Дело 205

Над телом трудился судмедэксперт, пытаясь из остатков собрать хоть что-то. Вокруг слышались вспышки фотокамер. Сотрудники столичного СК запечатлевали место преступления. Небольшой дом, небольшой участок, хорошая машина.  Кстати о машинах. К месту преступления подъехал старенький голубой Мерседес. Из него стремительно вышел мужчина, несколько пошатываясь и направляясь прямиком к трупу. Отогнав медика, мужчина сел на корточки, разглядывая останки, отпечатывая в памяти характер ранений. Такие же как у других двух жертв, что были убиты предыдущими субботами.  — Кофе сделай, - буркнул бородатый, поднимаясь на ноги и убирая руки в карманы. — Два, - послышался негромкий женский голос, заставивший мужчину обернуться.  К трупу шла девушка лет 25. Рыжие волосы были собраны в высокий хвост, на плечах покоился чёрный кожаный плащ, а в зубах зажата сигарета. Глаза скрывали темные очки. Мужчина даже бровью не повёл, возвращаясь к работе.  Рыжая же небрежно осмотрела тело, скоро отходя к калитке участка, осматривая местность: высокие деревья Подмосковья, ничего примечательного. На одном покоился скворечник, который и привлёк внимание вновь прибывшей.  — Сигаретку не стрельнете? - наконец хрипло поинтересовался мужчина, двигаясь к девушке, что ловко лезла на дерево к скворечнику.  — Ещё не успела купить, - отозвалась рыжая, извлекая что-то из деревянного домика и спрыгивая на землю. - В самолёте курить запрещают, на досмотре изъяли. Что думаете? — Тут скорее что Вы думаете, - мужчина облокотился на дерево.  — Все ясно, - пожала плечами девушка, стягивая очки и пряча их в карман плаща. Взгляд ее был холодный, будто мёртвый. Как у акулы. - Убийца верующий, причём глубоко. Если это возможно при их наклонностях. Убивает по субботам. Оставляет на месте преступления кресты, рубит топором. Странное оружие, значит молодой и неопытный. — Кресты? - уточнил бородатый. Девушка разжала руку, в которой покоился крохотный религиозный крестик.  — Уверена, на местах предыдущих преступлений они тоже были, но просто их даже искать не стали, - наконец докурила рыжая, выбрасывая бычок.  — Я работаю один, - уточнил мужчина, глядя в холодные болотные глаза.  — Я тоже, - отозвалась она, приближаясь к синему Мерседесу. - Но наши начальства так больше не думают. - Ваша? — Вы кто? - в лоб задал вопрос бородатый, вызывая слабую усмешку девушки.  — Вы же легендарный Меглин, думала уже все поняли, - произнесла девушка, ожидая, пока мужчина откроет машину. Тот лишь дернул за ручку, падая на водительское сидение. - Марина, следственный комитет Санкт-Петербурга. — Занесло же в нашу столичную глушь, - мрачно хмыкнул Меглин, не глядя на девушку, что села на пассажирское сидение.  — Дело выходит за рамки столицы. У нас похожие случаи, - отозвалась рыжая, возвращая очки на глаза, игнорируя пасмурную погоду. - Меня прислали в усиление. Да и двух психов проще контролировать, если они в одном месте.  *** Допросив декана исторического факультета МГУ, где работала крайняя жертва, следователи остановились в одном из многочисленных коридоров недалеко от кафедры отечественной истории, наблюдая за слоняющимися студентами.  — Что видишь? - наконец произнёс мужчина, оглядывая стенд с последними научными публикациями кафедры. Марина прищурилась, оглядывая стол с фотографией усопшего. Пустой и нетронутый.  — Его не сильно здесь любили как студенты, так и преподаватели, - негромко отозвалась девушка, вызывая усмешку у Меглина. - Но загвоздка не в этом. Марина закрыла глаза, проводя рукой по стенду. Дыхание ее участилось, лоб наморщился, зубы сжались. Родион нахмурился, внимательно глядя на девушку. Та уткнулась лбом в стену, резко открывая глаза.  — Он - коммунист, - сипло произнесла рыжая, отталкиваясь от стены и стремительно шагая по направлению к выходу. - Убивают коммунистов. Его статьи преимущественно касаются успехов партии и Союза.  — Так, сажаем под замок всех красных историков и подрываем процесс образования? - усмехнулся Меглин, шагая вслед за девушкой. - Или есть версии кто станет следующей жертвой?  — Следующей жертвы не будет, - уже в машине ответила рыжая, заставляя мужчину нахмурится. - Он верующий. Судя по всему монархист. Он убил троих, Святая Троица, - говорила вслух она.  — И убивал по субботам, - кивал Меглин, морща лоб от очередного «прихода». — В следующее воскресенье назначен съезд КПРФ в Петербурге, - осознала рыжая, потирая переносицу.  — Устроит Кровавое Воскресенье, - сжал зубы Родион, прибавляя газу. - Поехали.  *** Машина остановилась возле старой заброшенной фабрики. Окна перебиты, кроме панорамного полукруглого окна над единственной уцелевшей металлической дверью. Мужчина широким шагом двинулся к этой самой двери, тяжело закашлявшись. Марина лениво шагала по щебенке, ожидая продолжения, пока Меглин оперся на дверь, медленно по ней сползая и пытаясь попасть в замочную скважину ключом.  Тело его затряслось, дыхание сбилось, а глаза грозились выпасть из орбит. Рыжая нахмурилась, приблизилась к мужчине, хватая того за подбородок и насильно раскрывая рот, вливая туда что-то из своей термокружки. Меглин закашлялся, напиток обжег горло, но голову немного отпустило, он смог подняться.  Внутри жилище оказалось похоже на притон: на трубах и арматурах висели вешалки, на многочисленных ящиках стояли кактусы, посреди комнаты стоял письменный стол, на котором покоились папки с уголовными делами, у окна стояла бочка с углями, в дальнем углу стояла кровать.  Марина приблизилась к столу, считывая фамилии и характер преступлений двадцатилетней давности. Интересный способ расслабиться. Пока она изучала материалы, Меглин скрючился у холодильника, сглатывая таблетки из крохотной баночки и запивая их коньяком. Медленно приступ отступал, оставляя в голове только очередную историю убийцы.  — Интересный у вас кофе в кружке, - глухо и тяжело дыша произнес Родион, наблюдая за следователем. - Джин? — Сперва был коньяк, - отозвалась рыжая, просматривая фотографии и отмечая характерное сходство с их нынешними случаями. - Но меня от него только сильнее крыть стало, когда таблетки сменили, - болотные глаза встретились с карими.  — Тоже особые дела расследуете? - мужчина поднялся, приближаясь к столу и падая в кресло. - А я думал я один псих на страже закона.  — До недавнего времени были единственным, - Марина нервно прохрустела пальцами. Хотелось закурить. - Но и Петербург - не Москва, там люди повосприимчивей, почувствительней живут. С катушек почаще слетают.  — Даже следователи? - саркастично хмыкнул он, делая очередной глоток. — А они в особенности, - мёртвый взгляд скользнул по помещению. Почему он поехал именно сюда?  Марина приблизилась к окну, извлекая из кармана плаща пейджер. Кустистые брови мужчины взлетели, когда он заметил сей раритет в девичьих руках. Длинные пальцы пропикали что-то на кнопках, и ловко убрали аппарат в карман плаща. Девушка вернула внимательный взгляд к мужской фигуре, ожидая его дальнейших действий.  Тот же, шатаясь, поднялся на ноги и направился к высокому комоду, над которым висела большая картина. Кочергой он вытащил ящики, создавая крутую лестницу, поднялся по ней, сдвинул картину, открывая проход, и скрылся в неизвестной Марине комнате. Та лишь заинтриговано склонила голову, продолжая вглядываться в темноту комнаты, как в проход высунулась бородатая голова.  — Че якоришь? Кого из нас в усиление прислали? Усиляй, - произнёс Меглин, а девушка лишь хмыкнула, поднимаясь по узким ступеням.  Архив прямиком в квартире. Удивительно. И умно. Надо будет взять на заметку. Мужчина молниеносно нашёл нужные папки, бросая их на письменный стол. Рыжая тут же начала читать, отпечатывая в памяти каждое слово.  — Что видишь? - произнёс мужчина, облокачиваясь на стол с другой стороны от питерского следователя. — Два молодых преподавателя, вчерашние студенты, - начала бубнить девушка, резко мотнув головой. - Один питерский, второй - москвич. Писали статьи по революции, - голову будто прострелили, заставляя схватиться за виски, шумно выдыхая.  Перед глазами рыжей поплыли картинки процесса убийства. Высокий убийца, хромой. Рубит крестом, будто оставляя распятие на спинах своих жертв. Картинки храмов, с незнакомыми для девушки фресками, таких она не видела в своём городе. И книги. Много книг, бумаг, писем, написанных ещё дореволюционным русским языком.  Рыжая резко раскрыла глаза от того, что в ее губы вливали джин. Щедро хлебнув, девушка села, хватая фотографии обоих убийц, вглядываясь в лица и силуэты. Глаза непроизвольно впились в фото москвича.  — Он, - выдохнула она, протягивая дрожащей рукой фотографию Меглину, что на корточках сидел рядом с ней. - Кто он? — Ковалёв, - мужчина забрал карточку, осматривая руки Марины внимательным взглядом. - Студент МГУ истфака. Преподавал там до того, как не начал писать с товарищем научные работы, оправдывающие царизм. В Союзе такое писали, идиоты.  — Преследовали? - скорее хотела удостовериться рыжая, вставая с пола, тяжело облокачиваясь на стол, делая ещё несколько глотков алкоголя.  — Выперли из всех научных обществ, не давали публиковаться. Второй, его собрат по несчастью, Левченко, с Питера. Постигла та же участь. Познакомились, спланировали. Убили председателя научного сообщества и весь президиум. Рубили топорами, взяли, признали невменяемыми, - проговаривал Меглин, вглядываясь в лицо молодого следака, которую будто водило из стороны в сторону.  — Дальше? — Левченко был послабее, тронулся уже в клинике, остался там на пожизненное. Ковалёв недавно вышел, - закончил мужчина. Девушка резко остановилась, возвращая взгляду привычную безжизненность.  — Друга вытащил, - закончила уже твёрдо девушка. - Критик, который разносил их статьи, сейчас в партии. В КПРФ. Поехали! Следователи пулями вылетели из жилища мужчины, падая в голубую машину. Марина смотрела перед собой твёрдо. Следов приступа как и не было. «Молодая», - усмехнулся мысленно Меглин, давая по газам и направляясь к советнику юстиции. Взять этих двоих смогут и без них.