Дитя пророчества

Важны не только защитные перчатки, но и очки. А для Гарри, — чьё зрение до сих пор оставляло желать лучшего, ведь прошлый эксперимент не удался, — приходилось носить двойные очки. Прозрачное вещество в колбе изменило свой цвет при взбалтывании — стало серебристым. — Так. Теперь давай попробуем, — от стараний парень немного приоткрыл рот и высунул язык. Отмерить нужно ровно десять капель. Будет больше — реакцией станет взрыв у лица. — Не переусердствуй. Ты нам еще живой и целый нужен, прелесть, — весело отозвался Долохов, внимательно наблюдая за действиями Гарри. Они часто зависали вместе. Экспериментировали. Готовили различные зелья. А в процессе, обычно во время пауз, разговаривали обо всём на свете. Гарри мог делиться с подчинённым отца секретами. Иногда просил совета. Антонин Долохов стал классным наставником и партнёром. Отмерив нужное количество, парень тихонько выдохнул и убрал опасную колбу. Зелье приобрело нужную консистенцию и цвет. Это не могло не радовать. Теперь необходимо поставить таймер ровно на десять минут. Отмеряя нужное количество песка, Гарри привёл часы в действия. Как закончил, стянул перчатки, устроил очки на голове и ловко запрыгнул на чистый стол. — Ну? Не переусердствовал? Ты теперь гордишься мной? — завалил вопросами, ухмыляясь. — Ещё как горжусь, — открыто улыбнулся Долохов, складывая руки на груди. Зелье, на которое он сам потратил уйму времени и сил, приготовлено. Теперь он отдыхал, наблюдая за успехами Гарри, и периодически становился ассистентом. В школьные годы, Гарри совершенно не нравилось искусство приготовления зелий. Сейчас он — настоящий искусный мастер. Не пытающийся сцедить весь накопленный яд на ближайшего человека. — Через десять, нет, уже девять минут, — кинул мелкий взгляд на песочные часы, — будем добавлять натёртые листья шелковицы. В процессе ещё необходимо помешивать зелье, тц. Что возьмёшь на себя? — Буду помешивать, а ты займись листьями. Кстати. На ком будешь тестировать своё творение? Кто станет следующей жертвой? — Папа пообещал мне поймать подопытного кролика в Норвегии, — улыбнулся парень. — У него там дела, так что соединит приятное с полезным. Жду не дождусь, — от заманчивых перспектив по телу прошлась знакомая дрожь возбуждения. Гарри прикрыл глаза, облизываясь. — Возьмешь меня с собой? Какая прелесть. Парень опустил голову, которую до этого задрал, и окинул своего друга-наставника оценивающим взглядом. Что не говори, а Антонин Долохов во многом был хорош: зелья, боевая магия, изощрённые способы добычи информации, хорошие связи, любовь к экспериментам. Незаменимая фигура отца. А уж его чувство юмора и открытый флирт! Гарри всегда им был доволен. И всегда рад приходу. Скука пропадала, когда они тестировали зелья и свои разработки вместе, добавляли что-то новое и улучшали. Лишь изредка Гарри хотел заниматься всем в одиночку. Но тогда, по завершению эксперимента, делился результатом и своими успехами. — А что, тебе будет одиноко? — Ну конечно, дорогой, — Антонин подошел ближе, бросая взгляд на часы. Время ещё есть. — Без тебя мне всегда скучно. Ещё один верный спутник мужчины — лесть. Русский парень льстит ему, его отцу, другим пожирателям. Сначала Гарри считал Тони лицемерным, но после понял: это стиль и манера общения. К этому нужно привыкнуть. А ещё, не будь Гарри без ума от своего папы, он точно бы попробовал с Тони. Этот мужчина был хорош собой. Густые, чёрные волосы, чарующий голос, красивая, ухоженная бородка. А тело — просто выше всяких похвал. Правда, риск лишиться важной фигуры очень высок. Папочка уничтожит любого, кто прикоснётся к его сокровищу. И не важно, враг это или соратник. — В этом мы похожи. Всегда страдаем от скуки. Но, в отличие от меня, у тебя больше шансов её развеять. — Неужели у Повелителя на тебя совсем внимания не хватает? Он ещё и весь в отъездах, занятой. Не скучаешь? — любопытствовал Тони. Любитель обговаривать и узнавать об их отношениях. Знал, что опасно, но был готов рисковать. — Вот именно, — Гарри слегка дёрнул ногой и та угодила в бедро мужчины, оказавшегося довольно близко. — Я спасаюсь экспериментами и дуэлями, пока он отсутствует. Заодно тренирую новобранцев. Кстати, — чуть сменил тему и на сей раз специально стал вести носком ботинка по ноге пожирателя, — мы давно не устраивали спарринг. Не хочешь научить меня чему-то новому? Антонин довольно улыбнулся. Игриво провёл по изгибам талии, спустился к бёдрам и огладил их почти невесомо. — М, есть несколько вариантов. Ты определённо готов к кое-чему интересному. Гарри ухмыльнулся. Рука легла на грудь мужчины, медленно и ласково начала вести вниз. Долохов чуть сильнее сжал бёдра. Играл с огнём. А затем ощутил болезненную хватку — Гарри беспощадно схватил его за хозяйство. — Руки, Тони. Ты забыл? Мужчина ойкнул и тихо зашипел, а после, с полным огорчением и недовольством на лице, убрал руки. Однако же, ему нравилось испытывать азарт. Нравилось ощущение опасности, когда вот-вот и «поймают». — Ты жестокий, прелесть. На корню надежды срубаешь! — Я забочусь о тебе. Узнай мой папочка о том, что ты распускаешь руки — и ты в тот же миг их лишишься. Что же мы тогда будем делать? — состроил жалобное лицо парень, чуть склонив голову. — Ох, — мужчина ему ответил тем же, нахмурив брови и театрально схватившись за сердце, — тогда ты лишишься самого лучшего и обаятельного учителя в своей жизни. — Вот именно, — Гарри кинул взгляд на часы. Осталось четыре минуты. И тогда он снова посмотрел на наставника. — Так что насчёт спарринга? — Так ты признал, что я самый лучший? — в голосе сочились нотки высокомерия и самолюбования, гордости и наслаждения. — А спарринг можем провести в субботу. — Я никогда и не отрицал, что ты — лучший, — снова включил своё обаяние Гарри, опираясь руками позади себя. — Ого. А я-то думал, ты видишь только Повелителя, и он для тебя — самый лучший. Приятно знать обратное, дорогой, — и улыбка на лице хитрая-хитрая. — Ты правильно подметил, Тони. Самый. Ты, — кивнул головой в сторону пожирателя, — просто лучший. А он, — Гарри выдержал паузу, прикрыв глаза. В голове всплыл образ папочки, и тоска по нему только усилилась. Отсутствовал уже вторые сутки. — Он — САМЫЙ лучший. — О, тогда всё понятно, — с усмешкой сказал Долохов и поправил волосы, — тогда у меня против него просто нет шансов. — Что за выражение лица? — Гарри сменил положение. Закинув ногу на ногу, он упёрся локтём в колено, а правую руку прижал к щеке. — Я ведь сейчас всерьёз поверю, что ты хочешь меня трахнуть. — Не выдумывай. Я не хочу жизни лишиться, — Долохов бросил взгляд на часы. — Пора уже. И правда. Быстро пролетели десять минут. Гарри ловко спрыгнул и вооружился всем необходимым. Минусы подобных экспериментальных зелий — это сложность приготовления в одиночку. Можно задействовать магию, но она не всегда идеальна. Своими руками выйдет правильнее и чётче. Хорошо, что на такие случаи всегда находился Антонин. Мужчине не сложно было отложить дела и прийти на помощь. Даже если уставший и не в лучшем настроении. Гарри это очень ценил. Не медля ни секунды больше, парень сосредоточенно начал добавлять натертые листья шелковицы. Долохов мешал зелье. Разговоры утихли. Сейчас от их внимательности и точных пропорций очень многое зависело. Если цвет зелья хоть на один тон станет темнее — всё, трёхчасовые труды пойдут насмарку. Но несколько часов работы ещё ничего. Год назад, примерно в то же время, осенью, они не уследили за зельем, которое варили неделю. Одна ошибка, один недочёт — и всё, финита. Было очень больно терять плод своих трудов, да ещё таким глупым образом. Однако и этот провал — цветочки. На пятом курсе обучения, в зимние каникулы, Гарри решил поэкспериментировать и случайно вылил зелья прямиком на себя. Словами не описать, какую сильную боль он тогда испытал. Вся грудь, руки и часть ног покрылись волдырями. Он дышать не мог нормально. И спас его тогда Том. Спасибо его паранойе, ведь сработали сигнальные чары. Очень вовремя вспомнился один из худших дней. Гарри мысленно обматерил сам себя, когда чуть не допустил злощастную ошибку. Отсыпав нужное количество, он убрал пиалу и перехватил черпак из рук мужчины. — Всё, Тони, дальше я сам. Мешать ещё минуты три. А потом у нас что? Твою ж, — выругался сквозь зубы, быстро заглядывая в свои записи. — Чертополох, рыбьи глазки и… что это, блять? — ещё смачнее выругался, пытаясь прочитать свой мелкий почерк и при этом не отвлекаться от помешивания. — Не сквернословь! Долохов заглянул в блокнот, на котором черти что было написано. Гарри никогда не старался, чтоб было красиво. И иногда, как сейчас, очень об этом жалел. — Это корень асфоделя. — Точно, — довольно кивнул парень. И вдруг гаденько усмехнулся, добавив: — Блять. Наставника вновь захотелось подразнить. — Гарри. Я всё твоему отцу расскажу. И о грязном язычке тоже. Парень ощутил позади себя угрозу. Долохов решил взять большим ростом и горой мышц. Ну конечно. В сравнении с ним, Гарри просто до ужаса миниатюрный. Однако, таким парня не пронимало. Вот если бы на него давили магической силой. Как это умел делать папочка. Тогда бы Гарри испытывал благоговение. У него точно задрожали бы руки, от чего он не смог бы продолжить мешать зелье. — А что ты ещё собрался ему рассказывать, помимо моего грязного языка, м? — Мне кажется, про твой грязный язычок он и так знает, — с намеком ответил Долохов, гаденько улыбаясь. Гарри не видел, но мог это кожей чувствовать. — Но ещё я могу ему рассказать, как ты меня дразнишь, пока никто не видит. Свою руку мужчина уложил на плечо парня, слегка его оглаживая. Из всех жестов Долохова, этот — самый невинный. Гарри не стал дёргать плечом. По большей части потому, что продолжал равномерно помешивать зелье. — Интересно, что, в таком случае, он сделает с тобой? Если я чем-то интересуюсь, то привлекаю внимание и хватаю сразу. А мы с тобой уже столько лет вместе. Это ж сколько времени ты скрывал от Повелителя правду? Не признавался в том, что его бесценное сокровище с тобой заигрывает. Мало будет содрать с тебя кожу, лишить конечностей и члена, Тони, — закончил с ухмылкой, ощутив пальцы мужчины уже на затылке. Антонин ответил ухмылкой, вновь прижимаясь к парню. Словами не описать, как ему нравилось выводить людей на чувства и дразнить. Испытывать на прочность и видеть бесценную реакцию. В отношении Гарри мужчина знал, что тот не поддастся никогда, и всё это изначально бесполезно. Приятен лишь сам процесс. — И тебе совсем не будет меня жаль? — Ну… Ты не умрёшь, — после недорогой задумчивости, оценивая состояние Долохова после описанного наказания, Гарри вынес вердикт. И хихикнул от щекотки — из-за бородки на чувствительной коже. — Всё, Тони, брысь отсюда. Ты мне мешаешь помешивать зелье. — Вот всегда ты так, — мужчина демонстративно закатил глаза и отошёл в сторону. Руки начали отсыхать. Долгое время стоять с черпаком — вот, что Гарри ненавидел больше всего. Однако это часть процесса. Ему оставалось лишь смириться. Вскоре в зелье отправились головки чертополоха, восемь штук, сорок грамм рыбьих глазок и корень асфоделя, нарезанный тонким слоем. — Всё, — Гарри убрал котелок с огня и накрыл крышкой. — Теперь это добро будет настаиваться сутки. Работа на сегодня выполнена. — Молодец, — похвалил его Долохов. — Твои умения с каждым разом становятся всё лучше. Уверен, в будущем ты станешь настоящим мастером зелий. Лучше, чем Северус! — Вот уж спасибо, — фыркнул Гарри. При одном только упоминании бывшего профессора сводило скулы. — Если и стремиться к идеалу, то ставить в пример точно не его. Иногда Гарри не понимал, почему Том удерживает Снейпа возле себя. Да, он был очень умным и полезным человеком, но парень всегда чувствовал — что-то в нём не так. Снейп не такой, каким кажется на первый взгляд. Но папочка просил не лезть в это дело. — Прости, Гарри. Искреннее извинение. Да ещё взгляд виноватый. Так непривычно видеть подобные эмоции на лице мужчины. Со Снейпом Гарри связывали не самые приятные воспоминания, но не настолько, чтобы мгновенно портилось настроение при одном только упоминании бывшего профессора. Парень подошёл к Тони и несильно пихнул локтём в живот. — Да ладно тебе. Пошли поедим, я чертовски сильно проголодался. Виноватое выражение лица сошло на нет. Мужчина мягко улыбнулся и облегченно выдохнул. Он и сам проголодался, а потому с радостью согласился. Перекусить после тяжёлого дня — самое то. — Пойдём. Обожаю стряпню Руби!