С привкусом боли

Нагайна и Криденс вышли из паба и устроились на уютной скамейке, окруженные звуками и запахами ноябрьского вечера. Вокруг них звучал смех студентов и ветер завывал. — Ты знаешь, — начал Криденс, глядя на закат, — этот вечер напоминает мне о тех временах, когда я был здоров. Казалось, что впереди еще много лет счастья и приключений. Нагайна, чувствуя тревогу в его голосе, мягко сжала его руку. — Мы всегда можем создать новые воспоминания, Криденс, — сказала она, пытаясь вдохнуть в него немного оптимизма. — Время, которое у нас есть, поистине драгоценно. Криденс кивнул, но его лицо оставалось серьезным. — Нагайна, — произнес он, глядя ей в глаза, — помнишь, что я писал тебе в своем письме? Я сказал, что у меня осталось немного времени. Медицинские зелья и чары не могут остановить то, что происходит со мной. Нагайна почувствовала, как ее сердце сжалось от боли. В ее глазах заблестели слезы. — Да, Криденс, я помню, — ответила она, ее голос дрожал. — Но я надеялась, что мы сможем что-то сделать, чтобы это изменить. Криденс грустно улыбнулся и нежно убрал прядь ее волос с лица. — Иногда ничего нельзя изменить, как бы сильно мы этого ни хотели. Я смирился с этим, Нагайна, и сейчас для меня самое важное — провести свои последние дни с тобой и отцом. В этот момент Криденс внезапно закашлял, и на его губах появилась кровь. Он быстро вытер ее рукавом своей мантии, но Нагайна это заметила. Ее сердце сжалось от боли, и она, не в силах сдерживать слезы, обняла его крепко, как будто пытаясь защитить от надвигающейся тьмы. — Я бы обнимала тебя так всю свою жизнь, — прошептала она, ее голос был полон горечи и любви. — Мне страшно думать, что я могу тебя потерять. Криденс, чувствуя тепло ее объятий, нежно поцеловал ее в макушку. — Я тоже боюсь, Нагайна, — сказал он мягко. — Но я рад, что ты здесь, со мной. Ты сделала меня счастливым, несмотря на все. Они сидели так, обнявшись, чувствуя, как их сердца бьются в унисон. Нагайна думала о том, как сильно она любит Криденса — своего самого близкого друга, и о том, как несправедлива жизнь, забирающая его так рано. Она решила, что будет рядом с ним до самого конца, даря ему всю свою любовь и поддержку. Ее слезы продолжали течь, но вместе с ними была и решимость. Она знала, что их любовь останется в ее сердце навсегда, даже если время, отведенное им вместе, было так коротко. Когда первый шок и боль от обсуждения болезни Криденса немного утихли, Нагайна и Криденс продолжили сидеть, обнявшись и глядя на вечернее небо. Криденс, пытаясь вернуть их беседу к более светлым темам, слегка улыбнулся и спросил: — Нагайна, а кто этот «особенный, но вдвое младше тебя»? Кажется, я так и не услышал о нем достаточно. Нагайна, услышав этот вопрос, просветлела. Ее глаза засияли, и на лице появилась улыбка. — Ах, Криденс, ты говоришь о Томе. Он действительно особенный. Том Реддл, студент Хогвартса, один из самых талантливых молодых волшебников, которых я когда-либо встречала. Криденс с интересом слушал, наклонив голову набок. — Расскажи мне больше о нем, — попросил он. — Как ты с ним познакомилась? Нагайна вдохновенно начала рассказывать, ее голос наполнился теплом и любовью: — Мы встретились в Больничном крыле, когда он учился на первом курсе. Том упал с метлы с большой высоты и сломал обе ноги. Поппи Помфри сказала, что он будет хромать всю жизнь, но я знала, что могу помочь ему избежать этого. Я взяла на себя его лечение и полностью восстановила его ноги без каких-либо последствий. Криденс удивленно присвистнул. — Это впечатляет, Нагайна. И что было дальше? Она улыбнулась, вспоминая те дни. — Я часто сидела с ним, поила его обезболивающим зельем и рассказывала ему сказки Древнего Китая на ночь. Я видела в нем не просто студента, а что-то большее, что-то особенное. Он был так благодарен за мою заботу, и мы начали становиться ближе. Ее глаза загорелись при воспоминаниях: — Иногда, когда он спал, я рисовала его в своем альбоме. Том был таким безмятежным в эти моменты, и я хотела сохранить эти мгновения навсегда. Мы проводили вместе много времени, пока он не выписался. Криденс с улыбкой слушал ее, чувствуя, как Нагайна оживает при упоминании Тома. Когда она закончила, он присвистнул и с улыбкой сказал: — Нагайна, похоже, ты по уши влюбилась в этого юного волшебника. Нагайна покраснела и опустила глаза, но ее улыбка не исчезла. — Возможно, ты прав, Криденс, — призналась она. — Но я уверена, что это чувство восхищения и уважения к Тому. Я верю, что он способен на великие дела, и я готова поддержать его во всем. Криденс снова обнял ее, чувствуя ее искренность и тепло. — Я рад за тебя, Нагайна, — сказал он тихо. — Ты заслуживаешь быть счастливой и любимой. Надеюсь, Том принесет тебе много радости. Когда Нагайна закончила свой рассказ, ее взгляд снова стал грустным. Она тяжело вздохнула и сказала почти шепотом: — Но, знаешь, Криденс, есть одна вещь, которая меня сильно огорчает... Криденс внимательно посмотрел на нее, чувствуя, что она собирается сказать что-то важное. — Что случилось, Нагайна? — мягко спросил он. — Дамблдор, — произнесла она, слегка сжав кулаки. — Он запрещает мне видеться с Томом. Он считает, что наша дружба может плохо на меня повлиять, и что я... не должна вмешиваться в его жизнь. Криденс нахмурился, услышав это. Ему было больно видеть, как Нагайна страдает. — Но почему? — недоуменно спросил он. — Что такого плохого в вашей дружбе? Нагайна покачала головой, ее голос дрожал от подавляемых эмоций: — Он говорит, что в Томе есть тьма. Огромная тьма, что отравляет все и вся. И что он опасен. Но Криденс, я чувствую, что Том нуждается во мне, что я могу ему помочь. Я не понимаю, почему он не видит этого. Криденс почувствовал всплеск гнева. Ему невыносима была мысль о том, что Нагайна страдает из-за решения его дяди. Он понимал, что Дамблдор всегда заботился о благополучии учеников, но не мог согласиться с тем, что это благополучие должно стоить Нагайне ее счастья. Он крепко обнял Нагайну и твердо сказал: — Нагайна, ты не должна переживать одна. Я не позволю, чтобы ты страдала из-за этого. Она подняла на него удивленный взгляд, и он продолжил, чувствуя, как его решение крепнет в сердце. — Альбус — мой дядя, и я поговорю с ним, он меня точно выслушает. Я постараюсь убедить его изменить свое решение. Он должен понять, что ваша дружба важна не только для Тома, но и для тебя. Ты заслуживаешь быть рядом с теми, кого любишь. Глаза Нагайны наполнились благодарностью, и она улыбнулась ему, хотя грусть в ее взгляде все еще оставалась. — Спасибо, Криденс, — прошептала она. — Я не знала, как с этим справиться. Но если ты поможешь, может, все изменится... Криденс кивнул, решительно настроенный защитить счастье своей подруги. Внутри он уже разрабатывал план разговора с Дамблдором, надеясь, что сможет убедить дядю пересмотреть свое решение. Он не хотел видеть, как Нагайна страдает, и готов был сделать все, чтобы помочь ей.

***

Когда Криденс провожал Нагайну через замок Хогвартса до Больничного крыла, он чувствовал себя напряженно, думая о том, как лучше всего подойти к разговору с дядей. Он сопровождал ее молча, пока они не достигли цели. В Больничном крыле он обнял Нагайну и прошептал ей на прощание: — Все будет хорошо, я обещаю. Нагайна улыбнулась в ответ, но в ее глазах все еще читалась тревога.

***

Вернувшись в коридор, Криденс осознал, что не знает точного местоположения кабинета Альбуса. Он заметил проходящего мимо ученика и, не задумываясь, обратился к нему: — Простите, вы не могли бы сказать мне, где находится кабинет профессора Дамблдора? Ученик посмотрел на Криденса с удивлением, но быстро указал ему направление. Благодарно кивнув, Криденс поспешил к цели. Вскоре он оказался перед дверью кабинета. Не стуча, он вошел внутрь, обнаружив Альбуса, сидящего за столом и что-то пишущего. Альбус, подняв глаза, улыбнулся и вежливо приветствовал его: — Добрый вечер, Аурелиус. Однако у Криденса сразу похолодело от того, как Альбус назвал его. Он холодно сказал: — Пожалуйста, дядя, не называй меня так. Альбус моментально почувствовал напряжение в воздухе и серьезно кивнул, исправляясь: — Извини, Криденс. Конечно, я учту это. Их встреча началась не совсем так, как Криденс надеялся, но он был решительно настроен выяснить, что происходит и попросить дядю разрешить Нагайне и Тому продолжать общаться. Криденс глубоко вздохнул, готовясь к трудному разговору. Он знал, что должен начать издалека, чтобы дядя понял всю глубину его просьбы. — Дядя, — начал он, голос его дрожал от подавляемых эмоций. — Я хочу рассказать тебе кое-что о своем прошлом. О том, как я жил до того, как встретил тебя. Альбус отложил перо и полностью сосредоточился на Криденсе. — Мое детство было настоящим адом. Меня физически наказывали и унижали каждый день. Я чувствовал себя одиноким и ненужным. Альбус нахмурился, сочувствие отразилось в его глазах. — Но потом, когда я встретил тебя, все изменилось. Ты дал мне шанс воссоединиться с семьей. Я понял, что у меня есть кто-то, кто заботится обо мне, кто хочет помочь. И хотя я понимаю, что ни ты, ни отец не виноваты в моей нелегкой судьбе, я благодарен вам за то, что вы для меня сделали. Он сделал паузу, собираясь с духом, чтобы продолжить. — Обскур... Я не знаю, сколько мне осталось, но я чувствую, что мое время ограничено. Я умираю, дядя. Альбус нахмурился еще сильнее, его лицо стало серьезным, а Криденс продолжил: — Я хочу попросить тебя только об одном, перед тем как уйти. Позволь Нагайне быть счастливой. Она переживает трудные времена, и единственный, кто может сделать ее счастливой, это Том. Они нуждаются друг в друге. Пожалуйста, не разлучай их. Альбус молчал несколько мгновений, переваривая услышанное. Криденс смотрел на него с надеждой, понимая, что сейчас решается судьба Нагайны. — Криденс... — наконец тихо произнес Альбус. — Я... я должен обдумать твою просьбу. Криденс кивнул, чувствуя, что его слова достигли цели. — Спасибо, дядя. Я надеюсь, ты поймешь, насколько это важно для Нагайны. Альбус смотрел на него с грустью, и в его глазах читалось глубокое сочувствие. Криденс понял, что сделал все, что мог. Теперь оставалось только ждать решения дяди.

***

Нагайна встревоженно смотрела на феникса, который медленно материализовался перед ней в виде яркого патронуса. Она знала, что такое появление феникса в Больничном крыле означает только одно — вызов от Дамблдора. Сердце Нагайны колотилось быстрее, когда она направилась к кабинету Дамблдора. Дверь открылась перед ней, и она вошла, стараясь сохранить спокойствие. Дамблдор сидел за своим столом, изучая нечто на пергаменте. Он поднял глаза и встретился с взглядом Нагайны. — Ах, Нагайна, рад видеть тебя, — произнес он мягко, жестом приглашая ее подойти ближе. — Пожалуйста, садись. Нагайна сделала шаги вперед и села напротив Дамблдора, удерживая свои чувства под контролем. — Я поняла, что ты хочешь поговорить со мной, — сказала она, стремясь звучать спокойно. Дамблдор кивнул, складывая руки на столе. — Как ты знаешь, Криденс обратился ко мне с просьбой разрешить вам встречаться с Томом. Я хочу, чтобы ты понимала, что я не принимаю это решение легкомысленно. Я хочу установить условия. Нагайна напряглась. — Условия? — спросила она тихо. Дамблдор взглянул на нее со всей серьезностью. — Я хочу, чтобы ты передавала мне все свои воспоминания для Омута памяти. Это будет способом для меня контролировать и наблюдать за вашими встречами. Нагайна почувствовала, как ее сердце сжалось. Это было не тем, чего она ожидала. Она сделала вид, что благодарна Дамблдору, но внутри ее бурлили смешанные чувства. — Я... Я благодарю тебя за доверие, Альбус, — проговорила она, стараясь не показать своего настоящего разочарования. Дамблдор кивнул понимающе. — Помни, Нагайна, что это решение не было бы возможным без Криденса. Он очень любит тебя и заботится о тебе. Нагайна взглянула в глаза Дамблдора, чувствуя смешанные эмоции. — Я поняла, Альбус, еще раз спасибо,— ответила она и встала, готовясь к уходу. Дамблдор проводил ее взглядом, затем кивнул ей в прощание. Нагайна вышла из кабинета. Она, решив попросить о помощи Горация, направилась к его кабинету. Вечер был уже поздний, и она надеялась, что он еще будет на месте. Подойдя к двери, она постучала, стараясь не слишком нервничать. Дверь открыл Слагхорн, его лицо расплылось в приветливой улыбке при виде Нагайны. — О, Нагайна, рад тебя видеть! — воскликнул он, быстро впуская ее внутрь. — Пожалуйста, заходи! Он тут же направился к котлу, стоящему на огне, и начал энергично помешивать зелье. — Извини за беспорядок, но у меня тут небольшое зелье на подходе, — объяснил он, не отрываясь от котла. Нагайна осмотрела кабинет, заполненный книгами, склянками и различными ингредиентами. Ее внимание вернулось к Горацию. — Гораций, можно мне присоединиться к тебе? — спросила она, подходя ближе к котлу. Гораций радостно кивнул. — Конечно, дорогая, мне бы очень пригодилась твоя помощь. Пожалуйста, помешивай зелье по часовой стрелке, а я пока нарежу ингредиенты. Нагайна взяла длинную деревянную ложку и начала аккуратно помешивать зелье, следуя указаниям Горация. Она наблюдала за тем, как он быстро и ловко нарезает ингредиенты, добавляя их в нужной последовательности. — Спасибо, что позволил мне помочь, Гораций, — сказала она, стараясь звучать непринужденно. — На самом деле, я пришла к тебе с просьбой. Гораций на мгновение остановился, подняв брови в знак интереса. — И что же это за просьба, Нагайна? — спросил он, снова погружаясь в работу. Нагайна глубоко вздохнула, собираясь с духом. — Дамблдор разрешил мне встречаться с Томом, но поставил условие, чтобы я передавала ему все свои воспоминания для Омута памяти. Я чувствую, что это вторжение в мою личную жизнь, и мне нужно найти способ защитить свои воспоминания. Гораций перестал нарезать ингредиенты и посмотрел на нее серьезно. — Это действительно деликатная ситуация, Нагайна. Но я знаю одно заклинание, которое изменяет воспоминания. Оно настолько искусно подменяет их, что невозможно заметить подмены. Нагайна почувствовала легкое облегчение, зная, что Гораций готов помочь. — Это звучит многообещающе. Как им воспользоваться? Гораций улыбнулся и снова вернулся к нарезке ингредиентов. — Заклинание требует больших сил для реализации. Оно сложное и требует концентрации, но я уверен, что смогу помочь тебе с этим. Мы найдем способ защитить твои воспоминания. Нагайна продолжала помешивать зелье, чувствуя, что хотя бы один человек в этом огромном мире на ее стороне. Гораций назвал формулу заклинания и показал движение, как подводить палочку к виску. — Вот как нужно делать, Нагайна, — объяснил он, демонстрируя медленные, точные движения. — В этот момент ты должна мысленно концентрироваться на том, как бы выглядело ложное событие. Важно убедиться, что новое воспоминание будет четким и убедительным. Нагайна внимательно следила за его движениями, стараясь запомнить каждую деталь и понимая важность каждой детали процесса. — Спасибо, Гораций. Я готова попробовать, когда настанет время. Гораций улыбнулся ей поддерживающе. — Ты справишься, Нагайна. Важно помнить, что это заклинание требует много энергии, так что после его использования отдохни и восстанови силы. Нагайна благодарно улыбнулась. — Я буду готова. И еще раз спасибо за помощь. Они продолжили работать вместе, сосредотачиваясь на зелье. *** Том в это время сидел в углу гостиной Слизерина, наблюдая за черными водами озера за огромным окном. Рыбы плавали в воде. Том сжимал и разжимал кулаки, пытаясь унять кипящую внутри злость. В голове не переставал мелькать образ Нагайны, обнимающей незнакомца. Внезапно к нему подошли Вальбурга и Друэлла. Вальбурга слегка наклонилась, чтобы привлечь его внимание. — Том, ты переживаешь из-за того, что видел в пабе? — спросила она, словно забросив удочку. Том, не отводя глаз от окна, холодно ответил: — Это не твое дело, Вальбурга. Однако Вальбурга не собиралась отступать так легко. — Я думаю, у меня есть план, который поможет тебе вызвать чувства у Нагайны, — сказала она с легкой улыбкой. — Ты должен притвориться, что встречаешься с Друэллой. Том повернулся к ней, взглянув на нее с неприкрытым раздражением. — Ты сошла с ума, Вальбурга. Но Вальбурга лишь пожала плечами и, все так же улыбаясь, добавила: — Тебе и Друэлле нужно поговорить. — с этими словами она ушла, оставив их одних. Друэлла нерешительно посмотрела на Тома, слегка нервничая от его ледяного взгляда. — Том, я знаю, что ты не хочешь этого, — начала она тихо. — Но, возможно, Вальбурга права. Если Нагайна увидит нас вместе, это может заставить ее задуматься. Том молчал несколько секунд, затем медленно кивнул, обдумывая ее слова. В голове крутились мысли о том, как сильно он ненавидел идею манипулировать чувствами Нагайны, но желание вернуть ее оказалось сильнее. — Хорошо, — произнес он наконец. — Попробуем. Но не забывай, что это всего лишь игра. Друэлла кивнула, стараясь не показывать своей неуверенности. Она знала, что для нее это возможность приблизиться к Тому, пусть и в рамках этой игры.

***

Том вышел из своей спальни на следующее утро, в понедельник, и обнаружил Друэллу, стоящую рядом. Она выглядела слегка напряженной, но решительно настроенной. — Что нужно делать? — спросил Том, стараясь не показать свое раздражение. — Нам нужно вместе пойти на завтрак, держась за руки, — ответила Друэлла, глядя ему в глаза. Том на мгновение замер, затем кивнул и взял ее за руку. Они направились в Большой зал, и Друэлла тихо добавила: — Постарайся выглядеть естественно. Это важно. По дороге Том, стараясь придать больше правдоподобности их игре, приобнял ее за плечи. Друэлла почувствовала его руку и попыталась не показывать своей неуверенности. — Так лучше? — холодно спросил Том, стараясь сдержать свое отвращение. — Да, так будет убедительнее, — ответила Друэлла, стараясь улыбнуться. Но в голове Тома были только мысли о Нагайне. Ему было противно прикасаться к Друэлле, и каждое их касание было фальшивым. Он думал о том, как сильно хотел бы вот так идти с Нагайной, ощущая ее рядом. Когда Том и Друэлла вошли в Большой зал, на них тут же обратили внимание. Шум разговоров слегка стих, и десятки любопытных взглядов проводили их к столу Слизерина. Некоторые шептались, другие откровенно таращились, явно удивленные новым дуэтом. Том и Друэлла сели за стол Слизерина, стараясь вести себя естественно. Том, сжав зубы, положил на тарелку немного яичницы и бекона, чувствуя на себе взгляды со всех сторон. Друэлла нервно взяла кусок тоста, пытаясь не показывать своего волнения. Тут Вальбурга, сидевшая напротив, наклонилась к Тому и заговорщицки прошептала: — Том, Нагайна на вас смотрит. Том напрягся, но не поднял взгляд. — Ну и что? — зло прошептал он в ответ, продолжая есть. — Ты должен срочно чмокнуть Друэллу в губы, — настаивала Вальбурга, ее глаза блестели от волнения. Том нахмурился и посмотрел на Вальбургу с явным раздражением. — Я не собираюсь этого делать, — холодно ответил он, стараясь сдержать злость. — Том, только так ты вызовешь в Нагайне ревность, — упорно продолжала Вальбурга. — Она должна увидеть, что ты способен быть с другой. Том, чувствуя, как напряжение в его теле нарастает. Он сжал зубы и, стиснув кулаки под столом, резко повернулся к Друэлле. Она покраснела, понимая, что сейчас произойдет, и слегка наклонилась к нему. Неохотно и с явным отвращением, Том быстро наклонился и чмокнул ее в губы. Это было короткое и неловкое прикосновение, которое заставило сердце Друэллы забиться быстрее, но у Тома вызвало лишь стойкое отвращение. Он тут же отвернулся, ощущая сильное желание вымыть губы. Вокруг зашушукались, и Том, пытаясь не смотреть на Друэллу, молча вернулся к своему завтраку, чувствуя, как внутри все кипит. Через некоторое время Абраксас ворвался в Большой зал с такой силой, что многие обернулись, чтобы посмотреть, что происходит. Он чуть не проспал завтрак! Зпыхавшись, Малфой направился к столу. Свободное место оказалось рядом с Орионом Блэком. Орион, всегда находившийся в хорошем настроении, радушно приветствовал Абраксаса, смеясь. — Абраксас, братан, ты пропустил самое интересное! — весело воскликнул Орион. — Том только что устроил настоящее шоу, засасывая Друэллу прямо на глазах у всех! Вот они и сидят теперь, как парочка влюбленных. Абраксас приоткрыл рот от удивления и встрепенулся. — Не может быть! Том не такой, чтобы заниматься такими вещами, — сказал он, стараясь уловить смысл происходящего. Орион с шутливым видом пожал плечами. — Ну, у Тома, кажется, появились новые приоритеты. Абраксас ошарашенно кивнул и повернулся к своему завтраку, размышляя о том, что услышал. Этот утренний эпизод явно не давал ему покоя, и он не мог не задаться вопросом, что происходит с Томом и Друэллой.

***

Нагайна сидела за учительским столом, наблюдая за происходящим в Большом зале. Когда Том неожиданно наклонился и поцеловал Друэллу, она почувствовала, как ее сердце сжалось от боли. Ревность и обида заполнили ее душу, но она старалась держать лицо непроницаемым, не выдавая своих истинных эмоций. Ее взгляд невольно задержался на Томе. Нагайна почувствовала, что не может больше оставаться здесь. Боль была слишком сильной. Она встала, стараясь не привлекать к себе внимания, но Гораций, сидевший рядом, заметил ее состояние. Он слегка наклонился к ней и тихо спросил: — Нагайна, ты в порядке? Его голос был полон беспокойства, но Нагайна не могла сейчас ответить. Она молча кивнула и, не сказав ни слова, покинула зал через дверь для учителей. Выйдя в коридор, она позволила себе глубоко вздохнуть, чувствуя, как слезы подступают к глазам. Ей нужно было побыть одной, чтобы справиться с нахлынувшими чувствами. Она шла по пустым коридорам замка, пытаясь успокоиться и разобраться в своем сердце, которое все еще болело от увиденного.

***

Нагайна лежала на своей кровати в спальне, глядя в потолок и снова и снова прокручивая в голове сцену, которую она видела в Большом зале. Образ Тома, целующего Друэллу, не давал ей покоя. Она чувствовала, как ее сердце болит, а разум не в силах понять, почему это произошло. Комната была тихой, но мысли были полны шума и сумбура. Внезапно дверь открылась, и в комнату вошла Поппи, которой не было на завтраке. Она посмотрела на Нагайну с беспокойством, заметив ее расстроенное состояние. — Нагайна, что случилось? — мягко спросила Поппи, подходя ближе. — Я что-то пропустила? Нагайна с трудом подняла глаза на Поппи, чувствуя, как ее горло сжимается от эмоций. Она вздохнула и, стараясь говорить спокойно, начала рассказывать: — Я видела, как Том... как он поцеловал Друэллу. Прямо на глазах у всех. Я просто не могу понять, почему он это сделал. Мне было так больно это видеть. Поппи села рядом на край кровати и сочувственно посмотрела на Нагайну. — Я понимаю, как тебе тяжело. Том всегда был непредсказуемым, и его поступки часто кажутся странными. Но, возможно, у него есть свои причины, которые мы пока не знаем, — сказала она, стараясь утешить. Нагайна кивнула, чувствуя, как слезы снова подступают к глазам. — Спасибо, Поппи. Я просто... мне нужно немного времени, чтобы все это осмыслить. Поппи мягко улыбнулась, погладила Нагайну по плечу и встала. — Если тебе что-то понадобится, ты знаешь, где меня найти, — сказала она, прежде чем выйти из комнаты, оставив Нагайну одну. Когда дверь за Поппи закрылась, Нагайна снова осталась наедине со своими мыслями. Тишина в комнате казалась ей оглушительной, а боль в сердце не утихала. Она закрыла глаза, пытаясь успокоиться, но сцена с Томом и Друэллой снова и снова всплывала в ее сознании. Нагайна поняла, что так продолжаться не может, и она села за письменный стол, перед ней лежал пустой лист бумаги и перо. Она глубоко вздохнула и начала писать письмо Криденсу, надеясь, что изложение своих мыслей на бумаге поможет ей разобраться в своих чувствах и найти утешение. Она бы могла пойти сама к нему, но, увы, не знала, где именно находится дом Аберфорта. «Дорогой Криденс, Я пишу тебе в момент большого смятения и боли. Сегодня я стала свидетелем сцены, которая оставила меня в полном опустошении. Я видела, как Том поцеловал девушку на глазах у всех. Моя душа разрывается на части от этой картины, и я не могу понять, почему это произошло. Я не могу избавиться от этого образа, он постоянно возвращается ко мне, причиняя невыносимую боль. С тех пор как я вернулась в свою комнату, я не могу найти покоя. Я лежу здесь, погруженная в свои мысли, и чувствую, как мое сердце рвется на части. Я не знаю, что мне делать. Том всегда был для меня кем-то особенным, и увидеть его с Друэллой стало для меня настоящим ударом. Я знаю, что могу довериться тебе и надеюсь, что ты сможешь помочь мне разобраться в этой ситуации. Пожалуйста, приди ко мне, как только сможешь. Мне нужно поговорить с тобой, услышать твой голос и твое мнение. Ты всегда был тем, кто понимал меня лучше всех, и сейчас мне как никогда нужна твоя поддержка. С любовью и надеждой, Нагайна» Она аккуратно сложила письмо и запечатала его, чувствуя, как с каждым словом ее боль становится немного легче. Нагайна поднялась, взяла письмо и направилась к совятне, чтобы отправить его Криденсу, надеясь, что он скоро придет и поможет ей разобраться в своих чувствах.

***

Криденс сидел в своей комнате, когда сова принесла письмо от Нагайны. Он сразу узнал почерк на конверте и быстро вскрыл его. Прочитав письмо, его сердце сжалось от беспокойства. Нагайна описала в нем, что случилось, и он понимал, как ей сейчас трудно. Не раздумывая, он поспешил в Больничное крыло. Дорога была знакома Криденсу, и он быстро нашел путь. Добравшись до Больничного крыла, он увидел Поппи Помфри, которая занималась своими делами. — Поппи, — начал Криденс, пытаясь скрыть свое беспокойство, — где я могу найти Нагайну? Поппи посмотрела на него с понимающим взглядом и кивнула. — Она в своей комнате. Я покажу тебе дорогу, — сказала она и повела Криденса через коридор, пока они не дошли до двери спальни Нагайны. — Вот ее комната, — сказала Поппи, останавливаясь перед дверью. Криденс поблагодарил ее и тихо постучал в дверь. Не услышав ответа, он медленно открыл ее и вошел внутрь. Комната была погружена в полумрак, и он увидел Нагайну, лежащую на кровати и смотрящую в потолок. Она казалась совсем безутешной. — Нагайна, — мягко сказал Криденс, подходя ближе к кровати. — Я здесь. Я прочитал твое письмо и понимаю, как тебе сейчас тяжело. Нагайна повернула голову и посмотрела на него. — Криденс, спасибо, что пришел, — прошептала она, пытаясь улыбнуться, но у нее не получилось. — Мне так нужно было с кем-то поговорить. Криденс сел на край кровати и взял ее за руку, стараясь передать ей свою поддержку и тепло. — Я здесь для тебя, — сказал он, мягко сжимая ее руку. — Расскажи мне все, что тебя беспокоит. Нагайна глубоко вздохнула и начала рассказывать ему о своих чувствах и о том, как ей было больно видеть Тома с Друэллой. Криденс слушал ее внимательно, не прерывая, и старался успокоить ее своим присутствием. Когда она закончила, он тихо сказал: — Я понимаю, как тебе сейчас тяжело. Но помни, что ты не одна. Я всегда рядом и готов поддержать тебя. Нагайна кивнула, чувствуя, как ее боль немного отступает благодаря присутствию Криденса. После небольшого молчания Криденс спросил: — Нагайна, ты рисовала Тома в последнее время? Нагайна удивленно посмотрела на него и кивнула: — Да, почему ты спрашиваешь? Криденс поспешил объясниться: — Мне нужно знать, как он выглядит. Ты можешь показать мне портреты Тома? Нагайна, немного сбитая с толку, подошла к своему столу и достала несколько рисунков. Она показала их Криденсу, который внимательно их изучил. — Спасибо, Нагайна, — сказал он, возвращая ей рисунки. — Все будет скоро хорошо. Он нежно чмокнул ее в щеку и покинул комнату, оставляя Нагайну в недоумении.

***

Криденс спешил по коридорам, зная теперь, как выглядит Том, и решительно направляясь к нему. Но Тома в коридорах и в библиотеке не было. Криденс оказался в подземельях замка. Тогда он остановил одного из учеников. Им оказался Абраксас. — Привет, — начал Криденс, стараясь не показывать свое волнение. — Ты знаком с Томом? Абраксас прищурился, узнав Криденса. — Да, я знаю его, — ответил Абраксас, делая вид, что это обычный вопрос. Он решил, что будет неплохо, если Том поговорит с этим типом, и тот объяснит Реддлу, что Нагайна не принадлежат Тому. — Подожди здесь, я схожу за ним. Криденс кивнул и остался ждать, а Абраксас направился в сторону гостиной Слизерина. Пройдя несколько коридоров, он вошел в гостиную. Он нашел Тома, сидящего с несколькими учениками. — Том, — тихо позвал Абраксас, стараясь не привлекать лишнего внимания. — Тут кое-кто хочет с тобой поговорить. Том невольно нахмурился. — Кто? — спросил Том. — Ты его знаешь, — ответил Абраксас. — Тот тип из паба, что был с Нагайной. Том помрачнел, но все же встал. — Хорошо, — сказал он, бросив быстрый взгляд на своих соратников. — Я скоро вернусь. Том пошел вслед за Абраксасом, и вскоре они вернулись к месту, где ждал Криденс. Том остановился перед ним, сложив руки на груди. — Что тебе нужно? — резко спросил он, не скрывая своей неприязни. Криденс, стараясь сохранять спокойствие, ответил: — Нам нужно поговорить. Это важно. Том скривился, но, видя серьезность Криденса, неохотно кивнул. — Ладно, — произнес он. — Пойдем в сторону, чтобы нас не слышали. Они отошли к одному из пустых кабинетов и вошли. Том закрыл за собой дверь и обернулся к Криденсу. — Говори, что тебе нужно, — сказал он, его голос был холодным и настороженным. Криденс глубоко вздохнул, собираясь с мыслями. — Ты поцеловал другую девушку, чтобы вызвать ревность у Нагайны, так? — спросил он прямо, не тратя время на предисловия. Том, нахмурившись, ответил резко: — Да, и что с того? Криденс сделал шаг вперед, глядя прямо в глаза Тома. — Это была плохая игра, Том. Нагайна страдает. Том холодно усмехнулся: — Ну так ты можешь ее утешить. Вы ведь встречаетесь, разве нет? Криденс тихо рассмеялся, покачав головой. — Мы с Нагайной давние друзья. Пережили много ужасного вместе. Она любит только одного мужчину. Очень ревнивого и делающего поспешные выводы. Том замер, осознавая, что Криденс говорит о нем. Его лицо помрачнело, но он не дал себе показать слабость. — Ты хочешь сказать, что это я? Криденс кивнул. — Да, это ты, Том. Нагайна любит тебя, но твои действия только отталкивают ее. Ты делаешь поспешные выводы и заставляешь ее страдать. Если ты действительно ее любишь, может, стоит пересмотреть свое поведение? Том стоял неподвижно, обдумывая слова Криденса. Его ненависть начала сменяться на что-то другое — осознание и, возможно, сожаление. Он не привык показывать свои слабости, но слова Криденса проникли глубже, чем он ожидал. — Я... не думал, что это так на нее повлияет, — пробормотал Том, стараясь сохранить хладнокровие. Криденс слегка улыбнулся: — Любовь сложна, Том. Но если ты действительно хочешь быть с ней, тебе нужно научиться доверять и уважать ее чувства. Том кивнул, его выражение лица стало мягче. — Я попробую, — тихо сказал он, и в его глазах промелькнула искорка надежды. Криденс, видя это, почувствовал облегчение. Он надеялся, что Том действительно поймет и изменится ради Нагайны. Криденс вздохнул, видя, что его слова оказали на Тома воздействие. — Том, ты должен пойти к Нагайне и во всем признаться, — сказал он, глядя на Тома серьезно. — Это единственный способ все исправить. Том колебался, но понимал, что Криденс прав. Он кивнул, взяв себя в руки. — Хорошо, — решительно ответил он. — Я сделаю это. С этими словами Том быстро покинул кабинет и направился в сторону Больничного крыла. Он нервничал, но знал, что должен сделать это ради их отношений. По дороге его мысли метались. Он пытался придумать, как лучше объяснить свое поведение и выразить сожаление. Вскоре он нашел комнату Нагайны не без помощи Поппи. Он постучал в дверь. Нагайна, услышав стук, открыла ее. Она удивленно посмотрела на Тома, ее глаза были полны вопросов и недоверия. — Том? Что ты здесь делаешь? — спросила она с ноткой недоумения в голосе. Том сделал глубокий вдох, стараясь сохранять спокойствие. — Нам нужно поговорить, Нагайна, — начал он, его голос звучал мягче, чем обычно. — Я совершил ошибку, и мне нужно извиниться перед тобой. Нагайна отступила в сторону, позволяя ему войти. Она была настороженной, но в ее взгляде была надежда. — Хорошо, — сказала она, садясь в кресло и жестом приглашая его присесть напротив. Том сел, ощущая груз ответственности за свои действия. Он посмотрел ей в глаза, и слова начали литься потоком: — Я поцеловал Друэллу, чтобы вызвать у тебя ревность. Это было глупо и незрело с моей стороны. Я не думал о том, как это повлияет на тебя. Прости меня, Нагайна. Я не хотел причинять тебе боль. Просто я увидел тебя, когда был в пабе в то же время что и ты. И как тот тип тебя обнимает и целует... Это вызвало бурю эмоций и необдуманных поступков. Нагайна внимательно слушала его, и ее взгляд смягчился. Она почувствовала искренность в его словах, и ее сердце дрогнуло. — Том, — тихо начала она, — Криденс — мой лучший друг, он за меня и в огонь, и в воду. И если мы хотим быть вместе, нам нужно научиться доверять друг другу. Том кивнул, почувствовав, как груз падает с его плеч. Он взял ее за руку, надеясь, что они смогут начать все сначала. — Я обещаю, что буду работать над собой, — сказал он искренне. — Я не хочу терять тебя. Нагайна сжала его руку в ответ, ее взгляд был полон решимости и надежды. Том почувствовал, как робость захватывает его, когда он попытался подобрать слова. Он посмотрел на Нагайну, ее лицо было спокойным и мягким, полным понимания и тепла. Он вспомнил, как в пабе Криденс, не колеблясь, чмокнул ее в щеку, и теперь, желая выразить свои чувства, решил сделать то же самое. — Нагайна, — начал он немного неуверенно, — можно я тебя поцелую? Просто... как он тогда, в пабе. Нагайна рассмеялась, ее смех был звонким и теплым. — Конечно, можно, Том, — ответила она с улыбкой, ее глаза блестели от нежности и радости. — Ты не обязан спрашивать. Том, обрадованный ее ответом, наклонился и мягко поцеловал ее в щеку. Это был маленький жест, но он значил для них обоих очень много. Он почувствовал, как уходит напряжение, заменяясь теплом и уютом, которое давало знание, что они снова вместе, что они могут двигаться вперед, оставив ошибки в прошлом. Нагайна, касаясь рукой места, где он ее поцеловал, улыбнулась еще шире. Том улыбнулся в ответ, его сердце было переполнено благодарностью за второй шанс, за понимание и прощение, которое они смогли найти друг в друге. Они сидели в тишине, глядя друг другу в глаза. Эта тишина была не неловкой, а скорее наполненной каким-то необъяснимым пониманием. Том чувствовал, как мысли хаотично носятся в его голове. Он ругал себя за свою недавнюю глупость, за то, что позволил себе впасть в эту мелочную ревность. Он ведь Том Марволо Реддл, самый одаренный ученик своего поколения. Он всегда был выше всех этих любовных интриг, ревности и самой любви. Он привык контролировать свои эмоции, скрывать слабости, быть неприступным и холодным. Но Нагайна… Она пошатнула его уверенность в том, что он может оставаться таким всегда. С ней ему хотелось быть другим, быть собой. С ней он мог показать свою уязвимость, не боясь, что это будет воспринято как слабость. Впервые в жизни он чувствовал, что его холодная броня трещит, и это не пугало его. Это приносило удивительное чувство освобождения. Том понял, что любит Нагайну. Эта мысль ударила его, как молния. Он, Том Реддл, безудержно влюбился. Это было удивительно, почти неестественно для него. Но, смотря в ее глаза, он был рад, что это произошло. Он был рад быть рядом с ней, чувствовать ее тепло и понимать, что именно она дала ему возможность быть настоящим, быть таким, каким он никогда не позволял себе быть. Том тихо вздохнул, и его лицо смягчилось, показывая чувства, которые он раньше тщательно скрывал. Нагайна отвела взгляд и посмотрела в окно. Том последовал ее примеру и увидел, как за окном плавно опускаются первые снежинки. Белые и легкие, они медленно кружились в воздухе. Это было волшебное зрелище, словно само небо решило разделить с ними этот особенный момент. — Смотри, — прошептала Нагайна, ее голос был наполнен восторгом и радостью. — Первый снег! Том улыбнулся, глядя на этот завораживающий танец снежинок. Снег напоминал ему о чистоте и новых началах, о возможности оставить прошлое позади и начать все заново. Взяв Нагайну за руку, он почувствовал, что вместе они смогут преодолеть все, что бы ни принесла им судьба.