Где сердце

Ночь подходила к концу, и мужчины расходились по залу, кто пьяными, а кто и не спотыкаясь. Королева Дейнерис ушла под руку с лордом Тирионом, а Мира ушла со своим отцом. Зал медленно пустел, пока Арья и её братья с сестрой не остались одни. Ей было грустно, сердито и виновато видеть их всех сидящими здесь. Это было лишним напоминанием о пустых стульях и людях, которых на них не хватало; её мать, отец и Робб, даже дядя Бенджен, все мертвы. Люди в этой комнате были всем, что осталось от её стаи. Санса, Бран, Рикон и Джон, они были единственными, кто у неё остался. Арья знала, что она не единственная, кто думает о людях, которых они потеряли, и это заставляло её любить их ещё яростнее. Взгляд Брана был устремлён куда-то вдаль, а Джон выглядел так, будто бы предпочёл быть где угодно, только не здесь, взгляд Сансы был застывшим, но она обхватила себя руками, защищаясь, даже Рикон, который вряд ли мог вспомнить, сколько раз ужинал здесь со своей семьёй, казался обеспокоенным. Он вскочил на ноги, прежде чем стремительно выбежать из чертога. — Я отведу его в постель, — быстро предложила Санса, бросив на Арью извиняющийся взгляд, прежде чем выбежать вслед за их младшим братом. — Ух, — начал Бран. — Это так неловко. Арья ухмыльнулась, и даже Джон выдавил улыбку. Замешательство, казалось, ослабло. — Лорд Ланнистер разработал для меня кресло на колёсах, — продолжил Бран. — Он сказал, что это поможет мне передвигаться без посторонней помощи. Бран выглядел взволнованным, почти испуганным. Арья знала, что он ненавидел, когда его носили на руках, как ребёнка. — Вы боитесь, что это не сработает? — спросил Джон. Казалось, он затронул корень проблемы. — Возможно. Седло, которое он сконструировал для меня, работало хорошо, — сказал Бран. — И всё же… — Ты так не хочешь надеяться? — спросила Арья. — Не хочу напрасных надежд, — ответил Бран. Его рыжие локоны упали ему на глаза, когда он склонил голову. Это придавало ему такой юный вид. Он был молод, напомнила себе Арья. Всего одиннадцать, но разумом куда старше. Арья поняла, что никто из них не вёл себя на свой возраст. — Нет причин полагать, что это не сработает, — предостерёг Джон. — Тирион более чем образован. Они с Сэмом могли бы устроить битву умов, и я не знаю, кто бы из них вышел победителем. — Сэм поможет, правда? — спросила Арья, обхватив рукой его запястье. Она с ужасом поняла, что её пальцы даже не смогли полностью обхватить его. Джон действительно был намного крупнее её. Он был сильным, с широкими плечами, большими руками и высоким ростом. Она сильно выросла с тех пор, как впервые покинула Винтерфелл, и всё же оставалась довольно маленькой по сравнению с ним. Это было не очень справедливо. — Он согласится. Я спрошу его, — сказал Джон, отвлекая её от размышлений. Её щёки покраснели. Это было так не похоже на неё — забываться. На них опустилась тишина, Арья погрузилась в свои мысли, а Бран — в свои. Она не знала, какие мысли были у Джона. Через некоторое время Джон предложил проводить Арью и Брана обратно в их покои, когда из тени в коридоре появился седовласый мужчина. — Ты можешь проводить мальчика, — хрипло сказал он Джону. — Было бы неприлично приводить свою невесту в её покои. Пойдут разговоры. Арья чуть не сказала ему, куда он может засунуть свои разговоры, как Бран спросил: — В таком случае, вы проводите её, дядя? Это был её двоюродный дед Бринден Талли. Она никогда не видела его раньше. Он не выставлял себя напоказ по прибытии, как Молодой Сокол Сансы, и она не искала его. — Я буду рада, — сказала Арья, надеясь, что её голос прозвучал не слишком натянуто. Арья повернулась к Брану и поцеловала его в щёку. Она быстро обняла Джона, но когда сделала шаг назад, он прошептал ей на ухо: — Я кое-что оставил в твоей комнате. Арья с любопытством улыбнулась, прежде чем пойти за дядей Бринденом. Он предложил ей руку, и она осторожно взяла её, когда они выходили из чертога, оставив Брана и Джона позади. — Вы очень похожи на своего отца, — сказал Бринден Талли, когда они шли. — Благодарю, сир, — осторожно сказала Арья. Когда Арья уклонилась от приветствия сестры по возвращении, она также не встретила своего дядю как должно. Арья знала его слишком мало, чтобы понять, обиделся ли он. Она почувствовала огорчение; ей следовало подумать об этом раньше. Не похоже, что он затаил обиду, когда слегка держал её за руку, пока они проделывали короткий путь до её комнат. — Должно быть, это было странно, — продолжил он. — Быть единственным тёмным ребёнком среди оравы рыжих детишек. Она была не единственной, но, конечно, Чёрная Рыба уже знал об этом. Арья посмотрела на его жесткое, изборожденное морщинами лицо и седые волосы. Он выглядел внушительно. Она подумала, хорошо ли это ему послужило. Он был рыцарем, не так ли? Рыцари сражались в битвах, осаждали и разрушали города, терроризировали и убивали невинных. Им должно быть полезно выглядеть устрашающе. Она знала, что так думать нехорошо, но Арья опасалась таких, как он; рыцарей и солдат. Она могла сражаться бок о бок с ними, но никогда не могла доверять им. Даже тем, кто был её родственником. Она видела всё, на что они были способны. — Твоя мать очень любила тебя, — продолжил он. — Она бы гордилась тем, как изящно ты отреагировала на сегодняшнее оскорбление. Да, её двоюродный дед был одним из немногих, кто был недоволен объявлением королевы. Она просто не знала его в лицо в то время, чтобы заметить это. — Оскорбление? — Её голос звучал с любопытством и замешательством. — Что вы имеете в виду? Он бросил на неё проницательный взгляд.  — Тебя не смущает, что тебя выдают за бастарда и к тому же драконьего бастарда? У них на роду написано предательство… — Я доверяю Джону, дядя, и я доверяю нашей королеве, — ответила Арья. Внутри неё всё горело, когда она притворялась скромницей. Это было настолько несправедливо, что с именем, землями и титулом люди всё ещё говорили о Джоне таким образом. На самом деле это не особо удивляло, но всё равно было несправедливо. — Твоя мать не доверяла бастарду, — настаивал он. — Она хорошо разбиралась в таких вещах. Суждения матери были настолько здравыми, что мне пришлось вонзить Иглу ей в сердце, чтобы остановить их и тот вред, который они приносили. Чувство вины пробежало по венам Арьи. Она ненавидела вспоминать об этом. Чёрная Рыба любил её, её сестру и братьев ради их матери. Что бы он сказал, если бы узнал, что именно Арья стала причиной окончательной смерти её леди-матери? Она откашлялась.  — Маме не нравился Джон, я знаю. Его присутствие в Винтерфелле позорило её, и ей приходилось видеть его каждый день. Это неизбежно влияет на мышление любого человека. Его рот искривился, углубляя морщины на лице.  — Как бы то ни было, я не разделяю ни твоей веры в него, ни твоего доверия. Она остановилась, когда дошла до входа в свои покои, и Чёрная Рыба вместе с ней. — Это печалит меня, дядя, — ответила Арья, на этот раз не в силах сдержать разочарование, прозвучавшее в её голосе. — Я надеюсь, со временем это изменится. — Сомневаюсь, что получится, малышка. Приятных снов, — мягко сказал он. Она благодарно улыбнулась и направилась к двери, прежде чем снова повернуться к нему, прикусив нижнюю губу. — Вы видели маму раньше — до того, как она уехала к Близнецам. Только тогда она увидела, как печаль затуманила его глаза. Она почувствовала, что её сердце оттаивает в ответ. Бринден Талли, возможно, и был рыцарем, но он любил леди Кетлин. Она могла видеть это в его глазах. — Она никогда не теряла надежды найти тебя и твою сестру, — ответил он. — Никогда. Её леди-мать никогда не была из тех, кто сдается. Даже в Винтерфелле она не отказалась бы от надежды сделать Арью леди. Если бы у матери была хоть малейшая надежда найти её, она бы вцепилась в неё как волк, только что нашедший свою добычу. Этого было достаточно, чтобы ей захотелось плакать. Её мать действительно желала найти её, а Арья не смогла успеть вовремя. Если бы она старалась сильнее? Если бы она заставила Пса скакать быстрее? Успела бы она вовремя? Если бы она это сделала, то тоже была бы мертва. — Спасибо, дядя, — хрипло сказала Арья. Сир Бринден поклонился. Арья была в своей комнате, когда упала первая слеза. Разве она не наплакалась вдоволь за всю жизнь? Её глаза затуманились, когда она заметила красивую вазу у своей кровати, наполненную синими розами. Джон сказал, что оставил ей подарок. Она любила зимние розы. Это был милый жест со стороны брата… нет, кузена, её наречённого. Когда-то он сделал для неё корону из этих роз. Она носила её неделями, пока цветы не увяли и корона не распустилась. Арья засмеялась сквозь слёзы, сорвала розу и прижала её к груди. Её отец любил цветы так же сильно, как и она. Он всегда брал их с собой в крипты и улыбался, когда она дарила букеты из самых красивых цветов, которые тщательно отбирала, роясь в земле. Она зарыдала сильнее, по её телу пробежала дрожь. Она не могла сказать, по ком она плакала. По своей матери? Не тому ужасному существу, а матери, которую Арья любила и обожала. По отцу? Плакала ли она по Роббу? Её слезы продолжали литься из-за чувства вины, печали или ярости? Она не могла сказать. Всё, что она знала, это то, что её слёзы испачкали подушку, когда она сжимала в руке розу и погружалась в беспокойный сон. В ту ночь она бежала с волками. Теперь в её стае были новые волки. Местные волки, которых она едва помнила. Они охотились и пировали вместе. Ни один из её волков не был настолько глуп, чтобы попытаться взобраться на неё. Однако этим новым волкам ещё не преподали урока. Чёрный волк с глазами цвета грязной реки обнюхал её, и она низко гортанно зарычала. Он не внял предупреждению. Дурак. Когда он попытался взобраться на неё, она набросилась на него, хватая его за горло, пока не почувствовала вкус горячей, сладкой крови. Слабый волк со скулежом убежал, и охота началась снова. Арья не должна была сильно удивиться, проснувшись на кровати в крови. У неё была кровь во рту, когда она была в Нимерии, и было вполне уместно, что она проснулась в собственной луже. Действительно, давно пора. Через две недели ей исполнится три-на-десять. Септа Мордейн говорила, что примерно в этом возрасте у неё будет первое цветение. Это не должно было её удивлять. Тогда почему это произошло? Это была не паника или ужас, которые поднимались всё выше и выше в её груди, это был груз, бремя её будущих обязанностей. Сейчас она была готова выйти замуж и лечь в постель; рожать детей и растить их. Это была непростая задача. Задача, о которой она предпочитала думать как о неизбежности в будущем. Её будущее подкрадывалось к ней, как ночная тень. Она была готова к этому. Не так ли? Она так и думала. Арья посмотрела на синюю розу, всё ещё зажатую в её руке, и улыбнулась. Возможно, она была готова. Боги дали Арье её первую кровь, чтобы напомнить об этом. Когда горничные пришли сменить ей постельное бельё, она была уже одета. Она разорвала старую тунику в клочья и отрезала ткань, чтобы вложить её в нижнее белье, чтобы не было пятен крови на бриджах. — Сегодня в зале пройдёт завтрак, миледи, с королевой Дейнерис, лордом Тирионом и принцессой тоже. — Алла сделала реверанс, прежде чем отправиться помогать другим служанкам. Принцессы? Здесь были принцессы помимо неё и Сансы? Возможно, принцесса Аша. Арья вздрогнула при этой мысли. Аша Грейджой стала недолюбливать волков после того, как Джон отрубил голову её брату, а жители Железных островов и Северяне возненавидели друг друга. Драки происходили каждый день. Они держались на расстоянии друг от друга, чтобы сохранить непрочный мир. Но дистанция не могла длиться вечно. Не потому, что все они ели, спали и дышали воздухом Винтерфелла. — Спасибо, — сказала Арья, затем сморщила нос. — Умоляю, скажи мне, Хелла всё ещё сердится? Алла повернулась к ней и ухмыльнулась.  — Она крайне недовольна, м’леди. Конечно, она такая, — подумала Арья. — Я так и думала. — Арья пожала плечами, прежде чем улыбнуться ей. Она взглянула на цветы у своей кровати, прежде чем выйти в холл. Они делали её счастливой. Арья поблагодарит Джона позже. Не в чертоге. Она вспомнила, как он прошептал ей. Это был слишком личный подарок, чтобы говорить о нём при всех. У Иглы другой секрет. Когда она вошла, все уже сидели на своих местах. Аша Грейджой сидела рядом с серебряной королевой, достаточно далеко от любого Старка. Если бы в зале были другие люди, по крайней мере, было бы не так неловко, как прошлой ночью. Прошлой ночью Арье показалось странным, как все отреагировали на то, что они были в чертоге одни, но чем больше она думала об этом, тем больше смысла это приобретало. Все они были дома, в Винтерфелле, и счастливы быть здесь, но никто из них по-настоящему не разобрался со всём, что они потеряли. Вместо этого они предпочли избегать этого и говорить о других вещах. Они не были готовы ко всему в начале, но, возможно, были готовы сейчас. Были ли? — Доброе утро, — радостно воскликнул Тирион, сидевший рядом с Сансой. Арья кивнула и присела между Браном и Сансой. Она увидела за столом незнакомое лицо, сидящее рядом с Джоном, красивую женщину с волосами цвета мёда. Санса прошептала ей на ухо: — Это Вэль. Принцесса одичалых. Несмотря на вражду между вольным народом и домом Мормонт, Вэль пребывала на Медвежьем острове со времён войны. Арья слышала о ней от Тормунда. Сестра жены Манса Налётчика, принцесса, хотя вольный народ не считал её таковой. Теперь разговоры Аллы о принцессах приобрели смысл. Было интересно увидеть принцессу одичалых собственными глазами. Тормунд рассказывал о том, как она украла своего мужчину и участвовала в битвах, если была нужда. Это было впечатляюще. Дейнерис постучала по дубовому столу. — Пока вас не было, Арья, мы обсуждали возможного регента для принца Брана, поскольку вы, принцесса Санса и наш Джон отправитесь со мной в Королевскую Гавань. Регент. Арья об этом не подумала. Кто-то должен был править Винтерфеллом, пока Бран не достигнет совершеннолетия. — Возможно, лорд Рид смог бы помочь, — предложила Санса, как бы продолжая предыдущую тему. Дейнерис склонила голову набок. — Разве он не лорд Сероводного Дозора? У него там нет никаких обязанностей? Бран нахмурился. Арья знала, о чём он думает, у лорда Мандерли, леди Мормонт, у верных им людей у всех были свои обязанности. Арья вздохнула. Был ещё один вариант, но ей не хотелось предлагать его. Но это во благо Винтерфелла. — У сира Бриндена нет никаких обязанностей, и он нашей крови. Санса, казалось, одобрила эту идею, и Бран с любопытством посмотрел на неё. — Сир Бринден ничего не знает о Севере и о том, как мы правим, — мешался Джон. Раздражение окрасило мысли Арьи. Она совсем не знала, как хорошо Бринден Талли разбирается в законах Севера, но он будет лоялен. Она видела это в его глазах прошлой ночью. И он не попытается узурпировать власть Брана. Не самый лучший вариант, но других у них не было. Она чуть было не произнесла это вслух, но Бран опередил её. — Это правда, брат, — признал Бран. — Но я верю в него. Нам нужен кто-то, кто будет вершить правосудие королевы, пока Рикон не станет достаточно взрослым. — Я буду вершить правосудие? — спросил Рикон, нахмурив брови. Бран рассмеялся, и Арья тоже. Санса улыбнулась ему. — Да, ты будешь, волчонок, — сказал Джон, тоже забавляясь. — И я полагаю, такой рыцарь будет наилучшим учителем и опекуном. — По крайней мере, пока мы не получим мастера над оружием, — вмешался Бран. Все остальные хранили молчание, наблюдая за их совещанием. — Бран учился у мейстера Лювина, как и ты, Джон, — сказала Санса. — Он более чем способный, и пока Рикон не подрастет, дядя Бринден может быть нашим лучшим шансом. Джон задумчиво кивнул.  — Я не очень хорошо его знаю, поэтому не могу сказать, примет ли он твоё предложение. — Семья для Талли на первом месте, потом долг, потом честь, — сказала Арья. — Из того, что я видела, в семье нашей матери он лучше всех соблюдает этот девиз, — добавила Санса. — Значит, решено, — сказал Бран, хлопнув в ладоши и взглянув на Дейнерис. Все уставились на них, и это нервировало Арью. Бран посмотрел на Джона, вопросительно подняв брови, и Джон просто пожал плечами. Рикон только начал есть яичницу. Только Санса казалась равнодушной к такому вниманию. Возможно, она знала что-то, чего не знала Арья. Что бы это ни было, остаток трапезы прошёл в молчании. Возможно, теперь Великому чертогу суждено было принимать только непростые блюда. После того, как все простились и разошлись, Арья сразу же отправилась в сады. Она была достаточно здорова, чтобы приступить к своим обязанностям. Сэм был новичком в Винтерфелле, и полумейстер обычно приходил к её постели, за помощью с финансами. У неё всегда хорошо получалось с цифрами. Ей просто нужно было сначала кое-что сделать. Отыскав то, что искала, Арья вошла на кухню и направилась прямо к маленькой женщине с грязно-жёлтыми волосами, собранными на макушке, помешивающую большой ложкой в ещё большей кастрюле. — У меня есть кое-что для тебя, — громко сказала Арья, заставив женщину быстро обернуться. В ту минуту, когда серо-голубые глаза Хеллы встретились с её глазами, та нахмурилась. — Хар! Девочка-волк приходит просить угощения! — закричала она. — Ты же знаешь, я пришла просить прощения, — сардонически ответила Арья. — Волки никогда не просят прощения, — предупредила Хелла. — Они обманом заставляют тебя подходить всё ближе и ближе, а затем вгрызаются в глотку. Что ж, в этом была своя правда. Тем не менее одичалая просто упрямилась. — Со мной твоей глотке ничего не грозит, — заверила Арья. — Эх, вы, Старки, просто кучка очаровавшек. Никто никогда раньше не звал Старков очаровательными. Холодными и непреклонными как лёд, да. Но очаровательными? Но глядя на улыбку в глазах Хеллы, можно было считать, что она не врала. Арья вынула руки из-за спины и протянула букет полевых цветов. Суровый климат за Стеной не давал места для роста многих красивых цветов. Многие вольные люди считали это легкомысленным занятием для поклонщиков, но те, кому нравятся песни про Баэля Барда и Зимнюю Розу, любили их. Хелла была из последних. И, как и ожидала Арья, Хелла резко выхватила цветы у неё из рук. — Не за что, — ответила Арья. — Тьфу! — Хелла отложила цветы в сторону и снова принялась помешивать котёл. Арья ухмыльнулась, выходя из кухни. Она знала, что это было самое вкусное, что она могла получить. Арье следовало отправиться на поиски Сэма, но вместо этого она отправилась на поиски Сансы. У неё были обязанности, как и у Арьи, но она должны была найти сестру. У Арьи шла кровь, и у неё болел живот, и ей нужно было с кем-нибудь поговорить.