Мемори

— Ах ты дрянь! — воскликнула Махидевран и в ярости бросилась в сторону Хюррем. Мустафа успел схватить ее за плечи и остановить. Хюррем же вскочила на ноги и отошла к стене. — Валиде, немедленно успокойтесь! — грозно потребовал султан. Однако разъяренная Махидевран настаивала на своем. — Да что ты творишь, Мустафа?! — она сжала руки сына, словно пытаясь донести всю свою злость и опасения. — Как ты можешь сидеть за одним столом с этой змеей?! Да она отравит тебя, убьет при первой же возможности! Мустафа закрыл глаза, тяжело вздохнул и, стиснув зубы, проговорил: — Немедленно возьмите себя в руки, Валиде. Я сам могу решить с кем ужинать, а с кем нет! — Но Мустафа! — не веря своим ушам, закричала султанша. Терпение падишаха подошло к концу. Он схватил мать за руку и вывел из покоев. Когда дверь захлопнулась, Хюррем облегченно вздохнула. Она не думала, что все зайдет так далеко, поэтому сперва она даже испугалась, но теперь ей ничего не оставалось, как ждать возвращения Мустафы.

***

— Мустафа, сынок, прошу тебя, опомнись, эта змея обманывает тебя, водит за нос... Двери ее покоев открылись, и султан с валиде вошли внутрь. Мустафа усадил мать на диване и присел перед ней на корточки. Смотря ей прямо в глаза, он сказал: — Валиде, говорю вам в последний раз, перестаньте вмешиваться в мои дела. Я больше не маленький ребёнок, я уже не шехзаде. Я не нуждаюсь в вашей защите. — Хюррем опасна, она дьявол во плоти, сынок. Не надо с ней связываться, прошу тебя! Успокаивать ее было бесполезно. Она никогда не примет Хюррем, и уж тем более не примет его чувств к ней. — А смогу лучше ее контролировать, если она постоянно будет под моим присмотром. Махидевран нахмурила брови. — Просто вышли ее куда-нибудь, в дальний санджак, тогда и контролировать не придётся, — недовольно проговорила госпожа. — Нет, Валиде, этого сделать я не могу. Ее место здесь, во дворце, так же как и моего брата и сестры. Я не могу лишить их матери. Аргументы заканчивались, а Махидевран все не умолкала. В конечном итоге, Мустафа не выдержал и строго проговорил: — Достаточно, матушка. Мы закрыли эту, тему, я не хочу больше слышать ничего насчёт Хюррем или моего брата. Спокойной ночи. Мустафа развернулся и покинул покои матери.

***

Вернувшись к себе, султан застал удивительный для себя момент. Хюррем то ли специально, то ли под влиянием алкоголя и усталости, заснула прямо в его постели. Она спала так безмятежно, была такой завораживающей в своем сне, что Мустафа не посмел издать ни единого звука, чтобы ненароком не разбудить её. Он бесшумно прошел вперед и встал у изголовья кровати. Сколько раз он представлял себе этот момент, даже не подсчитать. Почти каждую ночь он видел ее такую: в совершенной гармонии рядом с ним. Без всякой фальши, без страха и ненависти в ее движениях и голосе. Ее ровное дыхание, безмолвная тишина вокруг, догорающие свечи по всей комнате — ему нравилось все, что окружало сейчас его. Словно эти покои стали маленьким раем, и этот момент стал для него подарком судьбы. Прошло минут тридцать, а Мустафа даже не заметил этого. Только уставшие ноги дали о себе знать. Он обошёл перила и, взобравшись на кровать, лег рядом с госпожой. «Представляю, как хорошо тебе спится здесь. Сколько незабываемых ночей ты провела тут с отцом», — с досадой подумал Мустафа, — «разве мне позволено мечтать о том же, Всевышний? Почему эта проклятая любовь никак не покидает мое сердце, почему ты так наказываешь меня? Находясь так близко к любимой женщине, я даже прикоснуться к ней не могу.» Одинокая слезинка спустилась по щеке Мустафы. Он вытер ее и закрыл глаза, в надежде поскорее отправиться в мир снов.

***

Утром Хюррем уже не было рядом. Она проснулась рано и покинула покои задолго до его пробуждения. Прекрасный сон султана на этом закончился, поэтому ему пришлось возвращаться к насущных делам. Хюррем же отправилась к себе, чтобы воплотить в жизнь следующий этап своего плана. — Госпожа, а что скажет Махидевран султан? — Мне сам султан дал разрешение, она ничего не посмеет сказать. Ты все сделай так, как я говорю. Сюмбюль поклонился и ушел исполнять приказ своей госпожи.

***

После завтрака Хюррем решила прогуляться в саду вместе с детьми и попросила подготовить Джихангира и сообщить Михримах. Пока госпожа одевалась, в комнату вбежала взволнованная служанка. — Что такое, хатун? — Госпожа, шехзаде нет в его покоях. И снова это ужасное чувство охватило Хюррем. Каждый раз, когда ее ребенку грозит опасность, душа госпожи проходит сквозь адские муки. Ее словно сдирают в клочья до того момента, пока она снова не видит дитя в целости и сохранности. Перед глазами все потемнело, а в голове пробежал миллион жутких мыслей за долю секунды. — Немедленно отыщите его… — осевшим голосом произнесла Хюррем, а потом вскрикнула так, что все служанки вздрогнули и мигом кинулись искать шехзаде. — Быстро!!! Что стоите?! Все тело задрожало от нервов. Сердце забилось с бешеной скоростью, а воздуха стало категорически не хватать. Хюррем выскочила на балкон и прильнула к перилам, одной рукой сжимая холодный мрамор, а второй держась за сердце, в надежде остановить этот бешеный стук. — Смотри, брат, там мама стоит! — голос маленького шехзаде раздался из сада. Хюррем судорожно посмотрела вперед и нашла взглядом своего сына. — Проклятье! — прошипела Хюррем и, ударив рукой по камню, опустила голову и отдалась чувствам. Слезы так и лились из ее покрасневших глаз, не позволяя снова взглянуть на Джихангира. Проклятые рабыни довели ее до истерики, а оказалось, что все хорошо. Мустафа перевёл взгляд на Хюррем после слов Джихангира. Он сразу понял, что с госпожой что-то не так. — Ну-ка пойдем, мой храбрый львенок, пойдем к маме, — он взял на руки Джихангира и хотел уже направиться во дворец. Однако посмотрев еще раз на балкон, он заметил отсутствие Хюррем. Она определенно шла к ним. Через пару минут госпожа уже вышла из дворца и поспешно шагнула навстречу султану. Тот опустил шехзаде, который тут же побежал к матери. В ту же секунду Хюррем заключила его в крепкие объятия и заплакала с большей силой. — Джихангир… ну зачем ты так со мной… — Хюррем султан, что с вами? — серьезно спросил Мустафа. Естественно, он прекрасно все понял. Не найдя Джихангира у себя, Хюррем тут же подумала лишь об одном: его смерти. Однако такая острая реакция не на шутку напугала султана. Ее состояние означало лишь то, что каждую секунду она живет в страхе за своего ребенка. Совсем как тогда, при жизни Сулеймана. Ничего не изменилось. Она все так же видела в нем угрозу. Хюррем наконец успокоилась. Она вытерла слезы и встала на ноги. — Отведите шехзаде в его покои, — обратилась она к служанкам, а потом, сглотнув ком в горле, охрипшим голосом обратилась к султану, — зачем же ты так поступаешь, Мустафа? А?! — Госпожа, я понимаю ваше желание все время опекать сына, но неужели у меня нет права даже гулять с собственным братом? Хюррем нервно рассмеялась. Если бы не ее защитная реакция, она бы каждый раз рыдала перед лицом опасности. — Ваше недоверие разбивает мне сердце, госпожа, — с болью произнес Мустафа. Однако Хюррем не замечала его искренности. Ссылаясь на то, что это очередная пустая фраза, она ответила: — Так получилось, повелитель, что в этом дворце доверие для меня слишком большая роскошь. Позволить себе этого я не могу. — Получается, мое слово ничего не значит для вас. — Ваше слово не может дать стопроцентной гарантии, и вы это лучше меня знаете. Хюррем поклонилась и, не дождавшись ответа, поспешила во дворец. Мустафа же раздосадовано смотрел ей вслед, пытаясь найти решение этой неразрешимой проблемы, что уже который год мучила его.

***

Наступил вечер. Несмотря на утренний инцидент, который испортил настроение госпожи на весь оставшийся день, Хюррем все же пошла на праздник, который сама и велела организовать. Многие наложницы и калфы были безумно рады видеть свою госпожу и веселиться вместе с ней, ведь после того, как ее место заняла Махидевран, дела в гареме совсем ухудшились. Новая Валиде султан думала лишь о себе, совсем забросила дела гарема. Рыжеволосая султанша сидела в самом центре зала вместе с луноликой дочерью, то и дело ловя на себе благодарные взгляды подданных. Она старалась держать себя в руках и не переставать улыбаться, в какой-то момент даже попыталась по-настоящему повеселиться. Однако в глубине ее души царило настоящее буре. Она с нетерпением ждала появления Махидевран, ведь именно для этого она и затеяла все это. Долго ждать не пришлось. До Валиде султан быстро дошли мелодии, исходящие от музыкальных инструментов, и смех наложниц. — Что тут происходит?! — голос Махидевран раздался по всему гарема, а музыка и разговоры немедленно прекратились, — что это вы устроили?! Никто не смел что либо говорить. Все стояли как статуи, не смея даже дышать. Тогда Махидевран посмотрела вокруг, в поисках главной калфы или аги, чтобы потребовать объяснения, однако, естественно, ее взгляд упал на Хюррем, которая с широкой улыбкой сидела за столом. На лице Валиде сразу же отразились ненависть и отвращение. Она нахмурила брови и скривила губы. — Это ты устроила этот беспорядок?! — воскликнула Махидевран. Хюррем медленно поднялась с места и, подойдя к разъяренной султанше, с безразличием ответила: — Я, госпожа, какие-то проблемы? — Да как ты смеешь?! Кто тебе дал право командовать?! — Махидевран уже кипела от ярости. А Хюррем, наоборот, с демонстративной улыбкой на лице невозмутимо проговорила на весь зал: — Султан Мустафа разрешил мне, госпожа. Вновь воцарилось молчание. На этот раз Махидевран совершенно растерянно посмотрела сначала на ничего не понимающую Гюльшах, а потом, снова переведя взгляд на Хюррем, сказала первое, что пришло в голову: — Да кто тебе поверит, ведьма! Ты как всегда лжешь! Тут Хюррем не выдержала. Она подошла к сопернице и проговорила прямо в лицо: — Ищешь обманщицу? Посмотри в зеркало, лицемерка. Махидевран раскрыла рот от такого высказывания рыжеволосой соперницы. Сказать такое самой Валиде султан перед всем гаремом и остаться безнаказанной было за пределами допустимого. Валиде стиснула зубы и со всей силой замахнулась рукой так, чтобы дать смачную пощёчину Хюррем. Однако последняя за долю секунды успела перехватить руку соперницы и оттолкнула ту в сторону. — Никто не смеет меня бить! — воскликнула Хюррем — я не какая-то рабыня, я мать шехзаде! Я все еще хасеки султан покойного падишаха! Она шагнула вперед, чтобы удалиться из зала, однако, внезапно остановившись около ошеломленной Махидевран, склонилась над ее ухом и прошептала: — Возможно скоро и нынешнего… Окончательно добив соперницу, Хюррем со спокойной душой отправилась к себе в покои.