Не шутите с тёмными ритуалами

Глава 46

Волки воют на луну, что-то это не к добру…

— Добрый вечер, Мартин. Что это ты так поздно? — спросил дежурный аврор у знакомого чиновника из отдела регулирования магических письменных принадлежностей, что в это время обычно уже сбегает с работы, а не спешит на неё. — А, Мэт. — устало махнул тот рукой, передавая свою палочку на осмотр. — Да начальство словно взбесилось. Какой-то придурок-новичок заказал партию обычных, мать его, гусиных перьев, вместо стандартных, и мы теперь должны всем отделом срочно переделывать работу, потому что, как ты знаешь, толщина пера обычного маггловского гуся и нормального сильно отличаются, как и текстура, а так же… — Ох, избавь меня от подробностей, дружище, — поморщился аврор, который просканировав волшебную палочку с помощью специальных артефактов и удостоверившись, что все в порядке, вернул её владельцу, — конец смены, и так голова трещит. Только информации о толщине гусиных перьев, которые у меня и так в печенках сидят, мне и не хватало под вечер. Держи. — мужчина отдал концентратор владельцу. В ответ волшебник вяло хохотнул, убирая свою палочку, которая заодно служила и удостоверением личности, как паспорт у простецов, в широкий рукав мантии, а затем вытащил платок из нагрудного кармана и, приподняв фетровую шляпу, вытер выступивший на лбу пот. — Ладно, я спешу, приятель, мне ещё вот, нужно доставить новые, правильные, перья, пока эта сука, Констанс, не начала выдергивать их из кого-то из нас, предварительно превратил в уток или гусей, так что… — Мужчина приподнял увесистый и явно тяжёлый саквояж на уровень глаз, похлопал тот по боковой стенке, уставившись на собеседника полным надежды взглядом. — Надеюсь обойдёмся без полной проверки, а? — Ладно уж, я все понимаю. Работа, чтоб её келпи драли. Бывай тогда, Мартин. Можешь проходить. Предлагаю на выходных собраться и выпить пива. — Спасибо, приятель, я целиком и полностью за. — Вымученно улыбнувшись, мужчина засеменил дальше, минуя центральный зал, фонтан и заходя в лифт. Палец несколько нервно нажал на кнопку и двери закрылись перед носом у какого-то паренька — явного стажера с кипой бумаг, который натурально взвыл, врезавшись в захлопнувшиеся прямо перед носом двери, выронив свою ношу на пол. Теперь ему придётся все это собирать, но Мартин был рад. По крайней мере малец окажется далеко от эпице… Чего бы то ни было. Зря аврор не проверил саквояж. Ой зря. Вот до чего доводит кумовство и двойные смены. А ведь он пытался, на грани сознания, подать ему знак, затормозить ответ, но… Это чёртово империо, прилетевшее ему прямо в спину, оказалось слишком сильным. Не то, с чем сможет справиться простая канцелярская крыса вроде него, хотя он был опытной крысой, и даже сохранил возможность относительно трезво мыслить. Не каждый мог таким похвастаться. Палец непроизвольно вдавливал совершенно не ту кнопку, что обычно, и все никак не хотел её отпускать. Его отдел находился на другом этаже, а тот, на который стремительно вёз его по вертикали и горизонтали волшебный лифт… принадлежал гребанному Отделу Тайн. Как же в глубине души он жалел, что эти яйцеголовые фрики не выставляют пост охраны у самого входа, как все серьезные отделы. Такой у них находится куда глубже, словно заманивая волшебников заглянуть поглубже вовнутрь, пройтись по общедоступным помещениям, посмотреть на артефакты и прочие экспонаты, выставленные словно в музее. Он, конечно, понимал, что таким образом они искали для себя новые кадры, которым были не чужды авантюризм, любопытство и любовь к магии, исследования там, но… Сейчас это могло сыграть с ними злую шутку. Проклятые фанатики от науки заигрались в шпионов, и вот что из этого вышло. Когда они, очевидно, сунули свой нос туда, куда не следовало, нашёлся кто-то, у кого голова была на месте и тот нашёл чем им ответить. Его взгляд опустился на саквояж. Он очень хотел просто отпустить ручку. Разжать непослушные пальцы. Но они его совсем не слушались, напротив, впившись в свою ношу ещё сильнее. Просто. Отпустить. Ничего у него не получилось, костяшки пальцев аж побелели, а по мозгам до кучи словно прошлись наждачной бумагой, хотя казалось бы… Что-то там магглы исследовали и доказали, что в мозгах нет нервных окончаний… Или что-то вроде этого? «Тогда что-ж так больно-то?! Сраное империо. Отпусти меня! Отпусти-и-и! " Он прикрыл глаза. Даже опыта, который остался у него со времен революции Тёмного Лорда, где он вот так же попал под империо на непродолжительное время, оказалось недостаточно, чтобы вырваться из-под контроля. Снова… Волшебник, который его наложил, был явно из высшей лиги. Будь это кто-то послабее, он мог бы уже и сбросить контроль, но… Ладно, он хоть все ещё мог мыслить почти здраво, без того приятного тумана неги, что обволакивал разум тех, кто впервые сталкивался с подобным, превращая их в добровольные марионетки. Параллельное мышление, что так помогало ему на работе и с бумагами, дало свои плоды, но что от него толку, если рулит телом основной поток сознания, как ни крути? Он так надеялся, что ему по пути встретится какой-нибудь любопытный легилимент, который почувствует не правильность и решит заглянуть ему в разум, чтобы убедиться в своих подозрениях, но… Сладкие грезы. Раздался звонок и двери отворились, выпуская его на нужном этаже. Табличка гласила «Отдел Тайн.» «Проклятье, как обычно, вечером тут ни души!» — выругался он про себя, внимательно осматриваясь вокруг. Никто не мог помешать ему доставить посылку на порог отдела. «Сука… Надеюсь там хотя бы не бомба или артефакт с адским пламенем…» — про себя молился волшебник, углубляясь в вотчину Тайнюков. На секунду ему почудилось, что в саквояже что-то скребется, желая вырваться наружу. Что-то живое. Что-то голодное. Что-то, что ему придётся вскоре выпустить на свободу. «Песец. Меня точно уволят. Может, и в Азкабан посадят. Это если я вообще выживу. Если не найдут виновника, то я стану козлом отпущения. И плевать им будет, под империо я был или нет. Вот был бы я Малфоем, с кучей денег и связей, который по слухам срет магическим серебром, то тогда конечно, но я… Проклятье! Да почему-ж тут нет никого?! Ау, ублюдки! Чем они там все занимаются у себя?!» — зло шипел в своих мыслях печальный волшебник. Заветная дверь, которая ведёт в одел пророчеств, была все ближе. «Вот нахера они оставили без присмотра эту чертову кладовку с ненужным хламом? Чтобы какой-то случайный идиот, случайно наткнулся на случайное пророчество, которое случайно, окажется именно его пророчеством? Бред… Так не бывает. Наверное. Но почему бы не поставить хотя бы одного сраного охранника, который смог бы среагировать на угрозу? Чтоб не спугнуть тех, кому предназначается пророчество? Да кому не похер?! Ох, как же я попал…» Он открыл дверь и вошёл внутрь. Никого. Только ровные, почти бесконечные ряды с маленькими стеклянными шариками, на которые и записывались пророчества, покрытые слоем пыли. Ненужный хлам. Сюда явно сбрасывали всякий мусор. «Библиотека пророчеств» иногда пополнялась, а шарики выкатывались по остальным трубам, прямо из ниши в стенах, проходы которых уходили куда-то вглубь Отдела Тайн, где собирались сами пророки, как он предполагал. Или там и был их главный архив пророчеств. Настоящий. Не эта наживка на лохов. «Но нахрена они сделали прямое соединение с ним? Лень было выносить мусор вручную?» Теперь, когда он задумался об этом, невольно став соучастником… Нет, скорее марионеткой в руках какого-то преступника, ему стало понятно, насколько уязвима оказалась такая сообщающаяся система. Очевидная дыра в обороне, на которую, почему-то, всем было плевать. Она была здесь со времен основания Отдела, насколько он знал. Потому и оставалась незамеченной, зияя на самом видном месте. Ведь перенимая дела, последующие поколения Тайнюков даже не подозревали, что в их вотчине может быть настолько очевидная узявимость. Все наверняка думали, что это ловушка в ловушке, но нет. Волшебник с саквояжем уже понял, что кто-то явно решил пройтись пальцами вдоль лески, на которой висела наживка, и дойти до рыбака с удочкой, а не заглатывать крючок, как тупой карась. Тот ублюдок явно что-то знал. «Ну нет, не может же все быть так просто?! С другой стороны, кто в здравом уме будет уничтожать собранные за века пророчества, а? Это же тупо. Если ты ищешь Зал Пророчеств, значит, подозреваешь, что одно из них тебя наверняка касается. Так зачем же тогда все портить и разрушать то, что прекрасно работает? Лучше узнать содержимое самому и нанести упреждающий удар, но… Тот, кто наложил на него империо, видимо, был не так глуп, чтоб поступить так опрометчиво. Жаль. Мужчина вздохнул и вновь промокнул платком пот на лбу. Голова сильно болела, перегруженная рассинхронизацией двух потоков сознания. Он прошел в центр зала и… поставил на пол свою ношу. «Наверняка ведь эти идиоты следят за залом, но ничего не предпринимают. Тупые любопытные идиоты. Нет, эти не будут вмешиваться до последнего. Хотят взглянуть на то, как активируется потенциальное пророчество. Или просто подтвердится его непосредственный участник, что тоже было приемлемо. И тогда пророчество вступит в силу и Отдел Тайн сможет действовать. Но… Вот беда, он не был главным действующим лицом пророчества, так что им долго пришлось бы ждать, хаха. Вместо этого он коснулся палочкой защелок и чемодан распахнулся. «Дерьмо тролля…», только и успел подумать он, прикрыв глаза рукой, когда целый рой странных насекомых вырвался наружу. Очень голодных до магии насекомых. Он зажмурился, ожидая боли, но… Никто не собирался его есть, несмотря на угрожающий стрекот и вид. Приоткрыв один глаз, он наблюдал, как магические твари с жадностью облепили шарики с пророчествами, стены, стойки, пол и потолок. И начали… Жрать. Просто жрать любой материал, в котором была хоть капля магии. Живых существ они не ели, но общий ущерб… Он вспомнил уроки ухода за магическими тварями. Им про них рассказывал старик Кеттлберн. Эти… терминусы, они размножались тем быстрее, чем больше магии поглотили, и они были довольно живучими, так что… Волшебники просто никогда не строили свои дома рядом с местами обитания этих тварей, вот и весь план. Как их выводят аристократы, если те попадали к ним в закрытое пространство, он не знал. «Что теперь будет? Они же сожрут половину Отдела Тайн, прежде чем их смогут остановить… все пророчества… Их они точно дожуют. Ох, Мерлин, помоги нам.» Заверещал сигнал тревоги. Двери в помещение наконец загерметизировались, но… Было уже слишком поздно. Парочка мелких тварей уже проскользнула наружу и полетела искать еду где-то ещё. Что ещё хуже, многие терминусы сразу же полезли в дыры в стенах, словно в улей, что означало… Что они уже проникли куда глубже, чем прихожая Отдела Тайн. Волшебник нехотя навел палочку себе на голову, упершись кончиком в висок и с его губ сорвалось заклинание: — Обливейт. Мир потерял краски и он упал на пол. Да, конечно, умники из Отдела Тайн смогут вытащить из него какие-то крохи информации, но её будет слишком мало, а ту, что вытащат… Кто сказал, что она не подставная и зачинщик не покажет то, что сам захочет? Саквояжем уже обедали твари, пожирая тот снаружи. Обливейт заставил забыть даже приказ, отданный под империо, как и сам факт применения непростительного. Оно наконец было прервано, разжав тиски, сжимавшие чужой разум, но какая уже была разница, когда дело было сделано? Потому и боялись его чуть ли не больше убивающего проклятья. Для слабых волей оно было ультимативным средством, против которого нет спасения. В министерстве медленно поднималась паника. Была объявлена эвакуация. Правда, волшебники и без всяких объявлений ломанулись оттуда, создав затор у выхода и каминов. Но самое смешное… Министр Фадж даже не мог позвать на помощь добрую половину авроров, которых тотчас пришлось бы отзывать с другой важной миссии, провал которой не сулил лично ему ничего хорошего. Если бы мелкие паразиты угрожали какому-то другому отделу министерства, особенно его собственному кабинету, то он бы, может быть, и отозвал их, наплевав на охотников и оборотней, самозабвенно режущих друг друга, но основная масса отправилась докучать отделу, с которыми министр с недавних пор был на ножах, так что… Он решил пока не спешить и посмотреть, как будет развиваться ситуация. Ослабление масочников, которые не желают подчиняться верховной власти в его лице и что-то там вякают про свою автономность от самого Министра Магии, он не считал чем-то плохим. Они ведь не просили его о помощи, не так ли? Вот пускай сами и справляются тогда, раз такие самостоятельные, подумал он, отдавая приказ отсечь переходы на этаж ОТ, локализуя проблему. Даже сам Амос не мог бы предположить, что его простая попытка слегка отвлечь внимание в тот день и немного испортить систему предсказаний Отдела Тайн нанесёт куда более драматический урон предсказательным и вычислительным способностям отдела, чем он даже смел мечтать. Ведь терминусы добрались и до комнаты мозгов в колбах, служивших биологическими процессорами-серверами. Иными словами, урон был нанесен серверной и архивам, сильно сузив возможности Тайнюков оперативно и превентивно отвечать на угрозы. *** Молодой альфа и его спутники пробирались сквозь толпу своих братьев и сестёр по проклятью. Плечо нещадно зудело и отдавало фантомной болью. Он невольно потёр место укуса. Верно, ему вновь пришлось пройти через проклятый укус, но зато какой… Ох. Впечатления останутся у него до конца жизни. Без содрогания вспомнить-то не получалось. Под мятой толстовкой, в районе плеча, скрывался странный и пугающий шрам от трех рядов острейших зубов. Размеры челюсти поражали воображение, и простого обывателя один взгляд на них во плоти вполне мог отправить в обморок. След от укуса быстро затянулся, почти мгновенно, если честно, да не так уж и глубоко вошли зубищи Истинного Оборотня — прародителя всех оборотней. Практически, крестного отца, да только вот крещение было кровью, животным страхом и болью… Впрочем, Сандер соврал бы, если бы сказал, что его душу не греет растекающаяся по мышцам беспрецедентная мощь. Это того стоило. И вообще, его скорее лишь немного прикусили. Если бы его новый босс захотел бы, то смог бы легко перекусить его пополам, как сухую веточку. Очень опасный босс, да… Сам укус, как объяснил ему мистер Вулф, было скорее символом и ритуалом. Меткой, что несла сакральный смысл и древнюю магию в себе. Совершенно не те ощущения, что были при том злополучном заражении ликантропией. Там, как он знал, была важна именно попавшая в открытую рану слюна оборотня. А тут был важен сам укус и смысл, который в него вкладывал древний. Благо, это хоть не рабская печать, как у пожирателей. По крайней мере, он очень на это надеялся. Брюнет старался не думать об этом слишком много. Зато эффект был почти мгновенный. Не нужно было ждать следующего полнолуния. Сила уже переполняла его тело. Толстовка едва скрывала натянутые под ней стальные канаты мышц. Ему пришлось немного сутулиться, чтобы не порвать её пополам, ведь он и в плечах раздался слегка, и в росте прибавил пару сантиметров. Кэвин ещё никогда не чувствовал себя таким сильным и… свободным. Парадоксально, но чувство лёгкости в теле и ощущение принадлежности к могущественной стае, которую возглавляет ТАКОЙ оборотень, внушало оптимизм и дарило надежду на завтрашний рассвет, позволяя мысленно вернуться в ту пору, где он был рядовым членом стаи и ему не нужно было забивать голову сложными проблемами. Теперь есть на кого их спихнуть, ха-ха. Голова у Истинного Оборотня большая (как и челюсть, полная острейших зубов), вот пускай он сам и думает, а Кэвин будет плыть по течению и наслаждаться жизнью. Ведь завтра как раз полнолуние, а охотники хоть и редкостные мрази, но не дураки. В этот раз они наверняка начнут за день до полнолуния, прямо сегодня, и вырежут всех, кто хоть сколько нибудь способен защищаться. А уж потом, при полной луне, ублюдки пожнут женщин, детей, стариков и раненых собратьев, более не способных дать достойный отпор хладнокровным убийцам, даже когда на небе господствует полная луна. Но теперь все изменится. Их новый главный как-то разузнал все планы врагов и подготовился к упреждающему удару. Как он назвал это, «спираль смерти»? Звучало жутко, хотя деталей он пока и не знал. Но то, что кому-то придётся очень плохо и страшно, парень даже не сомневался. Альфе даже стало немного жалко бедных ублюдков, которые повстречают в ночи горящие оранжевым светом две пары глаз их стремн… впечатляющего босса. Или его подружек. Они тоже вызывали здравое опасение, и Сандер был офигеть как рад, что он находится на их стороне, а не наоборот. Сражаться с этими монстрами… Ну нафиг. А ведь эти дурачки-трусишки из министерства ещё их, простых оборотней-работяг, боялись. Наивные идиоты. Если бы они увидели главу Дикой Охоты воплоти, то обделались бы прямо в штанишки. Кэвин не хотел даже в мыслях упоминать, что сам чуть не обделался на посвящении, но это так, детали. Не обделался же? Значит не считается. Кэвин ухмыльнулся, чувствуя как ободряюще сжала его руку дорогая Кристэн, прежде чем раствориться в толпе вместе с остальными посвященными в план членами стаи, рассредотачиваясь на местности. Вот он наконец выбился в первые ряды слушателей, к другим альфам, которым все ещё не надоело слушать бесполезный бубнеж старейшин, которые уже почти неделю переливают из пустого в порожнее, так и не придя к какому-то единогласно у решению. Да хоть к какому-то временному решению. Их босс опять оказался прав. Старейшины одряхлели. Их клыки выпали, а когти затупились. Шерсть — куцый шерстяной коврик с проплешинами, которому самое место у камина какого-нибудь министерского чиновника, а не во главе стаи опасных хищников. Им пора на покой. На пенсию. Пришло время изменить курс и взять все в свои руки. Никаких смертоубийств, естественно, как и кровавых переворотов. Все на добровольной основе. Глава искал энтузиастов. Тех, у кого не опустились руки, ну или хотя бы тех, в ком ещё можно распалить тлеющие угольки жажды жизни и действия. Он не собирался грести всех подряд. Лишь тех, кто сам того хочет. Слушатели устали, хоть и не подавали виду. Всем очень хотелось услышать наконец-то не споры, взаимные обвинения, крики и пересуды, а план. Обычный рабочий план, как им всем выжить. Хотя бы спасти детей, пусть и разменивая в бою свои жизни на их. Но старейшины лишь стыдливо отводили глаза, встречаясь взглядами со знакомыми. Они почти смирились с поражением. Они боялись принять окончательное решение и медлили. «Если глава Дикой Охоты не врал, то тут сейчас собрались охотники со всех окрестных стран. Ублюдки и живодеры всех мастей. И их много. Очень много. Не то, с чем можно справиться, если отнестись к ситуации спустя рукава. И сбежать не получится, ведь оцепление из авроров и мощнейшие пространственные якоря попросту не дадут нам сбежать.» — размышлял парень, лениво наблюдая очередной виток бесполезной пикировки стариков. «Нет, парочка удачливых и сильных засранцев может и могла бы ускользнуть, прорвавшись через заслон, но что делать остальным? Наблюдать, как их самих и всех близких режут на части и раскладывают по баночкам, которые потом разойдутся по лавкам?» Такое Сандера никак не устраивало. Его печень и ливер нравились ему исключительно на том месте, где они сейчас и находились. Внутри него самого, вестимо. Вот такой он был эгоист. Кэвин сжал кулак, чувствуя как впивается в кожу прочные когти, что отросли за мгновение до вспышки гнева, вторая его мысленному посылу. Но, что интересно, они больше не смогли пробить прочнейшую кожу. Он ухмыльнулся. «Подождите, ублюдки, просто подождите. Скоро, уже скоро…» Теперь его кожу и добротным ножом из магического серебра было пробить крайне затруднительно, даже если бить изо всех сил. Разве что, если бить в уязвимую точку… но с его нынешней скоростью — ещё попробуй попади по верткому засранцу, что крутится волчком. А частичная трансформация, тем более в преддверии полнолуния и вовсе превратит альфу в такую же машину смерти, как сам Фенрир Сивый. Тот самый ублюдок, что покусал его семью. Теперь Сандер осознавал, что вполне может попробовать надрать его пушистый зад. По крайней мере, даже если его новых сил не хватит, чтобы компенсировать разницу в боевом опыте, он уже не будет таким беспомощным, это уж точно. Сандер кивнул знакомому альфе, который, как он знал, тоже получил свое благословение от их общего знакомого. Тот кивнул в ответ, ухмыльнулся и подмигнул, поведя плечом. Глаза скользнули по рядам оборотней, выискивая ещё одного альфу, получившего свою метку загодя. Но пока так и не смог его найти. Возможно, тот затерялся среди толпы, как и его собственная Стая, которая уже была проинструктирована насчёт того, что и когда нужно говорить и выкрикивать. План уже почти начал осуществляться. Вот один из старейшин встаёт из-за круглого стола и что-то решительно говорит остальным. Кэвин не слышал что, но характерный жест рукой, которым тот приглашает кого-то из толпы выйти вперёд и молвить слово, узнать было нетрудно. Другие старейшины негодуют и протестуют. Им это не нравилось. «Значит, у него и среди старейшин уже был последователь? Умно. Чего и следовало ожидать от Черного Волка.» Вперёд вышел молодой человек в стильном волчьем шлеме-маске и черном костюме, не стесняющем движений, но все ещё достаточно элегантном. Он встал подле пригласившего его выступить старейшины, уверенно взирая на тихо перешептывающихся оборотней. Тогда-то один из первых членов Дикой Охоты понял — начинается. Он подобрался и нервно облизнул пересохшие губы. Кэвин нервничал, хотя от него и мало что зависело на самом деле. Тренировки перед зеркалом тоже не прошли даром, а варианты текста были выучены. Больше он переживал не за свой провал, а за своего нового Альфу. От его слов, убедительности — сейчас зависли жизни всех здесь собравшихся. Без шуток. Сандер уже не видел другого выхода, кроме как положиться на Дикую Охоту и силу троицы во главе. Иначе им просто не порвать блокаду собственными силами. — Чудная ночь, не правда ли? — словно гул от далёкого раскатал грома, прокатился по толпе искаженный шлемом-маской голос. — Люблю такие. Приятная ночная прохлада, серебристый свет луны, проникающий сквозь ветви темной чащи леса и запах… запах хорошей Охоты. Сдобренной свежей кровью, разумеется. О, я прекрасно знаю это чувство. И вы, готов поспорить, тоже с ним знакомы. Безумная скорость погони, азарт схватки, веселье жестокой игры в кошки-мышки и свистящий в гриве ветер… прекрасное чувство, которое хотят у нас украсть и присвоить себе какие-то жалкие выродки, возомнившие себя великим охотниками. Охотниками на охотников. Немыслимо! По рядам прокатился одобрительный гул. Пока ещё не гром, лишь эхо от эха, но… Некоторые оборотни выражали свое согласие, утробно зарычав. Потухшие, усталые угольки оранжевых глаз стали медленно разгореться, раздуваемые резкими порывами зарождающейся бури. Унылый застойный штиль подходил к концу. Сердце молодого альфы нервно стучало о ребра в груди. — Но что нам тогда делать?! Мы окружены, в меньшинстве, загнаны в угол, словно настоящие дикие звери, а старейшины все медлят! Такими темпами нам подпалят хвосты задолго до того, как будет принято хоть какое-то решение! — якобы негодующе выдал на одном дыхании заготовленный текст Сандер. — Что Ты, чужак, можешь предложить нам кроме красивых слов и бахвальства, раз даже старейшие и мудрейшие не могут выбрать путь, а? Что?! Другие оборотни мигом смолкли и притихли, ожидая ответа на поставленный вопрос, бросая заинтересованные взгляды в сторону Кэвина, решившегося говорить от их имени. Их взгляды метались от одного к другому, и в них читалось множество противоречивых чувств. Надежда, смирение, отчаяние, злость, насмешка, желание защищать и желание малодушно сбежать. Калейдоскоп эмоций. — И что же делают дикие звери, когда их загоняют в угол? — ничуть не обидевшись (ещё бы он обиделся) так же спокойно и уверенно спросил, и тут же сам ответил на свой вопрос человек в чёрной маске. — Кусают. Рвут на части загонщиков, даже если это последнее, что они могут сделать в жизни, повиснув пробитым брюхом на рогатине. Ведь за спиной у них прячутся их женщины и дети, что ещё им остаётся? Разве не так? Разве я не прав?! Кто вы? Твари вы дрожащие, или право имеете?! — Да, покажем им! — Победа или смерть! — Но что скажут старейшины? — Мы здесь охотники, ахахаха! Не они! Мы! — Но их так много… В неуверенном гомоне толпы начали раздаваться воодушевляющие выкрики. И настроение толпы начало постепенно меняться. От уголька к угольку, медленно в груди собратьев по проклятью разгоралось пламя надежды. — И что ты предлагаешь нам, просто сдохнуть всем вместе, забрав с собой побольше этих сраных уродцев? — Выкрикнул другой альфа, который тоже был тайным членом Дикой Охоты. — Так мы и сами бы так и поступили. Выбора-то у нас все равно не осталось уже. Пока старейшины сиськи мяли, «охотники» уже наточили свои тесаки и только и ждут, когда смогут нас разделать и набить склады «пушниной». Толпа одобрительно зашумела. — Нет, я предлагаю вам кое-что более… жизнеспособное. Точнее, я дам вам шанс. Шанс изменить всё. Себя. Свое положение. Свою цель. Свое будущее, обратившись к своему прошлому. К своему истоку. — Каждое выделенные интонацией слово будто пробуждало нечто древнее, спящее глубоко внутри каждого из них до поры до времени. Это нечто лениво ворочалось, нехотя, но все же медленно просыпалось. Оборотни обратились во слух, навострив чуткие ушки. — Когда-то, когда фэйри ещё свободно бродили по земле, вместе с ними наводила шороху и Дикая Охота, истребляя на своём пути всякую погань. Будь то нечисть, нежить или просто слишком много возомнившие о себе волшебники, посчитавшие себя богами… Дикая Охота сносила на своём пути любого, кто встанет на пути и попытается остановить шествие. Словно адские гончие, оборотни неотвратимо шли по следу, ведя за собой чистое разрушение, но не хаос. Порядок. Жестокий, может быть, но такой необходимый в те страшные и тёмные времена… И я хочу возобновить эту славную традицию. — Но те времена, о которых ты говоришь, давно прошли. Канули в Лету. Фэйри ушли, бросили надоевшие игрушки, а мы, оборотни, стали никому не нужны. Просто опасные, чумные звери… Бесхозная отрава… — грустно молвил один из старейшин, вставая со своего места, чтобы остальные могли его лучше видеть. Слова юнца в маске разбередили старые раны, оставшиеся от мечтаний о славно прошлом. Тот прикрыл глаза, погружаясь в воспоминания о тех временах, когда он ещё был молод и верил, что сможет изменить отношение волшебников простым добрым словом. Но он ошибся. Доброго слова, мудрости и дипломатии не хватило. Логика пасовала перед жаждой наживы и человеческой глупостью, страхом и нетерпимостью. Противник не стеснялся прибегать к агрессивным переговорам, постепенно вырывая из пасти оборотней клык за клыком, закручивая гайки, пока те не превратились в каких-то беззубых дворняг. А так все хорошо начиналось… Им обещали свое собственное маленькое королевство волков, а в итоге все обернулось резервациями и истребление. — Ошибаешься! — задорно рассмеялась девушка в серебрянной маске, выйдя из толпы под серебряный свет луны. Она встала бок о бок с мужчиной в чёрной маске. — Оглянись вокруг, старик. Что ты видишь? Говоришь, тёмные времена остались позади? Ты сам наверняка понимаешь, что для нас, оборотней, они, напротив, наступили. Говоришь, мы больше никому не нужны? Ты выжил из ума?! Народ заволновался, зашумел, но никто пока всерьёз не собирался прерывать речь наглой, бесстрашной незнакомки. — Тёмные времена никогда не закончатся, если сидеть на жопе ровно и плевать в потолок. Никто не решит за вас ваши проблемы. Они не исчезнут, как по волшебству. Только вы сами в ответе за свое будущее. Не кто-то там ещё. Не удача, не случай, не судьба. Вы. Только вы сами. — проникновенно вещала дева, купаясь в свете луны и противоречивых взглядах сотен оборотней, сосредоточенных на её хрупкой фигурки. — Разве не видишь, старейшина, в каком мраке живут наши собратья по несчастью? Или ты так привык пресмыкаться, забившись в тёмный угол, как помойная крыса, что забыл, как выглядит белый свет? Оборотень молчал, раздражённо сопя, опустив взгляд в землю. Никому не нравится слышать о себе гадости. Тем более, если они обоснованы. Он мог бы ругаться, он мог бы возражать, но… Силы покинули его и он рухнул обратно на свой деревянный стул, признавая свое бессилие. Девушка приняла его капитуляцию как к сигнал продолжить свою речь. — Разве вам нравится прятаться по кустам и дрожать от каждого шороха словно каким-то жалким шелудивым псам? Пффф. Мне за вас стыдно. Резервация превратила вас из гордых хищников в каких-то жалких, беззубых падальщиков, которые только и могут, что побираться останками славного прошлого. Говорите, никому не нужны, да? Проклятье, так станьте нужными! Станьте незаменимыми! Станьте силой, с которой считаются! Станьте теми, кто сам решает свою и чужую судьбу! Создайте себе собственный путь! Вы нужны нам, Дикой Охоте, как никогда… — Легко сказать, ведьма! И кто нас поведёт за собой? Может быть ты, чужачка, что ни дня не прожила в этих паскудных резервациях? А не многовато ли ты на себя берёшь, а? — Кэвин узнал раздавшийся из задних рядов голос Кристэн. Все идёт по плану. — Мы поведём. — спокойно ответил мужчина в чёрной маске, взяв за руку свою партнёршу-волчицу. — По праву силы. По праву старшей крови. По праву тех, кто вновь желает вдохнуть жизнь в Дикую Охоту и привнести в этот загибающийся мир чуточку порядка. Я предлагаю вам присоединиться ко мне. К нам. Стать новым истоком, о котором будут говорить сквозь века. Рядом с ними, будто из ниоткуда, встала хрупкая фигурка в алом платье и такого же цвета волчьей маске, вызвав вздох удивления и восхищения у некоторых оборотней. Так незаметно пройти сквозь них, обладателей феноменального нюха и слуха было тем ещё достижением. — По праву силы и крови, говоришь? — прищурился ещё один наглый альфа, пробившись сквозь толпу вперёд и вырвавшись вперёд. Он был высок, он был свиреп и полон сил. Мышцы буквально бугрились под его одеждой, видимые невооружённым глазом. Это был один из лучших бойцов, что жили в резервации. И как боевой маг он был хорош, честно отслужив пять лет в аврорате, прежде чем его покусали на выезде, и как оборотень он тоже был очень силен и ловок, давая фору даже другим, более старым альфам. Многие присутствующие его узнали. Он пользовался уважением и имел не меньше влияния, чем некоторые старейшины. — Докажи, если осмелишься! Сразись со мной, для начала, а там посмотрим. Кэвин тихонько хмыкнул. Он уже заметил характерный жест и лёгкое подергивание левым плечом — вот и третий альфа, о котором говорил Блэк Вулф. — У нас не так много времени на детские игры. — хмыкнул гость в чёрной маске. — Противник уже сжимает кольцо и через пол часа может начать действовать. — Струсил, салага?! Да как ты можешь пиздеть тут нам про то, что хочешь вести нас за собой и возродить Дикую Охоту, если даже смахнуться раз на раз за место главаря не можешь, а? — Просто не хочу обижать детей, знаешь ли. Ты вот, что бы самоутвердиться, стал бы пинать ногой двухлетнего ребёнка, копающегося в песочнице или нет? — Тыыы! По твоему я слабое дитятко, значит? — зелёные глаза рыжего альфы налились багрянцем от полопавшихся от злости капилляров. — Ну хорошо. Так уж и быть. Я покажу вам всю тщетность таких смешных детских истерик и вызовов. Драться с кем-то заведомо слабее тебя, чтобы доказать свою силу — ниже моего достоинства, так что я просто позволю вам оценить разницу… потенциалов, скажем так, наглядно. — Хи-хи! — хихикнула в ладошку Сильвер Мун, выпустив наружу просто какое-то колоссальное давление магической ауры, придавившее к земле ближайшие ряды зрителей. Причём без всяких заклинаний и палочки, она закрутила вокруг троицы вихрь свежеопавших листьев. Их силуэты были едва различимы из-за магических помех, но их все ещё можно было угадать. Сильвер тут же принялась помогать своему мужчине избавляться от предметов гардероба, что привело некоторых из особо внимательных присутствующих в ступор. Вот обзор им полностью перекрыла маленькая алая тень, встав впереди оборотня в маске, которую тот медленно начал снимать. Все затащили дыхание. Хоровод листьев взметнулся до самих верхушек деревьев сплошной стеной и опал на землю так же быстро, как и появился. Но теперь на месте мужчины возвышался гигантский, чудовищный, четырехглазый волк. — Поверить не могу… Истинный Оборотень?! — в неверии воскликнул самый старый и уважаемый старейшина, доселе хранивший молчание. Он вскочил из-за стола на негнущихся ногах, тяжело опираясь дряхлой рукой на клюку, но все равно постарался подойти поближе, а после плюхнулся на предательски скрипнувшие колени. — Да как же… Как это возможно? Как же… — В этом мире нет ничего невозможного. Это магия. — Тихо проговорила девушка в алом платье, но её чарующий голос был всеми услышан, будто она шептала каждому из них прямо на ухо интимные секреты. Её нежный голосок вызывал приятные мурашки и покалывание на затылке у большинства парней. Молодые оборотни и вовсе все поголовно покраснели и отвели взгляды, стараясь не смотреть на неё напрямую. Лишь украдкой бросали более заинтересованные взгляды. — Что теперь скажешь, щенок? Ещё хочешь попытать счастье в схватке? — оскалился гигантский волк, поворачиваясь к бросившему ему вызов претенденту, демонстрируя три ряда острых, как бритва, зубов. Его глаза пылали оранжевым светом, словно две полные луны. От них невозможно было оторваться и хотелось завыть. Голос звучал в головах всех собравшихся. С рычащими нотками и скрытой в нем угрозой альфа-хищника над хищниками. — Ха-ха. — Почесав волосы на затылке, простодушный альфа, что ранее бросил ему вызов попятился и встал обратно в строй. Впрочем, позорно бежать он не стал, оставшись стоять в первом ряду, чем заслужил уважение других оборотней. — Знаешь, что-то расхотелось. На фоне тебя, даже в своей волчьей форме я действительно, что щенок корги рядом с цербером смотреться буду. Признаю твоё главенство и желаю присоединиться к тебе, большой брат. Даже если я сдохну в процессе, я… хочу посмотреть, как далеко ты сможешь зайти. Как далеко мы, оборотни, сможем зайти вместе с тобой. Кэвин знал, что на самом деле этот волчара уже бросал вызов Блэк Вулфу и с позором проиграл, хотя тот даже не использовал свое пушистое преимущество над ним. Конечно, он не желал позориться на глазах у всех. Одно дело приватная дуэль, другое — публичное унижение. Да и не нужно ему это было, он просто играл свою роль. Играл не ради себя, не для того, что бы впечатлить новое начальство… Хотя и не без этого… Но нет, в основном он честно желал видеть как можно больше своих сородичей в рядах Дикой Охоты, ведь только в ней он теперь видел шанс. Шанс для всех, кто успеет заскочить в этот вагон несущегося на вершину пищевой цепочки локомотива с пылающими очами и острыми когтями. — Сукин сын, я в деле! — Воодушевленно проорал один из подчиненных Кэвина, заводя толпу ещё сильнее. Ему вторило множество глоток других оборотней, впечатлившихся… открывшимися перспективами. Кэвин тоже горячо поддерживал предложение вступить в Дикую Охоту, одним своим видом подталкивая сомневающихся в нужную сторону. Те, кто раньше оспаривал слова троицы в масках и служил гласом скептиков в толпе, первыми же примкнули к Истинному Оборотню, потянув за собой массу народа. Это не могло не подтолкнуть толпу к нужному главе Дикой Охоты, решению. — Да! — Черти бы драли эту тухлую жизнь, надоело! Я тоже хочу вступить! Хочу жить! — Я! Я! Возьмите и меня тоже! — кричал какой-то мальчик из задних рядов, залезший на ящик, чтобы все видеть издалека. Забавно, но трехметровую (в холке) громадину было прекрасно видно абсолютно всем вокруг. Как и слышно его «голос». Его присутствие обволакивало. — Очень хорошо. Я понимаю, что доверие ещё нужно заслужить, так что… Как насчёт небольшой совместной Охоты? Дикой, необузданной Охоты… Что скажете, братья и сестры? Поохотимся?! Многоголосый вой был ему ответом. — Очень хорошо. Тогда позвольте мне пока отобрать из добровольцев шесть десятков первых, кто встанет бок о бок со мной и я докажу вам, что иногда количественного преимущества далеко недостаточно, что бы превзойти качество… Я лично поведу передовой отряд. А вы, Сильвер и Кримсон Мун, организуете оборону здесь, пока мы, продвигаясь по спирали, будем зачищать лес от всяких… вредителей. — Как скажешь, дорогой. — Да, учитель. От девушек повело чем-то жутким. Чем-то тёмным. Некоторые впечатлительные молодые люди даже сглотнули. Магия, которая чуть ли не толчками выплескивалась из женщин, заставляла недостаточно сильных духом и магией вжимать голову в плечи и нервно ёрзать на месте под взглядами алых и оранжевых глаз. — Чтобы немного уровнять шансы в неравном бою, мы подарим вам свое благословение…