Эдельвейсы

Анка проснулась от сильного ветра, из-за которого трещали стекла в рамах. Крупные капли дождя стучали наперебой и, словно их поддерживая, сверкала молния, и гремел гром. Соседняя койка, где спала Виктория уже пустовала. Еще одна кровать, на которой спала подруга Анки — Александра, второй день не расстилалась: выпускной отгремел и теперь в училище оставались только добровольцы – те, которые отправлялись в страну советов на помощь. И пока они ждали отправления, им позволялось уйти в город посреди недели, чем и воспользовалась девушка, уже второй день ночевавшая в стенах родной квартиры. Анка поняла, что уже не уснет, откинула одеяло. Холодный воздух, проникающий в кубрик через щели в окнах, охватил девушку, кожа сразу покрылась мурашками, поэтому быстро поднявшись, Анка надела форму и, недолго думая, пошла на третий этаж к парням. Дверь скрипнула, и девушка зашла в кубрик. Первое, что бросилось в глаза, – это Лука, сидящий на столе с тетрадью в руках и громко читающий отрывок из какой-то лекции по полётам. На расположенной рядом койке, закинув ноги на тумбу, устроился Станко, перешивающий петлицы на гимнастёрке. На койке же напротив, завернувшись в одеяло и положив голову под подушку, («Наверное, чтобы не слышать Луку», — подумала Анка), спал Цлав. — Доброе утро, — подняв взгляд от тетради, сказал Лука, — почему не спишь? — Парень снова посмотрел в свои записи, ища глазами строчку, на которой остановился. — Ты же на все училище декламируешь, — ответила Анка, опустившись рядом со Станко, который, заметив девушку, вымученно улыбнулся. Похоже, он уже не первый час слушал эти мантры. — Неправда, — отмахнулся Лука и продолжил пытки Цлава: – Так вот: выходя на вираж... — Вот курва, ну когда же ты замолчишь, — сонно заворчал Цлав и, сильнее прижав подушку к ушам, перевернулся на другой бок. На втором курсе, перед самыми первыми полетами, Цлав, может быть, по своей неопытности или же из-за своей любви к прогулам пар по полетам случайно подрезал в воздухе Луку, чуть не создав аварийную ситуацию. После этого раз в год или в полгода, вот уже на протяжении двух лет у Луки просыпалась злопамятность, и он начинал читать Цлаву конспекты по полетам, наблюдая с ехидной улыбкой за тем, как он начинал психовать. В такие моменты Лука начинал напоминать Анке младшего брата, которому в радость достать старшего и потом убегать от разозлённого родственника. — Я считаю, нечестно, — Лука откинул тетрадь на стол и, сложив руки на груди, надулся, как маленький ребёнок. — Почему те, кто выпустился и не отправляется к советам, уже с погонами, а мы все с петлицами ходим? Девушка только молча пожала плечами и посмотрела на Станко, который много что знал, так как был урядником, часто бывал в штабе и все слышал. Парень, заметив вопросительный взгляд, также молча пожал плечами и, закончив подшивать петлицу, зубами перекусил нитку. Дверь с размаху открылась, будто её кто-то пнул, и на пороге показалась счастливая Виктория в новой офицерской форме, на плечах блестели золотые погоны. — Ну что страдальцы, собираемся и грузимся в машины, отправляемся на фронт. На сборы вещей и себя потребовалось около полудня. Анка вышла на крыльцо и в последний раз осмотрела двор училища. Сейчас он пустовал, все были на каникулах. Машина с вещами дернулась на месте и заглохла, водитель, ворча под нос, вылез из кабины и, открыв капот, начал капошиться в моторе. Возле ворот стояла офицерская машина, рядом с которой курили несколько офицеров, рассказывая друг другу что-то весёлое. В кузове грузовика, подготовленном для отправки курсантов, сидел недовольный Павлов, который хотел ехать в кабине, но после получаса нудного монолога был выгнан водителем в кузов. Рядом с ним веселая Александра что-то рассказывала Станко. Тут же с края сидел Лука, выслушивающий рассказ девушки и лишь иногда отвлекавшийся на подтрунивание Цлава. — Руку давай, — протянул ладонь Лука, заметив подошедшую к грузовику Анку, и затянул девушку в кузов. — Ну, прощай училище, — с улыбкой сказал парень и, сняв новенькую фуражку, начал махать ею кухаркам, вышедшим на крыльцо, чтобы проводить ребят. Машина зафырчала и, дернувшись, на что Павлов, недовольный водителем, хлопнул по стенке кабины, выехала со двора училища.