Dragons and Crows

      Паскудно должен обернуться день, если Эйрон вынужден начать его со своим отцом за одним столом преломив хлеб за завтраком. Скромный гостевой дом в Пеннитри не мог похвастаться излишком удобных комнат или крепких окон, из-за чего всю ночь задувал громкий ветер не давая спать чувствительному к резким звукам Эйрону. Сидя за небольшим деревянным столом справа от отца и напротив своей матери, юноша возносил молитву семерым, чтобы отец сегодня был в хорошем расположении духа и просто оставил их в покое.       Эйрон старался не сутулить свои плечи, но и не поднимал лишний раз глаза, кроме как отследить состояние мамы. Лиза Вэнс сохраняла спокойное выражение лица медленно разрезая мясо в тарелке. Эйрон всегда хотел иметь столько же моральной выдержки сколько у его матери, чтобы стойко переносить ублюдочный характер Эдмара Бракена.       Часто он мог днями не разговаривать ни с сыном ни собственной женой. В Каменном Оплоте он зачастую предпочитал разыгрывать вежливость хотя бы к супруге, но стоило ему проникнуться вином как все мнимые приличия рушились в том, как он с яростью кидался на своего сына швыряя его по коридорам замка так, будто проверял сколько раз ему нужно втереть Эйрона в пол, прежде чем камень замка треснет, пока его кожа продолжает покрывается синяками.       Посещение деревни Пеннитри могло обернуться для Эйрона хорошими посиделками с матерью на веранде у леса с чашкой чая и медом, или же юноша был вынужден терпеть скачущий темперамент его отца, недовольство которого тот никогда не скрывал в кругу их маленькой семьи, предпочитая вымещать свою злость на сыне. Иногда он отвлекался на то, чтобы подраться с кем-то в таверне, нежели вымещать все на сыне, в другое время он мог вышвырнуть Эйрона ночевать на улице матеря его за то, что тот якобы плохо справился с каким-то поручением. Хуже всего было, если его отец предлагал Эйрону прогуляться. Спокойная просьба об уходе могла значить только то, что Эдмар требовал от его матери исполнения супружеского долга.       Сегодняшний день вряд ли можно считать чем-то из ряда вон выходящим. Мужчина даже не стал утруждать себя тем, чтобы придумать вескую причину прежде, чем Эйрон ощутил крепкую хватку на своих длинных волосах, а в следующий момент уже столкнулся с влажной землей перед поместьем.       Родовой замок Бракенов позволял Эйрону хотя бы попытаться скрыться в коридорах от своего отца, но открытая местность деревни мало с этим помогала, так еще и часто отягощала ситуацию несколькими свидетелями того, как отец собирает юношей грязь по всей дороге. После того, как его отец сплюнул куда-то сбоку от него и ушел заниматься своими делами, сдерживая слезы Эйрон медленно оперся на руки и колени чтобы встать, пытаясь не тревожить еще не зажившие синяки прошлых дней. Не сумев сдержать инстинктивно вздрагивания, юноша резко крутанулся от осторожного прикосновения к спине, сталкиваясь с жалостливым взглядом матери.       — Переночуй сегодня не дома, мальчик. Я слышала местный пастух этой ночью что-то натворил с козами и теперь староста требует компенсации от лорда. Эдмар будет в ярости, когда вернется вечером… — его мать крепко сжала губы и попыталась вытереть грязь с лица Эйрона осторожно орудуя платком.       Юноша только кивнул, позволив матери сделать это, но глобально это вряд ли спасало его внешний вид извалявшегося в грязи, похожего на крестьянина после бурной ночи в свинарнике. Попытка хоть как-то помочь приносила больше пользы скорее его бесправной в их жизни матери, которой оставалось только терпеть жестокий нрав своего мужа. Эйрон по крайне мере знал, что рано или поздно может как-то изменить свое будущее. Его бедной матери пришлось бы ждать смерти своего мужа, дабы обрести мир в своей рутине.       Будучи потомком боковой линии рода Бракенов, Эйрон не нес на себе большого груза ответственности перед их домом, и этого его чертовски радовало. Он мог жениться на ком хотел, выбрать себе занятие какое только пожелает и при этом пользоваться благами их рода как близкого родственника. Его дяди и кузены в большинстве избрали для себя путь рыцарей, но Эйрон в этом не преуспел. С самого детства видя только гнев и насилие от своего отца, последнее чего хотел в своей жизни мальчик, это иметь занятие, где рутина борьбы будет ежедневной задачей требующей полной самоотдачи и постоянно сопровождаться еще большей болью, чем он уже получает дома. Будь его воля, Эйрон забрал бы свою мать и уехал куда-нибудь далеко в земли Простора заведя себе стадо проклятых овец и больше никогда не видя ни мечей, ни крови.       С возрастом реальность куда больше въелась в его сердце и Эйрон принял жизнь как она есть, со всей ее несправедливостью и необходимостью отстаивать собственные интересы кулаками и зубами, хотя отваги стать рыцарем он по-прежнему в себе не нашел. Тем не менее будучи в постоянном окружении своих кузенов ему перепал меч от какого то дальнего родственника на его шестнадцатые именины, что, наверное, следовало принять как намек взять себя в руки и наконец стать мужчиной, но единственное для чего Эйрон когда-либо использовал дарованную ему сталь — перерезать веревку у стогов сена для коров, когда его посылали совершать обходы их владений.       Инстинктивно Эйрон опустил ладонь на рукоять меча и сжал оружие, которым не умел пользоваться кроме как ножом для хозяйства. Отец вечно плевался, что со своими отросшими волосами и хлюпким телом Эйрону лучше было родится девчонкой и не позорить их род своей немощностью, и что если бы не сталь на его бедре, парня уже давно взяли бы в оборот местные пьяницы, приняв за шлюху.       Дождавшись пока мягкие руки его матери закончат, он поднял на нее глаза и сильно сжал губы не зная, что ей сказать. Его мама никогда не осуждала его за отказ от рыцарства, а казалось даже радовалась, что ее сын отрекся от такого опасного и жестокого пути. Ни раз он плакал на ее плече бессильный в том, чтобы помочь и избавить их обоих от той чумы, что представлял собой жестокий человек, который вместо защиты их семьи был им самой большой угрозой. Лиза лишь продолжала гладить его по волосам и просила потерпеть, пока отец не успокоится и не забудет о них на какое-то время, или же пока он не уедет с очередным поручением в Риверран, куда его часто отсылали поскольку даже в родовом замке мало кто испытывал к нему симпатию, зная какой он скорый на гнев человек, вечно спорящий со своими братьями и кузенами по любой неурядице.       Зная, что по крайне мере их родственники поддержат его мать, Эйрон часто вызывался добровольцем поехать куда-либо с собственным поручением, поскольку хотел принести пользу своему дому и, честно говоря, реже встречаться со своим отцом. В такие короткие поездки он часто отправлялся с одним из своих кузенов, в результате чего такие поручения становились скорее умиротворяющей прогулкой на пару недель, а не тягостным заданием.       Эйрону нравилось спокойствие леса. Высокие деревья Шепчущего леса были одним из его любимейших мест, куда он часто отправлялся в одиночку на несколько дней, желая уединения для своего разума и тела. Один из местных стариков даже научил Эйрона вырезать небольшие фигурки из остатков дров. Сначала у него получались странной формы отрубки, но вот уже пару лет практики позволили ему превращать дерево в небольшие фигурки животных, которые он как правило отдавал детям из деревень по пути, неуверенный для чего вообще их делает, кроме как того, чтобы занять руки и отвлечь собственные мысли.       Когда его мама все-таки закончила попытки привести внешний вид своего сына во что-то презентабельное, Эйрон спешно отправился в лес у деревни. Будучи частым гостем в этих местах, он знал неплохую поляну, где можно найти ягод и уйти прогуливаться в сторону земель Блэквудов или до Вдовьей реки. Обычно он мог бы просто спокойно побродить по округе, но раз уж до завтрашнего утра ему предстояло держать себя подальше от поместья, то следовало хотя бы смыть грязь с его одежды.       Сама дорога к поляне и через лес к реке едва ли заняла больше двух часов, но тело после утренних пинков отца и еще ранее незалеченных синяков ныло и требовало отдыха. Дойдя до шумной воды, когда солнце уже достигло полудня, Эйрон нашел в себе сил только чтобы слегка оттереть водой самые въедливые пятна земли, и накинув рубашку с туникой обратно, его мало заботило ощущение неприятной влажности на коже. Сырая ткань охлаждала незажившие синяки, так что любое чувство дискомфорта от мокрой одежды было отправлено на второй план.       Лениво жуя ягоды, юноша болтал босой ногой в воздухе пока мирно отдыхал на траве под шум воды и тихое карканье ворон. Сначала Эйрону показалось, что он даже может уснуть, но резкий треск веток разогнал его кровь так, что собственное сердце, ушедшее в быстрое биение, напугало его даже сильнее, чем могло то, что послужило причиной шума. Резко садясь, Эйрон инстинктивно потянулся вытащить меч, но рука замерла, даже не успев коснуться рукоятки. Перед ним, метрах в пяти стоял маленький мальчик чье лицо было сильно очерчено пышными черными кудрями. Мальчику на вид было около восьми или девяти лет, на нем был простой, но качественный черный костюм для повседневной носки и явно не предназначенный для густого леса.              Эйрон хмуро оглядел ребенка, но любое недовольство от того, что его так грубо потревожили исчезло, стоило присмотреться к выражению на лице мальчика. Маленькие губы сильно дрожали, а ручки сжались в кулачки, ребенок был на грани слез, но стоял прямо и уверенно смотрел на Эйрона, явно собираясь с силами, чтобы заговорить.       Медленно убрав руку от меча, юноша поднял обе раскрытые ладони перед собой успокаивая мальчика тем, что в его намерениях нет злого умысла.       — Привет? Ты меня напугал, парень. — тихо фыркнув, Эйрон постарался говорить увереннее чем чувствовал себя на самом деле, но по крайне улыбка, которую он смог из себя выдавить, должна была показать больше облегчения от того, что перед ним сейчас стоял просто ребенок, а не гребанный волк на которого Эйрон уже успел в красках представить свою мучительную смерть всего за пару коротких мгновений. — У тебя все хорошо? Ты заблудился? — Мальчик сжал зубы и отрицательно помотал головой от чего его беспорядочные витки на голове растрепались, еще больше падая на лоб и только чудом не попадая на слезящиеся глаза.       Видя, что решительность мальчика уходит скорее в тщетные потуги не расплакаться нежели изложить свою просьбу, Эйрон решил помочь ему с направлением в разговоре.       — Ладно, хорошо, не заблудился… Тогда… Тебе больно? Тебе нужна помощь? — Юноша медленно поднялся на ноги не сводя глаз с ребенка и стараясь не совершать резких движений, чтобы еще сильнее не расстроить мальчика.       Наконец набравшись решимости и видимо наконец оценив Эйрона как полезного для своего дела человека мальчик сделал несколько быстрых шагов вперед чем в свою очередь уже напугал Эйрона, не ожидавшего от ребенка какой — то инициативы к незнакомцу и тут же отшатнувшись, упал обратно на землю, откуда едва успел вставить. Ребенок, нахмурившись остановился и непонимающе уставился на старшего не понимая, почему тот ведет себя как новорожденный олень, падая вот так не успев встать.       — Мне нужна помощь. Я слышал, как мой дядя сказал в этом лесу, живут гномы, и, если я найду их, они принесут удачу! Ты не видел тут гномов? — голос ребенка звучал бойко и уверенно, сам мальчишка даже не запнулся, уверенно спрашивая незнакомца.       Эйрон был настолько поражен тем, что сказал ему мальчик, что начал придумывать как можно мягко объяснить ребенку то, что его кузен явно решил просто избавиться от навязчивого мальчика рассказав старую байку деревенских детей, которая из поколения в поколение, по сути, способ отправить ребенка занять себя, не отвлекая взрослых.       — Ну…ты знаешь… — Эйрон был младшим ребенком в семье. Пока возраст не позволил ему на равных играть с его кузенами, все его гребанное детство было охотой за проклятыми гномами. Наклонившись вперед Эйрон сделал вид будто озирается по сторонам в поисках тех, кто может их подслушать. Серьезно нахмурившись, юноша наклонился к мальчику и подставил прямую ладонь ко рту специально громко прошептав — Я тоже их тут ищу!                     Мальчик оказался самым быстрым ребенком из всех, кого Эйрону доводилось видеть в своей жизни. Стоило только ему отвлечься на ветку перед лицом как мальчик уже несся, где на другом конце опушки недовольно командовал Эйрону поторопиться. Юноше не оставалось ничего иного кроме как подавить жалобный стон от возражающего в синяках тела и погнаться за ним. Помогло то, что видимо Эйрон для него был великим заклинателем гномов и любая информация об их местонахождении воспринималась широко открытыми доверчивыми глазами и резкими кивками.       Вдвоем они оббежали все известные Эйрону безопасные для ребенка тропы и остановились только когда ему удалось отвлечь внимания ребенка на плодовитые кусты малины, у которых они сели отдохнуть. Ребенок решил удобно устроиться у бока Эйрона фактически облокотившись на него всем весом, чем едва не вызвал у старшего скуление задев болезненные ушибы на плече. Глядя на то, как мальчик постоянно трясет головой, чтобы откинуть волосы с лица, явно мешающие ему поглощать сладкие ягоды, Эйрон едва сдерживал тихое хихиканье.       — Хочешь я заплету их для тебя? — Эйрон слегка кивнул поверх его головы намекая на непослушные кудри.       — Фу, нет! У тебя руки липкие! — ребенок недовольно насупился, уставившись на действительно липкие и покрасневшие от ягод пальцы. Эйрон согласно промычал и пожал плечами больше не настаивая.       — Как тебя вообще зовут? — Последние пару часов гоняясь за ребенком по лесу Эйрону не удалось толком поговорить с мальчиком, которого, казалось, не волновал потенциально опасный незнакомец в лесу, если тот обещал ему гномов.       — Джоффри. — теперь же Эйрон видел, что ребенок сильнее был заинтересован в ягодах, чем в вымышленных человечках. Внимание детей всегда было так просто отвлечь? — А тебя?       — Эйрон. Твои родители не будут переживать, что ты один глубоко в лесу?       — Я не один. — Джоффри уверенно фыркнул и снова потряс головой откидывая волосы — И я знаю, как вернуться даже если стемнеет. — Мальчик хмуро посмотрел наверх, оглядывая облака над ними, но почти сразу вернул все внимание кусту впереди — На самом деле в темноте вернуться было бы даже проще, по звездам всегда можно понять куда идти!       Не удержавшись, Эйрон хитро ухмыльнулся и наклонившись стал шептать Джоффри на ухо.       — Но что, если тебя украдут гномы? — ребенок застыл и на несколько секунд они вдвоем погрузились в тишину леса, пока мальчик, очевидно, осознавал действительно серьезную угрозу.       — Они так могут?! — начал шёпотом Джоффри, видимо опасаясь, что маленькие, и как теперь подозревал мальчик, злобные создания, могут их подслушать.       — Не знаю — Эйрон хмыкнул и сорвал еще пару ягод тут же их проглатывая, не жуя — Думаю меня они украсть не смогут, я довольно тяжелый, но вот ты… Да, тебя бы они вполне могли утащить. Гномы часто воруют вещи из деревень, могут по ошибке и ребенка прихватить — Эйрон старался придать голосу интонацию мудрого человека, рационально оценивающего неведомую им угрозу.       — Нет! Меня нельзя украсть! — Джоффри как оказалось не испугался, а наоборот разозлился, что поразило Эйрона, привыкшего к детским слезам от страшилок у костра, а не бойко сжимающимся кулачкам. — Если я встречу плохого гнома я сражусь с ним и не позволю никого и ничего ему красть! — Эйрон мог только удивленно моргать, слегка приоткрыв рот от такого запала в словах ребенка — А ты! — Теперь внимание ребенка переключилось на старшего — У тебя поэтому меч?! Гномы воруют у жителей деревни и ты тут чтобы защитить их?!       Ну что ж, кто Эйрон если не идиот, испоганивший многовековой местный фольклор о добрых бородатых карликах, приносящих удачу, какой-то шутливой страшилкой. Справедливости ради, у него были благие намерения слегка вразумить беспечного мальчишку, но посмотрите к чему это привело. О да, рыцарь Эйрон, охотник на гребаных гномов. Если кто-то из его кузенов услышит об этом, это могло бы стать его прозвищем до собственной седины.       -Ну…а знаешь, да. — честно говоря, если дядя ребенка потом проклянет Эйрона за байку отпугнувшую Джоффри от леса, то так ему и надо. В этих землях постоянно охотятся Блэквуды, так что в самом деле глобальной опасности от хищников тут не было столько, сколько себя помнит Эйрон, да и сам лесок был, не то чтобы большим, со всех сторон отрезаемый дорогами и деревней Пеннитри, но можете винить его за старые обиды, которые он не простил своим старшим родственникам. — Честно говоря, я так ни одного и не поймал, так что их на самом деле легко напугать.       — Но как мы их напугали?!       — Наверное решимостью найти их и призвать к ответу за свои злодейские поступки. — Эйрон тихо хмыкнул и сорвав особенно большую ягоду сверху куста и протянул ее Джоффри — Знаешь, многие плохие гномы совершают плохие поступки только потому, что думают остаться безнаказанными за это. Если им показать, что справедливость восторжествует это напугает их и в следующий раз они буду думать дважды, прежде чем осмелиться творить плохие вещи.       — Ты напугал их потому, что у тебя есть меч? — съев ягоду, Джоффри доверчиво смотрел на Эйрона, словно видел в нем кого-то великого и справедливого после того, как придумал себе, что он охотник за гномами.       — Я думаю их напугал твой энтузиазм схватить их за седые бороды и призвать к ответу. — Эйрон ухмыльнулся ему и ткнул его в кончик носа — Отвага пугает трусов, Джоффри, а ты очень отважный раз отправился искать удачу в одиночку в самую чащу леса.       Ребенок гордо улыбнулся и прижался обратно к Эйрону вернувшись к кусту малины. Юноша поймал себя на том, как хмурится, глядя в макушку мальчика. Учитывая, как легко тот мог сдружиться с Эйроном, фактически незнакомцем, его семья явно окружала Джоффри сильной заботой, не считая нужным учить ребенка самостоятельно боятся мира, как это было с ним, которого казалось ругали за любой шаг в сторону от маминой юбки с тех пор, как он научился ходить.       — Но, если мы никого из них не схватим, потому что они спрячутся, хватит ли этого, чтобы они больше никому не навредили в будущем?.. — в голосе мальчика сквозила искренняя тревога за действия гнусных созданий.       -Я думаю, что да, Джоффри. На самом деле как раз благодаря тому, что мы сегодня носились тут по всему лесу, эти гномы вряд ли когда-либо снова подумают о своих пакостях.       Мальчик кивал в такт словам Эйрона с гордым видом жуя малину. Они погрузились в тишину, пока самые спелые ягоды на кусте не закончились, и Эйрон не начал беспокоиться, что ребенка все-таки хватятся те, кто его сюда отпустил. На этот раз Джоффри взял старшего за руку и по пути стал рассказывать, как собирается стать оруженосцем своего дяди, когда станет старше и вырасти самым сильным рыцарем в Семи Королевствах.       Погрузившись в лепет ребенка Эйрон не сразу понял, что не понимает в какую сторону они идут, пока не удивился тому, что его на самом деле ведет Джоффри уверенно высматривающий известные только ему ориентиры где-то впереди. Пока они двигались дальше, в сторону земель Блэквудов, мальчик продолжал лепетать о любой случайной идее, пришедшей ему в голову о том, как он будет охотиться за гномами став старше и все жители королевства буду в безопасности от этих пакостных карликов. Эйрон, естественно, охотно поддерживал энтузиазм ребенка.       Однако стоило им наконец покинуть лес и выйти к полям, где стояли камни делящие границы земель Блэквудов и Бракенов, Эйрон растерял всю прежнюю беззаботность. Столетия вражды уходят корнями глубоко в историю, где ни одна из воюющих сторон даже не может точно сказать кто все начал и из-за чего. Сам Эйрон лично не застал острых конфликтов, как и большая часть его семьи за исключением старших членов дома Бракена, которые отлично помнят и несут в новое поколения выжженую злобу к соседям.       С момента, когда принцесса Визерра вышла замуж за лорда Ройса Блэквуда, любые агрессивные поползновения могли напрямую оскорбить королевскую семью, в результате чего началось более мирное сосуществование, а позднее был заключен брак с ныне правящим в доме Блэквудов Лордом Сэммвелом и Леди Талией из дома Бракенов. В последние десятилетия происходили некоторые мелкие стычки, но теперь принято считать топор бессмысленной вражды окончательно зарытым.       Естественно, что укоренившаяся с молоком матери ненависть домов не могла бесследно исчезнуть, и сам Эйрон часто слышит за семейными застольями грубые шутки и выдуманные истории о доме Блэквуд. Юноша много раз узнавал про мелкие драки между рыцарями домов на этой самой поляне, где он стоит. Камни символизирую границу между домами, и с обоих сторон трудятся простые крестьяне, пасутся коровы.       Несмотря на десятилетия мира, это место по прежнему считается предметом мелких ссор, но это скорее личная неприязнь, и всерьез любое обсуждение о спорности границ не поднималось после заключения официального пакта о границах территорий. Хотя, определенные места, такие как лес и деревня Пеннитри по-прежнему не уступались, король Джейхерис заявил, что любые бессмысленные споры и кровопролития за эти земли буду значить прямую передачу оспариваемых территорий под власть короны. Главной причиной особенно сильного затишья в уже долго угасающем конфликте домов можно считать событие семилетней давности, когда племянник Сэммвела Блэквуда заявил права на самого дикого дракона Семи Королевств, Каннибала. Перспектива обидеть дом, за которым стоит существо способное к чёртовой матери выжечь весь дом Бракенов с их землями, стал более чем веским аргументом в призыве к мирному сосуществованию на этих землях.       Из размышлений его буквально выдернул Джоффри сильно дергая рукав.       — Эйрон? — мальчик хмурился недовольный тем, что они застряли на выходе из леса, когда перед ними расстилались поля куда следовало пройти, чтобы добрать до деревни на территории Блэквудов.       — Извини, я… Думаю дальше мне нельзя. — Эйрон натянул улыбку стараясь скрыть нервозность, но по тому, как Джоффри сильнее сжал его руку это плохо получилось       — Почему? Я хочу, чтобы ты рассказал моему дяде о злых гномах! Утром он болтал о том, что маленькие карлики приносят удачу, он должен узнать правду! — Джоффри говорил быстро, но грозно, полностью уверенный в том, что его дяде может грозить опасность. Эйрон стиснул зубы и медленно опустился на корточки перед мальчиком. — Слушай, Доффри, я уверен ты сам можешь в красках рассказать ему об… Мальчик быстро замотал головой перебивая Эйрона. — Ты же рыцарь за гномами! Тебе должны назначить официальный титул, чтобы ты мог защищать людей от лица Лорда Блэквуда! Эйрон почувствовал тепло в груди от того, как Джоффри высоко оценил его выдуманный титул. Он искренне улыбнулся мальчику и снова ткнул его в кончик носа хихикая от того, как лицо ребенка тут же сморщилось от недовольства. — Джоффри, я не могу принять титул Лорда Блэквуда, я не… — Бракен. — низкий, с легкой хрипотцой голос раздался слева от них, слишком близко для удобства Эйрона который вообще не слышал никаких шагов поблизости, пока мягко спорил с мальчиком.       Резко встав, о чем он быстро пожалел, снова чувствуя все свои больные ушибы, Эйрон схватил рукоятку меча не вытаскивая его, но делая вид будто предостерегает другого. А другим, судя по всему, являлся очевидный выходец дома Блэквуда, судя по черной одежде и красной накидке. Буквально в паре метров от них стоял высокий юноша с черными волосами и хмурым лицом. Эйрон никогда не обладал большой мужественностью в том, чтобы запугивать соперника уверенным взглядом, но так как сейчас на него смотрел Блэквуд буквально пустило дрожь в кости Эйрона и тот тревожно сглотнул, уверенный, что на его собственном лицо очевидная гребанная паника. Он знал, как выглядит человек, который может выбить из тебя все дерьмо, Эйрон часто видел это выражение на лице у его собственного отца. Это не ярость, не провокация и не пустая угроза чтобы напугать, это прямое обещание насилия.       Разумеется, только он мог буквально сделать два шага из леса и напороться на парня, у которого для пущей наглядности в его намерениях по отношению к Эйрону разве что нет с собой таблички «Я пущу тебе кишки твоим собственным мечом». Конечно, он еще не успел ничего сделать, и присутствие на земле Блэквудов само по себе не преступление, но учитывая историю их домов он бы не удивился, если бы на нем решили отыграться ищущие драки Блэквуды.       Брюнет сделал два уверенных и будто бы издевательских шага к Эйрону, не отводя взгляда продолжая пялиться и призывая бросить ему вызов тем, чтобы первым отвести глаза. По какой-то причине Эйрон чувствовал куда большую опасность, если он сейчас отступит, нежели останется стоять на месте перед угрозой. Даже чувствуя в ладони рукоять меча он осознавал, что перед тем, кто так уверенно наступает и явно знает, что делает, сам Эйрон быстрее порежет себе свою же руку чем успеет как-либо атаковать.       — Давос! — наконец, напряжение немного спало, когда брюнет, по-видимому Давос, отвернул голову к Джоффри концентрируя все внимание на нем, но не принимая никаких попыток отодвинуться. — Он Рыцарь, охотящийся на гномов, отстань от него!       Ну, конечно. Семеро услышали его волнения, и теперь его кузены никогда не услышат этого смешного прозвища, ведь его прикончит этот парень, у которого в одном взгляде угрозы больше, чем когда-либо мог представлять из себя его отец. Со своим родителем, как бы тот не швырял его, Эйрон знал, что тот успокоится, выместив на нем все свои претензии и уйдет. То, как Давос вел себя говорило вместо его слов, он убьет его, если сочтет нужным.       — Он…что? — казалось все прошлое напряжение окончательно спало, когда, вернув внимание к Эйрону на лице Давоса читалось недоверие и ухмылка. — Рыцарь, на гребанных, кого? — он явно призывал Эйрона самому произнести это в слух, видимо, рассчитывая поиздеваться над ним если не дракой, то словами.       Эйрон быстро вдохнул, пытаясь придать своему голосу уверенности, которой у него вообще сейчас не было.       — Я…Я рыцарь охотящийся на…гномов. Сир Джоффри оказал мне огромную услугу в отпугивании мелких вредителей подальше от мирных жителей деревень. — даже не смотря в сторону мальчика, Эйрон был уверен в том, как тот гордо выпрямился от похвалы в свой адрес.       Казалось, прошло всего несколько секунд, пока Давос, казалось, оценивал Эйрона продолжая ухмыляться пока наконец любое веселье не покинуло его лицо, и тут же Эйрон снова ощутил холод в конечностях получив явно недоброе обещание от Блэквуда.       — Гномы значит? — спросив это явно без расчёта на ответ Давос сжал челюсть и серьезно уставился на Эйрона. Юноша сжимал рукоять своего бесполезного меча настолько сильно, что пальцы буквально потеряли всю чувствительность от оттока крови в силу напряжения. — Я так и думал. Эти мелкие твари снова вернулись… — Резко Давос развернулся боком от Эйрона и падая на одно колено тот схватил Джоффри на плечи серьезно нахмурившись и слегка встряхивая ребенка. — Джоф, ты сейчас же побежишь к Бену и предупредишь его о потенциальной угрозе со стороны гномов. Эти коротколапые пакостники годами воруют сладости с кухни, если немедленно не предупредить стражу, завтра утром мы рискуем остаться без десерта на завтрак!       С каждым сказанным Давосом словом лицо Джоффри приобретало всю больше суровости, под конец его речи тот судорожно закивал и рванул со всех ног по пути крича Давосу, что тот может положиться на него.       Все то время, пока он говорил с мальчиком, Эйрон терял последние нервные клетки пребывая в абсолютной потерянности от того, как развернулась ситуация, которую он успел принять за обреченную на смерть или битву для себя. Все его размышления прервались тем, как так же резко присев, Давос встал и снова вернул все внимание Эйрону.       На этот раз ему мягко ухмыльнулись и подмигнули.