White lies

На следующий день во время завтрака Макгонагалл сделала радостное объявление: Сезон квиддича начался. Весь оставшийся день школа была охвачена волнением. В этом году сезон начался позже обычного из-за ремонта поля для квиддича, сильно пострадавшего во время войны. Чары пришлось переделывать с нуля, и поле можно было использовать только в конце сентября. Это было единственное время, когда командам разрешалось тренироваться, поэтому вместо того, чтобы начать сезон квиддича в середине октября, первая игра должна была состояться на Хэллоуин, через шесть дней. Гриффиндор против Когтеврана. — Ну же, Джинни, ты должна рассказать мне, что есть у команды в этом году, — умолял Рон. Джинни закатила глаза на выходки брата и взяла себе тарелку тыквенного супа, как только он появился на гриффиндорском столе. — Нет, — решительно заявила она. — Ты до сих пор не сказал мне, присоединишься ли к команде, так что ты еще не ее часть. Пока. Это зависит от тебя. Все, что происходит в команде, остается в ней, пока мы не раскроем это на поле. Ты это знаешь, — она пристально посмотрела на Рона. Плечи Рона опустились, и он угрюмо уставился на Джинни. Гарри успокаивающе похлопал его по спине, а затем повернулся к Джинни. — Разве не будет несправедливо, если нас так просто вдруг возьмут в команду? — Возможно, — пожала плечами Джинни, на ее лице появилась нескрываемая ухмылка. — Но, как я уже говорила, нам немного не хватает игроков. К тому же, я уверена, что команда будет в восторге от вас двоих, ведь вы же спасители Волшебного мира и все такое. Рон оживился и выглядел довольным собой. — Видишь, Гарри? Нам точно стоит присоединиться к команде! Джин сказала, что они будут в восторге от нас! Гермиона толкнула его локтем в живот. — Рональд! Будь взрослее! Джинни проигнорировала ссору влюбленных и выжидающе посмотрела на Гарри. — Ты все еще хочешь играть, Гарри? Гарри тщательно обдумал свои мысли и слова. Он действительно хотел играть, ведь это был его последний год в Хогвартсе и все такое... но в то же время он хотел уберечься от всеобщих ожиданий. Ожиданий, которые тяготили его с тех пор, как он впервые узнал о магии и волшебниках, о своем шраме и о Том-Кого-Нельзя-Называть. Он уже натерпелся всего этого за последние семь лет. Он извиняюще улыбнулся Джинни. — Я хочу еще немного подумать. Может быть, просмотр вашей первой игры прольет свет. Ему показалось, что Джинни выглядит разочарованной, но эта мысль исчезла, как только Джинни кивнула и отвернулась от него. — Хорошо, Гарри. Ты знаешь, где меня найти.

***

Стук в дверь заставил Снейпа нахмуриться еще сильнее. У него постоянно болела голова, и она никак не проходила с тех пор, как он начал заниматься легилименцией с Бриджвуд, что оказалось сложнее, чем он думал. Он полагал, что мысли такого простодушного человека, как Бриджвуд, будет легко разобрать, но повторяющийся Империус, который накладывали на нее снова и снова, сделал ее воспоминания спутанными и переплетенными друг с другом в таких точках, что каждое воспоминание было трудно различить. Стоит ли говорить, что сейчас он был не в лучшем расположении духа. — В чем дело?! — рявкнул он. Он почти пожалел о своем тоне, когда дверь открылась и вошел Римус Люпин. Почти. Его плохое настроение не позволяло думать о чувствах других людей. К счастью, Люпин не выглядел обеспокоенным, если судить по его легкой улыбке, когда он вошел. — Я принес тебе лечебные зелья от твоей головной боли, — добродушно сказал он. Снейп пренебрежительно махнул рукой и вернулся к своим записям о воспоминаниях Бриджвуд. — Положи на стол. — Будет лучше, если ты выпьешь их сейчас, — предложил Римус. Снейп уже собирался ответить что-то вроде: «Полагаю, я сам могу решить, когда мне его выпить», но Римус ожидал чего-то подобного, поэтому вклинился прежде, чем Снейп успел открыть рот. — Пожалуйста, Северус. Римус знал, что Снейп не был плохим человеком, просто у него был скверный характер. Поэтому он знал, что Снейп не откажется, если он скажет «пожалуйста». Конечно, не обойдется без обязательного разноса, но это была бы небольшая цена, если бы он мог дать Снейпу душевный покой после всей его тяжелой, изнурительной работы. Но когда обязательного разбора полетов не последовало, а Снейп просто сделал паузу в своих записях, потер виски и вздохнул с досадой, Римус был застигнут врасплох. — Прекрасно, — сказал Снейп, вставая из-за стола, чтобы встретить Римуса на полпути к середине комнаты. Он принял три пузырька и поднял один из них на уровень своих глаз, чтобы рассмотреть его полупрозрачный светло-голубой цвет. — Это тебе Помфри дала? Римус покачал головой. — Я его сделал. Снейп моргнул, явно удивленный. Он открыл рот, и Римус приготовился к резкой отповеди, но – снова – был сбит с толку, когда Снейп просто закрыл его. Снейп снова посмотрел на пузырек. — Понятно, — сказал он. Римус смотрел, как тот откупоривает пузырек и выпивает одним махом, не задумываясь о том, что это снадобье может убить его, отравить или вызвать диарею. Конечно, заставить Снейпа выпить это было целью с самого начала, но он не ожидал, что это будет так просто... Снейп облизал губы и моргнул, когда пульсация в его голове сразу же стала заметно стихать. — Это... очень быстро. Что это за зелье? Римус пожал плечами. — Я создал его по образцу традиционного Целебного зелья, но за годы, проведенные за его изготовлением, внес несколько изменений. Это то, что поддерживает мою работоспособность после полнолуния. Не очень помогает при физической усталости, но от головных болей и мигреней, если можно так выразиться, помогает чудесно, — сказал он, и губы изогнулись в улыбке, когда на лице Снейпа появилось ошарашенное удивление. — Не удивляйся так, Северус. В студенческие годы я получал П по Зельям. Снейп стер удивление и снова нахмурился, но уже в меньшей степени. Он покачал головой. — Я знаю, Римус. Мы были одноклассниками, — он вернулся к своему столу и поставил пузырьки на место. — Что меня поражает, так это то, насколько быстро действует это зелье. Это далеко не то же самое, что обычное Целебное зелье. Должно быть, ты готовил его очень долго. Римус кивнул, усаживаясь на один из стульев в конце комнаты. — Я делаю Целебные зелья с детства. Видишь ли, в этом есть некоторая необходимость. Снейп, поняв, что Римус имеет в виду свое состояние оборотня, изогнул бровь. — Да, я понимаю. — Это моя благодарность, — продолжил Римус, слегка улыбаясь, — за шоколад на днях. Снейп кивнул, вздохнув. — Я должен был ожидать, что такой гриффиндорец, как ты, почувствует себя обязанным за столь пустяковый поступок. Римус усмехнулся. — Но это не было пустяком, — сказал он. «По крайней мере, не для меня», — подумал он, и сердце сжалось. Он потряс головой, чтобы избавиться от мрачных мыслей. — Но у меня была еще одна причина прийти к тебе сегодня. Снейп откинулся на край стола и скрестил руки, терпеливо ожидая. — Уверен, ты уже рассказал Гарри о том, что произошло между нами и Флоренцом на днях, но включает ли это слова Флоренца о том, что ищет Кэрроу? Снейп попытался вспомнить точные слова Флоренца, и его рот выпрямился в мрачную линию. Он ищет то, о чем, по его мнению, знает мальчик Поттер. У мальчика Поттера нет того, что ищет Кэрроу. Больше нет. — Нет, — наконец сказал он, закрывая глаза и вздыхая еще раз. — Минерва подумала, что было бы благоразумнее скрыть это от Поттера. Если у него больше нет того, что Кэрроу ищет, то нет необходимости и дальше втягивать его в эту историю. Так сказала Минерва. Он подождал, пока Римус – как и ожидалось – нахмурится, когда до него дойдут слова, прежде чем продолжить. — Я согласен, потому что, если бы Поттер знал то, без сомнения, из-за своего гриффиндорского идиотизма предложил бы себя в качестве приманки для Кэрроу, — он фыркнул. Губы Римуса невольно изогнулись в улыбке. Это было правдой. У Гарри действительно был «гриффиндорский идиотизм», как выразился Снейп. — Но, — сказал Снейп, прерывая размышления Римуса. Он серьезно посмотрел на собеседника. — Я так же не согласен, потому что считаю, что рассказ Гарри о словах Флоренца может привести нас к новой информации или подсказкам, которые могут пролить свет на цель Кэрроу. Римус выдержал его взгляд, чувствуя, как тяжесть ситуации снова давит на него. Он отвел взгляд и вздохнул. — Я так и думал, что ты это скажешь, и... — сказал он, печально улыбаясь. — Я согласен с тобой, Северус. Ему потребовалось мгновение, чтобы оценить удивление, промелькнувшее на лице Снейпа во второй раз. — Для этого я и пришел сюда. Чтобы узнать, должен ли я сам сказать Гарри, если ты этого не сделал. Минерва всегда питала слабость к своим ученикам, — сказал он, усмехаясь. Он встал и улыбнулся Снейпу. — Если ты чувствуешь себя лучше и хочешь отвлечься от мыслей профессора Бриджвуд, не желаешь ли составить мне компанию? Снейп закатил глаза от такой официальности, уже поднимаясь из-за стола. — Ты знаешь ответ на этот вопрос, Римус. Я приму все возможные меры, чтобы не связываться с Бриджвуд больше, чем это необходимо. Римус слегка рассмеялся, когда они направились к двери. — Честно, Северус. Она очень милая женщина, если узнать ее поближе. — Я бы предпочел этого не делать.

***

— Ты должен рассказать мне, что случилось! — в отчаянии воскликнула Пэнси, переводя взгляд со счастливой, сентиментальной улыбки Блейза рядом с ней на суетящегося Невилла за столом Гриффиндора. — Это сводит меня с ума! Лонгботтом все утро украдкой поглядывает на тебя, но не по-настоящему, потому что стоит взгляду дойти до когтевранцев, он тут же возвращается к своей тарелке! Как будто есть какой-то барьер, который мешает смотреть дальше! За наш стол! И ТЫ! — она обвиняюще ткнула пальцем в Блейза, ее глаза подозрительно сузились, и она прошипела: — У тебя такая широкая улыбка, что гиппогрифа можно проглотить целиком! Как будто тебя не волнует, что Лонгботтом практически обмочился за два стола от тебя! Блейз отмахнулся от обвинений Пэнси и попытался опустить уголки губ. Ничего не вышло. — О, успокойся, Пэнси. Это вредно для твоего давления. Он проигнорировал восклицание Пэнси: — ТЫ вреден для моего давления! И продолжил. — И Невилл не обмочился... Глаза Пэнси снова сузились, а уши навострились. — Теперь он Невилл, да? Блейз проигнорировал и это. — И он не Не Смотрит на меня, потому что не хочет смотреть. Он Не Смотрит на меня, потому что хочет, и только вчера я научился различать эти вещи. Драко, сидевший напротив него, фыркал, не отрываясь от чашки с чаем. — А ты, конечно, не сдерживаешься, глядя на него сегодня, — прокомментировал он, и на его лице появилась довольная ухмылка. — Я никогда не видел, чтобы ты так откровенно пялился на гриффиндорский стол. Блейз оторвал взгляд от гриффиндорцев, внезапно осознав, что Драко был прав. — Я научился этому у тебя, — сказал он и почувствовал себя оправданным, услышав смущенный писк Драко. — Неужели я вел себя так ужасно? — пробормотал Драко Пэнси, надменно фыркнув. На что Пэнси издала совсем неподобающий леди смешок. — Ну же, дорогой. Ты был еще хуже. Самодовольное выражение лица Блейза в ответ на хмурый взгляд Драко было недолгим, Пэнси снова набросилась на него. — Ну и что? — нетерпеливо вклинилась Пэнси, возвращая разговор к главному. Она вцепилась в руки Блейза и состроила самые щенячьи глазки, на которые была способна. — Просто вспомни, что я для тебя сделала, Блейз. Я устроила тебе свидание в Хогсмиде. Я взываю к твоему чувству чистокровного волшебника, чтобы ты вернул мне долги. Драко в отчаянии покачал головой. Пэнси вела себя совсем не по-слизерински, умоляя вот так. Это должно было означать, что девушка начинает отчаиваться. — Моя чистая кровь говорит мне, что это не волшебный долг, так как свидание в Хогсмиде с Невиллом не равнозначно ситуации жизни и смерти, — сказал Блейз, приподняв одну бровь. Пэнси отпрянула назад, на ее лице появилось притворно-оскорбленное выражение, на что Блейз и Драко только фыркнули. По правде говоря, ее не так уж и волновало то, что произошло вчера в Хогсмиде между Блейзом и Невиллом Лонгботтомом. Судя по приподнятому настроению друга и теплой улыбке, которая появлялась на его лице, когда он думал, что никто не смотрит, она знала, что произошедшее было серьезным и хорошим событием. И тот факт, что Блейз посчитал это достаточно важным, чтобы хранить в тайне, чтобы дорожить этим самому... это согревало ее сердце. ...Но не настолько, чтобы уважать желание Блейза и его право на личную жизнь. В конце концов, она жила ради сплетен, и именно она устроила ему то свидание в Хогсмиде... — Если ты не расскажешь мне во всех подробностях, что произошло между тобой и Лонгботтомом вчера, Блейз, клянусь Мерлином, я расскажу ему о том случае.... Блейз покраснел и зашипел, а губы Драко скривились в улыбке. Сейчас Пэнси вела себя как слизеринка.

***

После завтрака Гарри рысью направился к столу Слизерина и помахал Пэнси и Блейзу рукой, желая им доброго утра. Драко приветствовал его теплой улыбкой, на которую тот с готовностью ответил. — Я иду в лазарет, чтобы немного полежать. Ты можешь остаться здесь, если хочешь, — сказал Гарри. — Я просто решил прийти и сказать тебе. Драко стремительно и грациозно поднялся со своего места. Он положил руку на грудь и издал вздох притворного удивления. — Я? Отказаться от сочетания Гарри Поттера и кровати в прекрасное воскресное утро? Никогда! Гарри покраснел от визгов и воплей, которые раздавались от их постоянной аудитории, когда они находились в Большом зале. — Мерзавец, — усмехнулся он, когда Драко подошел к нему и, самодовольно ухмыляясь, повел его за руку прочь. — Мм, — согласился Драко. — Всегда жил, чтобы мучить тебя.

***

Когда они добрались до Больничного крыла, то с удивлением увидели Римуса и Снейпа, ожидавших их. Они сразу поняли, что что-то не так. Римус не мог сдержать своего веселья по поводу внезапной серьезности на их лицах. — Не смотрите так, мальчики. Гарри тут же оказался рядом с ним, озабоченно нахмурив брови. — Что-то случилось, Римус? Римус покачал головой и пригласил их сесть на кровати. — Все в порядке, — в глазах Драко мелькнула чернота. — Мы просто хотели поговорить с тобой. Гарри последовал совету Римуса и запрыгнул на свою кровать, подогнув под себя ноги, чтобы сесть по-индейски. Драко, однако, остался стоять. — Подождите, профессор, — вклинился он, настороженно глядя на своего крестного. — Вы сказали, что нам больше нельзя иметь дело с Кэрроу. «Ради Гарри», — подумал и понял, что его крёстный уловил намек. Однако плотно сжатые в тонкую линию губы были его единственным ответом. Римус кивнул, его лицо показывало, что он одобряет замечание Драко. Однако это выражение легко сменилось на более извиняющееся. — Да, но я боюсь, что у Гарри могут быть ключи к поиску Кэрроу. Подсказки, которые мы не сможем получить самостоятельно. Гарри нежно положил руку на плечо Драко и слегка потянул его назад. Когда Драко вопросительно посмотрел на него, Гарри похлопал по месту рядом с собой. Драко выглядел так, словно хотел возразить, но, подумав, прикусил губу. Он вздохнул, покачал головой и сел рядом с Гарри. Гарри благодарно улыбнулся ему, а затем снова повернулся к Римусу. — Что вам нужно? Римус и Снейп переглянулись, между ними произошел молчаливый разговор, после чего Римус решительно кивнул и пересказал двум мальчикам слова Флоренца о том, что Кэрроу пытается получить от Гарри. Гарри растерянно моргал, когда они закончили. — Что-то, что было у меня раньше? Римус покачал головой. — Флоренц использовала слово «знать». Кэрроу хочет получить то, о чем, по его мнению, ты знаешь. — По его мнению, — заметил Драко, нахмурив брови в раздумье. — Так это что-то может быть правдой и нет. Гарри может о чем-то знать, а может и не знать вовсе. Снейп кивнул ему, и если присмотреться, то можно было даже подумать, что он выглядит гордым. — Это не очень-то помогает, — нахмурившись, сказал Гарри. Он оперся локтем о бедро, а подбородком – о поднятую ладонь. — О чем я знаю... — Что-то, о чем знаешь только ты, — предположил Римус. Гарри нахмурился еще сильнее, ища ответы в своем мозгу. Вещи, о которых знал только он, были темными, темными вещами... «Крестражи, – шептали воспоминания, – душа Волдеморта, разорванная на семь частей, семь убийств. Дары Смерти. Плащ-невидимка. Бузинная палочка. Воскрешающий камень. Он, последний крестраж.» Это может быть что угодно из этого. Ничего из этого. Все это. Гарри не смог подавить дрожь, пробежавшую по его телу. Он был уверен: чего бы Кэрроу ни хотел... он не должен был это получить. На этот раз Драко положил руку ему на плечо. — Ты в порядке, Гарри? — мягко спросил он. Гарри благодарно улыбнулся ему, а затем снова повернулся к своим профессорам. — Я не знаю, с чего начать, — признался он. «И не уверен, что могу вам рассказать», — мрачно подумал он. — Могу ли я... — он сделал паузу, посмотрев на Драко и помрачнев, потому что знал, что Драко будет им недоволен. Он вздохнул и продолжил. — Могу ли я узнать, как продвигаются поиски Кэрроу? Или что вы узнали от профессора Бриджвуд? Что насчет Алекто Кэрроу? Он был прав. Драко выглядел не очень довольным, хмурясь. Но Драко понимал, к чему клонит Гарри и почему ему нужно это сделать. Он бросил на Гарри взгляд, который сообщил ему, что они поговорят об этом позже, на что Гарри лишь смущенно улыбнулся. Драко раздраженно вздохнул. — Профессора, Гарри имеет в виду, что вы можете знать что-то, что поможет Гарри понять, о чем он якобы знает. Снейп и Римус снова переглянулись, и это длилось несколько секунд, в течение которых они хмурились и подергивали бровями. — Минерва будет недовольна, — сухо констатировал Снейп. Римус согласно кивнул. Но ни тот, ни другой, похоже, не были сильно против, когда начали отвечать на вопросы Гарри. — Поиски Кэрроу, к сожалению, не дали никаких результатов, — устало вздохнув, сказал Римус. Он сел на край кровати напротив той, на которой сидели Гарри и Драко. Снейп продолжал стоять. — Авроры пытаются. Они прибегают к помощи некоторых существ Леса. Хагриду удалось поговорить с великанами, но они тоже ничего не знают. — А что насчет Алекто Кэрроу, профессор? — спросил Драко. Выражения лиц Римуса и Снейпа стали еще более мрачными. — Алекто... — Римус запнулся, не зная, как это объяснить. У Снейпа таких проблем не возникло. — Она сошла с ума, — сказал он с отвращением на лице, вспомнив, что главный аврор доложил ему и Макгонагалл несколько дней назад. — Безутешна. По-видимому, единственное слово, которое она сейчас способна произнести – Темный Лорд. Гарри нахмурился, представив ее в темной камере, в одиночестве, которая коротает время, раскачиваясь и бормоча эти слова. — Должно быть, именно поэтому Амикус оставил ее, — тихо пробормотал он. Римус серьезно посмотрел на Гарри. — Тебе не нужно ее жалеть, Гарри. Гарри тяжело сглотнул и кивнул. Драко придвинулся к нему ближе, так что их колени соприкоснулись. Удивительно, как этот простой и банальный жест помог ему почувствовать себя лучше. Снейп счел разумным сменить тему. — Что касается воспоминаний Бриджвуд, то мне удалось увидеть достаточно, чтобы понять, что некоторые моменты, когда вы попадали в комнаты безопасности, мистер Поттер, были связаны с ней. — Некоторые? — спросил Драко, приподняв бровь. — Вам придется предоставить список, — сухо сказал Снейп, глядя на Гарри, — с описанием комнат безопасности, на которые вы наткнулись, а также с датами, когда вы на них наткнулись, чтобы подтвердить, что все ваши несчастные случаи были вызваны ее палочкой. — Я могу сделать это прямо сейчас, — сказал Гарри, оживившись. Он жаждал принести пользу, что не ускользнуло от Драко. Драко тяжело вздохнул и бросил на своего крестного обвиняющий взгляд. Снейп послушно проигнорировал его и наколдовал появление парящего пергамента, а также Самопишущего пера. Он сделал движение рукой, призвав начинать, и Гарри кивнул. — Первый раз это было в чулане для метел. Две недели назад? Это были выходные, потому что у меня было время полетать. Кажется, в субботу. По дороге в раздевалку я споткнулся и упал в шкаф. Дверь тут же закрылась, но Алохомора помогла. Я уже говорил Римусу, что это мог быть несчастный случай, но на всякий случай, — Гарри смущенно пожал плечами. — Следующей была стена. Я прислонился к ней, и она открылась. Мне пришлось применить Редукто, чтобы выбраться. Это было за день до того, как Пивз разгромил ваш класс, — сказал он и поборол желание улыбнуться, заметив, как дернулась бровь Снейпа при этом воспоминании. Римус даже не потрудился сдержать смешок. — В тот день, когда Пивз разгромил ваш класс... — Гарри не мог устоять. Бровь Снейпа снова дернулась. Драко незаметно толкнул его локтем, когда Снейп повернулся, чтобы взглянуть на Римуса, который снова хихикнул. — После наказания я вернулся в Башню, но когда дошел до коридора на седьмом этаже, большая плита на полу просто... исчезла. Мне удалось ухватиться за край и подняться, так что я не видел, что было внизу. «Хорошо», — подумал Драко, но ничего не сказал, чтобы не останавливать Гарри. С каждым словом, произнесенным Гарри, его мысли становились все мрачнее и мрачнее, поскольку стало ясно, сколько раз Гарри подвергался опасности. Гарри продолжал, не обращая внимания на волнение Драко. — На следующий день после этого я.. — он сделал паузу, а затем с кривой усмешкой посмотрел на Драко. — Думаю, именно в тот день ты впервые пригласил меня в библиотеку. — И довел Северуса до грандиозного сердечного приступа, — весело заметил Римус. Лицо Снейпа потемнело при этом воспоминании. Драко усмехнулся Гарри в ответ. — Это было сразу после того, как мы разошлись. Я поднялся в Башню, а когда дошел до шестого этажа, прямо посреди коридора стояла странная статуя. Я врезался в нее, а затем ударился о стену... («Грациозно», — пробормотал Снейп, фыркнув. Гарри сделал вид, что не расслышал.)...которая открылась и заперла меня в маленькой комнате. Я отправил Редукто в стену и устроил там настоящий хаос, но на следующий день, когда Рон и Герми проверили, коридор был чист, а статуи не было. Мы решили, что это убрал не Филч, потому что в тот день он не грозился убить каждого ученика. У Драко возникло ощущение, что Гарри просто преуменьшает его опыт и что все было гораздо хуже, чем кажется на первый взгляд. Его беспокоило даже отсутствие конкретных деталей. Он наклонился ближе к Гарри, так что их плечи соприкоснулись, но это было сделано скорее для того, чтобы успокоить себя, сказать, что Гарри рядом и что с ним все в порядке. На следующее утро после того случая со статуей началась Запретная любовь Поттера и Малфоя. Гарри хотел сказать об этом, но не думал, что Снейп это оценит, поэтому ограничился небольшой ухмылкой. Драко вопросительно поднял бровь, но Гарри не обратил на это внимания, продолжая рассказ. Самопишущее перо послушно писало дальше. — А потом, через два дня после... — Гарри нахмурился, вспоминая, что произошло. Он взглянул на Драко. — Мы тогда поссорились, кажется? Драко моргнул, пытаясь вспомнить. У них с Гарри была целая история, наполненная ссорами. — Помню, мы были в коридоре, ведущем сюда, в лазарет. Мы поссорились, ты ушел внутрь, а я... ну, я должен был пойти в другую сторону, но как только обернулся, пол исчез, и я приземлился в маленькой квадратной комнате, но она была больше и просторнее остальных. Я знал, что это комната безопасности, потому что стены были словно из мрамора. О, тогда я сломал лодыжку, если ты помнишь. Драко вспомнил. Они поссорились после того, как Гарри сказал, что Миртл скучает по нему. А Драко, как бесчувственный придурок, набросился на него и оставил одного. Драко почувствовал, как его пронзает холод. Он уснул сразу после той ссоры. А Гарри... Гарри был снаружи, погребенный под мрамором и цементом. Прямо снаружи. Но это был также... день, когда Гарри сказал, что доверяет ему настолько, что позволит направить на него палочку и наложить Эпискей. Гарри продолжил. — Тогда-то я и подумал о паролях. Дамблдор был паролем для этой. Мысли Римуса вернулись к одной из таких комнат безопасности. Он был членом команды Ремонтников, которая ее создавала. — Следующий случай произошел в воскресенье. Комната Философского камня. Снейп и Римус помнили этот случай. — И последнее, кажется, это была среда, потому что тогда у нас была трансфигурация... Это было возле класса трансфигурации. Драко упал вместе со мной, и мы оказались в Тайной комнате, — он нахмурился. — В тот день, когда сбежал Кэрроу, — он тяжело вздохнул. — Вот и все. Это был последний раз. Снейп кивнул, и по взмаху его палочки перо исчезло, а пергамент сам собой свернулся. Он поймал этот пергамент в воздухе и положил в один из внутренних карманов своей мантии. — Я свяжусь с вами, когда ещё раз посмотрю воспоминания Бриджвуд. Гарри кивнул ему в знак благодарности. После получения новой информации Снейп почувствовал, что вот-вот наткнется на что-то новое, и не хотел терять время. — Прошу меня извинить, — сказал он, жестко кивнув им всем, после чего повернулся и бодро зашагал прочь, его мантия развевалась за ним. Римус проводил взглядом его удаляющуюся фигуру, когда она скрылась за дверью, а затем снова обратил свое внимание на Гарри. — Спасибо, — пробормотал он, слегка улыбнувшись. — Должно быть, это тебя утомило. — Немного, — признал Гарри. — Но все в порядке. — У меня еще один вопрос, Гарри, — сказал Римус, наклонившись вперед на своем стуле и серьезно глядя на Гарри. — Ты уверен, что у тебя нет никаких идей, что Кэрроу может искать? У Гарри была одна идея... Крестражи и Дары Смерти казались хорошим началом. Но это было не то, что должен был знать Римус. И никто другой не должен был знать. Особенно о крестражах. Если он хотел защитить их... Он покачал головой. — Я уверен, Римус. Римус разочарованно нахмурился и встал. — Хорошо. Я расскажу профессору Макгонагалл о наших успехах. Отдохните немного. Мы с Северусом, наверное, потревожили вас. Гарри натянул улыбку. — Все в порядке. Спасибо, Римус. Когда дверь в лазарет закрылась за Римусом, в пустом Больничном крыле раздался тихий голос Драко. — Почему ты солгал ему? И тут Гарри вдруг с леденящим ужасом вспомнил, что Драко может видеть его ложь.