White lies

Боль. Она возникла первой. Она всегда была первой. Исчезла дымка удовлетворенности и счастья, которая окутывала его ранее. Он чувствовал, как выветривается Амортенция, чувствовал, как его обожание Теодора Нотта медленно угасает, уступая место шоку от предательства и гневу. Но он даже не мог осознать этот шок и гнев должным образом, потому что было так больно. Что-то было у него в голове, невидимыми руками разрывая дыру, проникая внутрь, пробивая себе дорогу... Нет. Не входи. Невидимые руки приоткрыли дыру пошире и просунули руку внутрь... Нет, нет, нет, нет Руки были внутри, они были внутри, лихорадочно ощупывая, ища, выискивая... НЕТ! Оно что-то нашло. Вцепилось мертвой хваткой и открыло это. Гарри услышал леденящие кровь крики, эхом отдающиеся в комнате. Он запоздало понял, что это его.

***

Драко. Лицо Драко исказилось от гнева и боли. Хогсмид. Это теплое чувство, провести целый день с Драко, дом. Морган – это Кэрроу, АМИКУС КЭРРОУ, КЭРРОУ В ХОГВАРТСЕ. Римус, нет, нет, Римус не смог бы этого сделать, Римус не стал бы, он бы никогда... (Слишком поверхностно. Что-то настолько важное должно быть тщательно спрятано где-то глубоко. Копни глубже. Внутри. Не обращай внимания на неважные вещи, они не имеют значения, все, что имеет значение, это... Ах. Что это такое? Так много стен. Так тщательно охраняется. Любопытно. Разрушь стены. Одну за другой. Разорви его на части.) Глаза Гарри закатились к затылку. Его тело, содрогаясь от боли, обмякло в руках Нотта. С каждой разрушенной стеной Гарри чувствовал, как острая боль пронзает его голову и спускается по всему телу. Он схватился за голову, крича, рыдая, пусть это прекратится, пожалуйста, пусть это прекратится… (Ах, наконец-то...) Дурсли. Запирают его в чулане. Дадли прыгал по лестнице и осыпал его опилками. Кашлял до боли в груди, а дядя Вернон пинал его дверь и говорил, чтобы он заткнулся, заткнулся, заткнулся, пошел готовить ужин, мальчик, тебе нельзя ужинать, вернись в чулан и не шуми. Ой, как больно, дядя Вернон, остановись, пожалуйста, пожалуйста, остановись Однажды урод – урод навсегда — Педик, — сказал Дадли. Нет, нет, нет, ты не знаешь Седрика, Седрик умер из-за меня, нет Не ври мне, мальчик Нет, дядя Вернон, пожалуйста. Ты не должен лгать, Гарри. Кровавое перо. Линии, линии, линии, линии крови. Хранил его в своем сундуке. Не знаю почему. Черт возьми, не лги мне, Поттер. Драко Первый курс, второй курс, третий курс, четвертый курс, пятый курс, шестой курс, седьмой курс, восьмой курс, всегда эти белокурые волосы Драко Драко Драко Драко Драко Драко Драко Драко Я не должен лгать Я не должен лгать Я не должен лгать (Любопытно. Но нет. Отступи. Слишком глубоко. Неважно. Не здесь. Поменьше. Чуть мельче. А, вот это выглядит... как хорошее место для начала...) Все. Мертвы. Ты такой же, как я, Гарри. Ты никогда не узнаешь любви. Нет. Не как ты. Никогда. Война. Столько людей погибло. Так много крови. Нужно убить Нагайну. Диадема Когтеврана. Крестраж. (Крестражи! Тёмный Лорд использовал крестражи!) Внезапное ликование невидимых рук пронзило голову Гарри еще одним копьем боли, и он стиснул зубы, пытаясь унять ее. Он был последним крестражем. Душа Волдеморта всё это время была внутри него, ползла, пресмыкалась, очереняла... Он должен был умереть. Умереть, умереть, умереть. Это как заснуть, — сказал Сириус. Умереть будет так легко. Но Воскрешающий камень Еще одна волна ликования. Другой всплеск боли. На этот раз всё сильнее. (Вот оно! Ближе! Ближе!) Воскрешающий камень, выброшенный, лучше бы он был потерян. Плащ-невидимка – в сундуке, подарок отца, его первый рождественский подарок. (Так близко...) Бузинная палочка (ДА, ВОТ ОНА, ВОТ ОНА, ВОТ ОНА). Гарри закричал. Гробница Дамблдора. (ДА!)

***

Задыхаясь от боли, Гарри упал на пол на четвереньки, отчего вода на полу заплескалась, и его вырвало завтраком. Слезы затуманили глаза, а грудь болела – боль начиналась от области вокруг грудной клетки, переходила в живот и распространялась на конечности, делая их слабыми и трясущимися. Ужасный зеленый цвет, перемешиваясь с красным, заволакивал зрение, и Гарри понял, что его слишком сильно рвет: в желудке было пусто, а в горле саднило. Должно быть, красное – это кровь. Вместе с рвотой она смешивалась с водой на полу комнаты, стекая в дренаж. Голова болела. Болело все. Он болел. Воспоминания и боль, которые он так старался забыть... все они были так ярки сейчас, в его сознании, и набросились на него все разом. Рука грубо схватила его за волосы на затылке и потянула за пряди. Он захлебнулся собственной слюной и рвотой, которая все еще подступала к горлу, и едва успел удержаться на руках, когда сила тяжести делала свое дело и тянула его вниз. Он не хотел упасть на то месиво, который устроил его желудок. Торопливые шаги, разбрызгивающие воду вокруг, заставили его запоздало осознать, что Нотт уходит. Кэрроу уходит. Он поднял голову, чтобы посмотреть, где Нотт, но его зрение поплыло, руки затряслись от усилий удержать туловище, а тело стало бесполезным, совершенно бесполезным, и все, что он мог делать, пока шаги удалялись от него все дальше и дальше, – это задыхаться, вздрагивать и хрипеть. Когда он наконец почувствовал себя достаточно уверенным в своем зрении, чтобы снова попытаться поднять голову, Нотта нигде не было видно. Он не знал, где Нотт скрылся, – точно не за стеной, через которую они прошли раньше, и точно не за дверью, ведущей в коридор, потому что их охраняли змеи, которые двигались только по команде на парселтанге. Но это не имело значения, потому что тогда все было кончено: Кэрроу ушел. Бузинная палочка. Это была та самая палочка, которую он хотел получить с самого начала. — Двигайся, — приказал он своему телу. Но он так устал. Его конечности тряслись, и он не мог перестать кашлять. Он должен был кому-то рассказать. Кому угодно. Патронус Снейпу. Римусу. Профессору Макгонагалл. Но было так трудно, так трудно думать о счастливых воспоминаниях сейчас, когда каждый раз, когда Гарри закрывал глаза, он видел себя в чулане, голос Волдеморта в его голове, кровь и трупы повсюду, горящий Хогвартс, и лицо Драко, его прекрасное лицо, наполненное такой болью и предательством... Тьма подкралась к нему. Паника сковала его сердце. Нет. Он не мог потерять сознание. Не сейчас. Но тьма была близкой, манящей... Так манила сдаться. Собрав всю силу воли, он дрожащими руками достал из кармана свою палочку и направил ее на себя. — Энервейт! Магия, вырвавшаяся из его палочки, опрокинула его назад, и он грубо приземлился на задницу и локти. Сила удара сотрясла кости, и он застонал от новой пронзительной боли в голове. Шатаясь, он заставил себя встать, едва не поскользнувшись на мокром полу. Тяжело ступая, он протащил себя через комнату, мимо каменной дороги, усыпанной гигантскими каменными змеями, и к металлической двери, охраняемой металлическими змеями поменьше. — Открой, — прошептал он на парселтанге. Путь по Коридору Тайн был долгим. Голова мучительно пульсировала, а сердце бешено колотилось. Он шел недостаточно быстро. Он должен был добраться до гробницы Дамблдора. Сердце тяжело упало в желудок, когда он дошел до конца Коридора и вспомнил, что, верно, команда Ремонтников превратила путь, ведущий в туалет Миртл, в лестницу. Очень длинную и очень высокую лестницу. Его и без того слабые ноги дрожали при одной только мысли о том, что придется подниматься по всем этим ступеням. У него не было времени. Он должен был кому-то рассказать. У подножия лестницы он быстро наложил на себя Сонорус, сделал глубокий вдох и закричал так громко, как только позволяло его саднящее горло: — МИРТЛ! Прошло несколько душераздирающих секунд, но вскоре Миртл спустилась по лестнице, и её лицо озарилось ликующей улыбкой при виде бледного Гарри, который едва стоял на ногах, опираясь на стену, а на его нижней губе и подбородке виднелась небольшая кровавая дорожка. — Ты ужасно выглядишь, Гарри! — завопила она. Она сделала один большой оборот в воздухе и нырнула вниз, чтобы прижаться лицом к лицу Гарри. Она одарила его своей самой милой, самой восторженной улыбкой. — Ты собираешься умереть? Гарри не разделял ее очевидной радости. — Послушай, Миртл, мне нужно, чтобы ты оказала мне услугу...

***

Когда дверь открылась, Блейз никогда в жизни не был так счастлив видеть Пэнси. Последние десять минут, которые он провел наедине с Драко, были наполнены огромным напряжением. Первые две из этих десяти минут Драко провел, стиснув зубы, глядя на стену с такой ненавистью, что Блейз приготовился к тому, что Драко выхватит палочку и использует на нее Редукто. Профессору Снейпу это не понравилось бы. А затем, по прошествии времени, Блейз увидел пугающее зрелище: он видел, как его друг сворачивается в клубок, медленно прячется от мира, и беспомощно наблюдал, как Драко начинает замыкаться. — Пэнси! — воскликнул он с явным облегчением, когда Пэнси вошла в комнату. Пэнси растерянно посмотрела на него, потом на Драко, хотя видела только его спину, так как он сидел спиной к входной двери. Она еще раз огляделась. — Где Поттер? Автоматически все тело Драко напряглось. Глаза Пэнси полезли на лоб. Она посмотрела на паническое выражение лица Блейза и едва заметила, как Кровавый Барон проплыл мимо ее головы с бормотанием «Надоедливые студенты...» Нахмурившись, она повторила попытку. — ...Драко? Где Поттер? Драко выпрямился. — Наверное, целуется с Ноттом... — он произнес это имя с таким отвращением. — Где-нибудь в пустынном коридоре. Все тревожные звоночки Пэнси зазвонили. — Нотт?! — вскрикнула она. Она посмотрела на Блейза в поисках подтверждения, но все, что она получила, это такой же шокированный взгляд, как и у нее. Она протопала в переднюю часть комнаты к Драко, и замерла, увидев пустой взгляд, обращенный к ней. — Что... Драко отвернулся от нее. — Я видел, как они с Ноттом целовались. Пэнси недоверчиво посмотрела на него. — Ты же знаешь, что Поттер никогда бы... — Я их видел. Он обнимал Нотта и с большим энтузиазмом участвовал в этом, — с горечью выплюнул Драко. — Ну, тогда ты, наверное, неправильно понял... — Он горел золотым, Пэнси! — Драко зашипел, глядя на нее, и Пэнси с Блейзом увидели, как маска начала трескаться. Драко снова отвернулся и вздохнул, проведя рукой по лицу. — Он сказал мне, что ему это нравится, и светился золотым. Пэнси почувствовала, как ее сердце разбилось. После всего... всех этих лет тоски... вот, наконец, несколько дней, и он получил то, чего так отчаянно жаждал... — О, милый, — выдохнула она, протягивая руку через стол, чтобы прижаться к щеке Драко. Драко смотрел на нее, и вид у него был такой потерянный, что Пэнси захотелось обнять его. — Я верю тебе, — сказала она. Но она также знала, что что-то здесь не так. Она убрала руку, достала из-под стола табурет и села напротив него. — Но ты же знаешь Поттера... Святого Поттера! Он никогда бы так не поступил... — Я знаю, — прорычал Драко. Он щелкнул языком, явно недовольный собой. — Но я видел их и... — В глубине твоего слизеринского сердца, — оборвала его Пэнси, серьезно глядя на него. — Ты знаешь, что что-то не так. У Драко перехватило дыхание. И тут через середину их стола пронеслась голова Плаксы Миртл. Ее вопль мог бы разбудить и мертвого. — ГРОБНИЦА ДАМБЛДОРА! ГРОБНИЦА ДАМБЛДОРА! КЭРРОУ У ГРОБНИЦЫ ДАМБЛДОРА! Тут она заметила Драко и остановилась. Ее лицо превратилось в милую улыбку. — Драко, как я рада видеть тебя спустя столько времени... — улыбка резко превратилась в злобное рычание, а ее голос повысился на несколько тонов. — Учитывая, что ты никогда не приходишь в гости! Затем она начала выть – ужасный, рыдающий вой, от которого разбилось что-то стеклянное в шкафу с ингредиентами. Драко, Блейз и Пэнси зажали руками уши, морщась от ужасного звука. Даже Снейп, громко распахнув дверь в свой кабинет, не остановил ее вопль. — КЭРРОУ У ГРОБНИЦЫ ДАМБЛДОРА! — продолжала она выть своим пронзительным, высоким голосом, взлетая вверх и совершая головокружительные круги вокруг класса зельеварения. Снейп не стал терять времени. Он бодро зашагал к выходу из класса и, перекрывая голос Миртл, заорал. — Драко, идем со мной! Быстрое мышление и отточенные рефлексы, приобретенные благодаря тяжелому опыту, заставили Драко немедленно подняться со своего места и оказаться позади Снейпа. Миртл продолжала всхлипывать. — Ты никогда не навещаешь меня! Как ты смеешь! Гарри навестил меня, о, он пришел гости, почему же ты этого не сделал?! Глаза Драко расширились, и он резко остановился. Он повернулся к призраку, огибающему потолок комнаты. — Миртл! — позвал он, хотя Снейп предупреждающе произнес позади него: — Драко... Драко проигнорировал своего крестного. — Миртл! Гарри навещал тебя? Миртл резко остановилась в середине круга и в середине причитаний. Она наклонила голову, а затем резко спикировала вниз и зависла перед Драко. Драко удивленно отступил назад. Лицо Миртл было бледным и одутловатым, а глаза слезились. — Да. Я думаю, он скоро умрет. — выражение ее лица снова резко изменилось. На этот раз она мечтательно улыбнулась. — Было бы здорово, если бы он умер в моем туалете... Кровь Драко похолодела. Страх, пронзивший его до глубины души, заставил застыть на месте. Он уставился на Миртл широко раскрытыми глазами, в его голове проносились самые разные сценарии развития событий, которые нельзя было назвать приятными. Он уже даже не думал о том, что видел раньше. Нотт не имел никакого значения, когда речь шла о безопасности Гарри. Его голос задрожал, когда он спросил: — Где сейчас Гарри? Миртл подчеркнуто пожала плечами. — Не знаю. Он просто сказал, чтобы я летела сюда и кричала, что Кэрроу у гробницы Дамблдора. Драко промчался мимо Снейпа и вышел за дверь еще до того, как Миртл закончила фразу. — Драко! — Снейп сердито окликнул его, но он лишь смутно уловил это, потому что все, о чем он мог думать, это Гарри и слова Миртл: Я думаю, он скоро умрет.

***

Снейп выругался под нос, глядя вслед удаляющемуся Драко. Заглянув в комнату, он увидел бледные, пораженные лица Блейза и Пэнси. Он резко рявкнул на них: — Ну что?! Бегите. За ним! Они вскочили с мест и в панике бросились вон из комнаты. Миртл снова начала причитать, плача о том, что Драко постоянно ее бросает, и Снейп понял, что просить ее продолжать летать по замку и кричать о местонахождении Кэрроу бесполезно. Он выхватил палочку и прокричал: — Экспекто Патронум! Из его палочки вылетела светящаяся полупрозрачная лань и уставилась на него. Он на мгновение нахмурился, глядя на ее форму, но затем покачал головой. У него не было времени на бесполезные эмоции. — Кэрроу у гробницы Дамблдора, — еще один взмах палочкой, и лань галопом понеслась по коридору, исчезая сквозь стены. Снейп побежал в том же направлении, что и его ученики.

***

В замке сразу же начался переполох. Прежде чем Миртл оказалась в классе зельеварения, она успела пересечь Каменный мост, несколько коридоров первого этажа, пройти мимо вестибюля, затем свернуть вниз, чтобы пройти сквозь пол и попасть в подземелья, все время крича: «КЭРРОУ У ГРОБНИЦЫ ДАМБЛДОРА!» Когда она пролетала каждый коридор, студенты впадали в панику. Профессор Флитвик находился в Большом зале, зачаровывая украшения к Хэллоуину, когда голос Миртл пробился сквозь стены и двери и эхом разнесся по залу. Все студенты, которые сидели за столами, ели закуски или играли в волшебные шахматы, впопыхах встали. Некоторые из них побежали прочь из Большого зала, а некоторые устремились к нему, ища защиты. Флитвик немедленно начал действовать. Он вызвал Патронуса и быстро отправил его Макгонагалл. Затем с помощью заклинания Сонорус он попытался успокоить своих студентов. Профессор Римус Люпин находился в кабинете директора, стоя перед столом профессора Минервы Макгонагалл, пока она сидела за ним. Он рассказывал ей о том, что они со Снейпом только что обсуждали с Гарри и Драко, когда появился Патронус в виде лани. Сердце быстро заколотилось, он сразу понял, что это Патронус Снейпа. «Кэрроу у гробницы Дамблдора» Макгонагалл и Римус успели обменяться встревоженными взглядами, прежде чем Макгонагалл в мгновение ока поднялась со своего места. Она быстрыми шагами пересекла комнату и крепко схватила Римуса за руку. — Держись, Римус, — коротко сказала она, и это было все предупреждение, которое получил Римус, прежде чем повороты и изгибы аппариции поглотили его. На первом этаже Драко только что прибыл в туалет Миртл. Его грудь тяжело вздымалась, а ноги тряслись от того, как быстро он бежал из подземелий, но это было не важно, не имело смысла, потому что все, о чем он мог думать: «Гарри, где, черт возьми, Гарри?!» Его сердце замерло, когда он увидел большую колонну посреди туалета, на которой стояли раковины, и то, что одна ее сторона исчезла, открыв проем в Тайную комнату. — Гарри! — отчаянно закричал он и побежал к приходу. Его встретила темнота. Он попытался снова. — Гарри... Ответа не последовало. Драко не знал, что делать. Он не был уверен, что Гарри здесь, а может он снова совершил какой-то идиотский гриффиндорский поступок и уже находится у гробницы Дамблдора, чтобы встретиться с Кэрроу в одиночку, или где-то еще, в опасном и далеком месте, и был ли он вообще в порядке. Леденящий кровь страх охватил его ещё сильнее. — Гарри, где ты...?

***

Когда Римус и Макгонагалл прибыли к гробнице Дамблдора, она уже была завалена аврорами. Мрачность их темных мантий резко контрастировала с прекрасным воскресным утром. Несмотря на легкую серость октябрьского неба, за тонкими белыми облаками ярко светило солнце. Оно отражалось в сверкающей глади Великого озера. Деревья обрамляли всю сцену, зеленые листья тесно смешивались с оранжевыми и красными – захватывающая картина осени. Посреди всего этого возвышалась чистая белая гробница Дамблдора, расположенная на вершине ступеней, на которых в данный момент стоял Гарри Поттер. Римус затаил дыхание, глядя на Гарри, на его бледный цвет лица, напряженные плечи и черную мантию, покрывающую их. Когда Макгонагалл ослабила хватку на его руке, он тут же бросился вперед, мимо толпы авроров. — Гарри, что происходит? — крикнул он. Гарри вскинул голову, и на его лице отразилось облегчение при виде Римуса. — Профессор Люпин... Через полсекунды палочка Римуса выскочила из его кармана. — Инкарцеро! Все авроры замерли, когда из палочки Римуса вырвались веревки и устремились к Спасителю Волшебного Мира. Веревки обвились вокруг запястий Гарри, его лодыжек, коленей и плеч, и некоторые авроры ахнули, когда Гарри Поттер упал вперед и грубо приземлился на траву. Глаза Макгонагалл расширились, но она не сделала ни единого движения, чтобы остановить его. — Римус, что... Римус глубокомысленно нахмурился, сурово глядя на корчащееся на земле тело. — Гарри зовет меня Римусом.

***

Наконец, наконец, спустя несколько секунд, которые грозили забить Драко горло и остановить сердце, в темноте раздался слабый голос. — Драко…