We’ll Both Be Fine

Если бы Нил знал, что в конечном итоге окажется запертым в мужской раздевалке старшей школы Миллпорта с тренером, достаточно глупым, чтобы завербовать его в свою команду, он бы помылся дома. Тренер даже спрашивал о его родителях. Всё это было бы смешно, если бы не те серьёзные последствия, которые могли бы наступить, если бы Нил сказал «да». Одно неверное движение, и множество лжи может развалиться. Но Нил любил испытывать судьбу. Ваймак дал ему секунду на размышления, прежде чем спросить снова: «Твои родители будут проблемой?» Это было слишком рискованно, но и слишком важно, чтобы отказаться. Нил вспомнил, как спал в раздевалках с двухлетним ребёнком, привязанным к груди, и оружием в руках. Ему нужен был этот шанс. Ему было больно кивать, но ещё больнее было видеть, усталый взгляд Ваймака. Это не была жалость, которую он иногда видел у Эрнандеса, но что-то знакомое, что говорило, что Ваймак понимал, сколько стоит быть Нилом. Он знал, каково это - каждый день бороться, чтобы проснуться и продолжать двигаться. Нил сомневался, что тот когда-либо сможет по-настоящему понять, но даже это маленькое понимание было больше, чем он когда-либо получал в своей жизни. Нилу пришлось отвести взгляд. Ваймак открыл рот, чтобы заговорить, но угасающая решимость Нила побудила его опередить тренера. «У меня есть багаж», - выпалил Нил. Ваймак закрыл рот и медленно переваривал слова Нила. Он кивнул, как будто понял. «У всех моих лис есть багаж. Ты не будешь первым», - сказал он. Нил сомневался, что в его жизни был хоть один лис, чей багаж был бы таким же тяжёлым, как у него. Нил покачал головой. «Это не то, что я имею в виду». Долгое время они смотрели друг другу в глаза. У Нила кожа покрылась мурашками, но он не мог отвести взгляд. Ваймак сменил позу и кивнул Нилу. «Продолжай. Давай, рассказывай». Нил сглотнул комок в горле. Он чувствовал, как гвозди разрывают его от черепа до поясницы, шепчут в ухо, кричат ему солгать и бежать. Он заставил всё это уйти на задний план. Мысли о том, что он собирался сделать, признаться этому незнакомцу, душили его. Сердце Нила выпрыгивало из груди. Сейчас или никогда. «У меня… у меня есть ребёнок», - взгляд Нила на мгновение поднялся, чтобы увидеть выражение лица Ваймака, прежде чем снова упасть на пятно на шкафчике. Тренер терпеливо ждал, когда он продолжит. Это должно было быть утешительно, но Нил был более напуган, чем когда-либо. «У меня есть сын. Его зовут Майло». Он не поднял глаз. Его сердце стучало в ушах, когда мышца в бедре судорожно дернулась от инстинкта бежать. «О». Нил поднял глаза. Ваймак не показывал особого выражения. Он не выглядел сильно удивлённым, но, тем не менее, это было нечто неожиданное. «Сколько ему?» - вопрос был достаточно прост, чтобы Нил мог на него ответить, но что-то крутилось в его животе, вызывая судороги. «Три. В июле ему исполнится четыре». Ваймаку не нужно было это знать, но Нил гордился возрастом своего сына. Это отмечало его выживание. Это показывало, как далеко они зашли. Уимак кивнул, думая о чём-то. Нил ждал. Ему хотелось сделать что-то, кроме как просто стоять и смотреть на тренера. Его руки дрожали от желания ковырять ногти, чесать шрамы, теребить рубашку, делать что угодно. «Может быть, я смогу устроить что-то в детском саду –» «Нет». Нил не хотел быть разлучённым с Майло. Он не собирался этого допустить. Даже сейчас, когда он тратил время на разговоры, в его венах разливалась тревога. «Нет?» Ваймак поднял бровь. «Я не хочу разлучаться с ним. Он идёт туда, куда и я». Ваймак скрестил руки. «Что ты предлагаешь мне делать с вами обоими? Я не могу позволить тебе снять квартиру вдали от команды. У лис много врагов, и это небезопасно и неудобно». Нил начал стучать ногой в раздумьях. «Я не оставлю его с кем-то, кого не знаю и не доверяю. Я согласен на няню, но хочу проверить её прошлое и хочу хотя бы неделю наблюдать за ней, прежде чем соглашусь. Я не хочу, чтобы кто-то знал о нём, даже Лисы». Ваймак почесал бровь и поджал губы. Подписать Нила оказалось более проблематичным, чем он думал. «Ладно. Думаю, у меня хватит места для вас обоих в моей квартире. К сожалению, мне нужно будет сначала поговорить с руководством, но полагаю, что вы оба сможете поселиться в общежитии вместе». Нил оживился при этих словах.«Что касается няни, у меня может быть временное решение, пока мы не найдём кого-то более профессионального. Тебе также придётся рассказать команде в какой-то момент, но пока я не скажу об этом ни слова». Нил закусил губу. Это был риск. Это был первый раз, когда одна из его личностей была отцом Майло. Это был первый раз, когда он будет жить с ним в таком качестве, с кучей незнакомцев. «Твоя церемония выпускного назначена на одиннадцатого мая, согласно твоему тренеру», - наконец сказал Ваймак. «Мы организуем, чтобы кто-то, кроме команды, забрал вас обоих из аэропорта Апстейт Риджинал в пятницу двенадцатого». Нил почти указал, что ещё не согласился ни на что, но слова застряли у него в горле, когда он понял, что действительно идёт на это. «Держи бумаги у себя сегодня», - предложил Ваймак, снова протягивая папку Нилу. На этот раз Нил взял её. «Твой тренер может отправить подписанные копии мне в понедельник. Добро пожаловать в линию». Слова «спасибо» казались уместными, но Нил не смог их выдавить. Он продолжал смотреть на пол. Уимак не ждал долго ответа, прежде чем отправился искать Эрнандеса. Задняя дверь захлопнулась за ним, и нервы Нила не выдержали. Он побежал в ванную и успел добежать до кабинки как раз вовремя, чтобы сухо срыгнуть в унитаз. Он мог себе представить, как разозлилась бы его мать, если бы знала, что он делает. Он слишком хорошо помнил её жестокие рывки за волосы. Все эти годы, потраченные на то, чтобы скрываться и быть незамеченным, а теперь он собирался разрушить их труд. Всё, чтобы сохранить Майло в секрете. Она никогда не простит ему этого, и он это знал, и это ничуть не помогало снять напряжение в животе. «Прости», - выдохнул он между влажными кашлями. «Прости, прости». Он пошатнулся, подошёл к раковинам, чтобы сполоснуть рот, и посмотрел на себя в зеркала, которые висели над ними. С чёрными волосами и карими глазами он выглядел обычным и ничем не примечательным: никто не обратит на него внимания в толпе, никто не запомнит. Именно этого он и хотел, но сомневался, выдержит ли он это перед телекамерами. Особенно с трёхлетним ребёнком рядом. Он немного поморщился при взгляде на своё отражение и наклонился ближе к зеркалу, резко дёрнув за пряди волос, чтобы проверить корни. Они были достаточно тёмными, чтобы он успокоился и слегка откинулся назад. «Университет», - тихо произнёс он. Это звучало как мечта; это было на вкус как проклятие. Он расстегнул свою спортивную сумку достаточно, чтобы убрать документы Уимака. Когда он вернулся в основную комнату, два тренера ждали его. Нил ничего не сказал им, но прошёл мимо них к двери. Эндрю открыл заднюю дверь внедорожника Эрнандеса, когда Нил проходил мимо, и одарил его знающей, издевательской улыбкой. «Слишком хорош для игры с нами, слишком хорош для того, чтобы ехать с нами?» Нил холодно посмотрел на него и ускорил шаг до пробежки. К тому времени как он достиг дальнего конца парковки, он уже бежал. Он оставил стадион, Лис и их слишком хорошие обещания позади, но неподписанный контракт в его сумке чувствовался как якорь на шее. После долгого самокопания Нил отправился в дом, где он и Майло иногда останавливались. Нил проверил все входы на наличие следов взлома или признаков того, что кто-то осматривал место. Когда он не нашел ничего подозрительного, с его плеч словно упало перо. Он вошел внутрь, постучав по стенам знакомым образом, не говоря ни слова. Как только он услышал ответный стук из комнаты в конце коридора, остальная тяжесть покинула его. «Майло, все в порядке», — позвал он. Мальчик, маленький с растрепанной шевелюрой темно-рыжих волос, высунул голову из двери комнаты и осмотрел коридор. Увидев Нила, он расплылся в теплой, яркой улыбке и бросился к нему. Майло крепко обнял Нила за талию, прижимая щеку к его бедру. Нил попытался скрыть гримасу боли — его тело все еще болело после удара ракеткой от Миньярда. Нил улыбнулся. «Привет, малыш. Ты был в порядке один?» Майло поднял голову от Нилова бедра, где он потерся лицом до красноты, его волосы стали еще более растрепанными. «Я видел птиц за окном. Быстрые, с яркими крыльями», — объяснил он, используя жест, который Нил должен был понять. Он кивнул, и Майло добавил еще несколько вещей о птице, прежде чем побежать обратно в комнату, чтобы показать Нилу книги, которые он разрисовал. Книги, которые Нил купил для Майло, не предназначались для раскрашивания, но они были безопаснее, чем настоящие детские книги. Детские книги намекали бы на наличие ребенка, что могло бы привлечь внимание к Майло, что могло бы привести к его обнаружению. Вместо этого Нил покупал словари, журналы и книги по математике на уровне колледжа. Он позволял Майло играть с ними и разрисовывать страницы как угодно. Майло нашел в них интерес, помимо раскрашивания. Он прочитал сотни книг, которые Нил купил для него, пока его короткое внимание не переключалось на рисование на страницах. «Почему ты пришел поздно?» — спросил Майло, когда они складывали законченные книги. Как только не оставалось места для новых книг, Нил был вынужден их сжигать. Это причиняло ему боль, но он не мог позволить себе оставлять улики о существовании Майло. «Ты знаешь, как когда заканчиваешь одну школу, переходишь в другую?» — начал Нил. Майло наклонил голову. «Как уходить? Когда приходят плохие люди?» Уголок рта Нила невольно дернулся. «Нет. Не когда приходят плохие люди. Как когда заканчиваешь начальную школу и переходишь в школу для больших детей?» Майло кивнул. «Ты собираешься в школу для больших детей?» — спросил он тихо. Нил по-настоящему улыбнулся, присаживаясь перед Майло. «Да, но ты пойдешь со мной в этот раз». Майло все еще не понимал. «Но я не большой ребенок?» «Да, но помнишь экси?» Майло кивнул, глянув на тетрадь с наклейками по экси на обложке. «Так вот, тренер из большой школы пришел и хочет, чтобы я играл за их команду. Он сказал, что я могу взять тебя с собой, и мы сможем жить вместе там. Это будет весело», — сказал Нил, убирая челку Майло. Майло широко улыбнулся. «Я пойду в большую школу? Могу я учить математические вещи и что означает психотомиметик или гипервитаминоз?» Нил моргнул. Майло так быстро выпалил эти слова, что Нил не был уверен, что они настоящие. «Кто тебя этому научил? Даже я не знаю, что они означают». Лицо Майло сморщилось. «Словари. Я правильно сказал? Потому что они длинные, и ты сказал разбить их на две части, чтобы я мог их произнести», — пробормотал он. Нил кивнул. «Да, я так сказал, не так ли?» Он закусил губу. Объяснять Майло Палметто Фоксес будет непросто. Ложь может завести Нила далеко, но насколько далеко она сможет завести Майло? «Хорошо, вот в чем дело, помнишь правила, которые мы с Наной тебя учили?» Майло принял решительный вид. Он кивнул. «Не разговаривать с незнакомцами, что бы они ни обещали, не рассказывать про Нану и тебя», — Майло заерзал, продолжая, — «прятаться и никогда не попадаться, не оставлять улик–» «Следов», — поправил Нил. «Не оставлять следов, не говорить людям, что Нана моя Нана, не говорить людям, что ты мой родитель, и убегать, если придут плохие люди». Нил решительно кивнул. «Именно. Эти правила остаются такими же, за исключением одного. Ты можешь говорить людям, что я твой родитель». Если Майло засветился при мысли, что он может пойти в школу с Нилом, теперь он ослеплял. «Правда, правда?» — почти завизжал он. Нил шикнул на него, глянув на окна. «Да, правда. Ты можешь называть меня папой, ты мой сын, Майло Джостен». «Папа», — сказал Майло, пробуя это на вкус, «мамочка тоже?» Нил пожал плечами. «Да, мамочка тоже». «Хорошо, мамочка». Майло сиял. Он обнял Нила, прежде чем бросился к своим книгам, чтобы сложить их. Нил последовал за ним, поправляя сумку на плече. Он позволил Майло попрощаться с его рисунками, а сам направился в ванную, чтобы проверить формирующийся синяк. Он снял рубашки, глаза пробежали по его биндеру и шрамам и остановились на красном и синем на ребрах. Было душно и тяжело дышать, но синяк выглядел не так уж плохо. Боль, должно быть, исходила от биндера, добавляющего давления к болезненному участку. С усмешкой Нил расстегнул биндер, напрягаясь, когда прохладный воздух коснулся его голой груди. Давление на синяк уменьшилось, но Нил чувствовал зуд. Его биндер был как защитное одеяло, которое ему не всегда нужно, но когда нужно, то очень сильно. Сейчас ему он был нужен, но синяки пульсировали, угрожая болью и отвлечением, если он снова его наденет. Он оделся, исключая биндер, и вернулся к Майло. Нил посмотрел на четыре наряда, которые были у Майло, и решил, что пришло время для покупок. Он собрал два из четырех нарядов и положил их в мусорный пакет вместе с книгами Майло. С несколькими другими вещами в пакете, Нил вышел на улицу и развел костер. Он не стал скрывать дым, так как в районе почти никто не мог его увидеть или почувствовать. После того, как все превратилось в угли и пепел, он выкопал яму и похоронил остатки.