Варианты проёбанного самоуважения (Fuck the Disrespect)

В самое сердце, в самую глубину души, проехавшись по чреслам словно танком… разве эти слащавые, но всегда по-своему красивые выражения не относятся только к беспамятной любви, а не к озлобленной ненависти в высшей степени! Она и раньше сражала его наповал, и это происходило столь часто, что он усмирял себя от применения рукоприкладства, к примеру, головой об угол стола, которое приведет только к большей изощренности в домашней войне, а ни в коем разе не остановит её. Да, ей было интересно, пусть и совершенно пусто, вспоминать, как она действительно сражала его по части полной близкой к непритворной любви… Одевая на себя страстную прозрачную одёжу, страстное нижнее белье, исполняя страстные номера руками, пальцами и ногами, чтобы он был удовлетворен сладкими видами и у него стоял по ней. Не имело смысла отрицание, что те далёкие времена и безвозвратные годы были милы и полны весенних надежд, цветущих пышным цветом… сколько бы ещё тогда Столас о Блитце не вспоминал, на те давние моменты не слишком взрывоопасная Стелла высококлассно умела привлекать к себе внимание высокой изобретательностью в обольщении, как жена и молодая мать — никто не заставлял, она сама того желала в том числе для себя любимой, с трепетом осознавая, как замечательно она себя чувствовала, когда приковывала к себе пристальное внимание! Развившееся вплоть до того, что и после нескольких лет, сделавших её, как взрослую даму, только красивше, ей предлагали уединенный досуг, пусть среди предложений множество одноразового зависания в итоге по пьяни, под наркотой или на эмоциях… лови принцесса Стелла больше таких взглядов и молений побыть наедине или в культурной общественной обстановке, была ли бы она счастливее, особенно в сравнении с тем, что творит она и что творится сейчас… когда от счастья, казалось бы, не осталось совсем ничего! — Я много чего хочу, но не стремилась требовать этого с отчетом. Безразличие до окончательного похуизма, Столас, опустило тебя до такой степени, блядская ты шлюшья рожа, что ты вообще позабыл слово «инициатива». Когда я… я подбирала варианты, как бы проявить её к тебе! Столас протекал всё сильнее, и регенерация клеток плоти сейчас плохо срабатывала, тогда как Стелла текла потихоньку, упиваясь своим долгожданным превосходством над сильным полом. Тем не менее не забывая то, как она достигла этих личных высот за свою полную обиды месть и только ради неё. И верно, как раз об этом, ведь она стала неловко дёргаться, чуточку уходя из стороны в сторону и широко улыбаясь… когда на самом деле её начинал заботливо и осторожно иметь в вагину её невидимый любовник. Блитц, похоже, не думал «просыпаться», а возможно, что подсознательно пытался заставить себя очнуться больше чтобы не попадать в рай или ещё более нижний ад… тогда как Столасу стало откровенно плевать на всё, кроме своей потери крови, которая наконец-то останавливалась, всё ещё сопровождая свою течь чертовыми раздирающими болями. Чёрт бы побрал, эта сильно обиженная за себя стерва ещё и дополняла свой грубый, но при том донельзя страстный образ тем, как, стоя, свободно расставила ноги и скрестила черные руки на черной груди с красными стоящими сосками, постукивая указательным пальцем об одну из них… ещё и пока кто-то реально трахал её, оставаясь мастерски незаметным для тех, кто не имел воли следить за чем-то ещё, кроме своего выживания? — Но надо ли пояснять, что подставление очка даже под любое животное, если уж ты крайне страстно мигаешь им перед мелкими бесами, а то есть перед всяким сбродом, утратило всякое моё желание быть к тебе хоть на чуточку ближе, как прежде? Столас был бы рад отсмеяться так, чтобы было смешно хотя бы только ему одному и бесило тех, кого бы такое задевало. Он бы мог упорно отстаивать своё право шутить о своей злободневности… но был ли в этом хоть какой-то толк, когда его убивают и наслаждаются этим? Шутки остаются с правом на существование у тех, кто завершает баталию своей победой, а сейчас происходит чёрт возьми что. Для ада, возможно, обычное… но для того, кто считает себя виновным, в то же время отрицая свои просчеты во взаимоотношениях, происходившее лично с ним нисколько не даёт повода беспечно относиться к тому, что ранит его, как личность. Он не всемогущ, никогда им не был, и теперь она все берет и переплевывает его снова и снова… продолжая забирать своё, всё его расхищая, когда и так ободрала до нитки распилом имущества. Растащила, вовсю пользуясь предоставляемым судом правом, сейчас наступая стопой ему на голову для демонстрации своей полной власти над ним. Над ним, как рабом обстоятельств и собственным сидением на множествах стульев одновременно. — Раз за разом ранила меня, будто мечом, а теперь вот что говоришь… На ходу не придумываешь оправданий, а? До-ро-гая-я-я ты моя, трусы тебе совсем не жмут, раз ты так ложью ниже пояса пропиталась? Или ты реально поэтому наконец сейчас вообще без всего, вовсю отсвечивая тем, что мне осознанно стало безразлично? Наступи Стелла ему на горло — он бы начал кашлять и задыхаться чаще того, как секунды назад изливался кровью из клюва. Жаждала наступить туда, чтобы он снова и снова понимал одно и то же… что продолжало волновать её, как обиженную не на пустом основании. И пусть бывший принц Столас только попробует забыть или переводить тему с выгодой для себя, когда её абсолютно нет и он может вот-вот умереть не то чтобы от руки бандита, но от женщины, с которой жил добрую часть своей жизни в одной постели. — Хм-хм-хм-м, реально долбоеб… реально тупорылый щелкунчик еблом и клювом. Хоть какой-то сюрприз хотела тебе устроить, не говоря, что вот этими своими руками скручу тебе башку и оторву её, как у куклы! Но теперь готовься это представлять и выть о пощаде, пока я начинаю! Принцессе семьи Гоэтия было всё равно на то, как её самая главная и самая бесящая её жертва умел болтать, стоило ножке без каблука давить его голову, как арбуз, да так, что она вот-вот размозжится. Пусть говорит чёртов гомосек, который похерил всё вокруг себя… и стоит ему выжить, пусть уёбывает в закат с тем, на кого положил свою жизнь, или без него, что наглядно начнет олицетворять тупик того, ради чего оказалась «просрана» его жизнь! Стелла бы охотно поняла причины пускания существования под откос, если бы они заключались в алкоголе и наркоте, ведь и сама периодами не в меру становилась этому подвержена. И как так получалось, что его множество измен с женщинами в ряду высших демонов она бы воспринимала куда легче, однако свечение пернатым задним проходом перед низшим бесом, за которым не стояло ничего кроме плагиата и наживы на чужом труде всё вызывало у неё бурление эмоций, как и с самого первого раза, стоило ей обнаружить это? На самом деле ответ предельно прост, и не нужны другие — раз изменяет с «бомжом», причём в «унизительной» форме для принца вызывающих кровавые трипы демонов-птиц, пусть только осмелится вменять ей её измены при адекватной разборчивости в партнёрах! Раз договор брака, по любви или предписанного, как выясняется, даёт супруге меньше прав при одном общем благословении роскошным комфортом, богатством и высокими привилегиями знати — так просто она не могла изменять с кем попало, как он, и ей было необходимо оставаться хранительницей очага, сколько бы «тюремных» слов не было высказано и сколько бы вещей не было разбито. Да, изменять во все стороны с ужасно красивыми кавалерами из высших демонов и нередко демониц она не могла так просто, как он… не могло не бесить её ещё больше то, на кого и под кого он всё время ложится. Не только конченый Блитц, который ещё не пробовал кончу и себе за щеку… легок на помине, раз проснулся и ещё что-то там начинает «пиздеть»! — Дамочка, о-ох с-сука… вот ты мне зубы-то разбила, блядь, уважуха для мокрощавой… Сказал бы я так, не продолжай ты быть такой ебланистой и в башку свою не вдалбливать, что у нас со Столасом в основном во главу угла были только бизнес-отношения. А я и был рад быть огорошен тем, как он ко мне относился, пылинки, грубо говоря, сдувал… потому что в детстве меня часто пиздили ни за что, и… Только с первых слов того выбешивающего чёрную принцессу голоса того, кто обворожил плюющегося кровью Столаса, совершенно ничего для этого не делая, она надавила пяткой на лоб сильно проебавшемуся муженьку ещё сильнее. Не торопилась дать ему как следует своей же ногой ему по кое-как заживающей на груди ране, хотя ничто не удерживало её от этого… Повернула свой белый лик среди абсолютной черноты тела с мелькающими мерцающей краснотой узорами. Пока в то же время невидимый собеседник, который обязательно себя явит здесь, продолжал подстраиваться под неё сзади, чтобы трахать её плавно и равномерно, дабы его любовница продолжала свободно вести себя, как ни в чём не бывало. — Ха-а, смотрю, ты свою сраку поднимать собрался? К слово, это потому, что ты мудак по жизни и к себе никого располагать не собираешься. И ты ещё высказываешь, что чем-то недоволен? Куда ты, хуесосина, лезешь, даже если не сосал ни разу? Сколько бы Столаса не наполняла зубы его кровь, он нашел в себе силы жёстко схватить бывшую жену за щиколотку и сжать её будто под прессом — она ожидаемо заорала от быстро сжимающейся его хватки и пронзающих ножку когтей. И только было собралась высвободиться и отпинать его по рукам и по пояс… похоже, это сильными ударами стал делать тот, кто её увлеченно трахал без единого обнаружения, а никто не видел этого! Бывший принц тут же опять приложился мордой к земле, понятия не имея, откуда разил запах, которого прежде здесь не было — напоминал мощную волну феромонов, пахнущую цветами сперму или адские сливы цвета охры, из-за неправильной термо-обработки которых могла взорваться голова от аллергии даже у тех, кто ей не страдает. — Блитц, любимый, хватит… это моя война, а не твоя! Начнёшь встревать — Стелла тебя серьезно в порошок сотрёт, и твои золотые дробовики тут не помогут! Сила убеждения тем более, она реально обезумела, а я это уже на себе испытывал раньше! — Поздно умнеть, долбоёба кусок. Иди попробуй встать и при заплетающихся копытах спасать своего любимого, ёбаное бревно с глазами в перьях. Обращение внимания теперь уже на Блитца было мгновенно исполнено ей, чтобы пока что отвлечься от беспомощного на того, кто будто не думает, что говорит, раз так выражается… и попробовал бы этот только-только вкусивший славы и реальной прибыли дебил с верховным Сатаной Дьяволом так разговаривать! Придумает экспромтом на ходу, что будет делать теперь с ним, пока невидимый спутник продолжит идти за ней, нежно трогая её за соски и понемногу капающую промежность. Блитц же, пока ещё выплевывал повисшие зубы после того, как очухался от волны ударов, заметил и ему стало насрать, что он продолжал злоралствовать и задевать за больное только на свою беду… покуда жена потерявшего всё принца гоэтий пребывала в полном умиротворении от мщения за себя любимую. — Чё, Стелли, застелить под себя никак не можешь своими чарами, только пиздиловкой и за волосы заставишь у тебя лизать? За не то, что годы, а десятилетия брака ты можешь ебать пернатого только так? Руками, ногами, секс-игрушками, я хуй его знает, чем ещё… но только не сиськами и пиздятиной, да? Подойдя и вглядываясь в «побирающегося» беса с истинной полнотой презрения к нему, она достала свой черный меч из ниоткуда… стоило ей провести рукой по правому бедру, он возник как из ножен. Обхватив рукоять, приложила острие к горлу Блитца, чтобы он тут же взглотнул, но это далеко не самое интересное… Больше его слишком странно впечатляло то, наполняя разными диссонансами и неожиданностями, что он своими не обтертыми от крови глазами заметил между её ног висящий конский черный член! Чтобы она… эта убийца души сотворила из себя футанари? А ей по-прежнему плевать, как и этим двоим на неё, пока восторг наполнял её, как если бы этот же самый появившийся здоровый хер наполнял и заполнял её матку до отказа. — Тебя вообще кто спрашивал, говна ты кусок, что я думаю о Столасе и почему хочу его медленной смерти своими руками! С чего ты взял, что я стану слушать любое твое мнение насчёт меня после многих случаев, когда ты ебал моего мужа у меня на глазах! Оправдывайся дальше, опарыш ты вечно обдолбаный, что это только деловая сделка и ничего больше, я вас обоих засудила, половину отсудила и добью всё до последнего, чтобы вы, два пидораса, хоть немного думали мозгами! Если на Столаса, не сколько как на каблука, сколько на куколда, хоть это с самого начала сработало в обратку, она смотрела с поднятым подбородком и скрестив руки на груди, постукивая пальцами рук и ног при одной вытянутой, то низшее «дерьмо» не заслуживает и такой чести, не то чтобы права дышать и бродить, побираясь с заказами на убийства. Стелла в сторону валяющегося почти беззубого Блитца, приложившегося головой к стене глядела припущенной головой полным презрения взглядом, когда её руки расположились по пояс с наклоном локтей. — Хочу и оправдываюсь, психичка недоёбанная муженьком. Рассказывал он мне, как у вас с ним до… вот же пиздец, я ничего особо не делал, чтобы он поднимал перед моим носом своё очко! Тут-то она поспешила и перед ним раскрывать свой черный цветок с алой точкой, ничего не подразумевая под тем, чтобы призывать его трахнуть её половым актом, а не словесным боксированием. Задрала левую ногу стопой рядом с его также полной крови головой, так и стоя перед ним… не могла не гордиться в том числе своим ростом в сравнение с этим карликом-мошенником. — Знаешь что, дегрод… как мне не хочется давать тебе намёков и даже единого шанса на то, чтобы ты оставался в живых! Но единственное, что я теперь сделаю ради него, раз он всё из-за тебя потерял… Сам поймёшь, а теперь готовь оставшиеся зубы, от твоей шахматной лыбы меня выворачивает гораздо больше, чем от твоего существа. — Взаимно, разве нет… а, Чёрная пизда, ёб твою налево? Отличное название для супергероини-шаболды со всеми подряд. Услыхав это предельно ясно и четко, Стелла зарычала ему вслед, как адский лев на своей выглядящей выжженной пустыне, в которые и высший демон не рискует соваться, ведь когда сильно развитая магия и грубая сила от природы схлестываяются вместе — по первости вовсе неясно, кто останется победителем, а кто умрет. Без шуток двинула стопой рядом с его лицом к его щеке, чтобы вымазать её его кровью и нагло погладить с намеком на то, чтобы он не забывал своё место в этом блядском адском мире. Блитц старался не реагировать на это, продолжая языком искать ещё зубы, которым якобы следует выпасть, а не приделывать обратно… что здесь невозможно делать на раз-два. — Разъеби его так, как может разъебать дама, такая, как ты, моя королева. — А то нет, Оззи, грёбаный ты обольститель… моя, только моя единственная машина секса. Ты всё ещё не отказываешься от того, о чем мы договаривались, хотя вначале я была против? На этот момент Стелле было неважно то, что подумает о её действиях, которые и без того чрезвычайно радикальны и полны непримиримости, тот, кого она и не считает за адское отродье. Отвернулась бывшей белой птичьей головой куда-то в сторону, чтобы разулыбаться и плавно поднять подбородок так, будто кто-то почесывал её там, как свою кошечку. Вот бы он правильно понял и осознал сродни грому среди ясного неба, что сейчас перед ним где только принцессу не лапали! Но услышав одно единственное слово, он, как мигом очухавшийся с таблетки от последствий вчерашней жёсткой пьянки расширил глаза и с какой-то радости сделал губки бантиком, на самом деле закусывая нижнюю губу от осознания, что точно встрял в нереальный пиздец, который только начался! А ведь всё начиналось сегодня как обычно… так хорошо и так по-потребительски и с полной зависимостью от того, что не предполагало последствий! Ага, конечно, стоило Стелле окончательно рассвирипеть с того, что об неё постоянно вытирает ноги тот, с кем она спала, вовсе не оскорблениями, как она, а тихими интрижками от партнёрства до любви за её спиной… накрылось медным тазом всё на свете. — Чё-ч… чё, чё, чё-ё-ё ты сейчас только что сказала, а? Я не понял… он тоже здесь? Этот ебущий всех подряд похотливый ублюдок сейчас вместе с тобой заодно? Сколько ты ему… ты, блядь, ему дала от души так, что он не имеет права отказать? Знакомый, но заметный им при избиении Столаса хлесткий удар по голове не заставил себя ждать на эти слова. Мало того, капли женских выделений начали касаться его носа, чтобы он тут же помер от влажной страсти, если удара может оказаться недостаточно для выбивания оставшихся зубов! Тем не менее он произошел — и за ним последовало буквальное выплевывание скопления крови, извергающееся из уст Блитца, еле удержавшегося на месте лёжа при подрагивающем бесовском тельце. Если это правда, то он, без всяких прикрас, чрезмерной паранойи и преувеличений действительно попал под настоящую адскую раздачу… Судя по тому, что слышал об Асмодее, который всегда жёстко бесил его своей неуместно павлиньей напыщенностью, и что видел своими глазами, сталкеря со стороны и оказываясь с ним лицом к лицу. — Поймёшь, когда подрастешь умственно, дебил ты ёбаный. Нашел с кем родниться, и это валяющееся мохнатое говнище не лучше… всё такое в крови, как будто из пизды вытащенное. Сюда свою рожу, на место ко мне, быстро! Пока голова беса реально была близка к тому, чтобы отлететь как с плахи, Стелла тут же принялась за его пах. Пока не собираясь нагло выяснять, что же там такого возбуждающего, по чему всё никак не поднимавшийся с пола Столас, вероятно, судорожно предпринимающий попытки дать озверевшей птичьей маме отпор буквально сох с румянцем на щеках, как школьница. Настолько желал его Блитси, что убегал принимать в себя этот «бомжовый» член, сколь он ни был большим и рабочим с завидной регулярностью… никогда так не желая принцессу гоэтий в первые годы навязанного брака. Что до Стеллы сейчас, то она расположила ударившую по щеке стопу теперь между ног киллера. Пока с её спины исходил едкий дым, похожий на огонь, что не что иное, как спецэффекты с повышенной натуральностью видимого, объясняемые одной лишь магией и эмоциональным пределом, она облизывалась и кусала себе губы от наслаждения без особой причины… Все они были исполнены при психологической встряске, и все же они и остались в наличии. Потому что месть была слишком неутолима, чтобы кончить с ней за один присест. — Да чёрт бы побрал, честно… я-то одно дело, бомж и всё такое прочее. Но кто тебя-то, королевскую особу научил так разговаривать? Как ты с ним договорилась… с ним, блядь, с этим конченым ёбарем-террористом! — Поебалась по любви… твой рабский примитивный ум при большом хуе по словам муженька мне в глаза. Способен всасывать такую информацию? Прямо как хуй моего дегенерата, который, не удивлюсь, если не осмеливался давать его тебе на клык… а засасывал твой, побывавыший в его полной птичьего говна жопе! Блитц был почти при смерти, был почти разбит, но всё ещё оказался не сломлен эмоционально. Похоже, сразу стало ясно, что любовь к Столасу не то, чтобы игра на его доверии, тогда как всё начиналось с совершенно другого, только взаимовыгодного потребительства. Так оно и было, ведь он не ревел по нему не в том смысле, что лить слезы не подобает взрослому «мужику» с рогами и тем более полной грязи и не уважающего ничьи границы хвастовства глубоко внутри. Выкрутятся они оба или нет, и расстанутся ли по инициативе совсем уж зачмырённого бывшего принца гоэтий, на это был только один ответ -"хуй его с неподмытыми яйцами знает», или «бога никогда не было, зачем демону молить его о пощаде». Блитцу было не наплевать только на свою жизнь, если не брать в очевидный пример, что зачем-то он однажды взял к себе под опеку гончую Луну и всё ещё нянчился с ней, хоть ей и было уже за двадцать. Волновало ли его то, что по этому поводу думают другие… вероятно, сегодня он узнает про это абсолютно всё на всю оставшуюся жизнь, если, конечно, выживет, и если Столас, как когда-то могучий демон, будет несмотря ни на какую физическую расправу над ним продолжать ластиться к его бесенку после кошмарного избиения, как под юбку к мамочке. — Тха-х… ха-ха-ха-хах… ха-ха, ну ты, блядь, даёшь! Сосал он у меня мой немытый от его испражнений хуй, сосал, и что с того! Тебя это так ебёт, что ты из этого сделала причину расчленить, обоссать золотым дождичком и зажарить нас на вертеле? Да гигансткий хуй этого Асмодея с тобой, продолжай, баба, насиловать нас, я так этого жду-у-у! Хоть какие-то совершенно новые эмоции и действия испытаю на себе, только прошу кончить или на меня, или со мной быстрее, чтобы я ещё больше вдруг в твою сторону не наблевал блевотни наружу от твоей ебанутой головокружительной мести, Стелли! ЗаСтелли меня как захочешь, раз твоя похоть выражается только в том, чтобы ебать мозги! Вся черная, с белыми лучами сверху и с красными полосами там, где они смотрелись на ней идеальное всего… теперь, или же пока у неё не было причин вновь взрываться вулканом эмоций на месте. Не было, пока она достаточно поиздевалась над тем, кого больно долго считала врагом номер один, всё ещё на тот момент лёжа с ним в одной постели и измываясь над ним во время секса прежде всего только с того, что у него на неё не встаёт. Лучше бы не вставал вообще никогда, хоть и женитьба была неизбежна… но первые годы они могли называть друг друга если не идеальной, то приличной адской семьёй. И тогда он накачивал её спермой так, как уже в жизни не сможет… она приобрела непомерно много опыта с другими, и измены у неё случались реже, чем у него, ей было не лень считать их и документировать, чтобы следом предъявлять за них по полной программе. Но явно не настолько невыносимо жестокой, как теперь! Смотря на не встающего на ноги себе на счастье Блитца, Стелла могла лишь усмехаться себе под нос, пока огонь с её спины пылал всё сильнее, а тот, о ком подумал бес и с кем договорилась она, всё ещё трахал её сзади, как намертво прилипший к телу кровососущий паразит. — Рада, что тебе весело, бомж, которому недолго ебать всех, в отличие от вечного Оззи… правильный настрой. Буду искать пределы твоего болевого порога, пока ты не начнёшь молиться на меня, чтобы я даровала тебе избавление. М-м, ну и очищение изгнанием, чтоб обе ваши жопы из миллиард миль не появлялись в адской столице. Вкурил, долбоёб недотраханный. — От кого ещё слышу, леди, чё ты там ещё придум… кха-пф-фух… мой г-гла-а-з, бляди! С одной стороны лучше бы ему насовсем помалкивать и дальше, а с другой самоуважение — не то, с чем стоит договариваться, на время спускать на тормоза или демонстрировать его, когда становится удобно. Если за спиной стоит много чего того, что опровергает необходимость считаться с нагло трепыхающейся жертвой, что она чувствовала себя, будто на равных… кроме раздач, ничего больше такая личность получать не будет. Вот и Блитц, который всегда мнил о себе слишком много, скорее даже после оторванного вживленными когтями Стеллы глаза не станет себе изменять. И будь его воля теперь в таком положении, он продолжил бы устраивать со Столасом измену на её глазах только чтобы больше выбешивать её, а не беспокоиться за него. Не он начал первый, не с ним и не с ней — и думать так по жизни очень, крайне удобно! — Ты реально здесь, Оззи, тебе какой от этого прок. Спустя несколько минут, кое-как отдышавшись, жёстко прокашлявшись, наоравшись от адовой боли и чуточку оклемавшись, бес вдруг убедился, что вообще не ошибся насчёт четвертого действующего лица в этой душераздирающей сцене театра смерти — со слишком натуральным исполнением, чтобы не считать его правдой. Не знал, что и думать уже не по той причине, что Асмодей тоже причастен, и попробуй кто скажи хоть слово ему и его желаниям! Сейчас он, мерцая так, что другому, пока целому глазу Блитца было несколько тошнотворно, медленно являл свой облик — голый и как раз со здоровенным членом с узлом промеж бедер его принцессы гоэтий Стеллы, пока она, держа в руках «бомжовый» глаз так, будто намеревается раздавить хлопком ладони, трепетно смеялась вслед направленной к ней его широкой, обнажающей зубы улыбке. — Всё просто, дерьма еженощно ебущего кучу пасынков епископа кусок. Она оказалась слишком сексуальна в бальзаковском возрасте, чтобы я посмел устоять перед ней… этой пернатой дивой, которая разрешила трахать её сутками напролёт! А вообще нехило она опоила меня любовью и внутривенной дурью, так плотно связав мои конечности и мой член. Короче, жёстко эта козочка по имени GOAT покаталась на мне, пока я не чувствовал своих рук и ног… если бы мне не понравилось, я бы скорее её расчленил и всё равно бы принялся за вас. Асмодей собственной персоной вновь идеально демонстрировал свой статус высшего демона, даже когда творил откровенно сексистскую, безжалостную и жестокую хуйню вроде уже случившегося и что может произойти ещё. Никто Блитца и Столаса пока ещё не отпускал, чтобы они подбирали свои задницы и уносили свои ноги подальше отсюда. Вернее, они бы могли так сделать, если не оказались чрезмерно разбиты физически так, что не вставали и не были в состоянии совершить ничего в свою защиту! Неоновый демон плотно прихватил в свои объятия почти полностью черную птичью принцессу, чтобы засосать её в свой плен поцелуя, тут же начиная играть пальцами с её грудями и дальше сильно сжимать промежность с клитором, как если бы давил апельсин, чтобы он размяк в его руках. Разве не подобное ли произошло со Столасом, что они оба буквально раздавили его… а кости всё на месте, всё не выпирают из плоти и оторванного мяса от него всё ещё не видно! Каков, однако, не порядок, это тянет на цель срочно восполнять потраченное время, которого использовано слишком много для его морального уничтожения… для начала можно орально запихать ему за клюв целый адский поезд! — Полно тебе, душка, я же кучу денег тебе заплатила за свою шалость. Мы оба знаем, что это только малая часть, что я отсудила — не потому ли изъездила тебя на твоей же кровати, чтобы ты только на меня смотрел, Оззичка! — Каково хуя вы, как клишированные криминальные обмудки, пиздите всё это… Я, пхе, бля-ядь… я же мог записать вас на диктофон, в чём признаюсь сразу. Кровь текла по всему его раздетому телу, но он всё ещё не рыдал от боли, будто ему слишком много раз выжигали глаза, чтобы он чувствовал с этого хоть какие-то ощущения. Они невыносимы, практически никто не способен пережить такое, а он всё ещё умудрялся еле слышимо смеяться им вслед! Как к тем, кто обращает жатву неугодных в игру, хотя его не должно было удивлять такое, ведь в аду позволено всё. Тем более издевательство… тем более по той причине, что было навсегда, и давно растоптано самолюбие и гордость у одной. Так почему же, как с отмыванием плоти от тела не отбирать то же самое в другого? Пока Стелла и Асмодей всё сильнее пленяли друг друга, пока смотрели в глаза, целовались и трахались, не отходя с места, чтобы нормально позаниматься раком, Блитц дышал и кряхтел как после жуткой пьянки вовсе не алкоголем, а переборщив с дозами порошков и их смешивании. Похоже, диктофон диктофоном, и запись тоже записью, но Асмодей — тот один из единственных демонов, которому воистину похуй на закон и чужое моральное право. — Ну раз признался… мы бы и без твоих признаний его бы сломали, мудила. Давай его сюда, не то руки отрежу, тебе же не понравилось, как я тебе глаз выдрала? Это, надеюсь, для тебя не то же самое, что временный парализатор нервов? Не дождешься, хотя у меня есть ещё сюрприз для вас обоих.

Реальность такая чертовская, ты со мной на войне — ты втянул меня в неё! Как же реально ощущение, когда я выбиваю зубы с твоей ебаной рожи! Захочешь ли запоминать этот блядский, адский день с дождем из свинца?

Цианида в глотку лучше запихай, ублюдок, пока я добрый. Кулачу тебя, будто беру свой любимый М134. Ра-та-та-та-та, сука, ра-та-та-та-та! Ну что, понял, что моя ярость — подарок тебе в любой день? Пока ты дышишь, жрёшь, ходишь и ебёшься?