Hippie Hope & Sniper Suga

      — Слушаю…       — Джихун, - тут же подхватил Юнги.       — Джихун! Да-да, точно, - легко и непринуждённо отвечал Нэйтан, - Да, я узнал тебя по голосу, Джи, - ни капли не был растерян медбрат.       На том конце связи аура вокруг экс-солдата засветилась благим рассветом облегчения. Юнги не знал, к какой из волн подключаться, но точно был уверен в одном: не к чиминовой, даже если, к сожалению, тот был единственным, с кем Юнги был хоть как-то знаком и общался когда-то. Каким бы этот путь ни был самым лёгким, он был наиболее опасным из всех. Потому что охранник не должен был узнать, кто стоял во главе всего этого плана. А всякое могло случиться, подключись он к Чимину, поэтому выбор должен был пасть на кого-то менее заметного. И Юнги тихо обрадовался внутри, что его текущий случайный интуитивный выбор не подводил его, оказался правильным, то чувствовалось уже с первых секунд их общения. Он волновался, на самом-то деле, связываясь с незнакомым человеком. Но это было, во всяком случае, лучше, чем если бы он взялся за ложь без помощи, самостоятельно.       Нэйтан в импровизациях всегда был хорош. А тесно переплетённая с медициной жизнь натренировала в нём быстрые реакцию и адаптивность. Юнги чувствовал правильно, попал в точку и не ошибся, хотя не привык доверять подобному способу, так как всю жизнь предпочитал думать умом, а не полагаться на удачу и интуицию.       — Я тебе нужен ты говорил?       — Да!       Позади Нэйтана Чонгук вытаскивался из страшнейшей ямы кислородного голодания при помощи искусственной вентиляции, его организм внезапно оказался в шоковом состоянии и Карлос вывозил это всё в одиночку, а голос и интонация Нэйтана звучали всё так же неизменно стабильно, спокойно, словно он отдыхал где-то поодаль на обеде, а не разбирался с последствиями преступления коллеги.       — Я слушаю.       — Майк, скажи… - только начал Юнги, как у него вдруг запершило горло и он нервно прокашлялся в сторону, охреневая с того, насколько же он не способен в театр.       — Но ведь я делал это, - думал Мин, - только что делал ведь! Почему так?.. Почему вдруг сейчас ни с того, ни с сего это сделалось мне таким невыполнимым?!       — Что-то случилось? – релевантно спросил медбрат, чувствуя, что Мину нелегко говорить.       Юнги взял всю волю в кулак, чтобы просто ответить по-честному:       — Да.       Этот вопрос служил скорей помощью, нежели способом получения информации. Нэйт знал, что Юнги был в опасности, ведь иначе зачем бы он использовал кодовые слова и вообще бы с ним связался вот так. Медбрат был насторожен ровно столько же, сколько был насторожен Юнги. Но постарался держаться холодным и помочь таким продержаться Юнги, каким-то образом догадываясь, что на их разговор выделено мало времени и его нельзя растрачивать понапрасну, нужно выжимать максимум из своих умственных сил, пока это возможно.       — Ты знаешь, Джи, что бы ни случилось, я всегда здесь, чтобы помочь тебе, - естественно произнёс Нэйтан, как будто он и Юнги были приятелями.       Похоже, что Нэйтан обладал талантом, поскольку охранник аж закатил глаза от этой наигранной приторной дружбы. Зато он поверил. Да даже Юнги. Мин почувствовал, как ему стало полегче после этих слов Нэйтана и реакции охранника. Второе воспринялось просто, а с первого экс-солдат поразился нехило: он даже вообразить себе не мог насколько же ему повезло выбрать такого удачного содейственника, который не только легко вошёл в роль, но и помогал и ему вжиться в свою. Юнги не сознавал, как это работало, однако, слыша слова и голос Нэйта, он чувствовал себя поуверенней, будто не врал даже: он сам верил в то, что играл.       — Спасибо, - послышалось в рации Нэйта.       И тот немного расслабился, ощущая, как коннект установился между ними. Мин это ощущал тоже и всё ещё поражался со всего, как малолетний. Было всё-таки в Нэйтане что-то. Чтобы человек, никогда ранее такого не делавший, за считанные секунды вот так научился понимать другого без слов. Он и словами пользовался умело:       — Так, значит, не мешкай. Делай, что требуется, - аккуратно подбирал Нэйтан слова, стараясь выбирать такие, что с высокой вероятностью могли бы соответствовать ситуации Юнги.       Они неожиданно совпали.       — Хорошо.       — Есть, - подумал Нэйтан, но не расслаблялся: далее ему было нужно придумать, как бы узнать подробности так, чтобы рядом стоявший с Мином человек не заподозрил неладного и не догадался, что он по ту сторону радиосвязи и вовсе был без понятия, что происходило.       Неожиданно для него Юнги решительно взял это в свои руки:       — Майк, - вздох, - мне нужны те деньги обратно.       Тишина. Губы Нэйта застыли в не соприкасающейся позиции. Выделенные Мину ничтожные секунды сыпались безвозвратно меж пальцев. В самом начале он ждал терпеливо, веря, что Нэйт сейчас ответит как надо. Но время утекало, а ответа так и не следовало. Это заставило Мина начать нервничать. Потерять едва уловленную уверенность. Строить бесчисленные предположения:       — Чёрт, я сказал всё слишком резко? Рано? Он к этому ещё не был готов?       Но времени не безлимитное количество.       — Или… о, нет, неужели он меня не понял?       Юнги старался. Очень старался. Изо всех сил, как умел, как получалось. Чтобы их диалог звучал правдиво, естественно. Но теперь ему казалось, что он перестарался.       — Что делать? А вдруг он подумал, что это правда? Но как мне сообщить ему, что это игра? – боковым зрением он поглядывал на охранника.       Это едва ли не вызывало паническую атаку.       — А может, он специально выдерживает время, чтобы реакция была пореалистичней?.. – даже успел понадеяться он.       Хоть бы сейчас Нэйтан не сказал…       — Что?..       Какие ещё деньги? – изрёк он, - Блин, Юнги, ты вообще о чём сейчас?! Аргх!       Чё ты наделал…       Слов у меня нет.       Портфель выпал из второй руки Юнги. Рация в первой осталась. Сжатой сильно. Пространство в его глазах стало двоиться, тревога стала ощущаться физически. Она подступала к горлу душащим обвалом, пока охранник то расплывался, то делался чётким в глазах. И только он собрался указать на стрелку в своём циферблате, как Нэйтан убрал палец с кнопки, отключавшей звук на его рации и дал ответ:       — Ох, чёрт! Блин, Джихун! А как же мы их попросим обратно?       И вселенская лёгкость поплыла по всему Юнги, как сжимавшая, почти уже раздавившая его паника разжалась и отпустила его. Он смог наконец вдохнуть полной грудью, ведь дождался этого идеального ответа. И как он только мог усомниться в Нэйтане? Юнги заликовал внутри от огромного счастья, быстро переполнившего его заместо тревоги и с трудом держал всё это в себе перед охранником, перед которым категорически запрещалось высовывать наружу и долю желания выбежать из будки, найти Нэйтана и пожать тому руку, расхваливая его актёрские навыки.       — Я помогу. Джихун, где ты сейчас? – спросил Нэйт, правда пытаясь выяснить где и с кем сейчас находился Юнги.       Но когда Мин поднял взгляд с рации на охранника, чтобы посмотреть на его реакцию, тот медленно покачал головой в тихом отказе.       — Я понял, - так же беззвучно ответил Юнги, после чего вслух произнёс, - Не могу сообщать.       Даже Нэйтан по ту сторону радиосвязи догадался, что ему просто запретили говорить это жестом.       — Ну ладно. Но, - всё равно Нэйт не сдавался, - Ты ведь будешь в порядке? Вернёшься же скоро?       — Вернусь, - пообещал Юнги, хотя врал.       Нэйтан знал: не факт. Знал, что они, скорее всего, больше никогда не встретятся в жизни. Но продолжал играть свою роль так, будто он — Майк, который на это очень сильно рассчитывал:       — Чёрт, Джихун, я сейчас же пойду и попытаюсь выкрасть у них хотя бы часть суммы…       — Не нужно, Майк! – уловил тут же Юнги.       Нэйт обрадовался. Молодец, Мин. Справлялся.       — Не встревай, я найду способ. Я сам. Посиди, где сидел. Жди меня, хорошо?       — Хорошо, только не пропадай. Связывайся. Если что, если понадобятся дополнительные руки, я всегда на связи, просто имей ввиду.       Минута уже истекала и Юнги не на шутку перепугался, глядя на ни капли не изменившееся выражение лица Льюиса напротив. Казалось, он ему до сих пор не доверял или раскусил игру-импровизацию в их диалоге. Не хотелось, да и некогда было зацикливаться на этих предположениях, в связи с чем Мин решил не сидеть сложа руки и воспользоваться оставшимися секундами в качестве возможности или же, по крайней мере, последней попытки это исправить:       — Подскажи, куда они направились и всё, Майк. После — меня некоторое время не будет. Но я обещаю связаться, как закончу или если понадобится твоя помощь.       — Они сейчас находятся в восточной стороне административной зоны, - специально непонятно ответил Нэйтан, дабы избежать проблем из-за направления Юнги в одну из определённых сторон, где его могли поджидать другие военные, а восточная сторона административной части в основном пустовала и была ближе всего к выходу из базы.       Он примерно прикидывал, что Юнги мог оказаться пойман охраной снаружи при попытке покинуть границу базы и решил дать ему место поближе на всякий случай. Надеясь, что он всё-таки сможет убежать. И что так ему это легче всего будет сделать.       Юнги был в восторге. Не знать всей ситуации, обстановки, в которой он, о чём он наврал охраннику и всё равно понять, какую локацию Мин нацелил, чтобы расправиться с этим взяточником, после чего направить его именно туда… стоило безграничного восхищения. Ни с Нэйтаном, ни с кем-либо ещё из команды экс-солдат не договаривался о фейк-диалоге, требующего навыков импровизации, потому что сам не ожидал, что это может понадобиться. Нэйт не чудом догадался, что должна разыграться небольшая сцена пред кем-то из охранников, у него был потрясающий разум, позволивший быстро счесть это по незаметнейшим признакам чисто при помощи родной дедукции. Будь Юнги на его месте, он считал, он бы не смог вот так, как он, в мгновение ока понять всё так же чётко и точно по незначительному количеству слов. Ещё и попадать в точку каждый раз, произнося свои. Чтобы те были такими правильными. Юнги отблагодарил напоследок Нэйтана, выражая в этом кратком: «Спасибо» всё своё искреннее восхищение и не менее искреннюю благодарность.       — Достаточно, - охранник встал изо стола, - Веди меня к ним. Я услышал достаточно.       Ура.       Получилось.       Мин мог бы усмехнуться, но тогда он бы спалил всё к чертям. А потому он оставил злорадство внутри.       Позади Нэйтан услышал карлосов крик.       — Да! Да! Нэйт, он очнулся, о, да! Братан, иди сюда!       Благо, он успел отключить входной сигнал у своей инфоопасной рации.       — Реал?       Нэйт обернулся. Чонгук кашлял и содрогался. Зато сидя, с открытыми глазами, дыша.       — Тащим его на койку тогда, - заключил Нэйт, попутно хватая ведёрко для его будущих циклов адово нескончаемой рвоты.       Всё это время у него не было возможности обмозговать, чего там стряслось с Юнги. Но Мин точно нуждался в подмоге, в этом он был уверен, в связи с чем спешил сообщить это Паку. Чон ничего не соображал, вернувшись к бодрствованию, он тут же ощутил все тяжёлые муки опиумной абстиненции разом: внутренности были словно уколоты отовсюду раскалённой рапирой, мышечные спазмы не позволяли расслабиться, обильный пот покрыл весь покров с макушки до пяток. Офицер скулил, когда его поднимали, боль разносилась по всем его клеткам даже от малейших прикосновений, будто у того были разломаны кости. А едва его голова коснулась медицинской койки, как мгновенно той пришлось вновь прийти в болезненное движение, устремляясь к поставленному подле ведёрку для высвобождения содержимого желудка. Поэтому Нэйт решил: ничего страшного, если он соединится к Чимину при нём. В ближайшее время Чонгуку гарантированно будет не до контроля их своевольных действий.       Но до Чимина сигнал никак не добирался.       Раз он нажал. Два. Три, десять, пятнадцать.       — Аргх! – впоследствии швырнул он девайс куда подальше, - Достал он меня, - пожаловался Карлосу, - Вечно мутит дела и сам мутный какой-то…       — Согласен, - устало присел на койку коллега, вздыхая и доставая себе сигарету, - Ты будешь?       — О, нет, Карлос, я ж не курю…       — А лучше б курил, - сощурился Карлос.

***

      Открылась дверь. Наконец-то чистый воздух. Он нуждался в нём, как в оазисе пустынные люди. Охранник прошёл мимо других охранников, кратко вкинув, что Джихун якобы идёт прямиком к командиру.       Юнги был благодарен этому рандомному военнослужащему, чей паспорт он украл. За то, что тот не нападал на охранника ранее. Или чего там этот Джихун делал/не делал… без понятия, пофиг, да вовсе не суть. В общем, благодаря нему Юнги теперь щеголяет свободно с Льюисом до базы без наручников. И как бы то ни было странно, но никто не обращал на это внимания.       Юнги подправил маску на лице и сунул руки обратно в карманы. Двояко… с одной стороны он был разбит и расстроен, ведь мир оказался более, чем несправедливым: добро и любовь не побеждали, как в книжках, мир суров, мир — не книга, здесь конец относителен и не всегда радужен. В его случае он вообще кроваво-бордовый. Неприятно осознавать, что ему пришлось лгать неприлично большому количеству людей понапрасну, без толку и зря. Ведь исход не изменился в любом случае. В первую очередь он жалел, что он врал себе, когда обещал перед собой: «Я смогу». Затем Хосоку — что он вернётся. Другим… что он не подведёт их (и подвёл). Целой армии и городу — что его больше нет. Ложь, ложь и ложь за ложью… самая ненавистная вещь… в итоге была повсюду, где он. И всё никак не заканчивалась.       Но с другой стороны, он был рад, что жадность охранника поглощала его ум, заставляя его соглашаться на все эти предлагаемые ему нелепости. Этот дурак сам не понимал как начал сотрудничать с Юнги, помогая тому уничтожить себя, когда выходил из будки и говорил двум другим охранникам: «Всё отменяется. Мы задержим его. Бабок у него нет. Командование лишний раз не беспокоить. Я им уже сам всё сообщил». Что эта же его греховная черта не позволяет тому заметить, как он подвергает опасности себя же, идя на базу с Юнги в одиночку. Из-за нежелания делиться выуженным с двумя другими охранниками. Юнги был больше расстроен, чем рад. Пессимистичен, чем оптимистичен. Он уже не верил в своё спасение. Решил напоследок хотя бы наказать взяточника.       Чтоб уж хоть с чем-то благим уйти из этой бренной жизни…       Скрип старой, бесящей, уже отвратной всему его естеству двери проник в мозг противным режущим саундом, вытаскивая его из убежища своих мыслей. Юнги раздражился так, будто этот момент не настал бы всё равно рано или поздно. Однако, больше всего его выворачивало от того, что его ноги снова ступили за этот порог. И вымораживало до леденения то, что, возможно, они никогда его больше не смогут покинуть…       Юнги встряхнулся. Не время об этом думать. Они уже здесь. Время действовать. Пора. Сжатый в его руке шприц более не дрожал. Вокруг ни души. Подходящая обстановка.       — И где эти люди, у кого твои деньги? – разумеется, он бы спросил это.       — Вон там, - Юнги намеренно показал пальцем куда-то.       Охранник обернулся наивно, оголяя свою нацеленную Мином шею. Стоял к тому спиной. Идеальней не было мига. И Юнги вытащил шприц из кармана. По его руке прошёл сильный ток. Точно такой же бил по животу. Игла летела к заметной артерии без раздумий, быстро и ноль было сомнений. И пока его сердце отбивало панический ритм, зрачки расширялись, дух прощался с телом, фигура, заметившая их издалека, летела к ним со всех ног пока что — неслышно. Вокруг назойливо шумела вентиляционная система их базы. Всего миллиметр остался до заветного сосуда охранника. Монотонные, но громкие и режущие звуки усугубляли состояние Мина. За неполную секунду он успел ощутить головокружение, металлический вкус во рту и тошноту.       — Подожди! – наконец добралось до него сквозь толщу вентиляционного шума.       Голос издалека сорвал почти удавшийся завершительный путь иглы до мишени. Юнги среагировал молниеносно с натренированной в армии реакцией снайпера на поворот Льюиса вновь к нему лицом и успел спрятать шприц обратно в карман, хотя только мгновение назад держал его у этой проклятой шеи. У него в глазах потемнело, он пошатнулся и примкнул к стене бледный. Тот голос был ни с чьим не спутать. Верно. К ним подбежал Чимин, весь запыхавшийся.       — Эй, что стряслось? Это ещё кто такой? – строго спросил не ждавший гостей охранник.       Юнги был не в состоянии отвечать. Всего секунду назад он собирался вколоть в него… хрен пойми что.       — Я — Чимин, - толкнул их Чимин в первую попавшуюся подсобку.       Умудрившись ещё и успеть запереть её дверь. Каждый из них охреневал, не ожидав подобного поворота событий.       — Как ты посмел? Ты кем себя возомнил?! – однако, охранник долго не охреневал, тут же разгневавшись после того, как увидел чиминов надменный оскал.       Медбрат ему тоже не отвечал, легко, да даже с удовольствием принимая агрессию, выливавшуюся в физическое проявление: охранник прижал его к двери, сжав ткань его помятой одежды. Юнги даже не видя его лица, поскольку, тучный и куда более высокий, чем Пак, да и он сам, охранник заслонял его, мог чувствовать, как Чимин улыбался дико, нетрезво и провоцирующе. И он и без толики размышления вычислил наличие кокаина в его крови. Юнги с самого старта узнал это поведение. Убойную уверенность в себе, сумасшествие. Ему доводилось таким его видеть. Не раз. И не два. И не тысячи раз. Потому-то он и раскусил это сразу. Потому то его и не поражало уже. У его оцепенения были другие причины. Смешанные чувства набросились на запутавшегося дезертира.       — Это… всё-таки… не конец? Нет?..       И верится и не верится в это. Сколько раз жизнь подставляла его, когда, казалось бы, вот уже всё: всё закончится. Когда всё шло идеально и думалось им удалось провести всю систему. Вот и сейчас Юнги не понимал: сдаться ли/продолжать ли борьбу, имеет ли это смысл или их ждёт очередной очевидный провал. При Чимине он почему-то не мог выбирать второй вывод в миг его возникновения, как он делал всё то краткосрочное время, что был абсолютно один.       — Почему?..       Пак говорил с долей флирта в тоне:       — Отпустите меня, - мурчал он, заигрывая глазками, - мне есть, что вам предложить, ха-ха. Ха-ха…       — Фу, - на удивление, это сработало, - ты гадок. Отвянь, - отпустил его Льюис, - Прочь с глаз. Так и быть, отпущу, - встряхнул руки брезгливо, - Но ты меня здесь не видел, усёк?       В довершение Льюис прошёлся по его бейджу демонстративно ногтями:       — А иначе так и запишем в протокол: «Пак Чимин — соучастник в дезертирстве Ли Джихуна».       Когда он это допроизнёс, Мин напрягся, а Пак сдавил внутри смех, услышав «Ли Джихун», а не «Мин Юнги».       — Как же этого олуха легко провести, - думал он, - Интересно, а насколько ж тогда легко тебя развести?       Чимин не сдвинулся с места, вообще, ни разу не изменившись в лице и проигнорировал предупреждение, внаглую добавив:       — Пожалуй, продолжу.       Юнги всегда думал про этого парня: ему точно сделали операцию по удалению страха.       Его не смущало, что Юнги, как бы… поймали?.. И что он стоял во главе всего этого плана? Юнги даже боялся связываться с ним по рации, а этот явился самолично сюда, вместо того, чтобы старательно скрываться.       — Дурак…       — Я сейчас…       — Почему ты всё ещё здесь?! – перебил, разозлившись Льюис.       Юнги задавался ровно тем же вопросом.       — Проваливай, - уже повысил голос охранник.       Чимин продолжал посмеиваться надменно.       — Вы не даёте мне слова. Хах, мило, - Пак подозрительно затеребил сумку, - Мне такое нравится. М-м, горячо.       Во время следующего хаоса, спровоцированного идиотом Чимином, Юнги вскочил с места и чуть ли не вмешался, потому что охранник достал оружие и произнёс очень громко: «Бросай сумку на пол!», а это не шутки. Но какого-то чёрта Чимин просто разрывался со смеху:       — О, боже… - он кинул недооткрытую сумку, как было велено — на пол, однако не прекратил насмехаться над ним, - Серьёзно? Вы этого так испугались? – в его глазах было такое издевательство, такое высокомерное презрение, что даже охранник, у которого, в отличие от него, было оружие, почувствовал себя униженным, скверно, будто не он мог стрелять, а Чимин.       — Умоляю… думаешь, мне в первый раз приставляют дуло ко лбу?.. – смахнул его Пак, - Эй, давай поговорим уже по-нормальному. Давай без всех этих пулькастрелов, пожалуйста.       Чимин трезвый и Чимин под кокаином — это два разных человека. И если первый был вполне читаемым, то со вторым ты словно ходишь по минному полю, не зная, чего от него ожидать. Не успевший и пискнуть Юнги снова застыл, будучи без понятия, что делать. Он бы хотел знать, что в голове у Пака, хотя бы для безопасности… но это непредсказуемый экспонат. Он занимался своими непредсказуемыми вещами. Пак сунул ногу в ту сумку и один хер открыл её, продолжая улыбаться Льюису в лицо. Юнги смертельно хотелось сделать фейспалм. Только вот ситуация далеко не являлась подходящей для этого.       — Эй, ты что де…       — Было сказано, - перебил Пак, - чтобы я бросил сумку на пол, верно? Я бросил. Но вы не говорили, что её нельзя открывать, - проязвил с улыбкой Чимин.       — Слышь ты…       — Или вы так боитесь, что там какая-нибудь бомба? – продолжал Пак перебивать, более того, заимел наглость подойти к охраннику ближе, встать на цыпочки и напрячь его нарушением личного пространства: он настиг его лица своим настолько близко, что их носы почти соприкасались, а затем выдохнул краткий смешок, наслаждаясь видом обескураженных глаз в максимальной близи.       Юнги адски вожделел удалить себя с планеты. И не слышать этого заливистого психопатического смеха, последовавшего весьма скоро затем. У Чимина был кирдык какой высокий голос. Он резал, взрывал, жёг, мог бить мозг молотом. Естественно, охранник его не выдержал и ударил Чимина. Тот отлетел к стенке. Юнги просто так на это смотреть не собирался, моментально вспылил и развернул охранника к себе. Но только его кулак оказался поднят до уровня плеч, как Чимин остановил его рвение украсить лицо Льюиса:       — Юн… а, Джихун, - случайно чуть не назвал он его реальное имя, - Не вмешивайся, пожалуйста, милый.       Мин вмиг остыл и остановился. То, что Пак чуть не произнёс, следовало признать, испугало его.       — Не надо, - Чимин повернулся лицом к ним обратно, - Мне понравилось. Кха-ха! А хорошо бьёшь…       Внутри башки охранника всё внезапно перевернулось вверх дном. Он не стал спрашивать, но у него определённо возникли большие вопросы. А так всегда. Всегда так, когда Пак. Юнги с этим сортом человека уже был ознакомлен. И он на изи представлял себе каковы могли быть ощущения Льюиса, ведь помнил свой момент вкушения первого впечатления о Паке. Ему сейчас предстояло познакомиться с настоящим безумцем, которому чувство страха — чуждо, а боль даже служит необходимостью, допингом и желанной усладой. На самом деле, Пак был куда проще и обычней, чем это описание, но именно таким Юнги его и запомнил и до сих пор придерживался такого мнения о нём.       — Посмотрите вниз. Ровно семьсот тысяч баксов, - вкинул Пак так, будто расплачивался с кассиром.       — Сколько?! – тут даже Юнги ошалел.       Гробовая тишина оглушила пространство. Взгляд охранника медленно упал на ту сумку. И действительно, там пачками лежала наличка. Удовлетворение проскочило в его мимике, заместо слов выразившей своё одобрение и согласие. А Юнги и бровью не мог пошевелить. Застыл смирно, каменея на глазах.       Что?!       Во-первых, откуда он всё это взял?..       Во-вторых, откуда он узнал, что ему нужны деньги?..       Или у Чимина была блестящая интуиция, или все благодарности Нэйту, который, скорее всего, подсобил, послужив информатором. Мин не знал. Да и предполагать было некогда.       — Взамен на помощь в побеге, - раз никто не собирался начинать говорить, Чимин решил прервать безмолвствие первым.       — Ещё чего, - сразу же прозвучало в голове у Юнги голосом Льюиса, ведь он не верил, что тот мог ответить здесь как-то иначе.       Да кто бы вообще в здравом уме стал помогать в дезертирстве — в таком рисковом и тяжело наказуемом преступлении, пусть за бабки, не важно, на кону — твоя жизнь…       — По рукам, - согласился нежданно Льюис, оборвав тот поток выводов на полуслове.       И Юнги услышал хруст своей тревожной картины мира, звук которого отчётливо отскочил от его черепа внутри.       — Ч… ч-что? Вот так просто? Невозможно… не может быть… нет, он лжёт!       Такого быть не могло, считал Мин. Что-то здесь было нечисто, он думал. Недоверие, предполагалось, должно было покинуть его, но оно не только не покинуло, а стало куда более усиленным. Разумеется. Как можно легко доверять тому, кто чересчур уж быстро согласился на подобную сомнительную и опасную сделку? Мысли о том, что он заберёт эти деньги, а далее сольётся или что ещё хуже — попросту сдаст их не замечал Юнги и сам как возникали в нём массивными слоями. Но вдруг:       — Чтобы всё было по-честному, - развеял их по-прежнему уверенный голос Чимина, - вы передадите нам форму охраны.       — Ту, что на мне?..       — Ту, что на вас, - подтвердил твёрдо Пак.       Охранник некоторое время помолчал, взвешивая решения, а затем пересчитал деньги, вытащив те из сумки, убедился, что там вправду вся названная Паком сумма и поистине сверх всякого чаяния выдал:       — Хорошо, нет проблем, - изменившись в тоне.       Юнги аж не узнал этого человека. Насколько ж он жаден был, что соглашался на всё. Он даже отдал Паку свою рацию, не мешкая, когда тот её попросил, объясняя, что это нужно для того, чтобы уж точно не было никакой возможности предательства с его стороны.       — Переодевайся, - приказал Юнги Пак.       — Н… но…       — Переодевайся, нет времени.       — Ладно…       Охранник остался в нейтральной одежде. В той, что была под формой охраны. А на Юнги уже красовались его куртка, штаны, безухий шлем и баллистические очки. Весь арсенал всего ему был великоват, прилично так великоват, невооруженным глазом заметно: обычно одинаково тесно сидящая на всех одежда висела на нём предельно свободно, ведь он кило на двадцать был меньше весом, чем Льюис и ростом тоже не 185 сантиметров. Но Чимин запросто всё компенсировал перчатками и туго затянув разгрузочный пояс. Он сделал всё, чтобы Юнги выглядел как можно естественней. Сделал всё.       Он сделал всё. Не только это.       — Он… сделал всё… за меня.       Fuck…       Как же стыдно.       Юнги чувствовал себя никчёмным и ни на что не способным без чужой помощи. К тому же он считал, что он всего этого не заслуживал, ведь если глядеть правде в глаза, то кто он такой?.. Все ради него так выкладывались, хотя в нём ничего нет особенного. Он такой же солдат, как и все другие здесь и то, что он мог уйти, а они — нет, казалось ему крупной несправедливостью. Плюс он ничего не сделал особенного ни для кого из тех, кто помог ему в этом. Просто ему повезло с Чимином, который какого-то чёрта влюбился в него.       — Почему я? Почему в меня, Чимин? – он размышлял уже на выходе из подсобки, - Почему ты сделал это всё ради меня?.. – прощался он взглядом с ним, надевая маску.       Спасать свою невзаимную любовь… спасать даже если та отвергла тебя. Даже если та не разделит с тобой жизнь. В голове это никак не укладывалось.       — В мире, где есть столько тёплых, добрых, готовых на свершение поступков людей, ты почему-то выбрал меня — какого-то холодного, отстранённого и бесполезного Мина Юнги. Который ничем тебя даже не отблагодарит. Только принесёт на голову хлопот и проблем… чёрт.       Чувство вины за то, что он подверг риску других ни на мгновение не покидало его. Но особенно болезненно оно прожигало его, когда он вот так глядел в глаза своего главного спасителя. Юнги видел в их отражении себя — жалкого, слабого человека, переодетого уже в третий раз из-за собственных извечных косяков. Из которых, опять-таки, его вытаскивал Чимин…       — Я ненавижу себя.       Я убивал.       Я лгал.       Я давал пустые надежды.       Я сделал причастными к своему преступлению тебя и ещё десятерых человек…       Совершенно точно по этой причине Юнги был не против и умереть в случае неудачи. Однако, это было бы хуже, он понимал, потому что тогда все их усилия были бы напрасными. Смерть стала бы эгоистичным решением, облегчившей бы лишь его голову. Но причинившей боль Хосоку, Чимину и огромные утраты сразу после него, как выяснилось бы, кто был причастен к инсценировке его смерти и спасении его, увы, в таком случае, только временно выжившей шкуры. Шорох. Из всех этих нескончаемых дум и путаницы из смешанных чувств его внезапно стянули в спонтанные объятия, утихомиривая шквал эмоций внутри. Юнги заморгал удивлённо, как гул самобичевания выключился и он вновь оказался в «здесь и сейчас», впервые в объятиях медбрата Пака. Он раньше так не делал ни разу. Но сейчас, видимо, уже не выдержал. Чимин прижимал его к себе так сильно, как и положено в последний раз и говорил слышно опечаленным из-за разлуки голосом:       — Можно я хотя бы в этот раз попрощаюсь с тобой по-нормальному?..       Можно. Ни слова больше. Юнги тотчас же прижал его к себе в ответ. Так же сильно. Чимин, этого не ожидавший, немного размяк в его руках с широко раскрытыми глазами, но быстро собрался и вновь сжал Юнги крепко-крепко, пользуясь своим последним шансом. Эта сторона Мина открылась для него в этот момент совсем в первый раз. До этого он, взаправду, как Юнги и догадывался, знал его лишь как холодного и совершенно недоступного человека. Сердце Пака стало разрываться на части. Он понял, что он будет по нему скучать. Ему не хватало этой капли тепла от него и вот когда он её наконец ему дал, к несчастью, пришло время прощаться. Слёзы стекли по щекам. Не Чимина. Сам их обладатель был ошеломлён. Благо, на глазах Юнги были очки на пол-лица и за их тёмными стёклами было ничего не различить. Юнги позволил себе по полной расплакаться, не всхлипывая, чтобы этого не заметили. У него было ещё уйма вопросов к Чимину, но он не решился задать ни одного. Неизбежно пробил час отпускать друг друга. Сейчас — физически, после — навеки, возможно… Мин подготовился разворачиваться и уходить, не оглядываясь. Но вдруг Пак напоследок решил одарить его ответами на все его вопросы, даже если Юнги не озвучил их, словно он умел читать его мысли:       — Это не из чувств к тебе, - Чимин улыбался.       Увидев эту улыбку и услышав ответ на терзавший вопрос, причём ответ, освобождающий его от тягот совестности из-за использования чужих чувств ради спасения себя, Юнги почувствовал большое облегчение. Оказывается, не они — причина всего. И ничего никого он не использовал. Пак выбрал, что выбрал, потому что… хотел?.. На этот вопрос тоже пока требовался ответ.       — Это из чувства вины, - и он не заставил себя ждать, - что монстр, желавший совершить это в отношении тебя… я… привязался к нему и полюбил его.        — Что-о?!       А вот к этому Юнги был совсем не готов.       — Прости…       — Не извиняйся!       Юнги схватил Пака за плечи. Тот ахнул и изумился из-за неожиданности.       — Вообще-то, я тебе благодарен, Чимин, - наконец смог он это произнести, - Спасибо! И… я думаю, ты в силах его изменить. Причём думаю, что только ты. Ты самый сильный человек, которого я встречал. Хочу, чтобы ты был в курсе об этом.       Чимин не знал, с чего поражаться. То ли с того, что Юнги умел говорить более трёх предложений за раз. То ли с того, что его будто подменили, было тяжело верить, что именно он произносит ему сейчас все эти настолько тёплые, мягкие и подбадривающие слова, никогда не бывшие характерными ему.       — Пожалуйста, не сожалей о своём выборе и оставайся таким же могущественным. Я верю, что ты свершишь революцию. Ты именно такой человек, Чимини.       — Ха-хах…       Чимини?..       Чимини.       Чимини!       Внутри Чимина аж что-то подпрыгнуло от того, что Юнги назвал его так. Невольно умильная улыбка натянулась на всё лицо и медбрат, не удержавшись, дал волю заполонившей его любвеобильной энергии, поцеловав щёку Мина через маску. Юнги моментально пришёл в ступор и остолбенел, так как не привык к подобным жестам в дружеских отношениях. Не желая больше растрачивать их возможности в виде не возобновляемого ресурса — времени, Чимин заключил, отстранившись от него:       — Груз с моего сердца спал, дорогой! Я выговорился и я сделал то, что должен был. На моём месте любой бы так поступил. Ты не заслуживал смерти, Юнги. Всё. Ступай! – Чимин весьма символично подтолкнул Юнги к выходу и тот буквально вылетел из подсобки, как ветер.       Вокруг всё словно засияло из-за родившейся внутри него лёгкости. Это, вправду, был камень с души. Всё в порядке.       Его спасли не из-за влюблённости, нет.       Он не заслуживал смерти. Всё дело в этом. И как же ему было важно услышать это с чужих уст, чтобы в конце концов, самому в это поверить и тоже начать так считать. Наконец-то.       Юнги больше не будет мириться с «судьбой», если та предполагает его кончину. Он больше не согласен с мнением прошлой версии себя, гласившим, что он не заслуживал своего спасения. Теперь в нём било неоновым красным глубоко посаженное в него Паком осознание: нет. Это смерти он не заслуживал, ведь…       … насильственной смерти не заслуживает никто.       Ещё на поле битвы он понимал это… когда сам марал руки сей кровавой ошибкой. И тогда, когда встретился с хиппи; с Хосоком. Но позволил окружению, войне, обстановке сделать так, чтобы он позабыл об этом простом понимании.       Он не был слабаком, принимая помощь. Каждому человеку когда-то да нужна помощь. Он был слабаком, когда сдался и думал, мол, зря это всё, лучше бы он просто умер.       Теперь он будет бороться. Не сдастся. Это его чёртова спасённая жизнь. Облажаться во второй раз он не собирался. По крайней мере, ради оправдания небессмысленности сделанного во имя него.       Звенящий смех саккомпанировал топоту Юнги прочь из базы отныне раз и навсегда. У Чимина было два долга. И один он выполнил.       — Теперь осталось второе… - думал он, глядя по направлению к лазарету, где сейчас, вероятно, уже очнулся Чонгук.

***

      Нервы трёх перевозчиков уже были на экстремальном пределе. Лиам скурил пять сигарет, пока вновь и вновь, снова и снова, бесконечными циклами изо всех сил пытался связаться с Чимином. Они увидели, как Юнги вышел из будки охраны и как его потащили обратно на базу. И конечно, хотелось сообщить об этом Паку каким бы то ни было образом поскорее. Поэтому Ноа как обычно рвался вмешаться, а Элтон, так звали старшего, по-прежнему мешал ему это сделать, уговаривая: «Не торопись! Подожди!» и держа его силой внутри грузового автомобиля. Никому из них нельзя было бежать туда — это было бы слишком подозрительно. Не зря в народе говорится: «Спешка рождает ошибки». Благо, у них был Элтон, который на своём опыте когда-то познал суть этой пословицы. И сейчас он пожинал плоды этого знания: жизнь его наградила сполна, когда синхронно с его выражением лица а-ля «Я ж говорил!» из рации в руках Лиама донеслось:       — Простите, что я пропал ненадолго. Ситуация немного вышла из-под контроля, - то был долгожданный голос медбрата, - Произошли небольшие изменения в плане…       — Чимин, придурок! – перебил его Лиам, - Ты свихнулся?! Эй, какого хера? Ты чего резко пропал с радаров?!       — Кх, - недовольство Пака было слышно даже в этом одном бессодержательном звуке и то который исказился сильно в не первой новизны рации, что перемешивает голос с шероховатым шумом, передавая его собеседнику с долей грязноватого дисторшна, - Прекрати.       Элтон положил руку на плечо Лиама, безмолвно намекая, что медбрат прав и ему следует помолчать. Сейчас — не время.       — Не время ругаться, - подтверждением его послания пришло следом прямиком из уст Пака, - Послушай внимательно.       — Хорошо, мы слушаем! – уважительно отнёсся к главарю Элтон, - Прошу, Пак. Продолжай. Что за новости? Можешь нас информировать. Давай!       — Сейчас к вам направляется Юнги.       Услышав это, Ноа аж подпрыгнул в сидячем положении:       — Да-а?!       — Да.       Его радости не было предела. И он в силу своей молодости выражал её открыто и экспрессивно: часто дыша, смеясь и хлопая. Другие, что были постарше, испытывали то же самое, причём в нисколько раз не в меньшей степени, чем он. Но те не являлись юношами, как Ноа, поэтому только слегка поменялись в лице, одарив друг друга спокойными улыбками. Чимин продолжал инструктировать союзников, стараясь не терять ни доли времени:       — Мы встретились. Я смог договориться с тем охранником, который увёл его на базу. Он в его одежде.       — Стоп, что? – не понял Лиам, - Ты. Сделал. Что?! Кто в чём? Что происходит? Что за хе…       — Юнги, - терпеливо объяснял медбрат, - придёт к вам, переодетый в одежду охраны. Постарайтесь узнать его и… скорее всего, придётся всё делать в темпе, ребята.       Небольшая пауза позволила перевозчикам проще отпустить едва накатившую на них волну радости.       — Мы сказали, что Ли Джихун пытается сбежать с северной стороны выхода из базы и охрана с вашей зоны сейчас уйдёт ненадолго туда, когда к вам вернётся Юнги. Его могут принять за одного из сменщиков, потому что мы сообщили, что он уже направляется к ним. Но, конечно, он там не будет один, ведь их там должно быть минимум трое.       В этот момент все слегка напряглись, но Чимин неосознанно их успокоил:       — Однако, пока ещё двух сменщиков уведомят, пока они доберутся до вашей границы, у вас будет ещё плюс-минус восемь минут. Так что рассчитываем на ваш темп. Принято?       — Принято, - чинно ответил Элтон.       — Ох, Юнги, не подведи нас… - помолился Ноа.

***

      Везде лил сильный пот. В особенности вспотели ладони. Полностью было не разобрать даже — от жары ли или переживаний. Но куртка и прочие причиндалы, стоит признать, были тяжёлыми и плотными. Жарко. Даже лицом не посчастливилось встретить холодного осеннего воздуха: его без изменений закрывали маска с очками, усиливавшие духоту, а вместе с тем и волнение. Быть ограниченным во времени очень волнует. Оно пролетало стремительно быстро, люди вокруг казались лишь призрачными шлейфами, словно в таймлапс-видео, где каждый кадр ускорен. Юнги и краем сознания не успел осознать, как оказался снова возле границы. Как те сбритые Льюисом два охранника только пожали ему руку и ушли, ни вопроса тому не задав. Похоже, что форма охранника реально играла какую-то ценную роль. Юнги выдохнул, слегка успокаиваясь, после того, как это произошло и встал смирно на пост так натурально, будто каждый день этим и занимался. Осталось дождаться, пока они не исчезнут с поля его зрения и… бежать. «Бежать со всех ног к перевозчикам», - помнил Мин, что говорил ему Пак по запасной рации: он отдал Юнги свою, а себе оставил ту, что была у Льюиса. Однако, долго это облегчение, увы, не продлилось. Юнги заметил: с каждой секундой дышать становилось труднее и труднее. И дело вовсе было не в маске и толстых слоях формы на нём. Ожидание. Худшая часть любой деятельности. Именно оно заставило сердце забиться быстрее.       На полупустой границе стоять оказалось тревожнее, нежели на оснащённой полным составом охранников. Постоянный, навязчивый и интенсивный эффект прожектора внезапно настиг его, не позволяя и вдохнуть полноценно. Юнги казалось, что каждый смотрел на него. Мимо проходящие, солдаты, кто-нибудь из окон… и не работал этот хвалёный метод: «Пойми, что это всё лишь в твоей голове». Он понимал. Но от понимания этого не чувствовать этого не получалось.       Действовать проще. Покуда ты занят, голове некогда распереживаться. А когда так — насильное бездействие в самом эпицентре событий, да ещё и переодетым предателем, на кого открыта охота… это неминуемо сводит с ума. Один пессимистичный сценарий развивался за другим в голове и так тысячи раз, по кругу, всё повторялось. Юнги не мог стоять спокойно, хоть и пытался. Злился, что не мог сконцентрироваться. Неожиданно в его, то есть в рации Чимина послышалось:       — Юнги, чё ты спишь?! Убегай!       Голос Ноа. Дрожь пробежалась по всему его телу, как если бы кто-то выскочил из угла и напугал его резким появлением. Это взбодрило Юнги пуще ядрёного кофе и его освеженное сознание восприняло, что необходимый момент уже, как бы, настал: охранники и все те, кому было бы до него дело исчезли с области видимости. Произошёл сдвиг в башке. Опустился рычаг. И Юнги молниеносно повернулся к ребятам. Всё. Больше не было сценариев, «прожектора», сомнений и лишних на пути размышлений. Он увидел транспорт перевозчиков в пятидесяти метрах от себя. Близко. Первый шаг дался болезненнее всего: его ударило электрическим импульсом страха, распространившимся по всем его нервам и он ощутил отчётливо каждые эти заискрившиеся нити внутри своего тела. Они горели, покалывали и создавали круговорот тока везде. Но ко второму шагу он уже привык к ним. А с третьего и вовсе перетёк в бег. Ноа заликовал, увидев, как Мин помчался к ним на всех парусах, абсолютно забив хер на всё, как Пак ему и рекомендовал. Все сели на свои позиции, освободили место для Мина и подготовились удирать в тот же момент, как он залетит к ним в машину. Отлично. Юнги был поразительно быстр, оставил позади себя четверть пути за считанные секунды и это при том, что на нём была тяжёлая форма. Вдобавок он нёс с собой оружие Льюиса, прибавлявшее веса, вися на боевом поясе. Ни того, что он забыл его снять, ни того, как жгло его лёгкие и горели от тяжести ноги он не замечал из-за убойной порции прыснувшего в его кровь адреналина. Он, не сбавляя темпа, пробежал половину пути. Но на второй половине внезапно послышались выстрелы.       — Не-е-ет! Юнги… нет!       — Чёрт, Ноа, не высовывайся! – втянул Элтон обратно в транспорт высунутую из окна голову младшего.       — Н… но… Юнги!       — Юнги справится сам, - накричал Лиам.       Ноа скукожился. Элтон злился на него в первый раз:       — Не рискуй, щегол. Сядь! – он приказывал строго.       — Да! – поддержал Лиам, - Не мешай. А то ты так только сделаешь хуже!       Из-за стрессовой ситуации и непривычности подобного тона от Элтона, который всегда был мягким и сдержанным с ним, Ноа заплакал. Старший закатил глаза и прижал его к себе. Ну а Лиам, сидевший за рулём, начал давать назад, ни с кем о том не договариваясь. Оба испуганно дёрнулись:       — Ты чё творишь, Лиам?!       — Спокойно, я лишь облегчу ему путь.       Младший сильно вспылил, так как стал очень эмоциональным и выдал:       — Не ты ли сказал мне не вмешиваться, мол, а то потом так только сделаешь хуже?!       — Эй-ей, успокойся, - сильней прижал его к себе Элтон.       После чего ахнул, ужаснувшись: пульс Ноа подскочил так, что аж он это почувствовал тактильно. Сердцебиение Ноа ударялось об его объятия. Из-за эмпатии Элтон начал ощущать то же самое. Да, они смогли понять, что это не охранник к ним побежал. Но, к сожалению, они оказались не единственными до кого это дошло.       Юнги не стал оборачиваться. Вместо этого он решил продолжать бежать, доверяясь слуху и по нему определяя, сколько человек в него пытались стрелять и насколько далеко они находились от него. Насчёт количества Мин не ошибся: этих людей было за спиной трое. Но насчёт расстояния строить предположения было сложнее, поскольку оно менялось, ведь он бежал. И они за ним — тоже.       — Мудачины… вот срань! Ах… - Юнги выругался, когда одна из пуль чуть не задела его.       Она поцарапала толстый слой ткани штанов на нём и пролетела дальше. Пронесло. Но ненадолго. Огонь продолжался и увёртываться от него, не прерывая бега, смотря к врагам спиной, становилось сложнее. Плюс он увидел на какой скорости перевозчики мчались к нему навстречу задним ходом и это стало оказывать на него сильнейшее давление. Он не хотел, чтобы те приближались к границе и чтобы из-за него они пострадали от пуль. Мин поспешил об этом уведомить и эта спешка мигом принесла свой закономерный ущерб: рация выпала из его рук, полностью лишая его возможности попросить их не ехать к нему, а назад побежать Юнги не мог.       — Чёрт! – закричал он.       А его тело, вдруг заработавшее автономно, само занесло его за другой автомобиль, используя его как импровизированный щит. Выстрелы прекратились, однако слуху теперь стал отчётливей слышен топот трёх охранников и верещание одного из них по рации, чтобы к ним отправили подкрепление.       — Аргх! Зачем… - Юнги стиснул зубы от гнева, - Зачем?! Зачем они поехали в мою сторону? Они разве сами не догадываются, что таким образом не только приближаются ко мне, но и облегчают путь охранникам до их задержания?! Дебилы! – рука сама по себе притронулась к пистолету, - Я бы добежал сам! Я бы… ох! – Юнги вздрогнул, осознавая, что он только что трогал, - Нет… нет…       Эта рука задрожала, а глаза расширились от потрясения. Неужто ли… оно уже дошло до автоматизма и это его первая реакция при опасности?.. Не вовремя возникло отвращение к себе.       — Нет, - он сопротивлялся, хоть и понимал чётко: другого выбора не было.       — Нет!       А охранники тоже бежали не медленно.       — Нет…       Перевозчики в десяти метрах от Мина. Решение заставляло себя принять, как бы ему не хотелось того. Непрерывное движение с двух сторон и призрачные часы, тикавшие над его головой удручающими щелчками, напоминавшие о небезграничности времени, напирали на срочное осуществление устранения охранников.       — Нет… не могу.       Нельзя так.       Нельзя…       — Да, - в конце концов, жёстко и болезненно поставила точку сама ситуация, когда метры между ними сократились до назначенного в его уме предела.       А что ещё делать сейчас? Умирать?..       И просто позволить других задержать?       Время взяло своё, как и давление и Юнги один чёрт зарядил пистолет. Он обещал. Обещал себе больше никогда не стрелять в людей. Но…       Далее всё было в тумане, рассудок перешёл в свой другой, специальный режим. Где Юнги отделял себя от своего тела и его действия не воспринимал, как свои.       … вот они. Выстрелы. Один за другим. Снова это притупленное ощущение нажатия на спусковой крючок огнестрельного оружия. В отличие от простых охраняющих, Юнги был метким снайпером, посему попадал ровно в точки, не ошибаясь, не тратя ни одной лишней секунды на прицел. Ритмично сбил с ног троих, прежде чем те успели отреагировать на его появление. Всё произошло механически, быстро. В этом состоянии Юнги редко когда хоть сколько-нибудь обдумывал действия. Тело плывёт по течению и делает своё дело на автомате. После чего Юнги отпускает. И только тогда он всё понимает. Как дымка деперсонализации опадает и открывает глазам дел этих исход. Прямо сейчас перед ним приблизительно в двадцати метрах от него на асфальте лежали трое охранников с ранеными и окровавленными ногами. Возвратилось то чувство, когда он был вынужден совершать эти действия в свой первый раз. Будто весь его опыт был стёрт с памяти. И он проходил через это всё заново. Руки похолодели, онемели и пистолет выпал из них, звонко грохнув на асфальт. Звук противно дилеился в искажённом слухе. Ситуация вызывала рвотные позывы. Машина уже подъехала к нему, а он этого сразу и не заметил. На секунд три Юнги полностью выпал из реальности и погрузился в кишащий разъедающими чувствами котёл самоуничижения. Было тошно. Голова закружилась и ноги еле держали статичный баланс. Было ненавистно. Часто бившееся сердце качало эту ненависть по всему его нутру, наполняя его ядом и тьмой, которые затем разливались на всю окружающую действительность. И только голос Ноа, кричавший: «Юнги, твою мать! Залезай в чёртову машину быстрее!» вновь его отрезвил, выветривая всё то эмоционально тяжёлое бремя, что залегло на его душу опять. Мин вспомнил для чего это всё было надо. Ради чего он боролся. И мигом обратно пришёл в себя, тут же бросаясь в автомобиль реактивным прыжком. Он мог бы сейчас гордиться собой, если бы не был противен себе. На этом, казалось бы, вроде счастливом и победном этапе… Юнги даже не знал, что ему и как положено было испытывать. Он запутался. Ноа переместился к Юнги вопреки элтоновскому возмущению и невзирая на опасность вошёл в кузов, покинув салон, чтобы подать ему руку и помочь не выпасть оттуда, поскольку закрыть двери задней части грузового автомобиля во время движения было нельзя, а Лиам дал газу, Юнги была нужна помощь, учитывая его шаткое состояние. Остановиться, чтобы закрыть двери, конкретно сейчас они не могли. Нужно было отъехать на безопасное расстояние. И только уж затем париться о всяких удобствах.       Машина слегка подпрыгнула из-за небольшой ямы. Юнги чуть не выпал. Хорошо Ноа почувствовал: надо. В этот момент он схватил его за руку. Элтон, глядевший на это с тревогой, утихомирился и сменил мнение:       — Ай, молодец, Ноа! Всё же, не зря это. Прости, ты был прав и чувствовал верно.       Ноа было некогда обрадоваться одобрению и выражать словесные благодарности старшему в связи с тем, что он моментально занялся втягиванием Юнги вглубь автомобиля. Остаточный тремор после выстрелов ощутимо передавался из руки Мина к его. Ноа проникся сочувствием к Юнги и непреодолимым желанием поскорее заключить его в свои объятия, чтобы утешить и напомнить, что сделанное было правильным и у него не было выбора. Как и то, что это уже позади. Но вдруг из ниоткуда возникшие новые выстрелы прервали эти мысли. И:       — Осторожно! – Юнги прикрыл собой перевозчика, ловя одну из пуль своей спиной.       Грохот. Он сам пал на Ноа, обнимая его. Тело Юнги было очень тяжёлым. Ужас мигом заполонил глаза Ноа, не успевшего и моргнуть за этот момент. Элтон закричал сначала в сторону Лиама:       — Дай скорости! Езжай на полной!       — Сейчас!       Затем в сторону Ноа:       — Не вздумай вставать! Слышишь, Ноа? Лежи! И не вздумай вставать!       — Юнги… - лишь просипел дрожащим голосом Ноа, полностью игнорируя старшего и ощущая, как собственное сердце почти выскакивало из груди, - Юнги!       Тихо. Мин подозрительно ему не отвечал. Паника пропиталась в каждую клеточку тела. Глаза Ноа застилала пелена слёз. И он закричал, не выдержав этого напряжения, сжимая в руках ткань куртки Юнги.