Hippie Hope & Sniper Suga

      19.10.1968.       Зона боевых действий была оглушительно пропитана выстрелами. Всюду едва уловимые силуэты солдат, обнимаемые густым туманом войны. Одурь в головах у помешанных, смерть как естественная ежедневная рутина. В крови каждого гражданина Америки был не то страх, не то внушённые властями порывы. Которая, так и не отбив своего ритма в артериях, проливалась и обволакивала пространство гибелей и страданий множества молодых рядовых.       Хладнокровие was all about Шуга. Он отправил на тот свет много людей. За последние три недели Юнги заработал звание главного снайпера среди сослуживцев. Однако, несмотря на все восхищённые возгласы, поступками своими он далеко не гордился.       — Вы все спятили, - молча комментировал он, изо дня в день становясь всё менее доступным.       И мотивация его была не ясна. Заговорить с Юнги было задачей из невозможных.       В тряске собственного оптического прицела Юнги пытался разглядеть врагов на далёкой дистанции. Однако, после трёх дней голода и отсутствия сна его разум стал знатно так давать сбой. Кисти и сухожилия уже сводило от семичасового нахождения сконцентрированным в окопе. Но целеустремлённый солдат упорно упрямо не отводил своих рук от оружия.       — U-I-17, - заговорил шифром по радиосвязи его однополчанин.       — Вас понял, - быстро ответил Юнги, не отрывая взгляда от своей территории огня.       Горизонт шевельнула какая-то фигура и ловко снайпер было принялся за свою цель, как:       — Осторожно! – отдёрнул его с места сидевший рядом американец.       Взрыв не дал успеть воспринять информацию и Юнги с грохотом свалился вместе с ним вниз на землю. Осколки ещё некоторое время витали над ними, а потому они прижались ко дну окопа и не шевелились. Только здесь было одно но: Шуга делал это лишь потому что был без сознания.       — Чёрт, - встал и мгновенно стал встряхиваться поваливший его, - Эй-ей, – произнёс затем тот с испугом, - а ну-ка приходи-ка в себя! – задёргал он всё ещё лежавшего Шугу.       Причиной такой внезапной тревоги солдата стала выступившая на форме у Юнги кровь. Глаза парня были плотно закрыты, а угодившее в огонь плечо кровоточило. Незамедлительно его оттащили на базу, в ускоренном темпе продолжая атаковать вражеские силы. С их стороны было немало пострадавших, однако именно ранение Шуги вызвало наибольший урон. Не желая терять своего лучшего снайпера, капрал отдал приказ максимально, что ни на есть силы, обезопасить солдата и притащить его оперативно на базу.       — Есть! – тут же передали находившиеся там.       Остальные остались, чтобы прикрыть отступавших. В точку, где недавно произошла детонация, прилетел ещё один такой же снаряд. Но парни уже ловко опустошили то место, заполнив собою новую зону. А потому в этот раз пострадавших там не было, но взорвалась какая-то часть их оружия.       — Что с ним такое? – спросил мягкий тенор, ещё даже не повернувшись к зашедшим в лазарет.       — Чимин, Юнги ранен! – сказал пришедший.       И медбрат мгновенно вскочил со своего кресла.       — Стивен, тащи спирт. Александр, бинты!       Чимин, не растерявшись, раздал указания. Помощники молниеносно их выполняли. А принёсших Юнги солдат отправили обратно.       — Ч, - рассмеялся один из тех, кого недавно ранили тоже, - всё-таки сдох, да, этот ваш хвалёный китаец?       Медбрат Пак влепил ему нещадную пощёчину.       — Ублюдок! – сразу попытался тот встать, но в ногу ударилась острая боль.       На секунду солдат скорчился от агонии, воспользовавшись моментом Чимин попросил:       — Заткнись, хорошо? – произнёс он без единой эмоции на своём лице.       И не дожидаясь ответа отвернулся обратно обрабатывать раны снайпера Мина.       — Узкоглазые уроды! – продолжал тот: его явно то разъярило сильнее, - Да я вас прикончу!       — Боже, заткнись, - присоединились к Чимину и два других военных медбрата.       — К… - только хотел он что-то добавить, как Пак внезапно передал по радиосвязи:       — Альтариус Джонсон в полном поряде, можете забирать его с лазарета.       — Какого х…       Два медбрата опешили. Но Чимин всех опередил:       — Лучше меня не бесите, - сказал он, холодно сверкнув глазами.       Молчание тут же зависло в их воздухе. В пункт зашли двое массивных мужчин.       — Э, э, эй! А-а-а! – закричал раненый, когда его попытались поднять.       — Не имитируй, - по-дьявольски злобно, но с улыбкой произнёс жестокий медбрат.       Такую сторону Пака Чимина Александр со Стивеном наблюдали впервые. Потеряв свой дар речи, оба они постарались не пересекаться с ним взорами. Они продолжили работать над раной Юнги под истошные крики Альтариуса. А Чимин с опустошенным взглядом посмотрел им вслед, после чего закрыл дверь.       — Чимин, это всё, - сказал Александр, всё ещё не решаясь глядеть медбрату в глаза.       — А, да? – резко сменился в лице он.       Стивен широко раскрыл глаза от удивления. Взглянув на Александра он изумился: полнейший ахтунг не обошёл стороной и его. Перед ними резко предстал прежний Чимин — ангел с милой улыбкой и добрейшими глазами.       — Э… э… э… д-да, - добавил медбрат, - Юнги не ранен слишком сильно, он скорее больше переутомлён.       — Хорошо, - произнёс Чимин ему нежно, - идите, я сам за ним присмотрю.       Два парня быстро переглянулись и не вымолвив ни слова, удалились оттуда.       — Что это было?       — Ты тоже заметил?! – уже за дверью говорили они.       — Эх, - выдохнул Пак.       Его миниатюрные пальцы коснулись щеки снайпера Мина. Тот дышал очень слабо и тихо, словно чёрный кот, забурившийся незаметно в подъезд. Щёчки медбрата заполонило румянцем.       — Наконец мы одни, - широко он улыбнулся.

***

      Лето 1968 года. Начало мобилизации граждан США. Из нечаемого конфликта стран вытекло худшее экономическое состояние страны. Все мероприятия, связанные с индустрией культуры, которая только начала процветать были подвержены массовым отменам, а страну охватил кризис, страх и застой. Юнги мечтал о музыкальной карьере, но вот он: со сложенными вещами в серой сумке, в поту, держащий в руках билет на свой злополучный поезд. Опустевшая голова и никаких мыслей. Ноги шагали по призыву вперёд. Бессмысленно было траурить о распавшейся группе, как и о не существующих её перспективах. Они уже были всем перечёркнуты. Интересами выше стоявших людей.       Юнги не испытывал совсем ничего. Его не пробирало в дрожь от тревоги, не трогала горечь от отправки своей мечты в гроб. Перед его глазами просто металась дорога… и… дружелюбный кот?       — Что? – впервые за месяц пришёл омрачневший Юнги снова вдруг в чувства.       — Мяу, - ответил яркий мейн-кун.       Рыжая шерсть заблестела закатом.       — А… - оглянулся вокруг Шуга в поисках хозяина данного чуда.       Вокруг ни души. Одна пустотень. Все понапрятались дома, поддавшись панике из-за сложившейся ситуации.       — Ну ладно, - сухо шепнул Юнги.       И тронулся вновь в путь обратно к долженствованию. Кот поволочился за ним. Его шершавый голос царапал ему спину. Шустрый, своенравный и высокоскоростной он прытко догонял удиравшего Шугу. Не долго они пробыли так, ведь, в конце концов, бывший музыкант сдался.       — Окей, - присел он, вздыхая, к нему.       Туловище мейн-куна тут же потёрлось об незнакомца.       — Чей ты? – задался вопросом Юнги.       На котейке был едва заметный ошейник из-за обилия и густоты шерсти на нём. Только начав гладить его, Юнги заметил это украшение на шее.       — Та-а-ак, - протянул он, - остановись.       Кот всё не унимался и жадно ластился.       — А-а-ах, - вздохнул Шуга и просто сам остановил его движения руками.       Спонтанный приятель наконец успокоился и дал Юнги прочесть содержание кругляшка на ошейнике:       — Привет! Я — кот с приюта. И я очень часто оттуда сбегаю, - поразительно, как столько слов вручную было выцарапано на такой небольшой площади, - И если ты, - там было ещё продолжение, - нашёл меня, - гласило сообщение, - то, прошу, верни меня по адресу сзади.       Шуга сразу перевернул на обратную сторону.       — Fulton Street, дом №16.       Юнги сделал очень глубокий вдох и выдохнул, глядя на ясное небо. Этот адрес был неподалёку. Но времени до отъезда поезда осталось немного. Не зная, как поступить, он калькулировал у себя в голове приоритеты. Он всегда питал особую нежность к живым существам, не являвшихся ошибкой природы — людьми. В особенности, к кошкам, которые с детства были будто как-то духовно связаны с ним.       — Чем дольше я думаю, тем больше теряю я времени, - решился-таки, наконец, он, — Кис-кис, - резко сорвался он с места.       Кот глядел ему вслед недоумённо. Шуга прошёл уже пару шагов, не замечая, что капризное существо боле не плетётся за ним. Как только он почуял что-то неладное, он повернулся и заметил, что кот просто взял и застыл.       — А-а-аргх! – вернулся Юнги обратно и поднял массивного куна, взяв его в руки.       — Вр-р-рк! – буркнул озорной кот, опечаленный концом своих приключений.       Преодолев дорогу в десять минут за успешные и быстрые пять, Юнги наткнулся на один единственный частный дом, вокруг которого были сплошь палатки да трейлер.       — Что? – сначала повисло в глазах, - Ах, не моё дело, - появилось затем.       Дабы быстрее покончить со всем, он просто по-быстрому зашёл в этот дом. Дым каннабиса встретил его уже на пороге. Юнги прищурился и закашлял, сначала ничего не увидев.       — Чакра-а-а-а! – сразу послышался голос.       Колющий, детский, писклявый и тонкий. Юнги наконец смог поднять глаза. Пред ним предстала достаточно взрослая женщина, но нелепо вычурно и экстравагантно одетая.       — Ой, как неловко! – расхохоталась она, поправляя свои разноцветные дреды, - Здравствуйте! – затем протянула она свою татуированную руку, полную самодельных браслетов.       Кота отдавать Юнги не поспешил, как и пожать руку этой страннейшей деве. Он с подозрением осмотрел диковинную хату, в которой было развешено куча цветных гобеленов, ловцов снов и кислотных картин. Там действительно было очень много котов, но рядом с ними на полу и разновидные чудики, заряжавшие свои бонги и трубки марихуаной.       — Вы не будете хапку? – дружелюбно предложила она.       Юнги недовольно отмахнул её руку. Накуренная женщина ничуть не расстроилась, напротив, она заулыбалась вовсю.       — Чакра, - повторила ещё раз та женщина.       — Мяу? – неожиданно отозвался мейн-кун.       Шуга в ступоре ощутил, как кот внезапно замурлыкал и заёрзал в его руках. Он тянулся к своей хозяйке, явно она ею и являлась.       — Спасибо, что принесли его обратно домой!       — Домой?! – не вразумил сразу Юнги.       Он не произнёс этого вслух. Он, в целом, как зашёл, не проронил ни единого слова. Проникся неизгладимым впечатлением от всего до того, что хватка ослабла и кот выскочил из его рук, попутно роняя и его армейскую сумку. Both Yoongi and stranger спустились к полу, кто к чему: один — подобрать сумку, другая — кота. Но их взгляды встретились и Мин впервые в жизни увидел настолько красные глаза. И настолько тяжеленные веки. Однако, отнюдь не от боли и слёз, а, напротив, от искреннейшего экстаза. Юнги впервые видел человека, который был по-настоящему счастлив. Его поражение в этот момент было неописуемо колоссально-феноменальным.       — Меня зовут Лайла, - представилась женщина.       — Простите, - ответил тут же Юнги, - но я должен идти.       — Куда-а-а? Хэй, постой!       Лайле не удалось схватить Мина за ловкую руку, увернувшуюся от неё и схватившую сумку.       — Давайте мы вас хоть отблагодарим!       Юнги уже удалялся в спешке, чтобы успеть на свой поезд. Коснувшись висюлек на двери, тот напоследок повернулся и вкинул:       — Не нужно, счастливо!       — Эй, что происходит? – вышел в этот момент из угла какой-то парниша в бандане.       На секунду Юнги всё-таки замер у порога, ведь его взор привлёк плакат с протестом против войны, на которую он собирался. Парень держал его, как нехер делать, абсолютно невозмутимый и вероятно тоже в кумаре. Но:       — Чакра-а-а! – быстро отбросил он это, увидев питомца, - Куда ты убегал?!       Шуга вылетел пулей из этого дома. Оставшиеся внутри смотрели на его простывавший там след. Юнги, что есть силы, бежал обратно туда, откуда он подобрал это открытие для него абсолютно неясного и таинственного мира субкультур. Пустевшая голова вновь заполнилась мыслями — непривычно, апатия была для него поудобней. Пытаясь заново ввести себя специально в то состояние, Юнги рассекал воздух своим лицом. Но даже оставив за собой кучу метров он и близко не отошёл от увиденного. И прочувствованного обонянием. Ощущённого тактильно и аудиально.       Скрип поезда от рельсов стал отрезвлять. Странно, он ведь ничего не употреблял, но был в том же состоянии, что те незнакомцы. Юнги возвратило обратно в реальность. В суровую и жесточайшую реальность. Которую он сам не выбирал. Успел-таки и проблем избежал. Вернее, пришёл вовремя навстречу им. Ведь иллюзия выбора от правительства гласила: «Или плохо или ещё того хуже».

***

      — М-м-мх, - наконец спустя пару дней снайпер Юнги открыл свои глаза.       В лазарете стояла полнейшая тьма и лишь лунный луч очерчивал их с медбратом фигуры.       — Ох, ты проснулся, - улыбнулся Чимин.       Видать, он наблюдал за ним непрерывно.       — Какого чё…       — Тс-с-с, - заткнул он Юнги, прижав свой большой палец к его губам.       Медбрат Пак был полуобнажён и на его ноздрях мерцали куски кокаина.       — Ты же сказал мне, что завязал.       Чимин захихикал, молча глядя. За всю историю службы Юнги он являлся единственным, кто мог заставить его говорить. И не только: а полноценно общаться, идя на контакт и раскрываясь ему. Но Юнги не спешил называть его другом, в то время, как Чимин, напротив, только это и делал. Изначально их связало то, что они были единственными корейцами в этой пучине чернокожих и белых солдат. Позже их число, конечно, прибавилось, но ни один из них не смог словить такой же коннект с ним, как это удалось медбрату Чимину.       — Вот такой вот я сумасброд, - залез он раненому на колени, - накажешь меня, мой защитник страны?       — Слезь, - холодно ответил ему Юнги.       Чимин широко заулыбался и вальяжно покачал в ответ головой.       — Или ты слезаешь с этого дерьма… и с меня! Или я сдаю тебя нахрен.       — О-хо-хо! – рассмеялся Чимин, - Как стра-а-ашно. Ну, давай, попробуй, валяй.       — Ч, - Юнги осмотрелся.       Рядом ни одного другого солдата. Он потянулся было за своей рацией, как обнаружил, что её тоже вовсе нет рядом.       — Э-э-это ищешь? – завилял ею медбрат прямо перед глазами Юнги.       Шуга молча попытался выхватить вещь, но:       — Оп! Ха-ха-ха! – улизнула рука.       — Кх…       — Дорогой, всё равно бесполезно, - начал он гладить Юнги по щеке, - они мне это сами привозят.       — Как?!       — За хорошую, так скажем, плату.       Последнюю фразу Чимин произнёс с особым ехидством и подмигнув. Он вытянулся в сторону приборной стойки, прижимаясь к Юнги своим голым торсом. Снайпер был тоже освобождён от своей тяжёлой армейской формы. На нём была лишь тонкая майка, сквозь которую он ощутил привставшие соски медбрата. Чимин подправил лайн вещества лезвием и вдохнул одну добротную порцию. Стим молниеносно ударился в мозг всплеском дождя из эндорфинов. Мурашки на коже подняли волосики, зрачки тёмных глаз широченно заплыли. Пак, боле не говоря ни единого слова, наклонился к губам уязвимого Шуги.       — Эй, - повернул он свою голову в сторону.       Чимин вернул её на исходную.       — Тебе следует немедленно прекратить.       — А иначе что?       Пак всё равно в него вцепился.       — Кх… - произнёс раненый снайпер, ощущая, как он ласкал его шею.       Губы всосались в него интенсивно, а язык плавно втягивал кожу внутрь рта. Нервные окончания шеи солдата распространили блаженство по всему телу. Но он сквозь боль в плече его оттолкнул. И Чимин, прикусив губу, завёлся сильнее.       — Эйфоретиковая шлюха, - прорычал Мин, - не занимайся со мной подобной хернёй.       Мазохист был в экстазе от его таких слов и в его глазах появился пугающий блеск. Он намеренно далее провокационно вкинул своё:       — Я хочу высосать из тебя всю твою боль, - медленно рукой опускаясь к штанам.       Шуга ударил его по руке.       — Ха-а, - вздрогнул медбрат, - прошу посильней!       Юнги ошеломлённо взглянул на него. Чрез подпавший халат виднелась эрекция. Чимин незамедлительно снова всосался в него, жадно поглощая кожу твёрдого пресса.       — А… а-ах, - у Юнги закатились глаза.       Восторг от этого стона вскружил голову Паку. Но недолго ему дали там так пробыть: вскоре здоровая рука снайпера Шуги схватила наркомана за наглые волосы.       — М-мх! – раскраснелся от того Пак.       — Ты больной?!       — Нет ты. Дай мне тебя вылечить.       Грязное желание сочилось из Пака. Даже его дыхание было неровным. Шуга не отпускал его волосы, вот только это заводило того сильнее. Чимин внезапно двинулся с места: подполз ягодицами к паху Юнги. Его шея задиралась назад от его хватки, но ему нравилось и он стал тереться об его член. Мышцы ног Шуги и его пресс заметно поднапряглись, хоть он и не издал и ни звука. Неожиданно и у него между ног зашевелилось, но буквально на миг. И медбрат всё заметил. Голодный до совокупления он не упускал из виду любых мелочей.       Чимин отцепился от руки Шуги и резко стал стягивать с его штаны. Юнги сопротивлялся и тянул всё обратно, но у него была только одна рука. В связи с чем, легко управившись с его оголением, Пак застал его полуприставший член. Юнги до последнего не хотел вовлекаться во всё это, однако его тело говорило: «Всё, поздно».       — Ха-а… - вздохнул около его головки Чимин.       — Ыг… кх-х, - сжался сильнее Юнги.       Дыхание замерло. Мимика изменилась. Бесполезно было сопротивляться. Его член всё равно просто предательски встал и запульсировал под подбородком Чимина.       — О, да, - обхватил его обеими руками медбрат.       — А-ах, - сорвалось у снайпера Мина.       Он массировал его ствол, параллельно губами увлажняя уже покрасневшую головку. Во всю длину Юнги почувствовал мучительное желание войти. Однако, он всё ещё яро желал это всё прекратить.       — Твою мать, - он подумал, когда Чимин уже стал заглатывать его вовсю.       Шуга отчётливо каждым нервом ощутил атаковавшее его удовольствие.       — М-м-м, - постанывал Пак, наслаждаясь.       А голос его приглушался минетом. Абсолютно без колебаний он ускорялся, легко помещая в себе крупные размеры Юнги.       — Сучёнок, он опытный, - стали и мысли его какими-то неконтролируемыми.       Его спина непроизвольно сгибалась, а дыхание становилось учащённым. В момент, когда этот искусный бес стал подключать и свой язык, Шуга даже почти потерял было голову, но он оторвал грубо парня за волосы и швырнул на пол. Тот завёлся:       — Хозяин…       — Я тебе, - еле поднялся с травмой Юнги, - никакой не хозяин, - потянул он Пака обратно к себе.       Медбрат довольным оказался на коленях, его эрекция стала усиливаться. Чимину было хорошо известно, каков этот снайпер, обычно безэмоциональный и холодный, может быть в гневе нещадным и жесточайшим. Мазохист добивался этого специально, зная на что он идёт и что он играет с огнём. Шуга затолкнул себя в глотку мелкого без прелюдий и подумал:       — Покончим-ка с этим быстрее.       От внезапности Чимин слегка задохнулся, но его опьянение возросло до небывалых высот. Сердце забилось так ультрачасто, что казалось оно не помещалось в груди. Его сразило удовольствие, переплетённое со страхом перед доминировавшим над ним. Адреналин током прошёлся по венам, от того затряслись его ноги. И на глазах выступили бусинки слезинок. Юнги сжал волосы Пака до боли и стал просто совершать свои жёсткие фрикции. Чимин не успевал отдышаться, ведь он был достаточно глубоко в нём. Но единственное о чём он мог думать:       — Сильнее!       И Шуга делал сильнее. Заставил его горло гореть. А лёгкие сузиться, словно он тонет. Пак был к себе так же безжалостен, как и Юнги, которого он вынудил всё это с ним делать. Чимин ощущал себя на седьмом небе от того, что над ним наконец-таки взяли вверх. Но ему этого ещё было мало, а потому, отцепившись, он сказал:       — Отымей меня, прошу!       — Нет, - разбились все его ожидания.       Он остолбенел, а Юнги смотрел на него сверху.       — Ч… ч… что?       — Что слышал.       Вот и конец. Он стал вытираться и Чимин заметил, что снайпер уже эякулировал. Будучи в самом разгаре своего возбуждения, Пак ощутил укол неудовлетворённости.       — Стой! – отчаянно схватил он его за ногу.       Юнги просто вырвался и двинулся дальше.       — Пожалуйста! – в голосе Пака отражалась его неподдельная мука.       В недоснятом халате, в дрожи от холода пола он сидел со стояком жёстче кола. Желание стало терзать его тело сильнее, в особенности ту область, в которую так и не вошли. Юнги остановился на мгновение и в Чимине вновь загорелась надежда. Но:       — Ах, да. Моя рация, - потушил её он.       И вернулся обратно, чтобы забрать свою вещь. Непонятно что нашло на жадного Пака: он вскочил мгновенно и попытался его поцеловать.       — Ты разве не понял? – презренно, но тихо спросил Мин, оттолкнув его вновь от себя.       Чимин ошеломлённо сглотнул. Действие вещества в его организме стало давать спад. Юнги уже подобрал свою рацию.       — Я понял, - минорно ответил Чимин.       Когда снайпер Мин был уже у двери, он бессильно начал чертить ещё один лайн.       — Омерзительно, - вкинул со спины Мин.       По щеке Пака скатилась слезинка.