Верь мне.

— Sunshine, я дома, — зовёт ласково Август, шагая в полумрак крошечной Диминой квартиры. Выученным до автоматизма жестом проводит по стене, чтобы включить свет, и… почему-то не обнаруживает на стене выключателя. — What the… — хмурится он, тянет с шеи шарф. Как будто выключатель может просто взять и пропасть! Август мысленно отмахивается и списывает всё на банальную усталость. Заработался совсем, что ли?... Впрочем, не удивительно – у него в последнее время была одна командировка за другой. В последний раз он видел Диму вживую на прошлой неделе, и ужасно соскучился. Конечно, они созванивались регулярно, но это было всё же... не то. Август уже представлял, как вытащит любимого из-за стола (тот наверняка зарылся в бумажки так глубоко, что даже не заметил его прибытия), как обнимет его крепко... Свет загорается резкой вспышкой – Август невольно прикрывает глаза ладонью, и, заметив в проходе стоящую фигуру, поворачивается к ней. — Dimochka? — начинает он с улыбкой – та сворачивается на губах быстрее, чем молоко, в которое капнули лимонного сока, потому что Дима наставляет на него пистолет. Смотрит враждебно, с холодом в глазах, незнакомо – да и сам Дима выглядит будто бы… по-другому. Странная причёска, очки в другой оправе, и… острый взгляд ван дер Хольта рассматривает на чужом лице тонкие, едва различимые длинные полосы шрамов, переходящие на шею – выглядят они так, будто были получены несколько лет назад или около того – но это нонсенс, ещё утром их не было! — Dima, chto ty… — от волнения акцент в голосе Августа слышится ярче, чем обычно. — Кто вы такой и что делаете в моей квартире? — прерывает его Дима, не спеша приближаться. Мужчина опасным не кажется – напротив, он отчего-то вызывает какое-то внутреннее расположение, но Дима не спешит обманываться. Пусть на вид человек и не вооружен, но он же как-то пробрался в его квартиру. А они не в чёртовой “Иронии судьбы”, чтобы это превратилось в дурацкий ромком. — Незаконное проникновение в жилище, совершенное против воли проживающего в нем лица, это часть 1 ст. 139 УК РФ, — оттарабанивает он по памяти, и поторапливает застывшего истуканом незнакомца. — Имя, фамилия, возраст. И документы покажите.  — Я… Август ван дер Хольт, 33 года, — всё же слегка растерянно отвечает Август и сначала, действительно, тянется за паспортом, который сам же Дима приучил его хранить во внутреннем кармане пальто, но одёргивает себя – да какого чёрта! Что происходит? — Mi tesoro, если это какой-то russian humor, я не совсем понимаю… — Август откровенно не понимает, что с Димой не так. Может, и он тоже заработался? Сложное расследование, бессонная неделя…  — Во-первых, капитан Дмитрий Дубин, — чеканит Дима, одним взглядом останавливая незнакомца от попытки подойти. — Не сокровище, не солнце, не… что вы ещё там придумаете. Мы с вами незнакомы.  “Капитан?” — мелькает в голове у Августа. — “Дима же лейтенант…” — был, по крайней мере – не поверить родному чужому уверенному голосу просто невозможно. — Во-вторых, — продолжает Дима. — Не стоит лгать полиции. Под именем “Август ван дер Хольт” был известен только один человек. И он умер, — впрочем, Дима не может не признать, что этот человек на ван дер Хольта похож – не то чтобы Дима изучал его фотки в соцсети, как влюблённая старшеклассница, но приходилось узнавать о нём по долгу службы. И симпатии к этому человеку Дима не питал. Раньше, по крайней мере. Но он смотрел на этого человека – ван дер Хольт он или нет, плевать – и чувствовал, что он может ему доверять. Может, это была его чуйка ищейки, может, интуиция – людей, рядом с которыми Дима мог почувствовать такое спокойствие, можно пересчитать по пальцам одной руки калеки.  — Разве я выгляжу для тебя мёртвым… Dmitriy? — очередное ласковое обращение тает на языке, когда Август видит жёсткий взгляд изумрудных глаз. — И, Mein Gott, опусти пистолет. Мы можем поговорить… нормально? I’m not armed, I swear! — тут Август слегка лукавит, конечно – его экзоскелет сам по себе оружие. Но вредить Диме разрядом тока он не собирался – даже если тот не узнаёт его, даже если ведёт себя крайне странно, наставляя на него оружие. Дима медлит – пистолет даже не дрожит в его руке, пока он внимательно сканирует Августа взглядом. Препарирует на мелкие части, взвешивая все “За” и “Против”.  Наконец, видимо, что-то решив в своей голове, Дима опускает оружие. Пистолет исчезает в набедренной кобуре также быстро, как появился в руках.  Август самую малость восхищён. — Не думайте выкинуть хоть что-нибудь, мистер… ван дер Хольт, — в голосе Димы слышен весь скептицизм мира, когда он произносит чужую фамилию.  — Я буду очень послушным, captain, — голос, которым Август это произносит, почему-то заставляет Диму нахмуриться от неясного чувства. Он что с ним… флиртует? — У меня есть муж, — произносит Дима на всякий случай, нервно поправляя кобуру. — Я жду вас на кухне. Не вздумайте заблудиться, — это не побег, даже если очень сильно на него похоже.  “Муж”. Августа припечатывает к полу этими тремя простыми буквами. Если у Димы и амнезия, то она очень странная – он забыл, кто такой Август, как он выглядит, сколько ему лет, но при этом помнит, что они женаты? Звучит как какой-то бред.  Каким-то краешком сознания Август всё ещё надеялся, что это дурная, жестокая шутка – да, Дима был не склонен к такого рода идиотским розыгрышам, но, может, это была идея чёртового Грома, и Дима проспорил ему… нет. Август решительно отказывался принимать концепцию мира, в которой его возлюбленный стал бы над ним вот так издеваться.  Он скидывает рассеянно с ног ботинки, щелкает кончиком пальца по коммуникатору в ухе, чтобы предупредить Отто быть настороже – просто на всякий случай, вдруг Дима что-то принял или его накачали чем-то на задании (стоит перебрать все разумные варианты) – и слышит в наушнике только оглушающую тишину.  — Отто? — произносит он негромко, бросая быстрый взгляд на кухонную дверь – она открыта и там горит свет, но Димы не видно.  Шрайбер по-прежнему не отвечает.  Ситуация становится всё страннее. И тревожнее, признаться честно.  Пользуясь тем, что его оставили в одиночестве, Август оглядывает небольшую прихожую и замечает то, на что не обращал внимания раньше – ну, обычно если на тебя наставляют пистолет, думаешь только о нём.  На стенах много Диминых фотографий – с Верой, с Громом, с какими-то полицейскими, с незнакомым Августу темноволосым парнем, забитым татуировками. Он стоит к Диме подозрительно близко, и Август чувствует лёгкую неприязнь. Но здесь нет ни одной фотографии с ним, с Августом. Нет фото со свадьбы, нет того забавного селфи, которое Дима сделал в Японии, в музее студии Гибли.  Август приглядывается внимательнее к небольшой прихожей. Холодок бежит по коже, когда он понимает, что она, по сути, похожа на их прихожую, но… чем-то отличается. Вроде те же покоцанные обои – никак не уговорит Диму на ремонт – тот же линолеум на полу, протертый местами. Но нет шкафа, который Август купил в прошлом году – когда Дима вернулся раненый с задержания, и, ввалившись в квартиру, впечатался в свой шкаф, сломав его и напугав Августа до трясущихся рук. Август распахивает шкаф бесцеремонно и не обнаруживает ни единой своей вещи. В обувнице нет его ботинок, а на вешалке не висит зонт. Словно он попал в какую-то странную параллельную реальность – если бы такие, чёрт возьми, существовали.  Словно в бреду Август доходит на кухню – Дима, родной, но такой незнакомый Дима, сидит за столом и потягивает чай, что-то набирая в телефоне. Напротив него вторая чашка, явно приготовленная для него, для Августа. Зелёный чай, кажется, жасмин, судя по запаху. Чашка эта несчастная почему-то расстраивает Августа больше всего – этот Дима как будто бы и не знает, какой чай он любит.  — А нет чего-нибудь покрепче? — спрашивает мрачно Август, скрещивая руки на груди.  Дима, внимательно следивший за каждым его действием, моргает рассеянно. Странное поведение не укладывается в ту модельку, которую он успел выстроить у себя в голове. — Покрепче… нет, наверное, нет, но… Август плюёт на приличия – по-хозяйски подходит к кухонной стойке. Дима обычно убирает алкоголь подальше, потому что они оба не пьют, но тут повод есть – Август, кажется, сходит с ума. Или Дима. Или они оба. Кажется, подаренный когда-то давно Фёдором Ивановичем коньяк хранился тут... третья полка левого сверху шкафчика… — Откуда вы?... — в голосе Димы звучит безграничное удивление, когда он видит, как незнакомец ходит по кухне так, словно бывает тут каждый день, достаёт безошибочно с нужной полки бутылку коньяка. Даже сам Дима забыл, что он её туда поставил! — А знаете что? Давайте и мне стакан, — машет он вдруг рукой. Происходящее напоминает какой-то театр абсурда. Незнакомец, который выглядит так, будто его, Диму, знает, и вообще здесь живет. И Валя ещё как сквозь землю провалился — на смс не отвечает, абонент не абонент.  Август только кивает молча, точно так же безошибочно открывает нужный шкафчик, доставая оттуда пару граненых стаканов. Со стуком ставит и их, и бутылку на стол. Они оба не произносят ни слова – пока Август открывает бутылку, пока наливает в оба стакана коньяк.  Янтарная жидкость обжигает горло, заставляя зажмуриться, но Август всё же видит, как Дима опрокидывает в себя сразу половину стакана, не морщась.  — Итак… давайте начнём сначала, — предлагает Дима чуть севшим голосом и вздыхает устало. — Расскажите мне, пожалуйста, о себе. И… обо мне, если вы утверждаете, что меня знаете.  Август вздыхает тяжело в ответ, понимая, что лёгким разговор точно не будет. И, подумав немного, наливает им обоим ещё коньяка. — Мы познакомились семь лет назад, в Санкт-Петербурге…