Где сердце

Прошло так много времени с тех пор, как Арья спала в пуховой перине, покрытой толстыми согревающими мехами, что она была уверена, что уснёт, как только ляжет, но сон так и не приходил. Она закрыла глаза, ворочалась с боку на бок, и ничего. Сон не приходил. Казалось, она отвыкла спать на такой мягкой кровати. Она сбросила с себя меха и издала стон. Нимерия охотилась в лесу с Призраком. Похоже, что их воссоединение прошло куда легче, чем у Арьи с Джоном. Она этого не предвидела. Арья была рада видеть его и знать, что он жив, но теперь она почувствовала пронизывающий зимний холод. Джон примет меня, — твердила она себе, — даже если никто другой не захочет.  Она хранила эту мысль в своём сердце на протяжении многих лет. Но было ли это правдой? Это был первый раз, когда она чувствовала себя такой потерянной рядом с Джоном. Арья молча проклинала богов за то, что те держали их порознь столько лет. Они были уже не теми детьми, что раньше. Арья чувствовала острую потерю каждый раз, когда смотрела на него. Джон, казалось, чувствовал то же самое. Арья увидела в его серых глазах что-то, чего никогда не видела прежде. Что-то, что заставило её вздрогнуть. Она подумала, будет ли его история такой же трудной для рассказа, как её собственная. Она боялась рассказать ему всё. Арья была уверена, что Джон всё ещё любил её, даже когда она избегала его на каждом шагу. Но кто мог любить хладнокровную убийцу? Кто вообще мог любить её теперь? Она была уверена, что это Джон, но всё равно боялась ему сказать. Джон любил дикую, энергичную, жизнерадостную сестру, которую он оставил в Винтерфелле, а не ту, кем она стала. Хотелось бы ей выпить немного рома, пока тепло не замедлит ход её мыслей и не утомит. Но она этого не сделала, и не могла лелеять глупых надежд. Теперь у Джона были друзья среди одичалых и озёрных жителей. Её неразговорчивый брат никогда не заводил друзей так легко, как это делала Арья, и всё же казалось, что все они любили и уважали его не только как короля Севера, но и как человека. Он стал намного увереннее за эти годы, — подумала она. — Почти как я.  Ему повезло иметь при себе столько друзей. Она не могла не скучать по тем, кого встретила и потеряла на своём пути. Нед Дейн, и Гендри, и Энгай, и Дейна, и Бреа, и Талея. Она задавалась вопросом, что бы они подумали о ней сейчас. Каждое лишение так или иначе закалило её, сделало сильнее. И её список. Она ещё не закончила его, но что, если Джон не сможет принять её мести. Она не могла знать наверняка. Она не сможет спокойно спать, пока все, кто причинил боль её семье, не получат по заслугам. Это была не самый приятная мечта, но только из-за неё она столько продержалась. Она хотела мира, и казалось, что мира можно достичь только насилием. Джон хорошо владел мечом, лучше, чем любой из её братьев. И она знала, как обращаться с мечом, кинжалом, луком и стрелами, ядами, дротиками. Может быть, о них напишут песню. Брат и сестра-волки ищут справедливости во имя павшей родни. Возможно Джон тоже ещё не спит, — понадеялась она и надела халат. Она расскажет ему. Она расскажет своему брату всё. И если он возненавидит её за это, это будет ещё одним испытанием. Она выскользнула из своих покоев и нашла его в комнате лорда. Кровать показалась ей слишком большой для него, поэтому она забралась в неё. Он спал. Сон казался прерывистым. Джон никогда не ворочался во сне. Он спал как убитый. Настолько тихо, что в прошлом она часто прикладывала ладонь к его рту, чтобы проверить, действительно ли он дышит. Он рычал и метался вокруг, и — он выглядел точно так же, как она чувствовала себя, когда ей снились волчьи сны. Свирепый, дикий и могущественный. Она провела пальцами по контурам его лица, когда он двигался. Его серые глаза были закрыты. Но ресницы, густые и тёмные, были на месте. Она почувствовала, как они затрепетали, прежде чем переключилась к его носу, такому же прямому, как у неё. Волосы Джона теперь касались плеч, грязно-коричневые. Его щёки и подбородок, что покрывала борода, его губы — всё было таким же, как у неё, но Джон выглядел намного старше. Джон был взрослым мужчиной, всё ещё её старшим братом, её любимым человеком, но теперь тоже другим. Её брат никогда никому не приказывал так, как это делал Джон с тех пор, как она вернулась. Он был таким же грациозным, как всегда, и по-прежнему стройным, но теперь в его широких плечах было что-то такое, что говорило о несказанной силе. Она почувствовала, что он проснулся, ещё до того, как открыл глаза. — Не насмотрелась ещё? — спросил он медленным и глубоким голосом. Она внезапно покраснела. Даже сейчас, после всех уроков, ей не удавалось держать лицо безучастным перед ним. — Нет, — тихо ответила она после того, как снова взяла себя в руки. — Просто хотела убедиться… — Что я действительно здесь, — закончил за неё предложение Джон, поворачиваясь на бок лицом к ней. — Что это не сон. — Будь это сон, он был бы ужасным, — ответила она. — Но я всё равно была бы ему рада. Джон улыбнулся ей, и она поняла, что всё ещё был на это способен. Джон не очень часто улыбался кому-либо, но он всегда улыбался ей. Приятно было знать, что хотя бы это не изменилось. — Я так сильно скучала по тебе, — сказала Арья после минутного молчания. — Я думала о тебе так часто, что это причиняло боль. — Я тоже, — признался он. — Тебе многое нужно знать, но я даже не знаю, с чего начать. Арья глубоко вздохнула и взяла себя в руки.  — Тогда позволь начать мне, — предложила она. Он указал на неё, и она начала говорить. Она рассказала о казни отца и о том, что не видела этого, но слышала взмах меча, стук его головы и Сансу. Они заставили бедняжку Сансу плакать и кричать. Она рассказала о побеге из Королевской Гавани с Йореном и братьями Ночного Дозора с новыми рекрутами. Арья склонила голову, рассказав о своей первой битве, о жизнях, которые она спасла или наоборот забрала, о Харренхоле и путешествии в это ужасное место, когда она была скорее мышью, чем волком, о ласкином супе и Якене Х'гаре. Когда она взглянула на него, он, казалось, был в ужасе. Она бегло пересказала о времени, проведённом с Братством и Псом, даже не взглянув на него. Выражение его ужаса, муки и вины вполне могло уничтожить её, и она не хотела говорить о том, какой покинутой чувствовала себя, когда Гендри предпочёл Братство ей. Арья не могла смотреть ему в глаза, когда рассказывала о Красной свадьбе и о том, как они изуродовали тело Робба и бросили труп её матери в реку, что было насмешкой над домом Талли. Когда она добралась до Браавоса, её голос сорвался. Как она могла рассказать ему об этом? Как она могла сказать своему доброму и благородному брату, что была наёмной убийцей? Всё остальное, как бы ужасно ни было об этом говорить, как бы ужасно ни было пережить, как бы ужасно ни было переживать заново, звучало как приключение. Попасть в плен, бродить по лесам с кучкой разбойников, затем дезертиром. Если бы старая Нэн всё ещё была здесь. Она бы сделала из этого целую историю. Арья всегда хотела отправиться на поиски приключений, но это было тогда, когда она была маленькой, глупой и не понимала, какова цена всей этой свободы. — Что потом? — спросил Джон хриплым голосом, почти шёпотом, как будто ожидал худшего. — Ты действительно хочешь услышать? — затем она посмотрела на него. — Это может изменить твоё мнение обо мне. — Ты дома, жива и невредима, — сказал Джон. — Я не стану любить тебя меньше за то, что тебе ради этого пришлось совершить. Не думаю, я когда-либо смогу. — Я была убийцей, — сказала Арья так прямо, как только могла. — Я уверена, ты слышал о гильдии, куда я входила. Безликие. — Безликие, — сказал Джон, серьёзный, как всегда. — Они могут менять свои лица по желанию. Ты была… — Я была похожа на злую ведьму из одной сказки старой Нэн, — вздохнула Арья. — Я меняла свой лик и убивала без угрызений совести, даже не заботясь о том, что кто-то может скучать по этим людям так же, как я скучал по тебе. Я не герой этой истории. — Ты всего лишь дитя, как ты… — Я уже не дитя, Джон, — резко ответила Арья. — Моё детство закончилось в тот же день, как они отрубили голову нашему отцу. — Арья, — прошептал Джон. Арья горько улыбнулась и провела руками по голове.  — Тогда я не была Арьей. Я была Никем. И никому не разрешалось думать о таких вещах, как вина, правильное или неправильное. Мы служили другому богу.  Многоликому. И он жаждал крови. Поэтому мы проливали её. Дар милосердия. Временами это была это действительно было даром. Арья опустила момент, когда не даровала его Псу, но Джону не нужно было этого знать. Она также умолчала о другом случае, когда путешествовала по Речным землям. Она умолчала о даре милосердия, который заставил её мать, холодную и мстительную, навсегда закрыть глаза. Она не могла сказать ему, что вдобавок ко всему, она была ещё и убийцей родной матери. — Джон, — продолжила Арья, — даже если ты думаешь, что я не заслуживаю прощения, ты должен знать, это ты спас меня. Джон посмотрел на неё, и она заметила любопытный блеск в его глазах среди смятения.  — Как? — Ты спас меня, потому что я никогда не могла тебя забыть, никогда не переставала любить. — Он издал какой-то звук, и она посмотрела на него, продолжив: — Я должна был избавиться от всего имущества Арьи Старк, потому что Арьи Старк, как предполагалось, больше не существовало, но я продолжала думать о доме, о Винтерфелле, обо всей моей семье и о тебе. Поэтому я оставила Иглу, я спрятала её, но она всё равно была моей. Она напоминала мне тебя и твою улыбку, и я не могла просто избавиться от неё. Я не могла быть Никем, не тогда, когда в глубине души знала, что я дочь лорда Эддарда Старка и леди Кетлин Старк, сестра Джона Сноу, я была Арьей Старк и не могла этого забыть. Лицо Джона было каменным, и Арья слегка сдвинулась. Она не могла прочитать его эмоции. Мысленно она уже ругала себя. Она была готова к этому. Его рука выдавала то, чего не выдавало лицо Джона. Он сжимал кулаки в кулаки. Он был зол, но она не могла сказать, на кого. — Ты сердишься на меня? — тихо спросила она. — Нет. Не на тебя, Арья. Никогда. — Джон обнял её за талию, притягивая ближе к себе. Она глубоко вздохнула. Он стал таким сильным. — Я, что тебе пришлось это сделать. Зол на себя, что не смог всего этого предотвратить. — Я сама сделала свой выбор, Джон. Это было единственное, что я могла сделать тогда, но всё же я решилась. Вопрос в том, сможешь ли ты и дальше любить кого-то вроде меня? Она не хотела спрашивать, но должна была знать. Это ужасно — быть нелюбимой. Иногда с ней обращались по-доброму, когда она пыталась вернуться домой, но это всегда было потому, что они чего-то от неё хотели; награды или выкупа, а в Браавосе — её умений и служения. Это всегда было обусловлено. Даже в Винтерфелле её мать и септа приходили в отчаяние из-за неё. Джон всегда любил её, несмотря на все недостатки. Если это изменилось... Она уткнулась лицом в промежуток между шеей и грудью Джона и ждала его решения. — Война превратила нас всех в монстров, — сказал Джон после того, как молчание затянулось слишком надолго. — Значит, я монстр? — тихо спросила она. — Не больше моего, — так же тихо ответил Джон. — И я всё равно люблю тебя. На самом деле, мне почему-то кажется, что теперь я люблю тебя куда сильнее. В комнате было темно, и она едва могла видеть его глаза, она знала только, что они были устремлены на неё. Его прямой взгляд заставил её поверить словам Джона. Она улыбнулась. — А что произошло с тобой? — спросила она. Её любопытство росло с тех пор, как она оказалась дома в его объятиях. — Я слышала о том, что произошло, но хочу узнать всё от тебя. Джон пристально посмотрел на неё и вздохнул.  — Ничего хорошего. Она просто пожала плечами.  — Жизнь редко состоит только из этого. Он посмотрел на неё, вероятно, удивляясь, куда подевались её чувство удивления и оптимизм. Теперь они было потеряно для неё. Она сомневалась, что когда-нибудь сможет вернуть его. — У тебя появились друзья-одичалые, — сказала Арья, чтобы подтолкнуть его в нужном направлении. — Да, ты уже виделась с Тормундом. Есть ещё Вэль, она всё ещё в Чёрном Замке. И… и женщина, поцелованная огнём, сейчас она мертва, но... — Ты нарушил свои клятвы с ней, — спокойно сказала она. Она была уверена, что у него были на то причины. Возможно, он любил эту одичалую девушку. Она не знала, почему от этой мысли её пронзила острая боль до самого нутра, но так оно и было. — За это они тебя убили? Джон выглядел озадаченным, и впервые за вечер она усмехнулась. — В трактирах и харчевнях можно узнать многое, если влиться в толпу. Ты был лордом-командующим, а потом они… они убили тебя. — Её звали Игритт, — мягко сказал Джон. — Ты любил её? — спросила Арья. — Она напомнила мне тебя, — ответил Джон, и этого было достаточно. Он посмотрел на неё мгновение и сказал: — Это случилось не из-за Игритт. Бровь Арьи приподнялась. Она не была уверена, что ещё могло довести её благородного брата до смерти от рук чёрных братьев. — Рамси Болтон, — прорычал Джон его имя. — Захватил Винтерфелл. Он утверждал, что его новой женой была Арья Старк. Я хотел спасти тебя. Я пытался, но из-за того, как я обращался со Станнисом Баратеоном и одичалыми, а также с Мансом Налётчиком, Королём-за-Стеной, они были не очень довольны мной. — Не очень-то и веская причина, чтобы убивать своего командира. — Арья вздёрнула подбородок, упрямая, как всегда. — Верно, их последней каплей стала ты, — медленно произнёс Джон. — Я планировал отправиться в Винтерфелл, чтобы спасти тебя от этого жестокого ублюдка. И за это меня убили. Арья снова уткнулась ему в шею. Мысль о Джоне, холодном, одиноком и бездыханном, вызвала дрожь по её коже, и слёзы навернулись на глаза. Джон был всем, что у неё осталось, и он умер ради неё. Теперь его вина за то, что он не спас её, приобрела смысл. Теперь она чувствовала то же самое, вину за то, что родной брат был убит из-за неё. Арья внимательно слушала его, пока он продолжал. Её брови поднялись до линии волос, когда он продолжил. Он рассказал ей о времени, проведённом с одичалыми, о человеке, относивших своих сыновей в лес, и о тварях, что их забирали. Иные. Они были просто сказкой. Сказкой, которыми пугали маленьких детей. Они не могли существовать. Этого не может быть. — Джон, — тихо сказала она, хоть взгляд Джона и говорил, что он не лгал, — ты же не думаешь, что я так просто в это поверю. — Тебе придётся, — сказал Джон. — Иные... — Такие же настоящие, как и твои безликие. И они наступают. — Как нам с ними бороться? — хотела узнать Арья. — Огнём... огнём и драконьем стеклом. Они оба лежали молча, мысли метались из стороны в сторону. — Самозванка, — пробормотала Арья через мгновение. — Джейн Пуль, — сказал ей Джон. — После всего, что этот сукин сын сделал с ней в этих стенах, она не могла оставаться в Винтерфелле. Я отправил её в Долину в сопровождение с надёжными людьми. Санса взяла её под своё крыло и устроила своей служанкой. — Санса в Долине? — спросила Арья. Джон кивнул.  — Когда-нибудь она тоже вернётся. Она написала мне, что сейчас её место там. — Её место в Винтерфелле, — огрызнулась Арья. — Со своей семьей. — Зима наступила, Арья, а с ней и война, — горячо сказал Джон. — И всем, кто не умеет держать в руках оружие, лучше держаться подальше от Севера. —Что ж, в таком случае я остаюсь. Джон усмехнулся.  — Я найду кого-нибудь, кто возьмёт тебя под опеку на Юге. Смерть уже на пороге, я хочу видеть тебя здесь ещё меньше, чем Сансу. Арья прищурила глаза.  — Может, я ещё маленькая, но сражаться умею. И я буду сражаться в этой войне. — Уже забыла кто здесь король? — спросил он. — Уже забыл, как я отношусь к титулам? — передразнила она его. Джон сердито вздохнул. — Ты всегда была слишком упрямой, — печально сказал Джон. — Мне казалось, тебе это нравилось? — спросила Арья. — Так и есть. Но не когда на кону стоит твоя жизнь. — Джон притянул её ближе и уткнулся лицом в изгиб её шеи. — Со мной все будет в порядке, Джон. После всего, о чём я рассказала, ты должен понимать, на что я способна, — сказала она. — Везение не может длиться вечно. — Нам нужна не удача, а умение. Я всё ещё не забыла твой первый урок. — Коли острым концом, — сказали они одновременно. Нос Джона был холодным, когда он прижался к ней.  — Мы можем обсудить это завтра. Я устал, и я уверен, ты тоже. Арья повернулась, прижавшись спиной к груди Джона, когда он обнял её. — Арья, ты должна знать ещё кое-что, — прошептал он ей на ухо. — О моих родителях. Вилла. Арья чуть не забыла о ней. — В другой раз, — ответила Арья. — Думаю, мы оба узнали достаточно за один разговор. Джон замолчал, и она тоже. Она крепче прижала его руку к себе и закрыла глаза. Арья Старк забыла так много, но не это – никогда. Никогда ей не было так спокойно за себя, как в объятиях Джона. Она хотела, чтобы так было всегда, но опасность подстерегала её на каждом шагу. Вернуться домой, в безопасное место было её желанием, и ей ещё предстояло его осуществить. Ещё одно сражение. Ещё одна война. Это когда-нибудь закончится? Закончится, — сказала она себе, — мы позаботимся об этом. Она провела так много времени избитой и сломленной. Раньше она была слабой. Но она выучила все уроки Доброго Человека вернулась в этот замок не затем, чтобы позволить ещё одному врагу снова лишить её дома. Живые или мёртвые, она прикончит их всех.