White lies

— Давайте зайдем к Гарри, прежде чем отправимся на ужин, — предложил Рон, подойдя к ним после окончания зельеварения. Рон на самом деле не думал, что Гарри проснется, но отсутствие лучшего друга начинало его беспокоить. Хотя Рон не так уж и волновался. Он достаточно доверял Гарри, чтобы знать, что подобное не сломит его. С Гарри всё будет в порядке. — Идите без меня, — сказал Драко, махнув рукой. Повернувшись к ним спиной, он занялся своей коробкой с ингредиентами. — Мне нужно немного поговорить с Северусом. Гермиона посмотрела на Пэнси и Блейза, которые лишь пожали плечами. — Хорошо. Увидимся там, Драко.

***

Класс зельеварения быстро опустел. Обычно ученики не хотели оставаться в этом классе слишком долго, особенно если рядом был Снейп. Снейп сидел за своим столом, подняв бровь на Драко, который не ушел со своими друзьями. — Ты закончил хандрить? Драко закинул сумку на плечо и подошел к его столу с равнодушным взглядом. — Я не хандрю, — пробормотал он, хотя знал, что это так. — Отчаянно тосковать, — поправил себя Снейп. Щеки Драко вспыхнули от смущения. — С Поттером все будет в порядке, — сказал Снейп, сжалившись над мальчиком. Он поправил бумаги на столе, пока говорил. — Оценка мадам Помфри в целом положительная. Что бы Кэрроу ни сделал с ним, это не нанесло ему серьезного вреда. Драко успокоил золотистый свет, окружавший его крестного. — Он все еще спит, — возразил Драко. Он обеспокоено нахмурился. — Мы не знаем, как это на него повлияет. — С ним его гриффиндорская команда, обожающие поклонники, приемная семья, состоящая из рыжеволосых и веснушчатых, и вечно заботливый полуоборотень, — сухо сказал Снейп. Он отмахнулся от беспокойства Драко, как будто оно было несущественным, но поднял глаза от своих бумаг, когда произнес следующие слова. — У него есть и ты. С ним все будет в порядке. Драко не мог сдержать теплоты, внезапно вспыхнувшей в его груди. Может, Снейп и не самый ласковый крестный, но он точно не променял бы его ни на что на свете. Он мягко улыбнулся. — Тебе придется убить детеныша жмыра, чтобы вернуть свое слизеринское достоинство, Северус. Снейп насмешливо хмыкнул. — Я каждый день делаю несчастными жизни сотен детей. Мое слизеринское достоинство вряд ли находится под угрозой. Драко усмехнулся, тем более что Снейп продолжал сиять золотым. Однако он быстро стал серьезным, когда тот заговорил о том, ради чего остался. — На самом деле я остался не для того, чтобы говорить о Гарри. Снейп тоже стал серьезным. Он настороженно посмотрел на Драко. — Что такое? Драко поднял руку к груди, сжал ее и нахмурился, почувствовав легкое жжение в месте нажатия. — Немного больно, — признался он. Его не удивило, когда Снейп прищурился. Он продолжил. — Ощущения как во время приступов кашля, но без самого кашля? Жжение просто есть. Несильное. Как легкая изжога после переедания. Снейп прищелкнул языком. Он встал со своего места и целенаправленно направился к шкафу с зельями. — Это первый раз после инцидента с Амортенцией? Лицо Драко все еще краснело при вспоминании об инциденте с Амортенцией, и он вспомнил свое смущение. Он прочистил горло. — Да. — Что-то… — Снейп прервал свои поиски и посмотрел на Драко через плечо. — Случилось что-то непредвиденное? Драко быстро покачал головой, понимая, что Снейп думает, что это могло произойти из-за Кэрроу. Наконец, Снейп нашел то, что искал, и вернулся к Драко с настойкой белладонны. Протягивая флакон, он вгляделся в лицо Драко. Снейп снова сузил глаза, заметив необычайно бледный цвет лица Драко и темные круги под глазами. — Ты хоть немного спал? Драко только начал качать головой, как Снейп прорычал: — Глупый мальчишка! Организм оптимально работает во время сна! Ты только что дал Драконьей крови возможность просочиться в твои вены, а твое тело слишком устало, чтобы защищаться должным образом! Он снова щелкнул языком от досады. Он посмотрел на виноватое выражение лица Драко. — Ну, чего ты ждешь? Пей. Поморщившись, Драко откупорил бутылек и выпил его одним махом. Снейп раздраженно вздохнул. — Иди к Помфри и расскажи ей, что случилось. Я распоряжусь, чтобы твой ужин доставили в лазарет. Драко поставил бутылек на стол Снейпа. Он рискнул взглянуть на Снейпа и спросил: — Со мной все будет в порядке? Взгляд Снейпа начал жечь. — Будет, если ты сделаешь, как я сказал, и поспишь сегодня. Драко чуть было не сделал жалобный вид, но понял, что это может еще больше разозлит его крестного. Он снова виновато поморщился. — Хорошо. Удовлетворенный, Снейп кивнул. — Тогда иди. В лазарет.

***

Гарри Поттер не удивился, когда проснулся и увидел белый и унылый потолок лазарета. Лично он всегда считал его унылым, просыпаясь так каждый раз, когда попадал в неприятности или получал очередную травму – а это случалось гораздо чаще, чем ему хотелось. Лишь с того рокового утра, когда он проснулся от солнечного света и светлых волос и совершенно неожиданно понял, что действительно влюблен в Драко Малфоя, тоскливость прошла на некоторое время. Но сейчас, проснувшись в одиночестве, без солнца и светлых волос, от унылости белого потолка у него разболелась голова. Смутно слышались шаги вдалеке, которые становились все тише и тише, пока их не заглушил щелчок открывающейся и закрывающейся двери лазарета. А затем наступила тишина. Оглушительная тишина, которая становилась все громче и громче, даже когда Гарри поднял слабые руки, чтобы закрыть уши. Это не помогало. Ему нужен был шум. Что-то, что угодно, лишь бы отвлечься от пронзительных звуков закрывающейся двери чулана, топота Дадли на лестнице, криков дяди Вернона, воплей Седрика, последних слов Сириуса, Дамблдора, войны... и голоса Драко: «Не трудись мне врать, Поттер» Он сел, нащупывая руками простыни на талии и полог кровати, чтобы отодвинуть в сторону. Когда он поднялся с матраса на ноги, его зрение начало плыть, а кровь прилила к и без того болевшей голове, и ему показалось, что ее надули горячим воздухом. Некоторое время он стоял неподвижно, закрыв глаза и положив руку на край кровати для опоры, ожидая, пока мир придет в норму. Уши словно заложило, и оглушительная тишина, которая раньше была пронзительной, превратилась в нечто, похожее на воронку. В результате он не услышал ни открывающейся и закрывающейся двери, ни торопливых шагов, которые быстро направились к нему. Он вскрикнул от шока, когда руки схватили его за плечи, и яростно задергался, из-за паники он начал давать отпор. — Гарри, тшшш, шшшшш. — мягко прошептал голос ему на ухо. Гарри почувствовал, как по его телу пробежали мурашки облегчения, когда он понял, кто это был. Он обмяк в этих руках, прижавшись к теплой широкой груди, колени задрожали и подогнулись как от долгого сна, так и от внезапного эмоционального перенапряжения. — Драко... Руки обвились вокруг его тела, а ладони успокаивающе погладили по спине. Но напряжение на его плечах не спадало, и все его неуверенность в себе нахлынула на него, все те воспоминания, которые он так старался забыть, но которые Кэрроу с легкостью раскопал… — Я не собирался лгать, — внезапно заговорил он, торопливо, с придыханием и отчаянием. — Честно. Клянусь, Драко... — Эй. Руки вокруг него напряглись, и голос Драко тоже. Он звучал натянуто и эмоционально, особенно его следующие слова. — Гарри. Посмотри на меня. Гарри вдруг стало очень страшно смотреть в лицо Драко, он боялся увидеть там обиду и предательство. Он не поднял взгляд, даже когда Драко слегка отстранился, чтобы лучше его рассмотреть. Он не был уверен, что сможет выдержать, если снова увидит это выражение, оно, вероятно, разорвет его на части, он не был готов... Губы Драко нашли его губы. Все нервы и напряжение вмиг покинули его тело, словно высосанные какой-то неведомой силой, может быть, поцелуем Драко, и он крепко поцеловал его в ответ, обхватив руками тело Драко и вцепившись в мантию на спине. Драко был в порядке, они были в порядке, все будет хорошо. Когда они отстранились друг от друга, Драко прижал его к себе, глубоко и прерывисто вздыхая, он крепко прижал Гарри к своей груди, словно в отчаянии, Гарри понял, что не он один беспокоился.

***

Ужин прошёл в Больничном крыле, и Добби любезно и с энтузиазмом обслужил их. Они заняли кровать Драко, Гарри пожаловался, что его собственная кровать слишком теплая, а простыни сильно воняют после того, как он пролежал на ней, не двигаясь, столько часов. Они сели друг напротив друга, тарелки с едой стояли между ними, а также на их прикроватных тумбочках. Гарри ел охотно, аппетит не был подавлен всем произошедшим. А может быть, все дело в присутствии Драко, ведь его присутствие, как понял Гарри, несомненно, сдерживало нежелательные воспоминания. Пока они ели, Драко рассказал, что произошло после того, как Гарри потерял сознание. — Профессор Люпин спас положение, — начал Драко, зная, что такое вступление к его рассказу непременно вызовет у Гарри улыбку и заставит навострить уши. — Я пока не знаю как. У меня не было возможности поговорить об этом с Северусом, но они схватили Кэрроу, немного допросили его, а затем отправили с аврорами. Он не сводил глаз с еды, которую набирал в ложку, на случай, если Гарри спросит о «допросе». Гарри так и сделал. — Они выяснили, чего хотел Кэрроу? Драко кивнул. — А также о том, как он контролировал профессора Бриджвуд, Моргана и Нотта. При упоминании последнего имени лицо Гарри омрачилось. Мысль о том, что он так легко подвергся Империусу, поддался Амортенции, даже глазом не моргнув... От этой мысли по позвоночнику пробежали мелкие мурашки страха. Когда он наконец выкинул из головы мрачные мысли, то понял, что Драко внимательно следит за ним. Гарри почувствовал, как к нему снова потянулись нити его неуверенности. — Ты… — спросил он, прервав еду и нервно облизывая губы. — Ты в порядке после произошедшего? К его удивлению, с губ Драко сорвался смешок. Драко покачал головой и ласково улыбнулся. — Это я должен задавать этот вопрос, Гарри. Щеки Гарри запылали, но он покачал головой, твердо решив, что получит свой ответ. — Ты избегаешь вопроса. Я... я должен знать, — умолял он. Драко ненадолго задумался о том, чтобы солгать. Но нет. Он и так опускает слишком много правды, и их и без того хрупкие отношения не улучшатся, если он еще и добавит к этому ложь. Он глубоко вздохнул и закрыл глаза. За веками промелькнул образ Теодора Нотта, толкающего Гарри к стене и прижимающего их губы друг к другу. — Я это переживу, — наконец выдохнул он. Открыв глаза, он посмотрел на Гарри и увидел его встревоженный взгляд и брови, нахмуренные в беспокойстве. Он слегка улыбнулся. Когда он заговорил, в его голосе было немного горечи. — Я забыл тебя с той Когтевранкой. И тебя с девчонкой Уизли. Со мной все будет в порядке, Гарри. Если его голос прервался на последней фразе, то он молился, чтобы он на это не обратил внимания. И Гарри с замиранием сердца осознал, как сильно Драко любил его все эти годы. Он усмехнулся. — Хотел бы я обладать этой твоей способностью распознавать ложь, — сказал он, откладывая посуду. Он встал с кровати, подошел к Драко и одарил его удивленный взгляд кривой улыбкой, которая быстро стала грустной. — Чтобы, по крайней мере, когда я скажу тебе, какой ты ужасный лжец, это было бы правдоподобно. У Драко перехватило дыхание. Вилка и ложка выпали из его рук, когда он почувствовал, что глаза его потеплели, и все эмоции, которые он скрывал и сдерживал в течение последнего дня, внезапно выплеснулись наружу против его воли. Он смотрел в глаза Гарри, а его рука тянулась к рубашке Гарри. — Можно я тебя поцелую? Мне просто... мне просто нужно... Через секунду губы Гарри оказались на его губах, и это было самое восхитительное ощущение. Словно все тревоги и трепет покинули его в тот миг, и Драко впервые со вчерашнего дня позволил себе полностью расслабиться под руками, обхватившими его плечи, и губами, жадно целующими его. Им еще многое предстояло обсудить, это правда. Но сейчас Драко довольствовался тем, что успокаивающе, дрожащим голосом шептал на ухо Гарри: — Теперь все в порядке, Гарри. Это была ложь. Ещё много вещей нужно было сшить и исправить, но когда Гарри расслабился и снова уткнулся в его губы, Драко понял, что иногда нужно лгать.

***

Когда мадам Помфри нашла их, все следы еды исчезли. Остались только два мальчика: один спал на кровати, а другой бодрствовал, сидя рядом с ним. Улыбка, появившаяся на лице мадам Помфри, была легкой. — Прекрасно, что вы проснулись, мистер Поттер, — тихо сказала она, подходя к их кровати. Она посмотрела на спящего Драко: его рука была небрежно перекинута через колени Гарри, а лицо прижато к бедру Гарри, укрытому одеялом. — И то, что мистер Малфой ещё спит. Это вызвало недоуменный взгляд Гарри, который она быстро сгладила следующими словами. — Он не спал со вчерашнего дня. Он очень беспокоился о тебе. Она достала палочку и быстро наложила на Гарри диагностические чары, вежливо проигнорировав бурю эмоций, открыто промелькнувшую на лице мальчика при этих словах. Она удовлетворенно кивнула своим выводам. — Смею предположить, что вы достаточно здоровы, чтобы вернуться к занятиям завтра. Гарри благодарно улыбнулся ей. Затем она наложила те же чары на Драко. — Профессор Снейп сообщил мне, что мистер Малфой испытывает жжение в области груди, — пояснила она, уже ожидая следующего вопроса Гарри, как только он открыл рот. Гарри закрыл рот и поджал губы с обеспокоенным видом. Мадам Помфри улыбнулась его явному беспокойству. Подумать только, всего несколько недель назад эти два мальчика откусывали друг другу головы... Ах, молодость действительно была прекрасной вещью. — Мы считаем, что это просто результат его усталости и недосыпания, — успокоила она его и достала из кармана настойку белладонны. — Будьте добры, дайте ему это, когда он проснется, ладно? Гарри взял у неё бутылек и аккуратно положил его на прикроватную тумбочку. При этом он задал мадам Помфри вопрос, который не давал ему покоя еще до ужина с Драко. — Почему вы не исцелили его руку? Мадам Помфри, которая как раз закрывала полог вокруг кровати, остановилась и посмотрела на перевязанную руку Драко, которая лежала на коленях Гарри. — По его просьбе, — тихо ответила она. Гарри был удивлен. Должно было произойти что-то серьезное, чтобы Драко отказался от исцеления, и у него было ужасное чувство, что это связано с ним. Его сердце сжалось от этой мысли. — Вы можете его исцелить? — спросил он. На его лице появилось виноватое выражение, когда он произнес следующие слова: — По моей просьбе? Мадам Помфри улыбнулась ему, и, если бы Гарри присмотрелся, он мог бы даже сказать, что ее улыбка выглядела облегченной. — Я думала, вы никогда не попросите. Вы должны понимать, какое горе я испытываю, оставляя рану без лечения... Гарри провел пальцами по волосам Драко, пока мадам Помфри несколькими взмахами палочки творила свое волшебство. Когда Драко заворчал во сне и теснее прижался к бедру Гарри, Гарри счастливо улыбнулся.

***

Когда в замке Хогвартс один за другим погасли огни и все, даже призраки и портреты, отправились спать, в одной части замка кипела бурная деятельность. Точнее говоря, в ней шумели активные совы. Римус вошел в свой кабинет с грызущим чувством ужаса: совы одна за другой влетали и вылетали из открытого окна, и все они оставляли письма поверх уже растущей кучи на его столе. Он взглянул на письма, размышляя, не наложены ли на них колдовские чары. Он нервно оглядывал стопку, пытаясь понять, нет ли среди них красных конвертов, которые были признаком кричалок, - привычка, от которой он так и не избавился с тех пор, как волшебный мир узнал, что он оборотень. Даже после войны, когда стали появляться истории о его участии в победе над Волдемортом и биографии его жизни, полные заблуждений, кричалки приходили так же часто, как письма с благодарностью и просьбами вынашивать его потомство. (Последнее, признаться, беспокоило его больше, чем кричалки). Он осторожно приблизился к стопке, накладывая вокруг себя Протего и держа палочку наготове на случай, если в ней прячется какое-нибудь инфернальное существо. Может быть, одно из этих писем было Портключом? Он нахмурился. Все это было так необычно. Несколькими взмахами палочки он наложил на кучу заклинания осмотра и проверки. Вся куча разом засветилась голубым светом, сигнализируя о том, что она безопасна и свободна от проклятий. Римус моргнул. Так, так необычно. — Тебя все еще удивляет, что люди называют тебя героем? Римус подпрыгнул от неожиданности, но страха в нем не было, потому что он узнал бы этот голос где угодно. Он повернулся к дверному проему и слегка улыбнулся в знак приветствия. — Северус. Добрый вечер. Снейп кивнул ему, а затем бросил взгляд на захламленный стол. — Должно быть, история просочилась в Министерство. Будь готов к завтрашней газете. Совы продолжали прилетать и улетать, и нервы Римуса все больше расшатывались при мысли о том, что во время завтрака его будут окружать совы. Может быть, он мог бы пропустить его...? — Ты был настоящим героем, — похвалил Снейп, стремительно входя в кабинет Римуса. Быстрый взмах его палочки - и бессистемная куча сложилась в аккуратные столбики конвертов. Совы бросали письмо за письмом, и они втягивались магией, чтобы упасть на ближайшую колонну. Римус покраснел от слов Снейпа и от того, что Снейп с помощью магии починил его вещи, но особенно от последнего, потому что это показалось ему каким-то... интимным. Прошло много времени с тех пор, как кто-то использовал магию палочки, чтобы помочь ему, и он забыл, как это приятно. — Я не герой, — отмахнулся он от слов Снейпа и подошел к своему столу, чтобы собрать свои бумаги, стараясь не потревожить письма и не мешать совам. — Кроме того, тебя там не было, — легкомысленно заметил он. Снейп отмахнулся от его слов. — Новости по Хогвартсу распространяются быстро, — затем он бросил взгляд на стопку писем. — Да и по всему Волшебному миру, судя по всему, тоже. Теперь он стоял рядом с Римусом и, продолжая говорить, тонко сканировал письма на предмет красных. — Ты должен привыкнуть к похвале, Римус. В будущем тебя будут просить произносить много речей. В честь тебя будут устраивать банкеты. Римус был уверен, что его уши уже покраснели. Ни с того ни с сего в его голове промелькнуло воспоминание – Мародеры, неудавшаяся шалость, полнолуние, Гремучая ива, – и внезапно он стал очень, очень благодарен Снейпу за его слова. Они были доказательством того, что они уже прошли через это. В конце концов, они были уже взрослыми людьми, прошедшими вместе через войну, и не становились моложе. — И ты тоже, — пробормотал он, желая перевести разговор на другую тему. Снейп насмешливо хмыкнул. — Я, конечно, планирую отказаться от этого всего. Уголок губ Римуса дрогнул. Это было так похоже на Снейпа - отказывать им всем с усмешкой и аристократическим взмахом руки. — Конечно, — затем, поскольку он не верил, что Снейп зашел только для того, чтобы осыпать его похвалами, он спросил: — Так чем же я обязан твоему визиту? — Мадам Помфри сообщила мне, что Поттер очнулся. Римус затаил дыхание. Его глаза расширились, и ему показалось, что он мог бы промчаться мимо Снейпа прямо в лазарет, если бы Снейп не схватил его за руку. Снейп сказал: — Он в порядке и очень весел, — произнес так же твердо, как и держал Римуса. Ему было немного неприятно использовать слова Помфри для описания мальчика Поттера, но он чувствовал, что они наиболее эффективны для слуха Римуса. — Помфри будет принимать посетителей утром. Лицо Римуса вытянулось и в этот момент Снейп заметил темные круги под его глазами. Он сдержал желание цокнуть языком. Честное слово, неужели так сложно найти окружение, которое умеет заботиться о себе? — О, постарайся поменьше изображать из себя хнычущую мать. Поттер не умрет и не будет постоянно недееспособным или дезориентированным, — он постарался, чтобы в его тоне не было язвительности, но от старых привычек трудно избавиться. Римус, к счастью, не обиделся на его тон. На самом деле, он даже вздрогнул, словно выходя из ступора, а затем послал Снейпу небольшую извиняющуюся улыбку. — Ты прав, — сказал он, тяжело вздохнув. — Джеймс и Лили не были бы такими. Снейп сморщил нос при упоминании имени Джеймса Поттера, но Римус воспринял это неправильно, и его глаза расширились от ужаса. — О, прости, я... ну... я не подумал, — заикался он, неосознанно пытаясь высвободиться из хватки Снейпа. Снейп, удивленный его реакцией, рефлекторно прижал его к себе еще крепче. Римус продолжал, не обращая внимания. — Прошу прощения. Конечно, ты не мог смириться с этим, ведь Лили была такой замечательной женщиной... Снейп расслабился. Вот и все. Он отпустил руку Римуса и постарался притвориться бесстрастным. — Да, была, — кивнул он. — Но я научился жить дальше, как она хотела бы, — разумеется жить дальше после того, что сделал Джеймс, было совсем другой историей. — Не за что извиняться. Лицо Римуса вспыхнуло, когда он понял, что несет бессвязную чушь. — Ты закончил с бумагами? — спросил Снейп, глядя на стопку бумаг, которую Римус собрал в руки во время их разговора. Все еще смущаясь, Римус тупо кивнул. — Да, закончил, эээ…спасибо. Снейп кивнул, и они вместе направились к двери, оставив сов прилетать и улетать когда им заблагорассудится. Когда они вошли в темный и тихий коридор, мозг Римуса осознал происходящее, и от шока он не смог сдержаться и выпалил: — Ты не сделал этого. Снейп остановился. В тусклом свете факелов, освещавших коридор, Римус заметил приподнятую бровь. Римус пожал плечами. — Ты не живешь дальше. Твой Патронус все еще... — он запнулся, сердце сжалось от воспоминаний. Это все ещё задевало. К его удивлению, черты лица Снейпа расслабились, и мужчина продолжил идти. — Существуют заклинания, скрывающие истинный облик патронуса. Римус в замешательстве нахмурил брови. Патронус Снейпа больше не был ланью...? — Почему же тогда ты скрыл его, когда отправил профессору МакГонагалл? Снейп едва удостоил его взглядом, когда ответил. — Я не посылал его директрисе. Я отправил его тебе. Эмоции Римуса боролись друг с другом за первенство. Это было и недоумение по поводу того, почему Снейп послал его именно ему, и пронзительная боль от того, что Снейп счел нужным скрыть от него истинную форму своего Патронуса. А ведь он только-только подумал, что они полностью преодолели свою подростковую неприязнь... Пытаясь собраться с мыслями, он не заметил, что они уже дошли до того момента, когда должны были разойтись по своим спальням. Он понял это только тогда, когда Снейп, пробормотав сухое «спокойной ночи», и ушел, оставив его стоять посреди темноты.

***

Когда Гарри Поттер проснулся, на него неожиданно наложили освежающие дыхание чары, а потом он почувствовал губы Драко Малфоя, именно в таком порядке. Гарри застонал от удовольствия, почувствовав внимание и язык Драко, скользнувший по его губам. Когда они отстранились друг от друга, он был уверен, что на его лице появилась кривая улыбка. — И тебе доброго утра, — застенчиво пробормотал он. Драко легко ухмыльнулся ошеломленному выражению лица Гарри. Он положил руку Гарри так, чтобы на нее могла лечь его голова, и перекинул свою руку через грудь Гарри. — Мадам Помфри исцелила мою руку, хотя я два дня назад просил ее не делать этого, — небрежно начал он. — Хмм, подумать только, — невинно ответил Гарри. Драко приподнялся на локте и посмотрел на Гарри. — Да, — тихо пробормотал он. Его взгляд смягчился, а улыбка на лице была предназначена только для Гарри, ни для кого больше, и от всего этого у Гарри перехватило дыхание. — Подумать только…

***

У каждого была своя теория, почему Гарри Поттер подозрительно отсутствовал во время и после того дня, когда был схвачен Амикус Кэрроу. Рон Уизли, будучи лучшим другом Гарри и заботясь о его интересах, взял на себя труд распространить слух, что Гарри Поттер съел слишком много пирога с патокой и просто-напросто подхватил диарею. Рон рассказал всё это Гарри с большой самодовольной ухмылкой на лице, совершенно не обращая внимания на то, как у Гарри в ужасе отвисла челюсть. Гермионе, по крайней мере, хватило приличия покраснеть и, заикаясь, объяснить, почему она не остановила выходки своего парня. — Они поверили в это, видишь ли. Довольно легко, на самом деле... Услышав это, Гарри испытал сильное искушение пропустить еще один день, но мадам Помфри, конечно же, была против. — Вы прежде всего студент, мистер Поттер, — наставляла она. — Спаситель волшебного мира или нет, но я не позволю вам отлынивать от занятий только по своей прихоти. Гарри покраснел – и от того, что ему читают лекцию, и от того, как мадам Помфри использовала его отвратительный «титул». — Да, мадам Помфри, — уныло ответил он. — Ты можешь сидеть с нами за столом Слизерина, — предложил Драко с таким довольным видом, словно ему было все равно, что сейчас вся школа сплетничает о том, что у Золотого мальчика нарушена работа кишечника. Но если учесть, что Гарри будет предоставлен ему во время завтрака, то, возможно, так и было. — Знаешь, чтобы гриффиндорцы не совали свои морды тебе в рот, — мудро закончил он. — Хорошая идея, — сказала Гермиона, с улыбкой хлопая в ладоши. — Мы с Роном присоединимся к вам. Она сделала вид, что не заметила выражение ужаса на лице Рона и недовольную гримасу, появившуюся на губах Драко. Гарри неожиданно развеселился от такой заботы друзей и парня. (Он не собирался краснеть при слове «парень», нет, конечно нет).

***

Предполагалось, что Драко будет завтракать с Гарри наедине. Это было правильно и справедливо, в конце концов, Драко вчера почти довел себя до умственного и эмоционального истощения. Вселенная должна была так распорядиться. Хорошая карма и все такое. Так почему же стол Слизерина кишит гриффиндорцами?! — Мы очень волновались за тебя, Гарри, — сказал Дин Томас. Симус Финниган с энтузиазмом кивнул. — Думали, Драко так тебя поимел, что ты не можешь встать с кровати. Гарри поперхнулся тыквенным соком. Драко обнаружил, что вполне охотно принимает Симуса за столом Слизерина. — Я говорил им, что это не так, но они мне не поверили, — пытался объяснить Невилл Лонгботтом. Он сел рядом с Блейзом, который наклонился к Драко и свирепо зашипел: — Это что, гриффиндорское вторжение? Пэнси, на удивление, вела вполне приличный разговор с Джинни Уизли, даже если они полностью расходились во мнениях о красоте (или отсутствии таковой, как говорила Пэнси) квиддича. — Это абсолютное варварство, — хмыкнула Пэнси. — Ты удивишься, как весело быть на воздухе, — ответила Джинни, ничуть не обидевшись. — Просто избегай бладжеров, и это будет очень увлекательно. Пэнси насмешливо хмыкнула. — Ну, ты никогда не увидишь, чтобы я занималась таким неандертальским занятием. — Ладно, — сказала Джинни. — После игры в субботу. Я буду ждать тебя у поля. Пэнси поперхнулась ее тыквенным соком. Рон бормотал Гермионе, какое чудовище его сестра, на что Гермиона только закатывала глаза. Драко мог бы найти Джинни Уизли приятной, он действительно мог бы... До тех пор, пока она сидела как минимум в трех местах от Гарри. Внезапно Гарри наклонился к нему поближе и тихо пробормотал себе под нос. — Почему, когда они говорят о том, что мы делаем, ну, ты понял, имеешь всегда ты? Драко забыл о своей малфоевской манере поведения настолько, что целую минуту непринужденно смеялся. Гарри откинулся на спинку стула с мягкой улыбкой и довольным выражением лица, видя, как его парень счастлив. Тогда он с уверенностью понял, что все действительно будет хорошо.