Лучшее во мне

      Время летит со скоростью снитча: лекции, домашние задания и посиделки с друзьями занимают всё её время (она давно не была так счастлива). Они с Ли – единственные, кто не входит в квиддичную команду этого года, но Гермиона старается не искать его, пока остальные заняты тренировками. Иногда они остаются вдвоём в библиотеке или за обедом (когда Оливер не отпускает игроков даже поесть), но Гермиона думает, что Ли дружит с ней, потому что все так делают, и поэтому даёт ему пространство, в большинстве случаев встречаясь с ним, когда они вместе ждут ребят с тренировки.       За это время они сближаются, но не настолько, как с остальными. Она думает, что над этим, возможно, нужно будет поработать в ближайшие четыре года.       Она становится ещё ближе с близнецами и обнаруживает, что её дружба с Алисией развивается быстрее и крепче, чем с Кэти и Анджелиной. Гермиона чувствует с ней почти семейную связь.       Но, конечно, все это забывается и превращается в фальшь в её голове, когда Рон говорит:       — Неудивительно, что её никто не выносит, — бурчит он, когда они пытались пробиться сквозь заполняющую коридор толпу школьников. — Если честно, она – настоящий кошмар.       Так что на самом деле у неё нет друзей.       — Грейнджер! — раздается знакомый голос позади. Она не останавливается, даже не замедляет шаг. Ей нужно побыть одной, нужно уйти.       — Эй! Эй! — снова тот же голос, он приближается вместе с топотом шагов.       Прежде чем она успевает решить, бежать или нет, кто-то хватает её за плечо и разворачивает. Близнецы слишком высокие, чтобы увидеть её глаза, так что она смотрит на свою обувь и старается не сопеть носом.       — Что случилось? — Гермиона даже не может разобрать, кто с ней говорит, Фред или Джордж, и только расстраивается сильнее.       — Миа? — раздаётся второй голос, чуть дальше. Почти такой же, как первый, только мягче, нежнее. Так Фред иногда разговаривает с ней, используя это дурацкое прозвище, когда устал или сбит с толку (или пытается её утешить).       — Что? — резко спрашивает она, не отрывая глаз от земли.       Шаги Фреда приближаются, а Джордж всё ещё держит её за руку. Когда Фред подходит достаточно близко, он берет её за подбородок и приподнимает его, заставляя повернуться к нему лицом. Его глаза наполнены печалью.       — Мерлин, что случилось?       — Это не ваше дело, — говорит она им.       Печаль в глазах Фреда сменяется гневом, и Джордж крепче сжимает её руку.       — Не наше дело? Черт возьми, Гермиона, ты – наша подруга, и это наша работа — заботиться о тебе, — отвечает Джордж.       Гермиона фыркает и быстро вырывается из хватки.       — Это невозможно, не так ли? То, что вы – мои друзья. Что вы дружите со мной, кошмарной всезнайкой? — она не даёт им возможности ответить. — Нет! Я тот человек, над которым вы наверняка смеётесь за спиной! И… И терпеть не можете! Так что это либо из-за жалости, либо… какой-то длинный розыгрыш. И мне не подходит ни то, ни другое.       Она разворачивается и уходит от них. Просто чтобы убедиться, что никто не следует за ней, она поворачивает за первый угол, который видит, а затем за следующий, и следующий. Ныряет в первую открытую дверь, которая оказывается входом в женский туалет, и закрывается в кабинке, наконец, давая волю слезам. Она теряет счёт времени; только Парвати пытается поговорить с ней, но Гермиона просит оставить её в покое. Парвати возмущается, но все равно уходит.       Сражение с троллем не входило в её планы — никогда. Она теряется, все мысли исчезают из головы, когда дверь оказывается заперта снаружи, и у неё больше нет ни единого шанса на спасение. Тролль неуклюже топает к ней, и Гермиона только и может, что закричать. Тело само двигается влево, уклоняясь от огромной дубинки, и она чувствует, как ошметки кафеля царапают лицо (раковина разлетелась вдребезги). Что-то ранит плечо и горячая кровь заливает мантию.       Вот оно, — думает Гермиона. — Так я и погибну. Лучше бы меня исключили.       Гарри и Рон врываются в туалет, выхватывают волшебные палочки и кричат что-то несвязное (по крайней мере, она ничего не понимает). Они пришли, зная, что столкнутся с троллем. Гермиона ценит это, даже не смотря на то, что она слишком потрясена, чтобы помочь им. К счастью, они прекрасно справляются и без неё.       Поэтому она лжет профессору МакГонагалл, получает пять штрафных очков и направляется в гостиную. Первым делом Гермиона замечает своих друзей (друзей! напоминает она себе, стыдясь того, как обращалась с ними сегодня днем), которые настороженно осматривают её из угла комнаты, и понимает, что близнецы, должно быть, рассказали остальным, что произошло ранее. Она улыбается им и поднимает большой палец, давая знать, что скоро присоединится.       Проходит немного времени, прежде чем Гарри и Рон входят через портретный проем. Становится немного неловко, когда они втроем стоят и смотрят куда угодно, только не друг на друга. Гермиона благодарит их от всего сердца, а они — её (хотя она не уверена, за что), а затем уходит, чтобы собрать ужин, накрытый возле подоконника.       Когда её тарелка наполняется едой, она садится рядом с Фредом на пол.       — Что случилось? — спрашивает он с опаской, замечая плохое состояние её мантии, а Джордж, наклонившись над братом, поднимает брови, постукивая ногой в нетерпении.       Она морщится.       — Мы только что отправили в нокаут горного тролля.       — Вы — что? — резко говорит Фред, широко распахивая глаза. Он ставит тарелку на пол и разворачивается корпусом, оказываясь лицом к ней. Фред берет её за подбородок, как раньше, и начинает поворачивать голову, чтобы рассмотреть повреждения. — Ты же в порядке? — спрашивает он после нескольких секунд молчания.       — Да, мам, — ворчит она и Фред, по видимому, расслабляется от сарказма в её голосе. Ещё раз осматривает её на видимые повреждения и останавливается на левом плече.       — А что это тогда?       Его рука приподнимает оторванный кусочек мантии — тот, который, скрывает окровавленное и ушибленное плечо. — Порвали в драке.       Фред, похоже, не верит ей, но она отвлекает его, прежде чем он успевает задать больше вопросов.       — Чем ты думала, сражаясь с троллем?! — обеспокоенно прикрикивает Кэти (похоже, она только что отошла от удивления).       — Я не сражалась, — пожимает плечами Гермиона. — Я была в уборной, а потом… там оказался тролль. Я бы, наверное, погибла, если бы не Гарри и Рон.       — Не верю, — усмехается Алисия. — Ты можешь гораздо больше, чем эти двое.       — Ну… На самом деле я замерла от шока. И не сделала ничего, только плакала и немного кричала. И… В итоге Гарри засунул палочку ему в нос, а Рон отправил в нокаут его же дубинкой. Мне правда повезло, что они появились.       — Что ты вообще там забыла? Почему тебя не было на ужине? — спрашивает Ли.       Гермиона чувствует, что Фред и Джордж пристально смотрят на неё.       — Я… Я убегала от этих двоих? — пытается придумать она, кивая на близнецов.       — Это было четыре чёртовых часа назад, — говорит Джордж.       Гермиона кивает.       — Я просто…       — Расскажешь, наконец, что случилось днём? — спрашивает Фред.       — Да, — соглашается Кэти. — Они сказали, что ты плакала? Почему ты не позвала меня, Алисию или Анджелину, если не хотела с ними разговаривать?       — Э-э-э… ну. Это не из-за них. Это вы все.       Ли непонимающе пожимает плечами:       — Что я сделал?       Алисия собирается что-то сказать, но Гермиона опережает её.       — Никто ничего не сделал. Кто-то просто… Что-то сказал про меня. Это напомнило мне начальную школу, со всеми издевательствами. Я выместила злость на Фреде и Джордже, но это было глупо и эмоционально. Мне очень жаль. Простите меня.       — Кто? — хочет узнать Фред.       Она моргает.       — Что?       — Кто что-то сказал?       Гермиона качает головой.       — Не надо. Давайте не будем.       — Почему? — требует Джордж.       —Потому что это не важно.       — Гермиона, — жёстко начинает Алисия, — Ты не должна справляться с этим одна. Мы — твои друзья, мы можем, и должны…       — Как мои друзья, не могли бы вы просто… Согласиться, что всё нормально? И мы забудем эту историю.       — Нет, — легко отвечает Ли. — Ты чуть не погибла, сражаясь с троллем, поссорилась с Фредом и Джорджем, и пряталась в туалете несколько часов. Это не рядовая ситуация. Кто и что…       — Рон, — понимает Джордж.       Гермиона закатывает глаза.       — Да, мы с Роном не ладим. И это был он, на эмоциях… Но он только что спас мне жизнь, так что ситуацию можно считать решённой.       Фред перебивает её:        — Что он сказал?       Гермиона качает головой.       — Нет. Этого ты не узнаешь.       — Думаю, это что-то включало в себя слова: «всезнайка», «кошмарная» и «нет друзей», — заключает Джордж. — Фредди, мне кажется, что малыш Ронни давно не получал жизненных уроков… Может, стоит рассказать ему…       — Нет! — вскрикивает Гермиона, едва не опрокидывая тарелку, когда тянется, чтобы схватить их за мантии. — Я только что подружилась с ним! Я не позволю тебе все разрушить (ценой почти стала моя жизнь) и заставить его думать, что я настроила его родных братьев против него!       — Она права, — говорит Алисия с гримасой. — Как бы мне не хотелось проклясть его за то, что он заставил тебя плакать, ваше неловкое приветствие возле сэндвичей только что было самым вежливым за всё время учебы.       Фред, недовольный таким решением, но, похоже, ему не остается ничего другого, как согласиться.

***

             Она проводит почти всё время (не считая лекций и приемов пищи) занимаясь с Алисией в общей комнате; иногда к ней присоединяются остальные, а время от времени даже Гарри и Рон. Они начинают намного ближе общаться с Гарри (для Рона, похоже, их дружба основана только на том, что они делят Гарри; но он больше не ненавидит её, и она рада прогрессу).       Утро пятницы начинается неспешно: она встала ещё раньше обычного, чтобы начать чтение книг второго курса — Кэти с удовольствием одолжила ей парочку, когда со стороны ступенек мужского общежития раздается грохот.       — Ты готова? — кричит Джордж, стремительно преодолевая последние несколько ступенек.       Гермиона моргает.       — К чему?       — К чему? — театрально ахает Ли.       Фред спрыгивает с лестницы на спину Джорджа.       — Завтра первая игра в этом сезоне!       Алисия вскрикивает и подпрыгивает, хлопая в ладоши (серьёзно, из-за квиддича?), а Гермиона неловко ёрзает в кресле. Она и забыла, что была единственной из всех, кто не был одержим квиддичем. Так она решает вернуться к книгам, пытаясь не вслушиваться в радостный галдеж.       — Гермиона! — снова зовёт Дрордж, немного хрипло, удерживая Фреда на спине. — Ты разве не взволнована?       Она морщится.       — Не совсем.       — Что? — возмущается Фред. — Что значит не совсем?       Все в гостиной выглядят потрясёнными, Джордж в панике шепчет Кэти (которая только что спустилась), что Гермиона не в восторге от предстоящего матча. Ей хочется оправдаться.       — Я ни разу не была на игре, и… Мне не очень интересен спорт, ни магловский, ни волшебный.       — Но, но…       Её охватывает страх. Неужели это оно? То, что заставит их всех отказаться от дружбы с ней? Было изначально странно, что они начали общаться: разница в возрасте и интересах… Но теперь, узнав, что ей не нравится квиддич — а ведь именно он свёл их всех вместе, — станет ли это слишком для них?       — Но ты же придёшь поддержать нас? — настороженно спрашивает Алисия. Она волнуется не потому, что Гермионе не нравится квиддич, а из-за того, что она может не прийти на игру для них. Облегчение накатывает на Гермиону так быстро, что она чувствует его в пальцах ног.       — Конечно. Почти вся команда — мои друзья! Вам осталось только свести меня с Оливером и я смогу стать вашим талисманом. Я бы ни за что на свете не пропустила игру.       — И под этим ты подразумеваешь дополнительные часы учебы? — поддразнивает Джордж. — Не так ли, Миа?       — Эй! — одёргивает его Фред, соскальзывая со спины Джорджа. Он приземляется на ноги с глухим стуком. — Миа — моё прозвище! Найди себе своё.       Гермиона закатывает глаза.       — Никакой монополии на прозвища не будет. Как и прозвищ!       Фред поворачивается к ней.       — Будет. На Миа.       — Фредрик.       — Миа.       — Тебе нужно научиться делиться, — замечает Алисия.       — Я знаю, как делиться! Я – близнец, мне принадлежит только половина всего, что у меня есть.       Гермиона сопротивляется желанию уронить голову на стол.       — Это так не работает.       — Поверьте, именно так это и работает, — говорит Джордж.       — А еще пятеро братьев и сестёр! — спешит добавить Фред.       Гермиона смотрит на Алисию. Та пожимает плечами.       — У тебя не будет единоличного права на это прозвище. Ни у кого…       — Ну уж нет! Ты уже наложила вето на «Миона» и «Герм», — говорит он. — Миа – моё. И точка.       — Фред!       Он с вызовом приподнимает бровь.       Она подчиняется (потому что на самом деле первые два раздражают её до боли в животе, и если только один человек, редко, будет использовать что-то другое, она, возможно, сможет с этим жить), но всё равно бросает на него сердитый взгляд.       — Ты — задница.       Фред широко, победно улыбается.

***

      — Гарри рассказывал тебе, что, чёрт возьми, с ним произошло? — спрашивает Анджелина, как только Гермиона садится завтракать в воскресенье утром. — Он был молчалив после игры. И я не могу понять, это из-за взбесившийся метлы, или Оливера, который наполовину кричал, наполовину хвалил Гарри за поимку снитча.       — Гарри тут ни при чём, — говорит Гермиона. — Профессор Снейп заколдовал метлу.       — Что? — ахнула Кэти. — Но… откуда ты знаешь? И почему он… Как Гарри тогда всё ещё жив?       — Мы заметили вовремя. Снейп смотрел на Гарри, не отводя глаз, и шептал заклинание. Так что я подожгла его.       — Что? — восклицают Фред, Джордж и Ли.       — Скажи мне, что ты не серьёзно, и это всё просто плохая шутка, — умоляет Ли.       — К сожалению, нет. Можешь спросить Рона. Я всё ещё не нравлюсь ему настолько, чтобы он врал ради меня.       — О, моё бедное старое сердце этого не выдержит, — говорит Фред, хватаясь за грудь.       — Тебе тринадцать, — фыркает Гермиона, закатывая глаза. — В тебе нет ничего старого.       — Я близнец. Вместе нам двадцать шесть лет.       — Это не старость, и это так не работает.       — У нас двадцать шесть лет жизненного опыта, мы лучше знаем, как и что работает, — самодовольно уверяет Джордж.       — Ваш опыт общий. Абсолютно одинаковый. Не уникальный.       — Я мог бы поспорить, но мы отклоняемся от темы, — говорит Фред. — Еще раз: ты подожгла Снейпа?       — Тише! Не так громко!       — Мерлин, кажется, я влюбился, — выдыхает Джордж.       — Становись в очередь, — отвечает Ли.       — Остыньте. Я нравлюсь ей больше всех, — уверяет Фред. — Она даже сидит рядом со мной, так что…       Чьи-то руки тянут её в сторону, заключая в объятия, — это Алисия, которая говорит мальчикам, чтобы они отстали от её Гермионы. Все смеются. Но когда Алисия отпускает её, и за столом возобновляется разговор, Фред оказывается слишком близко, но идеально, чтобы прошептать на ухо:       — Мы же с тобой знаем правду, не так ли?       У Гермионы скручивает живот. Она смотрит на свою тарелку, которая всё ещё полна, и думает, что она, должно быть, просто очень голодна. Так что Гермиона набрасывается на еду и открывает книгу, погружаясь в чтение до конца завтрака.

***

      — Эй, Гермиона, — окликает её Фред, когда она идёт по двору позже в тот же день. Она обещала помочь Гарри и Рону с эссе по зельям, после того, как отправит родителям сову. Гермиона замедляется и поворачивается к Фреду. Джордж прямо за ним, что неудивительно. — Знаешь какие-нибудь заклинания прицеливания? Мы нашли, как заставить предметы следовать за чем-то, но пока не получилось зачаровать их на… Ну… Небольшое нападение?       Она прищурилась.       — И на кого вы собрали нападать?       — Ничего такого! Просто… Снежки? — на что Гермиона закатывает глаза.       — Мы, магглы, тоже играем в снежки, так что я не против. Я постараюсь найти что-нибудь к ужину, — она отворачивается, но задумывается — Фред и Джордж читают довольно много… Может быть… — Вы двое когда-нибудь слышали о Николасе Фламеле?       — Кто?       — Неважно. Когда-то наткнулась на него в книге, и теперь не могу вспомнить, где, — лжёт она. — Ничего особенного. Мне нужно помочь вашему брату с эссе о способах использования асфоделя. Которое, конечно, нужно сдать завтра…       Джордж усмехается.       — Тогда лучше поторопись.       — Увидимся за ужином? — окликает Фред, когда она уже разворачивается, чтобы уйти.       — Да, — кивает Гермиона. — Я как раз успею полистать книжки чтобы найти заклинание прицеливания.       — Спасибо! — кричат ​​они, прежде чем свернуть за угол. Гермиона замирает.       — Если вы двое посмеете использовать его на мне, я больше в жизни вам не помогу!       — За кого ты нас держишь?

***

      Рождественские каникулы тают, как снежинки на ладони: быстро и неотвратимо. Под ёлкой больше подарков, чем когда-либо, и она уверена, что её соседи озадачены количеством сов на Рождество (в дневное время!). Ей пишут близнецы, Гарри, Рон, Алисия, Анджелина, Кэти и даже Ли.       Возвращение с каникул — как цунами. Гарри безрассудно бродит по замку в поисках магических зеркал, и она не верит ему полностью, до тех пор, пока они не находят информацию о Николасе Фламеле и Философском камне.       Она в восторге, когда пазл наконец-то складывается (спасибо её книге для лёгкого чтения), и ей хочется поскорее поделиться открытием с Фредом, Джорджем и Алисией, но это невозможно — она не будет подвергать их риску, когда профессор Дамблдор приложил столько усилий, чтобы защитить камень, а Снейп всё равно оказывается слишком близко! Поэтому Гермиона прячет книгу, улыбается друзьям и рассказывает о занятиях, эссе и подарках на Рождество. Не упоминая алхимию, бессмертие или трёхглавую собаку, охраняющую люк.

***

      Чья-то рука крадётся к ней, через стол, выхватывая намазанный маслом тост из её тарелки. Гермиона немного раздражается.       — Фред!       За столом воцаряется тишина.       — Кажется, это первый раз, когда Гермиона принимает Джорджа за Фреда, — говорит Ли, неуверенно глядя на Гермиону. — Ты устала? Нездорова? Они тебя чем-то расстроили?       Алисия и Кэти согласно кивают, на их лицах написано переживание за неё.       Гермиона смотрит на близнеца рядом с собой.       — Что? Это ты? Это же Фред.       Фред долго молчит, а затем его лицо расплывается в широкой улыбке.       — Как ты поняла? — удивляется Джордж.       — Что?! — возмущается Кэти.       Гермиона обводит глазами привычную компанию: все они пристально изучают близнецов.       — Ну… Есть некоторые физические различия, я но я не полагаюсь на них — иногда Фред и Джордж скрывают их, или заколдовывают части тела, чтобы быть идентичными. Но вы не можете спрятать свои манеры и невозможный характер.       — Например? — спрашивает Джордж, его голос полон любопытства.       — Вы пытались обмануть нас сегодня! —обвиняет она. — Ты прикрыл родинку свитером и сменил одежду, что бросается в глаза всем остальным!       — Да, но…       — Я не скажу тебе, — говорит она, качая головой. — Потому что вы сможете использовать эту информацию против меня! Для очередной шутки в какой-нибудь прекрасный день. Вас же раздражает, когда люди путаются между вами, а теперь вы разыгрываете своих друзей, которые действительно прикладывают усилия, чтобы…       — Гермиона…       — Зачем?       Они переглядываются.       — Социальный эксперимент? Это не розыгрыш, — говорит Джордж, — и мы никогда не будем использовать это против вас. Скорее решили проверить, сможет ли кто-то различить нас, когда мы уберём подсказки, на которые все привыкли полагаться: мы специально носим мантии по-разному, и я не скрываю родинку на шее. Мы ценим, что вы прикладываете усилия, чтобы различать нас, — большинство профессоров называют нас просто «мистер Уизли».       Фред кивает.       — Мы не хотели кого-то обидеть.       Гермиона вздыхает.       — Я не буду перечислять всё, но есть моменты… Фред громче. Обычно он говорит первым. Джордж немного сутулится и больше улыбается, чем ухмыляется, а Фред — наоборот, — она смотрит на остальных. — Я расскажу вам более детальнее позже, без лишних ушей.       — Это несправедливо, — дуется Фред.       — О, нет! Это больше, чем справедливо, — говорит Анджелина, — не могу поверить, что вы всё ещё этим занимаетесь!       — Только дважды! — защищается Джордж. — Первый раз, когда я завалил астрономию, и Фред сдавал экзамен за меня, так что мы немного вжились в роль. На весь день.       Гермиона ахнула.       — Не может быть!       — О, да. У нас были одинаковые оценки за семестр после того, как я провалил его экзамен.       — Астрономия не пригодится нам в жизни, — пожимает плечами Фред, — ему просто нужно было получить достаточно высокую оценку, чтобы сдать экзамен.       — Как я могла подружиться с такими, как вы двое? — стонет она, опуская голову на руки.       Алисия хихикает.       — Мы задаём себе этот вопрос каждый день. К счастью, положительные качества преобладают в этих двух сорванцах.       — Мы уверены в этом?       Кэти смеется.       — Пока да.       — Вы же в курсе, что мы всё ещё здесь?       — О, заткнись, Дред, — говорит Ли. — Ты же Дред, да?

***

      — Как ты думаешь, что случилось? — Анджелина кивает на песочные часы, а точнее на отсутствие ста пятидесяти очков, которые Гриффиндор потерял вчера вечером (когда Гарри и Гермиона тайно пытались спасти жизнь дракона и работу Хагрида). Гермиона стонет и закрывает лицо руками. — Гермиона?       — Это должна быть какая-то ошибка, да? — Кэти пожимает плечами.       Гермиона издаёт непонятный звук.       — Гермиона? — бормочет Алисия, тряся её за плечо.       Она поднимает голову и начинает собирать сумку. — Мне так жаль, — бормочет она, вставая из-за стола, но Алисия ловит её за запястье.       — Жаль за что?       — За это, — слишком резко вскрикивает Гермиона, бросая взгляд на песочные часы. Она вырывает руку из хватки Алисии и делает шаг назад. — Мне правда жаль, — глаза начинают наполняться слезами, потому что она виновата, это их ошибка, и ей нужно уйти, прежде чем…       — Доброе утро! — раздаётся слишком знакомый голос.       О, нет.       — Мне нужно идти, — бормочет Гермиона, выбегая из Большого зала.       Она слышит, как близнецы и Ли зовут её, а девочки начинают что-то объяснять. Гермиона не может остаться, чтобы услышать их ответы.

***

      — Что Гарри натворил?       Гермиона поднимает глаза. Она спряталась в библиотеке, чтобы обрести хоть какой-то покой. Не прошло и нескольких часов, как Фред и Джордж нашли её, что не удивительно. Но вопрос сбивает её с толку, и она прячет лицо в ладонях. Фред стоит возле неё, опираясь на стол, его костяшки белеют, а пальцы неподвижны. Джордж стоит позади него во весь рост, скрестив руки на груди.       Гермиона смотрит.       — Что?       — Говорят, что Гарри, Невилл, и ты — та причина, по которой мы потеряли очки. Я не верю, что ты имеешь какое-то дело с… Этим. Ты чуть не плакала, когда потеряла пять очков во время сражения с троллем. Поэтому я и спрашиваю, что натворил Поттер…       — Я не ребёнок! Не вздумай винить моих друзей за мои ошибки.       Джордж прищурился.       — Ты не говоришь, что случилось. Я уверен, что ты тут ни при чём.       — Я не говорю, потому что это не твоё дело.       — Нет, — Фред качает головой. Он выпрямляется и обходит стол, чтобы сесть рядом ней. — Видишь ли, в последний раз, когда ты так сказала, всё закончилось дракой с троллем. Что будет в этот раз? Я не хочу собирать тебя по частям, после сражения… Не знаю… С драконом!       Гермиона снова прячет лицо, чтобы скрыть лёгкую улыбку. Если бы он только знал, как близко был к правде!       — Мне правда жаль. Я не могу вам рассказать, это не моя тайна.       — Гермиона, — предостерегающе говорит Джордж.       — Нет.       — Миа, — резко говорит Фред. — Поговори с нами. Мы твои друзья.              — Как и Гарри! Произошло… Недоразумение, и мы не могли рассказать МакГонагалл правду, потому что тогда бы подставили ещё больше людей. Это все, что вы можете знать.       — Гермиона…       — Стой! Хватит! — шипит она. — Я не собираюсь ничего говорить, не сейчас, и мне бы очень хотелось заняться учебой. Так что… Если вы не собираетесь уходить, то… То уйду я.       Джордж пристально смотрит на Фреда.       — Давай, Фредди, пошли.       Фред сердито хмурится, сжимая руки в кулаках. Он выжидает ещё мгновение, а затем, наконец, отталкивается от стола.       Они больше не ищут её до конца семестра, а она не старается быть найденной.

***

      — Ты же знаешь, что он волнуется за тебя? — вздыхает Алисия. — Джордж пытается держать его в узде, но, я думаю, он чувствует ответственность за тебя.       — Это не так.       — Так, — говорит Алисия. — Фред не такой. Ему не всё равно, как и нам всем. Ты — наша подруга, и самая близкая подруга близнецов после Ли; а твой второй лучший друг — Мальчик-который-выжил, и у него не самая лучшая репутация. Он уже втянул тебя в несколько щекотливых ситуаций, которые могли закончиться плачевно. Ты берёшь его вину на себя сильнее, чем следует.       Гермиона закатывает глаза.       — Давай не будем. Только не ты. Я сама виновата во всех своих бедах, но я ни о чём не жалею.       — Я ничего не имею против. Лишь хочу, чтобы ты знала: мы волнуемся за тебя. Это не значит, что нам не нравится Гарри, или что он – плохой друг. Просто… Для нас — ты важнее любого героя с молнией на лбу.

***

      — Ты – глупая девчонка! — шипит голос, притягивая её в объятия. Она распознает и голос, и хватку: это Алисия.       Гермиона смеётся.       — Извини. Я не могла рассказать всю правду, я должна была помочь Гарри.       — Ты можешь рассказать мне всё, Гермиона, — говорит она серьезно. — В некоторых моментах, мне, конечно, захочется обратиться к профессорам за помощью (ты всё-таки лезешь в опасные авантюры), но я доверяю тебе. И хочу, чтобы так же доверяла мне, ладно?       — Спасибо.       Анджелина, Кэти и Ли стоят позади Алисии, и Гермиона поворачивается к ним. Они одновременно подходят, чтобы обнять её.       — Мы так волновались, когда проснулись и услышали эти новости. Что Гарри и Рон в лазарете, а ты не ночевала в спальне, и…       — Я в порядке.       — У Фреда и Джорджа есть, что тебе сказать, — ухмыляется Ли. — Они сейчас с Роном, но они очень тобой недовольны.       Гермиона вздыхает.       — Я… Я не думала, что они придут. Или что… Спасибо за предупреждение.       — Лучше не избегай их слишком долго, — советует он.       — Я наверно встречу их в Большом зале, когда…       — Или сейчас, — раздаётся новый голос. Гермиона резко поворачивает голову, чтобы увидеть близнецов. Они напряжены, но она просто… Так рада снова оказаться рядом. Гермиона вскакивает и бежит к ним, врезаясь, пытаясь обнять каждого одновременно и не расплакаться. Они обнимают её в ответ, прижимая ближе. — Мне так жаль! Я не могла рассказать раньше, это было слишком опасно…       — Ты должна была всё рассказать, как только тебя втянули в эту историю, — говорит Джордж.       — Меня никто не…       Фред прижимает её ближе к себе.       — Да, да, да. В чём бы ты не была замешана, ты можешь поделиться с нами. Доверься нам.       Гермиона смахивает слезы и отстраняется. Она смотрит на них обоих, и видит в их глазах… облегчение?       — Ты – одна из моих лучших друзей, Гермиона, — говорит Джордж. — Но ты такая чертовски глупая. Не смей снова подвергать себя или моего брата такому риску.       — Или хотя бы сообщи об этом заранее, — добавляет Фред. — Чтобы мы могли помочь.       — Нет! — возмущается Алисия. — Больше никаких приключений! Я люблю своих друзей живыми!       — Я жива, — замечает Гермиона.       Ей радостно, легко и впервые за несколько месяцев она может вздохнуть спокойно. Вокруг неё друзья — заботливые и верные, и пусть через три дня они все отправятся домой, сейчас они там, где должны, в семье, которую выбрали сами.