С привкусом боли

Она подняла чемодан и направилась по дороге в сторону деревни. Тёмное небо над её головой казалось бесконечным, звёзды мерцали где-то далеко, как напоминание о том, что мир продолжает двигаться, даже когда твоя жизнь рушится. Войдя в Хогсмид, она направилась к единственному месту, которое могло утешить её сейчас: «Три метлы». Она намеревалась забыть хотя бы на одну ночь всю ту боль, что терзала её сердце. Холодный воздух Хогсмида обжигал лицо Нагайны, пока она шла по скрипучему гравию дороги, ведущей к пабу. Свет фонарей отражался в её глазах, полных слёз, которые она не успела вытереть. Внутри неё всё было пусто, но её мысли наполнял тихий, отчаянный голос: «Просто забудь. Хотя бы на одну ночь». Когда она почти дошла до площади, её внимание привлёк глухой топот ботинок. Из тени вышел высокий, крепко сложенный мужчина. Его широкие плечи и грубоватые черты лица были хорошо знакомы Нагайне — это был Аберфорт Дамблдор. — Нагайна? — хрипловатым голосом произнёс он, остановившись в нескольких шагах от неё. Его взгляд быстро пробежался по её бледному лицу, покрасневшим от слёз глазам и дрожащим рукам. — Что ты тут делаешь в таком виде? Она остановилась, чувствуя себя словно пойманной на месте преступления. Сначала она хотела солгать, сказать, что просто гуляет, но какая разница? — Иду напиться, — сухо ответила она, не пытаясь скрыть горечь в голосе. Аберфорт нахмурился. Его взгляд стал тяжёлым, но в нём не было осуждения — только усталость и понимание. — Напиться? В «Трëх метлах»? — его губы искривились в усмешке. — Неужели ты думаешь, что у них есть что-то, что сможет тебя действительно утешить? Нагайна устало посмотрела на него, не найдя сил ответить сарказмом. — А что мне остаётся, Аберфорт? — тихо спросила она. — Я потеряла всё, что было для меня важно. Его лицо стало серьёзным. Он медленно кивнул, словно взвешивая её слова. — Знаю, каково это, — сказал он, и в его голосе прозвучала неприкрытая горечь. — Потерять всё, ради чего жил. Нагайна отвела взгляд. Она знала, что он говорит о Криденсе. Об этой трагедии, которую она не смогла предотвратить, даже когда пыталась изо всех сил. — Ты всё ещё винишь себя за его смерть, да? — продолжил Аберфорт, его голос стал мягче. Она вздрогнула, её губы сжались в тонкую линию. — Я должна была спасти его, — тихо произнесла она. — Но не смогла, — кивнул он, словно подтверждая её собственные мысли. — И это сожрало тебя изнутри. Он замолчал, давая ей время. Затем добавил: — Послушай, у меня есть бутылка отличного огневиски. Не пойло, как в «Трёх метлах». Настоящее. Если хочешь, пойдём в «Кабанью голову». Выпьешь, расскажешь, что случилось. Нагайна удивлённо посмотрела на него. Его предложение застало её врасплох. — Ты хочешь… чтобы я выпила с тобой? — недоверчиво спросила она. Он пожал плечами. — Я не предлагаю утешение, если ты об этом. Но если хочешь поговорить — я выслушаю. А если не хочешь, мы просто будем пить. Она колебалась. Часть её хотела просто уйти, забыть этот разговор, но его искренний взгляд, в котором не было ни капли осуждения, заставил её передумать. — Ладно, — тихо ответила она, выпрямившись. — Почему бы и нет? Аберфорт кивнул и жестом указал ей следовать за ним. Они повернули с главной улицы и пошли в сторону «Кабаньей головы». Путь был коротким, но молчание между ними оказалось тяжёлым. В голове Нагайны роились мысли. Когда они дошли до трактира, Аберфорт открыл дверь, впуская её первой. Тёплый воздух, наполненный запахом крепкого алкоголя и старого дерева, окутал её, как забытое воспоминание. — Садись, — сказал он, указывая на один из грубых деревянных столов в углу. Она села, поставив чемодан рядом, и облокотилась на стол, чувствуя, как её силы окончательно покидают. Аберфорт поставил перед ней стакан, наполненный янтарной жидкостью, а затем сел напротив. — За что выпьем? — спросил он, смотря на неё через стол. Она посмотрела на стакан, а потом на него. — За то, что потеряно, — ответила она, подняв стакан. Аберфорт кивнул, поднял свой стакан и, не произнеся ни слова, выпил. Огневиски оказалось крепким, и уже после второго стакана Нагайна почувствовала, как её тело расслабляется, а шум мыслей в голове становится чуть тише. Аберфорт сидел напротив, задумчиво вращая свой стакан между пальцами. Они почти не говорили, но тишина не была тягостной. Когда Нагайна поставила на стол третий пустой стакан, её взгляд стал более рассеянным, а плечи опустились, как будто с них на мгновение сняли тяжёлую ношу. — Я, наверное, должна сказать спасибо за это, — пробормотала она, слегка запинаясь. — И за… компанию. Аберфорт пожал плечами, наливая себе ещё немного. — У каждого своё горе, — сказал он. — Иногда выпить с кем-то — это всё, что можно сделать. Нагайна грустно усмехнулась и потёрла виски. Алкоголь придал ей храбрости, и слова сами начали срываться с губ. — Я… Я была полезной в Хогвартсе, знаешь? У меня было дело. Я помогала людям. А потом всё это рухнуло. Аберфорт молча слушал, не перебивая. — Это из-за Тома, — выдохнула она, откинувшись на спинку стула. — Он… не такой, как думают. Люди видят в нём монстра, но он не такой. Для меня — нет. — Том? — переспросил Аберфорт, нахмурив брови. — Это тот парень со Слизерина? Реддл? Она кивнула, не обратив внимания на его настороженный тон. — Он другой со мной. Мягкий, понимающий… Заботится. Я думала… что он сможет защитить меня. Но это всё испортило. Аберфорт нахмурился ещё сильнее, но не стал её перебивать. — Диппет узнал, — продолжила Нагайна, не глядя на него. Её голос дрожал, и она судорожно сглотнула, прежде чем снова заговорить. — Они сказали, что я должна уйти. Что… что мы не можем быть вместе. Она закрыла глаза, уткнувшись лбом в ладонь. — Как будто у меня осталось что-то ещё, кроме него. Аберфорт поставил стакан на стол с глухим стуком. Его взгляд был тяжёлым, почти суровым, но в нём читалась доля понимания. — Реддл, значит, — медленно произнёс он, задумчиво проведя рукой по бороде. — Ты уверена, что отношения с учеником — это правильное решение? Нагайна резко подняла голову, её глаза сузились. — Да, это… неправильно. Но Том… он другой. Развит не по годам. Аберфорт пристально посмотрел на неё, но не стал спорить. — Ты веришь в это. И это — твоё дело, — наконец сказал он. — Но поверь мне, Нагайна, это может обернуться для тебя болью. Как сегодня. Она отвернулась, стиснув зубы. — Вы. Никто. Всё равно ничего не поймёте, — бросила она. — Может, и не пойму, — спокойно ответил он, поднимая стакан. — Но я видел, к чему приводят ошибки молодости. Уж поверь, я знаю. Его голос стал холоднее, и в нём на мгновение проскользнула горечь, которая напомнила ей о Криденсе. Нагайна замолчала, чувствуя, как слова застревают в горле. Она снова потянулась за огневиски, чтобы прогнать этот навязчивый холод, но на этот раз Аберфорт протянул руку и накрыл её ладонь. — Хватит на сегодня, — сказал он, его голос был строгим, но не грубым. Она посмотрела на него, сначала сердито, но затем сдалась. Он был прав — больше ей не нужно. По крайней мере, не сегодня. — Слушай, — пробормотал Аберфорт, — ночью ты в таком состоянии никуда не дойдёшь. Да и некуда тебе идти, верно? Нагайна подняла на него покрасневшие глаза, слегка моргнув. — Наверное, ты прав, — выдохнула она, устало опираясь локтем на стол. Аберфорт чуть усмехнулся, но улыбка его была грубоватой. — Перекантуйся у меня. У «Кабаньей головы» есть пара свободных комнат наверху. Кровать, дверь, потолок — ничего особенного, но сейчас тебе больше и не надо. Она посмотрела на него с благодарностью, хотя и пыталась скрыть это. — Спасибо, — коротко сказала она. Он встал, подхватил пулупустую бутылку и жестом пригласил её следовать за ним. Когда они шли по коридору, вдоль их пути медленно двигалась маленькая белая коза, мельком заглядывая на них своими любопытными глазками. Нагайна слабо улыбнулась, чувствуя, как её внимание отвлекается на эту забавную деталь. — Это Клэр, — бросил Аберфорт, заметив её взгляд. — Она тут главная. Следи, чтобы её не разозлить. Нагайна коротко кивнула, не зная, шутит он или нет. Он открыл дверь в одну из комнат наверху. Внутри была простая деревянная кровать с вытертым покрывалом, небольшой стол у окна и старый стул, который явно повидал лучшее время. Всё выглядело старым, но уютным. — Вот, — сказал он, кивая на кровать. — Ложись. Утром будет проще. Она кивнула, поставив чемодан в угол комнаты. — Спасибо, Аберфорт, — тихо сказала она, и в её голосе мелькнуло искреннее облегчение. Он только махнул рукой и вышел, оставив её одну. Нагайна медленно опустилась на кровать, её тело, казалось, утонуло в изнеможении. Едва она уткнулась лицом в подушку, слёзы снова хлынули, вырываясь из её души вместе с тихими всхлипами. Она плакала долго, не пытаясь сдерживаться. Вся боль, накопившаяся за день — страх, потеря, одиночество, — вырвалась наружу. Подушка быстро стала мокрой от слёз, но она не могла остановиться. Когда она наконец заснула, её лицо всё ещё было мокрым. Сон был беспокойным и коротким.

***

Проснулась она поздно, когда за окном уже светило солнце. Голова раскалывалась от похмелья, и в горле стояла сухость. Она устало лежала на кровати, уставившись в потолок, который едва видела сквозь туманное сознание. «Это неправда», — думала она. — «Этого не может быть». Отрицание захватило её разум. Она отказывалась верить, что это действительно конец. Она не могла представить, что больше никогда не увидит Хогвартс, Тома, Поппи, своих пациентов. Всё это казалось кошмаром, из которого она вот-вот вырвется. Но время шло, а реальность оставалась неизменной. Она лежала, словно парализованная. Даже мысль о том, чтобы встать с кровати, казалась невозможной. Глубоко внутри неё росла холодная пустота.

***

Реддл сидел в кресле у камина в гостиной Слизерина. Пламя бросало тени на его лицо, делая его черты ещё более суровыми. Его руки были сжаты в кулаки, а взгляд устремлён в никуда. Его мысли метались. После разговора с Дамблдором он чувствовал себя беспомощным, а это было чувство, которое он не выносил. Альбус не только вынудил Нагайну покинуть Хогвартс, но и оставил Тома перед фактом: любая попытка связаться с ней приведёт к ещё большим последствиям. «Она ушла», — думал Том, и эта мысль раздирала его изнутри. Он попытался убедить себя, что всё ещё контролирует ситуацию. Что он сможет найти способ вернуть её. Что Дамблдор не вечен, а сила, которую он накапливал годами, рано или поздно даст ему возможность изменить ход событий. Но в глубине души он понимал, что потерял что-то важное. Нагайна была для него не просто союзником, не просто кем-то, кто разделял его амбиции. Она была тем редким человеком, перед кем он позволял себе быть… уязвимым. — Том? — раздался тихий голос. Том поднял голову и увидел перед собой Абраксаса. — Ты собираешься сидеть здесь всю ночь? — осторожно спросил он. — Если да, то что? — холодно ответил Том, его взгляд был острым, как клинок. Абраксас слегка отступил, но не ушёл. — Мы слышали, что она… ушла, — начал он, подбирая слова. — Ты ничего не хочешь сделать? Том медленно поднялся, его движение было плавным, но угрожающим. — Думаешь, я просто позволю этому случиться? — спросил он, его голос был низким и ледяным. Абраксас замер, чувствуя напряжение в воздухе. — Нет, конечно, нет, — быстро ответил он. — Но, Том, ты должен быть осторожен. Если ты покажешь, что это задевает тебя, они могут использовать это против тебя. Том усмехнулся, но в его усмешке не было ничего тёплого. — Они уже это сделали, — тихо сказал он. Он отвернулся, снова глядя в пламя. Он понимал, что Абраксас прав. Он знал, что сейчас нельзя действовать сгоряча. Но мысли о том, что Нагайна ушла, что она одна, а он ничем не может ей помочь, разъедали его изнутри.

***

К вечеру Нагайна наконец собралась с силами, чтобы спуститься вниз. Голова всё ещё раскалывалась, каждое движение давалось с трудом, а в душе царила опустошённость. Она медленно спустилась по узкой лестнице в общий зал «Кабаньей головы». Аберфорт стоял за стойкой, протирая стаканы. Он заметил её сразу, но не стал давить, просто кивнул, жестом приглашая присесть за один из деревянных столов. — Выглядишь так, будто тебя переехал запряжённый троллями повоз, — хрипло заметил он, ставя стакан на стойку. — Чувствую себя так же, — тихо ответила Нагайна, опускаясь на стул. Он усмехнулся и кивнул, уходя на кухню. Через несколько минут он вернулся с тарелкой еды — тушёным мясом, овощами и ломтем свежего хлеба — и стаканом яблочного сока. Поставив их перед ней, он сел напротив. — Ешь, — коротко сказал он. — Алкоголь — не лучшая еда для тела. Нагайна скептически посмотрела на тарелку. Еда выглядела аппетитно, но её желудок сжался при одной мысли о том, чтобы что-то проглотить. — Я не голодна, — пробормотала она, но Аберфорт лишь фыркнул. — Может, и не голодна, но тебе нужно что-то съесть, иначе этот день станет ещё хуже. Под его внимательным взглядом Нагайна взяла вилку и нехотя попробовала кусочек мяса. Вкус был неплохим, но она едва могла заставить себя есть. Она лишь слегка «поклевала» еду, передвигая кусочки по тарелке, прежде чем положила вилку обратно. — Сок хотя бы выпей, — сказал Аберфорт, кивая на стакан. Она послушно сделала несколько глотков, наслаждаясь прохладой жидкости, которая слегка облегчила жгучую сухость во рту. — Голова… просто раскалывается, — пожаловалась она, обхватывая виски пальцами. — Это похмелье, — без лишней жалости отозвался он. — Само по себе не пройдёт. Еда и время помогут. Она кивнула, но настроение её оставалось паршивым. Всё, что она чувствовала, — это туманное ощущение потерянности и отчаяния, которое никак не проходило. — Почему ты помогаешь мне? — неожиданно спросила она, поднимая взгляд на Аберфорта. Он пожал плечами. — Потому что видел таких, как ты. Людей, которых мир решил выбросить за борт. Я сам был одним из них. Иногда нужно, чтобы кто-то помог, даже если ты этого не просишь. Его слова задели её, но она лишь кивнула. — Спасибо, — тихо произнесла она. — Не за что, — отмахнулся он, поднимаясь. — Когда будешь готова к разговору, скажи. А пока просто переживи этот день. Он ушёл к стойке, оставив её наедине со своими мыслями. Нагайна молча смотрела на свою недоеденную еду, чувствуя, как тяжесть снова давит на её плечи. Она пила сок медленно, надеясь, что с каждым глотком станет легче, но облегчение не приходило.

***

Утро началось так же, как и несколько предыдущих дней. Нагайна сидела на кровати в той же позе, что и всю ночь. Её голова была тяжёлой, а мысли спутанными. Она едва ела, и даже глотки воды давались ей с трудом. Аберфорт, как обычно, появился в её комнате без стука. Он скрестил руки на груди и уставился на неё взглядом, полным раздражения и беспокойства. — Так дальше не пойдёт, — резко сказал он. — Ты сидишь тут, словно сама себе гроб выкопала. Нагайна подняла глаза, но ничего не ответила. — Знаешь, что тебе нужно? — продолжил он. — Выйти на улицу. Проветриться. Понять, что мир всё ещё движется, даже если тебе кажется, что он остановился. — Я не хочу, — тихо ответила она, уставившись на свои руки. — А мне плевать, чего ты хочешь, — буркнул он. — Если ты останешься здесь, гнить в этой комнате, это ничего не изменит. Он наклонился ближе, его голос стал чуть мягче, но остался настойчивым: — Просто выйди. Сделай шаг. Всё начинается с первого шага. Она долго молчала, но в конце концов поднялась. — Ладно, — тихо произнесла она. — Вот и хорошо, — сказал Аберфорт, довольный её уступчивостью. — Иди.

***

Нагайна вышла из трактира, зябко закутавшись в плащ. Холодный ветер Хогсмида окутал её, но он показался ей даже приятным. Её ноги медленно начали двигаться по узким улочкам, и она позволила себе идти без цели. Она долго блуждала по деревне, затем направилась в сторону холмов, где плотные деревья образовывали тени, которые казались почти живыми. Ноги сами привели её к одному из самых известных мест Хогсмида — Визжащей хижине. Нагайна остановилась, подняв взгляд на старое, полуразрушенное здание. Оно выглядело заброшенным и мрачным, словно всё ещё хранило в себе звуки, от которых и пошло его название. «Призраки», — вспомнила она истории, которые слышала когда-то. Они шептали о том, что здесь обитают беспокойные души, но в этот момент Нагайна чувствовала, что это место лучше всего отражает её собственное состояние. Она стояла, не двигаясь, пока мысли блуждали в голове. Её размышления прервал звук голосов. Она обернулась и увидела двух человек, приближающихся к хижине. Это были Абраксас Малфой и Вальбурга Блэк. Они шли рядом, но их голоса были повышены, и между ними буквально летали искры от напряжённого спора. — Ты всегда всё усложняешь, Абраксас! — резко произнесла Вальбурга, её голос был пропитан раздражением. — Усложняю? — огрызнулся он, остановившись и повернувшись к ней. — Это ты никогда не понимаешь, что нужно действовать разумно, а не бежать напролом! — А тебе не кажется, что сейчас не время для твоих «осторожных шагов»? — парировала она, сверкая глазами. Их спор стал громче, но тут взгляд Абраксаса упал на Нагайну, стоящую неподалёку. Он резко замолчал и замер на месте. Вальбурга тоже повернула голову, и её лицо исказилось удивлением. — Это ещё что? — тихо спросила она, её тон был настороженным. Абраксас немного прищурился, но быстро вернул себе спокойствие. — Нагайна, — сказал он ровно, подходя ближе. — Что ты здесь делаешь? Вальбурга осталась на месте, её тёмные глаза впились в Нагайну. Нагайна медленно выпрямилась, смахнув прядь волос с лица. — Просто гуляю, — коротко ответила она, её голос звучал устало, но твёрдо. Абраксас посмотрел на неё с интересом, а затем перевёл взгляд на Вальбургу. — Это… неожиданная встреча, — произнёс он, на мгновение теряя уверенность. — Нежданная, — добавила Вальбурга, её голос был холодным. — Как и она сама. Между ними повисла напряжённая тишина. Нагайна стояла, напряжённо ожидая ответа. Абраксас переглянулся с Вальбургой, будто что-то взвешивал, а затем сказал, его голос стал тише, почти заговорщическим: — Нагайна, ты хочешь увидеть Тома? Она кивнула, её глаза блестели от едва сдерживаемых эмоций. — Тогда я знаю, как это устроить, — продолжил он, делая шаг ближе. Вальбурга резко повернулась к нему. — Что ты задумал, Малфой? — её голос был напряжённым, почти недоверчивым. Абраксас проигнорировал её, его взгляд был сосредоточен на Нагайне. — В этой хижине, — он кивнул на Визжащую хижину за её спиной, — есть тайный проход в Хогвартс. Нагайна моргнула, её недоверие было очевидным. — Тайный проход? — Да, — подтвердил Абраксас, его губы изогнулись в слабой усмешке. — Том и я наткнулись на него на первом курсе. Мы изучали замок и его окрестности, искали способы обходить патрули. Этот проход ведёт прямо в одно из нижних крыльев замка. — И ты предлагаешь мне… что? — Нагайна нахмурилась, не понимая, к чему он ведёт. — Встретиться с Томом, — сказал Абраксас, словно это было очевидно. — Если ты действительно хочешь увидеть его, это — твой шанс. Вальбурга сжала руки в кулаки. — Это безумие, Абраксас. Если их поймают, Дамблдор просто уничтожит её. Да и Том рискует! — Он и так уже всё потерял, — отрезал Абраксас, снова не глядя на Вальбургу. — Нагайна, ты хочешь увидеть Тома? Если да, я помогу тебе. Нагайна замерла, её мысли метались. Это было рискованно, но она знала, что больше не сможет выдержать одиночества и разрыва с Томом. — Как мы это устроим? — спросила она наконец, её голос стал твёрдым. Абраксас кивнул, довольный её решимостью. — Сегодня вечером. Когда стемнеет. Подойди в хижину, я дам знать Тому. Он будет ждать тебя внутри. — Ты уверен? — Вальбурга наконец вмешалась, её тон был ледяным. — Это не просто глупость, Абраксас. Это чистая угроза. — Том хочет этого не меньше, чем она, — спокойно ответил он. — И я верю, что мы сможем это провернуть. Нагайна кивнула, в её сердце на мгновение вспыхнула надежда. — Спасибо, Абраксас, — сказала она, её голос дрогнул. Он только махнул рукой, но его лицо оставалось серьёзным. — Тогда будь здесь, когда стемнеет, — сказал он. — И не опаздывай. С этими словами он повернулся к Вальбурге, бросив короткое: — Пошли. Они ушли, их спор затих вдалеке. Нагайна осталась одна у Визжащей хижины, глядя на её мрачный силуэт. Её сердце стучало быстрее, и впервые за несколько дней в ней зародилось что-то похожее на решимость.

***

Ночь опустилась на Хогсмид, погружая деревню в густую тьму. Луна выглядывала из-за облаков, отбрасывая серебристый свет на полуразрушенные стены Визжащей хижины. Холодный ветер стонал среди деревьев, создавая странное ощущение, что сама природа наблюдает за тем, что должно произойти. Нагайна, собравшись с духом, направилась к хижине. Визжащая хижина встретила её скрипом прогнивших досок и запахом сырости. Она открыла тяжёлую дверь и вошла внутрь, стараясь не делать лишнего шума. Лестница, ведущая вниз, казалась бесконечной, каждый шаг отдавался глухим эхом в каменных стенах. Когда она дошла до конца, перед ней оказалась небольшая комната с низким потолком. На старом деревянном стуле сидел Том, его тёмные глаза мгновенно поднялись на неё, как только она появилась. — Нагайна, — сказал он, вставая. Его голос был мягким, но в нём чувствовалась напряжённость. Она остановилась на мгновение, её взгляд встретился с его. Казалось, время замерло. Он был там, перед ней, такой близкий и одновременно далёкий, но именно этот момент стал для неё настоящим. — Том, — прошептала она, подходя ближе. Он шагнул к ней, и в его глазах промелькнуло что-то похожее на облегчение. — Я думал, ты не придёшь, — признался он, но его голос оставался ровным. — Я не могла не прийти, — ответила она, её голос был тихим, но дрожал от эмоций. Они остановились на расстоянии вытянутой руки, но Том не стал ждать. Он осторожно взял её за руку, его пальцы были тёплыми и уверенными. — Всё будет хорошо, — сказал он, его голос был почти шёпотом. — Я не позволю им разлучить нас. Нагайна сжала его руку, её глаза наполнились слезами, но она не отступила. — Том, это слишком опасно. Если нас поймают… — Нас не поймают, — перебил он, его голос стал твёрже. — Я не позволю этому случиться. Она хотела ему верить, но тревога всё ещё грызла её изнутри. — Ты не понимаешь, — прошептала она, её голос дрожал. — Они сделают всё, чтобы уничтожить нас. — Пусть попробуют, — сказал он, его взгляд стал жёстче. — Они не понимают, с кем имеют дело. Он притянул её ближе, их лица оказались совсем рядом. — Мы справимся, Нагайна, — добавил он. — Я сделаю всё, чтобы защитить нас. Её дыхание сбилось, но она кивнула, чувствуя, как его слова дают ей силу. — Хорошо, Том, — ответила она тихо. — Я верю тебе. И в этот момент она позволила себе забыть обо всём — о Дамблдоре, о Диппете, о мире, который был настроен против них. Сейчас существовали только они двое, и этого было достаточно. Тусклый свет лампы, которую Том принёс с собой, отбрасывал мягкие тени на стены. Они молчали, но молчание не было неловким — в нём было что-то обнажающее и честное. Том держал её за руку, его пальцы крепко обхватывали её ладонь, словно он боялся, что она исчезнет. Нагайна смотрела на его лицо, изучая каждую черту, будто пыталась запомнить всё до мельчайших деталей. — Том, — начала она наконец, её голос был тихим. — Это слишком рискованно. Мы не можем продолжать так. Он повернулся к ней, его взгляд был твёрдым, но в глазах горел огонь решимости. — Мы можем, — отрезал он, его голос был жёстким. — Я не позволю им разрушить то, что мы имеем. — Но они уже разрушили, — прошептала она, её голос дрожал. — Меня уволили, Том. Мне больше нет места в Хогвартсе. — Ты ошибаешься, — ответил он, наклоняясь ближе. — Твоё место там, где я. И я сделаю всё, чтобы вернуть тебя. Её сердце дрогнуло от его слов, но в то же время в глубине души она знала, что это больше похоже на мечту, чем на реальность. Внезапно они услышали шум сверху. Тяжёлые шаги раздались по полу хижины, затем скрип старых досок. Нагайна напряглась, а Том мгновенно встал, его взгляд стал настороженным. — Кто-то здесь, — прошептала она, сжимая его руку. — Оставайся здесь, — твёрдо сказал Том, отстраняясь от неё. — Нет, Том! — она схватила его за запястье, её голос был полон страха. — Если это Дамблдор или кто-то ещё, они… — Я разберусь, — перебил он, его взгляд стал холодным и твёрдым. Он подошёл к лестнице, стараясь двигаться бесшумно, как змея. Шаг за шагом он поднимался, пока не достиг верхнего уровня. Он замер на последней ступени, прислушиваясь. — Том Реддл, — раздался знакомый голос, который эхом отозвался в холодной комнате. Том напрягся, его пальцы сжались вокруг палочки. На другом конце комнаты, у входной двери, стоял Альбус Дамблдор. Его лицо было мрачным, а глаза горели странным холодным светом. — Не думай, что я не знал, где тебя искать, — сказал он, его голос был спокойным, но полным скрытой угрозы. — Ты слишком предсказуем, Том. Том не отступил, его взгляд был твёрдым, но внутри всё кипело. — Зачем вы здесь? — холодно спросил он. — Чтобы положить конец этой нелепой игре, — ответил Дамблдор. Он сделал шаг вперёд, но не доставал палочку. — Нагайна уже совершила ошибку, и теперь ты совершаешь свою. — Вы понятия не имеете, о чём говорите, — отрезал Том, его голос был низким. Дамблдор нахмурился, его тон стал холоднее. — Том, если ты продолжишь этот путь, ты разрушишь всё вокруг себя. Ты ещё слишком молод, чтобы понять, но поверь мне: эта связь между тобой и Нагайной — иллюзия. — Вы ничего не знаете, — бросил Том, его голос был пропитан ядом. — Вы никогда не понимали ни меня, ни её. Внизу, услышав голоса, Нагайна прижала ладони к губам, её дыхание стало частым и рваным. Она понимала, что её присутствие здесь только усугубит ситуацию. — Она здесь? — спокойно спросил Альбус. — Нет, — холодно ответил Том, — она не пришла. — Вот видишь, Том, — кивнул Дамблдор, — она понимает, что совершает ошибку. И я не позволю тебе совершить свою. Прежде чем Том успел что-то сделать, вспышка ослепительно-белого света озарила хижину, и всё погрузилось в тишину. Нагайна услышала шум и побежала вверх по лестнице. Но когда она ворвалась в комнату, её глаза потемнели от горя. Комната была пуста. Ни Тома, ни Дамблдора. Только холодный ветер дул через полуразрушенные стены, словно напоминая ей, что всё потеряно. — Том… — прошептала она, её голос сорвался. Её взгляд метался по углам, словно она надеялась найти хоть какую-то подсказку. Её дыхание было прерывистым, а сердце стучало так сильно, что казалось, вот-вот разорвёт грудь. — Том… — снова прошептала она, её голос утонул в холодном воздухе. Она сделала шаг вперёд, её ноги дрожали, как будто силы покидали тело. Комната была пуста, но её не покидало ощущение, что она опоздала всего на несколько секунд. Нагайна опустилась на колени, её пальцы дрожали. — Это не может быть концом, — прошептала она, её голос дрожал. — Том… вернись. Но в ответ ей был лишь вой ветра, пробивающегося через трещины в стенах.

***

Нагайна сидела у стены Визжащей хижины, её колени были прижаты к груди, а лицо скрыто в ладонях. Она чувствовала себя опустошённой. Внезапно она услышала лёгкий скрип за спиной. Её сердце подскочило, но когда она подняла голову, перед ней стояла Вальбурга Блэк. Её лицо было напряжённым, но в глазах блеснуло что-то вроде сочувствия. — Я знала, что найду тебя здесь, — сказала Вальбурга, садясь рядом. Нагайна не ответила, лишь уставилась в пол. — Том… — начала она, но не смогла договорить, сжимая кулаки. — Его забрали обратно в замок, — тихо сказала Вальбурга. — Дамблдор… он всё продумал. Нагайна подняла на неё глаза, полные слёз. — Я не могу его больше потерять, — прошептала она. Вальбурга посмотрела на неё, затем вздохнула. — Том найдёт способ вернуться к тебе, — сказала она. — Но ты должна быть готова, что это может уничтожить вас обоих. Нагайна ничего не ответила. Её сердце говорило ей, что Вальбурга права. Но она знала, что не сможет отпустить Тома. Не теперь, когда он стал для неё всем.

***

Тусклый свет магических факелов освещал заброшенный коридор Хогвартса, где всё было покрыто пылью и паутиной. В этой пустоте Том стоял напротив Альбуса Дамблдора, его глаза сверкали, как холодные осколки стекла. Но его лицо оставалось бесстрастным — привычной маской, скрывающей бушующий внутри шторм. — Вы привели меня сюда, чтобы поучать, профессор? — произнёс Том с едва заметной насмешкой, его голос звучал тихо, но в нём угадывался ледяной вызов. Альбус стоял прямо, его руки были сцеплены за спиной. Его взгляд оставался строгим, но в нём мелькала тень печали. — Я привёл тебя сюда, Том, чтобы попытаться достучаться до твоего разума, — сказал он спокойно. — Ты стоишь на краю пропасти. И если ты сделаешь ещё шаг, то уже не сможешь вернуться. Том усмехнулся, его губы едва заметно искривились в горькой улыбке. — Пропасть? — переспросил он, делая шаг ближе. — Вы действительно думаете, что знаете, где она находится? — Я думаю, что знаю, куда ты идёшь, — ответил Альбус. — И я знаю, что эти отношения с Нагайной лишь ускоряют твой путь к катастрофе. Имя Нагайны прозвучало, как удар грома. На мгновение лицо Тома дрогнуло, но он тут же взял себя в руки. — Вы ничего не понимаете, — ответил он тихо, но в его голосе слышалась скрытая угроза. — Вы никогда не понимали меня. Альбус вздохнул, его взгляд стал мягче, но голос оставался твёрдым. — Может быть, ты прав, Том. Может быть, я действительно не могу понять всех твоих стремлений. Но я вижу, как они разрушают тебя. Том скрестил руки на груди, его взгляд стал холодным и отчуждённым. — Почему вас это волнует? — спросил он с лёгкой насмешкой. — Вы всегда смотрите на меня так, будто ждёте, что я сделаю что-то ужасное. — Потому что я вижу, каким ты можешь стать, — ответил Альбус, его голос был проникнут искренностью. — У тебя невероятный талант, Том. Интеллект, харизма, потенциал. Но ты используешь это для разрушения. — Разрушения? — Том поднял бровь, словно удивляясь. — Я только начал строить своё будущее. Альбус шагнул ближе, его глаза не отрывались от Тома. — А что ты строишь, Том? Что ты хочешь создать? Том на мгновение замолчал. В его голове промелькнули образы: величественный мир, построенный на его собственных правилах, власть, которая простирается за пределы времени. Но он не мог произнести этого вслух. Вместо этого он поднял голову, его лицо снова стало бесстрастным. — Вы боитесь меня, — сказал он, его голос был холодным, как ледяной ветер. — Потому что знаете, что я способен сделать. — Я боюсь не тебя, Том, — тихо ответил Альбус. — Я боюсь того, что ты можешь сделать с самим собой. Между ними повисла тишина, наполненная напряжением. Том сжал кулаки, его мысли метались. Слова Дамблдора проникали глубже, чем он хотел признать. — Ты должен отказаться от неё, Том, — сказал Альбус, его голос стал мягче, но твёрже. — Нагайна разрушает тебя, так же как ты разрушаешь её. Эти слова ударили сильнее, чем Том ожидал. Он почувствовал, как внутри что-то сжимается, но не дал этому отразиться на своём лице. — Может быть, вы правы, профессор, — сказал он наконец, его голос был тихим, почти шёпотом. Альбус внимательно смотрел на него, пытаясь понять, действительно ли Том принял это решение. — Ты должен понять, Том, — добавил он, — иногда отпустить — это единственный способ двигаться вперёд. Том кивнул, его лицо оставалось бесстрастным, но глаза горели холодным огнём. — Возможно, вы правы, — повторил он, на этот раз громче. — Возможно, я был слишком привязан. Он сделал шаг назад, его поза стала расслабленной, но внутри всё кипело. — Я… извиняюсь, профессор, — произнёс Том, его голос стал мягче. — Вы, вероятно, лучше понимаете, как избежать ошибок. Альбус кивнул, но в его глазах мелькнула тень сомнения. — Хорошо, Том, — сказал он. — Я надеюсь, что это был правильный шаг. Том молча смотрел на него, пока Альбус не развернулся и не начал уходить. Когда фигура профессора исчезла за углом, Том остался один. Он медленно опустил взгляд на свои руки, которые больше не дрожали. Его лицо было непроницаемым, но внутри бурлило только одно: ненависть. «Вы думаете, что победили, Дамблдор?» — подумал он, его губы искривились в холодной улыбке. — «Вы думаете, что я просто забуду? Откажусь? О нет. Я никогда не прощаю. И когда придёт время, вы узнаете, что я могу сделать. Моё лицо будет последним, что вы увидите, прежде чем тьма поглотит вас». Том развернулся и медленно пошёл обратно к гостиной Слизерина, его мысли уже строили планы. Он принял стратегию. И в этой стратегии Дамблдор обязательно станет её частью — как жертва.