Замкнутый круг

      Тадаши нервно ходил по комнате. Он хотел было прогулять сегодня учёбу, но, поняв, что не сможет весь день находиться в бездейственном ожидании, всё же решил пойти в школу. Расстёгнутый портфель валялся на кровати, часы услужливо сообщали, что до выхода осталось ещё десять минут. Ямагучи подошёл к своему рюкзаку, рассеянно заглянул в него и, забыв о том, что хотел проверить, все ли учебники он взял, вновь принялся нарезать круги. Настроение у него было самое мерзкое, ведь сегодня вечером… Тадаши всеми силами старался отгонять эти мысли, но они снова и снова возвращались к нему, из-за чего он раздражался ещё сильнее. Наконец, не выдержав, он взял рюкзак и вышел на улицу. В голове не переставая звучало нервное: "Хоть голову проветрю, сколько можно себя накручивать. В конце концов, ничего страшного тут нет. Не умру же я, хотя было бы славно. Всё, отставить панику!"       Ямагучи быстро дошёл до места встречи, но, к своему удивлению, не обнаружил там друга. Только потом он вспомнил, что вышел раньше обычного и пришёл заранее. Он уселся на забор, отгораживавший тротуар от газона, и принялся ждать. Этой ночью Тадаши спал всего три часа, так как долго ворочался, переживая о сегодняшнем дне. На пригревающем солнце глаза сами собой слипались, и он, казалось, был готов провалиться в сон прямо так, сидя на этой холодной балке. Чтобы не дать себе уснуть, он пристально вглядывался в поворот в конце улицы, из-за которого с минуты на минуту должен был выйти Тсукишима. Наконец, знакомый силуэт появился, но он был не один. Рядом с Кеем шла симпатичная девушка в короткой юбке и лёгкой кожанке, с собранными в пышный высокий хвост волосами и броским макияжем. Она непринуждённо болтала и вешалась на Кея, будто они были старыми приятелями. Ямагучи напрягся, ведь он знал почти весь круг общения Тсукишимы, а подобную особу в нём видел впервые. Пока Тадаши усиленно размышлял, что же это может значить, наблюдаемые разошлись, и эта профурсетка поцеловала его Кея в щёку на прощание. Ямагучи как током прошибло — не могут же они встречаться!       "А сам-то ты тайком бегал на свидания. Так почему же он не может с кем-то встречаться?" Тут же парировал внутренний голос: "Но ведь это же Кей! Кей, который всегда называл отношения чушью, который отказывал всем, признающимся ему, который ненавидит любую романтику. Неужели он повёлся на эту длинноногую пустышку? Да не может быть".       Но он своими глазами видел только что разыгравшуюся сцену. И не хотел им верить. Не мог его Тсукки променять свои принципы на короткую юбку! Он сам всегда говорил, что со скромными ему скучно, с активными — утомительно, а глупых он терпеть не может. Тсукишиме нужен тот, кто хорошо его знает, кто сможет заметить малейшие перемены в его настроении, аккуратно поддержать и развеселить, а таким человеком был только он, Ямагучи. По крайней мере, он сам так считал. До этого момента. По сердцу резанула обида, к глазам подступили непрошенные слёзы. Тсукишима всё ещё не спеша шёл по улице, аккуратно обходя лужи от растаявшего снега. Ямагучи наспех вытер мокрые глаза, пока Кей его не заметил. Порыв холодного ветра взъерошил и без того лохматые волосы, и он встретил друга насупленным невесёлым воробушком.       — Ямагучи? Ты чего так рано? — по лицу Кея пробежала тень удивления.       — Ты же постоянно ругаешься, что я опаздываю. Вот и вышел пораньше.       — И давно ты тут? — После этого мысль о том, что он боится быть замеченным с девушкой под ручку, укоренилась ещё сильнее.       — Нет, только пришёл.       Дальше они пошли молча: Кей по обыкновению, а у Тадаши не было ни малейшего желания разговаривать, особенно после увиденного. Наконец Тсукишима не выдержал:       — Что случилось?       — Ничего. — Хрен он теперь что-то ему расскажет.       — Ямагучи.       — Сказал же, ничего! Не могу я разок прийти вовремя?       — Чёрт, да причём тут это, ты сам не свой сегодня. У тебя на лице написано, что что-то не так. Рассказывай, в чём дело.       "Добренькими притворяемся? Сначала с какой-то проституткой посреди улицы сосётся, а потом «Ямагучи что случилось?» Нашёл идиота. Вот пускай к своей шлюхендре и катится".       — Не выспался. Такой ответ тебя удовлетворит?       На это Тсукишима ничего не ответил и только обречённо вздохнул. Они продолжили свою немую прогулку, только Кей время от времени кидал на злобно шагающего рядом друга задумчивый взгляд, который тот чувствовал, но никак не реагировал. Оставшаяся часть пути прошла в тяжёлом молчании.       Наконец они вошли в школьный холл, и Тадаши, всё ещё злясь, скользнул в галдящую толпу школьников, оставив Тсукишиму недоумённо стоять в одиночестве. Переодевшись, вместо того чтобы пойти в класс, Ямагучи направился к доске с общим расписанием. Найдя глазами среди множества классов нужный, он пробежался по списку предметов и удовлетворённо кивнул, после чего пошёл в сторону, противоположную от кабинета, где сейчас проходил его урок. Он уверенно ориентировался в школьных лабиринтах и умело лавировал между толпами стоящих в коридорах в ожидании звонка учеников. Наконец, он оказался перед дверью с табличкой «12—А Кабинет истории». Он аккуратно заглянул внутрь. В классе было немного людей, кто-то болтал, разбившись по группам, кто-то просто лежал на парте или слушал музыку. Нужный ему человек сидел, подперев щёку, и смотрел в окно.       — Ячи, — негромко позвал Тадаши. Девчонка обернулась и, неловко взмахнув светлыми волосами, подошла к нему.       — Привет, что-то хотел?       — Мы можем поговорить?       Ячи бросила взгляд на часы и, после недолгого замешательства, всё же забрала свой портфель и вышла из класса. Они, не сговариваясь, пошли на лестницу, ведущую на крышу. Это место не раз выручало их, когда им нужно было уединиться. Именно с него началась их недавняя, но такая искренняя дружба.       — И вот опять мы здесь. Помнишь, когда мы тут первый раз оказались? — Ячи задумчиво улыбнулась. — Это было всего несколько месяцев назад, а кажется, будто целую вечность.       Губы Тадаши тронула ностальгическая улыбка. В памяти всплыла сцена их первого с Ячи откровенного разговора. В тот день она сама пригласила его сюда и призналась, что Ямагучи ей нравится. Тот, абсолютно не ожидавший такого развития событий, растерялся и сказал, что он влюблён в другого человека. Он хотел было трусливо сбежать, но ему в спину впился вопрос: «Это Тсукишима?» Тадаши, так долго и тщательно скрывавший свою симпатию, в ужасе застыл на месте. Неужели это так заметно? А Хитока, увидев его замешательство, продолжила: «Извини, это слишком личное. Просто рядом с ним ты прямо-таки светишься, и смотришь на него так преданно. Вот я и подумала…». Ямагучи медленно повернулся к девушке, сделал два робких шага навстречу и, всё ещё не веря в то, что действительно это делает, произнёс: «Да, это он. Только он об этом не знает. Никто не знает». Ячи, всё ещё сидевшая на ступенях, приглашающе похлопала по свободному месту рядом с собой, и он неловко присел к ней. Потом они, проигнорировав звонок на урок, долго проговорили в полутьме лестничной площадки. Оказалось, что у них много общего, от любви к рамёну до непонимания физики. Тадаши, так долго прятавший свою симпатию от посторонних глаз, доверил свой секрет миниатюрной, почти незнакомой, но кажущейся такой близкой девочке, и она не разочаровала его ожиданий: что только не было сказано и обсуждено на холодных ступенях, и всё оставалось только между ними. И вот опять они оказались здесь, чтобы поделиться накопившейся на душе тяжестью.       Звуки шагов эхом разлетались по пустому пространству. От ступеней веяло холодом, и Тадаши предусмотрительно стянул жилетку, на которой устроилась, подтянув к груди колени, Хитока. На Ямагучи устремился проницательный взгляд двух янтарных глаз, выражающий готовность слушать.       — У Тсукишимы есть девушка.       — Что? Да быть такого не может! — Ячи вытаращила от удивления глаза.       — Я тоже так думал. До сегодняшнего утра. А потом увидел его идущим под ручку с какой-то напыщенной дурой.       — Всё равно не верится. Ты уверен? Может, она просто подруга или знакомая какая-нибудь?       — Знакомая? С которой они целовались посреди улицы?       — Чёрт… — Девушка задумчиво теребила юбку. Она понимала, что сейчас чувствует Тадаши, который не раз говорил ей о своей неразделённой любви, но в то же время не могла поверить, что Кей с кем-то встречается. — Может, тебе у него спросить напрямую, не станет же он врать.       — Да ни за что! — Тадаши замахал руками — Я их вообще не должен был видеть! И не буду я ничего выпытывать, захочет — сам расскажет. — Хитока только покачала головой и тихонько вздохнула.       — Ты всё ещё не собираешься ему признаваться? Ведь, если он так ничего и не узнает о твоих чувствах, рано или поздно у него всё равно появились бы отношения. Я бы на твоём месте попыталась.       — Мы это обсуждали уже тысячу раз, я не могу ему признаться. Не могу, понимаешь! Он же меня сразу презирать начнёт, а может, и ненавидеть. И уж точно отстранится без шанса на апелляцию. Нет, это безнадёжно. Да и я не хочу рушить нашу многолетнюю дружбу, ведь он столько для меня сделал, а я так его разочарую. Да я даже если бы захотел — не смог, у меня смелости не хватит. Я как в лицо ему загляну, так всё, все силы улетучиваются, плыву как девчонка. Я, блин, миллиарды раз представлял, как признаюсь, со всевозможными исходами, но ни один из них не был благополучным. Самое лучшее — это если мы оба сделаем вид, что ничего не было, но всё равно как раньше уже не будет. Так и какой в этом смысл? — Тадаши, до этого нервно ходивший по кругу, обессиленно упал на ступени рядом с Ячи. Хитока аккуратно приобняла его и, положив голову на плечо, тихо заговорила:       — Тадаши, ты себя недооцениваешь. Почему ты считаешь, что у тебя совсем нет шансов? Вы же столько лет знакомы. Ты чувствуешь его, как никто другой, и ему это нужно. Он никого, кроме тебя, даже близко не подпускает, а как ни крути, все мы люди, и всем хочется заботы и понимания, как бы он этого ни отрицал. Ты очень много для него значишь, поверь, со стороны это видно. А как он с тобой улыбается? Не той наглой ухмылкой, которую я испугалась, когда первый раз его увидела, а искренне, совсем другим человеком становится. Над всеми насмехается, а с тобой смеётся не злобно, а тепло. Правда.       — Но теперь-то уже поздно. Всё, у него есть девушка. И отбивать у неё парня я не буду. — Тадаши сидел, обречённо опустив голову, в голосе слышалось отчаяние. Тёплые поглаживания по спине действовали успокаивающе, злость прошла, но внутри всё равно звенела пустота разочарования: "Домолчался, блин. Этого хотел?"       С другой стороны, можно наконец перестать искать тайные намёки на взаимную симпатию, успокоить богатую фантазию, загнать слабую надежду на отношения с ним в самый дальний угол и смириться, что это невозможно. Тсукишима никогда не будет его. Это даже представить смешно: высокий, гордый, статный как Аполлон, блещущий умом и остротами, идеальный Тсукки, вместе с ним, жалким и бесполезным. Только вот смеяться Ямагучи совсем не хотелось. Его размышления прервала вибрация в кармане, пришло сообщение. Имя отправителя высветилось на экране.       — Вспомнишь солнце, вот и лучик. Тсукки спрашивает, где я. Ладно, правда пора идти, у меня следующая математика, нельзя опаздывать.       Ячи тоже поднялась, оправила юбку, протянула Тадаши его жилетку.       — Ты не переживай особо, я попытаюсь что-нибудь узнать про девушку. А тебе всё-таки стоит что-то решить, если так и продолжишь молчать и держать всё в себе, добром это не кончится. Напишу вечером!       Тадаши покачал головой и грустно улыбнулся. Что-что, а молчать он умел. Попрощавшись, они разошлись по разным этажам. После разговора Ямагучи чувствовал и грусть, и облегчение одновременно. Решив прийти в кабинет со звонком, Тадаши завернул в пустой туалет. Подошёл к раковинам, повернул кран, и между пальцами побежала ледяная вода. Он, помедлив, умылся и посмотрел в зеркало. Его внешний вид всё ещё нельзя было назвать удовлетворительным: синяки под глазами залегли ещё глубже, лицо было нездорово-бледным. Начинали сказываться последствия бессонной ночи, Ямагучи уже клонило в сон и потряхивало от выпитого утром натощак кофе, в голове опять что-то шумело. Он прошёл в самую дальнюю кабинку, скинул на пол рюкзак, сел на крышку унитаза, поджав ноги к груди и, прислонившись головой к холодной стене, замер. Спустя несколько минут раздался звонок с урока, воздух начал наполняться шумом. Послышались голоса: кто-то зашёл в туалет. Тадаши с трудом разлепил глаза. Перед ним оказались двое парней с тетрадями в руках, явно собравшихся списывать домашку.       — Эй, ты чего тут? Может, тебя отвести в медкабинет? — маячил перед ним расплывчатый силуэт.       — Всё нормально. — Он поднял валявшийся на полу рюкзак, как будто потяжелевший за эти десять минут, и неровным шагом вышел в коридор. К счастью, кабинет находился на этом же этаже, и идти было недалеко. В классе стоял шум: оказывается, на первом уроке была контрольная, и все жаловались друг другу на сложность доставшихся вариантов. Тсукки встретил его вопросительным взглядом. При виде друга Ямагучи вновь кольнула смешанная с обидой грусть: "Упустил".       Тадаши, не отвечая на приветствия и вопросы о том, где он был, молча прошёл к своей последней парте. Краем глаза он увидел, что Кей встал и направился к нему, но в этот момент в класс вошёл учитель. Начался урок. Из-за увиденного утром Ямагучи совсем забыл, почему не спал всю ночь, а теперь навязчивые мысли снова вернулись. Как бы он ни старался забить голову решением степенных уравнений и показательных функций, всё равно фоном его скручивала тревога: что сегодня произойдёт? Он уже тысячу раз пожалел, что согласился на эту идиотскую идею, но отступать поздно. Дроби не считались, весь лист был покрыт нервными размашистыми зачёркиваниями. Всё не то. Сосредоточиться на учёбе не получалось. Тадаши оставил тщетные попытки извлечь корень из 327 и лёг на парту. Он не менял позу до тех пор, пока звонок не оповестил об окончании урока. Только тогда он лениво поднял голову, и врезался взглядом в нависающего над ним Тсукишиму.       — Ты бросаешь меня посреди коридора, не появляешься на первом уроке, не отвечаешь на сообщения. Игнорируешь меня всеми возможными способами. Ничего объяснить не хочешь?       — Не хочу. — Ямагучи отвернулся. Тогда Тсукишима взял стул с ближайшей парты и уселся напротив. Он взял ручку Тадаши и принялся крутить её в руках, что выдавало волнение, хотя лицо его было непроницаемо. Тадаши всё так же не двигался, хотя внутри напрягся, ведь Кей мог в любой момент разозлиться на его бесполезное упрямство и уйти.       — Ямагучи, последнее время с тобой что-то не то. Ты, конечно, устаёшь на работе, но не до такой же степени. Я не понимаю, что происходит, и мне это не нравится. В чём дело, что с тобой?       Тсукишима продолжал что-то говорить, но Ямагучи уже не слушал. Он засмотрелся на играющие с его ручкой длинные бледные пальцы, в прямом смысле сводящие его с ума. Сколько раз он представлял, как целует каждый из них, берёт в рот, облизывает, легонько проталкивает до самого горла. Как они зарываются ему в волосы, блуждают по всему телу, обхватывают шею, раздвигают бёдра и проникают внутрь… А потом, сгорая от стыда, кидал простыни в стиральную машинку и каждый раз обещал себе, что подобное больше не повторится.       — Ямагучи. Ямагучи! Ты что, не слушал? — Недовольный голос Кея подействовал как отрезвитель. Тадаши встряхнул головой.       — Я неважно себя чувствую, дойду до медкабинета.       — Тебя проводить?       — Нет, не нужно. — Обида всколыхнулась в груди с новой силой. Пусть девушку свою провожает.       — Да почему ты так себя ведёшь? — Тсукишима смотрел скорее непонимающе, чем недовольно.       — А что, я должен броситься тебе на шею и умолять везде ходить со мной? — Вскинулся Ямагучи. В его глазах встали непрошенные слёзы. Схватив рюкзак, он стремительно вышел из класса, а Тсукишима ещё какое-то время постоял в удивлении, а потом, обречённо вздохнув, тоже покинул кабинет.        Ямагучи толкнул уже знакомую белую дверь медкабинета. Внутри никого не было. Тадаши осмотрелся: всюду валялись бумаги, на столе лежал недописанный журнал, шкафчик с лекарствами был открыт. Видимо, что-то случилось, и врача вызвали в срочном порядке. Ямагучи аккуратно сложил разбросанные документы, прикрыл стеклянную дверь шкафа, потом, немного подумав, положил в журнал одну из своих закладок, синюю со звездами. После чего сел на кушетку и принялся ждать. Прошло минут десять, прежде чем дверь открылась, и раздалось тихое протяжное "блять". Послышался шелест бумаги. Тадаши вышел из-за ширмы и увидел доктора, поднимающего с пола выпавшие из рук документы.       — Здрасте. — Акихико вздрогнул и обернулся. — Ой, извините, не хотел вас пугать.       — Да ничего, я не слышал, как ты подошёл. Что-то случилось? — Канеко подошёл к столу и пару секунд в ступоре рассматривал аккуратные стопки бумаг.       — Это я сложил.       — Спасибо большое! А то меня сдёрнули, там девочке плохо стало, когда убегал — рассыпал, а собрать не успел. — Он устремил глаза на Тадаши и внезапно сообщил:       — Замучили меня. Каждый день кого-то тошнит, у кого-то что-то болит, в обморок падают, мне иногда кажется, что здоровых людей вообще не бывает. Так ещё и отчётами этими бесполезными завалили по уши, ничего не успеваю. — На лице медбрата появилось измученное выражение. — Ну, как можем, так и вертимся.       — Давайте я вам с отчётами помогу, а вы снимите меня с уроков. — Тадаши не хотелось напрягать и без того уставшего врача по пустякам.       — Звучит незаконно, но ты, и правда, мне этим очень поможешь. Или сюда, смотри, тут пишем номер документа…       Две лохматых головы склонились над столом. Следующий час прошёл за заполнением бланков и таблиц, сортировкой справок и расстановкой карт больных в алфавитном порядке. Когда, наконец, работа была окончена, оба облегчённо вздохнули.       — Блин, спасибо тебе большое! Одному мне бы опять пришлось тут до ночи торчать, а ты подарил мне два часа сна. Будешь чай?       — Буду.       Акихико ушёл, а Ямагучи откинулся на спинку стула и закрыл глаза. Он был доволен, что смог отвлечься, так ещё и пользу принести, но глаза теперь горели, и всё расплывалось, ему приходилось напрягать зрение, чтобы дописать последние листы. Послышались шаги.       — Есть чёрный и жасминовый, какой будешь? — Тадаши медленно поднял голову. — Ямагучи, что с тобой? Чёрт, я не спросил, почему ты пришёл! — Врач поставил чашки с кипятком на стол и подошёл к подростку, заглянул в лицо.       — Да я просто не выспался, вот и вырубает. Всё нормально, правда.       — Так надо было отправить тебя спать, а не сажать за документы. Почему ты не сказал? Тебе же явно плохо! — Канеко нервно кусал губы.       — Слушайте, я сам предложил помочь, так что всё в порядке. Я что пришёл: можно с вами поговорить?       — Конечно. Но сначала я измерю твоё давление.       Тадаши послушно лег на уже привычную кушетку. Медбрат закатал его кофту и подключил тонометр. Ямагучи закрыл глаза и расслабился, чувствуя, как прибор всё сильнее сдавливает его руку. Наконец рукав разжался, и раздался голос: «В пределах нормы». Кушетка скрипнула под весом севшего на неё врача. Тадаши открыл глаза и обнаружил, что тот пристально разглядывает его лицо.       — Что скажете?       — Налицо все признаки усталости, плюс авитаминоз и недостаток железа. Тебе надо есть побольше фруктов, яблок там, цитрусов тоже можно. Я тебе пропишу курс витаминов на месяц, очень хорошей фирмы, они должны снизить усталость. Если ты плохо засыпаешь, дам рецепт на мелатонин, но не злоупотребляй, иначе возможно привыкание. Купить можно в любой аптеке. — Врач подошёл к столу и начал что-то писать.       — Спасибо. — Ямагучи знал, что всё равно не будет ничего покупать, лекарства, особенно качественные, его бюджет не потянет, но расстраивать его не хотелось. Доктор вернулся, сел на прежнее место и протянул Ямагучи две бумажки и какую-то баночку.       — Это лёгкое успокоительное, пей раз в сутки, поможет избежать панических атак. Тут недели на три таблеток, тебе достаточно. Главное, нельзя употреблять алкоголь, пока идёт курс. Итак, о чём ты хотел поговорить? — Снизу вверх чужое сосредоточенное лицо выглядело забавно, все пропорции были искажены. Мысль о том, что с этого ракурса у врача очень длинный нос, насмешила Тадаши, из-за чего он прыснул. Он понимал, что это очень глупо, но его уставший мозг отказывался соображать, и Ямагучи не мог остановиться.       — Извините. — Наконец отдышавшись, проговорил он. — Это из-за нервов. Я постоянно нервничаю, это ужас. Я устаю, потому что работаю сутками, мать у меня алкоголичка, а жить то на что-то надо. — Ямагучи удивился: он не рассказывал об этом никому, кроме Ячи, но перед доктором его прямо-таки тянуло на откровения. — А сегодня вообще день отвратительный. Вот скажите: вы кого-то любите?       "Что за бред, зачем я это спросил, тем более у него? Выставляю себя полнейшим идиотом". Однако Акихико, вопреки ожиданием, не засмеялся и не возмутился, а ответил вполне серьёзно:       — Сейчас нет. А так, любил, конечно. Была у нас на потоке одна девчонка, активистка, ещё и староста. Она низенькая, всегда ходила с двумя косичками и в белых носках. Нравилась мне безумно, но я тогда струсил ей признаться. Не знаю, чем я, дурак, думал, наверное, боялся услышать отказ. А потом мы выпустились, и она уехала в другой город. До сих пор об этом жалею, хотя уже три года прошло. — Взгляд Канеко был устремлён в пустоту, лицо выражало отрешённость. Наконец он встал и, потрепав Тадаши по голове, добавил:       — Так что, если есть возможность признаться, не упускай её. Лучше рискнуть, чем потом всю жизнь жалеть.       — Хорошо, спасибо за совет. Я, наверное, пойду, мне уже лучше.       — Конечно. Ещё раз спасибо за помощь, очень выручил. Заходи ещё, даже просто так. Я, пока с тобой говорил, сам отдохнул. Оказываешь на меня лечебный эффект, так сказать.       — Вам спасибо, конечно, ещё зайду как-нибудь. До свидания! — Помахав на прощание, Ямагучи вышел. В коридоре никого не было, шёл урок. Решив, что в школе ему делать больше нечего, Тадаши спустился, забрал свои вещи из шкафчика и выскользнул на улицу, незамеченный охранником.       Придя домой, Ямагучи скинул на пол вещи и повалился на кровать. Его состояние опять ухудшилось, голова разболелась, вернулся шум в ушах. Найдя в портфеле баночку, которую ему дал медбрат, он проглотил таблетку, запив её водой из стоящего на тумбочке полупустого стакана, и закрыл глаза. Спустя несколько минут он провалился в глубокий сон.

***

      Тадаши с трудом разлепил глаза и посмотрел на часы. Они показывали 16:24. До выхода оставалось полтора часа. Что ж, пора начинать подготовку к сегодняшнему вечеру. Ямагучи взял свой уже поживший ноутбук и вновь устроился на кровати. Ввёл в поисковой строке название знакомого сайта. Перед ним возникли десятки видео интимного характера, с разными людьми и в разных позах. Тадаши наугад включил одно из них. Он внимательно всматривался в каждое движение, и от мысли, что ему предстоит пережить то же самое, стало страшно.       "Ну же, смелее. Не в первый раз таким занимаюсь, так чего сейчас бояться?"       Но руки всё равно предательски подрагивали. Он достал из тумбочки полупустую смазку. Затем, глубоко вдохнув, Ямагучи вновь посмотрел в ноутбук. Парень на видео стоял в коленно-локтевой, прогнувшись в пояснице и явно получая удовольствие от происходящего. Картина была действительно возбуждающей, и член Тадаши заинтересованно дернулся. Ямагучи поставил ноутбук на подушку, так, чтобы его было хорошо видно, а сам устроился на спине. Пару секунд поколебавшись, он выдавил на пальцы прозрачную массу и раздвинул ноги, ещё раз бросил взгляд на изгибающегося парня, а затем поднёс руку к отверстию. Палец привычно скользнул внутрь и начал аккуратно толкаться в стенки, медленно растягивая пространство. Тадаши, поймав привычный ритм, наконец расслабился. Минуту спустя он добавил второй палец, стало ощутимо туже. Парень на экране начал постанывать, и Тадаши закрыл глаза. Теперь для него не существовало никакого видео, а голос стал до боли знакомым. Он представлял на месте своих пальцев чужие, длинные и бледные, то глубоко проникающие в него, то выскальзывающие в самый пикантный момент, раздразнивая и заставляя желать большего. Раздался протяжный стон. Ямагучи вытащил руку, почувствовав неприятную пустоту внутри, а потом, подстроившись под темп чужих вздохом, принялся насаживаться с новой силой. Ямагучи извивался на кровати, скрипящей в такт толчков, пальцы распирали его изнутри, посылая рваные волны удовольствия по всему телу. Тадаши дышал хрипло и отрывисто, на лбу выступил пот, приятно скручивало низ живота и сводило ступни. Он не мог больше терпеть. Схватившись свободной рукой за каменный член, он за пару движений довёл себя до оргазма, кончив в кулак под удовлетворённые всхлипы из ноутбука.       Отдышавшись, Тадаши поставил видео на паузу, полежал минуту в полной тишине, а затем вылез из тёплой кровати и побрёл в ванную. Ему нужно было помыться. Ямагучи зашёл в кабинку и повернул кран, из душа полилась вода. Тадаши подставил под неё лицо. Прохладные струи сбегали по волосам и плечам, омывали торс и ноги, смывая остатки сна. Решив, что ему нужно вкусно пахнуть, он выбрал клубничный гель для душа. Ну а что, клубника — это секси. Тадаши включил воду погорячее, взял в одну руку баночку с гелем, а в другую — бритву, и принялся за работу. Спустя двадцать минут он вышел из ванной мытый, бритый, божественно пахнущий и нежный, как попка младенца. Капли с волос падали на голые плечи и скатывались по ним, как жемчуженки. Ямагучи взъерошил волосы и, завернувшись в большое махровое полотенце, протопал в свою комнату, оставляя на полу мокрые следы. Он в задумчивости остановился перед шкафом.       Сегодняшнюю встречу свиданием не назовёшь, но всё равно принарядиться, наверное, стоит. Тадаши заглянул внутрь: запасы были скудными, однако в итоге в его руках оказались чёрные брюки и тёмно-зелёная, в цвет глаз, рубашка без верхних пуговиц. Одевшись, Ямагучи критически осмотрел составленный образ в зеркале. Вроде нормально. Заправленная рубашка подчёркивала его тонкую талию, небольшой вырез привлекательно оголял чуть выпирающие ключицы, подчёркивая их бледность. В целом его фигура смотрелась изящно и даже в какой-то степени аристократично. Подумав, он надел на шею аккуратную серебрянную цепочку, а на руки кольца, и остался удовлетворён результатом. Настал самый сложный этап — причёска. Тадаши снова отправился в ванную, прихватив с собой расчёску. Волосы уже подсохли и пушились, чуть завиваясь на концах. Ямагучи включил фен и попытался сделать некое подобие укладки, но получилась только львиная грива. Тогда, махнув на это рукой, он просто собрал верхнюю часть волос в хвост, а нижней позволил игриво рассыпаться по шее и выглядывать из-за ушей. Наткнулся взглядом на карандаш для глаз:"А почему бы и нет? Гулять так гулять".       Тадаши, высунув язык, старательно подвёл слизистую чёрным и удивился, как сильно стали выделяться глаза. Казалось, на его лице не было ничего, кроме этих огромных зелёных омутов. Ямагучи оценил свою работу и ухмыльнулся: нельзя назвать его модником, но сейчас он был определённо собой доволен: "Да я, можно сказать, красавчик!" Тадаши вновь кинул взгляд на часы — пора выходить.