Ты у меня в крови, словно святое вино

      Казалось, что все в комнате начали говорить одновременно.       Макс вертела головой туда-сюда, пытаясь уследить за шквалом разговоров, которые велись вокруг неё, пока все пытались разработать план действий.       Шериф только что перезвонил доктору Оуэнсу и узнал, что тот забаррикадировался в кабинете из-за того, что лабораторию захватила орда демопсов, появившаяся через врата; такое развитие событий сделало миссию, возложенную на Одиннадцать и Хоппера, ещё более опасной.       Когда Майк снова начал нудеть касательно того, что Оди ещё недостаточно сильна для того, что они собирались сделать, и что все присутствующие не должны относиться к девушке как к оружию, Макс пробралась в противоположный конец комнаты и скрылась в коридоре.       Медленно толкнув дверь спальни Уилла, она заглянула внутрь и увидела, что он всё ещё спит на своей кровати, куда его переложил Джонатан. Она осторожно приблизилась к другу и присела рядом с его бессознательным телом. Его сон не был спокойным: глаза под веками метались туда-сюда, грудь быстро вздымалась и опускалась, лоб был покрыт испариной пота.       Макс тяжело сглотнула и положила подбородок на край матраса, накрыв его сложенные руки одной из своих.       — Уилл, ты должен вернуться, ты же знаешь? — прошептала она, хотя он, скорее всего, даже не слышал её. — Я не могу быть единственным членом клуба дерьмовых папаш, мне нужно, чтобы ты вернулся. Ты самый лучший из всех нас, понимаешь? Самый лучший. Так что постарайся как следует вытащить из себя этого ублюдка, а мы возьмём на себя всё остальное.       Она услышала посади себя движение, встала и повернулась. В дверях стоял Майк. Интересно, как много он услышал? Глаза его были затуманены, и он долго смотрел на лучшего друга, прежде чем перевёл взгляд на неё.       Он открыл было рот, чтобы что-то сказать, но Макс пулей проскочила мимо него и быстро отправилась обратно в гостиную. Сейчас она бы не смогла его выдержать. Она даже не начала переваривать всё, что произошло за этот день, а ведь ещё не было и десяти вечера.       Когда она снова вошла в гостиную, никто не обратил на неё внимание, — все были слишком поглощены обсуждением рациональности плана, чтобы заметить ей. Чувствуя себя бесполезной, Макс прошла на кухню, открыла холодильник и взяла колу, а затем выскользнула через заднюю дверь.       Вдохнув полной грудью свежий воздух, она открыла банку, прислонившись спиной к стене дома. Она сделала долгий глоток и позволила усталым глазам закрыться, наслаждаясь тишиной.       Не прошло и минуты, как дверь снова открылась, и на улицу вышел Лукас. Взгляд его сразу же остановился на ней.       Он улыбнулся ей и встал рядом, тоже облокотившись на стену и засунув руки в карманы джинсов.       — И снова привет.       — И снова привет, — повторила Макс, улыбнувшись в ответ.       — Как ты? Я знаю, что голова просто перегружена…       — Это, блять, дико, — она покачала головой. — Не могу поверить, что вы прошли через это, когда вам было всего лишь по тринадцать…       — Не могу поверить, что это происходит снова, — выдохнул он.       Какое-то время они стояли так, тишину нарушал лишь звук мотыльков, летевших на тусклый свет крыльца и прерывисто ударяющихся об дверь. Потом Лукас глубоко вдохнул, и краем глаза Макс увидела, что он повернулся к ней.       — Макс, можно я спрошу?       — Жги.       — Как ты думаешь… если у человека есть чувства к кому-то, он должен рассказать об этом?       Вот дерьмо. Она знала, что рано или поздно этот момент настанет, просто не думала, что Лукас предпочтёт выбрать самый неподходящий для этого момент из всех возможных. На свалке, до того, как появились демопсы, они мило поговорили. Она предположила, что именно этот разговор вместе со всем, что происходило сейчас и столкновением с тем, что друзья могут умереть, подтолкнули его.       — Даже не знаю, — ответила она, не отрывая взгляда от деревьев, допила колу и поставила банку на подоконник с другой стороны от себя. — Наверное, зависит от ситуации…       Он протянул руку и схватил её за локоть, мягко поворачивая к себе.       — Хорошо, тогда как насчёт нашей ситуации?       Макс посмотрела на его открытое, искреннее лицо и неуверенную улыбку, в которой растянулись его губы. Ну почему, чёрт возьми, ей не нравился Лукас? Он был забавным, милым и определённо неплохо выглядел. И здесь он стал первым её другом — первым, кому она рассказала про Билли и о том, как злилась из-за того, что ей пришлось уехать из Калифорнии.       А она ему чертовски нравилась, и вообще-то, только она, что говорило в его пользу. В отношениях он будет стабильным. Надёжным. Преданным. Будет поклоняться земле, по которой она ходит, и соглашаться со всем, что бы она ни говорила, не делая никаких раздражающих замечаний. Он был именно тем парнем, с которым она хотела бы быть, если бы у неё только было хоть какое-то подобие здравого смысла.       Она даже представила их отношения: они танцуют, раскачиваясь, на весеннем балу; делят попкорн в кинотеатре; она знакомится с его идеальными, улыбающимися родителями, которые были женаты с восемнадцати лет и до сих пор безумно любят друг друга…       Именно поэтому, когда он начал наклоняться к ней и его взгляд остановился на её губах, прежде чем глаза закрылись, Макс не отстранилась.       Она позволила ему слегка прижаться губами к её губам. Они были полными и немного сухими. Её глаза закрылись, и она разрешила себе сосредоточиться на ощущениях, которые он ей дарил. Они не сбивали с ног, но внутри что-то возникло — почти как искра, которая смогла бы зародиться, если бы сталь ударилась о кремень.       Может, если она просто…       Его руки легли по обе стороны от её талии, когда она подошла ближе и сильнее прижалась губами к его губам, слегка раздвинув их. Руки она положила ему на грудь, тут же ощутив упругие мышцы, и теперь ждала, пока разгорится пламя…       И потом она продолжила ждать.       Проклятье! Ей так хотелось ощутить жар — вожделение, — которое она испытывала с Майком, но всего этого, учащённого сердцебиения, покалывания кожи и трепета в животе, просто… не было. Очевидно, такое она чувствовала только рядом с парнями, которые обращались с ней как с дерьмом. Может, она больше похожа на мать, чем думала.       — Лукас, — едва слышно прошептала она ему в губы, а затем чуть сжала ладони, чтобы слегка оттолкнуть его.       — Ты не можешь, да? — он отстранился со страдальческим выражением лица.       Макс покачала головой.       — Прости. Ты… ты замечательный…       — Но не для тебя? — уточнил Лукас, и его разочарование окутало всё вокруг.       Она сокрушённо кивнула. Боже, она чувствовала себя такой мразью. Но она не могла тянуть его за собой, иначе оказалась бы не лучше Майка. Лукас вздохнул и покорно кивнул.       — Макс, всё хорошо. Попробовать-то стоило, — он грустно улыбнулся и протянул руку. — Друзья?       — Конечно! — ответила она, отбросив его руку и обняв Лукаса. — Всегда.       Они простояли так несколько секунд, Лукас поглаживал её по спине, а она неторопливо раскачивала их из стороны в сторону. Она очень надеялась, что после признания их отношения не изменятся. Она не хотела потерять дружбу ещё и с ним.       — Ребят, мы… ого.       Они отступили друг от друга через секунду после того, как Майк открыл дверь и замер, увидев их. Прочистив горло, он перевёл взгляд с Лукаса на Макс с нечитаемым выражением лица.       — Пойдём, мы придумали план.

      ***

      Все снова собрались за кухонным столом, кроме Джойс, которая была с Уиллом в его комнате.       Макс взглянула на Одиннадцать. Та выглядела сосредоточенной и бесстрашной, тёмные глаза пылали решимостью — она совершенно изменилась по сравнению с той слабой, прикованной к постели девушкой, которую Макс увидела в первый раз. И Макс не смогла не восхититься непоколебимой преданностью Оди и её готовностью поставить себя на кон ради тех, кто ей дорог.       Может, в параллельной реальности они бы даже подружились. Может, смогут даже в этой реальности. Когда-нибудь. Если они все каким-то образом переживут эту ночь, может быть, Макс попытается отбросить свою гордыню и попытается узнать её получше.       — Так, — Дастин упёрся ладонями в стол. — Давайте пройдёмся ещё раз. Нам нужно заманить всех демопсов в туннели, чтобы освободить путь для Оди, и тогда она сможет закрыть врата.       Кончиком деревянной ложки он указал на большую букву «Х» на карте.       — Мы знаем, что они боятся огня, но сначала нам нужно закрыть врата поменьше, чтобы, когда мы зажжём их, все они попали в воронку, которую Стив и Лукас будут копать, сюда, — он надавил ложкой на слияние туннелей под фермой Маккоркла.       — Надеюсь, к этому моменту мы с мамой избавим Уилла от этой твари и сможем подать сигнал Одиннадцать и Хопперу, чтобы они закрывали врата, — подхватил Джонатан.       Дастин обвёл взглядом присутствующих.       — Вопросы? — когда никто не высказался, он кивнул. — Ладно. У кого есть оружие? Пистолеты? Арбалеты? Огнемёты?       — Зачем кому-то из нас огнемёт? — спросил Лукас.       — Ну даже не знаю, чтобы подготовиться к апокалипсису, например?       — У меня есть два пистолета, — вмешалась Нэнси прежде, чем Лукас успел ответить. Все удивлённо посмотрели на неё, и она приподняла бровь. — В чём дело?       — Ещё один могу достать я, — вызвалась Макс. — Он у отчима.       Дастин кивнул.       — Тогда действуем так: пока Хоппер отвозит Оди в лабораторию, Лукас и Стив отправятся к ферме и начнут копать воронку. Мы с Нэнси займёмся вратами у озера, а Майк с Макс поедут к карьеру…       — Что? Нет! — воскликнула Макс, и все посмотрели уже на неё. Она покраснела от такой несдержанной вспышки. — То есть… почему я не могу поехать с Нэнси?       — Потому что в каждой команде должно быть по одному человеку с оружием и машиной, а у нас с тобой водительских прав нет, — объяснил Дастин так, будто это было очевидно. — Лукас и Стив будут копать, так как они самые сильные и выносливые.       Макс поджала губы. Больше отмазок не оставалось, и она чувствовала на себе испытующий взгляд Майка с противоположного конца стола, поэтому вздохнула и пробормотала:       — Ладно, как скажешь.       Через минуту все разошлись, чтобы собрать припасы и подготовиться, и Нэнси отозвала Макс в сторону, прежде чем та успела покинуть кухню.       — Ты раньше стреляла? — спросила она, и Макс покачала головой. — Ладно, какой он? Полуавтомат или револьвер?       — Ну… — Макс пожевала зубами нижнюю губу, пытаясь вспомнить. — Вроде револьвер.       — Хорошо. Сбоку будет переключатель, чтобы открыть патронник. Проверь, чтобы внутри были патроны. Когда возникнет необходимость, возьми револьвер обеими руками, взведи курок и нажми на спусковой крючок. С силой. Поняла?       Макс с опаской кивнула, чувствуя себя совершенно не в своей тарелке.       — Так, посмотри на меня, — мягко сказала Нэнси, внимательно изучая лицо Макс. Выражение её лица чем-то напоминало выражение лица младшего брата. — Ты точно сможешь выстрелить?       — Точно, — Макс снова кивнула, на этот раз более уверенно. — Я смогу.       Несколькими минутами позже Макс уже стояла на крыльце перед домом Байерсов, наблюдая за тем, как все загружают машины, прежде чем отправиться в путь. Лукас остановился, проходя мимо неё, положил ей руки на плечи и сжал их.       — Удачи. Постарайся не умереть.       — Ты тоже, — кивнула она, одарив его мрачной улыбкой. Она смотрела, как он заканчивает загружать канистры в седан Стива, садится в него и уезжает, и тут её взгляд случайно переместился на Майка и Одиннадцать.       Они стояли близко друг к другу, и Майк протянул обе руки, чтобы ласково погладить её лицо.       — Будь осторожна. Я не могу снова тебя потерять, — услышала Макс его голос, дрогнувший от отчаяния.       — Ты меня не потеряешь, — поклялась Одиннадцать, накрывая его руки своими.       — Обещаешь?       — Обещаю.       Макс попыталась оторвать взгляд от их интимного момента, но не смогла. В груди что-то болезненно сжалось, когда их лица начали сближаться. Если бы они сейчас поцеловались у неё на глазах, она не знала, что бы сделала. Но прежде, чем они успели что-либо сделать, шериф погудел из грузовика и высунул голову из окна.       — Оди, поехали!       Спасибо, Хоппер, подумала про себя Макс и выдохнула, поняв, что задержала дыхание ещё с момента, когда Одиннадцать потянулась к Майку.       — Готова? — спросил Майк, подходя к ней и кивая в сторону универсала. Макс кивнула, избегая смотреть в глаза.       — Заедем ко мне за оружием.       Пока они ехали, она прижалась лбом к прохладному стеклу окна, стараясь не обращать внимание на то, как всё внутри неё скручивается в узел. Было странно снова оказаться с ним наедине в этой машине. Она слышала, как звенят припасы на заднем сиденье, и подумала о том, сколько раз она сама оказывалась там, сложенная почти пополам, с подошвами кроссовок, прижатыми к потолку, пока Майк…       Она стиснула зубы, прервав эту прогулку по дорожке воспоминаний. Майк рядом с ней шумно сглотнул.       — Так что произошло чуть раньше, с Лукасом?       — Ничего из того, что бы тебя касалось, — фыркнула Макс. У него хватило чёртовой наглости задать этот вопрос.       — Ну, вы теперь встречаетесь или… — виниловое покрытие рулевого колеса заскрипело под его руками.       — Нет, Майк, не встречаемся, — ответила она. — Мы просто друзья.       — Мы с тобой тоже были просто друзьями, и что?       Она вздрогнула: его непринуждённое использование прошедшего времени стало болезненным напоминанием о том, как легко он её бросил.       — Мы с ним самые обычные друзья.       — Ладно.       Макс сузила глаза. В его голосе звучало едва ли не облегчение. Она чуть повернула голову в его сторону и увидела, что напряжённая хватка на руле немного ослабла, а его плечи перестали находиться так близко к ушам. Мудак. Как будто у него есть хоть какое-то право ревновать. Теперь ей даже захотелось больше времени проводить с Лукасом, чтобы посмотреть, как он отреагирует.       Нахмурившись, она протянула руку и включила радио, позволив известной группе заполнить тишину до конца короткой поездки. Когда они подъехали к трейлерному парку, она с неудовольствием отметила, что, хотя машины её матери не было, поскольку та была на работе, грузовик Нила стоял на привычном месте.       — Жди здесь, — сказала она, выходя из машины.       Макс медленно открыла дверь трейлера и тут же увидела Нила, вырубившегося на диване; телевизор был включён, но на экране мигал экран с помехами. Журнальный столик перед отчимом был завален смятыми банками из-под пива и пузырьками с оранжевыми таблетками, а на поверхности виднелись следы белого порошка.       Она с отвращением смотрела на это, пробираясь мимо него в спальню, и подавила ярость, чтобы сосредоточиться на задании. Как и ожидалось, пистолет был в коробке из-под обуви на полу шкафа. Пришлось повозиться, чтобы понять, как открыть патронник. Когда это наконец удалось, Макс заглянула внутрь. Там было всего три патрона. Она засунула их обратно и поискала коробки с дополнительными патронами, но ничего не нашла.       Она поднялась и пнула коробку на прежнее место. Трёх должно хватить, да и времени было в обрез.       Выходя из комнаты, Макс опустила взгляд на револьвер, проверяя его вес в руке и ощущая прохладу, идущую от изгиба курка на пальце. От этого ощущения ей стало не по себе. Она никогда не понимала всеобщего восхищения огнестрельным оружием. Она уже почти дошла до входной двери, когда Нил громко всхрапнул. Макс замерла и повернулась, чтобы посмотреть на него: брюки расстёгнуты, рот открыт. Нил наслаждался опиоидной спячкой, не заботясь ни о чём на свете.       Внезапно ей стало тяжело дышать, и уже второй раз за день она почувствовала, как острая злость подкатывает к горлу, угрожая задушить её. Как он смеет так мирно спать после того, что сделал с её матерью? Разъярённая, она подошла к нему и подняла стоявший на столике наполовину полный стакан виски, разбавленный растаявшими кубиками льда.       Она окатила его жидкостью из стакана.       — Просыпайся, кусок дерьма.       Нил резко подскочил, кашляя и отплёвываясь, и в замешательстве оглядел себя. Макс направила на него револьвер, и с громким щелчком сняла его с предохранителя. Нил поднял голову, и машинально обе его руки взлетели вверх. Он сузил глаза, когда понял, что перед ним стоит она.       — Какого х…       — Заткнись, — Макс поправила хватку на рукоятке, чтобы было удобнее держать оружие. — Моя мама ничего тебе не говорит, но я не она.       Позади неё скрипнула дверь, и она поняла, что Майк пришёл узнать, почему она задерживается. Но она не сводила глаз с Нила, а пистолет был направлен ему в грудь. Было бы так легко просто нажать на курок.       — Макс… — услышала она голос Майка. Он стоял позади, но звучал так, будто находился на расстоянии в несколько километров.       Макс представила, как пуля вонзается в пузо Нила, а она наблюдает, как он медленно истекает кровью у неё на глазах. Всё вокруг было бы запачкано. Диван был бы безвозвратно испорчен… не говоря уже о том, что она наверняка попадёт в колонию для несовершеннолетних. И тогда её мама останется совсем одна.       Он, должно быть, увидел сомнение на её лице, потому что усмехнулся и опустил руки.       — Соплячка Максин думает, что уже выросла, да? — смешок, который он издал, был мерзким, издевательским и лишённым юмора, да и звучал точно так же, как у Билли. — Ты даже не знаешь, как им пользоваться. Поспорим…       Но он не успел договорить. Потому что её указательный палец нажал на курок одновременно с тем, как она рывком подняла руки вверх, и в гостиной раздался оглушительный выстрел, а окно прямо над его головой разбилось вдребезги. Всё её тело затряслось от отдачи.       — Тупая ёбнутая сука! — прорычал Нил, прикрываясь предплечьями, когда сверху на него посыпались осколки стекла. В ушах у Макс звенело, но адреналин, бурлящий в ней, придавал удивительное спокойствие. Она посмотрела отчиму в глаза: его лицо исказилось от ярости, а по лбу стекала тонкая дорожка крови. Он попытался встать, но коктейль из выпивки и таблеток сделал его неустойчивым; Нил тут же потерял равновесие, и с рыком упал обратно на диванные подушки.       — В следующий раз я не промахнусь, — прошипела она, направляя револьвер ему в лицо. Она боролась с желанием подойти ближе и засунуть ствол ему в рот, чтобы посмотреть, как он давится им, и наслаждаться видом слёз, текущим по его щекам.       — Если ещё раз тронешь её, клянусь Богом, Нил, я тебя, блять, убью, — она повернулась и пронеслась мимо Майка, который потрясённо стоял в дверном проёме.       — Твою мать, Макс! — воскликнул он, следуя за ней к своей машине. — Не могу поверить.       По дороге она остановилась, чтобы взять с крыльца старую бейсбольную биту на случай, если она им понадобится.              — Поехали, — она взялась за ручку двери со стороны пассажиры. — А вообще-то, погоди.       Крутанувшись на месте, Макс покрепче ухватилась за биту и со всей силы замахнулась ею, разбив боковое зеркало водителя на драгоценном грузовике Нила. Ей понравилось ощущение: взрыв металла и стекла вышел эффектным.       — А теперь можно ехать, — сказала она, садясь в универсал. Майк тоже сел в машину и завёл двигатель, но в итоге он просто сидел и вглядывался в неё с явным беспокойством.       — Майк, поехали!       — Хорошо, — твёрдо кивнул он, нажал на газ и выехал из трейлерного парка. Тело Макс практически подпрыгивало на сидении, когда она думала о том, что только что сделала и снова и снова вызывала у себя в памяти восхитительное выражение страха на лице Нила, когда она сыграла с ним его же оружием.       Она посмотрела вниз и поняла, что рука всё ещё сжимает револьвер, а костяшки пальцев побелели. Убедившись, что оружие снова на предохранителе, она убрала его в бардачок, а затем снова включила радио.       — Нил стал ещё хуже? — спросил Майк спустя несколько минут, не отрывая глаз от дороги.       Макс облизнула губы и кивнула.       — С тех пор, как Билли уехал из города. И сегодня он… — она сглотнула, сдерживая болезненный комок в горле. — Ударил маму.       — Блять, — он посмотрел на неё, когда они свернули на дорогу из гравия, ведущую к карьеру. — Ты должна была мне рассказать.       — Ты был занят, — остро уколола она, обхватив себя руками. — В любом случае, ты бы не смог помочь.       — Я мог бы…       — Побереги слова, Уиллер. И держись подальше от моего дерьма, ага?       Майк насмешливо фыркнул, его прежнее сочувствие испарилось.       — Знаешь, забавно, потому что я помню, что именно ты приносила своё дерьмо прямо к моему грёбаному окну ночь за ночью.       — Серьёзно? — прошипела Макс. Она не могла поверить, что он решил поговорить об этом прямо сейчас.       — Да, серьёзно! Поэтому ты не можешь, блять, злиться на мою заботу, когда именно ты заставила меня вл… — он оборвал себя, издав полный досады стон.       — Что?       — Ничего, — пробормотал он, когда они заехали в тупик. Он припарковал машину и заглушил двигатель. — Давай займёмся делом и остановим уже это дерьмо.       Макс сглотнула, схватила свои вещи и вышла из машины, попутно достав револьвер и засунув его за пояс. Возможно ли, что ему правда не всё равно? И если так, то он всё равно в последнее время никак этого не показывал. Но ведь и она его держала на неплохом таком расстоянии…       Она покачала головой. Сейчас не время углубляться в страдания о долгоиграющих чувствах. Уж точно не тогда, когда на карту поставлена судьба всего мира.       Майк прищурился, переводя взгляд с карты в одной руке на компас в другой и, бормоча что-то себе под нос, направился к лесному массиву слева от них.       — Майк… — он остановился и нетерпеливо оглянулся на неё. Она бросила ему биту, чтобы у него было хоть какое-то оружие. Он неловко поймал её и засунул под мышку, кивнув в знак благодарности. Они шли по лесу в тишине, лучи фонариков освещали землю перед ними. Луна была почти полной, что помогало им в пути. Они обострённо улавливали звуки леса: уханье сов, мельтешение насекомых под ногами, дуновения ветра в распускающейся листве.       Они шли уже около пятнадцати минут, когда Майк резко остановился и внимательно вгляделся в карту.       — Мы должны быть на месте.       Они разошлись в разные стороны, освещая фонариками каждый сантиметр земли. Макс не видела ничего, что бы выбивалось, и уже было начала думать, что они перепутали место, когда заметила его — отверстие в стволе массивного дерева, достаточно большое, чтобы через него мог пролезть человек.       Оно выглядело так, будто было покрыто паутиной, а по коре дерева стекала какая-то прозрачная жидкость. Когда она подошла ближе, то заметила слабое красное свечение, пульсирующее, словно внутри отверстия билось живое сердце. Она вздрогнула, и волосы на её предплечьях встали дыбом. Всё в этой ситуации казалось каким-то неестественным.       — Майк? — её шёпот прозвучал оглушительно в окружающей их тишине.              Он подошёл и, присев, смахнул белую субстанцию, похожую на паутину. Его рука оказалась покрыта густой слизью.       — Да, ты нашла их.       — Мерзость, — пробормотала Макс, когда они уложили тяжёлые рюкзаки и достали свои припасы. Работали они быстро — Макс держала доски, а Майк прибивал их к коре длинными гвоздями; оба держали фонарики во рту. Это, конечно, не помешает демопсам прорваться через врата, если они сильно захотят, но оба надеялись, что этого будет достаточно, чтобы они передвигались только по туннелям в момент, когда врата загорятся.       Он действовал последовательно, следя за тем, чтобы врата были заколочены во всех направлениях — по горизонтали, вертикали и диагонали. После каждого забитого гвоздя он делал паузу, прислушиваясь к любым признакам опасности. Когда доски закончились, Майк встал и отряхнул пыль с колен.       — Думаю, нормально.       Макс наклонилась, чтобы убедиться в прочности конструкции и потянула за доски, чтобы быть уверенной в том, что они не шатаются.       — Я же сказал, что прибил нормально, — фыркнул Майк.       — Ну тогда ничего страшного, если я перепроверю, — отмахнулась она.       — Как скажешь.       Убедившись, что врата заколочены как следует, она выпрямилась и повернулась к нему в лицом, в последним момент заметив, что глаза Майка вернулись к её лицу и слегка расширились, но он тут же отвернулся, чтобы сложить инструменты обратно в рюкзак.       Макс нахмурилась. Он что, пялился на её задницу? Грязное животное. Что ж, ему не повезло, потому что эти двери были для него закрыты. Не то, чтобы они вообще когда-либо были… открыты… Она впилась зубами в нижнюю губу. Господи, почему шея ощущалась такой горячей? Она прочистила горло и взвалила на плечи значительно полегчавший рюкзак.       — Всё нормально, пойдём.       Пока Майк вёл их обратно через лес с помощью компаса, Макс не могла отделаться от ощущения, что что-то не так. Через минуту она поняла, в чём дело — все звуки леса, которые сопровождали их на протяжение прогулки, исчезли, и стало зловеще тихо. Единственные звуки, которые теперь раздавались в тишине, принадлежали веткам, которые трещали под их ногами, и инструментам в рюкзаках, которые звенели при движении.       По её рукам и затылку побежали мурашки, а кожу головы закололо, и вместе с тем её охватило внезапное ощущение, что за ними наблюдают. Сердце тревожно забилось, и Макс оглядела окружающие их тёмные сплетённые фигуры — силуэты деревьев и скрюченных ветвей, зловещие в серебряном свете луны.       Она понимала, что, скорее всего, она просто драматизирует, поэтому постаралась отмахнуться от навязчивых мыслей и ощущений и снова посмотрела на землю впереди. Чем скорее они уберутся отсюда, тем лучше. И тут рука Майка резко взлетела в воздух, остановив её на месте.       — Что…       — Тише, — он поднял руку, чтобы заставить её замолчать, и стал осматривать окрестности, светя фонариком по сторонам. Прямо впереди послышался шорох, и он посветил в его направлении, но не увидел ничего, кроме густого кустарника и упавшего, полусгнившего бревна. Господи, хоть бы это был кролик, подумала Макс, пока они с затаённым дыханием выжидали.       А затем они услышали звук — мягкое, настораживающее стрекотание, за которым последовал глубокий рык, от которого у неё в жилах застыла кровь.       — Макс… — сказал Майк низким голосом. Они посмотрели друг на друга, и понять, у кого из них мрачнее лицо, было невозможно. — Бежим.