Агата совсем не Кристи

Нью-Йорк встречает меня грозой и молниями, будто напоминает мне, что тьма сгущается. Ощущая холод и какой-то пристальный взгляд, морщусь. Все напоминает об отце, о Форксе, даже о глупой Белле, которая сейчас тусовалась с вампирами. Глупая, глупая Белла. Она бросалась ради своего сопливого вампира в огонь и в воду, а он твердил о каких-то львах, охотниках. Любовь делает нас глупыми, слабыми, безбашенными. Возвращаясь в прежнее русло, жизнь налаживается. Расписание по типу: учеба-работа-отдых-учеба становится моим смыслом. Гулять по Нью-Йорку, по Сохо или по Бруклину, открывая для себя новые уголки, тем временем пытаясь унять тревожность и страх. Нет, я не истеричка, я просто эмоциональная. Твержу все время, но нет. Я сумасшедшая девушка, которой начали видеться волки, вампиры и красные глаза. – Ты вообще меня слушаешь, Агата? — подруга качает головой, — в твоем Форксе тебе мозги промыли. —Прости, Бет, просто сложно сосредотачиваться, все думаю о папе и о Белле, — закрываю глаза и представляю океан с высокими волнами и холодным ветром. —Детка, да ты сошла с ума в своем Форксе, — Бетти улыбается и говорит, — я тут немного поискала информацию про того гота или торчка Эдди, ого-го-го там такая история. Я удивленно вскидываю брови и вопросительно смотрю на нее. Бетти накручивает на палец свой светлый локон и достает папку. Конечно, Бетти, выросшая в Квинсе, первая из семьи диллеров поступила в колледж и нашла работу. Вся ее семья была так или иначе, связана с мафией, наркотиками и убийствами. — Ну, что ж…Карлайл Каллен, хмхм, а почему тут прочерк в место рождения и образования? — Потому что это неизвестно, в прошлой его работе в Аляске его работодатели усомнились в его образовании врача и он исчез в ту же ночь, его жена Эсми указана, как сестра в некоторых документах, что еще страннее. Может они все «Сладкий дом Алабамы»? — Бетти хихикает. —Не знаю, Бетс, мне страшно за Беллу, ты же знаешь, она у нас немного сдвинутая, хоть она и бесит, но я бы не хотела произносить речь на ее похоронах, — мы обе замолкаем и я перелистываю страницу, — такс, Розали Каллен-Хейл, всмысле свидетельство о браке? С Эмметом Калленом?! Бетти тоже смотрит в папку и говорит: Сладкий дом Алабамы, детка. — Розали Хейл, образование…Бостонский Университет? факультет дизайна?! я думала ей 18 лет, — Бетти смеется над моей физиономией. —Детка, это называется махинацией, мне кажется, что тебе стоит показать это папе и Филу, потому что я на сто процентов уверена, что Рене поддерживает Беллу. Я качаю головой, нет, нельзя. Если кто-то узнает, то не уверена, что Каллены поступят гуманно. Я совсем не доверяю вампирам и уж точно не повернусь к ним спиной. —Я так устала, Бет, я хочу в Испанию, где много солнца, — она жалостливо смотрит на меня, — но я должна вернуться обратно, папа не должен связываться с этими, кем бы они ни были. *** Закон подлости—это просто моя жизнь, в момент, когда я сдавала важный экзамен, Чарли позвонил двести раз. И главное, что нам нельзя было приносить телефоны, так что я его оставила в камере хранения кампуса. Я смотрю на пропущенные и мысленно пытаюсь рассчитать, подходит ли по датам исчезновение Беллы, Джеймс и Виктория и все остальное. Вроде нет, так как они играли в мае, потому что она была в гипсе на балу в июне. Моя верная Бетс, тут как тут. Она смотрит взволнованно на меня, но не осмеливается спросить вопрос. Но болтушка Бет-это болтушка Бет, поэтому она произносит: —Если тебе понадобится помощь с чисткой, у брата есть связи, делают тихо, берут немного. Я усмехаюсь, они, черт их возьми, вампиры. Нелюди, упыри, вечные. А папа там, злые слезы катятся по щекам, ведь я обещала, что не буду вмешиваться, не буду привязываться, а если кто-то помрет, ну и пусть. А теперь сижу на полу в кампусе и смотрю на пропущенные звонки. —Агата, все будет в порядке, хочешь я с тобой поеду?— я качаю головой, нет. Бетти-моя единственная и близкая подруга, поэтому ни за что. ~~ Поездка обратно, это буквально схватить паспорт, кошелек и сесть в такси до аэропорта. Надо бы успеть, папа наконец, поднимает трубку и я слышу знакомый голос с хрипотцой: —Агата, детка, привет, — я улыбаюсь, понимая, что тревога затмила мой разум и страх сьел мозг, папа в порядке, у папы есть Сью. Все будет хорошо. —Пап, прости, у меня экзамены были, у тебя что-то срочное? — Белла уехала в Финикс обратно, сказала, что ненавидит этот город, как и Рене, просто, я просто…,— он замолкает, — ох, у тебя учеба, заговорил я тебя своими… Я перебиваю его, смотря, как стюардесса проверяет мой билет и указывает на мое место: — Папа, все в порядке, через пару часов, я буду в Форксе, сможешь встретить меня? И мы поговорим, не волнуйся за Беллу, я позвоню ей и поругаю ее. Мы оба хмыкаем, а после он скидывает, а мне приказывают сесть на место. Прикрыв глаза, продумываю примерный план: -Белла -Джеймс -Каллены Слышу легкое покашливание и вздрагиваю, встречаюсь с льдисто-голубыми глазами блондина, который кивает на мою сумку, приказывая убрать ее. Я киваю и убираю, а сама смотрю в иллюминатор, только этого не хватало, в надежде сесть одной я выбрала конец самолета, ну и тут присел этот. Чувствуя взгляд соседа, снова поворачиваюсь к нему и застываю в шоке. КАЙ, МАТЬ ЕГО, ВОЛЬТУРИ, который улыбается мне и просит чая у стюардессы. Так, где тут выход? Мне пора выходить, желательно в окно. Я чувствую его взгляд, как холодный ветер. Его глаза — ледяные, они не отрываются от меня, и в них что-то есть. Улыбка на его лице… Неприятная. Знакомая. Я морщусь, интуиция подсказывает, что что-то не так. Надо бежатьи быстрее. — Лисица, — его голос пронзает тишину. Он как будто ждал этого момента, чтобы сказать это. Я слегка поднимаю брови, не понимая, что он от меня хочет. — Вы что, с ума сошли? Не трогайте меня, — я отвечаю ему, пытаясь оставаться спокойной, но внутри мне не по себе. Его взгляд такой уверенный, а я… я не хочу быть рядом с ним. Он смеется, будто наслаждаясь моей реакцией. Его смех как будто звучит не из этого мира. Труп, неживой, упырь. — Ты все такая же. Никаких изменений, — он говорит с ухмылкой. — Я столько лет ждал, чтобы снова встретиться с тобой, лисица. Я начинаю нервничать. Кто он вообще такой? Почему он меня так называет? Я хочу ответить что-то острое, но слова не идут. В голове крутится только одно — уйти отсюда как можно быстрее. — Извините, но мы не знакомы, — я отвечаю сдержанно, но внутри меня всё кипит. Он явно что-то скрывает. Он немного наклоняется ко мне, как будто пытаясь рассмотреть мою реакцию, и я чувствую, как его взгляд сжигает мою кожу. Он—это луч смерти и скоро прожжет в моей руке дыру. — Правда? — его улыбка становится шире, и в её тени что-то опасное. — Я так долго ждал, и ты меня совсем не помнишь, лисица? Не переживай, я подожду, когда ты вспомнишь. Ведь ты не можешь просто так от меня уйти. Моё сердце бьется быстрее. Я начинаю понимать, что он не просто так тут сидит. Мне нужно что-то делать. Мозг выдает сигнал для побега, но тут нет выхода, мы в тысячах километрах над землей, в клетке без двери. Он наклоняется немного ближе, будто бы проверяя, насколько мне ещё некомфортно. Его улыбка становится ещё более хитрой, как будто он что-то знает, но не говорит. Чувствую запах его одеколона с нотками хвои и снега. — Ты тоже туда? — спрашивает он, его голос тихий, но в нем скрыта какая-то угроза. — Хм? Защищаешь своих оборотней или вампиров-бунтовщиков? Я буквально вздрагиваю от его слов, но стараюсь не выдать свою растерянность. Он явно наблюдает за мной, пытаясь понять, как я реагирую. А я не собираюсь давать ему эту слабость. Он знает, что я знаю про Калленов и Стаю, будто игра слов. Он знает, что я знаю, что он знает, что я знаю. — Вы о чём? — я прищуриваюсь, пытаясь контролировать свою реакцию. В голове мелькает тысяча мыслей, но я не собираюсь показывать, что что-то из этого мне знакомо. — Я просто еду по своим делам, и если вы хотите что-то от меня, то лучше оставьте меня в покое. Он хмыкает, его взгляд всё более проникающий, как будто я открытая книга для него, но он ещё не прочитал её до конца. — Ну-ну, лисица, ты уж не думай, что мне просто так интересно смотреть на тебя, — его голос становится немного мягче, но не менее настойчивым. — Ты не можешь уйти от этого, знаешь? Я был рядом, ждал, и теперь… мы обязаны поговорить. С каждой секундой его слова становятся всё более странными и… личными. Я не могу понять, что он от меня хочет, но точно не доверяю этому мужчине. Я пытаюсь не встречаться с его взглядом и снова смотрю в окно, как будто пытаюсь забыться в этом суете. — О чем ты вообще говоришь? — Я поворачиваюсь к нему, не скрывая раздражения. — Я не знаю, кто ты, и не собираюсь становиться частью какой-то вашей игры. Не подходите ко мне больше. Но его улыбка только становится шире, и он наклоняется чуть ближе, голос снова тихий, но теперь в нем звучит не только насмешка. — Ты всё поймешь, лисица. Рано или поздно. Мы все здесь. И ты тоже.