Темная Луна

Она пришла в себя задолго до рассвета и больше не смогла уснуть. Пережитый ужас так крепко въелся в нее, а ощущение удушливой песчаной ямы было настолько реальным, что ее охватывала дрожь при малейшем дуновении ветерка. Исиль полежала еще немного, стараясь прогнать из головы кошмарный сон – книг жрец Мордью ей не оставил, единственным развлечением был харадский ковер, висевший на стене возле ее постели. Когда она поняла, что даже причудливые южные узоры не способны вернуть ей сон, Исиль вышла из комнаты и направилась к алтарю. Сейчас ей как никогда требовалось участливое ухо Мелькора. Она тихо зажгла лампу, стоявшую на полу, и уселась на холодный пол – черные руны привычно сгрудились вокруг нее, как старые друзья. Спину приятно холодили камни алтарного возвышения, и Исиль с удовольствием представила, как сидит у подножия Тангородрима. Еще в Нуменоре она часто воображала, что Менельтарма – это твердыня Мелькора, а подвальные помещения Храма были Ангбандом. Однажды она на целый день заперлась в чулане, полном яблок, сказав всем, что сидит в тюрьме, как Финрод. Торжественно умереть от переедания яблоками ей не позволила королева Ар-Зимрафель, высочайшей волей даровав Исиль свободу и булочку с кремом. Ар-Фаразон на это язвительно заметил, что его супруга по-прежнему питает слабость к эльфам и их друзьям: в глубине души Мириэль всегда оставалась Верной, как и ее мать. Исиль подняла глаза на узкие окошки сверху – непроглядная чернота за стеклами успела смениться сиреневой дымкой. Рассвет был близок. Жрец Мордью скоро проснется, и в Храме снова начнется новый день. Ближе к полудню появятся первые прихожане – может быть, среди них будет и господин Кхамул. Исиль не терпелось рассказать ему о своем сне. Может быть, в его стране бывают такие люди, как человек в радужном плаще? Или его кони ходят тропами, где бывают такие пески… И уже через несколько мгновений крепко спала, уронив голову на грудь. - Исиль? – Послышался голос жреца Мордью. – Что случилось? Она поморщилась от боли во всем теле, заставляя себя открыть глаза. Воспоминания об увиденном во сне нахлынули с новой силой. - Простите, жрец Мордью. – Поднимаясь с каменного пола, пробормотала она. – Мне приснился жуткий сон, и я не смогла спать дальше. От воспоминаний о песчаной ловушке ее всю передернуло. - Похоже, Мелькор все же подарил тебе сон, о котором ты просила. – Проговорил жрец. – А что ты видела? Расскажи поподробнее. Исиль пересказала ему все от начала и до конца, закончив на том месте, где она оказалась засыпанной песком. Жрец Мордью больше не улыбался. Его лицо было полно беспокойства. - Если Мученица Элхэ показала тебе такой сон, значит, это и есть ответ на твой вопрос. - Наконец сказал он. – Другой вопрос, что мы не можем понять, что он означает… почему вы с тем человеком говорили о самой Элхэ? Зачем у тебя забрали ребенка? Боюсь, всю правду ты узнаешь лишь с годами. - Того человека в радужном плаще звали Сафириджей. – Вспомнила Исиль. – Вы знаете такое имя? Мордью пожал плечами. - Увы, это тоже загадка для меня. Это имя не нуменорское и не умбарское, но, к счастью, и не эльфийское. - Правда? У эльфов есть по меньшей мере три наречия. Бабка Амариэ говорила. - Хотел бы я помочь тебе, но не могу. – Признался жрец. – Но лучше тебе пока никому об этом не рассказывать. Даже этому южанину. - Но… - Начала Исиль. - Ты, наверное, думаешь, что он знает побольше моего, раз у него такое же кольцо, как у тебя. Но беда в том, что он знает ровно столько, сколько ему велено. Он оглядел Исиль придирчивым взглядом. - Нужно купить тебе еще одежды для школы. Мать принесла сюда целый ворох детских платьев моей сестры, но я не думаю, что тебе стоит носить их. Господин Кхамул как раз сделал щедрое пожертвование Храму. Я думаю, он будет очень рад, узнав, куда я употребил его золото... а пока идем в архивы, тебе нужны книги для занятий. Как раз успеем к их началу. Исиль поморщилась. Похоже, ее наставник не шутил, когда отправил ее учиться с четырьмя знатными детишками. Одна радость: занятия ведет мать жреца Мордью, она не позволит их вражде зайти слишком далеко. Архив находился вверх по улице, на самой вершине каменистого склона. Оттуда открывался головокружительный вид на остальную гавань, и Исиль не могла удержаться, чтобы не взглянуть вниз. Внутри было немногим лучше, чем снаружи – только пахло не морской солью, а пылью. - Верховный жрец Морду! – Послышался голос из-за полок. – Наслышан о твоей новой ученице. Из-за дальнего книжного шкафа показалось загорелое лицо. Пронзительные серые глаза оценивающе уставились на Исиль. - Приветствую прекрасную Исильриэль. Мое имя Маэглин, я хранитель архива умбарских морэдайн. Чем могу тебе помочь? Не дожидаясь, пока она ответит, жрец Мордью сказал: - Нам нужен учебник по Черному наречию, пособия по счету, письму и естествознанию, избранные отрывки из «Лэ о Лэйтиан» и «Акаллабет», и «Год в Черной Стране» от Зимильбет Харадской. Маэглин удивленно поднял бровь. - Девочка идет в гимнасий? - Если бы. - Сказала Исиль. – Я буду учиться с вашими лучшими… детьми. - Ну разумеется. Ведь твой отец сам Темный Властелин. - Откуда вы знаете? Хранитель улыбнулся. - Весь город уже знает. Такое у нас случается нечасто. Могу поспорить, через сотню-другую лет в этой самой комнате будет висеть твой портрет. - «Дочь Зигура в Открытом Море»? - Что-то вроде того. Он снова удалился в темное пространство за полками и вскоре вернулся с полными руками книг. - Вот все, что нужно. Половина книг перекочевала в руки к жрецу Мордью, оставшуюся половину взяла Исиль. - Груз знаний тяжел. – Признала она. Жрец Мордью расхохотался. - Нужно еще показать тебе храмовую библиотеку. Ее глаза загорелись. - А там про Мелькора и Ниэнну есть? - Есть. Только все записано на синдарине. Адунаик среди первых морэдайн был не в чести. - Мама заставляла меня заниматься синдарином с тех пор, как мне исполнилось пять лет. – Сказала Исиль. – Это было даже хуже, чем игра на арфе. - В самом деле? Она нахмурилась. - Мой учитель был из тех, кого вы здесь зовете «святошами». Он часто бил меня палкой по рукам, когда я говорила неправильно. - Чудовищно! – Воскликнул Маэглин. – И что, он даже не понес никакого наказания? - Мастер Аннатар принес его в жертву. Но не потому, что он меня бил, а потому, что укрывал врагов короля... видимо, поэтому Ар-Фаразон и запретил эльфийские книги. - В Умбарских школах не принято бить детей. – Со смехом заверил ее жрец Мордью. – Считается, что тогда они познают излишнее смирение, и их душу заберет Манвэ. «Вот бы этих богатеньких девчонок прибрал к себе Манвэ» - Подумала Исиль. – «Но, боюсь, и он долго не сумеет их терпеть». - До встречи, дочь Зигура. – Попрощался с нею Маэглин у самых дверей. – И не стесняйся приходить еще. Я знаю многое, что ты пожелала бы услышать, и с удовольствием расскажу больше. - Я обязательно приду. – Пообещала она. Жрец Мордью мягко подтолкнул ее к выходу, и они очутились на улице. Море напевало свою извечную песнь, знакомую Исиль с самого рождения. - Интересно, кто рассказал ему о тебе первым. – Проговорил он. – Учитывая, что он еще ни разу не видел тебя и все это время проводил со своими книгами. Исиль пожала плечами. - Ну… наверное, господин Кхамул? - Он вчера сказал, что у него дома никогда не было школ, только лошади. Вряд ли он предпочел бы свежий воздух гавани пыльным комнатам библиотеки без крайней нужды. - Тогда, может, госпожа Салиэн? - Маэглин хороший приятель моих родителей, но они не станут говорить лишнего. Тем более, когда я имею ко всему самое прямое отношение. - А кто еще мог рассказать ему? Только кто-то из тех четырех детей. - Не думаю. Они видели тебя в обличье летучей мыши и изрядно испугались, но едва ли что-то поняли. Здесь что-то другое. И я бы многое отдал, чтобы это понять… *** Исиль робко постучала в дверь длинного здания, притулившегося в самом конце храмового двора. Жрец Мордью выпроводил ее на занятия сразу же после возвращения, несмотря на все ее протесты. - Исиль, детка, это ты? – Ласково окликнула ее госпожа Салиэн. – Проходи скорее. Вся вчерашняя компания уже была в сборе. Племянницы Мордью, Морвен и Лалайт, сидели возле окна, на бледных лицах красовались синяки, оставленные Исиль. При виде нее сестры отвернулись и быстро о чем-то зашептались. Младший сын Нилузира, Фаразон, сидел посередине комнаты, в его взгляде Исиль заметила не то испуг, не то смутное беспокойство. Эрендис сидела чуть поодаль и листала книгу. Она была так занята разглядыванием своих картинок, что не удостоила Исиль и взглядом. Госпожа Салиэн предложила ей место рядом с Фаразоном, и тот лишь пожал плечами, когда она опустилась на скамью рядом с ним. Сестры пристально наблюдали за ними со своих мест и шептались не переставая. Наверняка обсуждают ее превращение в летучую мышь или старое платье, принадлежавшее еще их матери. Салиэн коротко представила Исиль остальным своим ученикам, изо всех сил делая вид, что не знает о вчерашней драке и завязавшейся вражде. А Исиль заставляла себя улыбаться – хотя ее улыбка, должно быть, напоминала оскал мастера Аннатара, поймавшего шайку Верных на старом капище Илуватара. - Сегодня первое занятие мы посвятим Черной Книге. – Объявила мать жреца Мордью. – Исильриэль, ты хорошо знакома с писанием о жизни и делах Мелькора? - Да, госпожа Салиэн. - Тогда расскажи мне о начале жизни Мелькора и Его ближайшей родне. Кто из Валар и Майар и кем Ему приходятся? Для Исиль это было проще простого – не зря же она читала Черную Книгу с тех пор, как выучилась читать. Негодяй Манвэ приходился Мелькору братом, а Его творениями, которых принято было считать Его детьми, являлись двое братьев: Ортхэннер, впоследствии ставший Владыкой Мордора, и Морхэллен, оставшийся в Валиноре в услужении у Аулэ. Были у Мелькора родственные связи и с другими Валар, и Исиль уже собралась рассказать госпоже Салиэн о них, но она знаком прервала ее и снова попросила сесть. - Прекрасно, дитя мое, благодарю тебя. Затем по очереди поднимались и остальные: у каждого госпожа Салиэн спрашивала отрывок, заданный на дом накануне. Читая по памяти ту часть, где рассказывалось о битве с Феанором, Фаразон то и дело заикался и поглядывал на Исиль, словно мог прочесть в ее глазах забытые слова. - Хватит пялиться на дочь Зигура. – Велела ему Салиэн. – У нее во лбу Сильмариллы не горят. Остальная троица тихо захихикала. Мать жреца Мордью цыкнула на них. - А на ваши хиханьки и хаханьки я еще посмотрю, когда вы будете мне рассказывать всю родословную Финрода Фелагунда. - Так он же из этих… остроухих святош. – Возразила Морвен. - Этот святоша, к вашему сведению, чуть не прикончил своими песенками про Валинор будущего Владыку Мордора. – Усмехнулась госпожа Салиэн. – Никогда не стоит недооценивать врага, даже если от него разит Илуватаром за версту. В таком духе прошли и остальные уроки. Многое из того, что рассказывала госпожа Салиэн, Исиль давно знала. Даже Черное Наречие оказалось сносным по сравнению с остальными учениками: ночные службы на Менельтарме не прошли даром. Ближе к вечеру, когда солнце перевалило за горизонт и принялось клониться к закату, их отпустили по домам. Племянницы жреца Мордью первыми выбежали из здания, Эрендис вышла вслед за ними, что-то напевая себе под нос. Один Фаразон неловко топтался возле двери, словно чего-то ожидая. Исиль пожала плечами и было собиралась пройти мимо него, но сын старосты вдруг схватил ее за руку. - Эй… Он знаком велел ей молчать, не сводя глаз с ее руки. Потом неуверенно сжал ее в кулак, кивнул в знак прощания и быстро вышел вслед за остальными. Исиль разжала кулак и с удивлением обнаружила крохотную записку. «Дочь Саурианны ожидают в доме Хэлкара через два часа после захода солнца. Досточтимая наследница найдет его по двум статуям волколаков у ворот, напротив городского фонтана. Слава Мордору и долгие лета его владыке».