The day the music died

I’m stepping through the door,

And I’m floating in a most peculiar way,

And the stars look very different today.

For here am I sitting in a tin can,

Far above the world,

Planet Earth is blue,

And there’s nothing I can do.

Thought I’m past one hundred thousand miles,

I’m feeling very still.

And I think my spaceship knows which way to go,

Tell my man I love him very much, he knows.

Регулус не успел отстраниться, Джеймс не задержался достаточно долго, чтобы тот мог это сделать. Он быстро отступил, как будто слишком поздно осознал, что сделал. Мальчик с растрепанными волосами бросил на него извиняющийся взгляд и быстро пробормотал «прости…», прежде чем вернуться на свою сторону кровати, подставив слизеринцу спину. «Черт. Черт-черт-черт. Зачем? Какого черта я это сделал?» — Джеймс запаниковал в собственных мыслях. Он притворился спящим, не смотря на то, что было очевидно, что это вовсе не так. Регулус, по-видимому сделал то же самое. Он хотел узнать, как отреагирует черноволосый парень, но не дал себе времени, чтобы дождаться ответа. Не то, чтобы он его вообще увидел бы, не тогда, когда он был слеп как крот. За то он почувствовал свою реакцию, и черт, это было слишком приятно, чтоб быть правильным. Целовать парней не должно быть правильным. Может, он слишком долго слушал Боуи. Укуси меня, Бродяга. Впервые в жизни он почувствовал тревожность, почувствовал себя таким хрупким. Почему он сделал это сейчас? Он мог бы хотя бы дождаться последнего дня, чтобы не было настолько неловко — но нет, он не думал о Регулусе, мальчику даже негде было жить, и теперь ему будет неуютно рядом с Джеймсом всю следующую неделю. Что он натворил? Джеймс, как всегда, думал лишь о своей чертовой, безрассудной натуре, игнорируя последствия своих действий. Иногда он хотел быть как Ремус. Добрый, терпеливый парень, всегда расслабленный. Тот парень, с которым можно поговорить, если нужна помощь в чем либо. Благодаря своим чертам характера, он каким то образом умудрился в одиночку заполучить Сириуса Блэка, самого желанного парня в школе, и обжимался с ним неизвестно сколько времени. Даже с путаницей мыслей и чувства вины ему каким то образом удалось уснуть, как и Регулусу, и только на следующее утро он вспомнил, что сделал. *** — Черт, — выругался Джеймс, вскакивая с кровати. Регулус мирно спал на боку, его мешки под глазами были болезненно заметны в утреннем свете. Теперь они больше походили на чемоданы под глазами. Джеймс хихикнул про себя, но быстро отбросил эту глупую шутку. Ему было не до смеха. Он разрушил их дружбу из-за какого то глупого порыва. Он схватил свитер из ящика и молча вышел из комнаты, бросив на Регулуса последний милый взгляд, спустился по лестнице и посмотрел на волшебные часы, с гораздо большим количеством стрелок, чем требовалось обычным часам. Было девять минут третьего. Он сел на скамейку, поставленную на кухне, рядом со входной дверью, и сделал несколько глубоких вздохов. Делать было нечего. Стук, стук, стук. Джеймс повернул голову так быстро, что чуть не сломал себе шею, мгновенно вырвав его из утреннего головокружения, словно на его голову вылили ведро ледяной воды. Родители посоветовали ему быть осторожным, так как рядом могут оказаться нежелательные люди. Только они и еще несколько авроров могли аппарировать возле дома, так что… кто бы это мог быть? — Джеймс! Пьяница! Открой чертову дверь! Я знаю, что ты там, — характерный аристократический акцент Сириуса донесся снаружи до внутренней части уютного дома. Джеймс почувствовал, как тепло разливается по его телу, и тут же побежал открывать дверь, но остановил себя, взявшись за ручку. — Подожди, откуда мне знать, что это действительно ты? — спросил он, хотя, наверное, ему не стоило спрашивать. Это ведь был Сириус. Несколько мгновений молчания, и наконец Сириус ответил. — Спроси меня о чем нибудь, что знаем только ты и я. Джеймс вздохнул, было много вещей, которые знали только они… В конце концов, они были лучшими друзьями, но что было настолько важным, чтобы помнить? — Да ладно, приятель, а то я тут задницу отморожу, — прошипел Сириус. — Верно, верно… Что я спросил тебя первым делом, когда ты вошел в мое купе? Он почувствовал улыбку Сириуса через дверь. — Ты знаешь, что в озере Хогвартса водится гигантский кальмар? У него огромные клыки, длиной с твою руку. Ностальгия нахлынула на него, это случилось семь лет назад. — И что ты ответил? Он хихикнул. — У кальмаров не может быть клыков, у них нет ртов. Джеймс толкнул дверь и обнял своего приятеля так крепко, как только мог, взъерошив его безупречные волосы. Он увидел, как Ремус вошел за ним с нежной улыбкой. Когда они отстранились, оба широко улыбнулись, а их щеки раскраснелись от холода. — Я был прав, дурачок. У кальмаров есть рты. Сириус усмехнулся. — О, Сохатый, отвали. Он игриво ударил его по руке, Ремус закрыл дверь, не прерывая их момент, который был похож на воссоединение для Джеймса. Сириус плюхнулся на красный мягкий стул, Джеймс последовал за ним, а Ремус остался опираться на дверь. Он выглядел встревоженным, и когда взгляд растрепанного мальчика вернулся к Сириусу, он больше не улыбался. — Нам нужно поговорить, — торжественно сказал он, на что Джеймс кивнул, Сириус сделал то же самое в ответ. — Я все знаю. Я знаю, что мой брат в этом доме. Джеймс вдруг вспомнил «инцидент с Реджем», пробирающий его тело с ног до головы. — Как…? — удалось ему пробормотать. — Дамблдор прислал мне письмо, каким то образом узнав, что я остановился у Ремуса. Он молчал. Сириус сделал несколько глубоких вдохов, нервно перебирая тонкими пальцами. — И когда ты собирался мне рассказать? — Я не хотел, чтобы ты снова на меня рассердился, Сириус. Я думал, что он тебе безразличен. — виновато оправдывался он. На самом деле оправданий не было. — Он мой брат, Джеймс, — прорычал Сириус, повысив голос. Он никогда не умел спорить. — Ну, ты себя так не ведешь, — разглагольствовал Джеймс, но не это имел в виду. Он надеялся, что Сириус понял это. Сириус фыркнул и сглотнул, не находя слов. Джеймс видел, как его кадык подпрыгивает у него в горле, когда он это делает. — У тебя нет братьев, ты не знаешь, каково это, я думал, что могу доверять ему. Джеймс строго посмотрел на него, их глаза встретились. — Он не хотел, — пробормотал он. Сириус встал, сжав кулаки, его темные брови затенили его перламутровые глаза. — Он поклялся в верности Темному лорду, ради Годрика! Теперь Джеймс тоже встал, он обычно успокаивал всех, у него никогда не было такого рода споров с Сириусом, если он мог этого избежать, но что то при упоминании Регулуса вскипело у него внутри. — Его заставили! Черт, эти твари применили к нему заклятие Круциатус, Сириус! — заорал он. Глаза Сириуса смягчились, они были стеклянными, но он снова нахмурился. Гораздо тише, он пробормотал пугающе ровным голосом. — Я бы лучше умер, чем стал Пожирателем Смерти. Он такой же, как и вся наша семейка, я всегда знал, что под его хрупким видом скрывается истинное зло. Его свитер становился все более неудобным, он царапал кожу. Джеймс был ошеломлен бесчувственностью Сириуса. — Он не плохой. Мне жаль, что не все люди могут быть такими же храбрыми, как Сириус, черт возьми, Блэк, — сказал он с нотками сарказма. Сириус, видимо, этого не понял. Он уставился на Джеймса, явно раздраженный. Джеймс не спорил с Сириусом, нет, этого никогда не случалось. Когда это случалось, у него всегда находились слова, чтобы успокоить его, но по какой то причине потребность защитить Регулуса была сильнее его уязвимости перед Сириусом. Он выглядел так, будто мог взорваться в любой момент, Ремус просто смотрел, хмурясь от грусти. — Ты его не знаешь! Ты стал его дружком за моей спиной и думаешь, что он доверяет тебе, думаешь, что он на самом деле показывает себя таким, какой он есть на самом деле… ты его не знаешь Джеймс. Не так, как я. — Может и нет, но я знаю, что он не хотел этого, это не его вина… он не хочет никого убивать, — голос Джеймса стал тише, он приблизился к Сириусу, раскрыв руки, но тот лишь оттолкнул его. — Если бы он этого не желал, он бы остановился раньше… до того, как пути назад уже не было, — Сириус снова сел, глядя Джеймсу в глаза, глубоко задумавшись. — Ты не представляешь, сколько раз я спасал его, сколько раз я находил его плачущим в углу, и я делал что то похуже, чтобы они наказали меня вместо него… Вальбурга думала, что плакать — удел геев. Джеймс чувствовал это в своем сердце, теперь, когда быть квиром стало для него почти реальностью, чувство того, что он другой, и ненавидимый, было вполне реальным. Как и страдания Сириуса, как и Регулуса. На мгновение он посочувствовал своему другу. Сириус сделал несколько глубоких вдохов и ухмыльнулся, как сумасшедший. — А когда пришла его очередь за меня заступиться, он просто уставился на меня, в темноте, с поднятой челюстью, наблюдая, как я страдаю без угрызения совести… у него нет чувств, он слабый, грязный маленький кусок дерьма… именно то, что ищет Волдеморт, — он сел в кресло с самодовольным видом окончательности. Чувство раскаяния исчезло. Джеймс ударил по журнальному столику с такой силой, что подумал, что сломал его. Сириус должен быть благодарен, что не его лицо. — Закрой рот! — заорал он, Сириус стоял неподвижно, выпрямившись. Джеймс был уверен, что это был первый раз, когда он кричал на него. — Он напуган! Не все могут быть такими, как великий чертов Сириус, бесстрашными, сильными, безрассудными… это не его вина! Некоторые люди любят избегать конфликтов. Сириус фыркнул в недоумении, постукивая пальцами по подлокотнику, и наклонил голову. — Ты не представляешь, как сильно я страдал из-за него, он никогда не извинялся, НИКОГДА! — закричал он. — Он никогда не заботился о самом себе так, как заботился о нем я… он просто стоял в темном углу, вдали от света… Джеймс почувствовал, как его внутренности скручиваются, но было слишком поздно. Сириус вытащил палочку и закричал «ревелио!» прежде чем кто либо успел среагировать. Регулуса с силой магии столкнуло с вершины лестницы, он упал с громким стуком. Джеймс подбежал к нему, но на этот раз Сириус указал на него. — Петрификус тоталус! — и он замер, как скала. Он не мог пошевелиться, моргнуть, сделать что либо. Все произошло слишком быстро. — Сириус, хватит! — забушевал Ремус, вытаскивая палочку. Но старший Блэк забрал его палочку, даже не сказав ни слова, помощью бессловесной магии, как подозревал Джеймс, вероятно, базового Экспеллиармус. Ремус отступил с выражением разочарования на лице, потому что Сириус был невероятно одаренным волшебником, слишком могущественным. Даже если бы Ремус попытался, это было бы бесполезно. В комнате стало тихо, привычная игривая ухмылка Сириуса была неузнаваема, он выглядел сумасшедшим. — Ты… грязная крыса, — прорычал он глядя на брата. Регулус грациозно встал и приподнял челюсть, хотя он совсем не выглядел угрожающе в своей белой рубашке с длинными рукавами, которая, конечно, была ему велика. — Покажи это… — потребовал Сириус. — ПОКАЖИ ЭТО! Младший Блэк выглядел виноватым, несчастным, но его самонадеянность не исчезла, как и у его брата. Джеймс ненавидел их обоих за гордость. Регулус поднял рукав, Темная метка скользнула по нему черными чернилами. Это выглядело ужасно, даже не смотря на то, что Джеймс ее видел, казалось, что метка стала темнее, выворачивая кишки, чистое зло, не такое, как у мальчика, держащего ее. — Я знал это! Я знал, что ты не постоишь за себя, я знал, что ты сдашься, в конце концов, — сказал он. Его слова были полны злобы, ненависти, его крики эхом разнеслись по пустому дому. Регулус сглотнул, словно он не совсем верил в это раньше… Темная метка скрепила пакт. Это заставило все казаться ужасно реальным. — Я пытался, Сириус… но это было слишком… Я не смог… — он поморщился, но Сириус не смягчился. — Лжец… если бы ты не был так занят тем, чтобы быть идеальным ребенком, ты бы раньше понял, во что ввязываешься… Я предупреждал тебя, но ты решил проигнорировать меня, и теперь, о… последствия твоих чертовых действий! Ты не сможешь этого сделать, Регулус… это нечто большее, чем ты сам, — бессердечно прошипел он, его рука нервно сжимала палочку. — Мне жаль, — Регулус уставился в пол. Он выглядел еще меньше, чем когда либо. Старший Блэк выглядел довольным своим превосходством над младшим братом. — Слишком поздно для этого. Теперь ты один из них… — он взглянул на мальчика. Взгляд был таким проклятым, таким холодным, бесчеловечным, Джеймс не мог поверить своим глазам. Сириус был способен вселить страх в тонкое тело Регулуса Блэка, он заморозил кровь Джеймса. — Ты мне больше не брат, — заявил он, не дрогнув. Джеймс затаил дыхание. Он оторвал взгляд от Регулуса, который застыл, совершенно окаменев, и сунул палочки в карман, затем посмотрел на Джеймса со смесью гнева и раскаяния. — Он или я. Наша сторона, или Темного лорда, — его голос был таким суровым, он бы не осмелился возражать, даже если бы мог. Он был благодарен, что Сириус был на их стороне, он мог быть ужасным, если бы хотел этого. Блэк не стал дожидаться ответа Джеймса. Он знаком пригласил Ремуса следовать за ним, который ворчливо подчинился, не глядя на него, и они оба исчезли, не оставив после себя никаких следов, кроме замершей комнаты и ощущения разрываемого сердца, словно мощный ураган пронесся по дому, уничтожив все вокруг, а затем исчез, не оставив и следа смирения или доброты. ***