Север

      Намджун негромко постучал в одну из дверей неприметного дома на окраине Трех Холмов. Дальняя спальня, которая уже несколько недель навевает ужас на немногочисленную прислугу и, признаться честно, на самого хозяина, таила чудовище. Правое крыло свежевыстроенного особняка насквозь  пропахло сырой землей и черным перцем.        Ответа не последовало, значит, можно входить. Безмолвный гость стоял лицом к окну. Безупречно отглаженный костюм облегал прямой стан, а неизменная трость постукивала о дубовые доски. - Мы потеряли министерство внутренних дел, - с осторожностью доложил Намджун. - Его официально признали главой севера.        Он бросил торопливый взгляд на часы. 02:56. Видимо дьяволам неведом сон.  - Король умер, да здравствует новый король, - Пак Юнсон не торопился оборачиваться. Намджун ощутил его оскал со спины. - Отсюда видно гнездо стрижей. Прямо там под кроной. Какие непостоянные птицы эти стрижи. Стоило слегка померзнуть, трусливо разлетелись в юга.        Юнсон не отрывал взгляда от покинутого гнезда на голой ветке. «Какие к чертям собачьим стрижи?», подумал Ким. Видать старик окончательно выжил из ума.  - Чего мы ждем? Я не понимаю. У нас достаточно средств, теневые структуры готовы поддержать Вас в любой момент. Чонгук уже перекрыл им кислород. Нельзя допустить, чтобы он продолжил наращивать силы.        Дьявол остановил его взмахом трости.  - Знаешь, чем опасен щенок Чон? - спросил он, облокотившись на рукоять. - Жизнь научила его терпению. Я научил. Тебе не хватает холода его рассудка, мой друг. Пока ты кружил голову моему сыну, он годами продумывал свое возвращение. И как он вернулся!        Намджун уловил нотки восхищения в стальном голосе. - Выложил дорожку из черепов к своей цели и при этом остался спасителем в глазах народа. Какая проницательность! Подумать только, на что способен ум человеческий. А ты предлагаешь выступить с бандами в ночь и взять север грубой силой? Может мне следует поучить терпению и тебя?       Пак наконец обернулся. Тяжесть его взгляда легла на молодые плечи, обратив голову Кима к полу. До сего времени был лишь один человек способный открыто смотреть бывшему главе глаза в глаза - Мин Юнги. А теперь в этот маленький список вошел и Чон Чонгук.  - Я так и думал, - снисходительно кивнул Юнсон. - Больше не заявляйся ко мне с подобной чушью. Лучше расскажи о сыне.       Намджун прочистил горло и запальчиво ответил: - Чимин в порядке. Он сослан в шахты, но держится с достоинством. - Я не о том спрашиваю, - перебил Юнсон. - Юнги.        Молодой альфа в который раз убедился: все это время он ставил не на ту лошадку. Это говорил разум, а сердце рвалось выбить из Пак Юнсона толику угрызений совести. Может Чимин и не ангел, но и он заслуживает внимания отца. Юнсон не удосужился спросить: жив ли его кровь и плоть, не стал ли он подстилкой у какого-нибудь шахтера в конце концов? - Юнги тоже упекли в шахты. Им там всем пришлось несладко.        Комнату огласил надрывной смех.  - Несладко? Должно быть он вне себя от счастья! - промокнул глаза платком Пак. - Ни черта тебе о нем неизвестно. Устроил себе каникулы, значит. Узнаю своего мальчика.  - Был небольшой инцидент, - продолжил Намджун, нахмурившись. - До Чимина домогались. Местные отморозки.       Альфа надеялся на капельку беспокойства, участия. - Говори. Что он с ними сделал? - в глазах напротив танцевали черти. - Юнги воткнул вилку. Насквозь прибил руку сына заведующего к столу.        В ушах вновь зазвенел смех, однако теперь самодовольный, с нотками жестокости.  - Потешил, - вымолвил Юнсон в перерывах между приступами хохота. - Жаль, что не в глаз. Сердобольный мальчишка, весь в папу.  - Местные вашего восторга не разделяют.       Любопытство подтолкнуло Кима ближе. Кажется, он нащупал сердце в груди у дьявола.  - Его мучили голодом. Довели до изнеможения.        Юнсон вдруг притих. Глаза его стали темнее ночи, а пальцы сжали рукоять трости. - В горах бушует зима. Говорят, его доставили в больницу с обморожением. - Ты с ними разобрался? - как можно сдержаннее спросил Юнсон.        Намджун помедлил с ответом. Неужели, и впраду беспокоится? - Не успел. Чонгук подоспел первым. Юнги сейчас у него.        Тишина. Юнсон вновь отвернулся к окну и больше не произнес ни слова. Разговор окончен. Намджун осторожно прикрыл за собой дверь. На губах у альфы играла довольная ухмылка. Двое человек отделяющих его от трона имели больше общего, чем он предполагал. Пак Юнсон и Чон Чонгук делили одно слабое место на двоих. В нем они встретят свою смерть.

***

      Дазай в спешке покинул лифт и направился в свой кабинет, уткнувшись в увесистую папку документов. Буквы, цифры и запятые скакали перед глазами, не желая складываться в предложения. В сердцах альфа швырнул отчеты в ближайший мусорный ящик и велел выбежавшему навстречу секретарю: - Передай министерским пиджачкам: отныне будут отчитываться лично. Хорош переводить бумагу, пожалейте белок. - Господин Чон, Вам доставка, - пролепетал невысокий бета перед самым входом в кабинет управляющего делами главы. - Я не знал, что делать..       Дазай, не дослушав распахнул дверь, а, заглянув, тут же запер обратно.  - Какого? - ошарашенно выпучил глаза альфа. - Что за хуйня, я спрашиваю? - Господин, у нас такое в первый раз, - протараторил секретарь, заливаясь краской. - Мы не могли его не впустить.        Альфа неверяще протер глаза и заглянул еще раз. Нет, не сон. Внутри, на черном кожанном диване развалился полуголый, если считать предметом одежды огромный красный бант на талии и чулки, омега. Дазай дал себе время собраться с мыслями, затем влетел в кабинет, хлопнув дверью.  - Ну наконец-то, - протянул Тэхен, покачивая ножкой на весу. - Я думал ты более пунктуальный.  - Кто ты, блядь, такой? - воскликнул альфа, прикрыв глаза ладонью.        Тэхён лениво встал и, медленно покачивая бедрами, продефилировал навстречу своей судьбе.  - Ким Тэхён, - надул он губки. - Уже забыл? А я вот который день не могу выкинуть тебя из головы. Ничего, мой тигр, с этой минуты будешь думать обо мне 24 часа, 7 дней в неделю.        Сложно поспорить. Это самое эффектное появление со времен столетнего переворота. Омега провел кончиками пальцев по шее. Дазай вздрогнул, отшатнулся, как от огня. Это что за нечисть в обличье черта? - Какого хуя?       Альфа осекся и бросил пиджак Тэхену в лицо.  - Ты что здесь забыл? Прикройся, бога ради!       Омега приложил пиджак к носу и шумно затянулся.  - Только не надо изображать из себя девственницу. От тебя пахнет развратом. Я еще тогда в студии понял и с тех пор нет мне покоя.  - Ты тот полоумный.. Блять, ты - братишка Кима! - взъерошил волосы Дазай. - Мне эти проблемы не сдались. Пиздуй по добру, по здорову.        Он обернул омегу в пиджак и потянул к двери, но Тэхен сорвался назад, прижавшись к Хосоку всем телом.  - Не бойся, тигренок, брата я возьму на себя.  - Твой брат не налоговая, чтобы его бояться, - пыхтел, отдирая от себя омегу Чон. - Я, блять, людей убивал! Неоднократно. Тебе жизнь осточертела?       Тэхен и сам в шоке. Прежде его на уголовников не тянуло. И вообще ни к кому так не тянуло. Очередная бессонная ночь крепко вбила в мысли: стоит им разок переспать - наваждение снимет как рукой. Ему и в голову не могло прийти, что Дазай может быть против. - Стоп! - выпалил омега, вскинув ладонь. - У тебя проблемы с ориентацией? Поэтому от Чонгука ни на шаг? Я слышал, в тюрьме с этим беда.. - Что ты там слышал, нечисть? Нет в этом мире большего ценителя омег, чем я! Но ты не омега, ты - сексуальный террорист. Сам уйдешь или помочь? - Как я пойду-то в таком виде? - захлопал влажными глазками Тэ. - Тебе меня совсем не жалко? На дворе ноябрь.        Хосок гневно выругался себе под нос. За какие такие грехи этот омега свалился ему на голову? Он мигом избавился от ремня и, сняв брюки, швырнул их Тэхёну в лицо.  - Надевай и вали! - процедил он, сквозь зубы. Фантастический понедельник! - Чтоб ноги твоей тощей рядом с администрацией не было. Иначе прикажу, чтобы скрутили и доставили в обезьянник.  - Нет, спасибо, - закусил губу Тэ. - В участке на редкость отвратительный кофе. - Что-то мне подсказывает, что ты там частый гость..       Омега, еле сдерживая смех, запрыгнул в брюки, которые висели на нем мешком из под картошки, застегнул пиджак на одну пуговицу и скрылся за дверью так же эффектно, как появился. Никогда еще неприступность не была настолько желанной. Тэ весело подмигнул ошарашенному секретарю и неспешно прошествовал в лифт. В первый день знакомства он уже оставил альфу без штанов, кто знает, что ждет их завтра? Так или иначе, сезон охоты на редкую породу тигрят официально открыт. 

***

- Эй, Пак, к тебе пришли!       Звонкий, детский голосок ворвался в шатер с полуденным ветром. Чимин вывалил содержимое очередного мешка в огромный таз и наскоро сорвал перчатки. Оказавшись снаружи, омега поежился от холода, покалывающего лицо и голые кисти рук. Он так и не привык к высокогорной зиме со снегом по колено и воздухом чистым до головной боли.       Альфа в дорогом пальто в пол приковал внимание омеги моментально. Посреди неряшливых, сгорбленных рабочих с чумазыми лицами, Намджун выглядел, как снизошедший до рвани бог, подсвеченный серебристым солнцем.  - Выглядишь потрясно, - окинул взглядом с головы до ног Намджун. - На человека похож.        Чимин натянул ворот болотного цвета парки до самого носа. Как жаль, что он не захватил с собой парочку угольков. Может лицо перемазанное в саже научило бы Кима манерам.  - Смешно тебе?        Омега забавно нахмурил носик. Трогательно и по-детски. Намджуну вдруг захотелось разгладить морщинку между бровей большим пальцем. - Чего грустить? Я же не сортирую уголь за 25 центов в час, - сказал он, стряхивая снежинки с платиновой шевелюры.        Чимин невольно залюбовался ямочками на щеках. Увидеть их сравнимо с градом в пустыне, ведь Ким Намджун почти не улыбается. Мысленный подзатыльник привел омегу в чувство. - Веселый ты парень, Ким Намджун. Для альфы, у которого из под носа увели целый север.       «Вот заноза, никогда не останется в долгу».  - Сдаюсь, - поднял белый флаг Ким. - Не хочешь сбежать? У меня есть полномочия украсть тебя на один вечер. - Не хочешь пойти к черту? - вздернул носик Пак. В конце концов помолвка сорвана, договоренности остались в прошлом, Ким Намджун лично сдал бывшего жениха в рабство. Пускай, низкий голос с хрипотцой обвивает сладкой дымкой, Чимин не простит ошибки, тем более прощения никто не просил. - Не мне учить совести, но скажи на милость, как тебе спится по ночам? Забавно наблюдать, как я ползал у тебя под ногами, умоляя не бросать меня здесь?        Детские ямочки на щеках бесследно исчезли.  - Так было нужно.        Вот и все объяснение. В планы альфы явно не входили оправдания.  - Знаешь, как бы я поступил на твоем месте? - сказал он, немного подумав. - Воспользовался бы случаем и поужинал в хорошем ресторане за мой счет. Как насчет стэйков из молодой ягнятины? И вино. Саленто Россо прямиком из погребов Алупы.  Чимин недоверчиво хмыкнул. Желудок омеги предательски заурчал при упоминании деликатесов из прошлой жизни, напрочь стоптанных пресным рисом и резиновыми мясными котлетами местного кулинарного гения.  - Ну так что? Позволь тебя украсть, - сказал Намджун, наклонившись к миниатюрному личику с розоватым румянцем на щеках и кончике носа.        Весь мир вдруг исчез, погрузился в размывающий туман. Поклявшийся однажды отомстить забыл об унижении и слышал, как рушиться каменный заслон, выстроенный слезами и кровью. На Намджуна не хватит воли, так было с первых дней. Чимин проигрывал ему всякий раз, сейчас сдался снова, ненавидя себя за бесхарактерность, а Кима - за умение кружить голову одним движением губ.       Было начало ночи. Ресторан «Septem Montes» на высоте птичьего полета в курортной части горного хребта освещали зажженые повсюду свечи, отражающиеся в панорамных окнах. Виртуозный пианист наигрывал неспешный мотив в дальнем углу, оберегая беседу благосостоятельных гостей от любопытных ушей. Намджун с минуту наблюдал за попытками Чимина соответствовать здешней атмосфере. Все же он немало переменился. Былое высокомерие уступило место нервозной неуверенности. Омеге казалось: Ким, посетители и даже опрятные официанты в накрахмаленных фартуках видят в нем проходимца. Все же пережитое клеймит глубже ножа.        Намджун все видел. Омега то и дело поправлял пряди отросших волос, затем, подобравшись, прятал пальцы с потемневшими от сажи ногтями под стол. Рубашка из легкого шелка висела на исхудавших плечах, оголяя острые ключицы. Чимин и ее поправлял и то и дело поглядывал на свое отражение в окнах.  - Не переживай, ты выглядишь великолепно, - заверил Намджун, тепло улыбнувшись.  - Хочу уйти, - сказал омега, пропустив слова Кима мимо ушей. Ему стало мерзко от самого себя. - Такое ощущение, будто мне здесь не место. Вернемся назад. - На шахты? - вскинул бровь альфа. - К чему спешка?       Официант галантно подлил вина в высокие бокалы, поклонился, и вновь исчез в тени бара.  - Вдруг меня узнают? Не нужно было соглашаться.        Услышав смех за соседним столиком, Чимин решил: это непременно смеются над ним.  - Ты специально, да? - сказал он себе под нос и все же Намджун услышал. - Вывел бедняжку в люди, отмыл, приодел, кормишь деликатесами, зная, что мне и за год не заработать на один этот вечер. Очень тонко. - Я хотел сделать тебе приятное, - недоумение на лице сменилось раздражением. - Я думал, ты будешь рад вернуться в привычную обстановку.        Омега сцепил зубы от обиды. Как он не понимает, отныне Чимин здесь чужой! Он и на шахтах чужой, и в любом другом месте на этой планете. Сын предателя, западная подстилка, бездарный сортировщик угля, завистник, испортивший брату жизнь. Сколько имен и все одному ему!  - Что же, спасибо за благосклонность. Надеюсь я достаточно развлек Вас, господин Ким, - бросил омега вскакивая со стула.        Круглый столик издал скрип и пошатнулся. Высокий бокал с багровым пойлом опрокинулся на шелковую блузу и брюки и, прокатившись по белоснежной скатерти, упал на пол, разбился в звездную россыпь. Осколки пристали к подошве бегущему в слезах омеги, царапая паркет из темного дерева. Намджун сорвался следом. Он догнал его у входа в ресторан под кружащими в ночи снежинками. Плечи Чимина подрагивали от холода и слез. Он стоял под высоким фонарем в одной рубашке, пытался стряхнуть винное пятно с одежды голыми руками. Альфа замер в паре метров, перебирая в голове нужные слова.  - Ты заболеешь, - сказал он, накидывая свой пиджак на острые плечи. - Вернемся внутрь, пока не подадут машину.  - Оставь меня. Я хочу побыть один.        Намджун подошел ближе и развернул Чимина лицом к себе.  - Я не хотел тебя обидеть.  - Но у тебя вышло.       Пак поднял затравленный взгляд на альфу. Мокрые дорожки покалывали щеки, руки на плечах убивали жаром. - Знаешь, как я ждал тебя? - нижняя губа омеги задрожала от подступающей истерики. - Понимаю, наши отношения - сплошной спектакль. И все же.. Сидя в ожидании казни, я надеялся тебя увидеть, верил, что ты придешь и все закончится. Хотя бы в память о прошлом. Всего то капелька человечности! - Я поступил так, зная, что ты сильный.. - Я не сильный! - сорвался на крик омега. - Я не сильный! Я слабый и ужасный человек! Но даже у таких мразей бывают чувства. Пойми, я знаю, что ты не мог по-другому. Ты в такой же ловушке, но.. - омега поднял глаза к небу. - Зачем так жестоко? Почему не сказал, что не везешь на запад? Тебе доставляла удовольствие моя тупость. А я полный кретин умолял не оставлять, пока ты смеялся мне в лицо.        Ким без слов притянул омегу в объятия. Чимин стал бить его кулаками в грудь, но от тела мужчины исходил согревающий жар. На самом деле, он не хотел чтобы его отпускали.  - Сильно испугался? - спросил Намджун, поглаживая парня по спине. - Да.., - тихо признался омега. - До смерти.  - Больше ты туда не вернешься.       Чимин поднял заплаканные глаза, в отражении которых Намджун увидел свои полные решительности.  - У меня больше нет дома.  - Построим новый, - ладонь мужчины легла на темную макушку. - Он будет только твой. - Жаль, - робко улыбнулся Чимин. - Я только наловчился в сортировке.        Он прижался к Киму всем телом, безмовно кричал: «Люби меня, прошу! Хотя бы ты! Люби!».  - Они переживут эту потерю, - рассмеялся альфа. - Но..       Внезапно на лицо его легла тень беспокойства. Омегу вывернуло наизнанку. Его жизнь целиком состояла из «но». - В чем дело?  - Понимаешь, положение шаткое. Меня могут убрать при первой возможности. Даже не знаю, смогу ли защищать тебя.  - Они не посмеют, - запальчиво проговорил омега. Нет, только не сейчас. Как можно потерять то, что не успел обрести? - Я поговорю с Юнги. Кажется, он немного потеплел ко мне. Мы со всем справимся. Вместе.        Альфа медленно покачал головой.  - Чонгук держит его подле себя, никого не подпускает. Кто знает, может ты будешь исключением.  - Мы ведь братья, - согласно кивнул Чимин. - Я поговорю с ним.        Альфа оставил на лбу короткий поцелуй и, прижав голову Пака к груди, стал наблюдать за танцем безобидных снежинок на ветру. Белые хлопья накладывались одна на другую, образовывали лавину, сход которой способен снести все живое на своем пути. 

***

- Шах и мат. Партия! - воскликнул Юнги, откинувшись на спинку кровати. - Вперед, я жду танец неудачника.  - Ни черта ты не болен, - надулся Кано, поднимаясь на ноги. - Хитрожопость на месте.        Здоровяк прошел в центр комнаты, заставленной медицинскими приборами и стал медленно покачивать бедрами в такт смеху и хлопающим ладошам. Лютик взорвался хохотом у подоконника и уже было вытащил телефон, чтобы заснять восьмое чудо света, но Кано, одноглазый сокол, пресек попытку на корню: - Только попробуй. Кастрирую. - Танцуй, предательская морда, - съязвил Юнги в истерике. - Раз, два; раз, два!       Кано быстро вошел во вкус. Он стянул облегающий пиджак и стал крутить его над головой, извиваясь под аккомпанемент импровизированной мелодии, пока комнату не погрузило в тень. Юнги и Лютик - оба разом смолкли и уставились куда-то позади танцора. Черный пиджак полетел омеге в лицо, затем здоровяк принялся за пуговицы на рубашке. - Что недостаточно? - цокнул альфа в порыве вдохновения.  - Достаточно, Кано.       Кано медленно обернулся. В дверном проеме, скрестив руки на груди, стоял Север в режиме «сейчас спляшешь танец уклонения от пуль». Лютик испуганно икнул, а Юнги зарылся поглубже в одеяло.  - Вот таким вот образом проводится разминка в специальных военных подразделениях, - выдал здоровяк, нервно прочистив горло.        В комнате повисло молчание. Чонгук прошел вглубь спальни и, не оборачиваясь, рыкнул: - Вы еще здесь? - Обойду периметр, - бросил Кано, скрываясь за дверью.  - Пойду проверю, как Кано обходит периметр, - пискнул Лютик, вылетая следом.  - Пойду проверю, как Лютик.., - начал Юнги. - Стоять.       Юнги обреченно вздохнул и сел на место. Воздух наполнился ароматом осенней грозы в хвойном лесу. Чонгук опустился рядом и притянул омегу на колени.  - Во что ты превратил моих воинов? - промычал он, зарывшись в молочную шею.        И как он выдержал целый день без своего бесценного мальчика? Потоки работы, проблем государственного уровня не могли заглушить желания вернуться домой, где теперь его ждал Юнги. И хоть Чонгук делал вид, что его мысли занимает долг - в особняк Чонов тянуло магнитом.  - Думал Кано только шпионить умеет?       В голосе омеги слышался явный укор. Стало быть еще не простил. Чонгук смотрел на Юнги, не отрываясь, как смотрят на первые всходы пшеницы на выжженном поле, как солдат в окопах на долгожданное письмо из дома, как слепой, разглядевший свет во тьме.  - Сердись на меня, солнышко, - сказал он, оставляя невесомый поцелуй на щеке. - Злись на меня, ругайся, - прошелся губами по лбу и бровям. - Обижайся, но будь рядом. Жди меня дома, как сегодня.        Омега уперся ладонями в грудь и оттолкнул Чонгука.  - Сложно не ждать, ты буквально запер меня в четырех стенах! Не вставай с постели, солнышко, не выходи на улицу, там опасно. Даже ложку не даешь самому держать! А дышать? Дышать-то можно?        Чонгук рассмеялся. Юнги ненароком завис. Возмущение куда-то улетучилось, оставив лишь упоение теплом и уютом, который альфа, возвращаясь домой, приводил с собой.  - Ты еще слишком слаб. Врач велел беречь себя, помнишь? - Да помню я, помню! - сказал омега, устроившись в руках мужчины поудобней.       С первой ночи и по сей день его опекали со всех сторон. Прислуга приносила еду почти каждый час, отчего Юнги набрал три килограмма и порозовел в щечках, Кано, снедаемый чувством долга, и Лютик, которому были чужды политические игры, проводили у него почти весь день, пока не прибывал хозяин дома. С Чонгуком у них были разговоры до утра, поцелуи и объятия, затем они засыпали, прижавшись друг к другу, словно счастье испарится во сне. И больше ничего. В голову лезли разные мысли: может альфа его не хочет, помнит еще совсем ребенком и относится с платонической нежностью, сколько бы омега не дулся и не пытался показать - он вырос, готов любить по-настоящему. В действительности, он и представить не мог сколько самообладания потребовалось мужчине, чтобы не сделать Юнги своим еще в первую ночь. Тогда, глядя на сладко посапывающего ангела, Чонгук из раза в раз повторял: «Держись, черт тебя дери! Он еще слишком слаб» и уходил под холодный душ, усмирять воющего зверя.       Однако у любого терпения есть предел. Утром в администрацию с дипломатической миссией наведался наследник южного округа. Ким Сокджин изложил свои условия сотрудничества, первым из которых было строительство железных путей между индустриальными центрами для удобства торгового обмена, финансируемое Севером. Чонгук с охотой согласился и приказал министру логистики подготовить расчет расходов и генеральный план. Вторым пунктом Ким призвал наладить безвизовый режим между округами. Чонгук же ответил: «Рано». Все таки память о кровопролитии столетней войны свежа в сознании народа. Третьим условием Сокджин назвал укрепление дипломатических отношений при помощи брачной связи.  - Отец решил последовать примеру запада, - сказал он, смакуя двадцатичетырехлетний кальвадос в пузатом бокале. - Запад и север связанны узами, ставшими прямым доказательством готовности к переменам. Я с ним согласен.        Чонгук одобрительно кивнул. Межнациональная женитьба будет отлично выглядеть в заголовках. Он нажал на кнопку вызова секретаря.  - Подготовьте список детей министров брачного возраста. Омег.  - Будет сделано, - прозвучало по ту сторону линии.        Ким Сокджин лениво покачал головой. - Ты меня не понял. У меня уже есть имя.  - Прошу, любой омега сочтет за честь служить своей родине.        Сокджин поставил бокал на край стола и придвинулся ближе.  - Мин Юнги.        Глаза Севера блестнули огнем. Он поднялся на ноги и оперся ладонями о стол, глядя на гостя с плохо скрываемой злостью.  - Исключено.        «В чем дело, Чон? Буквально месяц назад ты собственноручно вручил мне его как подарок»- подумалось Киму. Любопытно. - Этот омега - мой. На этом разговор окончен.       Сокджин не стал давить. Мин Юнги увлекал его мысли с момента знакомства, но это не стоило войны, как и не стоило испорченных отношений. Как бы полярны не были юг и север, Чона и Кима объединяло умение ждать.        Чонгук выглядел напряженным, сжимал омегу крепче прежнего, точно прятал от неизвестной угрозы в своих руках. Юнги решил воспользоваться лучаем. Он невзначай потерся задницей о низ живота, вызывая незамедлительную реакцию, за что был властно припечатан к кровати. Чон навис сверху, дышал рвано и через раз.  - Солнышко, не играй со мной. Я и так еле держусь, - произнес он низким грудным голосом. Зверь его изнывал от желания сделать омегу своим по праву. Чертов мир уже украл его на десять долгих лет - хищник не понимал этой разлуки. «Мое», рычал он в нетерпении, готовый в любую секунду сорваться с цепи.        Температура в комнате подскочила до + 40. Юнги приоткрыл рот, обвил талию Чона ногами. - Нам стоит прекратить сдерживаться, - прошептал омега у самых губ. - В нашей с тобой жизни нет места для завтра. Только сегодня, - придвинулся ближе. Чонгук ощутил движение длинных ресниц на своих щеках. - Только сейчас. - Черт, малыш.       Чонгука переклинило. Он, лишенный воли и разума, впился в мягкие губы порывисто, смело, отнюдь не ласково, потянул вниз за волосы, чтобы обратить лицо мальчика вверх. Альфа терзал, прокладывая путь языком, испивал Юнги без остатка, не позволял кислороду добежать до легких. Руки его скользнули под шелковую пижаму и там, встретившись с уязвимостью голой кожи, осваивали каждый сантиметр, запоминали изгибы, поглаживали шрамы подушечками пальцев. Юнги почти больно, но ему осточертела нежность. Парень испустил тихий стон и поддался вперед навстречу прикосновениям и поцелуям. Где-то внизу живота происходило настоящее безумие,             Юнги почувствовал эрекцию альфы сквозь ткань брюк.  - Мой, - прорычал Чонгук в рот. - Только мой.        Он разорвал пуговицы на пижаме одним движением и посмотрел на Юнги сверху вниз. Грудь омеги, усеянная шрамами от трости, прекраснее любой другой и все же Чона затрясло от гнева. Он был в бешенстве. Юнги принял паузу за отвращение и стыдливо потянул одеяло на себя.  - Не смей, - сказал альфа, заводя хрупкие кисти над головой. - Ты, это тело, эти губы - для меня нет ничего прекраснее. Тот кто с тобой это сделал ответит за каждую слезинку моего омеги.       Юнги ничего не ответил. Лишь притянул альфу к себе, соединяя их губы вновь. Чонгук стянул с себя рубашку, не прерывая поцелуй, а у Мина сперло дыхание. Его Чонгук красив, как бог похоти, как само желание. Вместе с тем, родной до слез и все происходящее кажется правильным. Альфа опустился ниже, попутно накрывая шрамы Юнги губами и слизывая их языком, забирал себе пережитую боль. Он остановился у живота, стянул пижамные штаны и белье под ними и на мгновение замер. Вот воплощение его любви, его прошлое, настоящее и будущее лежит под ним и изнывает от желания. Чонгук вдохнул аромат нектарин и чистоты, глаза его потемнели, пришло понимание - все зашло так далеко и теперь ему точно не остановиться.  - Чонгук, - взмолился Юнги, протянув к нему руки. - Скорее, Чонгук, ты мне нужен.        Собственное имя заставило альфу вздрогнуть. Он сжал бедра парня в ладонях, затем, высвободился из брюк и осторожно погрузился, пока лишь на пару сантиметров. Оба замерли, затаив дыхание, глядя друг другу в глаза. Каждый нерв искрился электричеством в преддверии взрыва.  - Чонгук, пожалуйста.., - на глазах любимого слезы, пальцы сжали предплечья.  - Произнеси мое имя еще раз, - шептал Чон, поглаживая щеки большим пальцем. Чонгук..       Альфа с рыком вошел во всю длину. Юнги вкрикнул от пронизывающей боли и впился ногтями в простыни.  - Ты такой тесный, - прохрипел Чон, покрывая поцелуями лицо. Глаза его сияли торжеством. Значит, он первый.        Альфа начал двигаться медленно. Боль уступала место неизведанному наслаждению. Юнги поддался бедрами вперед, обвил Чона ногами. Толчки стали резче, решительнее. Мужчина потерял самообладание от покусывающего вишневые губки омеги, проникал жестко, до упора, впечатывал Юнги в матрац. Тот не сдерживал стоны, его тело принимало Чонгука полностью.  - Только мой.        Альфа оперся на локти и теперь омега чувствовал его вес. Он начал неумело двигать бедрами навстречу. Чонгук входил быстрее и быстрее в беспощадном ритме, жадно целовал, кусал, обхватив голову руками. Капельки пота с его волос опадали омеге на грудь, когда Чон опустился к соскам. Юнги весь извивался, трепетал, просил еще. Подголовник кровати бился о стену, угрожая проломить бетон. Омега выгнулся, мысли разбежались, осталось только ощущение наполненности.  - Чонгук, только не останавливайся, - язык заплетало в узел, в голове только он, только сплетение душ и тел в едином порыве.        Юнги прокричал имя любимого и обмяк от блаженства, распавшись на тысячу частей. Чонгук проникал еще глубже и глубже, простонав «люблю», излился следом. 

Спустя два месяца. 

- «Ник Паркер» точно что-то знает, говорю тебе! - разбушевался Дазай, выжимая газ в пол. - Чонгук, еп твою.. моргни, если разрешаешь его расколоть. Клянусь, мы выбьем не только местоположение, но и имя крысы.        Север не отрывал глаз от холма. Интересно чем занят Юнги? Наверное, изводит начальника охраны распросами о делах в администрации. Он неисправим, сколько бы Чонгук не пытался держать его аккуратный нос вне политики.  - Алло, база! - щелкнул пальцами у лица Дазай. - Ты меня вообще слушаешь? Братан, выгляни из под каблука, у нас тут куча нерешенных проблем.  - В тысячный раз повторяю: нет.       Север приотрыл окно, сжал сигарету из полупустой пачки между губ.  - Включи голову. Как будет выглядеть север, если мы прижмем первого крупного импортера из запада с инвалидностью и ежегодными благотворительными взносами на миллионы?       Облако белесого дыма, гонимое потоками ветра, струей потянулось за внедорожником. Хосок поглядел на брата с укором.  - На хую я вертел дипломатию, - сплюнул он в сердцах. - Он все знает и молчит. Похоже, господин глава забыл о цели нашего возвращения.        Чонгук устало потер веки. Ситуация была не из лучших. Дон - влиятельный бизнесмен обладал самым опасным качеством: знал, где и когда запел соловей, какую песню и в какой тональности. Он был кладезью информации любого уровня. Если кто-либо распалагал данными о местонахождении Пак Юнсона, то это с 99 процентной вероятностью Дон. При этом его прошлое являлось загадкой даже для спецслужб. Север предлагал ему деньги, пытался припугнуть и даже подумывал о похищении, однако, у положения правителя есть обратная сторона - народ. Дон вел дела чисто, заработал имидж добропорядочного мецената. Единственный возможный исход - переговоры. До сего времени тщетные.        Черный Линкольн заехал на поворот в 500 метрах от главных ворот в особняк.  - Притормози, - сказал Чонгук, указав на обочину под сенью деревьев.  - Приспичило? До дома всего ничего.         Хосок выгнул бровь и непонимающе уставился на брата. Чонгук, молча, покинул автомобиль и направился к дому.  - Я себе так яйца отморожу, - пробормотал Дазай, выходя следом. - Может объяснишь?  - Хочу кое-что проверить. Заткнись бога ради.        Альфы подошли к воротам. Чонгук велел дозорным не докладывать о его прибытии. Не успел он ступить на порог, дверь в дом открылась, внутри ждал Юнги со счастливой улыбкой и теплым: - Добро пожаловать, господин глава.        Чонгук притянул омегу к себе, зарылся носом в волосы и жадно вдохнул. Затем альфа повернулся к Дазаю и довольно ухмыльнулся:  - Каждый раз.  - Так слащаво, что аж завидно, - фыркнул Хосок. - Нет, серьезно, зятек, ты его почуял что ли? Или маячок какой вшил? Что за магия вне Хогвартса? - Привет, Дазай, выглядишь шикарно, - подмигнул Юнги, пытаясь выпутаться из цепких объятий. - Ладно, веселитесь, у меня куча дел.        Чонгук подозрительно сузил глаза. - Меня не покидает ощущение, что в твоей голове отнюдь не домашнее хозяйство. - Не понимаю о чем ты, - пожал плечами омега. - Я встречаюсь с ландшафтным дизайнером. Мы задумали реконструкцию зимнего сада. - Солнышко, - терпеливо произнес Чон. - Мы договорились, так? Ты не лезешь в администрацию, а я не ограничиваю тебя в передвижениях.        Юнги коротко чмокнул любимого в щеку.  - Хорошего вечера.        Парень упорхнул быстрее, чем Чонгук успел ответить. Уже в машине омега назвал телохранителю адрес, а через полчаса стоял у входа в дизайнерскую студию, порог которой так и не переступил.        Вместо этого Юнги направился в высокоэтажный бизнес-центр в квартале на восток, приналежащий старому другу Пак Юнсона. Омега на ресепшене проводил Мина на двадцать восьмой этаж к высоким дубовым дверям с позолоченной табличкой «Нет стремления более естественного, чем стремление к знанию». Юнги распахнул двери без стука.  - Привет, Дон, давно не виделись!        Омега прошел к лысеющему бете в тонких темных очках, сидящему за столом из красного дерева под цвет узорчатому галстуку.  - Ой прости, ляпнул, не подумав, - прикрыл рот рукой Юнги. - Ты же слепой.  - Господин Мин, - рассмеялся старик. - Вы деликатны как всегда.        Юнги плюхнулся в кресло напротив, закинул ногу на ногу.  - Хочешь верь, хочешь нет, у меня нет времени на любезности. Я прошу об услуге.        Пальцы беты сомкнулись в замок. - Чем могу быть полезен?  - У тебя есть сведения, которые нужны Северу.       Дон рассмеялся и, прочистив горло, сказал: - Ммм, да, он связывался со мной и я скажу вам то же, что сказал ему: вы не по адресу.        Юнги запустил пальцы в волосы. В кабинете пахло корицей. Воспоминания о прошлом восставали из могил, запорошенных рыхлой землей. - Сократим наше общение до минимума. Ты либо знаешь, где мой отец, либо знаешь того, кто знает, - омега выстукивал мотив похоронного марша ногтями по дереву.  - Я бы рад помочь, но.. - Дон, - прервал омега на полуслове. - Хорошенько подумай, прежде чем отвечать. Не забывай, у отца нет и страницы из твоей биографии, тогда как у меня в библиотеке целая книга. По одной твоей персоне можно изучать уголовное право. В красках и с примерами.       Дон шумно сглотнул.  - Не веришь? 25 мая, на границе с западом перевернулся грузовик с акцизным алкоголем твоего производства. Кроме спиртного в фургоне также провозился некий белый порошок стоимостью в пару десятков миллионов. Угадай кто замял дело? Неужели, ты думаешь, что у отца есть время на подобные мелочи? Он очень занятой человек, ни секунды свободного времени.       Юнги поднялся на ноги и стал рассматривать награды из благотворительных фондов и организаций на полках.  - Это я подтирал тебе задницу. Отец лишь спрашивал, сколько зелени поступило из твоего кармана на нужды государства. Но всю грязную работу делал я. И каждый твой косяк я документировал в толстую тетрадку, Дон. Исписал каждую клеточку, иногда приходилось заходить за поля.        Бета вытер потный лоб платком. - Если я пойду ко дну, ты пойдешь со мной, - проронил он, шаря ладонью по столу.  Не вопрос. Могила или тюрьма, бросим жребий?       Юнги взглянул на часы. Времени больше нет. Скоро его хватятся. - Сейчас я выйду из кабинета, а ты, наматеришься вдоволь, возьмешь телефон, наберешь номер и скажешь, что передумал, а затем выложишь все что знаешь. Без фокусов. Или можешь смело вышибать себе мозги, потому что мой альфа умеет наказывать куда более изящными способами. Но подожди пока я выйду. Не хочу пачкать туфли в крови, все таки это подарок. Договорились?       Бета скривил рот в фальшивой улыбочке, но не решался произнести вслух. - Мой бог, Дон, ты слепой, а не немой! Подай знак, что не сдох.        Дон отрешенно кивнул.  - Всего доброго, господин Мин.        Ответом послужил хлопок тяжелой двери. Юнги вернулся в особняк. Уже темнело. Он поплелся на второй этаж, считая ступеньки на ходу. Внезапно, коридор огласил голос Дазая со стороны кабинета. «Мне только что позвонил Дон. Он выдал ублюдка». Юнги вымученно улыбнулся. Он прошел в их с Чонгуком спальню, оставляя дорожку из одежды, ведущую в ванную.        Парень встал под струю теплой воды. Привычка эта осталась с ним со времен службы. Сделал гадость - отдай все воде и убеждай себя - ты хороший, просто не свезло. Лучше бы он верил в бога. В религии все до невозможности просто: согрешил? Раскайся и можешь быть уверен - всемилостивый простит, возможно даже пустит к таким же предприимчивым душам в рай. Юнги с детства не верил в бога и теперь горько об этом жалел.  - Солнышко, мне надо ехать, - донесся голос Чонгука из-за двери. - Я потом все объясню.        Омега прислушался к удаляющимся шагам и осел на пол душевой. Что-то подсказывало: «Отца не поймают, пока он сам того не захочет». Как хотелось верить в обратное!  - Действительно, Чоны вернулись после полуночи угрюмые и несколько сбитые с толку.       Юнги не стал расспрашивать, лишь обнял альфу покрепче, уложил голову себе на колени, потихоньку поглаживая черные пряди от виска. - Он снова ускользнул, - нарушил тишину Чонгук. - Эта игра никак не кончится. Я бросаю кости, а этот ублюдок всегда знает какое выпадет число.        Юнги молчал. Иногда человеку нужно просто, чтобы его послушали.  - После всего, что он сделал.. с тобой, с моим отцом, со всем округом. Дьявол, я даже не способен призвать его к ответу!       Альфа стиснул зубы в замок. Юнсон ведь был у них в руках, оставалось сжать пальцы и размозжить Паку череп. Север не подоспел всего ничего. Когда они приехали, все еще дымилась дворовая галька. Юнсон покинул укрытие за пять минут до прибытия Чонов.  - Прости меня, солнышко, - сказал он надломлено. - Не вышло. Я не смог. - Ты всего добьешься, - прошептал Юнги, поглаживая волосы чернее ночи. - Мой Чонгук не знает преград, а его цели достойны любых усилий. Завтра ты поднимешь голову и попытаешься снова, а пока.. хотя бы немного поспи.        Чонгук перехватил теплую ладонь, поднес ее к губам и произнес тихо, прикрыв веки:  - Я так люблю тебя. Так любят раз в тысячелетие. Ты мой покой.        Юнги устало улыбнулся. «Наверное, Бог все таки существует», подумал он. Возможно, теперь они могут быть счастливы. Провожать Чонгука на работу, встречать уставшим и прятать его от всего мира в своих руках, наблюдать, как глаза альфы слипает ясная ночь. Пережившим войну с жизнью легче всего радоваться секундам мира. «Да, вероятно, Бог все таки существует».       Омега покосился на вибрирующий телефон на прикроватной тумбе. Сообщение от Пак Чимина: «Привет. Не хочешь выпить кофе? Нам нужно поговорить».