Король и пешка

"Ты должен это прослушать" Эти слова насторожили Натаниэля, поэтому он без колебания включил аудиозапись. Чем дольше он слушал, тем больнее было. Он не мог поверить. Не мог принять то факт, что Ичиро, который столько лет заботился и любил, теперь был в сговоре с братом, чтобы убить Натаниэля. А что еще хуже, ускорить срок выхода Натана. Нат, знал, что если выйдет отец, то Натаниэль окажется там же где и его мать. В памяти всплыли все моменты проведенные с Ичиро. Поцелуи, забота, обещания, смех, ночные посиделки и много всего остального. Первая слезинка скатилась по щеке, затем еще одна и еще, и еще одна. Слезы превратились в град, который невозможно было остановить. Во сколько лет Натаниэль плакал последний раз? Лет в 8? Уже 10 лет он не плакал, но теперь держать это было невозможно. Одно не укладывалось в голове Причина. Что блять Нат сделал не так? Что он сделал, чтобы его, казалось бы любящий парень поступил с ним так? Около месяца назад они обсуждали планы будущее, а теперь этого будущего не было. И не будет. Тишину нарушил звук мобильного телефона. Оказалось, что звонил Жан. -Слушаю. - Натаниэль попытался придать голосу уверенность, но голос предательски дрогнул. Жан сразу понял, что, что то не так. -Нат? Все в порядке? Что у тебя с голосом? - беспокойно спросил француз. -Я в порядке. Что случилось? Почему звонишь? Алекс с тобой? - переводя тему спросил Нат. -Да все хорошо. Я просто хотел узнать, когда ты вернешься. - настороженно ответил Жан. Он знал, чувствовал и понял, что Нат не в порядке. -Скоро буду. - коротко сказал Веснински и сбросил трубку. Он не хотел грузить Жана своими проблемами. Жан итак слишком много пережил, и Нат не мог позволить, чтобы Моро переживал еще и за него. Раз Ичиро даст выбор между Жаном и Натаниэлем, то выбор будет очевидным. Натаниэль лучше сам останется в этом забытом богом месте и будет захлебываться кровью, чем позволит им сломать Жана. Жан, не тот человек который заслужил такого обращения. Это он, Натаниэль родился и рос в такой среде. Где каждый день нужно было бороться за жизнь. Мэри не смогла этого сделать, оберегая Натаниэля, но люди Натана все равно нашли ее. Нат помнил крики матери, когда Натан срезал каждую частичку кожи с ее тела на глазах тогда еще маленького мальчика. Помнил последние слова матери: "Беги от него. Не будь таким чудовищем и никому не верь". После того, как Натана упекли в тюрьму, что сделал именно Ичиро, Натаниэль задышал спокойно. Ичиро берег его как зеницу ока. Конечно, отправлял на сложные и опасные задания, но тогда Натаниэль боролся и знал, что его ждут. Его любят. Его ценят. А что сейчас? Сейчас кому он нужен? Кевину? Тот за все время даже не позвонил и не спросил элементарного "как дела". Чего уж говорить о том, что Натаниэль ему нужен. Жану? Жан сам не знает кому он нужен. Да знает, что Нат для него все сделает, но в голове самого рыжего крутится вопрос "А сделали бы они также?". Сейчас он старался об этом не думать. Он завел мотор и поехал в Эвермор. Через месяц должен быть зимний банкет и тогда Жан распрощается навсегда с Эвермором, а возможно и с Натаниэлем. Натаниэль продолжал ехать, пытаясь держать мысли в узде. Он пытался сосредоточиться на дороге, но мысли всё время возвращались к тому, что он только что услышал. Ичиро, человек, который был для него всем, предал его. Всё, что он строил, всё, что он любил, оказалось ложью. Этот кошмар не отпускал, и с каждым километром дороги он всё больше ощущал, как его душу разрывает боль. Когда он подъехал к Эвермору, на мгновение ему показалось, что всё это — просто кошмар. Но как бы он ни пытался, ему не удавалось проснуться. Всё было настоящим — боль, предательство, пустота. Он припарковался у ворот, выключил двигатель и с минуту сидел в тишине, глядя на величественное здание. Ночь была холодной, и снег, который лёг на землю, слегка скрипел под его ногами, когда он вышел из машины. В это мгновение ему захотелось просто уйти, раствориться, исчезнуть. Но он знал, что не может. Он не мог оставить Жана, не мог позволить себе убежать, даже если всё вокруг рушилось. Его мысли были тревожными, но он взял себя в руки. Он не был тем, кто бы позволил себе слабость. Он сделал шаг вперёд, и как только подошёл к двери, его рука замерла на ручке. Что ему сказать Жану? Как объяснить, что его жизнь превратилась в полный ад, и что всё, о чём он мечтал, оказалось ложью? Он медленно открыл дверь, и перед ним в темном холле стоял Жан. Его взгляд был внимательным, напряжённым, и сразу было видно, что он что-то чувствует, что что-то не так. — Ты не веришь, что я в порядке, да? — тихо сказал Натаниэль, пытаясь скрыть свою уязвимость за жестокой маской. Жан молчал несколько секунд, потом шагнул вперёд и обнял его. Это было неожиданно, но в какой-то момент Натаниэль почувствовал, как его напряжение немного уходит. Жан был рядом, и это было всё, что имело значение. — Что случилось, Нат? Ты можешь мне рассказать. Ты не один, — Жан шептал, как будто знал, что ничего хорошего не произошло. Натаниэль вздохнул, но не стал ничего говорить. Вместо этого он просто сказал: -Спи. Рико вернется скорее всего завтра. Потому будет не до отдыха. - затем он ушел в душ. Включив холодную воду, он встал под струи прям в одежде и закрыл глаза. На миг в памяти всплыли слова Ичиро обращенные к Рико: "Делай, что хочешь. Режь, насилуй или что ты там делаешь". Забавно вышло, Натаниэль ведь так ему верил, но вот какой оказалась цена доверия. А ведь Мэри предупреждала: "Никому не верь". В голове также промелькнули слова Эндрю: "Ведь никогда не знаешь откуда прилетит следующий нож". Помимо слов, он вспомнил его лицо, манеру общения, а главное глаза. Глаза которые смотрели словно сквозь Натаниэля. Он помнил как губы Эндрю зажимали сигарету, и, как он выпускал дым делая кольца. Когда холодная вода обрушивалась на его тело, Натаниэль чувствовал, как она проникает в каждую клеточку, словно пытаясь вымыть все, что накопилось внутри. Но даже ледяная вода не могла унять эту боль, не могла стереть воспоминания о предательстве. Он стоял там, под струей, стараясь привести свои мысли в порядок, но они продолжали возвращаться, не давая покоя. Ичиро. Рико. Эти имена теперь были синонимами боли и обмана. Натаниэль не мог понять, что произошло. Как человек, который столько лет был для него не просто другом, а почти семьей, мог так подло поступить? Зачем? Ради чего? Он не мог найти ответа на эти вопросы, и это еще больше угнетало его. Он выключил воду, вытер тело полотенцем и, не обращая внимания на холод, вышел из душа. В комнате уже горел свет, и Жан сидел на кровати, опершись на подушку. Его глаза, полные беспокойства, следили за каждым движением Натаниэля, но он не спросил лишнего. Знал, что всё не так, но не давил. Натаниэль кивнул, садясь рядом с ним. — Ты не хочешь мне рассказать, да? — спросил Жан тихо. Натаниэль молчал. Он не знал, как объяснить. Всё, что произошло, казалось невозможным. Он сам едва верил в это. Ему было стыдно за свои чувства, за свою слабость. Он не хотел, чтобы Жан видел его таким. Он хотел быть сильным, хотя бы ради него. — Когда-нибудь я расскажу, — ответил он после долгого молчания. Жан не настаивал. Он просто обнял его, и на мгновение мир замер. Натаниэль не особо любил прикосновения, но сейчас это было то, что ему нужно. Чувствовать поддержку. Хоть он никогда ее не просил. Постепенно Жан уснул. Натаниэль лежал на своей кровати и думал о банкете и о Ичиро. До Банкета, Ичиро не будет в Гнезде, а значит весь этот месяц Натаниэлю нужно защищать Жана и стараться не сдохнуть самому. Хотя, даже если бы Ичиро был здесь, врядли бы он помог. Натаниэль решил, что не будет звонить Ичиро. Зачем? Если тому нужно, сам позвонит. Чаще всего так и было. Тишина в комнате была давящей. Алекс уже давно ушел, еще до прихода Натаниэля. Жан уснул. Что делать не понятно. Тогда он решил позвонить лишь одному человеку. Эндрю. Тихо выйдя из комнаты, он направился на крышу замка. Туда было запрещено ходить, но правила для того и нужны, чтобы их нарушать. Набрав знакомый номер, он ждал ответа. И наконец дождался -Пташка неужели ты так скучаешь? Вроде виделись. - послышался насмешливый голос Эндрю. -Я не знал кому еще позвонить. - сказал Натаниэль. Эндрю засмеялся, и в этом смехе было что-то зловещее, но Натаниэль уже не обращал внимания на интонации собеседника. Он не знал, почему решил позвонить именно Эндрю, но это был единственный человек, с которым он хоть немного чувствовал контроль над ситуацией. Хоть и не знал, что Эндрю на самом деле может ему предложить. — Ты всегда можешь позвонить мне, Пташка. Только вот вопрос: ты уверен, что ты в порядке? Или ты снова вляпался в какую-то ерунду? — усмехнулся Эндрю, его голос становился всё более ироничным, словно он знал, что с Натаниэлем что-то не так. Натаниэль не ответил сразу. Он смотрел в пустоту ночи, когда холодный ветер коснулся его лица. С его стороны было бы глупо говорить о том, что происходит внутри него. В его жизни не было места слабости, но сейчас эта слабость выплескивалась наружу. Всё, что он мог делать — это скрыть её за стеной холодного молчания. — Мне нужно понять, что делать. Всё рушится. — наконец сказал он, сжимая телефон в руке, будто это может как-то повлиять на ситуацию. Эндрю молчал, а потом в его голосе появилась серьезность, которой Натаниэль не ожидал. — Ты думаешь, я не знаю, что это такое? Всё рушится, когда тебя предают. Но знаешь, что я тебе скажу? Если ты не хочешь, чтобы всё окончательно развалилось, ты должен встать. Должен сделать так, чтобы никто не мог тебя сломать. — пауза. — Ты знаешь, как это делается. Натаниэль почувствовал, как его горло сжалось. Он знал, что Эндрю прав, но что он должен сделать? Он был так истощён от всего, что происходило, и не знал, на что еще способен. В тот момент его воспоминания о боли, предательстве и утрате начали накрывать его как волна. Но Эндрю, как всегда, был готов напомнить ему о том, что нужно двигаться дальше. — Ты собираешься идти до конца, или как? Ведь ты всегда так действовал, Пташка, — добавил Эндрю, его голос был холодным и уверенным. — Иначе не будет смысла вообще. Натаниэль не знал, что ответить. Он знал, что в этой ситуации, в этой игре, он должен победить. Но как? Он не был уверен в своих силах. Вспоминал о Жане, о том, как тот заботился о нем, как он был рядом, когда всё рушилось. И если бы ему пришлось сделать выбор, он бы выбрал Жана. Но что теперь? — Я не знаю, что делать с Ичиро. Он предал меня. Он мне не брат. А Жан… Жан не заслуживает того, чтобы быть рядом с этим всем. — его голос дрогнул, но он быстро взял себя в руки. — Я не могу его втянуть в это. Он не должен быть частью этого мира. Эндрю опять не торопился с ответом, давая время Натаниэлю подумать. Звуки ночи были настолько громкими, что даже тишина в разговоре казалась настоящим давлением. — Если ты хочешь, чтобы всё закончилось, тебе нужно сделать это самому. Ты должен взять всё в свои руки, а не ждать, когда кто-то сделает это за тебя, — сказал Эндрю. Натаниэль смотрел на снежные поля под ним, ощущая, как сердце сжимается. Он знал, что Эндрю прав, но это решение не было таким простым. Как он мог оставить за собой этот мир, этот ад, в который он попал? — Я подумаю. Но я не могу обещать, что буду готов к тому, что ты предлагаешь. — он хотел сказать больше, но остановился. Всё было настолько сложным. — Я понял. Ты всегда был непредсказуем, Пташка. Но помни одно: когда ты решишь, ты знаешь, куда идти, — ответил Эндрю, и в его голосе прозвучала некоторая твердость, словно он знал, что Натаниэль всё-таки решит двигаться дальше. — Да. Я решу, — тихо ответил Натаниэль и отключил звонок. Он стоял на крыше замка, зная, что это была не просто ночь. Это был момент, когда он должен был решить, как дальше двигаться. И даже если ему предстояло сделать что-то ужасное, он знал, что не может остановиться. Он не мог быть слабым, не мог быть тем, кто сдается. Ведь если он сдастся, всё, что он знал, исчезнет. С этими мыслями Натаниэль снова взглянул на ночное небо, за которое казалось, что у него больше не было сил бороться. Но что-то внутри него горело, что-то не давало ему опустить руки. И это было единственным, что держало его в этом мире. Внутренний конфликт не исчезал, но, возможно, именно в этом и был смысл.