Девять жизней. Параллели

- Никогда меня так не называй. Мрачный, тяжелый взгляд хлестанул по волшебнику, заставив замереть на месте. Даже в полутемной комнате было заметно, с какой злостью на него глядит дочь. В груди отозвалось болью, вновь заставив губы горько скривится. - Как? Ответ он прекрасно знал, но тянул время, осматриваясь и произнося каждый звук максимально мягко. Кресло у давно погасшего камина, в которое с ногами забралась Шандра, было непропорционально большим по сравнению с ней. Девочка замоталась в плед, и лишь черные глазенки угрюмо сверкали из-под ткани. Зрелище было невыносимым. Никогда еще он не видел дочку такой одинокой и отчаявшейся. Жгучее желание схватить ее и прижать к себе маг с трудом, но все же подавил. Почти что со стопроцентной вероятностью малышка с огромным удовольствием вшибет его в стену, поступи он подобным образом. Демоненок устало выдохнула и поежилась от неведомого человеку холода. - Котенок. - Почему же? Еще один мрачный взгляд в ответ. - Меня так называл… дома называли. Она опустила взгляд, будто более не имела сил на него смотреть. - Говори, что хотел. И уходи. Стоило взвесить каждое свое слово. Так просто, как казалось изначально, к ней было не подступиться. Зельевар вновь проклял этого параноидального имбицила из другой реальности. Что толку-то, что он все понял, если вред уже был нанесен?! Хотя… одна идея в голове Мастера зельеварения все же имелась. И теперь он лихорадочно перебирал все те воспоминания, которые Шандра передала или иным образом показывала ранее его здешней копии, сравнивая со своими и вычленяя те, о которых его двойник не знал до Слияния. - Мне нужно – мужчина медленно подходил к креслу. Не встретив возражений, опустился на колено, оказавшись на одном уровне с насторожившейся после этих двух слов малышкой – чтобы ты вспомнила один день из своего прошлого. Это очень важно. Шандра нахмурилась, еще больше занервничав. Зельевар был странным. Не таким, как обычно. Он был… был, как папа. Покупаться на эту мягкость с его стороны, она, разумеется, не собиралась, но его поведение пугало. Если он знает, что она и так, без уговоров или игр в семью сделает все, что он ей скажет, к чему это все? Так или иначе, чтобы он не задумал, если зельевар решил, что ее так просто обмануть, то сильно ошибся. - Слушаю. Что именно необходимо? Холодно прищурившись, она удовлетворенно заметила, что его расстроил ее холодный тон. Так-то. Северус глубоко вдохнул. Он справится. - Сейчас я расскажу тебе, о чем именно речь, а твоя задача – подтвердить, что я ничего не упустил. Или поправить, если нужно. Но ни в коем случае не перебивать, пока я не закончу. Договорились? - Допустим. - Было солнечно. Раннее утро, стремившееся к полудню. Тебе только исполнилось пять лет. – Снейп внимательно следил за малейшей реакцией, которую могли вызвать его слова. – Цвели маки. Мама вновь отлучилась, и в доме остались двое. Ты, несмотря на предупреждения не ходить через поле, решила нарвать цветов. Они тебе очень нравились. Яркие и красные. Приняв анимагическую форму, ты отправилась за цветами. Учитывая, что поле было заклято твоей матерью, ты, разумеется, уснула. Совершенно безмятежно пригрелась на солнце прямо в самой глубине зарослей. Шандра слушала его очень внимательно, удивленно распахнув глазенки. Зельевар набрал побольше воздуха в легкие. Теперь самое сложное. Лишь бы не перебила. - Для меня же это утро не было настолько безмятежным. Не обнаружив тебя в кровати и на кухне, я обошел весь дом, и к тому моменту, как начал осматривать двор и окрестности, паника достигала отметки самой что ни на есть максимальной. Я понятия не имел, где ты можешь бродить четыре часа, особенно учитывая, что дальше калитки ты никогда не выходила. На третий раз обходя дом, включая чердак и лабораторию, я был готов полностью и безоговорочно признать собственную несостоятельность, как родителя. Но вот когда ты не отозвалась на призыв, вот именно тогда я по-настоящему испугался. Ты, разумеется, и не могла. Ты спала. Но я этого не знал. И призвал твою мать. Мокрая, все еще хранящая запах морской воды, с горящими глазами, она была не слишком-то довольна, и мои путаные объяснения и метания радости ей не добавили тем более. У меня все же было оправдание. Ни одно заклинание, ни магия людей, ни демонов, не сработали… Но она нашла тебя достаточно быстро. Туда, куда не мог зайти я, для нее попасть труда не составило. Темный песок принес мне в ладони безмятежно спящего черного котенка. И ровно столько часов, сколько ты спала, столько же мама тебя отчитывала. Впервые ты видела ее такой злой. Она очень громко и обстоятельно доносила до тебя, как нельзя делать, в чем разница между человеком и демоном и почему людям больно или страшно. Впервые тебя ругали всерьёз. И, когда она отправила тебя ко мне извиняться, ты ждала, что я тоже стану тебе высказывать. И надо было, по-хорошему. Но я не смог. Просто не смог. Несколько часов перед этим я был настолько напуган мыслью, что с тобой что-то случилось, что на злость сил не осталось. И до самой ночи ты просто молча сидела рядом в библиотеке, не решаясь уйти, потому что сталкиваться с матерью, которая заявила, чтобы ты и не думала от меня отходить, пока тебя твои извинения не будут приняты, ты не смела. И, когда стемнело, ты нерешительно протянула мне книгу. Стивенсон. «Остров сокровищ». И я тебе читал. Так же, как и в любой другой вечер. Я все верно помню? Изо всех сил мужчина следил за тем, чтобы голос не срывался. Вспоминать было больно почти физически. Именно поэтому зельевар старался ни разу не упомянуть имя погибшей демонессы. Сейчас, как никогда, ему было необходимо самообладание, которое за мирные годы он подрастерял. Но сейчас вновь была война. И, чтобы все исправить, следовало вернуть контроль над ситуацией и в первую очередь, надо собой. Шандра была готова разрыдаться. И, как она ни старалась, это было заметно. И вот никогда не думал Северус, что когда-либо будет рад слезам дочери. Ведь это означало, что она еще жива. Там, глубоко внутри, она прежняя. И все не так плохо, как казалось. - Ты не можешь этого знать. - Почему же? Он впивался в нее взглядом еще более пристально. Она должна сама понять. Глубоко вздохнув, сосредотачиваясь и не отводя глаз, он снял все окклюментивные щиты. Если ей взбредет в голову порыться в его голове, она их снесет на раз, и раскоординация ему обеспечена. А контроль над ситуацией упустить нельзя. Ни за что. - Я… - Всхлип. Ментальный толчок. Ну, ожидаемо. Не зря озаботился щитами. – Я тебе это не показывала. - Но я помню. Девочка усердно замотала головой, отрицая. Губы задрожали. - Посмотри на меня, Шандра. Я ведь не мог пробить твои щиты. Ты бы совершенно точно заметила. Тогда как я об этом узнал? - Не знаю. Голос ее звучал растеряно. Сейчас. Вот прямо сейчас нужно воспользоваться моментом. Пока не собралась с мыслями. - Тогда посмотри. Нерешительно девочка подняла голову. И, решившись, нырнула в его разум, выворачивая наизнанку воспоминания, расшвыривая мысли и пропуская сквозь мясорубку чужие эмоции, совершенно не церемонясь и будто отыгрываясь за все, что ей пришлось пережить за прошедший год… Когда зельевар пришел в себя и смог, наконец, сфокусировать взгляд на дочери, выяснилось, что девочку трясет от рыданий. Сжавшись в комочек, Шандра увлеченно плакала. Выносить этого Северус больше не мог и осторожно протянул к ней руку, коснувшись волос. В следующее мгновение она с силой маленькой ракеты впечаталась в него, вцепившись намертво. Волшебник облегченно прикрыл глаза, прижимая дочь к себе. Казалось, сейчас она была ему нужна даже больше, чем он ей. Будто бы он не видел ее очень и очень много лет, и лишь теперь они встретились. - Все хорошо. Я здесь. Целая вечность понадобилась для того, чтобы рыдания перешли в тихие всхлипы и Шандра потихоньку стала устраиваться поудобнее у него на руках. Учитывая, что все это время Северус простоял на коленях перед креслом, вечность стоило умножить на два. От размышлений на тему ампутации ног его отвлек тихий шепот: - Я все равно не понимаю… - всхлип - …как? Ты ведь умер? – нахмуренные тонкие бровки настойчиво требовали ответов. - Я сам не совсем понимаю. – мужчина задумчиво коснулся губами лба дочери и тоже нахмурился – просто… я тебя услышал. Малышка заерзала, и Снейп поморщился, незаметно перенося вес на другую ногу. Конечности онемели настолько, что встать, не утратив достоинства, точно не выйдет. - А… а мама? Сердце замерло, а затем тяжело и болезненно рухнуло куда-то в область желудка. Ответ прозвучал глухо. - Она сгорела. Шандра, не издав ни звука, спрятала лицо в его сюртук. Судорожно сжимая маленькую ладошку и касаясь волос дочери, Северус решил, что в принципе, если ему придется так просидеть еще несколько часов и ноги в итоге отнимутся окончательно, оно все еще того стоит. *** Темное старое кладбище тонуло в холоде. Заиндевевшие склепы и замшелые камни тихо шептали о том, что здесь никогда не было и не будет жизни. Заброшенные могилы давно не слышали поступь живых, и единственным звуком, что нарушал мертвую тишину, был шелест высохшего чертополоха. Но идиллия вечного сна была нарушена зеленой вспышкой. И ровно через шесть секунд в одном из самых старых склепов дряхлая плоть обрела способность двигаться. Высохшие мышцы и сухожилия, обтягивавшие пыльные кости, судорожно дернулись. А еще через шесть секунд смертельная зелень зажглась в глазницах, а сам угловатый остов человека окутал черный, живущий собственной, неправильной и жуткой, жизнью, песок. Надгробный камень треснул, громогласно извещая некрополь о восставшем из мертвых.