White lies

Наверное, в первый раз Гарри увидел, как Рон и Драко не оскорбляли друг друга и разговаривали как цивилизованные волшебники был, когда они разрабатывали стратегию. Это было привычное зрелище, которое много раз происходило на площади Гриммо до кульминации войны, но оно все равно не переставало удивлять Гарри. И, конечно, заставляло его хихикать. Он огляделся вокруг. Они занимали почти весь ряд, за исключением ладей. Они играли белыми. Рон играл конем, Блейз – слоном, Гермиона – ферзем, Пэнси – королем, Гарри – вторым слоном, а Драко – вторым конем. Гарри попробовал пошевелить лодыжкой и лениво задумался, кого же придется принести в жертву на этот раз.

***

Драко Малфой был трусом. Это знали все. Драко тоже знал, и он даже не собирался притворяться, что это не так. Конечно, он рисковал жизнью, шпионя за Сами-Знаете-Кем, и сражался с Пожирателями смерти, которые были старше его и гораздо опытнее в боях. Он так же столкнулся с Темным Лордом, хотя в основном сражался и причудливо размахивал палочкой Гарри. Тем не менее эти его подвиги (если их можно так назвать) были совершены под давлением. В конце концов, он не был храбрым и отважным гриффиндорцем. Поэтому при первой атаке фигуры глаза Драко расширились, и он уставился на то, как черная пешка была уничтожена белой. В глубине сознания он смутно услышал крик Пэнси сквозь грохот отлетающих кусков камня, которые тяжело падали на шахматную доску, и вспомнил слова Гермионы «Это не обычные волшебные шахматы. То есть, обычные, но в этом и заключается их плохая сторона. Они становится довольно... жестокими» Он знал, что это будет похоже на настоящие волшебные шахматы, но... Эти шахматные фигуры были огромными! — Теперь я понимаю, что ты имела в виду, Грейнджер, — пробормотал он, дрожащей рукой проводя по волосам. — Хорошо, — сказал он, стараясь казаться спокойным. Он поймал взгляд Уизли. — Пешка на Е4!

***

Драко заметил, что Рон был несчастным. Он то и дело оглядывался на Гермиону, которая выглядела расслабленной, как будто это был просто ещё один день с тестом по Травологии. — Пешка на F5! — проревел Рон, и все они инстинктивно пригнулись, когда ладья противника была уничтожена. У Гарри, Блейза, Пэнси и Гермионы были порезы на руках, которыми они прикрывали лица от пролетавших мимо камней. У Рона и Драко не было таких проблем, так как они сидели на своих лошадях над землей. Порезы были не на руках, а на пальцах и кистях. — Чертовы ублюдки, — пробормотала Пэнси, сердито отбрасывая челку с глаз. Все они согласились.

***

В следующий раз Рон оглянулся не на Гермиону. Он поймал взгляд Драко, и тот побледнел, крепче сжав поводья, так что побелели костяшки пальцев. Он оглядел шахматную доску и увидел тот самый ход, который обдумывал Рон. Драко Малфой был трусом, да. Но ему нравилось думать, что несколько дней, проведенных с Гарри Поттером на площади Гриммо и помощь в победе над Темным Лордом придали ему хотя бы немного смелости. — Ну, чего ты ждешь, Уизли? — огрызнулся он и сам сделал ход. — Конь Н3! Сердце упало, когда его фигура начала двигаться, но он приказал себе смириться, быть мужчиной и забрать пешку у черных. Он просто надеялся, что там нет другой фигуры, которая ждет, чтобы снести ему голову.

***

Фигуры не было. Его голова осталась на плечах. Тем не менее, Драко не нравилось, как идет игра. Он чувствовал, что что-то не так. Как будто он упустил какую-то важную деталь. Они выигрывали, да. У черных осталась всего одна пешка, два коня, ладья, ферзь и, конечно же, король. В свою очередь, на их стороне тоже осталась одна пешка, одна ладья и все остальные. Пэнси не двигалась, но все остальные находились в центре поля боя. С самого начала Драко не сомневался в своей победе. Он знал, что они победят. Драко всегда был уверен в своих навыках, а ещё он собирался признаться, что...ладно, нет, он не хотел признаваться. Он просто хотел...тайно смириться, что Рон Уизли был хорошим игроком. Даже отличным. Но не таким великим, как он. Еще бы. Игра была почти односторонней, и большинство черных фигур к этому времени были разбиты вдребезги. Затем Рон сделал паузу. — Я могу поставить королю мат в два хода, — тихо сказал он. — Слава Мерлину! —пробормотала Пэнси, сидя на своей клетке, упершись локтем в бедро и положив подбородок на ладонь. Она оставалась неподвижной на протяжении всей игры. Драко рассматривал оставшиеся черные фигуры, пытаясь угадать, какими будут два хода Рона. Рон продолжал выглядеть мрачным. — Уизел, — почти нервно позвала Пэнси, — почему ты не благодаришь Мерлина? — Гарри, — сказал Рон, поворачивая голову, чтобы посмотреть назад. Гермиона резко вдохнула. И Драко с некоторым запозданием осознал, что Гарри молчал на протяжении всей игры. Он не беспокоился о том, что Гарри сильно пострадает, поскольку Драко взял на себя смелость незаметно и целенаправленно отодвинуть его от фигур, сказав Рону, что все это было частью его стратегии, и проигнорировал ухмылки Пэнси, Блейза и пытливый взгляд Гермионы. В то время как все остальные шумели, выкрикивая оскорбления в адрес неодушевленных шахматных фигур и иногда даже давая советы, какой ход следует сделать следующим, Гарри просто тихо передвигался по шахматной доске, всегда выглядя задумчивым. Услышав зов Рона, Гарри криво улыбнулся. — Этого я и ожидал, Рон. Драко тупо уставился на него. Он перевел взгляд на шахматную доску, мысленно делая ходы. Он почувствовал, как кровь застыла в жилах, когда до него начал доходить план Рона. Рон в замешательстве посмотрел на Гарри. — Что... — Ты столько раз меня обыгрывал, что я уже перестал вести счет, — сказал Гарри, закатив глаза. — Как бы ты ни играл, ты всегда так или иначе жертвуешь своими слонами, — он бесстрастно пожал плечами, но было видно, как побледнело его лицо. — Всегда думал, что у тебя есть какая-то скрытая ненависть к этим бедняжкам, — продолжил он, слабо ухмыляясь. «Блядский гриффиндорец», — со злостью и тошнотой подумал Драко, пытаясь отогнать от себя образы Гарри, которого ферзь черных бьет по голове.От этой картины у него заболел живот. — Нет, — твердо сказал он. Все взгляды обратились на него. Он неотрывно смотрел прямо на Рона. — Уизли, я собираюсь двигаться. Когда я это сделаю, перемести Грейнджер, — сказал он мягко, нарочито расплывчато. Он знал, что Блейз и Гарри в конце концов поймут, но не так быстро, как Рон. Он почти точно определил момент, когда его план осенил Уизела: его глаза расширились, а рот открылся, образовав маленькое «о». Их план сработает только в том случае, если черный король останется неподвижным. Это требовало больше ходов, чем первоначальный план Рона, но Драко не сомневался, что тот предпочтет именно это. В конце концов, выбор между Гарри и Драко был не таким уж сложным. Гарри почувствовал, как у него свело живот. — Драко... — начал он сдавленным голосом, наморщив лоб от досады. Он нахмурился, глядя в спину парня. — Нет, не делай этого! Я... Блейз тоже понял замысел Драко и изверг красочный поток проклятий. — Когда мы сойдем с этой шахматной доски, Драко, чертов, Малфой, я... — Блейз! — взвизгнула Пэнси, переводя взгляд с Драко на Блейза и обратно. — Что, черт возьми, происходит? — Драко собирается принести себя в жертву, грёбаный... — выплюнул Блейз, но пронзительный крик Пэнси прервал его. Обвиняюще ткнув пальцем в Драко, Пэнси завизжала: — Ты долбаный гриффиндорец! — Это же шахматы! — Драко сердито оглянулся. — Ты должен чем-то жертвовать! И Гермиона вспомнила первый курс, вспомнила слова Рона и подумала, что, по иронии судьбы, у этих двух парней оказалось больше общего, чем они думали изначально. — Драко! — закричал Гарри, заставив всех замолчать. Его сердце бешено колотилось при мысли о том, что Драко ударят, что Драко упадет на пол, что Драко потеряет сознание. Несмотря на это, он твердо смотрел на него. — Передвинь меня. Для этого нужно меньше ходов... — Твой комплекс героя никуда не денется... — разочарованно начал Драко, но был удивлен, когда Гарри снова закричал. — Дело не в этом! — воскликнул он, и голос его стал громче. — Комплекс героя или нет, я не хочу, чтобы кто-нибудь пострадал. Свечение вокруг него искрилось золотом. Он неотрывно буравил взглядом Драко, в его глазах горело столько решимости и эмоций, что было практически больно смотреть в них, но Драко продолжал, отвечая невысказанным вопросом: «Так это нормально, если причинят боль тебе?», отобразившимся в его собственных глазах. Гарри отвернулся, его лицо пылало. Наконец Драко вздохнул. — Гарри, я не знаю, поцеловать тебя или проклясть. Глаза Гарри расширились, а лицо приобрело еще более темный оттенок красного. Что ж, это безусловно разрядило обстановку. Пэнси и Блейз ухмыльнулись, и даже Гермиона улыбнулась. Рон был единственным, кто остался трезв. — Вообще-то, Гарри, — медленно начал Рон, обводя взглядом шахматную доску, — я придерживаюсь плана Малфоя... Нет, подожди, послушай, — быстро сказал он, когда Гарри пристально посмотрел на него. — Ты прав. Я всегда каким-то образом заканчиваю тем, что жертвую слонами. Если я передвину тебя, ферзь заберет тебя. И я только что понял, что для мата этого недостаточно. Мне придется сделать ход Блейзом, чтобы он забрал ферзя, но это подставит его под удар вражеского слона. После Гермиона закончит партию. Пока все переваривали эту информацию, наступила тишина. Блейз обеспокоено вытер ладони о рубашку. Сделав глубокий вдох, Рон продолжил. — Но если мы последуем плану Малфоя, у нас будет только один, эээ, пострадавший. Только Малфой. Гарри плотно сжал губы, и Драко мог поклясться, что он стиснул зубы. За страхом и легкой паникой, возникшими в груди Драко при мысли о том, что его придавит очень твердая статуя, скрывалось легкое, трепещущее, как у пуффендуйцев, чувство, возникшее от осознания, что Гарри на самом деле беспокоится о нем. — Конь на D6, — тихо скомандовал Драко, прежде чем кто-либо успел передумать и остановить его. И все же, несмотря на тихий голос, его слова тяжело повисли в воздухе, пока конь не тронулся с места. На две клетки вперед, на одну клетку вправо. — Шах. Черный слон медленно повернулся к нему, высокий и грозный. Когда он преодолел разделявшие их клетки, Драко подумал, что он действительно не создан для Гриффиндора. «Отлично», — подумал Драко, когда слон поднял свой скипетр. Это означало, что он был слизеринцем до мозга костей. Одним быстрым движением слон обрушил свой скипетр прямо в шею лошади Драко, успешно сбросив его на пол с глухим стуком. Конь разлетелся на куски, осколки камня ударили по безвольному телу Драко, лежащему на полу, и оставили порезы на его бледном лице и руках. Гарри наблюдал за всем этим широко раскрытыми глазами, забыв как дышать. Где-то за пределами своего сознания он услышал крик Пэнси. Глубоко внутри он вспоминал войну, павших и чувство беспомощности, но это воспоминание было бледным по сравнению с настоящим – с Драко – и с тем, как он лежал без сознания на полу. — Ферзь на D6, — дрожащим голосом произнес Рон. Дрожа, Гермиона подошла к D6 и черному слону. Ее глаза наполнились слезами, когда она проходила мимо распростертого на полу Драко. Черный слон соскользнул с доски. — Конь на F6, — скомандовал Рон. Его конь скользнул на указанную клетку. После того, как черные сделали свой ход, Рон глубоко вздохнул и облегчено выдохнул свой следующий ход. — Слон на B5! Блейз действовал быстро, желая поскорее покончить с этой игрой. — Шах и мат! — крикнул он. Королевский меч медленно выскользнул из рук и упал на пол, издав громкий, отдающийся эхом, звук, который был ужасающим и в то же время приносящим облегчение. Все немедленно бросились к Драко, а Пэнси опустилась на пол рядом с ним. Гермиона машинально взяла палочку в руку и стала быстро шептать заклинания. — Ну что, Грейнджер? — спросила Пэнси с бледным лицом и широко раскрытыми глазами. — С ним все в порядке, — сказала Гермиона, стараясь, чтобы ее голос звучал как можно тверже. — Возможно, он вывихнул плечо, но ничего такого, что не смог бы исправить Эпискей. Какое-то время у него будет болеть голова. Он сильно ударился. — Хорошо, — выдохнул Рон, все еще выглядя потрясенным. Он с тревогой посмотрел на Драко. — Он, эм... он... извините, я не... — Не волнуйся, Уизли, — пробормотал Блейз, махнув рукой. Он посмотрел Рону прямо в глаза, чтобы показать, что не шутит. — Никто тебя не винит, — мягко сказал он. Рон молча кивнул. Позже Гарри вспомнит об этом и преисполнится гордости за то, как далеко они продвинулись, гриффиндорцы и слизеринцы, но в тот момент он мог только смотреть на Драко, чувствуя, что его вот-вот стошнит. За время долгой игры боль в лодыжке уменьшилась и превратилась просто в тупое напоминание, так что он без проблем подошел ближе. — Чем скорее мы доставим его к мадам Помфри, тем лучше, — решительно произнес он. В конце концов, когда что-то идет не так, человек идет к мадам Помфри. — Ты уверена, что с ним все в порядке? Я имею в виду, он сможет...идти? — нервно спросила Пэнси, оглядываясь через плечо на Грейнджер. Гермиона кивнула и замолчала. Она вдруг стала выглядеть неуверенной. — Ты хочешь, чтобы я использовала Оживи? Если только ты не хочешь сделать это сама, — быстро добавила она. — О чем ты говоришь? — нетерпеливо спросила Пэнси. — Ну, давай. Оживи его, быстрее! И Гермиона была поражена тем, как легко Пэнси позволила ей направить свою палочку на Драко. Конечно, она и раньше накладывала на него заклинания, чтобы проверить травмы, но от такого неприкрытого разрешения у нее чуть слезы на глаза не навернулись. — Оживи! Задыхаясь и хрипя, Драко открыл глаза, но тут же со стоном закрыл их. — Ебанный Мерлин, — прохрипел он, тяжело дыша. — Драко! — с облегчением воскликнули Пэнси и Блейз. — Что случилось? — пробормотал Драко немного смазано. Несмотря на беспокойство, Блейз не смог удержаться. — Первый раз, когда тебе надрали задницу в шахматах, да, Драко? Драко поднял голову, чтобы посмотреть на него, но потом быстро решил, что это плохая идея, так как было больно. — Ты только подожди, Забини, — пробормотал он, упираясь щекой в холодный пол, покрытый пылью и каменной крошкой. В обычные дни он бы скривился от грязи, но сегодня у него раскалывалась голова, и он остро нуждался в отдыхе. И в ванне тоже, если подумать. — Ты можешь встать? — спросила Гермиона. Она, Рон и Гарри отступили назад, чтобы дать Драко немного пространства, а Блейз и Пэнси взяли его за руки, чтобы помочь встать. — Да, — пробормотал Драко, тяжело опираясь на Блейза, который обхватил его за плечи. — Чувствую себя так, будто меня только что топтали гиппогрифы. — Я тебя понимаю, приятель, — сочувственно сказал Рон. — Тогда пойдемте, — внезапно начал Гарри, тихо и напряженно, Не Глядя на Драко, и повернувшись к двери за оставшимися черными фигурами. — Мы недалеко от выхода. Он направился к двери, остальные последовали за ним, Блейз помогал Драко. Если он и почувствовал на своей спине тяжесть любопытного взгляда Драко, то не подал виду.

***

Они добрались до комнаты с крылатыми ключами, которые просто лениво и беспечно порхали по ней. — На самом деле они довольно милые, — заметила Пэнси, улыбаясь при виде ключей. — Но не тогда, когда их сотни и они гонятся за тобой, стараясь порезать, — пробормотал Рон, за что Гермиона пихнула его локтем. Гарри сразу же заметил большой ржавый ключ, которым открывалась дверь, через которую они только что вошли, но просто прошел через комнату к выходу.

***

В следующей комнате было темно и подозрительно пахло мускусом. Однако, прежде чем войти, Гарри уже держал палочку наготове. Он быстро произнес заклинание, из его палочки вырвалось голубое пламя, полетевшее в центр и озавривше комнату светом. Пэнси вскрикнула, увидев на полу шевелящиеся лианы. — Что это? — Дьявольские силки, — пробормотал Драко, наблюдая, как лианы с шипением разлетаются в стороны от огня. — Это все, Поттер? — спросил Блейз, подняв глаза к потолку, где был люк. Гарри кивнул. — Это уже третий этаж, — сказал он, прежде чем повернуться к Рону. — Рон, помоги мне подняться. Гермиона, ты не могла бы наложить на меня Парящие чары, чтобы я смог добраться до люка? — он смущенно улыбнулся. Если и было что-то, чего Гарри не добился, так это высокого роста. Одиннадцать лет жизни в чулане не даруют модельный рост. — Ладно, дружище, — бодро сказал Рон, хрустнув костяшками. Он переплел пальцы, а затем раскрыл ладони, чтобы Гарри мог на них наступить. — Скажи мне, что ты не наступал ни на что подозрительное. — Я не наступал ни на что подозрительное, — сказал Гарри, прежде чем встать Рону на руки и приподняться. Гермиона тут же наложила на него Парящие чары, которые подняли его с рук Рона и направили к дверям. Он быстро распахнул люк и поблагодарил Мерлина, Цирцею и Моргану ле Фэй за выдающиеся способности Гермионы к магии, потому что, хотя ему понадобились лишь Парящие чары, чтобы добраться до люка, Гермиона продолжала поднимать его все выше, пока он не приземлился в комнате наверху, хотя и немного неуклюже. Внизу Гермиона громко захрипела, закончив заклинание, и, тяжело дыша, схватилась за ворот рубашки. — Так, — слабым голосом произнесла она, — не думаю, что смогу сделать это снова. — Облегчающие чары, Герми, — отозвался Гарри. — Как только Рон поможет им подняться, я возьму их за руки, ты сможешь наложить на них чары, чтобы я мог легко их поднять Гермиона кивнула. Она повернулась к Драко. — Ну, тогда вперед. Сначала раненые. Драко удивленно приподнял бровь, но ничего не сказал. Он отстранился от Блейза, медленно передернув плечами и поморщившись. — Не сломай мне шею, Уизел, — сказал он, приблизившись. — Не могу сделать это при свидетелях, — съязвил Рон, прежде чем застонать, когда Драко наступил ему на руки и приподнялся. Драко удержал равновесие, положив одну руку на голову Рона и успешно взъерошив тому волосы, в то время как другой дрожащей рукой потянулся к Гарри. Как только они взялись за руки, Гермиона использовала Облегчающие чары. Драко почувствовал, что все его конечности обмякли, и ему показалось, что он плывет. Гарри легко поднял его, как будто он был простым листом бумаги, но старался делать это осторожно, чтобы Драко не покачнулся и не ударился о края люка. Он осторожно опустил Драко на пол рядом с собой, стараясь не смотреть ему в глаза. Возможно, он держал Драко за руки чуть дольше, чем было необходимо, но Драко мог просто выдавать желаемое за действительное. Затем Гарри произнес: — Фините Инкантатем Они проделали то же самое с Блейзом и Пэнси, а когда настала очередь Гермионы, именно Драко применил Облегчающие чары. — А что насчет Уизела? — спросила Пэнси, глядя на люк, возле которого нетерпеливо притопывал ногой Рон. — Парящие чары, — сказал Гарри, мысленно оценивая свое мастерство в заклинаниях. — Вам, ребята, придется схватить его при первой возможности. Не думаю, что я смогу продержаться так же долго, как Гермиона. Все кивнули. Гарри встал, глубоко вздохнул и произнес заклинание. Рон медленно поднялся с земли. Он ухмылялся, глядя вниз, на пол, который уходил от него все дальше и дальше. Он направился к люку, автоматически вытянув руки над собой. Руки Гермионы и Блейза сомкнулись на его ладонях, и Рон почти ожидал, что внезапно упадет, но Гарри продолжал удерживать чары, пока Рон полностью не оказался над люком. Только когда Рон оказался на твердой земле, Гарри снял заклинание, позволив ему упасть на задницу. Гарри ахнул, уперевшись руками в колени, и тяжело дыша. — Хорошо, — пробормотал он, прерывисто и жадно глотая воздух, — я смог, но больше никогда так не сделаю. — Практика, Гарри, — сказала Гермиона, улыбаясь. — Должен сказать, — начал Блейз, похлопывая Гарри по спине, — я восхищен, Золотой мальчик. Гарри съежился при упоминании этой клички (Драко вспомнил их разговор о том, что Гарри презирает эти нелепые титулы), но потом слабо рассмеялся. — Не только мной. Мы все постарались, — сказал он, ухмыляясь. Гермиона лучезарно улыбнулась, а Рон подошел и похлопал его по спине. Блейз, Пэнси и Драко закатили глаза, хотя на их губах тоже были улыбки. — Гриффиндорцы, — сказали они в один голос. Вышеупомянутые гриффиндорцы усмехнулись. Только когда улыбка Гарри стала застенчивой, все пришли в себя. — Извините, ребята, что втянул вас в эти неприятности, — извиняющимся тоном сказал Гарри. И тут они вспомнили, из-за чего все это произошло. — Это не твоя вина, Гарри, — спокойно сказала Гермиона, но при этом обернулась сложив руки на груди, сжав губы и приподняв бровь. — Но раз уж мы заговорили о неприятностях, Гарри Джеймс Поттер, у нас с тобой будет долгий разговор после того, как мы отправим Драко в лазарет. Гарри съежился, его плечи опустились. — Эээ...Точно. — Я не хочу быть сплетницей, — съязвила Пэнси, прежде чем сделать паузу. Она небрежно пожала плечами. — Ладно, я уже, но мне действительно любопытно, и как слизеринка я должна пробудить в вас гриффиндорское чувство благородства тем фактом, что вы должны нам достаточно хорошее объяснение, которое стоит минимум пятьдесят очков сплетен. О, Мерлин, если бы Драко не был так безумно влюблен в Гарри Поттера, он мог бы жениться на этой девушке. Ее настойчивость в получении ежедневных сплетен гарантировала, что Драко узнает о том, что происходит с Гарри. Да, ей не хватало слизеринского такта, но слизеринцы всегда получают то, что хотят. Гарри, Рон и Гермиона переглянулись. — Не нужно нагнетать, Паркинсон, — сказал Гарри, сохраняя извиняющийся тон. — Я все равно рассказал бы вам, если бы вы попросили. Свечение вокруг него было золотым. Драко ахнул. За последнюю неделю он слишком часто удивлялся. Гарри Поттер оказался очень непредсказуемым, хотя Драко, конечно, знал это. — Видите, обошлось без нагнетания, — весело сказала Гермиона, никогда не упуская возможности. — Поскольку мы вместе прошли через смертельный опыт и выжили, — сказала она, широко улыбаясь, а в глазах у нее плясали огоньки, — полагаю, теперь мы друзья, — колко заметила она, протягивая руку. Блейз хихикнул. Пэнси уставилась на протянутую руку Гермионы и не смогла сдержать улыбку, которая расползлась по ее губам. — Забей хер на формальности, Грейнджер, — так же весело ответила она и пожала Гермионе руку. Драко закатил глаза, услышав магловскую идиому. Рон часто заморгал. — Забить...хер? Если Гермиона и была удивлена ответом Пэнси, то не подала виду. Она просто крепче сжала руку и ухмыльнулась. Впервые после игры в шахматы Драко поймал взгляд Гарри, который кивнул в сторону девочек, одновременно смущенный и веселый. Драко не смог сдержать смешка, который сорвался с его губ, вызванный как и идиомой, так и облегчением, что Гарри снова смотрит ему в глаза, он пожал плечами и одними губами произнес: — Девочки. Мгновение спустя послышался испуганный писк Рона. — Подождите, только не говорите, что нам придется обниматься?

***

Как только они выскочили за дверь и оказались в коридоре третьего этажа, Пэнси и Блейз немедленно повели Драко в больничное крыло, Рон, Гермиона и Гарри отстали, но все же последовали за ними. Когда они добрались до лестницы, на которую Пенни привела их в поисках Гарри, девушки нигде не было видно. На ее месте стоял Северус Снейп, выглядевший так, словно он изо всех сил старался не наложить на них Летучемышиный сглаз. Его зоркие глаза заметили их, когда они вышли из коридора на третьем этаже, и на его лице появилась издевка. Однако он смягчился, заметив их внешний вид, они были покрыты порезами, синяками, грязью и выглядели так, словно им задали написать четырехметровое эссе. Тем не менее, смягчился Снейп или нет, он по-прежнему выглядел как воплощение ночных кошмаров. О, если бы взгляды могли убивать. — Как только мы доберемся до больничного крыла, — сказал Снейп убийственно спокойным голосом, который, вероятно, напугал их больше, чем его острый взгляд. Он медленно посмотрел каждому из них в глаза, его подбородок приподнимался, а презрительная усмешка становилась более выразительной, — вы расскажите все, — он покрутил это слово на языке, — о событиях, которые произошли этим утром, и если я не получу ожидаемого, то уверяю, вам придется за это заплатить и страдать. Все они только кивали в страхе, а некоторые опасливо сглатывали. Чувствуя себя довольно жалко, Гарри понял, что боится Северуса Снейпа больше, чем когда-либо боялся Тома Реддла. Хорошо, что Снейп не продолжил дела Темного Лорда.

***

— Представьте себе мое удивление, — сухо начал Снейп, когда они сидели на двух кроватях в лазарете, а мадам Помфри суетилась над Драко. Снейп остался стоять, как бы напоминая им, кто здесь главный, — когда мисс Коулби, рыдая, прервала мой обед, чтобы испачкать мою мантию. — Не то чтобы его мантия нуждалась в помощи, — негромко пробормотал Рон на ухо Гарри, который пытался сохранить серьезное выражение лица. Гарри представил себе, какое это было зрелище: рыдающая пуффендуйка, ворвавшаяся в Большой зал, побежала к учительскому столу, чтобы обнять профессора Северуса Снейпа. Он жалел, что не смог это увидеть. — Нам потребовалось полчаса, чтобы заставить ее перестать плакать и заговорить, — с досадой произнесла мадам Помфри. — Мне пришлось отвести ее к мадам Помфри за Успокаивающей настойкой, — раздраженно пробормотал Снейп, когда дверь открылась и вошла директриса Макгонагалл. Гарри вдруг показалось, что он проглотил драже со вкусом соплей. Он запоздало понял, что если Пенни действительно устроила сцену в Большом зале, то профессор Макгонагалл определенно об этом узнала. — Не могу сказать, что я удивлена, — сказала она, как только подошла, ее очки блеснули на солнце, проникающем сквозь окна лазарета. — Невозможно провести здесь последний год, не подняв шума, — беспечно продолжила она, а Гарри слишком часто получал от нее выговоры, поэтому знал, что под ее неодобрительной манерой поведения скрывается беспокойство, — однако я не ожидала увидеть вас шестерых здесь вместе. Это довольно... маловероятное сочетание, — ее губы слегка дрогнули, и все шестеро переглянулись. Что ж, это было преуменьшение года. — Позвольте мне немного рассказать о событиях, — начала она, — после того как мы успокоили мисс Коулби, она рассказала нам о вашем затруднительном положении. Это было довольно... обескураживающе, — она сделала паузу, глядя на каждого из них поверх очков. Директриса закончила, обращаясь к Гарри. — Особенно после того, как вчера профессор Люпин пришел ко мне с тревожными наблюдениями, — тихо прошептала она. Драко повернулся и посмотрел на Гарри, вспомнив, что забыл спросить, о чем они с оборотнем говорили. Под пристальным взглядом Макгонагалл Гарри заерзал на месте. Наконец Макгонагалл отвела взгляд. — Может кто-нибудь рассказать причину вашего...помятого состояния? — Это была моя вина, профессор, — подал голос Гарри, заставив всех обратить на себя внимание. Драко понял, что парень действительно верит в это, если судить по золотому свечению. — С прошлой недели я проваливаюсь в потайные проходы в полу и стенах. Я только несколько дней назад узнал, что они называются комнатами безопасности, которые установила команда Ремонтников. Я думал, что это были всего лишь несчастные случаи – комнаты все еще на стадии тестирования. Я не придавал этому особого значения, потому что со многими учениками случались неприятности с тех пор, как Хогвартс отремонтировали, до вчерашнего дня, когда Римус... — Гарри замолчал, чувствуя, как волосы на руках встают дыбом при этой мысли. — Когда Римус сказал мне, что комнаты безопасности открываются только вручную. С помощью волшебной палочки и заклинания, — тихо закончил он. На лицах всех его сокурсников отобразилась тревога, когда до них дошел масштаб ситуации. Драко мог только смотреть на Гарри, который смотрел на Макгонагалл. Теперь он понял, почему профессор Люпин был так расстроен вчера, почему он был так непреклонен в том, чтобы кто-нибудь присмотрел за Гарри, почему Гарри был так любопытен прошлой ночью с Невиллом и почему Драко должен был последовать за Гарри, когда тот выбежал из Большого зала утром. Профессора Снейп, Макгонагалл и мадам Помфри не выглядели удивленными. Люпин приходил к ним прошлой ночью, чтобы рассказать о затруднительном положении Гарри. — Мистер Поттер, — мягко начала Макгонагалл, нарушая ошеломленную тишину, — можно вас на минутку? Гарри понял, что она пыталась сделать. Он медленно покачал головой. — Профессор, все в порядке, — сказал он, взглянув на слизеринцев. Его взгляд задержался на Драко, но, возможно, это было всего лишь игрой воображения блондина. — Я… Я хочу, чтобы они услышали. Вот это удивило профессоров. Только мадам Помфри понимающе улыбнулась. Драко, однако, не поверил своим ушам. И ещё был чуть-чуть...ладно, очень счастлив. Пэнси и Блейз тоже выглядели удивленными, хотя Гарри уже говорил, что собирается им объяснить. Они не ожидали, что Гарри действительно сделает это. Ведь, кроме гриффиндорского рыцарства, у Гарри не было для этого никаких причин. Прошлой ночью Гарри хотел объяснить только Драко. Он сказал себе, что Драко должен знать, потому что по просьбе Римуса рискует собой, присматривая за Гарри, а еще потому что они стали друзьями. Однако он не смог бы признаться, что настоящая причина в том, что ему нравится видеть на лице Драко удивление и едва заметную радость от рассказов Гарри о чем-то личном. Гарри не знал, почему Драко находит в нём что-то интересное, но после случая со сломанной лодыжкой, когда Драко неуверенно направил на него свою палочку, словно у парня была сотня причин сомневаться в нем, Гарри хотел показать ему, что он достоин доверия. Гарри не признался бы, что на самом деле ему просто нравилось видеть, как светится лицо Драко, но он мог бы признать, что это было потому, что говорить с Драко всегда было так легко. Его успокаивало, что он всегда запросто понимал его. И как будто Драко действительно находил его интересным. Его. Обычного Гарри, а не Мальчика-Который-Выжил. Однако теперь он обнаружил, что не против объяснить это Пэнси и Блейзу. Может быть, потому, что они дружили с Драко, или потому, что вместе с ним сражались против Волдеморта во время Битвы за Хогвартс. А может быть во всем виновата партия в шахматах не на жизнь, а на смерть. Тем не менее, они тоже имели право знать, и он был уверен, что Рон и Гермиона разделяли это мнение, поскольку они ничего не сделали и не сказали в знак протеста, а только согласно кивнули. — Хорошо, — сказала профессор Макгонагалл. На ее губах играла легкая улыбка, но она оставалась настороже, не забывая о серьезности ситуации. — Тогда продолжайте. — Я направлялся в лазарет, но когда поднялся по лестнице на третий этаж, пол внезапно исчез, — задумчиво продолжил Гарри, вспоминая. — Кажется, я заскользил. Это могла быть труба, спуск был довольно долгим. Внизу была комната, где... — он нерешительно замолчал, не зная, как отреагируют профессора. — Где был спрятан Философский камень. Глаза Макгонагалл расширились. Снейп постарался сохранить бесстрастное выражение лица. — Не уверен, как долго я там просидел, прежде чем Рон упал на меня, — насмешливо продолжил Гарри. Рон выглядел смущенным. — Мы с Роном забеспокоились, когда Гарри не вернулся, — сказала Гермиона, продолжая рассказ. — Мы отправились в лазарет, но нашли там только Драко, Пэнси и Блейза. Намеренное использование имён не ускользнуло от упомянутых, и Пэнси просияла. — Гарри уже упоминал, что попадал в ловушки, но, похоже, Драко он рассказал гораздо больше, чем нам, — целенаправленно сказала Гермиона, но как можно более ненавязчиво. Драко в шоке повернул голову, чтобы посмотреть на Гарри, но Гарри просто смотрел в пол, его лицо пылало. Пэнси улыбнулась Гермионе. «Ах ты, маленькая дьяволица», — коварно подумала она. — Ах, да, я слышала о ваших... отношениях, — задумчиво кивнула Макгонагалл, приподняв бровь. — Не могу сказать, что сильно удивилась, хотя приятно получить подтверждение, — иронично сказала она, казалось, не замечая понимающих ухмылок Гермионы, Пэнси, Блейза и Рона. Если Макгонагалл и знала правду, то не подавала виду. Снейп прижал пальцы к виску, и вид у него был страдальческий. Если это возможно, лицо Гарри стало еще более красным. — Профессор... — начал он сдавленным голосом с большим трудом, — мы с Драко не... — Ах, моя нога! — громко крикнул Рон. Мадам Помфри окинула его сухим взглядом за фальшивую травму, но с веселым выражением заметила, что он прервал разговор. Гарри вдруг понял, что проигрывает битву. Пожалев его, Гермиона продолжила рассказ. — Однако у нас по-прежнему не было никаких зацепок относительно местонахождения Гарри, пока к нам не ворвалась Пенни. Она сказала, что следила за Гарри, когда он вышел из Большого зала, и увидела, где он упал. Одного взгляда на Гарри хватило, чтобы показать, что он ничего об этом не знал. — Мы не уверены, почему, но когда Драко встал на нее, она открылась, и он упал. Мы все прыгнули следом, и я сказала Пенни позвать профессора Снейпа. Чтобы выбраться оттуда, нам пришлось пройти через комнаты, которые когда-то защищали Камень, — сказала Гермиона, зная, что профессора сразу же ее поймут. Затем она криво улыбнулась Макгонагалл. — На самом деле из-за вашей ловушки, профессор, мы оказались в таком помятом состоянии. — Я хорошо выполняю свою работу, — сказала Макгонагалл, но голос ее был напряженным, и она серьезно нахмурилась. — Вы должны знать, как вам повезло, что вы выжили, — пробормотала она, немного неуверенно глядя на слизеринцев. Затем она повернулась к гриффиндорцам. — Дважды. Ее брови были озабочено сдвинуты, а губы сжаты. Она сделала паузу, чтобы собраться с мыслями, а затем заговорила серьезным голосом. — Вы должны знать, насколько это серьезно, — сказала она. — Поэтому я рассчитываю, что ничего из сказанного не покинет пределов этой комнаты. Могу ли я вам доверять? Все студенты кивнули. — Мистер Поттер...Гарри, — продолжила Макгонагалл, ее голос стал значительно мягче, когда она повернулась к Гарри. — Я подозреваю, что профессор Люпин не поскупился на слова, так что избавлю вас от хлопот, но простите, когда я скажу, что одобряю решение профессора и мадам Помфри позволить спать в Больничном крыле ради вашей же безопасности. Полагаю, вы не в восторге, но это очень опасная ситуация. Тут она перевела взгляд на профессора Снейпа и мадам Помфри. — Возможно, среди нас есть предатель.