White lies

Пока Гарри и Драко были в туалете для мальчиков, Римусу пришла в голову замечательная идея: он войдет в Запретный лес и отправится туда, где растут водоросли, чтобы посмотреть, не оставил ли Кэрроу чего-нибудь, что можно было бы счесть уликами. Возможно, авроры уже осматривали эту местность, но не помешало бы, чтобы еще одна пара глаз (кого-то, кто знает, что происходит на самом деле) осмотрела его еще раз. Место, где росли водоросли, находилось немного в глубине леса. Мог ли он исчезнуть из замка в эти неспокойные времена? Краем глаза он посмотрел на Северуса, который ел рядом, и подумал, что не имеет значения, если он исчезнет на некоторое время, пока Снейп будет рядом. Макгонагалл тоже. Римус испытывал сильное искушение попросить Северуса составить ему компанию. Он знал, что тот не откажется от возможности осмотреть потенциальное место преступления и будет очень хорошим помощником в путешествии по лесу… «Но нет», — сухо подумал Римус. Он просто оправдывался перед самим собой. В конце концов, он был прекрасно осведомлен о тайнах Запретного леса, поскольку путешествовал по нему и студентом, и молодым оборотнем еще во времена Мародеров. Честно говоря, ему просто хотелось побыть в компании Северуса. Он твердо напомнил себе, что тоска по безнадежным делам ни к чему хорошему не приведет. Размышляя о таких тяжелых вещах, он внезапно почувствовал, что больше не хочет есть. К тому же, прошло всего несколько дней после полнолуния, так что аппетит у него был не ахти. А пока он мог бы заняться чем-нибудь полезным. Он отодвинул тарелку с недоеденным обедом, извинился перед Северусом и Хагридом и встал, чтобы шепотом сообщить директрисе, куда он направляется.

***

Снейп догнал его на полпути через Внутренний двор. — Я очень надеюсь, что ты не планируешь по глупости идти в Запретный лес в одиночку, Римус, тем более, когда там разгуливает безумец, — сухо прокомментировал он, синхронизируя свои шаги с быстро замедляющимися шагами Римуса. Удивление от присутствия Снейпа позволило ему проигнорировать саркастический комментарий. Снейп умело проигнорировал его удивление и пошел дальше, уверенный, что мужчина последует за ним. — Директриса попросила меня сопровождать тебя. Римус был еще более сбит с толку, хотя и продолжил свой путь. — Она ничего не сказала об этом, когда я ее предупредил. Снейп проигнорировал его и просто достал из кармана мантии завернутую плитку шоколада, прежде чем бесцеремонно швырнуть ее Римусу. — Я не допущу, чтобы ты упал в обморок под моим присмотром ни от усталости, ни от отсутствия аппетита. Римус все еще пребывал в замешательстве, но тот факт, что Снейп собирался сопровождать его, и что он взял на себя смелость принести Римусу плитку шоколада, заставил промолчать. Несмотря на то, что у него уже была с собой плитка шоколада, он с любовью положил в карман ту, что дал Снейп, и с грустью подумал (но не без некоторого удовольствия) о том, как трудно не тосковать по безнадежным делам, когда эти безнадежные дела берут на себя смелость совершать заботливые поступки.

***

— Почему вы так долго? — насторожено спросил Рон, прищурившись, когда Гарри и Драко снова сели напротив него и Гермионы за гриффиндорский стол. Драко ухмыльнулся ему. — Есть причина, по которой я ничего не обещал, Уизли. Гарри покраснел при мысли о том, что эти двое вообразили, и Рон воспринял это как намек на то, что они действительно сделали то, что он вообразил. — Я никогда к этому не привыкну, — жалобно пробормотал он, прежде чем сосредоточиться на своем сэндвиче. Это было самое безопасное, на чем можно было сосредоточиться. Драко позабавило, что свет вокруг Рона не стал черным. Это заставило его предвкушать, как он будет травмировать Уизела десять лет спустя. (Затем Драко спохватился и с некоторым смущением осознал, что, дорогой Мерлин, похоже, он уже планировал будущее с Гарри через десять лет.) Гермиона закатила глаза и решила не обращать внимания на все эти выходки. — Ты что-нибудь нашел? — спросила она Гарри, и тот отрицательно покачал головой. — Ничего необычного. Все на месте, — вздохнул Гарри. Он продолжил с того места, где закончил свой обед. — Полагаю, мы вернулись к исходной точке. Гермиона одарила его своей лучшей ободряющей улыбкой. — Авроры доберутся до него, Гарри. Он никак не сможет сбежать с этого острова, когда армия авроров патрулирует как землю, так и воздух. Свет вокруг Гермионы почернел, но Драко благоразумно проигнорировал это. Не видя того, что видит Драко, Гарри благодарно улыбнулся ей, а затем Драко, когда блондин незаметно потянулся под столом за его рукой. Как будто все они говорили ему, что он не одинок в этом... что в отличие от прошлого с Пророчеством, ему не нужно было все делать одному. На какое-то время тревога улеглась, Гарри легонько сжал руку Драко и продолжил есть свой обед только левой рукой. Если Гермиона и Рон заметили это, то ничего не сказали.

***

Блейз не держал Невилла за руку, потому что от одной мысли о том, чтобы держать его за руку, его собственные ладони становились липкими, а он не хотел, чтобы Невилл проснулся с липкими руками. Однако он остался у кровати Невилла и, чувствуя, что сердце вот-вот выскочит из груди, терпеливо ждал, когда парень проснется. Ожидая, он подумал о том, чтобы отправить сову на специальный заказ букета из Парижа или, может быть, Бразилии, с их экзотическими и красочными цветами. Затем он быстро отбросил эту мысль, потому что Невилл не был девушкой, и он не хотел, чтобы Невилл чувствовал себя так, поэтому ему нужно было действовать по-другому. А что вообще любят парни? Они любят шоколад? Блейз любил шоколад и всегда ценил, когда девушки дарили ему, особенно богатенькие, из Швейцарии. А Невилл любил шоколад? В конце концов, у него была нездоровая страсть к шоколадным лягушкам: Блейз знал об этом по многочисленным наблюдениям за тем, как Невилл прыгал вокруг гриффиндорского стола, пытаясь их поймать. (Честно говоря, прошло 18 лет, а мальчик все еще не знал, как ловить шоколадных лягушек. Блейз не знал, находил ли он это жалким или ужасно милым.). Из этого, естественно, следует, что он любит шоколад, не так ли? Возможно, Невиллу больше понравилось бы, если бы Блейз заказал для него растения, например, ангельские трубы или лунносемянник? Но это было не очень романтично, верно? Особенно учитывая, что эти двое используются для изготовления ядов. Нет, это не совсем то, что он хотел донести. Возможно, он заказал бы немного моли. Моли славится своей способностью защищать от Темных чар, и это было бы неплохим посылом, не так ли? Или, возможно, Мимбулус мимблетония, поскольку он смутно припоминал, что на пятом курсе Невилл постоянно носил его с собой. Оценит ли Невилл ядовитую тентакулу вместо этого? Оборвав намертво поток мыслей, он в отчаянии застонал. Его мысли были в полном беспорядке, когда дело доходило до Невилла Лонгботтома. В полном беспорядке.

***

Римус быстро понял, что Снейп не зря пошел с ним, ведь профессор зельеварения безусловно знает, где именно в Запретном лесу растут водоросли. Если бы Римус пришел один, то где бы он сейчас заблудился в глубинах леса? Аура лицемерия, окружавшая Снейпа, и то, как уголок его губ самодовольно изогнулся, когда Римус взглянул на него, сказали, что Снейп знает, насколько хорошей идеей было пойти с ним. «Честно говоря, — весело подумал Римус, — Северус и его крестник очень похожи» Несколько раз они сталкивались с аврорами, и обе стороны отпрыгивали назад с поднятыми палочками, пока не понимали, что они не враги. Они кивали друг другу в знак уважения и расходились в разные стороны. Прошло совсем немного времени, прежде чем они добрались до поляны, заросшей зелеными ростками. Авроров поблизости не было, и поэтому встретившая их атмосфера была тихой и спокойной, нарушаемой лишь жужжанием насекомых и шумом ветра. На одном из краев поляны Снейп с отвращением осмотрел лысое пятно на земле и следы человеческих ног рядом с ним, исчезающие в лесу. По расположению проплешины было очевидно, что Кэрроу не хотел задерживаться в лесу дольше, чем это было необходимо. Скорее всего, он просто прибежал на эту поляну, сорвал ближайший пучок водорослей, до которого смог дотянуться, и помчался обратно в безопасный Хогвартс. — Мудро с его стороны было опасаться леса, — прокомментировал Римус, тоже посмотрев на плешь. — Тем не менее, войти в Запретный лес ночью, без палочки... Это весьма похвально. Снейп фыркнул. — Не стоит хвалить человека, действующего под влиянием безумия. Хруст листьев возвестил о новом присутствии, и они выхватили свои палочки – в сторону Флоренца, который выглядел недовольным тем, что палочки направлены на него. Тем не менее он знал, почему эти люди осторожничают, и не стал комментировать. Он кивнул в их сторону. — Вы здесь из-за Амикуса Кэрроу. Это был не вопрос. Римус извиняющеся убрал палочку в карман и тепло улыбнулся в знак приветствия. — Добрый день, Флоренц, — Снейп что-то буркнул в знак приветствия, и Римус продолжил. Звезды, должно быть, уже раскрыли Флоренцу свои секреты по этому поводу, и он не стал терять времени. — Может быть, ты расскажешь нам о нем? Флоренц медленно шел к ним, его копыта разравнивали разбросанные по земле водоросли. — Он приходит в ночь полнолуния, всегда пахнущий смертью и страхом. Это привлекает существ больших и малых, и по крайней мере одно застает его врасплох во время коротких встреч. Мы часто сталкиваемся с ним, но оставляем его в покое. Наш род не помогает убийцам. Подойдя к ним двоим, он задумчиво посмотрел на проплешину. — Звезды шептали нам, зачем он пришел, — сказал он, переведя взгляд на Римуса, а затем на Снейпа. Выражение его лица было серьезным. — Он ищет то, о чем, по его мнению, знает мальчик Поттер. Снейп поднял бровь. — По его мнению? Флоренц слегка кивнул. — У мальчика Поттера нет того, что ищет Кэрроу, — сказал он, и мимо них пронесся порыв ветра. — Больше нет. Римус невольно вздрогнул. Он не знал, было ли это из-за холода – октябрь заканчивался. Зима была уже на пороге. – или из-за серьезности их разговора. — А ты знаешь? — пробормотал он, словно не желая нарушать покой, воцарившийся в лесу после того порыва ветра. Однако он не удивился, когда кентавр с сожалением покачал головой. — Я потратил годы, пытаясь читать звезды, и все равно их тайны ускользают от меня, — сказал Флоренц, устремив взгляд в серое октябрьское небо. — Даже если бы я знал об этом, я не должен много рассказывать вам. Не должен. Осторожное использование слов не осталось незамеченным Римусом и Снейпом. Римус понимающе кивнул и тепло улыбнулся. — Мы благодарны, Флоренц. Наступило молчание, в котором кентавр, казалось, преодолевал внутреннее смятение. Наконец он тихо вздохнул. — Мои братья не будут мной довольны, — пробормотал он, а затем тряхнул головой, отгоняя негативные мысли. Он серьезно посмотрел на них. — Вы от многого отказались ради мира в Волшебном мире, и я хочу облегчить ваши страдания. Месяц за месяцем кровь Кэрроу оскверняла землю, на которой вы стоите. Не имея палочки, он полагается на волшебные снадобья, — он резко посмотрел на Снейпа. — Опасайся женщины, которая часто просит их, хотя не ведает, что творит. Волшебные снадобья? Это, должно быть, зелья. И женщина, которая часто их просит? В голове Снейпа промелькнули образы Крововосполняющих зелий и длинных, длинных, длинных волос. По мере того, как новое знание начало проникать в сознание, он медленно скалился. Ему никогда не нравилась Бриджвуд. — Северус? Мягкий голос Римуса прорвался сквозь шум крови в ушах, и Снейп напомнил себе, что нужно сохранять спокойствие. Поспешные действия ни к чему хорошему не приведут. И только одно в словах Флоренца беспокоило его. — Она не ведает, что творит? — спросил он Флоренца. Он уже чувствовал, как начинает болеть голова. — Да, она не осознает этого, — кивком подтвердил Флоренц. Тут его осенило, и он постарался подавить дрожь. — Я слишком много сказал. Я слишком долго жил с людьми. — Надеюсь, в этом нет ничего плохого, — беспечно сказал Римус. Он слегка склонил голову в сторону Флоренца. — Спасибо. Мы знаем, что ты многим жертвуешь, помогая нам. Флоренц издал звук, который можно было расценить только как фырканье. — Это не идет ни в какое сравнение с твоими жертвами, молодой волк, — сказал он. Затем его взгляд переместился на Снейпа, став мягким и... печальным. — И с твоими тоже, профессор Снейп. Римус притворился, что не замечает, как цвет сошел с лица Северуса и как он неуверенно кивнул Флоренцу в знак признательности. Но главное, он притворялся, что его сердце не разрывается от напоминания о том, что он никогда, никогда не сравнится с Лили Эванс. — Пойдем, Римус, — резко сказал Снейп, быстро повернулся на каблуках и исчез в лесу, следуя по следам, оставленным Кэрроу на земле. Римус извиняюще улыбнулся Флоренцу. — Прости его. Он довольно чувствителен к этой теме. Флоренц, казалось, не возражал. Он смотрел на Римуса еще немного, пока тот не почувствовал, как его гложет самосознание. Он задавался вопросом, был ли он достаточно важен для Вселенной, чтобы звезды раскрывали его секреты Флоренцу, ведь кентавр словно видел его насквозь. Наконец Флоренц отвел взгляд и собрался уходить. — Если тебе придется чем-то жертвовать, молодой волк, пусть это будут не желания твоего сердца. Он оставил Римуса одного, стоящего на поляне, где только жужжание насекомых, шум ветра и серое небо над головой утешали его, пока он медленно разрывался на части. Он рассмеялся печальным, тихим смехом, который эхом отдавался в воздухе, словно глумясь.

***

До Хогвартса они добрались без проблем, но в одном месте на почве и стволах деревьев виднелись пятна засохшей крови. Должно быть, именно здесь на Кэрроу ночью напало какое-то существо и нанесло раны, которые Невилл и Луна описали как «выглядящие так, будто их нанес оборотень». По дороге Снейп Не Смотрел на Римуса, но это могло быть связано с тем, что он все время шел впереди. Или потому, что Римус был параноиком и думал, что то, что Снейп не смотрит на него, означает, что Снейп Не Смотрит на него. Тем не менее, он все равно объяснял Римусу, что знает о Бриджвуд, и как она часто приходила к нему последние два месяца, всегда оправдываясь тем, что пятикурсники любят пошутить, и просила Крововосполняющие зелья, которые, вероятно, использовал Кэрроу. Римус старался не шокироваться (разве он уже не приготовился к тому, что среди них есть предатель?), но все равно не мог дать толковых ответов. — Флоренц упомянул, что Бриджвуд об этом не знает, — сказал Снейп тихим шепотом, когда они приблизились к внутреннему двору. Римус застонал, подняв руку, чтобы потереть ноющие виски. Он уже чувствовал, как его колени подрагивают от напряжения, которому он подверг их за последние шесть часов. — Ну, это довольно просто, не так ли? Империус и чары памяти. О, но у Кэрроу не было палочки... Снейп серьезно кивнул, и они повернули за угол к кабинету директрисы. — Пожиратель смерти легко может украсть палочку у слабовольной женщины, применив физическую силу, особенно если в ней нет ни капли самосохранения, — он с отвращением нахмурился. — После того, как он наложил на нее Империус и отправил исполнять приказы, он стер бы или изменил ее воспоминания, и в следующий раз все повторилось бы сначала. Будет непросто отделить ее настоящие воспоминания от измененных. — Мы можем попросить портрет профессора Дамблдора помочь нам с этим, — сказал Римус, когда они приблизились к коридору с движущимися лестницами. Снейп без проблем шел прямо вверх, как будто совсем не чувствовал усталости, но Римус, взглянув на длину лестницы, по которой им предстояло подниматься, мысленно застонал. Он чувствовал головокружение и слабость в ногах, как будто тело отчитывало его за то, что он сделал столько движений всего через день после полнолуния. «Может, шоколад поможет», — подумал он, делая шаг вперед, и тут же понял, когда зрение затуманилось, что для этого понадобится что-то большее, чем шоколад. — Римус? Резкий голос Снейпа прорезал дымку, затуманившую мозг Римуса, и он прищурился, чтобы сфокусироваться на черной размытой фигуре, которая, как он был уверен, была Северусом. Он махнул рукой, приказывая ему идти дальше. — Иди, Северус. Мне просто нужна минутка. Словно кто-то засунул его голову в вакуум, словно кто-то сдавил его голову и заткнул уши. Пошатываясь, он подошел к стене и поморщился от сильного удара головой и правой стороной тела, но холод камня приятно коснулся щеки, и он закрыл глаза, вздыхая. В следующее мгновение он понял, что кто-то ощупывает его живот. Он вскрикнул и тут же пожалел об этом, потому что плечо снова сильно ударилось о стену, а затем он услышал цоканье языка, после чего руки мягко подтолкнули его вниз, пока он не сел на пол спиной к стене. — Шоколад, Римус. Где он? О, Римус, он просто искал шоколад. Покраснев, он отвернулся от Снейпа и достал из кармана шоколадку, которую протянул ему профессор зельеварения. Трясущимися руками он попытался открыть ее, но не смог найти силы разорвать обертку. Он услышал, как Снейп с досадой вздохнул, прежде чем у него отобрали шоколад. Римус отдал его без боя. Сидя ему стало легче, и он закрыл глаза, терпеливо ожидая, пока шум крови в ушах утихнет. Мгновением позже что-то прижалось к его губам, и, вдохнув, Римус понял, что это шоколад. Он открыл рот, и шоколад оказался внутри. Он резко закрыл его, почувствовав прикосновение кожи к губам, и пригнул голову. Щеки горели, когда он понял, что, возможно, только что поцеловал палец Северуса. — Спасибо, — пробормотал он. У него снова закружилась голова, но на этот раз решил, что причина была совершенно другой. — Ужасно сожалею, Северус. Он цыкнул. — Мне казалось, я ясно дал понять, что тебе не разрешается падать в обморок под моим присмотром. Римус неуверенно рассмеялся. — Ну, это ведь ещё не обморок, верно? Снейпу это показалось не таким забавным. — Я прикажу домовым эльфам аппарировать тебя в твои покои. Я поговорю с Макгонагалл. Несколько мгновений спустя в коридоре раздался громкий хлопок, и писклявый голос домового эльфа спросил, что он может сделать для своих хозяев. Пока Снейп раздавал указания, Римус рискнул открыть глаза. Он был вознагражден достаточно ясным зрением и воспользовался этим шансом, чтобы благодарно улыбнуться затылку Снейпа. — Прости. Снейп резко остановился, удивившись. Его глаза встретились с глазами Римуса, и он несколько мгновений молча смотрел на него, как будто хотел что-то сказать, но не был уверен, стоит ли, прежде чем покачал головой и вернул свое внимание домовому эльфу. — И еще принеси ему обед. Иди. Римус закрыл глаза и приготовился к вызывающему тошноту ощущению, вызванному аппарированием, говоря себе, что пройдет совсем немного времени, прежде чем он окажется в своей уютной постели. Он не заметил, как Снейп задумчиво нахмурил брови и как его губы сжались в тонкую линию, когда он уставился на то место, где только что сидел Римус, прежде чем тяжело вздохнул и продолжил свой путь к кабинету директрисы.

***

Еще долго после окончания обеда Гарри, Рон, Гермиона и Драко оставались в Большом зале. Они бы отправились в Больничное крыло, если бы Пэнси не присоединилась к ним за гриффиндорским столом после того, как закончила свой обед, и напыщенно не объявила им, что Блейз находится там, так как является абсолютным пуффендуйцем в отношении Лонгботтома, и поэтому его нельзя беспокоить. Остаток дня они провели в малолюдном Большом зале, обсуждая все, что произошло этим утром: Тайную комнату, Моргана, который на самом деле был Амикусом Кэрроу, Блейза, в которого чуть не попала Авада Кедавра, Невилла и его легкое сотрясение мозга, а также личность сообщника Кэрроу и предложение Римуса проводить расследование, используя способности Драко к распознаванию лжи. Они знали, что разговоры об этом ничего не изменят – Морган на самом деле был Амикусом Кэрроу, Блейз, к счастью, был жив, Невилл уже находился под присмотром мадам Помфри, и в Хогвартсе действительно был еще один сумасшедший, который все еще разгуливал на свободе. – но они почувствовали себя лучше, как будто разговор об этом означал, что они действительно что-то делают. Само собой разумеется, что по прошествии добрых двух часов они почувствовали, что их головы раскалываются от мигрени, и решили прекратить обсуждение. — Это ужасно похоже на военное совещание, — проворчал Рон. Голос звучал приглушенно, так как его щека была прижата к сложенным на столе рукам. Гарри слегка усмехнулся, но не искренне. — Честно говоря, я думал, что мы с этим уже покончили. Мрак, воцарившийся над ними после начала разговора обо всем, был окончательно развеян внезапным и громким восклицанием Пэнси: — Когда я доберусь до Кэрроу, я сверну ему шею и заставлю заплатить за все вызванные им морщины. Несмотря на свое положение, они разразились смехом, и вдруг в компании друзей все стало казаться не таким уж страшным.

***

Добби, внезапно появившийся посреди гриффиндорского стола, удивил их, а вот его сообщение о том, что хозяйка Макгонагалл и хозяин Снейп просят присутствия хозяина Поттера – нет. Когда Гарри встал, Драко тоже, и все посмотрели на блондина, подняв брови. Он поднял бровь в ответ. — Ну, я же должен все время быть с Гарри, не так ли? Рон фыркнул. — Да, конечно, Малфой. Это твоя единственная причина. Драко выглядел надменно. Гарри покачал головой, на его губах играла улыбка. — Ну, пошли, придурок, — сказал он и схватил Драко за руку, чтобы потащить за собой. Добби тут же рванул вперед, пробежав по гриффиндорскому столу, чтобы добраться до них. — О, хозяин Поттер, Добби может аппарировать вас и хозяина Малфоя в кабинет директрисы! Добби было дано особое задание, и Добби не хочет, чтобы его хозяева устали! Гарри недоверчиво посмотрел на него. — Глупости, Добби, мы с Драко можем дойти сами... — Это было бы замечательно, Добби, — мягко оборвал его Драко, обаятельно улыбаясь. Гарри перевёл на него недоверчивый взгляд, и глаза Добби налились слезами радости, а на лице расплылась проникновенная улыбка. Драко с ухмылкой пробормотал Гарри: — Ну же, Золотой мальчик. Когда тебе предлагают что-то, невежливо отказываться. Гарри не знал, что ответить на это, поэтому просто пробормотал: — Не называй меня так. Довольный собой, Драко снова повернулся к своему бывшему домовому эльфу. — Пойдем, Добби? — он помахал на прощание Гермионе, Рону и Пэнси со всей возможной напыщенностью. — Адьес, простолюдины. Они исчезли с хлопком, как раз вовремя, чтобы Пэнси не швырнула в них кубок. Рон выглядел так, будто ему очень хотелось, чтобы кубок попал в цель. — Он всегда такой? — с досадой вздохнул он, но на его губах заиграла веселая ухмылка. Пэнси закатила глаза и хмыкнула. — Он просто пытается развеселить Поттера, влюбленный идиот, но... — она поморщилась. — Да. Он всегда такой. — Ну, — Гермиона сцепила руки в замок, и ее лицо озарила яркая улыбка, — неважно, идиот Драко или нет, я рада за Гарри. Пэнси усмехнулась.

***

Они появились посреди кабинета директрисы, и Гарри слишком сильно навалился на Драко, пытаясь удержать свой обед в желудке. Ему не нравилось аппарировать, даже если это было удобно. Драко, однако, казалось, не испытывал никаких проблем, поскольку одной рукой обнял Гарри за талию, а другой разгладил его мантию. Снейп не удивился появлению Драко и лишь нетерпеливо хмыкнул, приглашая их сесть. — Здрасьте, — интеллигентно сказал Гарри, отходя от Драко, на его щеках выступил румянец. — Вы что-нибудь нашли, профессор? Из-за спины Макгонагалл они увидели портрет Дамблдора, но Дамблдора не было. Возможно, он снова отправился на кухню, чтобы с тоской поглядеть на лимонные дольки, которые готовили домовые эльфы. Гарри послушно сел на один из двух стульев перед столом Макгонагалл. Драко последовал его примеру. В такой обстановке казалось, что их вот-вот накажут за какую-то проделку, и мрачное выражение лица Макгонагалл определенно не помогало. — Мы выяснили, с кем работал Кэрроу, — сказала Макгонагалл, и глаза обоих мальчиков расширились, когда до них начала доходить серьезность ситуации. Без предисловий она рассказала им о том, что Римус и Снейп услышали от Флоренца, об их теории, что Бриджвуд просто действовала под Империусом, и об их планах нанять кого-нибудь из министерства, чтобы помочь отделить ее настоящие воспоминания от поддельных. Когда Макгонагалл закончила, она серьезно посмотрела на Гарри и Драко поверх очков. — Я говорю вам это, мистер Поттер, мистер Малфой, чтобы напомнить, что не стоит совершать необдуманных героических поступков, которые могут подвергнуть вас опасности, — при этих словах ее взгляд задержался на Гарри, и он покраснел. Снейп и Драко фыркнули. Макгонагалл благоразумно проигнорировала их всех. Ее лицо смягчилось, когда она посмотрела на своих учеников. — Вы, прежде всего, мои ученики, и я буду стараться не подвергать вас опасности всеми силами. Поэтому я рада сообщить вам, что то, что мы обсуждали в кабинете профессора Люпина ранее, больше не понадобится. Она подняла руку, чтобы остановить вопросы, которые чуть не сорвались с языков обоих мальчиков. Ее голос оставался твердым. — Авроры ищут Кэрроу, а мы разберемся с профессором Бриджвуд. Дальше мы сами. Она терпеливо ждала, не сводя с них глаз, пока они оба не кивнули, Драко с большей готовностью, а Гарри немного неуверенно. Удовлетворенная, Макгонагалл заметно расслабилась. — Я хочу, чтобы вы, мальчики, выбросили эту проблему из головы и сосредоточились на учебе. Это ваш последний год в Хогвартсе. Сделайте его значимым. При этих словах Гарри внезапно стало тепло на душе, когда он понял, как Макгонагалл заботится о них – не только об их безопасности, но и об их счастье. Она хотела, чтобы они провели этот последний год как нормальные студенты, хотя бы раз в жизни. Макгонагалл не нужно было этого говорить, но тот факт, что это был их первый год без нависшей над ними угрозы со стороны Волдеморта, все еще ощущался в воздухе. Гарри почувствовал волну привязанности к этой женщине. — Спасибо, профессор, — пробормотал он, растроганный. Чья-то рука коснулась его колена и успокаивающе сжала. — Спасибо, профессор, — тоже сказал Драко. Напряжение покинуло плечи Макгонагалл, и она, наконец, смогла улыбнуться. Она понимающе посмотрела на них двоих и на руку Драко, лежащую на колене Гарри. — Хотя, полагаю, с моей стороны не было необходимости говорить об этом. Кажется, вы двое уже давно делаете его значимым. Гарри, Драко и даже Снейп встретили ее смущенным взглядом. Профессор зелий, который молчал на протяжении всей лекции Макгонагалл, теперь потирал переносицу с очень страдальческим выражением лица. Макгонагалл подавила желание закатить глаза, как сделала бы, будь она чуть помоложе. В конце концов, она не хотела показаться непрофессиональной. Она отмахнулась от мальчиков. — Ну, тогда идите. Приятного вам выходного дня. Обычные занятия начнутся завтра. Гарри и Драко кивнули, еще раз поблагодарив. Но прежде чем они дошли до двери, Гарри в последний раз оглянулся. — О, но если вам когда-нибудь понадобится помощь… — Тогда я позвоню в министерство, — ответила Макгонагалл с веселой улыбкой на губах. Смущенно улыбнувшись, Гарри скрылся за дверью. Когда он ушел, Драко без проблем закатил глаза и громко прошептал своим преподавателям: — Не волнуйтесь, профессор. Я позабочусь о том, чтобы развратить его гриффиндорскую самоотверженность своим куда более сильным слизеринским чувством самосохранения. Снейп раздраженно покачал головой, но глаза Макгонагалл весело блеснули. — О, я в этом не сомневаюсь, мистер Малфой. Как директрисе, мне не подобает говорить это, но я очень надеюсь, что вы это сделаете. Драко послал ей последнюю благодарную улыбку, из которой Макгонагалл поняла, что это было больше за Гарри, чем за то, о чем она читала им лекции сегодня. Когда он, наконец, вышел из комнаты, она обратила веселый взгляд на Снейпа. — Кто бы мог подумать, правда, Северус? Снейп фыркнул и раздраженно скрестил руки на груди. Он впился взглядом в портрет. — Если бы я знал, я бы снял больше баллов с Гриффиндора. Макгонагалл с вызовом подняла бровь. — Не очень разумно говорить такое бывшему декану Гриффиндора. Но Снейпу хватило ума воздержаться от дальнейших комментариев по этому поводу. — Но Поттер и Драко... — сказал он, меняя тему. Директриса это позволила. — Даже мне придется, скрепя сердце...… с прискорбием... и с сожалением... — Снейп съежился, но заставил себя продолжить. — ...признать, что они подходят друг другу. Макгонагалл усмехнулась. — Северус, ты случайно не даешь им своего благословения? Лицо Снейпа слегка позеленело.

***

Друзья радостно встретили эту новость, особенно Рон, который широко улыбнулся. — Не знаю, как тебе, приятель, но мне приятно хоть раз позволить другим сделать всю работу. Гарри понимал, что Макгонагалл знает, что делает, и что под руководством Кингсли Министерство стало более дееспособным, чем когда-либо, но просто не мог избавиться от мучительного чувства страха при мысли о том, что Кэрроу на свободе. Желание что-то с этим сделать, разобраться в этом или провести самостоятельное расследование не давало ему покоя, но он старался держать себя в руках. Это был его последний год в Хогвартсе. Это волшебное место, полное чудес, где Гарри впервые почувствовал вкус дружбы, значимости и... любви. Гарри тоскливо улыбнулся. — Да, это к лучшему.

***

Невилл проснулся, когда луна была уже высоко в небе и лазарет был погружен в темноту. Прислушавшись, он услышал тихое дыхание Гарри и Драко, которые, по его мнению, крепко спали. Он порадовался за них, ведь не каждую ночь они могут так беззаботно спать, учитывая все кошмары и прочее. Он сел в кровати, чтобы размять затекшие мышцы и больную спину, и воспользовался возможностью выглянуть из под полога. Напротив него стояли кровати Гарри и Драко, если судить по их сундукам, стоявшим у изножья кроватей. Но только на одной кровати полог был задернут – на кровати Гарри, предположил Невилл, потому что в слабом свете луны он мог разглядеть красную подкладку сундука, и ему хватило ума понять, что Драко не просто в туалете. Несмотря на покрасневшее лицо, он не смог сдержать легкую улыбку, озарившую его губы. В это время ночи, когда все вокруг было тихо, трудно было поверить в тот хаос, произошедший утром. Блейз, Морган, Кэрроу, его палочка... Он застонал, вспомнив все, что произошло. Придется первым делом отправить бабушке сову, если профессор Макгонагалл ещё не сделала этого. Его мысли вернулись к Кэрроу, и он вздрогнул, вспомнив человека, который без устали мучил его на седьмом курсе. Эта широкая улыбка и маниакальный взгляд, когда он снова и снова отправлял заклятья в Невилла... как, вероятно, он снова и снова отправлял заклятья в родителей Невилла. Невилл чувствовал, как страх закрадывается в сердце, и мысленно представлял себе сценарии, в которых дверь в лазарет открывается, Кэрроу с ликующей улыбкой заходит внутрь, накладывает чары Немоты и использует против Невилла его собственную палочку, и никто не слышит его криков... Нет. Невилл стиснул зубы и загнал страх обратно. Он был гриффиндорцем. Он сталкивался с Кэрроу каждый день на седьмом курсе, и он снова столкнется с ним на восьмом курсе, если понадобится. Он выкинул Кэрроу из головы и сосредоточился на более безопасном объекте – Блейзе. Правда, насколько это безопасно, Невилл не знал. Он до сих пор не мог поверить в то, что произошло между ними тем утром. Блейз был рядом, когда он проснулся, они разговаривали, Блейз говорил, что беспокоится о нем и... и... Он смутно помнил, как тот обещал вернуться, когда он проснется снова. Невилл чувствовал, как его щеки пылают от разочарования, которое начало выходить наружу из-за того, что он проснулся посреди ночи, когда часы посещений уже закончились. Конечно, Блейз не был обязан навещать его, и у него были дела поважнее, конечно же... Невилл снова застонал. Как неловко. Он сам был неловким. Ему следовало бы прекратить все это, чтобы спасти себя от разбитого сердца, которое непременно последует. Он знал это, знал всем своим существом, но... В этот момент его взгляд упал на прикроватную тумбочку и... на маленький белый цветок, лежащий поверх написанной от руки записки. Взяв их в руки, он сразу же узнал цветок. Моли. Его четыре лепестка были чисто белыми, а стебель был длиной со средний палец. Записка была короткой и заставила его затаить дыхание. Мадам Помфри прогнала меня. Я навещу тебя утром. Выздоравливай скорее. Блейз. Конечно, Блейз чувствовал себя виноватым только потому, что Невилл получил сотрясение, хотя именно Блейз преследовал Кэрроу. Конечно. Но держать в руках моли и вспоминать, что говорила профессор Спраут о его значении... Это не было романтично или что-то в этом роде, но это было продумано, и... Невилл почувствовал, как его сердце сжалось. Он понял, что надежда – опасная штука.