Темная Луна

Не в силах сдерживать возбуждение, охватившее ее, Исиль побежала в Храм чуть ли не в припрыжку. Господин Кхамул сумел нашел способ связаться с ней, пусть даже и таким странным путем. Неужели и сын старосты, этот Фаразон, тоже замешан во всей этой истории с кольцами? И каким образом? Видимо, сегодня ей и предстоит узнать об этом. Скорее бы уже вечер! Исиль нахмурилась. Ах да, вечер… но как выбраться из Храма после заката? Перед тем, как отойти ко сну, Жрец Мордью накрепко запирает двери и забирает ключи с собой. Может, сказать ему, и он вежливо подождет под дверью, пока Кхамул и его доверенные лица все ей расскажут? Нет, говорить ему нельзя – в их последнюю встречу он ясно дал понять, что его отношение к южанину оставляет желать лучшего. Придется притвориться спящей и ускользнуть через окно, а потом вернуться перед самым рассветом. - Ты выглядишь счастливой. – Заметил жрец, наблюдая за тем, как она приканчивает вторую тарелку супа с улитками. – Неужели ваша вражда окончена? - Не знаю. Но сегодня меня хотя бы не называли орком. - Что ж, тоже хорошо. Худой мир лучше доброй ссоры, так говорят наши харадские соседи. Рука Исиль нащупала записку в кармане платья. Бумага обжигала ладонь, как жертвенное пламя. - Господин Кхамул больше не приходил? Жрец Мордью пожал плечами. - Сюда он не заходил. Но я видел его на рынке вместе с Эльдарионом и его младшим кузеном Фаразоном, если тебе это о чем-то говорит. Ее сердце пропустило удар. - А что они делали на рынке? - Ничего особенного. Покупали какое-то вино и фрукты. А что? Исиль опустила взгляд. Не хватало еще выдать себя. - Да нет, ничего... просто интересно. Он нахмурился. - Это, конечно, не мне решать, но уж больно темная вся эта история с кольцами. Держись от них подальше. - От колец? - От тех, кто их носит. Или собирается носить. - Почему? У меня тоже есть кольцо. - Твое не такое, как у этого южанина. Твой отец явно вкладывал в него что-то другое. - А что? - Я не знаю. – Отвечал жрец Мордью. – Не могу знать. Они были выкованы задолго до того, как наш народ пришел в Умбар. Он решительно отставил тарелку в сторону. - Скоро привезут ткани, нужно еще успеть снять с тебя мерки. А потом поможешь мне убраться в кабинете. Пора бы освободить место для новых книг. Примерка платьев, работа в Храме и учеба затянулись до самого вечера, и Исиль почти забыла о странной записке, полученной от сына старосты. К тому же на ужин к жрецу Мордью неожиданно заявились его родители, так что Исиль пришлось еще и перемыть вдвое больше посуды, чем обычно - вся храмовая прислуга успела разойтись к концу трапезы, а рабов жрец Мордью не держал. Вспомнить о приглашении ей довелось лишь лишь ближе к ночи, когда жрец Мордью пожелал ей темной ночи и закрыл дверь в ее спальню. Когда Исиль забиралась на кровать, записка так громко зашуршала, что ее, должно быть, услышали в другом конце гавани. «Слава Мордору и многие лета его владыке» - Перечитала она последнюю фразу. Значит, ей не померещилось, и ее действительно приглашают на встречу в дом к другу господина Кхамула. Исиль выглянула на улицу, где тускло горели масляные фонари. К счастью, высота оказалась достаточной, чтобы и выбраться наружу, и залезть обратно – Темный Вала не слишком бдительно охранял свое жилище от воров. Поспешно натянув платье и туфли, Исиль взобралась на подоконник, открыла окно и спрыгнула вниз. Окна жреца Мордью скрывались в темноте, неодобрительно взирая на нее из глубины сада. «Я не собираюсь сбегать с Кхамулом на Восток» - Увещевала Исиль свою совесть. – «Я даже не буду пить вино. Это всего лишь маленькая встреча друзей моего отца». Дом господина Эльдариона отыскался быстро: каменные волколаки так скалились в сторону дома господина Нилузира, будто собирались перемахнуть через забор и покусать каждого, кто вовремя не сбежал. Привратник у входа вежливо поклонился ей и впустил в дом. - О, нуменорский девушка! Из-за соседней двери показался силуэт Кхамула. На голубом тюрбане, обернутом вокруг его головы, блестел огромный изумруд. - Добрый вечер, господин Кхамул. - Это дом моего друга, Хэлкар. – Объяснил он, указывая на многочисленные мечи, развешанные по стенам. – Он очень хотел, чтоб ты пришла. - И вот я здесь. Южанин мягко подтолкнул ее в сторону гостиной. - Тогда идем. Будем пить вино и рассказывать много истории. Они вошли в сумрачную гостиную, освещенную лишь парой небольших канделябров со свечами. Обстановка казалась проще, чем в доме у старосты селения, но ее с лихвой возмещали два огромных харадских ковра, разложенных от стены до стены. Завершали картину полдюжины смуглых рабынь в одеяниях столь тончайших, что Исиль не на шутку смутилась. Фаразон, сидящий на полу с позолоченной чашей в руке, помахал ей рукой и улыбнулся. - Темной ночи тебе, Исильриэль. - Темной ночи и тебе. – Ответила она. – Надеюсь - Ага. – Он икнул и неловко прикрыл рот ладонью. – Ему очень хотелось поговорить с тобой еще тогда, на службе в Храме, но жрец Морду запретил. «Запретил?» - Удивилась Исиль. – «Говорить со мной?» - Твой отец тоже здесь? Фаразон снова икнул. Его глаза лихорадочно блестели. - Вот еще. Он бы меня убил, если б узнал, что я сижу в этой комнате. Улыбка тронула губы Исиль. Сегодня Фаразон казался ей лучше, чем при свете дня накануне. Он выглядел так смешно и нелепо на этих коврах с огромным кубком в руке, что девочке даже захотелось поддержать его. - Не бойся. Меня жрец Мордью бы тоже убил. Так что умрем вместе. Кхамул притащил несколько подушек с дивана, и они уселись в круг все вместе. Рабыни в прозрачных одеяниях облепили южанина и сына старосты, как бабочки - цветочную клумбу. Краем глаза Исиль заметила, как Кхамул поцеловал в щеку одну из них, и смутилась еще больше. Выходит, никому ничего не известно о сегодняшней встрече, и все готовилось в строжайшей тайне. Но к чему такая скрытность? Неужели большинство обитателей селения питают недоверие к Мордору и всему, что связано с ее отцом? Возможно, причина кроется в том, что он сумел обратить гнев Валар против Нуменора, и они потопили остров. Неудивительно, что умбарцы боятся, что за излишнее рвение в Темной вере их тоже смоет огромной волной. Они уже доедали по третьему куску тягучего восточного лакомства с орехами, а Фаразон, осушив третий по счету кубок, уже дремал на коленях одной из рабынь. Его раскрасневшееся от хмеля мальчишеское лицо было довольным донельзя, а Хэлкара все не было. Исиль не выдержала и спросила господина Кхамула, когда придет его друг, но тот ничего не смог ей сказать. - Тут дело ясное. – Сказал Фаразон, беспрестанно икая. – Небось опять пошел в пиратский веселый дом. Кхамул не сдержал улыбки. - Юноша-морадан знает про такие дома? - А кто про них не знает. – Отвечал тот. – Другое дело, что меня туда не пускают. И ближайшие лет десять не пустят. Исиль удивленно посмотрела на него. - А почему не пускают? Тебе не дают денег на призовую стрельбу из лука? Фаразон снова икнул. - При чем тут... лук? - Ну… Веселый дом - это же такая ярмарка? Только под навесом, да? Кхамул расхохотался в голос. - Деньги у юноши-морадана всегда есть. У него другое нету. Фаразон покраснел, как рак, и залпом отхлебнул остатки вина. Он силился сказать что-то еще, но тут зазвенели колокольчики на двери, и в комнату вошел самой красивый и высокий человек, которого Исиль когда-либо видела. Он был светловолосым и светлоглазым, как и все морэдайн, но совсем не таким, как остальные жители селения: в его осанке было что-то поистине королевское, точно он вышел из самого дворца Ар-Фаразона и одним махом перешагнул на материк, сохранив в себе все самое лучшее от потомков Элроса. Особенно приятной Исиль нашла его улыбку: веселая и живая, как цветочный венок в волосах Эллери Ахэ, она словно освещала полутемную комнату своим сиянием. Человек протянул ей руку для рукопожатия. - Мое имя Эльдарион, но ты можешь звать меня Хэлкаром. С Кхамулом и моим кузеном ты уже знакома. Надеюсь, вы не очень скучали, пока меня не было. Рабыни угодливо захихикали, и Кхамул снова поцеловал ту, что сидела ближе всего к нему. Исиль отчего-то почувствовала себя неловко. Хэлкар бросил быстрый взгляд на Фаразона. - Да ты уже окосел, братец. Того и гляди, упадешь, где сидишь. Тот поморщился и помотал головой. - Да я вообще… не пил! - Как же, вижу. Целую чашу выхлебал. Слуга, все это время стоявший в углу, помог Фаразону подняться на ноги и уволок его из комнаты. Рабыни тоже бесшумно исчезли из комнаты, унося с собой пустые тарелки. Кхамул подлил себе еще вина и залпом осушил бокал, подмигнув Исиль. - Ты и впрямь очень похожа на своего отца, Исильриэль. - Хэлкар потрепал ее по волосам. - Кхамул рассказал мне о своем сне, и как ты попала в нашу гавань. Тебе нравится у нас? - Да. Очень. - Наш Храм, наверное, не так огромен, как тот, что стоял в Арменелосе? Исиль улыбнулась. - Ну что вы. Его размеры очень приукрашены. Все это время люди короля славили Мелькора на старом складе. А мастер Аннатар не настаивал на большом святилище. Хэлкар многозначительно поднял брови. - Оказывается, Зигур тот еще скромник. Не понимаю, почему Верные называют его вторым Темным Властелином. - Мордор значит «темный страна». - Сказал Кхамул. - А у темной страна должен быть темный властелин. - Видимо, так. Хозяин дома протянул Исиль бокал с разбавленным вином и очередную порцию харадских сладостей. - А чем вы занимаетесь в Умбаре, господин Хэлкар? - Спросила она. Он улыбнулся. - Как ты уже заметила, твой наставник из Храма радеет за духовное. Я же радею за мир и спокойствие морэдайн. - Вы посол? - Когда слоноводы приходят с коврами и шелками, я иду на рынок, чтобы они заплатили пошлину. Когда приходят с мечом, я тоже иду на них с мечом. Ополчению морэдайн всегда найдется работа. - Я не видела никаких солдат на улицах. - Сказала Исиль. Хэлкар рассмеялся. - Мы предпочитаем обычную одежду. Только на всякий случай надеваем под нее кольчугу. - А как вы познакомились с господином Кхамулом? Южанин пожал плечами. - Давно это было. Лет двадцать тому назад. Мой друг с кольцом из Харад ехал в Умбар, а я с ним. Ночь была, на нас напали пираты. Десять человек их было, а нас двое. Золото много увидели, грабить хотели. Хэлкар помог. - А сколько вам лет, господин Кхамул? – Вдруг спросила она. Хэлкар ухмыльнулся. - Нашла о чем спрашивать! Он уже был предводителем Возничих, когда мой отец даже не ходил в школу. - А кто такие Возничие? - Мое племя живет возле моря Рун и выращиваем много лошадей. Но мы не рунийцы. А что про мои года… Саурианна дал мне кольцо, когда Нуменор еще не воевал с Мордор. - А как он вам его дал? – Спросила Исиль. – И почему именно вам? Южанин задумался, подбирая слова. - Я был младший сын вождя, мой старший брат хотел убить меня. Я бежал, и его люди бежали следом. Так было, пока я не пришел к Нурнен. Меня провели к Саурианна, и он спросил меня, если я хочу быть вождем и много золота. Я хотел. И он дал мне кольцо. Я вернулся, поднял мятеж против брата и сел на трон. «Получается, он правит уже больше шестидесяти лет» - С удивлением поняла Исиль. – «Но все еще выглядит, как юноша». - А есть другие? Кхамул вопросительно на нее посмотрел. - У кого кольца? - Да. Вы не видели их? - Знаю шесть. Один из Харад мой давний друг. Я звал его сюда и говорил ему, что видел сон, но он не поехал. - А сколько всего этих колец? Он пожал плечами. - Не знаю. Мне говорили, Саурианна дает кольца не только человеку. А ни эльф, ни гном, ни тролль мне не друзья. Исиль озадаченно уставилась на узоры ковра. Ее отец выковал кольца не только смертным людям, но и другим народам? Совсем непонятно. Эльфы слишком любят своего Илуватара, чтобы принимать подарки от ученика Мелькора, а гномы слишком любят свое золото, их не заманить сладкими речами о несметных богатствах. О троллях и говорить нечего – они слишком глупые и превращаются в камни при свете дня. - Но ходят слухи, что всего людских колец было выковано девять. – Произнес Хэлкар. – Вместе с Кхамулом кольца носят семеро. Восьмое мой друг обещал мне. А девятое либо уже надел кто-то, о ком мы не знаем, либо не надел еще никто. Исиль удивленно на него посмотрела. - Вам? Кольцо? Хэлкар кивнул и посмотрел ей в глаза так, что она покраснела от удовольствия. - Я живу этой мыслью с тех пор, как впервые взял в руки меч. - Тогда я хочу, чтобы мой отец был добр к вам. – Проговорила Исиль. – И дал вам то, что вы хотите. Он с довольной улыбкой опустошил свой бокал. Исиль и Кхамул последовали его примеру. Разбавленное вино ударило в голову, как волна об скалу. - За Мордор. – Объявил хозяин дома. – И отца прекрасной Исильриэль. Да не оскудеет его рука, приносящая дары. - За Мордор! – Радостно повторила Исиль. До самого рассвета они просидели в гостиной, разговаривая и угощаясь разными кушаньями. Исиль никогда еще не ела ничего вкуснее – даже празднества при дворе Ар-Фаразона казались блеклыми по сравнению с тем, что подавали в доме у Хэлкара. А какие интересные истории рассказывал этот друг господина Кхамула! С таким трепетом и восхищением она прежде могла слушать лишь мастера Аннатара. Да и сам Кхамул так много смешил ее, что под конец посиделок у нее болели щеки. И почему жрец Мордью запрещал ей водиться с ними и говорил, что кольца могут быть опасны? Наверное, он просто хочет, чтобы она больше уделяла времени учебе и не шаталась по улицам, как дети из менее знатных семей. Но ведь Исиль и не собирается бросать учебу – любые знания, полученные в Умбаре, могут пригодиться и в Мордоре. И оттого, что она пару раз сходит к Хэлкару и поест восточных сладостей, никому не будет вреда. Хозяин дома ясно дал понять, что питает уважение к ее отцу и к ней самой – так что же может случиться? ** Найти обратную дорогу в Храм и залезть в окно Исиль было нетрудно. Настоящие трудности начались утром, когда жрец Мордью разбудил ее и позвал завтракать. Тело решительно отказывалось подниматься с постели, а голова раскалывалась, как будто ее всю ночь клевали орлы Манвэ. Чтобы идти на занятия в таком виде, не было и речи. С такой сильной головной болью она не сможет вспомнить ни одного имени из Черной Книги, не говоря уже о Черном наречии и умножении в уме. - Исиль, во имя Ангбанда! – Жрец Мордью потряс ее за плечо. – Немедленно одевайся, или останешься без завтрака. Что это еще за валинорские штучки? - Простите, жрец Мордью. – Призналась она, не в силах открыть глаза. – Мне нехорошо. Исиль не видела его лица, но почувствовала, что он не на шутку встревожен. - Час от часу не легче. – Проговорил жрец. – Тебя тошнит? - Да. А как открываю глаза, потолок так и кружится. - Ты же вчера вечером сидела с книгами в саду? Она кивнула. - И не потрудилась пересесть под навес. Исиль снова кивнула. - Там было слишком темно. – Солгала она. - То-то и оно. А Умбар куда южнее Нуменора, с нашим солнцем лучше не шутить. Он коснулся ее руки, на которой было кольцо. - Горячее. Значит, есть надежда, что тебе скоро станет лучше. Но, думаю, лечебный отвар не помешает. Жрец вышел из ее комнаты, тихо притворив за собой дверь. Исиль вздохнула с облегчением. Он пока еще не подозревает, куда она ходила ночью. Лишь бы Фаразон не выдал их обоих. У госпожи Салиэн наверняка появятся сомнения, когда она узнает, что двое ее учеников ни с того ни с сего слегли и страдают головной болью. - Вот. – Велел вернувшийся жрец Мордью. – Выпей это. Морщась, Исиль заставила себя выпить горькое питье. В голове немного прояснилось, но в теле по-прежнему была слабость. - Вряд ли в ближайшее время тебе захочется есть. – Сказал жрец. – Но если вдруг захочется, найдешь остатки завтрака на кухне. Меня не будет до самого вечера: на окраине строится новый дом, и я обязан дать хозяевам свое благословение. Моя мать зайдет к тебе, как закончит занятия с остальными. - Да, жрец Мордью. Дверь за ним снова закрылась. Исиль присела на постели, борясь с заново подступившей тошнотой. И как только господин Кхамул пьет столько неразбавленного вина? Неужели его кольцо имеет такую огромную силу, что у него никогда не болит голова? Госпожа Салиэн появилась после полудня и принесла Исиль огромный кокос – с прохладной мякотью во рту было куда проще запоминать новые слова Черного наречия. Обычно мать жреца Мордью не разрешала ученикам есть на уроках, но для дочери Саурона, похоже, решила сделать исключение – Исиль все еще выглядела бледной и морщилась от резких запахов с улицы. Потом появились Морвен и Лалайт вместе с матерью – хоть Исиль по-прежнему злилась на соучениц за ту драку у фонтана, но фруктовый пирог немного остудил ее гнев. - Ты не сердишься на нас, Исильриэль? – Осторожно спросила Морвен. – Мы правда подумали, что в Храм забралась беглая рабыня. У нас в Гавани их много убегает… - Нет. – Сдалась Исиль. – У меня просто болит голова. - Фаразон сказал нам, что вы с ним теперь друзья. И что тот южанин вчера вечером разрешил вам выпить с ним вина. - Да. Пришлось даже уйти из Храма поздно вечером. - А его кузен с вами был? – Подхватила Лалайт. – Скажи, что да! - Был. - Он такой душка. Когда лошадь в нашей повозке подвернула ногу, он одолжил нам свою. - Мне он тоже понравился. – Нехотя призналась Исиль. – В Нуменоре у меня никогда не было таких друзей. - Когда вы с Фаразоном и этим южанином в следующий раз соберетесь вместе, можно, мы тоже придем? Исиль потерла ноющий лоб. - Ну… не знаю. «Их там еще не хватало. Мы обсуждаем серьезные дела, политику Мордора и Кольца Власти. А единственные кольца, про которые известно этим двоим – это те, что пираты за бесценок продают на рынке». - Пожалуйста, пусть этот южанин разрешит нам прийти! – Ныли ее соученицы. - Посмотрим. – Уклончиво отвечала Исиль. – Я поговорю с ним. Затем появился Маэглин с полным свертком книг, да таких, какие она никогда не встречала даже в Нуменоре. Дочери Зигура нужно знать больше о своих врагах, сказал он. И пусть эти враги пишут здесь о самих себе, тем лучше можно разглядеть их слабые места. Исиль хотела было поблагодарить его, но библиотекарь одним движением призвал ее к молчанию. - Мне следует рассказать тебе еще кое о чем. Точнее, о ком. - Да, конечно. Я хочу послушать. - Вчера ночью ты была у Эльдариона. Щеки Исиль вспыхнули. - Я… - Неважно, откуда мне это известно. Но ты там была. - Да. - И вы говорили о Кольцах Власти. О Девяти Кольцах. - Возможно. - Бойся этих колец, дочь Зигура. И не ходи в дом к Эльдариону без нужды. Очень дурная у него слава. - Почему? Он мой друг. И кузен моего друга. - Он совершил одно страшное деяние в прошлом. - Какое? Маэглин нахмурился. - У нас в Умбаре о таком не говорят. Такое чаще происходит среди рабов, но и мы, морэдайн, порой не можем предотвратить подобное. - Да что он сделал? - Когда-нибудь верховный жрец расскажет тебе. Но имей в виду. Эльдарион опасный друг. Очень опасный. - Если он сделал что-то очень плохое, почему не сидит в тюрьме? - У нас в Умбаре никогда и не было тюрьмы, вот в чем штука. А наказаний всего два: смертная казнь или изгнание. - Но он все еще здесь. - Его дядя, господин Нилузир, староста нашего селения. Он не тот человек, чтобы подводить родного племянника под виселицу. Но как бы то ни было, Эльдарион два года провел за Харненом, прежде чем ему позволили вернуться. - То есть его все-таки изгнали? - Да. И по обычаю не позволили взять с собой ни одной вещи. - Даже медальона с портретом матушки? - Даже медальона. Таковы правила. - А родители? Маэглин приподнял бровь. - Чьи? - Ну, Хэ… Эльдариона. Почему они не попытались оправдать его, когда он сделал то, что вы говорите? - Потому что их не было, Исиль. - Как это – не было? – Не поняла она. - Их убили Верные. - Святоши? Такого может быть. Она вспомнила родню матери, высоких и темноволосых людей в белых расшитых одеяниях до пола. Когда бы она ни пришла к ним, они все время молились, а когда не молились, то упоминали Илуватара при каждом удобном случае. Разговаривали в их доме только на синдарине, пренебрегая адунаиком вопреки суровым запретам короля. На нее и на мужа матери они всегда смотрели свысока, будто Валар на смертных, и даже робкие попытки Исиль заговорить с ними на эльфийском их не трогали. А если случалось им встретиться с мастером Аннатаром, они всегда делали вид, будто его не существует. Но убить кого-то, перерезать кому-то глотку или задушить? Такого эти люди сделать никак не могли – Илуватар велел им любить всех, невзирая на их грехи, и не велел лишать жизни ни себя, ни других. А законы Илуватара для Верных всегда стояли выше ненависти к Мелькору, мастеру Аннатару или запретам короля. Маэглин невесело улыбнулся. - Манвэ так и вовсе король всех Валар Запада. Но именно из-за Его ветра на Нуменор накатилась огромная волна, из-за которой ты лишилась семьи. - Но как это случилось? Зачем они это сделали? Он пожал плечами. - Об этом его семья не слишком любит вспоминать. Но, говорят, будто не поделили что-то на торгах. - Но ведь морэдайн никогда не делали ничего плохого. Вы просто не захотели верить в Илуватара и слушать то, что говорят эльфы. - Одно только то, что мы отвернулись от их любимых Валар, уже давало им повод ненавидеть нас и хотеть нашей смерти. - И давно… - Он был еще ребенком, когда потерял их. Отец Фаразона вырастил его в своем доме. Исиль кивнула. Перед глазами встало веселое, красивое лицо и яркие зеленые глаза в обрамлении темных ресниц. Оказывается, даже эти глаза таят в себе целое море слез. У нее в Нуменоре хотя бы были мама с папой и мастер Аннатар. А у Хэлкара никого не было. Даже родной дядя помиловал его не из любви, а из страха потерять лицо. «Я возьму его с собой в Мордор и скажу отцу, чтобы он дал ему кольцо, как у меня и как у Кхамула» - Решила она. – «Мы будем одной семьей, связанной одним обетом. Навсегда». Неважно, что про него говорят в Умбаре. Он не мог совершить дурного нарочно. Это Верные проклинают тех, кто молится не так, как они, или говорит на другом языке, отличном от их хваленого синдарина. А Хэлкар – Черный нуменорец, морадан. А морэдайн не бросаются проклятиями и стрелами, чтобы угодить Мелькору. Мастер Аннатар увидит, как крепка их дружба и вера, и простит его. Обязательно простит. Даже Ар-Фаразон, отправлявший знатных владык на галеры за эльфийские книги, прощал их, не давая окончательно сделаться рабами. - Кажется, он начал нравиться тебе еще больше. – Мрачно проговорил библиотекарь, глядя на нее. Исиль отвела глаза. - Наверное. «Как бы то ни было, я ни за что не стану бегать за ним и строить глазки, как Морвен и Лалайт. У принцессы Мордора должно быть достоинство, и неважно, что ее отец пропал неизвестно где, а страна лежит в руинах».