The day the music died

Imagine there’s no heaven,

It’s easy if you try.

No hell below us,

Above us, only sky.

Imagine all the people,

Livin’ for today.

Джеймс торопливо шагал к общежитию, едва сдерживая нарастающее волнение. Он вошел спустя полминуты после Ремуса и Сириуса, которые сразу принялись за недоделанные домашние задания. Питер сидел на кровати, молча теребя подол мантии. Его взгляд был рассеянным, а руки нервно дергались — казалось, он был на грани срыва. Сириус вздрогнул от неожиданного появления друга, бросив на него странный напряженный взгляд. Джеймс ответил тем же, остановившись в дверном проеме. — Нам нужно поговорить, — заявил он резко, продолжая прожигать взглядом Сириуса. Ремус, выглядывавший из глубины комнаты, медленно подошел ближе. Обычно его спокойствие успокаивало, словно охлаждало перегретую атмосферу, но в этот раз оно казалось лишь поверхностью натянутой струны. Воздух был густым от напряжения. Сириус кивнул и поерзал на кровати. Ремус, будто по сигналу, присел рядом, его ладонь машинально коснулась плеча друга. — Продолжай, — мягко подтолкнул он Джеймса. Тот вдохнул, запнулся, бросив взгляд на Питера в поисках поддержки. — Ладно, ээ… — Джеймс немного замешкался и осторожно взглянул на Питера в поисках поддержки. — Я знаю, насчет вас двоих. Точнее… я имею в виду, мы знаем. Лицо Сириуса моментально побледнело, лишившись даже намека на прежний румянец. Взгляд Ремуса, напротив, оставался спокойным, но теперь в нем читалась пугающая холодность. Это было ему не свойственно. — Что именно вы знаете? — голос Ремуса звучал почти равнодушно, но в тишине комнаты казался оглушающим. Джеймс не успел ответить — Питер вдруг выпалил: — Мы видели вас двоих в мужском туалете, ну… как вы целовались, — наконец заговорил Питер. Джеймс резко пнул друга локтем, издав тяжелый вздох. Его лицо пылало от стыда. Блэк был неподвижен, как статуя, его светло-голубые глаза всё так же не отрывались от Джеймса. — Но… как? — начал Ремус, но Джеймс поспешно его перебил: — Мы думали, что вы задумали какую-то шутку, розыгрыш, ну, без нас… Поэтому решили проследить за вами в мантии-невидимке… — внезапный вид отвращения и боли на лице Сириуса заставил сердце Джеймса болезненно сжаться. — Мне жаль. Мне правда жаль. Комната погрузилась в тяжелое молчание. Несколько секунд друзья просто смотрели друг на друга, будто пытались понять, что сказать. Наконец, Джеймс снова заговорил: — Я не против, конечно, — он махнул рукой в сторону Ремуса и Сириуса. — Но… эм, почему вы не сказали? Сириус тяжело вздохнул, разом рухнув плечами. — Не знаю. Я думал, ты скажешь, что я тебе противен. Что больше не захочешь со мной общаться. Джеймс вскинул брови, поражённый. — Ты полный придурок, Сириус Блэк. Сириус нервно хихикнул, на его лице мелькнуло смущение. Ремус усмехнулся, а Питер чуть заметно улыбнулся. — Мы друзья. Больше того — братья. Разве ты не помнишь? У нас нет секретов друг от друга, — в голосе Джеймса прозвучала легкая горечь, когда он произнес это. Секретов… но разве Регулус был чем-то значительным? Пустяки.  — Прости. Я бы сказал раньше, но… эй, ты ведь шпионил за нами, так что теперь мы квиты. — Ты прав, — усмехнулся Джеймс. Все Мародёры улыбнулись, словно они снова воссоединились. Хотя в конце концов это можно и так назвать. Скрывать свои отношения от других было довольно сложно, а когда эти отношения были еще и с общим лучшим другом — почти невозможно. Да и утомительно. Признание, если это можно так назвать, ощущалось как глоток свежего воздуха. — Ну, раз все улажено, вы что, вместе? Или просто обжимаетесь, пока мы здесь учимся? — Джеймс хихикнул, чувствуя себя неловко. Он все равно старался быть с ними милым, не хотел вновь спугнуть друзей, но этот вопрос и правда волновал его. Сириус закатил глаза, но Ремус мягко положил руку ему на бедро. — Думаю, правильнее сказать, что мы… экспериментируем. Но да, мы вместе, верно, Бродяга? Сириус густо покраснел, что вызвало довольную улыбку Ремуса. — Да. Это так. — Педики! — вдруг весело выкрикнул Питер. Повисла мертвая тишина, прежде чем Джеймс вдруг разразился смехом, заразив всех остальных. Даже Ремус не удержался, прыснув в кулак. — Придурок! — Козёл! — Иди сюда, мелкий засранец! — Сириус вскочил, смеясь, и бросился щекотать Питера, пока тот не свалился с кровати от смеха. И на мгновение всё стало снова правильным. *** После позднего обеда Ремус и Сириус отправились на отработку — в наказание за очередные прогулы. Они так и не научились расставлять приоритеты, предпочитая урокам свои тайные встречи. Джеймс, стараясь уберечь свою психику, убеждал себя, что ничего, кроме поцелуев, в этих прогулках не было.  А Питер же, видимо, и впрямь решил взяться за учебу, поэтому, «Ну Дже-е-еймс, не мешай», он ушел. Теперь Джеймс бесцельно бродил по замку. Пустые коридоры, залитые тусклым светом магических факелов, казались особенно холодными. Зима стремительно приближалась: воздух был пронизывающе морозным, а небо начинало темнеть всё раньше. Джеймс был лишь в тонкой маггловской кофточке, поэтому его руки дрожали, а нос и уши слегка покраснели от холода. Возвращаться в общежитие не хотелось, равно как и выходить на улицу. Неожиданно для самого себя он направился к Астрономической башне, в надежде снова встретить там малыша Блэка. Компании хотелось неумолимо. Лестница, ведущая на вершину, казалась бесконечной, но Джеймс упорно поднимался, шаг за шагом, пока не оказался в самой высокой точке Хогвартса.  Там, под чернильным небом, Джеймс вновь обнаружил темноволосого парня, который разглядывал первые появившееся звезды на чистом небе. — Привет, Регулус, — негромко позвал Джеймс. Регулус обернулся. Толстый зелёный шарф плотно обвивал его шею, подчёркивая розовый нос и контрастируя с бледной кожей. Но больше всего Джеймса поразили его глаза — ярко-голубые, словно море перед штормом. Джеймс про себя заметил, что сегодня парень не укладывал волосы, и черт, он выглядел потрясающе. — Опять ты? — раздражённо протянул Регулус, хотя в его голосе не было прежней враждебности. Это удивляло. — Опять я. Надеюсь ты соскучился? — Джеймс подошел к Регулусу, положил руки на перила и стал ждать ответа. Они находились на самой высокой башне Хогвартса, где воздух всегда был прохладнее обычного, где небо было столь красивым и ясным, что казалось, словно все это лишь сон. Регулус тяжело вздохнул, но не отстранился. — Удивительно, правда? Мы никогда не видим солнце и луну одновременно, — задумчиво произнёс он, неожиданно лишённый своей обычной надменности. — Ммм, — Джеймс кивнул, но его взгляд был прикован не к небу. Он вспомнил, как ненавидел полнолуния — ночи, когда Ремус исчезал в свои мучительные сражения с самим собой. Ненавидел, что Ремус испытывает боль, что Ремус страдает… — Тебе нравятся звёзды? — неожиданно спросил Регулус. Он не понимал, почему рядом с Джеймсом хочется говорить, хочется излить свою душу, Мерлин, в конце концов, это был лучший друг его ненавистного брата. По идее, он должен вдвойне ненавидеть его, но как можно ненавидеть Джеймса Поттера? Раньше Регулус не понимал смысл этих слов. Джеймс слегка растерялся от вопроса, но всё же ответил. — Да. Они… прекрасны. Хотя, если честно, с астрономией у меня всегда были проблемы, — он усмехнулся, неловко почесав затылок. Регулус едва заметно улыбнулся. — Меня, как и всех в нашей семье, назвали в честь звезды. Забавно, правда? — вздохнул Регулус. Он понятия не имел, зачем говорит это. Почему Джеймс? Даже Барти не знал об этом. Регул всегда считался непримечательной звездой, не то что Сириус. — Мне нравится твоё имя, Реджи, — Джеймс улыбнулся, и Регулус почувствовал, как что-то сдавило его грудь. — Ясно, мне всё равно. — Ладно, тогда скажу так: я не просто люблю твоё имя. Я его обожаю, — Джеймс улыбнулся ещё шире. Регулус толкнул его локтем. Блэк фыркнул, но его уши предательски покраснели. — Я все ещё удивляюсь, как ты живёшь с таким заурядным именем, Джеймс. — О, да, я обычный, — усмехнулся тот. — Тем не менее, нас, простых смертных, это не особо волнует, — Джеймс рассмеялся, на что Регулус не смог не улыбнуться в ответ. — Ммм, — хриплый голос Регулуса почему то заставил Джеймса улыбнуться. Холод пробирал до костей и тоненькая кофточка опять дала о себе знать. Джеймс судорожно вдохнул и зажмурился под очередным порывом ветра. — Холодно? — Регулус заметил это движение, нахмурившись. Конечно же, он заметил. — Ээ… немного, — о, Джеймс соврал, черт, ему было не холодно, ему было чертовски холодно. А потом брюнет не поверил своим глазам. Регулус осторожно снял свой теплый шарф и мягко протянул тот брюнету. Джеймс удивленно смотрел на шарф, после чего отрицательно помотал головой. — Ты замёрзнешь, — Джеймс отрицательно покачал головой, но Регулус даже не подумал убирать руку. Сдавшись, Джеймс осторожно взял шарф и накинул его на плечи. Тепло разлилось по всему телу, вместе с чем-то ещё — необъяснимо тёплым и странным. — Я… Спасибо, — промямлил Джеймс и опять перевел глаза на ночное небо. Еще несколько мгновений они стояли в полной тишине. — Ты невероятно красивый, ты знал об этом, Регулус? Внезапно улыбка Джеймса исчезла.   — Ты в порядке?    Перемена настроения заставила Регулуса стиснуть зубы. Он не был уверен, что это было из-за злости, но он просто терпеть не мог, когда люди его жалели. Он не маленький ребенок.   — Не твое дело, Поттер, — рявкнул тот.    — Я… прости, я не хотел.   — Конечно, — он посмотрел на небо, которое с каждым мгновением становилось все темнее.  — Почему тебя это вообще интересует, Поттер? — Джеймс пожал плечами.   — Понятия не имею. Просто с тобой приятно разговаривать, да и ты оказался отличным советчиком.   — То есть ты хочешь, чтобы я исправил твою жалкую жизнь своими советами? — хмыкнул Регулус.  — Не перегибай палку, — холодно сказал Джеймс. Регулус выпрямился. Он никогда не видел в брюнете угрозы, но был совершенно уверен, что тот может ею стать в мгновение ока, если Блэк не будет осторожен. Еще несколько минут тишины не были лишними после этого момента. Молчание не казалось неловким — наоборот, очень даже комфортным.  Но, естественно, это не в стиле Джеймса. — Мы можем быть… друзьями? Или ты слишком шикарен для этого, мистер-звёздный-мальчик? Это предложение стало причиной смерти прежнего Регулуса Арктуруса Блэка. Он задержал дыхание, после чего резко выдохнул и сжал кулаки, желая больше ничего чувствовать, ни о чем не думать и ничего не видеть. В момент голова заболела, но он и не знал, что в то самое мгновение, малыш Блэк влюбился. — Я… Конечно нет, Джеймс. Мы не можем быть друзьями. — Почему нет? — Разве Сириус не будет против? — О да, в этом была причина. Определенно только в этом, а вовсе не в том, что мать убьет его, если узнает. Как Регулуса, так и его солнечного дружка. Джеймс задумался, его взгляд скользнул по озеру, серебрящемуся в лунном свете. — Ему не обязательно знать… по крайней мере сейчас, правда? — Джеймс опустил глаза на озеро, сверкающее в лунном свете. Регулус решил не упоминать тот факт, что у друзей не было секретов друг от друга. Стать секретом Джеймс, это звучало… волнующе. — Ладно, — произнёс он наконец. — Ты можешь быть моим подвальным другом. — Подвальным? Что прости? Это ещё что такое? — Это значит, что если ты мне не нравишься, я выброшу тебя, как фантик от конфеты, понятно? — он едва не рассмеялся над таким заявлением, и все же не смог удержаться, когда Джеймс удивленно вскинул брови и нежно засмеялся. — Не знал, что ты любишь сладкое. — О нет, Джеймс. Я ненавижу сладкое. ***