На два фронта

Прямая спина , обтягивающая зеленая форма с массивным ремнем на талии. Громкий и статный голос , раздающийся эхом по всему корпусу , оставаясь в лысых головах , которые прикрывала лишь каска болотного цвета. Эластичная черная лента обтягивала подбородок и виски , сжимая голову , казалось , до хруста черепной коробки. Обвешенные зелеными листьями и плетенными сетями , палатка выбивалась из другого корпуса , созданного для высшего чина. Вельможи , черт их побери. Ели первее всех и засыпали первее всех , пока они на страже стояли , прижимая к себе оружие , боясь глаз сомкнуть , чтоб нелюди атаковать не успели. Чтоб муха мимо не пролетела. Чтоб дух чужой , фашистский даже близь к убежищу не продвигался. Чтоб мать земля русская стояла на ногах своих , защищая щитом своим советский народ. Вот для чего живут они , мужчины славные. Защищают жизнью своей. Отдают последнее на защиту народа своего любимого. И пускай жены славные и дети любимые не увидят их больше. Зато имя кровью в истории будет написано. Строй мужской не двигается даже от урагана , который проходится по каждому углу , буквально сметая все на своем пути. Но не двинется русский народ. Мужчина лет тридцати отроду , сжимая руки в кулаки за спинной массивной , мимо строя проходит , осматривая каждого , заостряя внимания на малейшей капли пота , которая стекала по уставшим лицам. Прикладом оружия в животы плоские тыкал , словно органы человеческие хотел нащупать. Отчитывал за каждую оплошность , которая могла стоить жизни тысячи граждан , и военных в том числе. Слюни с его рта падали на лицо , когда слова его нелестные сыпались , как листья осенью. Наказания давал , вынуждая ночь без смены стоять и следить за обстановкой , докладывая о любом шорохе , который раздавался от пробежавшего мимо зайца. — Кашин ! Выйти из строя. - Грубый мужской голос раздался грозой средь тихой глади океана. Высокий голубоглазый парень делает два шага вперед , разворачиваясь через левое плечо , подставляя руку к голове. Два шага и он вновь разворачивается через правое плечо , преодолевая расстояние. — Данила Владимирович Кашин , танкист третьего отряда , командир. - Говорит четко , без запинок и страха , смотря на командира , который длинными пальцами в перчатках поглаживает седую бороду. Маленькие глаза с синяками под ними. Тонкие , покрытые кровавой пленкой губы. Впалые щеки. Он был ниже Данилы на голову , но даже такая разница внушала уважение к этому человеку. Он словно всё в этой жизни уже сумел пережить. Голубые глаза бегают по палатке , обустроенной по всем критериям защиты своей туши. Была тонкой , как пододеяльник , поэтому слышимость была отлична. Да и что скрывать ? Разве что планы. Если вдруг выловят станцию связи. Громкий шлепок слышали , наверное , даже их недруги. Массивная рука мужчины опустилась на веснушчатую щеку , выбивая не только воздух , но и , кажется , зуб. Голова почти отлетает , но он стоит. Держится и лишь вновь поворачивается к командиру. Руку не опускает , слушая , закусывая внутреннюю сторону щеки , чувствуя ржавый вкус крови во рту. Сплюнуть не может. Проглатывает , как воду. — Какого черта , Кашин ? Почему я узнаю от других лиц , что человек , которому я доверил такую работу , харкает с колокольни на своих собратьев ? Ты в предатели собрался?- Еще одна пощечина оказывается на другой щеке. И снова вкус крови. И он снова проглатывает ее , как воду. — Никак нет.Прошу прощения. Впредь такого не произойдет. - Мизинец начинает слегка подрагивать , а щеки неприятно щиплет. Желание въебать с ноги этому мужику почти пересилило желание защищать мать свою , землю русскую. Он был невыносим во всех аспектах. Но Кашин не выбирал. Кашин пошел туда , куда ему велели. Прижал к груди автомат , напялил каску и пошел долг Родине отдавать. Не пойми за что , но пошел. И не жалеет. Не каждый день тебя командиром танка будут назначать. Добился он этого , конечно , через море крови и пота , которые смешивались с мочей и избитым телом. Он не жалел. — Слушать все сюда! - Пожилой мужчина выходит из-за массивного тела Данилы , обращая внимания на всех присутствующих. — Каждый , кто в голову свою лысую хоть на момент допустит мысль о предательстве , лично будет расстрелян. И мне плевать на Ваших жен и детей. Ваш долг - защищать Родину , чтобы наши сограждане не жили в страхе. Завтра на рассвете Кашин выходит на осмотр. Еда , разведка. Все по расписанию , без задержек. Враг не спит. Враг знает , что мы его ждем. Я понятно объясняю ? Разойтись по палаткам. - Громкое "да" раздается с ударом каблуков. Обувь у них такая интересная. Каблучками цокать ходить надо. Командир бровями дергает , вынуждая Кашина назад в строй встать. Лысая макушка за лысой направляются по местам своим. Кто-то листы хватает с устройством для письма , а кто-то уже написанные в конверты складывает. Тяжелое время. Когда жить легко было ? Да никогда. Каждый год , каждый день , каждую секунду. Страх пробирался до самой селезенки. До одиноко скатывающихся слез , когда Лерку свою вспоминает. Как она там , кровинушка ? Сидит , небось , в небо смотрит да мечты свои мечтает. Скучает. Данила сжимает в пальцах что-то похожее на ручку. Лист осматривает , прорабатывая в голове каждое слово , которое должно там оказаться. Все чувства на бумагу выливает. Всю трепетность и желания свои выписывает. " Лерочка , душенька моя. Как ты там , любимая ? Скучаешь небось? Тоскуешь? Я хорошо здесь. Не жалуюсь. Сплю , ем , обходы устраиваю на напады от недругов наших. Тебя вон , кровинушку свою , защищаю. Каждый вечер о тебе думаю. Как увижу глаза твои яркие , да поцелую щеки румяные , да в губы хоть чмокну. Приеду и свадьбу сыграем. Такую пышную , как ты хотела. Зарплата , правда маленькая будет , но мы справимся. Куплю тебе самую красивую шубку , которую ты хотела. Женой солдата креститься будешь. А потом и деток сделаем. Красавицу доченьку с глазками твоими и волосами моими рыжими. И наследника моего , паренька удалого. Во снах моих вижу тебя и улыбку твою яркую. Думаю о тебе , как о победе нашей славной. Скучаю. Безумно скучаю по голосу твоему. По борщу сваренному. На танке езжу , думаю , как приеду к тебе , цветами задарю и в ласках затоплю. Жду нашей встречи , любовь моя. На поле не признают любовь , но я то знаю , что у нас даже на таком расстоянии она есть. Ночь поздняя уже , родная моя. Я люблю тебя , Лерочка моя ненаглядная. Жди меня. Я вернусь.

Твой Даня. "

Кривой почерк отправляется в белый конверт с марками. Подписывается именем его и девушки. Укладывается на стол близь к краю. Тяжелая обувь опускается к концу койки. Сосед его давно уже пятые сны видит , пока Данила против правил идет. Обход палат близиться , а он все еще не спит. Но обманывать научился. Лежит , глаза закрывает и не дышит почти. Ждет , пока смотрящий уйдет. Белая майка и черные боксеры прикрывают уставшее тело. Руки за голову закладывает , на небо через щели в палате смотрит. Звезды считает , которые в маленькие рисунки складываются. Воздухом дышит. Спать надобно. Завтра утром вставать рано. На обход идти , чтоб , не дай Бог , рожа немецкая в поле зрения не появилась. Застрелит гадину и глазом не моргнет. Всех фашистов положит. Все землю жрать будут. Узнают силу русского военного. Так и засыпает под мысли свои сильные да намерения стальные. Ночь проходит , и утро заходит. Птички поют да на машины массивные опускаются. Красота. Свеча давно догорела , оставляя после себя лишь пятно восковое. Гнется спина сильная , вынуждая позвонки хрустеть и на места свои вставать. Пальцами слегка отросшие рыжие волосы ворошит , зачесывая назад в меру возможности. Китель на кожу и штаны на ноги. Одежда меняется только тогда , когда вонь от нее становится невыносима. Ботинки надевает да на товарища смотрит. Спит без задних ног. Один лишь Кашин в обход территории идет. Встает да тянется , кости разминая. Накрывает одеялом постель свою. Воздух свежий в лицо бьет , вынуждая ноздри расширять , пытаясь запомнить тишину эту. Где-то там , на горизонте деревья виднеются. Лес там. Деревья , правда , порублены танками. — Ну , встречай , мать природа , воина своего. - Обычай у него такой. Без словца такого день не пойдет. Голубые глаза по земле бегают , осматриваясь , ища глазами неисправности какие. Руки сильные оружие хватают , за спину вешая. Ступает по дороге , обувь свою пачкая. Ничего. Не впервой же. Дорога длинная , а он и не спешит. Обход тщательный должен быть. Все увидеть должен. Муха мимо носа веснушчатого не должна пролететь. Ветер волосы рыжие шевелит , путаясь в них , застревая веточками с деревьев. Яблочки наливные под ногами катаются. Данила подхватывает одно , пальцами своими холодными и кителем вытирает да откусывает. Кисло , но сладко. Интересная закономерность оказывается. Смотрит налево , а там сад роскошный. Яблони забором стоят , переплетаясь с виноградом. Вишня , клубника. Что душа твоя грешная пожелает. Словно в Адамов сад попал. Словно в раю он уже от рук фашистов мерзких пал. Обувью массивной на маленькие яблоки наступает , через заросли пробираясь , которые на лице царапины оставляют. Руками ветки ломает , к забору деревянному продвигаясь ближе. Как это он мог не заметить красоту такую. Солнце в яблоках отражается , падая зайчиками на железное ведерко. Данила замирает. Высокое тело в свободной майке белой яблочки эти собирает. Виноград отщипывает , пальцами своими в рот кладя , губы пухлые облизывая. Чуть подпрыгивает , хватая ветку с вишней , тряся и собирая вкуснятину красную. Смуглый весь такой , но щеки алые , алые , словно с мороза зашел. Капли пота по щекам скатываются в майку , впитываясь пятнами мокрыми. Улыбается ртом своим красивым. Вперед смотрит на восход , руки засовывая в карманы , и ножичек вытаскивает. Красивый такой. Чудесный. Настолько чудный , что летит прямо Кашину в голову. Едва спрятаться успевает. — Ich weiß, dass du da bist. Komm raus, Junge. - Шатен смотрит в сторону , где почти неподвижно рыжий стоял. Он потрясен. Данила впервые видит парня , который не был волосатым до мозгов и чересчур накаченным. Он был красивым ? Да , он был обворожительным. Кашин готов всем поклясться , что такое чудо ему даже сниться не могло. Смущало его лишь одно. Только одно. Он немец. Пальцы моментом сжимают оружие , направляя на парня , который мог лишь смотреть и сжимать в руках свой маленький нож , который он вытащил из другого кармана. Страх пробежал в собачьих глазах , которые смотрели на него с нескрываемым интересом. Данила подходит ближе , протягивая руку вперед. Осторожно , боязливо. Рот приоткрыт в немом шоке. Шатен , кажется , тоже испытал его. Словно магнитом тянет свою ладонь к чужой , моментом чувствуя , что меж ними нет забора. Прикасается ладонью к чужой. Чувствует пульсацию по всему телу. Он ничего не понял , от слова совсем. Просто хотелось прикоснуться. Ощутить эту кожу. Ощутить этого человека , который так смотрит на него. Так невинно. Так интересно. Так неправильно. Данила направляет ствол на него , отходя на пару шагов назад. Руслана отбросило , словно током. Он пожалел. Очень сильно пожалел. — Какого ты здесь забыл , нелюдь ? Этот сад не может быть твоим. Понимаешь меня ? - Тыкает в бок оружием , вглядываясь в парня. Ведерко с яблоками давно рассыпалось от того , что Кашин задел его ногой. Весь интерес скрылся за тем , что он обязан отдать его в плен. Сдать его с потрохами. Либо отдать , либо пристрелить. Шатен сжимает в руках нож. Но оружие против ножа , как пожаренное мясо против живой коровы. Он откидывает лезвие , со страхом опускаясь на колени. Глаза бегают по саду , пытаясь найти то , что может его спасти. Ничего не может. Данила нацеливается прямо в голову. Убьет. — Russe, bitte warte. Ich kann den Garten nicht verlassen. Ich bin geflohen. Ich bin kein Faschist. - Данила и слов не разобрал из того , что тот начал говорить. Кашин все понимает по глазам. Красным глазам , которые наполнились слезами. Чужие руки сжимали землю , словно пытались вжиться. Стать деревом и пустить корни. Пустил он только пыль в глаза рыжему. Чужая рука раскрывает ладонь , когда земля попадает прямо в голубые глаза. Данила кричит от саднящее боли , пока шатен пытается убежать. Его ноги носятся по всему участку , пытаясь прятаться за деревьями , обкидывая парня фруктами. Не прокатит. Мельком видит шатена , направляя оружие на его бедро. Далеко он с раной не убежит , уж точно. Выстрелы раздаются вместе с нечеловеческим криком. Данила выстрелил в бедро и голень. Шатен падает , пачкая лицо кровью , когда пытался схватиться за раны. Пытается ползти , загоняя больше грязи под ногти. Пытается спастись. Убежать и никогда не попадаться ему на глаза. Не прокатит. Рыжий опускает ногу на чужую рану , жмет , смотря на то , как дрожащие руки хватаются за его голень , пытаясь убрать. Слезы смешиваются с грязью и кровью. Он заслужил. Немецкое отродье. Жмет до истошного крика и изогнутой спины. До попыток выбраться. До адской боли и кривых просьб остановиться. Рука опускается на грязные короткие волосы , сжимая пряди. Данила опускается на корточки , придерживая лицо около своего , шепча , словно гадюка. — Ты либо умрешь здесь и сейчас , либо я сдам тебя своим. Такие как ты не заслуживают жизни. Ты должен сгнить в могиле. Я найду каждого дорого тебе человека и буду лично расстреливать его на твоих глазах. Буду убивать его медленно. - Подобранный вовремя нож осторожными линиями расширяет пулевую рану на ноге , вырывая каждый раз больше слез и криков. — Но уверенно. И Вы все умрете от рук наших русских. И ты в том числе. - Пальцы сжимают пряди сильнее , утягивая его вперед , к палаткам. Парень еле двигается , но Даниле все равно. Нет сочувствия и жалости. Есть лишь желания увидеть , как это отродье мучается. Как его бьют плетями и вырывают ногти плоскогубцами. Тянут за язык , вынуждая рассказывать все переводчику. Сбривают волосы и отправляют на Камчатку. В крайнем случае , убивают. Но Данила не позволит ему жить. Точно не даст вольную человеку , который понравился ему. Позволил усомниться в полной верности избранной своей. Данила не позволит. — Кашин , это что за сюрприз у нас такой ? - Раздается хриплый голос за спиной. Кашин улыбается. Сжимая руками волосы , выдвигает ее вперед , подкидывая прямо в ноги командиру заплаканного парня , который , кажется , по дороге сюда уже двадцать два раз сознание потерял. Сжимает руками раны на ногах , стараясь не смотреть на командира , устремляя взгляд только на рыжего. Словно что-то хрустнуло внутри , как его кость в ноге. Он же что-то почувствовал в тот момент , около забора. Что-то было. Словно ток пробежался по ним через прикосновение рук. Это же было. Ему не могло показаться. — Позвольте доложить , сэр. - Прижимает руку к виску , выпрямляя спину , смотря внимательно. — Позволяю. — На утреннем обходе увидел сад , где находилось он. Собирал яблоки. Пытался убежать. Я выполнил то , что посчитал нужным. Он один из них. - Четким голосом произносил рыжий , иногда поглядывая на заплаканные глаза парня. Ничего не мог сделать. Ничего не будет делать. — Молодец , Кашин. В подвал его. Я скоро подойду. - Данила кивает , вновь подхватывая его за волосы , направляясь в нижний этаж запланированного под палатку корпуса. Слышит , как колени чужие бьются о землю , и парень этот вскрикивает. Так и нужно. Он не человек. Не друг ему , чтоб сожаление проявлять. Он не предатель Родины. Крики раздаются по всему подвалу , отскакивая от стен , пытаясь сбить с ног Кашина , который на это смотрел. Кровавые полосы растекались по спине шатена , который давно сорвал голос и смирился со своей участью. Он прокусывал кожу на руках , пытаясь заглушать все звуки. Пытал русский народ жестоко и без сожаления. Ему , кажется , руку сломали. Зато раны на ногах бережно обработали и забинтовали. Показали доброжелательность , чтобы в момент ее разрушить. Но было больнее всего , кажется , Даниле. Карие глаза смотрели на него со слезами и мольбой о спасении. Руки тянулись к нему , когда люди в форме хватали их и заламывали за спину. Фраза "я ничего не знаю" на немецком постоянно витала в комнате. Но никто не верил. Тянули за язык и руки. Хлыстали до кровавого пота. Стена сзади растекалась красным цветом от ударов головой. Шатен поверил во все. В надежду на спасение. В надежду на Бога. В надежду на рыжего парня , который смотрел и не моргал. Пухлые кровавые губы раскрывались в немой просьбе о помощи. — Sagen Sie alles, was Sie wissen. - Грубый голос переводчика звучит прямо около красного уха. Парень устал повторять одно и те же слова. Все тело тянет от боли. Он больше не может. Голова опускается вниз , а глаза закрываются от усталости. Наручники , которые удерживали его , неприятно впиваются в кожу , оставаясь красными с синим полосами. Последний раз поднимает карие глаза на рыжего , с радостью замечая , как его глаз все же дергается. Все же он что-то чувствует. И та искра не была паранойей. — Беспомощное животное. Если до завтрашнего дня он ничего не расскажет. Кашин , сам знаешь , что нужно будет сделать. До этого времени ты следишь за ним , чтобы не помер. Еда , вода , все в таком духе. Допросы сам устраиваешь. Переводчика знаешь , где найти. - Товарищ уходит , громко хлопая дверью , оставляя рыжего с шатеном наедине. И они вновь одни , как в том саду , который видел Данила на рассвете.