Старые привычки, умирая, кричат

128 от З.Э.

Закатное солнце опустилось на Гавань ровно в тот момент, когда раздался крик маленькой принцессы Таргариен. Закат этот, оранжевых и алых цветов, был словно предзнаменованием иного, нового. Того, что может появится в мире вместе с рождением нового ребенка. Висенья выдохнула, откидываясь на мягкие перины, устало закрывая глаза. Ее волосы прилипли к её лицу, а глаза были несколько алыми от той боли, которую едва ли перенесла принцесса. Она лишь мельком взглянула на дочку, пытаясь поднять руки к ней, но королева первая взяла принцессу к себе, нежно улыбаясь в красное сморщенное личико. — Будет красавицей. Пусть Боги благословят её на долгий и легкий путь, — проговорила Алисента, смотря на лицо Висеньи. Королева была несколько строга, но увидев несколько измученной была принцесса, смягчила свой взгляд. — Передайте дочку принцессе и известите принца о рождении наследницы. Висенья взяла на руки маленький сверток, прижимая его к себе. Она не знала как реагировать на этот сверток в руках — за всю беременность принцесса так и не свыклась к будущей роли матери, потому что её мысли всегда были заняты не тем. Но маленькая девочка была такой крохотной, беззащитной — те же фиолетовые глаза, тот же светлый пушок на голове, что Висенья лишь прижалась губами к макушке дочери, вдыхая особый запах младенца. За дверью были слышно голоса, которые громко выясняли что-то между собой и Висенья в ту же секунду увидела мужа, которого толкнули к покои к ней. Эйгона буквально приволок сюда Эймонд, остановив его на пути в бордель. Служанки поклонились ему, забирая последние алые простыни за собой, оставляя лишь их и королеву. Алисента сложила руки перед собой, безмолвно смотря с укором на сына. Эйгон был растерян, он точно не знал, что ему сейчас стоит делать. Он и в бордель желал сбежать чтобы не слышать этих криков боли и ждать возможно плохих новостей. Для Висеньи эти месяцы были тяжелыми, а для Эйгона настоящим адом, ведь он так боялся ответственности после. — Мои поздравления, сын, — Алисента поцеловала его в щеку, не ноги приглаживая волосы по голове. — Выберите имя и завтра придите с утра к королю. Висенья, — она повернулась к невестке. — Отдыхай. Дверь за королевой закрылась и Эйгон так и остался стоять напротив постели, глядя на Висенью. Ее взгляд не выражал ничего, кроме усталости и холода. Ей просто хотелось остаться в покое и тишине, одной. — Это…? — Девочка. Эйгон с облегчением выдохнул. Он хотел ребенка, а не наследника. Воспитывать, а не готовить. Любить, а не учить. С девочкой ему будет легче. Девочки ложатся на плечи матерей. — Подойди, она еще не имеет зубов, чтобы кусаться, — слегка улыбнулась принцесса и Эйгон послушался её. Он тихо подошел к ней, но, удивив Висенью, он поцеловал её, мягким и долгим поцелуем, прерываясь чтобы сказать короткое «спасибо». Только тогда он взял на руки ребенка и улыбнулся, глядя в эти маленькие глаза. — Нейрис, — сказала Висенья. — Хочу назвать её так. — Почему Нейрис? — Разве не символично? — она пожала плечами. — Это имя почти как Рейнис. Три Завоевателя. Но покуда так зовут мою бабушку, думаю стоит быть немного креативнее. — Мне нравится, — Эйгон передал Нейрис обратно матери на руки, отворачиваясь, чтобы спрятать слезы от Висеньи, которые выступили на его глазах. С этими словами он оставил принцессу наедине с ребенком, а вернулся лишь поздно ночью, когда и Нейрис, и Висенья мирно спали. *** Алисента взглянула на входящего сына через зеркало, поворачиваясь к нему лишь когда тот сделал еще несколько шагов в комнату. Она сложила руки перед собой, вздергивая подбородок и продолжая неотрывно смотреть на него. Тот был еще на удивление трезв, но в полном непонимании того, что он здесь делает и что матери снова захотелось от него. — Как Висенья и Нейрис? — Уже лучше. Сейчас в саду, дочка там лучше засыпает. — Это очень радостно слышать. Присядь, я бы хотела поговорить с тобой, — она указала рукой на кресло у её стола и Эйгон с неохотой сел. Алисента села напротив него, с нахмуренными бровями смотря на сына. — Что? — Я надеюсь, ты не забыл, о чем мы с тобой когда-то говорил. — О чем конкретно, мама? — Висенья начинает контролировать тебя. Она вьет вокруг тебя свои путы, а ты радо в них запутываешься сам. Неужели ты этого не замечаешь? — Разве не ты хотела ее на нашей стороне? И не ты придумала весь этот брак? — Ты любишь её? Эйгон вздохнул, сползая немного на кресле и закатывая глаза. — Нет. Но теперь у нас есть ребенок и мне приходится проводить много времени с ними. Я хочу, чтобы Нейрис знала своего отца с самого начала. — Ты должен привязать её к себе, а не она тебя. Пока что все козыри у нее в руках. — Тебя беспокоит то, что твоя невестка так сильно похожа на тебя, не так ли? Ты боишься, что она переиграет тебя? — Эйгон… — с предупреждением сказала Алисента, когда её сын поднялся на ноги и ступил к выходу. — Твой эгоизм может стоят тебе и всем нам головы, когда Рейнира придет за троном. Твоему отцу не становится лучше. — Что ж, тогда мне не нужен этот трон. Сестре нужнее, — он развел руками в сторону и Алисента поднялась также на ноги, ровняясь с сыном. — Ты когда-то очень пожалеешь о этих словах. Более их разговор не продолжается, но с того момента Алисента почти не давала Висенье находится с дочкой. Она то и дело находила новые причины чтобы разлучить их, принося лишь на редкое кормление, предпочитая найти аж две кормилицы для принцессы. Но Висенья не была бы собой, если бы позволила этому продолжаться. — Если твоя мать не хочет, чтобы я завтра же покинула Гавань вместе с дочерью, она должна вернуть мне ребенка и более не прикасаться к нему без моего разрешения, — сказала вечером Висенья, смотря на Эйгона. Ее голос был холодным и нетерпеливым. — Сама ей это и скажи. — Я скажу, но тебе может не понравится чем это закончится, Эйгон. Принцесса была права. После долгого громкого спора она отстояла свои права на Нейрис, но Алисента не простила этого. Не простила и Висенья, что в дни, когда ей еще было плохо и больно даже держаться на ногах, она должна была начать бороться. — Ты и я родители Нейрис, — после того разговора сказала Висенья Эйгону. — И я хочу, чтобы ты защищал нас перед всеми. Я не могу бороться за нашу семью одна, Эйгон. Я просила, чтобы ты сделал так, чтобы я полюбила тебя, но я, кажется, все еще не могу. Он поцеловал её в ответ на это, сжимая крепко щеки двумя руками. Висенья сначала сопротивлялась, била его руками по плечам, а потом ослабела, позволяя этому случиться. — Я защищу, — прошептал он ей в губы, путаясь пальцами в волосах. — И тебя, и дочь. С того самого дня Висенья начала заплетать волосы. Одна коса, вторая, третья… Войны ведутся не только мечом, напоминала она себе, и не только за трон. Войны ведутся в спальнях, детских, столовых, умом и голосом, хитростью и сообразительностью. И она будет вести эту войну за то, чтобы просто жить, не будучи вовлеченной в чьи-то интриги. *** — Висенья! Люцерис буквально влетел в объятия сестры, руками крепко сжимая её. Он улыбался, но с гордостью и ожиданием заглядывал в глаза сестры. Принцесса не могла скрыть радости от встречи с братом, так же обнимая его и проводя ласково рукой по темным волосам. — Как же ты вырос, мой дорогой, — она поцеловала его в лоб. Ее семья прибыла ко двору совсем недавно, но как только Висенья узнала о их прибытии, бросила все и со всех ног кинулась встречать их. — Мама сказала, чтобы я оставил своего дракона дома, но могу ли я с тобой полетать на Айрекс? Пожалуйста, Висенья. Она ласково засмеялась. — Конечно, вечером, хорошо? Мне еще нужно будет тебя кое с кем познакомить. Люцерис рассказывал сестре о всем, чем только мог, вызывая у нее ту радость, которую она уже давно не испытывала. Теперь она снова была ребенком в окружении своей семьи. Они сидели в саду еще около получаса, когда Джейкерис и Рейнира спустились увидеться с Висеньей. Принцесса поднялась, с неким удивлением наблюдая за беременной матерью, а потом так же, как ранее Люцерис обнимал её, прильнула к матери. — Какая ты у меня взрослая, — Рейнира провела ласково рукой по лицу Висеньи. — Королева говорила, что ты еще и стала прекрасной мамой. Я бы хотела увидеться с Нейрис. — Конечно, — Висенья кивнула, обращая внимания на своего брата. Джейкерис улыбнулся, кивая головой и тогда Висенья поняла, насколько же она скучала по нему. По своему старшему и самому близкому брату, с которым она почти никто не разлучалась так надолго. — Уже перечитала все книги королевства, сестра? — он поцеловал её в макушку. — Только половину. Нейрис требует много внимания. — Вся в тебя, я надеюсь? Висенья покачала, но ее закатаные глаза показали лишь то, что, к сожалению, капризный и требовательный характер дочь забрала у отца. Теперь ей нужно воспитывать не только Эйгона, но еще и малышку Нейрис. — Мальчишки, — Рейнира посмотрела на своих сыновей. — Оставьте нас на несколько минут. Мне с вашей сестрой нужно поговорить. Люцерис еще раз поцеловал сестру в щеку и, взяв за руку Джейкериса, они ушли из сада. Висенья сложила руки впереди себя в замок, смотря на мать в ожидании. Её глаза были как всегда полны любопытства, но еще и страха от того, чего ей можно ожидать от этого визита и разговора. — Как ваши дела с моим братом? Я еще не имела счастья видеть его. — Он с утра летал на Солнечном огне, возможно, все еще там. — И все же, — Рейнира взяла её за руку. — Я столько раз жалела о том, что ты теперь здесь, с ним… — Мам, уже все хорошо. Мы привыкли друг к другу, — Висенья сглотнула. — Появление Нейрис нас привязала еще больше. Я думаю, что имею…некий успех. — Когда моего отца не станет, я хочу чтобы ты дала мне знать как можно быстрее об этом. Алисента сделает все, чтобы посадить сына на трон, даже не уведомив меня о смерти. — Мне нужно беспокоиться еще и о дочери. Что, если это не будет возможно? — Тогда ты станешь королевой, Висенья. И тогда ты должна сделать так, чтобы твой муж отказался от трона без кровопролития, — Рейнира не смотрела на дочь, говоря это. — Мне убить его? — тихо прошептала Висенья. — Если понадобиться. Через несколько минут Рейнира ушла, кинув длинный взгляд на дочь и Висенья отвернулась, вытирая слезы, которые так не вовремя появились в её глазах. В груди все сдавило от их последних слов, а еще от того, что, кажется, её мать все отдаляется и отдаляется, когда её помощь и поддержка так нужна Висенье сейчас. *** — Ты можешь прекратить пить хотя бы на несколько минут? — тихо проговорила Висенья на ухо мужу. Они находились на семейной вечере, пытаясь всем своим видом порадовать короля. Висенья всей душой желала сесть возле Джейкериса, но Эйгон даже не позволил ей приблизиться к той стороне стола, схватив под руку и усадив рядом с тобой. Только ему было весело, кажется, в этот момент. Он не пропускал ни единого тоста, с раздражением и отвращением смотря в сторону своей семьи. Лишь иногда его взгляд смягчался, когда Висенья касалась его ноги под столом или что-то тихо шептала на ухо. Она одна выделялась на фоне других. Одетая ни в черный, ни в зеленый, благородный синий цвет указывал на то, кем же была Висенья по праву рождения. — Я без этого этот вечер не переживу. Дорогая жена, ты тоже попробуй, — он протянул ей кубок с вином и Висенья отвернулась, неодобрительно взглянув на него. Эйгон усмехнулся, кладя руку ей на ногу, скрытую тяжелой тканью платья. Девушка заметно напряглась, но не подала виду, улыбаясь на то, что Хелейна и Джейкерис вышли танцевать. — Хочешь? — вдруг услышала она голос Эйгона. — Что? — Потанцевать. Висенья изогнула бровь, но кивнула и подала руку мужу, позволяя увести себя в танец. Она расслабила плечи, позволяя ему несколько властно притянуть себя ближе к его телу и повернула голову чуть в сторону, чтобы не слышать так сильно запах вина. — Почему ты меня пригласил? — Ты моя жена, — только ответил он, пожав со скуки плечами. Ну, не договорил Эйгон, еще и потому, чтобы хоть немного позлить Джейкериса, который весь вечер только и не сводил взгляда со своей сестры и его самого. — Ты постоянно об этом забываешь, как мне кажется. — Вот уж нет, — он усмехнулся. — Я лишь пытаюсь, но потом ты все равно напоминаешь об этом. Всегда знал, какая ты умная. — Кто-то же должен быть. Они танцевали недолго, до того момента, пока Эймонд не решил сказать совершенно неуместный и безобразный тост. Музыка остановилась, все внимания было направлено на него, и тогда, когда началась драка, Висенья сама не поняла, как оказалась оттолкнутая Эйгоном в сторону. — Люк! — успела крикнуть она, чтобы утащить младшего брата в сторону, но тот и сам был рад быть в гуще событий. Она смогла схватить маленького Джоффри на руки, и отойти в сторону, чтобы хотя бы он случайно не успел пострадать от этого действия. Лишь когда Деймон вышел вперед и все успокоилась, она смогла одарить Эйгона разочарованным взглядом, но тот вернул его в тот момент, когда взял ее за руку при всех, показывая свое собственничество над ней. *** Вокруг был огонь, веселый смех, запах дешевого алкоголя и грязных людей, а еще свобода от косых взглядов. Висенья все еще не понимала, как она согласилась на эту аферу, но вот она шла рядом с Эйгоном, держа его под руку, в обычной серой мантии, скрывая под капюшоном волосы. Она с интересом смотрела на все, что происходило вокруг нее. Девушки в пестрых юбках (или вовсе без) танцевали вокруг неё, мужчины раздавали всем алкоголь, пытаясь перекричать друг друга, а дети бегали между ног взрослых, играя в свои собственные игры. — Ты уверен, что нам стоит здесь находиться? — тихо сказала она на ухо Эйгону, который, в отличии от нее, находился здесь как рыба в воде. Он веселился, принимал любой напиток, который ему только предлагали и не стыдился раскидываться деньгами. — Жена, позволь себе расслабиться, — он поцеловал её в губы, а потом засмеялся, давая ей испить из кувшина вино. И Висенья расслабилась. Она выпила несколько больше, чем могла позволить себе обычно и Эйгон снова увлек её в поцелуй. Они стояли посреди всех этих людей, среди жара тел и похоти, вина, пряностей и целовались. Его руки лежали на бедрах, а Висенья могла лишь стонать сквозь поцелуй. Возможно, в том вине что-то было намешано, если она уже начала чувствовать легкое возбуждение, а может, просто потому что ей здесь стало легко. Здесь она была никем. И это давало ей возможность вдохнуть полной грудью. — У нас впереди целая ночь, — заискивающее проворковал Эйгон ей в ухо, а потом, крепче сжав руку, повел следом, все дальше и дальше. Потом, эти прогулки будут повторяться раз в несколько недель, лишь до момента, когда больного короля не заберет Неведомый. *** «На третий день третьей луны 129 года от З.Э. стало известно о кончене короля Висериса Таргариена. С того момента, гражданская война, которую современники называют Танец Драконов, считается начатой.»