White lies

Гарри казалось, что он только что проглотил кирпич, который теперь неприятно тяжелел у него в желудке. Это был не Римус, просто не Римус, он был уверен в этом. Римус никогда бы не стал! Гарри уставился на Луну широко раскрытыми глазами и с посеревшим лицом. Он почти слышал, как кровь стучит у него в ушах. Сивый был в Азкабане. Если бы он выбрался, в Большом зале наверняка поднялся бы шум. Может быть… может быть, какой-нибудь другой оборотень подобрался слишком близко к Хогвартсу? В конце концов, вчера было полнолуние, может, они ничего не могли с собой поделать. Гарри нужно было найти Римуса…немедленно… — Гарри! — твердо крикнул голос рядом с ним, и Гарри почувствовал, как пальцы на его руке сжались почти до боли. Когда Гарри повернулся к нему с растерянным видом, сердце Драко чуть не разбилось. Он ослабил давление на руку Гарри, но убедился, что хватка по-прежнему крепкая. Гарри моргнул, пытаясь сфокусировать взгляд, но тут же резко перевел взгляд на своих друзей. Они все смотрели на него, обеспокоенные и почти испуганные происходящим. Другой рукой Драко осторожно повернул лицо Гарри так, чтобы он снова смотрел только на него. — Ты хочешь пойти к Моргану? — спросил он. Гарри чувствовал себя ужасным человеком, потому что хотел сначала проверить Римуса. Он знал, что должен проверить Моргана: укус оборотня - это не шутка. Он начал было кивать, но голос Рона остановил его. — Мы позаботимся о Моргане, приятель, — сказал Рон, понимающе глядя на Гарри. — А ты иди проверь Римуса. Гарри выдохнул, не сознавая, что затаил дыхание. Он горячо кивнул. — Спасибо, — выдохнул он, прежде чем пуститься бежать. И Драко знал, что сейчас неподходящее время для таких чувств, но его сердце наполнилось радостью и готово было разорваться, когда Гарри крепче сжал его руку и потащил за собой, не раздумывая. Не Уизли и не Грейнджер.

***

— Разве мы не должны пойти за ними? — спросила Пэнси высоким и писклявым голосом, глядя на удаляющиеся спины Гарри и Драко. Гермиона решительно покачала головой. — Нет. Если Римус действительно... — она сделала паузу, казалось, что у нее на глазах выступили слезы, но потом она покачала головой и тяжело сглотнула. — Я не утверждаю, что он это сделал, но если... тогда будет лучше, если с ним столкнется меньше людей. — Мы должны пойти и проверить, не отправился ли Морган в лазарет, — поспешно сказал Рон, уже бодро шагая в ту сторону, откуда пришли Невилл и Луна. Гермиона, Невилл и Луна последовали его примеру и вскоре перешли на бег, но все были приятно удивлены, когда Блейз и Пэнси тоже побежали за ними. — Не думайте, что мы перейдем на Гриффиндор, — предупредила Пэнси, когда они резко свернули за угол. Если бы сейчас был подходящий момент, Гермиона бы улыбнулась, а Рон одарил бы их ухмылкой. Перейдя через двор, Невилл заставил себя говорить, несмотря на сдавленные после бега легкие. — Мы пытались стучать и кричать, но он не открывал двери, — задыхаясь, проговорил он, когда в поле зрения появилась теплица 3. — Он даже не ответил. Полчаса назад они с Луной шли к Запретному лесу, когда Луна вдруг остановилась, повернулась и указала тонким пальцем вдаль, слегка расширив глаза и приоткрыв рот, словно только что увидела очень красивого единорога. Невилл, пребывавший в хорошем настроении оттого, что ему удалось сбежать из Большого зала, обернулся с небольшой любопытной улыбкой, которая тут же исчезла, когда он не увидел нигде белого цвета единорога, а только красный, знакомый тёмно-красный цвет вдалеке. Морган, держась за ногу, весь промокший, ковылял к теплице. К тому времени, когда Невилл успел выкрикнуть его имя, Морган уже вошел туда и заперся. Царапины на ноге Моргана были глубокими, и, конечно, выглядели как дело рук оборотня, но... Невилл с надеждой подумал, что это могли быть и другие звери, особенно те, у кого большие и острые когти. — Как странно, — проворчала Луна, говоря легко, словно их бег ничуть на нее не повлиял, — моя Алохомора, похоже, не возымела никакого эффекта. Я всегда гордилась своей Алохоморой... Но Гермиона думала не об Алохоморе. И вообще не о том, что связано с открытием. Совсем наоборот. Она думала о другом: «Зачем Моргану вообще запирать двери?» Однако у нее не было времени размышлять об этом, потому что они уже подошли к теплице 3. Рон добрался туда первым, уже держа наготове свою палочку на случай, если ему понадобится самому попробовать Алохомору. Но сначала он попробовал ручку двери, осторожно прикоснулся к ней и толкнул... И издал удивленный писк, когда она открылась. Все обменялись шокированными взглядами, но Невилл испустил вздох облегчения. — О, хорошо, значит, он уже пошел к мадам Помфри... Рон снова взялся за ручку двери и распахнул ее настеж.

***

Драко понятия не имел, куда они направляются, но Гарри, похоже, не собирался возвращаться в замок. Однако через некоторое время Гарри внезапно остановился и убрал руку из ладони Драко, чтобы порыться в кармане мантии. С тех пор как произошел инцидент с комнатой Философского камня и Драко отругал его за то, что он чуть ли не в одиночку вышел из лазарета, Гарри взял за правило постоянно носить Карту Мародеров с собой. Драко с любопытством оглянулся через плечо, когда тот постучал по пергаменту палочкой и произнес волшебные слова. — Что ты делаешь? — спросил Драко. — Может, Римус вернулся в свою комнату? — спросил Гарри, торопливо просматривая пергамент. Его сердце упало, когда он не смог найти имя Римуса. — Я нигде не могу его найти. Драко, который тоже искал имя, медленно покачал головой. — Я тоже не могу его найти. Гарри издал тихий стон. — Надеюсь, это шутка, — пробормотал он себе под нос, снова постукивая по пергаменту. — Шалость удалась. Он сунул Карту Мародеров в карман и снова схватил Драко за руку. — Куда мы идем? — спросил Драко, задыхаясь от ветра, пока они бежали. — К Гремучей Иве! — крикнул Гарри в ответ. И Драко едва не споткнулся. — Гремучей Иве? — он чуть не вскрикнул. Мысль об этом огромном, смертоносном растении с его массивными, смертоносными ветвями и массивным, смертоносным стволом... Гарри снова внезапно остановился, и на этот раз Драко действительно споткнулся. Гарри поймал его довольно легко, с извиняющимся выражением лица. — Извини, я не спросил, хочешь ли ты пойти... — Я хочу пойти с тобой, — немедленно вмешался Драко, его щеки покраснели от смущения, вызванного как и собственными словами, так и тем, что он неуклюже растянулся на груди Гарри. Он отстранился, выглядя взволнованным. — Но почему, собственно, мы идем к Гремучей Иве? Гарри кивнул, и легкая улыбка промелькнула на его лице, несмотря на беспокойство. Он снова потащил Драко за собой, объясняя по пути. — Под ней есть проход, ведущий в Визжащую хижину. Именно там Римус превращается. — Хах, — сказал Драко, и шестеренки в его мозгу заработали, когда он понял, что Римус мог быть причиной того, что все держались подальше от Визжащей хижины и думали, что это дом с привидениями. Во время войны Драко находился в Визжащей хижине, когда Черная метка на его руке исчезла из-за смерти Волдеморта. Это место не оставило у него приятных воспоминаний, так как он добрых полчаса корчился в конвульсиях на полу этого дряхлого помещения, желая прижать к себе окровавленную и разорванную руку, но не мог заставить себя это сделать, потому что было больно. Однако он не знал о тайном проходе. — Никогда не знал. Гарри слабо захихикал. — Никто и не должен был, — сказал он, когда в поле зрения наконец-то попала ива, угрожающе покачивающая своими ветвями. — Тебе лучше знать, что ты делаешь, Гарри, — крикнул Драко сквозь ветер, когда они ускорили шаг. Как только они достигли цели, Гарри, не теряя времени, достал палочку и крикнул: — Иммобулюс! Ветви Гремучей ивы тут же замерли, а затем снова зашевелились. Только на этот раз движения были мягкими, словно ее усыпили. Драко удивился, почему он никогда не думал об этом. Гарри и Драко проскользнули в отверстие среди корней ивы и оказались в пещере. Здесь было холодно, сыро и темно, и им приходилось ощупывать стены свободными руками, чтобы не упасть. До Визжащей хижины было далеко, но добраться туда было нетрудно, поскольку путь был только один. Однако тишина становилась невыносимой, и Драко почувствовал, как рука Гарри вспотела. Он ободряюще сжал ее. — Снейп нас убьет, — сказал Гарри в ответ, нервно смеясь. — Он уже назначил нам наказание. Тебе, Паркинсон и Забини тоже. Драко издал удивленный, растерянный звук. — Наказание? За что? Гарри пожал плечами. — За Амортенцию. Драко недоверчиво посмотрел на его затылок. — Меня наказали за то, что я выпил против своей воли? Гарри обернулся, бросив через плечо веселую улыбку. — Он твой крестный. Ты должен объяснять это. Драко не успел ничего толком ответить, так как они уже подошли к двери, ведущей в Визжащую хижину. Они бесшумно вошли внутрь, сразу насторожившись от полной тишины в доме. В конце концов, когда они были здесь в последний раз тут пролилась кровь. Гарри, по-прежнему держа Драко за руку, повел их к лестнице. Как только он ступил на первую ступеньку, она громко скрипнула под ногой. Тут же сверху раздался еще один громкий звук: кто-то захлопнул дверь. Гарри и Драко встревоженно переглянулись. Гарри с опаской заглянул на лестницу. — Римус? — позвал он. Ответа не последовало. В доме снова воцарилась тишина. Гарри позвал снова, на этот раз громче. Когда тишина снова наступила, Драко против воли отдернул свою руку от руки Гарри. В конце концов, им нужны были обе руки – на случай, если ситуация окажется более серьезной, чем они предполагали. — Давай будем осторожны, — пробормотал он, держа в руке свою палочку. Гарри кивнул, тоже взяв палочку в руки, и продолжил подниматься по лестнице, все еще медленно, но уже не обращая внимания на скрип, который она издавала под ногами. Когда они добрались до комнаты наверху, той самой, где Рон впервые узнал, что его любимая крыса на самом деле Питер Петтигрю, Гарри снова позвал его. — Римус?

***

— О, привет, детишки! Они все изумленно разинули рты, когда дверь открылась и за ней показался Морган, сидящий на табурете, задрав ноги на стол, и толкнувший его так сильно, что табурет опасно накренился и встал на две ножки вместо четырех. К его бедрам была прислонена большая книга, и с первого взгляда они поняли, что это учебник по травологии, поскольку на нем была фотография молодой мандрагоры крупным планом. Он широко улыбнулся, небрежно помахал рукой и выглядел совершенно невредимым. На самом деле, казалось, что ему вообще ничего не угрожает, если не считать того, что его стул может перевернуться. Невилл уставился на него с широко раскрытыми глазами и отвисшей челюстью, очень похожий на рыбу. Стоявшая рядом с ним Луна смотрела на Моргана не мигая, почти с тоской. — Здравствуйте, Морган, — сказала она. Гермиона, Рон, Блейз и Пэнси, на лицах которых застыло одинаковое недоумение, а брови поднялись до линии роста волос, вышли из оцепенения, услышав мечтательный голос Луны. Морган поднял бровь, глядя на них. Его улыбка стала еще шире. — Не хотите забить на что-нибудь хер? — он усмехнулся собственной колкости. Невилл снова уставился на него. — Н-но...вы... Рон, в котором не было ни капли такта, решил немного помочь своему другу. — Вас укусил оборотень!— выпалил он. Теперь настала очередь Моргана поднять брови до линии роста волос. Затем он пожал плечами, его улыбка стала застенчивой, когда он снова поставил табурет на место и опустил ноги. — Ты это видел, да? — Видел? — Невилл пискнул. — Ты был практически весь в крови! В тот момент происходило много всего. Пэнси и Блейз были начеку. Было совершенно очевидно, что что-то происходит, но они были слизеринцами и, естественно, с подозрением относились к каждой мелочи. Однако они не заподозрили Лонгботтома. Нет, они верили, что Невилл и Луна говорили правду о том, что видели, и, кроме того, они не стали бы лгать ни о чем подобном. (А вот Моргана они недолюбливали из-за его пуффендуйского поведения. Это было свойственно слизеринцам) Луна все еще не мигая смотрела на Моргана, и Гермиона впервые осознала, насколько бледен Морган. — Меня не укусили, только слегка поцарапали, — сказал Морган, посмеиваясь. — Слегка поцарапали? — Невилл недоверчиво посмотрел на него. Он очень отчетливо помнил, как Морган хромал на ногу, которая, казалось, была разорвана в клочья. Морган содрогнулся от воспоминаний. — Ладно, это доставило хлопот с исцелением, — искренне сказал он. Затем улыбка вернулась на его лицо. — Но ты не выживешь на войне, если не будешь знать парочку трюков! — Ты не ходил к мадам Помфри? — удивленно спросил Рон, не понимая, что Морган никак не мог пойти к мадам Помфри, вылечиться и вернуться в теплицу за такой короткий промежуток времени. Услышав это, Морган покраснел. — Видишь ли, у меня будут неприятности. Я не должен был заходить так далеко в Запретный лес без Хагрида, но мне просто необходимо было собрать одну чудесную травку. — Ты не мог собрать ее утром? — снова спросил Рон, все еще с недоверием в голосе. — Ну, — начал Морган и замолчал. Затем он смущенно улыбнулся. — Она растет только в полнолуние. Невилл, казалось, все еще не оправился от своего замешательства. Гермиона решила, что им больше не нужно там оставаться. — Ну, — начала она, одарив Морган улыбкой. — Мы просто проверили, все ли с вами в порядке. Вы определенно выглядите так, как надо! Тогда нам пора идти. Морган с энтузиазмом кивнул. — Вам следует поторопиться, занятия начинаются! Все они кивнули (даже Невилл кивнул, хотя и немного неуверенно) и один за другим вышли из теплицы 3.

***

После того, как дверь теплицы закрылась, первой заговорила Гермиона. — Жаль, что мы не взяли с собой Драко, — мрачно сказала она, когда они медленно шли к замку. Они опоздают, если не поторопятся, но все их мысли по-прежнему были заняты другим. Рон удивленно посмотрел на свою подругу, а затем его глаза расширились, когда он понял, почему. — Он бы узнал, если бы Морган солгал. Пэнси и Блейз тоже посмотрели на Гермиону, удивленные ее комментарием, но затем на их лицах появилось мрачное сожаление. — Но разве это имеет значение? Ведь совершенно очевидно, что Морган что-то скрывает, — нахмурившись, пробормотала Пэнси. Все они кивнули. Невилл тоже кивнул, но только после того, как съежился. — И все же, по крайней мере, Драко знал бы, что именно было ложью, — предположил Блейз, взглянув на Невилла и сжалившись над тем, насколько растерянным выглядел парень. — Морган вообще не привлекает Мозгошмыгов, — твердо сказала Луна, подняв глаза к небу. Они все посмотрели на нее, но, привыкнув к внезапным заявлениям Луны, просто пожали плечами. — Может, это его дело? — Невилл слабо пожал плечами. — Нас это не касается, — добавил он, хотя и не так уверенно, как ему хотелось бы. Гермиона все равно кивнула, обдумывая такую возможность. — Может, ты и прав. — Ну, по крайней мере, мы знаем, что Римус в безопасности, — пробормотал Рон.

***

— Гарри? Гарри вздрогнул, как будто удивился, услышав голос Римуса, хотя и ожидал (надеялся) услышать его. — Римус, ты... — он замолчал, сглотнув. Он взглянул на Драко, который взял его за руку и снова переплел их пальцы. Он повернулся обратно к двери. — Римус, ты в порядке? Пауза. — Гарри, что ты здесь делаешь? Голос Римуса был слабым, хотя, возможно, это было из-за того, что его приглушала дверь. Или потому, что он только что подвергся полуночному превращению. В любом случае, Гарри это не понравилось. — Мы... мы волновались... — начал он, но был прерван. — Мы? — Драко со мной, — сказал Гарри, заставляя себя сохранять спокойствие. Он глубоко вздохнул. — Не мог бы ты, эээ, открыть дверь? Еще одна пауза. И затем… — Гарри, я не могу этого сделать. Что вы двое вообще делаете здесь, в Визжащей хижине? Вам лучше вернуться в Хогвартс! — Я знаю, знаю, — быстро сказал Гарри, снова бросив на Драко отчаянный взгляд. – Мы просто беспокоились... — Вот что Гарри хочет сказать, профессор, — вмешался Драко, отводя его руку назад, чтобы он мог притянуть Гарри к себе и погладить его по спине, успокаивая. — У Моргана были странные раны, которые выглядели так, словно их нанес оборотень, и Гарри забеспокоился. В комнате раздался громкий звук, как будто что-то упало на пол. Драко представил, что это Римус упал от неожиданности. — В-вы подумали, что это я? — последовал обиженный ответ. — Нет, — быстро сказал Гарри. Яростно. — Но я хотел… Я хотел быть уверенным, потому что, если бы это был, ну, ты, то я бы хотел быть... – румянец залил его щеки, когда он смутился от того, что собирался сказать, —... здесь. Драко всегда умилялся тому, как Гарри запинался. Когда раздался голос Римуса, он звучал громче и отчетливее, как будто он был ближе к двери. — Я в порядке, Гарри. Прошлой ночью ничего не произошло, кроме обычного, — мягко сказал он. — А теперь возвращайся к занятиям, а я пока приведу себя в порядок. Ты тоже, Драко. Гарри, наконец, выдохнул, хотя и не подозревал, что все это время сдерживал дыхание. — Хорошо, — сказал он и снова схватил Драко за руку.

***

Они вернулись в замок, воспользовавшись проходом в Гремучей иве, остановившись только один раз, когда Гарри потянул Драко за руку и спросил: — С ним все в порядке, не так ли? То есть, он сказал, что да, и что ничего не случилось... Драко поцеловал его, отчасти чтобы успокоить Гарри, а отчасти потому, что теперь мог это сделать.

***

Они расстались, как только добрались до замка, но оба опоздали на свои занятия. Рон и Гермиона рассказали Гарри о том, что произошло в теплице, а Гарри рассказал им о том, что произошло в Визжащей хижине, точно так же, как Пэнси, Блейз и Драко обменивались историями. Невилл был довольно подавлен и все еще выглядел немного сбитым с толку всем происходящим. Однако в течение всего утра Гарри был взвинчен и беспокоен, и постоянно проверял Карту Мародеров, когда мог остаться незамеченным. Подошло время обеда, а Римуса все еще не было видно ни на Карте, ни в Большом зале, но Морган, казалось, пришел в норму и весело болтал с профессором Бриджвуд за учительским столом. Тяжелая атмосфера царила вокруг Золотого трио, а также трио за слизеринским столом, погруженных в свои мысли и подозрения. Гермионе казалось, что она что-то упускает – что-то, что должно быть совершенно очевидным. Она ела свой обед рассеянно, почти машинально, потому что ее разум был занят перебиранием всевозможных деталей, и от этого у нее разболелась голова, потому что она думала о Моргане и оборотнях, а также о Гарри и потайных дверях. Она не переставала думать об этом со вчерашнего обеда, когда они обсуждали, что преступник может хотеть от Гарри. Что-то, о чем знал только Гарри… Но она просто не могла понять что. Рон, однако, чувствовал напряжение своих друзей (Гермионы с насупленными бровями, Гарри с его привычкой ковырять яичницу и даже Невилла, который нервничал больше обычного) и покорно молчал. За столом Слизерина Блейз и Пэнси думали о том же, о чем и Гермиона, но только о Моргане. Они считали, что это их не касается, но, естественно, были насторожены и заинтригованы им и всей этой истории с оборотнями. На протяжении всего обеда Гарри переживал за Римуса, а Драко – за Гарри.

***

Гарри был слишком погружен в свои мысли, чтобы заметить, как шум вокруг него стих до заговорщицкого шепота, поэтому он чуть не подскочил со своего места, услышав, как голос Драко окликнул его по имени со спины. Он обернулся, и напряжение немного спало при виде блондина. Пэнси и Блейза нигде не было, Гарри решил, что они, вероятно, вернулись за стол Слизерина. Драко повернулся к Рону и Гермионе и кивнул им в знак приветствия. — Грейнджер. Уизли. Гермиона улыбнулась ему в ответ, а Рон неловко пожал плечами. — Драко? — растерянно спросил Гарри. С самого утра Карта тяжелела в кармане, как и его желудок, который, сейчас был не в настроении что-либо есть. Встреча с Драко уменьшила это ощущение, но, несмотря на это, тревога вернулась, когда он заметил пристальные взгляды и постепенно усиливающийся шепот вокруг них. Поэтому он был удивлен (и немного ошарашен), когда Драко улыбнулся ему очаровательной улыбкой победителя. — Может, пойдем в библиотеку? Шепот перешел в визг. Пенни (по крайней мере, Гермиона думала, что это была Пенни) упала в обморок за столом Пуффендуя. Рон позеленел. Гарри приобрел прекрасный оттенок красного.

***

— О чем они подумают? — Гарри горестно застонал, уткнувшись горящим лицом в руки, как только за ними закрылись двери Большого зала. — Что мы пойдем в библиотеку, чтобы я мог уложить тебя на стол, прижать к себе и трахать до тех пор, пока ты не начнёшь выкрикивать мое имя, — серьезно ответил Драко. Лицо Гарри запылало ярче, а по телу пробежала дрожь от возникшего образа. Он застонал. — Ты меня в гроб сведешь, — слабо пробормотал он, но не стал сопротивляться, когда Драко взял его за руку и потянул к движущимся лестницам. Драко ухмыльнулся, когда Гарри крепче сжал его руку. — Тебе это нравится, да? — Мерзавец, — пробормотал Гарри, позволяя Драко вести его вверх по лестнице. — Куда мы идем? — В Больничное крыло, — просто ответил Драко. Гарри нахмурился. Он не думал, что они пойдут в библиотеку, но и лазарета не ожидал. — Зачем? — Мы прогуливаем, — сказал Драко. Гарри с удивлением уставился на затылок блондина. — Мы? — недоверчиво спросил он. Он не знал, прогуливает ли Драко регулярно, но Драко не был похож на человека, который так поступает. В конце концов, он был так же внимателен к оценкам, как и Гермиона... (Ладно, не так сильно, как Гермиона, но, по крайней мере, больше, чем Гарри или Рон... Определенно больше, чем Гарри или Рон). — Нет, я шучу, — невозмутимо ответил Драко, но потом ухмыльнулся Гарри. — Я просто думаю, что тебе нужно немного полежать. У нас еще есть полчаса до окончания обеда. В том, как Драко это сказал, не было ничего особенного или романтичного, но Гарри все равно почувствовал, что тает от такой заботы.

***

Они вошли в пустое Больничное крыло, где Драко подвел Гарри к кровати слизеринца. Все еще одетый в школьную мантию, он уложил Гарри на простыни и прижался к его груди. Он уткнулся головой в подбородок Гарри и закрыл глаза. Гарри посмотрел на его белокурую голову и весело улыбнулся. — Ты притащил меня сюда, чтобы я тебя обнял? — пошутил он, но все равно обхватил Драко руками, чувствуя тепло и счастье. — Это работает в обе стороны, как видишь, — протянул Драко, его голос был приглушен из-за мантии Гарри. Он немного отстранился, чтобы его голос звучал отчетливее. — Давай, скажи мне, что я гений, — сказал он, выжидающе ухмыляясь. Гарри робко поцеловал его в щеку и тихо сказал: — Я люблю тебя. На щеках Драко вспыхнул румянец, а глаза расширились от неожиданных слов, но довольная улыбка все равно появилась на его губах. — Вообще-то, мне так больше нравится, — пробормотал он и приник к губам Гарри, чтобы поцеловать его как следует.

***

Это произошло через пятнадцать минут. Драко не чувствовал ничего странного до этого, поэтому, когда это произошло, он подскочил бы от удивления, если бы не был занят тем, что сжимал горло обеими руками, потому что оно внезапно стало словно гореть, и он задыхался, царапая горло тупыми ногтями, потому что хотел, чтобы это прекратилось. Гарри точно знал момент, когда это произошло, потому что в этот момент тело Драко конвульсивно сжалось, и Драко резко оттолкнул его, пытаясь освободить место на кровати, чтобы схватиться за горло. Так как Драко оттолкнул его, они оба сдвинулись к своим краям кровати, но Гарри вовремя успел выставить руку, чтобы Драко не упал с кровати. Впрочем, ему не стоило так беспокоиться об этом, потому что падение с кровати было последним, о чем думал Драко, ведь его горло горело, и не риторическим огнем. Живот был в том же состоянии, но мантия не позволяла до него добраться, поэтому все внимание он уделил горлу. Драко всхлипнул, яростно закашлялся, словно пытаясь изгнать огонь из горла, но жжение не поднималось вверх – казалось, оно распространялось вниз, к легким, и Драко убрал трясущиеся пальцы от горла, чтобы вцепиться в прикрытую одеждой грудь, извиваясь на кровати, словно под Круцио. Это действительно было похоже на Круцио (уж Драко-то знал), в агонии его пальцы бессознательно сжимались и разжимались, а глаза были широко открыты, но не видели из-за застывших на них слез. — Драко! — Гарри в панике потянулся к нему, но в последний момент остановился, потому что не знал, можно ли его трогать, а Драко плакал и всхлипывал, трясясь на кровати, и Гарри оцепенел, потому что это выглядело хуже, хуже, чем все остальные приступы Драко, и в животе у него зародилось тошнотворное чувство, от которого похолодели руки и ноги. Это был страх. «Сделай что-нибудь!» — закричал его затуманенный разум, и он сел, бросившись вперед и срывая с Драко школьную мантию, шепча дрожащим голосом: — Постарайся не двигаться, Драко, постарайся не двигаться...— его охватила паника, пальцы дрожали, но он сдернул мантию с плеч блондина, не обращая внимания на то, что Драко издавал болезненные гортанные звуки, пытаясь избавиться от жжения. Сняв с Драко мантию, Гарри стал судорожно ощупывать ее в поисках твердого. Когда он наконец нашел настойку белладонны, то почувствовал, что вот-вот расплачется. — Драко, — настойчиво сказал он, откупоривая бутылек и хватая Драко за плечо одной рукой. — Ты должен перестать двигаться, Драко...тебе нужно, тебе нужно выпить это... На глаза Драко навернулись слезы, он тупо кивнул в ответ, и на его лице проступила боль, когда он попытался не шевелиться, потому что от неподвижности он еще больше ощущал жжение, но все же он сделал это и позволил белладоне проскользить по распухшему горлу, когда Гарри влил ее. Ничего не произошло. Он задыхался – белладонна лишь усиливала боль в опухающем горле, – и он убрал руки с горла, чтобы вцепиться в мантию Гарри и бесстыдно разрыдаться. Драко был Малфоем. Малфои никогда не плачут. Но война уже закончилась, и Драко стал достаточно мужественным, чтобы признать, что он трус, что он ненавидит боль, и что он побывал под бесчисленным количеством Круцио из самых разных палочек, чтобы понять, что он не хочет испытывать это снова. Сердце Гарри готово было разорваться. Оно готово было вырваться прямо из груди, потому что Драко все еще было больно, а Гарри был напуган и не знал, что делать, а мадам Помфри не было рядом, и Снейп... Издав сдавленный крик и резко дернувшись, Драко вырвало прямо на колени Гарри и на его мантию, его завтрак и обед покинули его быстрее, чем он успел их переварить, и он почувствовал, как боль в желудке усилилась, будто до этого он тлел, но теперь вспыхнул огнем, прежде чем он ещё раз дернулся, и к этому месиву добавилась кровь. Гарри был ошеломлен, и было отвратительно, как мокрая жижа просачивалась в его мантию и брюки, попадая на кожу, но он вспомнил Снейпа, а Снейп что-то говорил о рвоте... «Если у него снова начнется приступ кашля, не пытайтесь остановить рвоту. Ему нужно вывести это из организма, но будьте наготове с Крововосполняющем зельем. Вы меня слушаете, Поттер?» Гарри слушал. Так было до сих пор, даже если этот голос звучал только у него в голове. Он протянул руку и убрал волосы с лица Драко, издавая успокаивающие и ободряющие звуки. От этого зрелища и запаха его тоже затошнило, но он решительно проглотил свой завтрак. Однако утраченная еда была сущим пустяком по сравнению с кровью, которой Драко рвало. Драко удалось найти в себе силы пошевелить головой, но это ничего не изменило. Гарри обнаружил, что не может отвести взгляд, когда месиво из желтого становилось все краснее и краснее. Он думал: «Нормально ли это, о дерьмо, должен ли я сделать что-нибудь, но Снейп сказал, чтобы его просто вырвало, но что если, что если, что если...» И словно выйдя из ступора, он достал Крововосполняющее зелье, которое всегда держал при себе и ждал, пока Драко закончит, преданно убирая его светлые волосы назад и поглаживая ему спину, вдруг Драко склонился над его коленями, приподнявшись лишь наполовину и опершись на локоть, кашляя и тяжело дыша. Слезы все еще текли по лицу Драко, но жжение уже проходило. Боль покидала его тело, как будто кровь, которую Драко выблевал, была огнем, и он с огромным облегчением застонал, когда его тело содрогнулось в последний раз. Все еще держа Драко за волосы одной рукой, Гарри другой схватил палочку и сказал: — Скорджифай. Грязь и запах быстро исчезли. Гарри применил заклинание Скорджифай и на Драко, так что следы слез исчезли, а кровь больше не стекала по его подбородку. Гарри тоже почувствовал облегчение, настолько сильное, что чуть не выронил Крововосполняющее зелье, когда попытался открыть его, но в конце концов ему удалось успешно вытащить пробку, не расплескав зелье. Когда с беспорядком было покончено, Драко, наконец, рухнул на колени к Гарри, поддерживая рукой лоб, пока его грудь тяжело вздымалась, но теперь уже только от усталости. Его конечности и пальцы все еще были холодными, но Гарри снова начал растирать ему спину, и от этого ему стало лучше. — Драко, — прошептал Гарри, но тут же поморщился от того, как сипло это прозвучало. Он сглотнул. — Драко, — попытался он снова, легонько подтолкнув слизеринца локтем. — Крововосполняющее зелье. Оно тебе нужно. Голова Драко дернулась у него на бедре, что Гарри воспринял как кивок, но когда Драко попытался приподняться, он только со стоном упал обратно. Гарри взял его за плечи, осторожно приподнял и передвинулся на кровати так, чтобы, когда верхняя часть тела Драко покачнулась, он мог поддержать ее своим телом. Гарри сдвинул их ещё больше, чтобы они оказались спиной к изголовью кровати, и расположил их обоих так, чтобы Драко мог опереться на его плечо. С огромным усилием Драко приподнял голову, чтобы Гарри мог прижать горлышко бутылька к его губам. Гарри не обращал внимания на бледность Драко, и только шептал что-то успокаивающее, пока вливал в его все ещё опухшее горло Крововосполняющее зелье. — Я хочу, чтобы ты лег, — мягко сказал Гарри, перемещая тело Драко, поскольку его конечности, казалось, все еще были в состоянии кашицы. Когда Драко удобно устроился на матрасе, а его голова легла на подушку, Гарри продолжил. — Я собираюсь позвать мадам Помфри и профессора Снейпа. Скоро вернусь, — пообещал он и отвернулся, прежде чем подумать и обернуться, чтобы запечатлеть поцелуй на губах Драко. Он слабо улыбнулся и побежал к дверям. Что бы Драко ни хотел сказать по поводу того, что Гарри нельзя ходить одному, все это потонуло в море тумана и изнеможения. Когда Гарри вернулся, Драко уже крепко спал.

***

Драко проснулся от ужасного сна с сильной головной болью. Ему приснилось, что его вырвало на мантию Гарри Поттера, и только через пять секунд он вспомнил, что это был вовсе не сон. Прошло еще пять секунд, прежде чем он почувствовал ужас, и ему захотелось похоронить себя посреди Запретного леса и, возможно, прожить там всю свою печальную жизнь, потому что через день после того, как он наконец-то уговорил Гарри Поттера пойти с ним на свидание, его стошнило на мантию бедного парня. Как чертовски стыдно, Драко. — Драко! Драко мотнул головой в сторону, прежде чем понял, что о, это была плохая идея, потому что его зрение поплыло. Плотно закрыв глаза, он приподнялся на локтях, чтобы сесть. Когда он открыл глаза, Гарри был рядом с ним, глядя на него большими и обеспокоенными глазами. — Ты в порядке? Драко сглотнул, чтобы иметь возможность говорить, и удивился, что не чувствует боли. Он изумленно прикоснулся кончиками пальцев к горлу. Гарри улыбнулся его реакции. — Мадам Помфри все вылечила. Она сказала, что с тобой все в порядке. Снейп тоже приходил, но сказал, что поговорит с нами обоими, когда ты очнешься. Драко посмотрел на улыбку Гарри и кивнул. Он заглянул за спину Гарри и заметил, что его кровать завалена учебниками и свитками пергамента. Затем он посмотрел в окно и с недоумением понял, что уже стемнело. — Который час? — спросил Драко, с радостью отметив, что его голос нормальный, а не хриплый, как он ожидал. — Около девяти, — ответил Гарри, садясь на кровать Драко и подталкивая его, чтобы он отодвинулся. — Тебя освободили от занятий, но Паркинсон приходила с домашним заданием и конспектами. Драко кивнул. — Тебя тоже? Губы Гарри растянулись в улыбке, потому что он не мог не быть счастливым сейчас, после того как девять часов подряд сидел на кровати и грыз ногти, глядя на спящее лицо Драко и гадая, все ли в порядке с блондином. — Снейп никогда меня не простит. Я прогулял. Драко нахмурился, приподняв одну бровь. — Ты не должен выглядеть так радостно, говоря об этом, — отругал он, но это было шутливо, потому что при мысли о том, что Гарри все это время был с ним в лазарете, его охватило тепло. — Гермиона сказала то же самое, когда они с Роном пришли дать мне домашнее задание, — с досадой пробормотал Гарри. — Так ты все это время делал домашнее задание? — почему-то мысль об этом позабавила Драко. Гарри был не из тех, кто полностью игнорирует школьные занятия, но он также не был из тех, кто уделяет им все свое внимание. Гарри вспыхнул от негодования. Он нерешительно посмотрел на Драко. — Ну, я хотел спать рядом с тобой, но Снейп сказал мне дать тебе передышку, — пробормотал он, покраснев. Он не смотрел на собеседника, продолжая. — На самом деле, если я правильно помню, его точные слова были... — он попытался сделать лицо, максимально похожее на лицо Снейпа и постарался говорить голосом Снейпа. — Какими бы искренними ни были ваши отношения с моим крестником, я прошу вас сдержаться и отстраниться от Драко, чтобы дать ему возможность дышать... Да, что-то в этом роде… Лицо Драко тоже покраснело, когда он представил себе это, но он также мог представить себе мрачное выражение лица Снейпа и смущенное у Гарри, так что это все равно вызвало улыбку на его губах. Он посмотрел на Гарри, чувствуя внезапный прилив любви к парню перед ним и усмехнулся. — Должно быть, я тебе очень нравлюсь, да? — сказал он легко, поддразнивая и кокетничая, но слова не показались ему легкими. На самом деле, ему казалось, что на его словах держится весь мир, потому что, хотя Гарри уже сказал это прошлой ночью, Драко все еще не был уверен, и он также не уверен, будет ли он когда-нибудь уверен. — То есть, если ты хочешь переспать со мной даже после того, как я выблевал на тебя свой обед. И тут Гарри сделал самую удивительную вещь – покраснел чуть сильнее и улыбнулся, тоже дразняще и застенчиво, но по-настоящему, искренне и от души. — Да, хочу. Драко стал стараться не замечать света вокруг других людей, потому что спустя неделю это стало казаться почти нормальным, но Драко не мог игнорировать этот свет, так же, как он никогда не мог успешно игнорировать что-либо, связанное с Гарри Поттером. Свет вокруг Гарри горел ярким золотом. Он бы поцеловал Гарри, если бы у него хватило сил, и даже если бы не хватило, он бы заставил себя, потому что очень хотел этого поцелуя прямо сейчас, но, к счастью, заставлять не пришлось, так как Гарри думал о том же самом, и именно он наклонился, чтобы прижаться губами к губам Драко, мягкие, нежные и сладкие. Драко счастливо вздохнул и ответил на поцелуй. Гарри попытался отстраниться, но Драко быстро последовал головой за ним, показывая, чего он хочет. Гарри ухмыльнулся, покраснел и снова поцеловал его. Во время поцелуя Драко понял, что Гарри был... скорее не застенчивым, а неуверенным, и Драко подумал, что это нелепо, потому что с чего бы Гарри быть неуверенным? Разве Гарри не знает, что теперь, когда Драко наконец-то удалось почувствовать его вкус, он практически живет этим? Ну, скорее всего нет, и Драко никогда не скажет этого вслух, но сейчас Драко действительно жил этим, и каждый поцелуй Гарри был идеальным. ...Ладно, возможно, над этим стоит поработать, потому что Гарри не должен бояться быть каким-то иным, кроме как нежным. Драко определенно придется это исправить. Может быть, в другой день. Сейчас же он просто расслабился, прислонившись к изголовью кровати, и думал о том, что стоит чаще испытывать приступы сильного кашля, если это принесет поцелуи Гарри Поттера. — Снейп может зайти, — пробормотал Гарри, когда они отстранились друг от друга, губы его распухли, а глаза все еще были немного обалделыми. Драко, чей разум все еще находился в состоянии кашицы и в данный момент подбирал себя с пола, не понимал, почему они сейчас говорят о его крестном. — Что? — Ну, знаешь, чтобы проверить тебя, — сказал Гарри, толкнув Драко коленом в бедро. Драко послушно подвинулся, чтобы дать Гарри возможность сесть с ним на кровать. — Но я думал, он уже проверял меня? — Да, и он не выглядел слишком обеспокоенным. Мадам Помфри сказала, что это хорошо, что тебя вырвало. Драко вздрогнул от неловкого воспоминания. — Хорошо, что я чуть не выблевал свои внутренности? — Это значит, что ты выблевал немного Драконьей крови, — с улыбкой ответил Гарри. Он был вне себя от радости, когда, вернувшись в лазарет вместе со Снейпом и мадам Помфри, обнаружил Драко спящим, а мадам Помфри уже размахивала палочкой взад-вперед. Они не выглядели настолько обеспокоенными, что одновременно успокаивало и смущало Гарри, но когда он спросил (ладно, возможно, это было скорее восклицание: «Почему, черт возьми, вы не паникуете?!»). Мадам Помфри любезно объяснила ему, что рвота – это хорошо, потому что она означает, что худшее позади, так как Драко, скорее всего, вывел из организма достаточное количество Драконьей крови и, возможно, даже Взрывной жидкости. Снейп даже задумчиво пробормотал, что прием Амортенции мог быть скорее полезным, чем разрушительным, что еще больше смутило Гарри, но Снейп отказался вдаваться в подробности, взмахнул мантией и ушел с указанием оставить Драко в лазарете. Он сказал «Драко», а не «Гарри», и мадам Помфри приподняла бровь, давая ему понять, что он не пропустит занятия под её присмотром, но Гарри терпеливо объяснил ей, что они с Драко теперь вроде как пара и что Гарри не разрешается находиться где-либо без блондина (впервые Гарри удалось использовать историю с комнатами безопасности в своих интересах). — Это хорошо, — пробормотал Драко, удивляясь внезапному приливу облегчения, охватившему его. Выкашливать внутренности каждый день – не самое приятное занятие. Он моргнул, глядя на Гарри, и щурясь от золотистого света, который все еще казался ему маленькими золотыми снитчами. — Но я все еще вижу свет вокруг людей. Интересно, как скоро эта дрянь вымоется из меня? Гарри пожал плечами. Он усмехнулся. — Может, тебе стоит пить больше воды? Драко приподнял бровь, вникая в смысл сказанного Гарри. Он закатил глаза, и на его губах тоже появилась усмешка. — Тогда мне придется спросить Северуса, выводится ли это с мочой. Гарри рассмеялся и еще удобнее устроился рядом с Драко. Излишне говорить, что в этот момент Драко был очень горд собой – пока несносная сова не испортила все, влетев в окно и отвлекая от него внимание Гарри. В обычной ситуации Драко сказал бы, что Букля — самая красивая сова, которую он когда-либо видел (и это было правдой, и не только потому, что ее хозяин был самым красивым мужчиной, на которого он когда-либо смотрел, хотя это тоже было правдой), но сейчас он просто уставился на нее, пока Гарри любовно почесывал ее за ухом, а другой рукой отвязывал письмо от ее лапки. Однако вздох Гарри заставил его забыть обо всём остальном. — Это от Римуса! Драко забыл о нем. Он посмотрел на кровать Гарри, на разбросанные книги и заметил открытую Карту Мародеров. Драко нахмурился, подумав о том, что Гарри, должно быть, проводил эти часы, регулярно тревожно просматривая карту. А поскольку война приучила его к постоянным опасениям, он почти испугался того, что может содержать письмо. Впрочем, волноваться не стоило: как только Гарри закончил читать, на его лице появилась широкая улыбка. Он протянул письмо Драко. Гарри, Я уже вернулся в замок, так что не волнуйся за меня, но я сомневаюсь, что смогу вернуться к занятиям так скоро. О том, что произошло сегодня утром, мы поговорим завтра, так что заходи ко мне, когда будешь свободен. Я слышал, что случилось с Драко. Передай ему привет и попроси Добби дать ему шоколад. Это должно помочь. Береги себя, Римус. Драко тоже не мог не улыбнуться. — Люпин думает, что шоколад – это решение всех проблем, — съязвил он, но был искренне тронут. Гарри не обязательно было это знать, но, судя по его ухмылке, он уже знал. — Обычно он прав, — ответил Гарри, а затем позвал: — Добби! Раздался хлопок, и перед ними появился Добби, весь в муке и с таким видом, будто ему только что подарили новую пару носков на Рождество, когда он увидел обоих своих хозяев. Его глаза заметно слезились, и он вытирал их куском ткани, прикрывавшим его тело, что только еще больше размазывало муку по его лицу. — Простите Добби, Добби просто очень рад, что оба его хозяина так хорошо ладят друг с другом. Добби помнит, как хозяин Драко рассказывал Добби о хозяине Поттере... — Ничего страшного, Добби, ты прощен, — громко прервал его Драко, поморщившись. Когда во время войны он воссоединился с Добби на площади Гриммо, и Добби продолжал рассказывать о том, как Драко жил в поместье, в своих слезливых монологах (Добби не продвинулся далеко, потому что Драко постоянно перебивал его), он был уверен, что если Волдеморт не сведёт его в могилу, то домовому эльфу удастся это весьма эффектно. Драко даже не хотел смотреть на Гарри, потому что его лицо пылало от смущения. Добби громко шмыгнул. — Добби просто так счастлив... — Да, все хорошо, я счастлив, что ты счастлив, но я буду еще счастливее, если ты принесешь нам две плитки шоколада и пирог с патокой, — потому что Гарри любит пирог с патокой. — Спасибо, Добби, иди уже, кыш... Когда Добби исчез, восторженно щелкнув пальцами, Гарри разразился хохотом. Драко зарылся лицом в ладони. — Заткнись, Поттер, я тяжело ранен. Это ужасно грубо – смеяться над кем-то, когда он тяжело ранен, честное слово, у тебя что, совсем нет манер? Драко замолчал и успокоился, когда Гарри обхватил его за талию и прислонился лбом к его плечу, хотя Гарри все еще трясся от смеха. Две минуты спустя, когда они уже уплетали сладости, которые принес Добби, шмыгая носом и радостно поскуливая Гарри забрался в свою постель. Драко подумал, что Гарри пошел туда только для того, чтобы закрыть Карту Мародеров, что он и сделал, поэтому он был удивлен, когда Гарри вернулся к нему с учебником зельеварения в руках. — Возможно, это заставит тебя почувствовать себя лучше, — сказал ему Гарри с застенчивой улыбкой. Драко был смущен. — Хоть я и люблю зельеварение, Гарри, но как выполнение домашней работы поможет мне чувствовать себя лучше? Гарри проигнорировал это и задал свой собственный вопрос. — Ты когда-нибудь читал введение? Драко приподнял бровь. — Никто не читает введение, — ответил он, максимально театрально закатывая глаза. Гарри удобно устроился рядом с ним, забрав поднос со сладостями с колен Драко, чтобы книга могла занять свое место. Поднос теперь занял новое место на коленях Гарри. — Ну, домашним заданием Снейпа для нас было прочитать введение в Любовные зелья. — Что? — недоверчиво переспросил Драко. — Но он знает, что... — Никто не читает введение, знаю, — терпеливо сказал Гарри, посмеиваясь, чувствуя себя по-мальчишески счастливым от того, что он собирался сообщить Драко. Он уже прочитал введение ранее, когда Драко спал, и провел добрых полчаса с пылающим лицом и колотящимся в груди сердцем. — Просто сделай это. Это интересно, — сказал Гарри, небрежно подцепляя кусочек пирога с патокой. Драко еще несколько мгновений пристально смотрел на него, прежде чем закатить глаза. — Хорошо, но просто знай, что это сомнительно. Гарри одарил его улыбкой, которая, как он надеялся, была уверенной, но вероятно выглядела жалкой, если судить по бешеному биению его сердца. Когда Драко перевернул страницу и начал читать, Гарри почувствовал, как у него вспотели ладони, и ему почти захотелось вернуться в безопасность своей постели, подальше от (возможного) унижения. Он очень надеялся, что не будет никакого возможного унижения. И его не было. Драко потребовалось три минуты, чтобы прочитать все введение, и Гарри отвернулся с пылающим лицом, поэтому он не видел, как глаза Драко расширились от недоверия и скептицизма, а также от надежды и тоски, поэтому, когда Драко внезапно схватил его за плечи, повалил на кровать и прижался губами так крепко и почти отчаянно, Гарри пришлось приложить почти все силы, чтобы ответить ему с таким же пылом и эмоциями. И Драко подумал, что, о да, ему определенно придется пережить еще несколько таких жестоких приступов кашля.