Темная Луна

- Ну так что же? - Окликнул ее Салибхай. - Дочь Саурианны согласна на сделку? Исиль снова взглянула на небо. Звезды вошли в полную силу, но луна по-прежнему не появилась. - Я согласна, солнечный владыка. - Тогда по рукам. С тебя волк, с меня золото для твоего Храма. Фаразон и Кхамул громко захлопали в ладоши. "Похоже, они верят в меня больше, чем я сама". Закусив орехами в сахаре для храбрости, Исиль зажмурила глаза и представила, как ее руки становятся лапами, а за спиной вырастает хвост. "Я что-то чувствую... нет, тогда я снова стану летучей мышью. Может, так? Тоже нет... или так? Кровь Финвэ, опять не то..." Она лихорадочно начала вспоминать все прочитанные отрывки о своем отце. Ангбанд, Тол-Ин-Гаурхот, Эрегион, Первая Эпоха, Вторая... но на ум снова ничего не приходило. Летописцы просто сообщали о том, что он умел превращаться, а как он это делал, забывали упомянуть - то ли из страха, то ли из пренебрежения. - Драутхир, мы увидим сегодня твои коготки или нет? - Вырвал ее из забытья харадский тханна. Осознание ударило в голову, как мяч для игры. "Коготки... конечно же! Сначала когти, потом лапы, потом морда, потом туловище и хвост... так и есть!" Она снова зажмурилась и представила, как ее руки и ноги становятся лапами. Медленно покрываются шерстью и сереют. Даже не открывая глаз, Исиль чувствовала, что это происходит на самом деле. Фаразон громко ахнул, но на него кто-то шикнул - должно быть, Хэлкар. Завершив превращение, Исиль подбежала к другу Кхамула и прыгнула на колени. - Гав! - Вырвалось у нее из пасти. - Гав-гав! - Надо же, она тявкает совсем как настоящий волк. - Удивленно прознес тханна, трепля ее по шерстистому загривку. - За такое не жаль отдать даже две чаши. "У нас нет сколько крови, чтобы была нужда во второй чаше!" - Хотелось ответить Исиль, но снова получилось только гавканье. - Гав-гав-гав! - Нуменорский девушка не быть таким громким волком. - Заметил Кхамул. - А А то мумак бояться и встать посреди улица. "Да я и не хотела все время гавкать, просто у меня не получается говорить, как человек!" - Попыталась сказать она, но из пасти раздался вой. И тут, ко всеобщему удивлению, мумак действительно остановился, перегородив всю улицу. - Великие Змеи... - Проворчал тханна. - Это надолго. Мэллит, сделай-ка нам всем по щербету. Рабыня поклонилась и направилась в дальнюю часть палатки. - Гав... - Вырвалось у Исиль. - Да что с тобой такое? - Не выдержал Фаразон. - Ты разучилась говорить? Поняв, что ничего объяснить уже не получится, она закивала. - О Мелькор! Так ты тявкала не в шутку... Исиль помотала головой. "Наконец-то до тебя дошло". Сын старосты смущенно посмотрел на хозяина вечера. - Господин тханна, у нас неприятности. Он пожал плечами. - Надеюсь, тебя сейчас не стошнит в моем шатре? Иначе придется заставить твоего отца оплатить мне новый. - Нет, нет, что вы! Превращение Исиль... слегка пошло не по плану. - Не понимаю, о чем ты говоришь. Передо мною очень пушистый и очень привлекательный волк. Ничуть не хуже, чем ее отец в легендах. Когда Салибхай снова запустил ладони в ее шерсть, она жалобно заскулила. - Вы не понимаете. - Настаивал Фаразон. - Она превратилась, как вы и хотели. Но взамен лишилась дара речи! Исиль тявкнула и закивала головой. Слюна с языка, высунутого от жары, капала на ковер. - Нуменорский девушка не говорить? - Вмешался Кхамул. Она моргнула в знак согласия. - Совсем не говорить? Она снова моргнула. Кхамул нахмурился. - Нужно нести ее к жрец. Он уже делать ее человеком. Исиль почувствовала, как по спине пробежал холодок. Жрец Мордью не одобрял ее превращений даже в летучую мышь - что он скажет, когда ее притащат к нему в обличье волка? "Ну, волк это еще не так страшно" - Успокаивала она себя, пока Хэлкар спускался вниз с нею на плечах. - "Вот если бы я стала эльфийкой"... Завидев ее когти и серую шкуру, мумак в ужасе шарахнулся в сторону, сломав несколько деревьев. Но никто, казалось, и не обратил на это внимания. Тханна со вздохом повернулся к своим спутникам. - Показывайте дорогу в Храм. ** Жрец Мордью мыл руки в чаше возле алтаря, когда к нему ввалились двое правителей с Востока, десяток стражников, сын старосты и его кузен. Исиль, к его удивлению, с ними не было - зато Хэлкар держал на руках огромного волка, который издавал жалобное тявканье, совершенно несвойственное такому свирепому хищнику. - Жрец Морду... - Начал Фаразон, выглядывая из-за спины кузена. Он устало вздохнул. - Храм закрыт. Я не буду приносить этого зверя в жертву. - Но... - Никаких "но", сын Нилузира. Тебе известны правила Храма. Он бросил взгляд на волка, даже не пытавшегося вырваться. - И отпустите зверя. Он же до смерти напуган! Хэлкар со вздохом отпустил волка на пол. К ужасу жреца Мордью, тот сразу же принялся вилять хвостом и скакать вокруг него. - Так это волкодав? - Удивился жрец. -  Господин тханна, при всем уважении, но мы не приносим в жертву животных, прирученных людьми. Мелькор считает это страшным грехом... - Это не волк. - Покачал головой тот. - И не волкодав. Тем временем зверь, устав скакать вокруг него, улегся рядом. Его глаза, неустанно следившие за жрецом Мордью, светились желтым в полумраке. Такие же глаза, подумалось ему, были у летучих мышей. Точнее, у одной летучей мыши. "Кровь Финвэ!" Схватив ее на руки, как Хэлкар за минуту до этого, жрец Мордью заторопился к выходу. Дверь, разделявшая Храм и внутренние покои, громко хлопнула. Харадец скрестил руки на груди. - Мог бы хоть для приличия предложить нам чай. Нет, я, конечно, понимаю, что по сравнению с Мулькором каждый должен чувствовать себя простолюдином... ** Исиль сидела в кресле, закутанная в плед, и допивала остатки зелья под суровым взглядом жреца Мордью. Остатки шерсти на ноге безбожно чесались, но ее наставник был настолько разгневан, что она даже боялась шевельнуться. Да уж, совсем не такого ожидаешь, уходя со скучного званого ужина. - Это просто немыслимо! Сначала ты сбежала кататься на слоне с человеком, которого видишь впервые в жизни! И не просто сбежала, а прихватила с собою всю братию, с которой я запрещал тебе общаться! А потом тебя заносят в Храм в волчьей шкуре, как какую-то комнатную собачонку! И все это в один вечер! Как ты вообще объяснишь мне все это?! - Тханна сам предложил покататься на мумаке… - А в волка тебя превратило кольцо солнечного владыки? Исиль вздохнула. - Нет. Я превратилась сама. - И, похоже, ты сделала это совсем не случайно. – Еще больше нахмурился жрец. – Я говорил с тханной, и он утверждает, будто бы ты превратилась на спор и не рассчитала силы. Сердце пропустило удар. -Что? Нет! - Его люди принесли мне мешок монет и две золотые жертвенные чаши. – Продолжал ее наставник. – Я наотрез отказывался брать их, но они все равно оставили их у двери. Хочешь сказать, что харадцы просто решили проявить щедрость из любви к Мелькору? Она пожала плечами. - Тханна говорил, в Хараде его чтят не меньше, чем в Умбаре. - Ну конечно. Жрец Мордью забрал у Исиль пустую кружку и окинул ее суровым взглядом. - Твое поведение оставляет желать лучшего для человека любой веры. Поэтому в ближайшее время ты ни шагу не ступишь из Храма. Если харадский правитель пожелает, он может поговорить с тобою в храмовом саду: этого я ему не могу запретить. Но на мумака ты более не сядешь. И уж тем более не станешь проводить время с теми, кто потворствовал твоим сегодняшним выходкам. Фаразона это также касается – мальчишка испорчен насквозь. А слухи о господине Хэлкаре я даже не собираюсь пересказывать. Моя мать уже говорила тебе о его преступных наклонностях. - Говорила. – Согласилась Исиль. – Только я ничего не поняла. - И правильно. Ты слишком юна, чтобы понимать такое. Я бы очень удивился, если бы ты что-то поняла… - Фаразон говорил, что он бывает в каком-то «веселом доме» в гавани. – Вдруг вспомнила она. – Он там подрался с каким-то чужеземцем, и кто-то умер? Брови жреца поползли вверх. - В том-то и дело, что… никто не умер. Но содеянное им… никак уже не поправить. - Наверное, кто-то покалечился. – Решила Исиль. - Можно и так сказать. Подождав, пока кухарка унесет грязную посуду, жрец Мордью продолжил: - В общем, с сегодняшнего дня ты наказана. Как бы мне ни хотелось простить тебя, я должен проявить твердость, иначе Мелькор отвернется от тебя. А у тех, от кого Он отворачивается, душу забирает Манвэ. Уж не думаешь ли ты, что валинорской святоше будут рады в Мордоре? Исиль помотала головой. -Нет. - Я даже тебе больше скажу: тех, кто носит в сердце иного бога, нежели Мелькор, в Барад-Дуре волколаки едят на обед. Помнишь, как в Тол-Ин-Гаурхоте Кархорот съел Финрода? То-то и оно. - Но я не переставала любить Мелькора, пока каталась на мумаке. – Возразила Исиль. – Я даже не думала о том, чтобы… - Зато Мелькор сегодня много чего подумал о тебе. И поверь, при всей его мятежной натуре увиденное ему не понравилось. Он бросил взгляд на приоткрытую дверь. - Иди на кухню, помоги вымыть полы. А потом сразу в кровать. Я прослежу. ** - …и как на слонике покаталась? Маэглин стоял у калитки и ехидно улыбался ей. Исиль опустила глаза и продолжила глядеть в книгу. Проклятая «история колоний Нуменора» никак не желала заучиваться, да еще и солнце нещадно било в глаза. - Лучше не бывает. - Говорят, жрец Морду посадил тебя под замок? Она невозмутимо перевернула страницу и посмотрела ему в глаза. - А я похожа на Финрода Фелагунда в тюрьме? Библиотекарь хмыкнул. - Ну, взгляд у тебя печальнее, чем у этого остроухого бедняги. - А вам-то какое дело? – Спросила Исиль. – Вас ведь не закрыли в Храме до конца месяца. И не запретили ни с кем видеться. И хотя это затворничество оказалось не таким ужасным, как ей виделось поначалу, Исиль ужасно удручала невозможность пройтись по городу и повидаться с друзьями. Конечно, она в любой момент могла превратиться в летучую мышь и улететь, но жрец Мордью заявил, что знает читает о всех ее превращениях по глазам – якобы зрачки не успевают слиться с человеческими глазами, поэтому Исиль даже не пыталась. Перспектива продлить себе наказание ужасала еще больше, учитывая, как сильно у нее по вечерам болела спина от ежедневных чисток пола в Храме. - А ты, похоже, сегодня встала не с той ноги, дочь Зигура. – Заметил Маэглин. –Что ж, тогда придется подождать до завтра и молиться Мелькору, чтобы ты смогла прочесть письмо своего отца в должном расположении духа… Одного упоминания того, кто был с нею рядом все годы в Нуменоре, хватило, чтобы Исиль мгновенно захлопнула книгу и подбежала к нему. - У вас письмо? – Закричала она. – От мастера Аннатара? Когда? - Я получил его сегодня утром. - Но как? - Огромный черный голубь упал с небес с запиской в клюве. Я полагал, что послание предназначается мне, однако печать Всевидящего Ока сказала мне об ином. - Вы прочли его? Что там написано? Маэглин покачал головой. - Я попытался, но печать не сломалась даже под ножом для писем. Поэтому я решил отнести его тебе... вернее, твоему наставнику. Раз уж ты у нас под домашним арестом. - Нет, пожалуйста! – Взмолилась Исиль. – Не отдавайте его жрецу Мордью! - Боишься, что он заставит тебя перемыть все чаши в Храме, прежде чем позволить прочесть хоть строчку? Она бросила на библиотекаря гневный взгляд. - Не смешно. К тому же его все равно нет дома. - Наверное, он на очередном званом обеде у господина Нилузира? Исиль поморщилась. - Может быть. «Но какая, к Финвэ, разница, если меня туда и не собирались отпускать. И даже новые платья, сшитые по случаю, лежат в шкафу без дела». Маэглин осмотрелся и протянул ей пепельного цвета пергамент. - Тогда я лучше отдам его тебе. Надеюсь, твой наставник не станет на меня сердиться. Она помотала головой, жадно хватая письмо. Печать с хрустом сломалась в ее ладони, на мгновение обдав жаром все ее существо. А потом в ее голове зазвучал до боли знакомый голос. «Моя милая Исиль! Предчувствия не подвели меня, и теперь мне доподлинно известно, что ты выжила. Более того – наш любимый Вала, имя которого начинается на «М» и заканчивается на «Р», привел тебя к тем, кто разделяет нашу веру. Но о себе, увы, пока что не могу сказать того же: мне потребовалось немало сил, чтобы возвратить телесный облик, а до Мордора еще много недель пути. В городах, где я успел побывать после возвращения на материк, все как один говорят, что Черная Страна оказалась в запустении без моего присмотра, а Барад-Дур лежит в руинах. Именно поэтому я не могу пока взять тебя с собой: друзья эльфов обязательно отыщут способ влиять на меня через моего потомка, а я не желаю, чтобы моя наследница становилась разменной монетой. Кстати, об этом. До меня донеслись отголоски твоих превращений. Должно быть, ты и сама уже поняла, кем мы приходимся друг другу – потомки Элроса не умеют ничего, кроме как кичиться своей долгой жизнью, но мы с тобою иной породы. Я надеюсь, тебе нравится в Умбаре – местный Темный Храм действительно заслуживает уважения. Подружись с Кхамулом, когда он приедет – этот вастак безоговорочно предан мне и сделает для тебя все, что только пожелаешь. Также до меня дошли слухи, что к вам в Умбар собирается мой ставленник из Харада. Ему ты также можешь доверять во всем, даже если твои новые односельчане велят тебе «не слушать этого слоновода». А я возвращаюсь на Восток, чтобы подготовить Мордор к твоему приезду – и к неизбежному появлению новой колонии Верных возле Андуина. Мужайся, верная последовательница Мелькора: это займет не один год и даже не два, но тем радостнее будет наша встреча. Твой любящий отец, первый королевский советник и Владыка Мордора, Саурианна». На последнем слове пергамент вспыхнул и рассыпался искрами прямо у нее в руках. Но ни жара, ни боли Исиль не почувствовала. Потрясенная, она подняла голову к небу и долго смотрела вверх. Мастер Аннатар уцелел. Он впервые в открытую назвал ее своей наследницей. И он все-таки заберет ее в Мордор. Хоть и совсем не скоро – но дал слово, что заберет. Значит, все было не зря. - Он вернулся? – Наконец спросил Маэглин. Исиль кивнула. Перед глазами у нее все расплывалось – то ли от рыданий, то ли от счастья. - Он вернулся.