Люмьер

**** Милен некогда было грустить — подготовка к тренировкам и заодно вечернему выступлению занимала у нее много времени. Сначала они с Гаспаром вывели лошадей из конюшни. Обычно общительная и веселая, девушка была молчалива этим утром и замкнута в себе. Гаспар, посматривавший на нее, вздыхал и тоже помалкивал, но все-таки решился спросить: — Tout va bien, ma belle? — Bien sûr! — Милен вздрогнула, точно выходя из глубокого сна, но ответила, как ей показалось, бодро. А мысли занимало лишь одно: увидится ли она еще с Люми или ночью была их первая и последняя встреча. Предмет ее мыслей низко и недовольно всхрапнул при этом разговоре, прядая ушами. Милен тут же повернулась к любимцу: — Люми, милый, чего ты? — Ревнует, что ли? — весело предположил Гаспар, наклонившись, чтобы, походя сорвать травинку и сунуть ее в рот, — эй, рыжий, честно скажи мне… Люми в ответ нервно махнул хвостом и демонстративно отвернулся. Гаспар хмыкнул: — Милен, это он из-за тебя, точно говорю! Он с тобой сам не свой делается, когда ты рядом, я уже не раз замечаю. — Гаспар, брось болтать. — Ну а как еще? Именно поэтому, ma belle, тебе и доверили ухаживать за ним. Милен бросила взгляд на пастбище, около которого они разговаривали с Гаспаром. Как всегда остальные лошади держались вместе, пощипывая траву, и только Люми бегал вокруг них с Гаспаром, наматывая круги. — Милен… ты такая красивая… Только сейчас девушка осознала, что Гаспар, говоря что-то еще, подошел к ней ближе, меньше расстояния вытянутой руки. Она успела разглядеть, какие у него пушистые ресницы, шрам на левой щеке, трещинки на тонких губах… но… но тут между ними бесцеремонно втиснулся Люми, словно отталкивая юную цыганку в сторону от конюха. Милен тихо засмеялась, потрепав любимца по холке: — Ладно, Гаспар, мы пойдем. Нам пора привести себя в порядок перед репетицией выступления на манеже. — Давай, ma belle. Я обязательно посмотрю сегодня на вас вечером, если Готье разрешит. Милен фыркнула при упоминании неприятного ей имени и помахала Гаспару рукой, уводя Люми в поводу. Тот долго смотрел им вслед. Трава еще не успела высохнуть после ночной прохлады, и на ней сверкали мириады капель росы, словно бриллианты, рассыпанные по зеленому ковру. Милен чувствовала эти капельки, когда травинки касались ее голых лодыжек. Под веселые трели птиц, приветствовавших новый день, она осознавала, что впечатления минувшей ночи немного схлынули и улеглись, а на месте их воцарился покой и какая-то тянущая сердце, словно незажившая до конца рана, тоска. Как избавиться от нее? Что готовит им будущее? Получится ли расколдовать Люми? Сейчас Милен отчаянно хотела себе хотя бы часть колдовских умений матери, чтобы помочь другу. Кроме того, она не понимала своих чувств: Гаспар точно нравился ей, как может нравиться друг, брат и товарищ детских игр. Что же касалось Люми… о, тут дело обстояло абсолютно по-другому. Милен одновременно пугала и влекла его тайна, ей нравилось, как он выглядит в своем человеческом облике, и вместе с этим, было немного страшно при воспоминании превращения, свидетельницей которого она стала. Девушке сложно было разобраться в своих чувствах. С такими мыслями она привела Люми обратно в денник, где жеребчика уже ждала свежая вода и сено. Пока он пил, девушка тщательно осмотрела его копыта на предмет ранок, а потом взяла щетку с мягкой щетиной, проходясь по гриве, хвосту и области вокруг копыт любимца. Для нее это было не просто чисткой, а целым ритуалом, укреплявшим их обоюдное взаимопонимание и безмолвную связь. Люми при этом тихонько всхрапывал, то легко и даже нежно толкая подругу носом в руку, то кладя голову ей на полуоткрытое смуглое плечико и блаженно закрывая глаза. — Стой спокойно, — Милен засмеялась, потрепав коня по ушам и чувствуя накатывающую на сердце нежность. — а вечером, перед выступлением я заплету тебе косы. Мы должны были с тобой красивые-красивые… Люми довольно фыркнул в ответ, пока девушка разбирала рыжую гриву на прядки. Так продолжалось еще некоторое время, но вскоре девушка и конь были уже готовы. Милен повела Люми на манеж для тренировок. Мсье Арно заболел в этот день. Но, зная старательность Милен и ее дружбу с рыжим строптивым английским жеребчиком, дрессировщик передал с мальчишкой-посыльным короткую записку, в которой уведомлял Милен о том, что та проведет эту тренировку сама. И ей это было привычно и несложно: они сначала разогревались в легком галопе и повторяли элементы грядущего номера. С таким другом как Люми не страшно было даже демонстрировать чудеса вольтижировки — акробатических упражнений на лошади. Также он отлично брал препятствия, как средние, так и покрупнее, а в испанском шаге Милен не могла им нахвалиться. Так прошло время до вечера, и Милен с Люми, усталые и довольные, вернулись в денник. Девушка заплела любимцу косы с синими лентами, а потом сходила принарядиться и сама. Малиновый комбинезон подчеркивал ее тонкую талию, контрастируя со смуглой кожей, а яркий макияж в сочетании с каштановыми волосами, уложенными в замысловатую прическу, делал ее образ неповторимым. **** Вечерний цирк уже гудел предвкушением представления. Зрители, усаживаясь на свои места, делились впечатлениями, а запах попкорна и сахарной ваты, витал в воздухе, дразня аппетит. Милен всегда нравилась эта атмосфера праздника. Став выступать на сцене, она погружалась в нее, ощущая, точно сама в эти минуты становилась беззаботным ребенком. И, пока она ждала вместе с Люми своей очереди показывать номер — тут и начались странности. Боковым зрением девушка случайно уловила непонятное сияние, исходившее от гривы любимца в одном из участков, ближе к ней. Она быстро прикрыла это место ладошкой, однако свет полился сквозь пальцы. Милен осторожно приподняла руку, разглядывая источник свечения. На рыжей конской гриве сиял странный знак, напоминающий очертанием орла, окруженного лавровым венком. Милен снова накрыла его ладонью и знак, точно испугавшись повторного прикосновения, погас. В это время кто-то больно толкнул девушку в плечо. Гимнастка по имени Аврора, закончившая свое выступление, возвращалась с манежа, и проходя мимо Милен, не преминула ее задеть, кинув косой взгляд. Дело было в том, что внутри себя Аврора считала, будто номера с лошадью — это банально, а вот гимнастика — настоящее искусство. Хотя почему внутри себя… Злыдня охотно делилась этим с подружками, и до Милен доходили слухи об этих речах, вот только девушка благоразумно предпочитала не вступать в конфронтацию. — Милен, подожди, — окрикнул девушку кто-то, когда она взяла Люми под уздцы. Юная наездница быстро обернулась, столкнувшись нос к носу с раскрасневшимся от бега Гаспаром. — Тебя отпустили. Ты здесь! Но мне очень надо спешить… — Знаю. Просто хотел сказать, что у вас с Люми все получится. И в этом костюме ты выглядишь дороже, чем Эйфелева башня! — Болтун! — Милен рассмеялась, чувствуя, как осадок от столкновения с Авророй прошел. Она вывела Люми, поклонившись перед толпой, что было встречено радостными овациями. И номер начался. Сначала под чарующую и спокойную музыку девушка села в седло. Музыка постепенно вела их с Люми, то заставляя идти шагом, то лететь как птицы, вызывая возгласы восторга из зрительских лож от детей и взрослых. Но пока Люми несся по сцене, а Милен, стоя на его спине, грациозно двигалась под в музыкальном ритме, кто-то смотрел на них. Бросив взгляд направо, на ближайшую зрительскую ложу, девушка заметила какую-то женщину, сидевшую в одном из кресел для зрителей. Сложно было досконально рассмотреть ее лицо, но что-то в ее облике показалось Милен странно знакомым. Чтобы не упасть, она перевела взгляд снова на Люми, опускаясь в седло, и оторопела: на рыжей гриве жеребца вновь светился орел, окруженный лавровым венком! Милен казалось, что между этими событиями есть связь. Но знать бы, какая! Номер закончился, но вопросы так и не были исчерпаны. С ними Милен вернулась за кулисы, ведя в поводу своего друга. — Милен, ты была великолепна! — это подбежал верный Гаспар с сухим чистым полотенцем. Девушка поблагодарила друга с улыбкой и взяла полотенце вытереть испарину с лица и рук. — Да, это было впечатляюще, — с некоторым расстройством признал кто-то за спиной, и, когда Милен обернулась, то увидела стоявшую позади нее Аврору. — Все только благодаря нашей дружбе с Люми. Без нее бы ничего не вышло. — призналась в ответ с улыбкой юная наездница.