Воробушки и Чеширские коты

      — Я хочу есть, — пожаловалась она пару часов спустя, лёжа на его плече и поглаживая кончиками пальцев бледный торс. Раньше она думала, что это у неё довольно белая кожа, но… Уэйл казался практически полупрозрачным.       В любом случае, учитывая, как легко он умудрялся её отвлечь, она, должно быть, была не так уж и голодна.

***

      Когда они, наконец, выбрались из спальни, Уэйл развалился в гостиной и решил включить телевизор. В любой другой ситуации Мэри Маргарет посчитала бы это довольно грубым, но на самом деле она была рада отвлечься на мелькавшее на экране The Today Show. И вообще, они провели три часа в постели — разумеется, не считая тех часов, когда они просто спали. Ей нравилось думать, что на этом все строгие формальности остались позади.       — Я всегда была без ума от Мэтта Лауэра, — заметила она после нескольких минут бессмысленных разговоров, когда упомянутый ведущий занял своё место в кадре.       Уэйл как-то ревниво хмыкнул.       — Ты действительно считаешь, что это нормально — говорить при мужчине, что тебе нравится кто-то другой? Хочешь поговорить именно об этом? Прямо сию минуту?       — Ты сам включил телевизор.       — Просто мне нужно было передохнуть. Посмотрим, быть может, я смогу заставить тебя быть без ума от кого-нибудь ещё.       — Ты что, прошёл какие-то курсы? Где ты научился такой самоуверенности?       Она простонала, даже улыбнулась, позволив ему снова оказаться сверху и почувствовав прилив желания, хотя и совершенно не догадывалась, что он может повторяться столько раз подряд.       — Но ведь мне идёт быть таким, не так ли?       — Я думаю, порой ты перебарщиваешь. И иногда очень глупо шутишь.       Но не настолько глупо, чтобы сейчас она могла его остановить.

***

      — Интересно, медсёстры имели в виду именно это, когда сказали, что тебе нужно пару дней провести в постели?       — Сомневаюсь. Как и в том, что тебе предоставили отпуск с той же целью.       Мэри Маргарет и Уэйл переглянулись и рассмеялись.       А потом голод всё же заставил их сходить на кухню и заглянуть в холодильник, в котором не было ничего, кроме холодной пиццы и остатков бутылки рубиново-красного вина. Уэйл забрал из почтового ящика газеты и принёс их, чтобы можно было молча почитать за обедом.       На них обоих был надет только один комплект пижамы — он был без рубашки, а она расхаживала в одной из его больших футболок.       Мэри Маргарет попыталась пригладить волосы, да и вообще привести причёску в порядок, распутав растрёпанные локоны, явно свидетельствующие о том, чем она занималась последние часы, но Уэйл, протянув руку, её остановил.       — Не надо, — сказал он. — Мне так нравится куда больше.       — Я выгляжу ужасно.       — Нет, ты выглядишь так, будто только что занималась сексом. Со мной. Много, много раз. Что тут может не нравиться?       Она подумала о том, что с Дэвидом у них не могло быть ничего подобного. Все эти тайные встречи, пара часов в неделю для общения, короткие переглядки… У них никогда не было возможности провести такое ленивое утро: с поздним завтраком, домашним кофе, чтением одной газеты на двоих. И наслаждением от послевкусия после долгих часов секса.       Это было мило. Именно это. Что бы они сейчас ни делали. Уэйл не был её парнем, они не были влюблены, и это просто была очередная случайная, разовая вещь… но это было мило. Что удивляло. Он её удивлял. Она ожидала, что после того, как получит желаемое, он станет пренебрежительным. Почему его должно было волновать ещё одно имя в длинном послужном списке? Но для того, кто, по-видимому, переспал со всей женской половиной Сторибрука моложе 45 лет, Уэйл выглядел на удивление довольным, а не пресыщенным или скучающим.        В конце концов, Мэри Маргарет преодолела своё смущение перед диваном, чтобы развалиться на нём вместе с Уэйлом и, положив голову ему на колени, позволить его руке рассеянно перебирать её волосы. Они смотрели какие-то псевдоинтеллектуальные шоу и притворялись настоящими участниками, соревновавшимися друг с другом, отвечая на вопросы, прежде чем телеведущий объявлял правильный ответ. В итоге, Уэйл оказался победителем. Он был потрясающе хорош в мелочах, и его главный приз заключался в том, что они вновь спустились в спальню. Правда, дойти до кровати так и не вышло.       День пролетел именно так — легко и расслаблено. Они посмотрели пару фильмов. Постояли под душем, который постепенно перерос в совместное принятие ванны с душистой пеной, съели пару пирогов, которые разогрели в микроволновке, стараясь не думать о том, сколько месяцев те пролежали в морозилке. Потом сыграли в карты и едва не подрались за пикового валета, оказавшись на по полу гостиной и… Да, вновь в раздетом состоянии…       На самом деле, никто из них не заводил разговор о том, что происходило. Мэри Маргарет боялась об этом упоминать — ей не хотелось, чтобы болтовня разбила вдребезги всё непринуждённое совершенство дня. Иначе к Уэйлу вернулась бы его отвратительное природное самодовольство, а к ней — запоздалая стеснительность.       — Почему ты не предпринял никаких действий вчера вечером? — спросила она после того, как они заказали доставку барбекю — немного рановато для ужина, но поздновато для обеда.       — Просто вчера я устал.       Глупый ответ. Мэри Маргарет сразу поняла, что это было враньё.       — Правда? И только поэтому?       — Нет. Не только, — сдавшись, Уэйл просто пожал плечами. — Я просто… Я пытался понять, что ты всё-таки здесь забыла. Не хотел торопить события на случай, если вдруг ошибся.       — Хорошо, а что насчёт того, что случилось после моего разговора с Эммой. Неужели ты подумал: «Да, определённо, она пришла ради секса»?       Он криво усмехнулся.       — Ничего такого я не подумал, Мэри Маргарет. Я просто отдохнул и решил, что рискну.       Она поняла, что это тоже было ложью, хотя и не могла понять по его глазам, что, в таком случае, он пытался скрыть. Но не в её привычке было выпытывать, и она сдалась.       — С тобой всё так запутано…       — Не думаю, — произнёс он бесстрастно, почти… удивленный… тем, что она вообще подняла эту тему. — Со мной, кажется, у тебя самые простые отношения в этом городе.       Раздался звонок в дверь — им принесли еду, и в суете распаковки контейнеров и сервировки стола разговор сразу переключился на что-то другое.

***

      Она знала, что это было глупо, и всё же никак не могла перестать думать о его словах.       — Что ты имел в виду? — спросила она позже, когда они уже давно закончили ужинать и, свернувшись калачиком в постели, смотрели случайный повтор сериала «Шпионка», на который наткнулись по телевизору. Похоже, это была месть Уэйла за её комментарий о Мэтте Лауэре, поскольку он, по-видимому, испытывал определённую слабость к Дженнифер Гарнер.       Им уже пора было ложиться спать, и мысли о предстоявшем дне потихоньку начинали омрачать всё веселье. Даже за пределами работы, дома и реального мира, от которого они весь день прятались в его спальне, Мэри Маргарет теперь совершенно точно должны были одолевать мысли о том, что значило всё произошедшее и могло ли это повториться… Те самые навязчивые мысли, от которых, как ни пытайся, у Мэри Маргарет всё равно бы не получилось избавиться. Уж таким был её характер.       — О чём ты? — рассеянно уточнил Уэйл. Сейчас он определённо был больше занят тем, как Дженнифер Гарнер надирала задницы плохим парням, будучи одетой в силиконовое платье. Мэри Маргарет не винила его в том, что он не обратил особого внимания на её вопрос.       — Ты сказал, что с тобой у меня самые простые отношения в городе. Что ты имел в виду?       Прежде чем ответить, он сунул в рот большую пригоршню разогретого в микроволновке попкорна, вероятно, чтобы обдумать свой ответ, не показывая, что он его обдумывает, и сохранить репутацию человека, которому, в общем-то, всё равно.       Независимо от того, что он собирался ответить, Мэри Маргарет подумала, что необходимость попрощаться утром виделась не такой уж и плохой перспективой.       — Очевидно, что ты просто используешь меня для секса, — произнёс он, нарочно не отрывая взгляд от телевизора, словно не решаясь на неё смотреть. — И меня это вполне устраивает.       Это был совершенно не тот ответ, которого она ожидала.       — Что?              — Ты наверняка столкнулась с Дэвидом вчера вечером, прежде чем прийти сюда, не так ли, Мэри Маргарет? Вот почему ты здесь. Ты не с ним, но ты пока не готова быть с кем-то ещё. Но при этом тебе не хочется быть совсем одной. А я подходящий промежуточный вариант, временное решение, пока ты не поймёшь, что тебе действительно нужно. Я тот, с кем отношения, как правило, не становятся слишком серьёзными, и кому всё равно, если ты просто хочешь секса, чтобы потом всё забыть и двигаться дальше, — он хмыкнул и указал на неё пальцем, всё это время глядя на Дженнифер Гарнер. — Вот поэтому тебе со мной легко. Потому что я для тебя ничего не значу. И это взаимно.       Часть её хотела вскочить, уйти, гневно хлопнув дверью, но… он не ошибался. И всё же отчаянный романтик в ней упирался. Ни одна женщина не хотела бы услышать, что мужчина, с которым она лежала в одной постели, ничего к ней не чувствовал, даже если она сама не испытывала к нему никакой привязанности. Да и кто мог утверждать, что она ничего не чувствовала, или, быть может, не почувствовала бы что-то чуть позже? Мэри Маргарет вздохнула и откинулась обратно на подушку, попытавшись снова расслабиться. Может, Уэйл и был прав. Может, он действительно был именно тем, кто ей был нужен именно сейчас. После Дэвида она не хотела никаких отношений. Тем более с Уэйлом.       Нет, он однозначно не ошибался.       Но совершенно точно решил запутать всё ещё сильнее, потому что, когда началась реклама, он повернулся к ней лицом и, помедлив, поцеловал её в макушку.       — Спасибо, Мэри Маргарет.       — За что?       — За хорошо проведённый день. Пожалуй, нам стоит когда-нибудь… повторить.       Она нахмурилась, отстранилась и, обдумав его предложение, хладнокровно напомнила себе о бившемся в мыслях рефрене — «это ничего не значит» — ещё пару раз, прежде чем ответить. К тому времени, когда она это сделала, дразнящая лукавость в её голосе стала настоящей.       — Для этого тебе придётся взять ещё один выходной. Или даже пару. Сомневаюсь, что тебя отпустят.       — Да, ты права, не отпустят. Тогда, полагаю, всё кончено, — он слабо улыбнулся одними уголками губ, но в следующую секунду стал совершенно серьёзен. — Если ты не готова завтра вернуться домой…       Она почти забыла о своих страхах, и хотя его слова всколыхнули в ней прежние опасения, Мэри Маргарет почему-то было куда спокойнее, чем до того, как она оказалась в гостях у Уэйла.       — Я разберусь.

***

      Они не пытались прятаться, но для того, чтобы он не опоздал на свою смену, а она успела заскочить домой до начала школы, им пришлось встать ужасно рано, когда улицы города были ещё пусты.       Он высадил её около кафе вдовы Лукас, намереваясь выпить чашку утреннего кофе, и, глядя через большие окна, можно было уверенно сказать, что таких ранних посетителей было маловато. Только Август, но оно и понятно — он жил здесь же, в мотеле. К тому же, писатели всегда работали по очень странному графику.       Было пора прощаться. Уэйл поцеловал Мэри Маргарет в щёку, но не наклонился достаточно низко, и ей пришлось приподняться на носках, чтобы ощутить прикосновение его губ. Всё равно вокруг не было ни души, и никто не мог бы их увидеть.       — Я позвоню тебе, — произнёс он, соблюдая устоявшиеся формальности, как будто ничего не произошло и не изменилось. Он сказал это почти тем же тоном, что и в первый раз, когда они спали вместе несколько месяцев назад. В прошлый раз он не позвонил, но прислал цветы, так что… ой, да какая разница.       — Хорошо, — ответила она. Вежливо и совершенно не веря его словам. — Хорошего дня, доктор Уэйл.       — Неужели я до сих пор не заслужил повышения хотя бы до «Эндрю»?       — Нет, совершенно точно — нет, — хмыкнула она.       Эмма была ещё дома, и встретила Мэри Маргарет идеально изогнутой бровью.       — Возвращение блудной соседки.       — Ладно. Давай. Выпытывай правду, — рухнув на стул и сложив руки на столе, позволительно кивнула Мэри Маргарет.       — Непременно. Но для начала — я действительно рада видеть, что ты улыбаешься. Так… что случилось? Опять платоническое совместное пребывание в постели? Или вы всё же…       — Можно ли сказать, что «приключение на одну ночь» по-прежнему остаётся приключением на одну ночь, если оно повторилось?       Эмма ухмыльнулась так нагло, что часть молока с хлопьями, которыми она завтракала, побежала по её подбородку, и они обе не смогли сдержать громкий смех. Эмма ответила, когда им всё же удалось успокоиться.       — Я думаю, что да.       Мэри Маргарет покраснела, собравшись задать ещё один вопрос, который пока казался чисто гипотетическим, но, в действительности, она была уверена, что он должен был стать реальностью. Теперь она знала, что думал по этому поводу он. И, что было важнее, она знала себя.       — А что, если это произойдёт в третий раз? А потом в четвёртый? А потом… ну, думаю, ты поняла. Но при этом никаких отношений.       — Лично я бы назвала это «дружбой с привилегиями». Но, думаю, можно рассматривать это как своего рода серию связей на одну ночь, — она притихла и неуверенно уточнила. — Это точно то, чего ты хочешь?       — Сейчас я не готова для чего-то большего.       Она подумала о том, что теперь понимала Эмму и то, как та вела себя с мужчинами. Понимала, почему та возвела неприступную стену. Прошлый день, как ни странно, заставил её почувствовать себя ближе к своей подруге… соседке по комнате… почти сестре.       А потом вдруг раздался звонок в дверь. Это был Август, принёсший с собой ящик, наполненный строительными инструментами.       — Я думал о произошедшем, — вместо приветствия объяснил он. — Кто-то проник к вам, подбросил ложные улики… Я хорошо разбираюсь в замках и решил помочь.       — Ты просто… спонтанно подумал, что нам нужно поменять замки? В семь утра? — с сомнением уточнила Эмма. Она была благодарна, но совершенно точно сбита с толку.       Август кивнул, постаравшись не смотреть на Мэри Маргарет слишком уж многозначительно. Его ответ успокоил Эмму, но Мэри Маргарет подумала о том, что Уэйла явно успел поболтать с Августом в кафе «У бабушки».       И, да, она определённо собиралась называть их отношения «дружбой с привилегиями».