Обещание

      Итальянка сидела в кресле, перекинув ногу на ногу, и откровенно, с явным намеком улыбалась Дрейку. Гарри выпил уже третий коктейль в исполнении хогвартских домовиков, его тошнило, он хотел попасть домой и заснуть. Отчасти он уже спал, а его губами последние полчаса шевелил сидящий в рабочем кабинете Драко.       Кабинет директора без портретов, артефактов, книг выглядел пустым: стол, стулья для посетителей и окна за спиной у директора, из которых на пол струился мягкий лунный свет. Дрейк слушал итальянку, положив голову на ладонь, и дергал ногой в такт ритму мелодии, которую слышал в резервации Чарли.       — Еще раз благодарю вас за потрясающую экскурсию, — сказала итальянка, которую нельзя было есть.       — Все комплименты — Гарри, я просто пропустил вас на территорию, — ответил Дрейк.       Посол улыбнулась еще шире:       — Вы могли отклонить мой запрос, но не сделали этого, господин директор.       «О, Мерлин», — вздохнул Дрейк, его отрывистые, быстрые мысли читать было сложно, но за последний год Гарри уже привык.       — Было особенно любопытно увидеть результаты реформы, которая касается Непростительных, — итальянка прокрутила бокал в руке. Лед ударил о стенки бокала.       — Сложно назвать реформой возвращение забытых традиций, — устало ответил Дрейк. Она раздражала его. Волшебники и волшебницы, которые пытались сделать вид, что хорошо понимают его, раздражали его.       — Разве в Хогвартсе уже преподавали Непростительные? — удивилась итальянка.       «Пожалуйста, — тихий голос Драко был настойчивым. — Вежливо».       Дрейк вздохнул, залпом выпил напиток в своем бокале и щелкнул пальцами, призывая домовика. Спустя несколько секунд бокал снова был полон.       — Да, Непростительные уже преподавали, вы совершенно правы, моя дорогая, — сказал он, широко улыбаясь в ответ.       — Мы здесь закончили? — спросил Гарри, очнувшись от полусна.       — О, думаю, я сама найду дорогу в Лондон, — дипломатично заметила итальянка. — Если вы устали — почему бы нам на время не разойтись. Я задержусь в Хогвартсе.       — Прекрасная идея! — всплеснул руками Дрейк.       Гарри не сомневался, что после прощания с итальянкой не сможет найти даже намеков на ее тело. Господин директор умел прекрасно заметать следы.       — Ни за что, — вслух ответил Гарри. Стоило сделать это мысленно.       «Я еще помню француженку», — добавил он мысленно.       «Но ведь Том совсем не возражал», — ответил Дрейк, невинно хлопая ресницами. Иногда Гарри казалось, что Смерть выбрал тело только ради возможности изображать невинность.       «Вы сожрали ее вдвоем, в том-то и дело», — ответил Гарри.       — Все в выигрыше! — воскликнул Дрейк.       — Что вы… — итальянка растерянно смотрела то на одного из них, то на другого.       «Пожалуйста, не теперь, — попросил Гарри. — Я ношусь с ней вторые сутки. Завтра она вернется в свой драгоценный Рим. Еще одного посла за месяц я не вынесу».       «Ты будешь мне должен», — подмигнул Дрейк.       «По рукам», — согласился Гарри, зная, что пожалеет об этом очень скоро.

***

      Ночные коридоры Хогвартса напоминали о детстве. Гарри запихнул руки в карманы куртки. Змея — подарок Дрейка — прикусила палец, недовольная тем, что ее разбудили.       — Будешь так себя вести — оставлю здесь, — пригрозил ей Гарри.       — Конечш-шно, — ответила змея. Даже в ее бесстрастном голосе легко улавливался сарказм.       Он остановился перед портретом неизвестного волшебника в галерее второго этажа, прикурил и услышал в свой адрес:       — Очень некрасиво с вашей стороны, молодой человек.       Скрипучий голос старика в спальном колпаке резал уши. Гарри пошел дальше — к лестницам. Одна уже готова была сменить направление, когда он подходил, и это означало две-три минуты бесцельного ожидания. Но как только его ноги коснулись брусчатки и он пожалел, что не прошел в обход, лестница передумала. Гарри удивленно посмотрел вверх — на его памяти они вели себя еще причудливей, чем Альбус Дамблдор на праздниках в честь начала учебного года. Лестницы выстраивали прямую дорогу наверх — к гостиной Гриффиндора, куда он и направлялся.       — Вас что, починили? — спросил Гарри.       — Они никогда не были сломаны, — ответил голос за его спиной. Полусонный, Гарри на секунду подумал, что это голос лестницы. Но это был господин директор.       — Ты делаешь это? — спросил Гарри, указывая на застывший ряд ступеней, ведущий наверх.       — В каком-то смысле, — Дрейк подошел ближе и встал слева. — Хогвартс — необычный замок. Его строили с помощью магии. Можно сказать, магии в нем больше, чем камней и металла. Все, что я сделал — позволил этой магии работать так, как она должна.       — И она должна была угадывать мои желания? — Гарри смотрел на непривычно-неподвижный ряд с детским восторгом. Другие лестницы — те, что не могли помочь или помешать ему подниматься — продолжали двигаться.       — Она считает тебя студентом, — улыбнулся Дрейк. — Конечно, она выполнит твое желание.       — «Она»? — уточнил Гарри.       — Лестница, — ответил Дрейк, делая шаг на первую ступеньку.       — Ты же не будешь впаривать мне чушь про то, что она живая и все понимает? — спросил Гарри.       — О, не только живые все понимают, уж ты-то должен знать это лучше многих, — сказал Дрейк, продолжая подниматься. Гарри последовал за ним.       Лестница продолжала не двигаться под его ногами.       — Тогда почему… — начал Гарри.       — Потому что она слышит каждого, — ответил Дрейк. — Если бы ты хотел подняться в гостиную Гриффиндора, вернее в то, что было гостиной Гриффиндора, а я собирался спуститься к гостиной Хаффлпафф… Как ты думаешь, кого из нас она бы послушала?       — Даже не знаю, — фыркнул Гарри и поймал себя на том, что говорит в точности как змея в кармане — с неприкрытым сарказмом.       — Я тоже, — Дрейк остановился и подмигнул Гарри. — Она зачарована так, чтобы понимать, кому из нас больше нужно попасть туда, куда мы хотим.       — Больше нужно? — удивился Гарри. — Если бы меня приспичило в туалет…       — Очень верная мысль, — Дрейк засмеялся. — Именно так первокурсники и учились управлять ей. Новые студенты быстро привыкают. Тяжелее всего тем, кто в этом году будет сдавать экзамены. Концентрироваться на своих желаниях — сложный навык. Чем раньше дети научатся ему, тем проще будет освоить Чары, Трансфигурацию и уж тем более Темные Искусства. Невозможно использовать Империус или сопротивляться ему, если все, что ты можешь — стоять и ждать, пока кто-нибудь придет и заставит лестницу повернуться в нужном направлении.       — Тренажер, — вырвалось у Гарри.       — Избавь меня от маггловских аналогий, — веселье тут же сменилось раздражением — Дрейк ускорил темп подъема.       — Так почему она перестала работать? — спросил Гарри.       — Лестница? — отозвался Дрейк. — По той же причине, по которой обучение Темным Искусствам превратили в Защиту от них. По той же причине, по которой лес возле замка стал Запретным. Из-за магглов.       — Подожди минутку, пожалуйста, — Гарри пытался успеть за директором, но все, что у него получилось — вызвать одышку.       — Тебе надо меньше курить, мой хороший, — снисходительно заметил Дрейк.       — Ладно-ладно, так что там? С магглами, — Гарри перегнулся через перила и смотрел вниз — в темную пропасть замка, куда в детстве боялся свалиться.       — Волшебникам пришло в голову, что магию можно сделать безопасной, — последнее слово Дрейк произнес на человеческом языке с подчеркнутым пренебрежением. — Конечно же, спустя время они решили сделать безопасным и Хогвартс.       — Не пойму, они как-то… — Гарри окинул взглядом пролеты, которые когда-то казались ему бесконечными, — они наложили какие-то заклинания? Сломали что-то?       — Наложили Конфундус, — сказал Дрейк.       — На лестницы? — уточнил Гарри.       — На Лестницу, — ответил Дрейк. — Чары были намного сложнее, но работали похожим образом. Сбитая с толку, она меняла направление постоянно. Профессорам казалось, так они уравнивают возможности тех, кто способен контролировать свои желания, и тех, кому это давалось с трудом.       — А нельзя было просто… я не знаю, расколдовать ее? — спросил Гарри.       Дрейк несколько секунд молча смотрел на него.       — Теоретически, — уточнил Гарри.       Дрейк согнулся от хохота.       — Что я сказал?! — возмутился Гарри.       Эхо разнесло его возмущение по всему замку.       — Молодой человек, вы мешаете спать! — заявил самый смелый среди портретов.       — Пойдем в гостиную, — сказал Дрейк, отсмеявшись. — Мы мешаем им спать, ты же слышал.       Остаток пути до портрета они прошли молча. Гарри размышлял над лестницей, которая все это время… Сколько? Несколько сотен лет? Все это время была проклята. Он не удержался от порыва положить ладонь на перила и погладить прохладный камень. Живая — она была живой, что бы ни говорил Дрейк. Хогвартс был живым — Гарри всегда это чувствовал. Они всегда это чувствовали.       Портрет Полной Дамы был на месте, но ее саму Гарри не видел. Только дрожащие пальцы, вцепившиеся в раму. Встречаться с директором ей явно не хотелось.       — Пропусти нас, милая, мы ненадолго, — попросил Дрейк.       — Здесь никого нет, — заявила Полная Дама. Дверь открылась.       — У нас с ней небольшой конфликт, — пояснил Дрейк, ныряя в гостиную.       — Дай угадаю, она расстроилась, что ты распустил факультеты? — спросил Гарри. Заходить в гостиную, где он провел почти семь лет, было странно. Как будто он перемещался не в пространстве, а во времени.       — Не она одна, — отмахнулся Дрейк.       Гостиная была такой же пустой, как кабинет директора.       Даже еще более пустой.       Она напоминала заброшенный склад или гигантскую кладовую. Тканые чехлы, укрывающие мебель, отражали свет из окон. Камин загорелся, когда Дрейк посмотрел на него, но даже это пламя показалось Гарри холодным.       — Ты не думал, что сюда можно поселить студентов? — спросил Гарри, осматриваясь. — За обедом я видел, что у тебя их немало.       — Могу я позволить себе маленькую месть? — спросил Дрейк. Лунный свет отбрасывал на каменный пол причудливые тени от его фигуры. Пара человеческих рук казалась лапами гигантского насекомого.       — Как знаешь, — пожал плечами Гарри. Он докурил очередную сигарету и теперь пытался найти место, куда можно было бы выбросить окурок. Бросать его на пол гостиной почему-то не хотелось. В конце концов, так и не найдя ничего подходящего для мусора, он просто сжег окурок в руке. Пальцы уколола острая боль.       — Сентиментальность, — прокомментировал Дрейк.       — Ох, кто бы говорил, — Гарри окинул взглядом заброшенную гостиную, закуривая. — Странно, что ты не спалил все картины в галереях и на лестницах. На Лестнице, — быстро поправился он.       — Думал об этом, — сказал Дрейк, глядя в окно — вдаль, за озеро — туда, где Гарри ничего не мог разглядеть. — Решил, слишком много мороки. Садись, — он взмахнул рукой — один из чехлов слетел с дивана, где когда-то Гарри готовился к экзаменам и боялся гнева МакГонагалл.       Он послушно сел.       — Хочу поговорить с тобой о твоей карьере, — сказал директор.       — Только не это, — начал Гарри, попытался встать, но тоненький чехол, который недавно укрывал диван, пригвоздил его к мягкой поверхности лучше любого проклятья. — Эй, повежливей!       — Дослушай, пожалуйста, — попросил Дрейк. Хотя он неподвижно стоял у окна, его тень обернулась к Гарри. Одна из тонких лапок цепко держала край диванного чехла.       — Я весь внимание, — угрюмо ответил Гарри.       Он ненавидел разговоры о карьере. Он ненавидел казарменный распорядок дня. Он ненавидел рано просыпаться. Правила. Необходимость вести себя прилично. Коллег, которые перешептывались за спиной. Отсутствие возможности надраться в хлам вечером и не думать об утре.       — Ты должен понимать, что Остров — только временная мера, — сказал Дрейк.       Гарри перестал пытаться сбросить с себя чехол. Теперь он действительно слушал.       — Магглы до сих пор цепляются за свою независимость. Это дает нам время. Когда война поутихнет — те, кто просил убежища, начнут требовать кусок повкуснее, — сказал Дрейк. Лапы его тени окружали Гарри. Такую магию, если происходящее вообще было связано с магией, в Хогвартсе не изучали. Во всяком случае, раньше.       — Знаю, — коротко ответил Гарри.       — Мальчик выиграл нам несколько лет, но это время используем не только мы, — сказал Дрейк. — Самые умные давно поняли, в чем… фокус. Самые талантливые уже начали искать… свою смерть, — Дрейк усмехнулся. — Это всегда было частью плана, предваряя твой вопрос. Что не было частью плана — изобретение твоей подруги.       — Она не моя подруга, — возразил Гарри.       — Сказал волшебник, который предлагает мне поселить студентов в гостиной Годрика, — усмехнулся Дрейк. — Десять очков Гриффиндору. Оттого, что ты изнасиловал и убил ее, твоей подругой быть она не перестала. Не в прошлом — уж точно. Это неважно. Важно, что ее устройства действительно могут стать проблемой.       — Они не уничтожены? — насторожился Гарри.       — Они уничтожены, — тень директора кивнула. — Идея о них — нет. На уничтожение этой идеи уйдет куда больше времени, чем у нас есть. Пока она существует — опасность остается. Само устройство было сделано второпях. Банальная, жалкая магия, ненадежная конструкция. У девочки было совсем мало времени, несмотря на Маховик. И все же она распорядилась им очень храбро. Годрик гордился бы ей, — Дрейк усмехнулся еще раз. — Если идея окажется в руках талантливого, умного волшебника — она может обернуться катастрофой.       — Хотите сказать — можно сделать эту гадость еще более мерзкой? — нахмурился Гарри.       Он вспомнил день, когда впервые узнал о существовании устройств, уничтожающих магию. Чувство одиночества. Боль там, где совсем недавно был неслышимый шепот второй души.       — Своих студентов я учу смотреть шире, — сказал Дрейк. — Попробуй.       — Не может же эта дрянь уничтожить всю магию? — усмехнулся Гарри. — Ведь не может?       — Эта, как ты выразился, дрянь, не уничтожает магию, — ответил Дрейк. Кончики лапок тени скользили по всей комнате. — Магию невозможно уничтожить.       От его слов на секунду Гарри испытал колоссальное облегчение.       — Магию можно ограничить другой магией, — продолжил Дрейк. — Ты помнишь, как твоя мать пожертвовала собой, чтобы ты выжил?       — Только с чужих слов, — усмехнулся Гарри. — Если ты забыл — я был недостаточно взрослым, чтобы понять.       — Я говорю об идее, не о моменте, — вздохнул Дрейк. — Проблема твоего образования в том, что ты цепляешься к несущественным мелочам. К устройствам, к конкретному дню своего прошлого… Все это не имеет никакого значения. Ни малейшего. Твоя мать могла сделать это в любой другой день, использовать любой другой ритуал. Важно только намерение.       — Как с Лестницей? — спросил Гарри.       — Именно, — тень кивнула. — Ты вернул Тома Риддла на кладбище, где был похоронен когда-то его отец, не благодаря сложным заклинаниям. Ты просто хотел. И готов был отдать за это все, что у тебя было. Примерно как твоя мать. Примерно как твоя подруга, которая благодаря этой простой идее создала проблемы куда сложнее, чем ей хотелось бы думать. Теперь, когда ты знаешь, что важно, а что — неважно, попробуй еще раз. В чем опасность ее идеи?       — Магия становится проклятьем? — наугад спросил Гарри.       — Магию считали проклятьем задолго до того, как родились ты или я, — ответил Дрейк. — Третья попытка.       Гарри показалось, что он сдает экзамен. Хотя Дрейк выглядел расслабленным — тени его невидимых конечностей опутали всю гостиную, они шевелились, как щупальца морских чудовищ. Беспорядочно и беспокойно.       — Вы ведь вернулись в Хогвартс не из-за ностальгии, господин директор, — Гарри начал размышлять вслух, надеясь по колебаниям теней в гостиной понять реакцию собеседника.       Тени настороженно замерли:       — Не из-за ностальгии, — согласился Дрейк.       — Лестница — просто одна деталь, — продолжил Гарри. — Весь замок — одно большое заклинание.       — Несколько, — поправил Дрейк. — Несущественно, — добавил он тут же. — Можешь считать их одним целым.       — Вам удалось контролировать магию другой магией, — мысли цеплялись одна за другую, как щупальца теней у горящего тусклым пламенем камина. — Защитный купол над Островом, старые заклинания на Министерстве, Фиделиус… — бормотал Гарри.       — Теплее, — кивнул Дрейк. Одна из его черных лап нырнула в огонь и поправила лежащее слишком близко к ковру полено.       — Вы ставите условия, на которых магия будет работать в пространстве, — продолжил Гарри. — И времени. Магия исчезает, когда исчезает тот, кто наложил заклинания, если кто-то другой не возьмет на себя роль…       — Направляющего, — подсказал Дрейк, кивая. — Чтобы заклинание действовало, кто-то должен хотеть, чтобы оно действовало. Искренне хотеть.       — И вы создали Школу, — Гарри встал — чехол от дивана бессильно упал рядом. — Преподаватели, студенты, выпускники — пока существует идея о Школе, пока они…       — Да-да, все верно, — прервал его Дрейк. — Вернись к насущной проблеме. Грейнджер.       — Если у них получится создать заклинание достаточного… размера, — Гарри пытался подобрать слова к вещам, которые существовали за гранью слов. — Если они смогут… распространить хотя бы один достаточно крупный барьер, его можно будет расширить. Он превратится в… Хогвартс наоборот?       — Более или менее, — Дрейк покрутил рукой, показывая шаткий баланс. — Главное — он станет самодостаточным. Пока жива идея и достаточно идиотов, готовых потворствовать ей. Убийство недовольных превратится в создание мучеников и подкрепит идею сильнее. Попытки договориться станут проявлением слабости и дадут идее больше сторонников. Любой ход, даже отсутствие действий — все будет только ухудшать положение тех, кто хочет, чтобы магия осталась в мире.       — У меня сейчас голова взорвется, — признался Гарри, прикуривая очередную сигарету. Он подошел к директору и встал рядом, глядя вдаль — туда, где Черное озеро встречалось с черным небосводом, усыпанным звездами.       — Я склею, — ответил Дрейк. — Как видишь, проблема чуть серьезнее грызни за власть. Ее предусмотреть я не смог.       — Но у вас уже есть план? — пытаться скрыть беспокойство Гарри не стал. У него ощутимо дрожала рука, в которой он сжимал сигарету.       — Даже несколько, — вздохнул Дрейк. — Поэтому мне и нужно, чтобы ты как следует задумался о своей карьере.       — Подождите секундочку… — Гарри обернулся к нему, но выражение лица директора было абсолютно… никаким. — Вам нужна моя помощь? Моя?! Вы не заметили, что я не самый большой знаток магии?       Дрейк тяжело вздохнул:       — Разговор будет долгим. Тебе удалось выстроить лестницу до гостиной Гриффиндора?       — Да, но…       — Просто отвечай на вопросы, — отрезал Дрейк.       — Хорошо, — Гарри поперхнулся сигаретой. Перспектива противостоять неким волшебникам, готовым лишить магии целую планету, вызывала отвращение. Похожие чувства были у него, когда он замечал, как кого-то вывернуло в кабинке туалета в любимом пабе.       — Ты легко сопротивляешься заклятью Подвластья, — сказал Дрейк.       — Да, — согласился Гарри. Не то чтобы в него кидали Империусом каждый день, но…       — Ты стал самым молодым ловцом, — продолжил Дрейк.       — Это здесь при чем?! — возмутился Гарри.       Дрейк посмотрел на него как на умалишенного:       — Пожалуйста, попробуй думать в моем обществе. Ради эксперимента.       — Вы же… вы же не хотите сказать, что я заставлял снитч… это… — сигарета чудом не выпала из рук Гарри.       — Снитч зачарован таким образом, что даже сам снитч не знает, куда он полетит в следующую секунду. Предугадать его траекторию невозможно, — сказал Дрейк. — Единственный способ безошибочно ловить его раз за разом — влиять на его скорость и направление движения. Ты ничего не можешь сделать с самим снитчем, но ты можешь повлиять на то, что снитч окружает.       — Вот теперь у меня точно взорвется голова, — выдохнул Гарри.       — Никто не занимался с тобой магией по-настоящему, — сказал Дрейк. — Тебя учили махать палочкой, заставляли заучивать бесполезные или почти бесполезные заклинания, но большую часть жизни ты потратил на попытки сбежать от меня. Ты будешь очень расстроен сейчас, но, между нами, ты ведь понимаешь, что я поддавался? — Дрейк подмигнул.       — Скажем так, господин директор, я догадывался, — Гарри попытался затяжкой выбить из головы лишние мысли.       — Хотя бы здесь между нами нет недопонимания, — улыбнулся Дрейк. — Тебе нужны знания. Собственные знания, не те, что ты достаешь из головы Тома Риддла. Я ничего не имею против вашей крепкой дружбы, но то, чему тебе придется противостоять, не похоже на безобидных берлинских хулиганов или взбесившихся членов Ордена Феникса.       — И чему именно мне придется противостоять? — спросил Гарри.       — Тому, для чего ты был рожден, — Дрейк похлопал его по плечу. — Смерти, конечно же.

***

      «Скажи, что все это просто очень плохая шутка?» — утром Гарри предпринял последнюю попытку спастись.       Риддл услышал его и… улыбнулся. Гарри захотелось схватить кубок с тыквенным соком, который домовики поставили на его прикроватную тумбу (пока он спал!), и запустить прямо в…       «Хорошего дня», — сказал Риддл, растворяясь в барьере окклюменции.       Возле кубка с тыквенным соком Гарри нашел аккуратно сложенную записку, где каллиграфическим почерком директора было написано лаконичное: «У меня в кабинете».       Гарри выпил сок, мечтая, чтобы тот оказался отравлен, и вышел из комнаты.       «Есть хоть какой-то шанс выкрутиться из этого?» — по дороге, уворачиваясь в коридоре от летающих туда-сюда первокурсников, он обратился к Драко.       «Ты сам сказал, что должен ему, — ответил Малфой из своего кабинета. — Надо было думать, кому и что обещаешь».       «Драко, ты же помнишь, что твой сын до сих пор учится здесь?» — спросил Гарри, закуривая. Один из первокурсников замер в паре шагов от него и восхищенно уставился на зажженную сигарету.       «Разве?» — рассеянно спросил Драко.       Гарри начал судорожно вспоминать возраст Скорпиуса, прежде чем услышал тихий смех. Малфой использовал окклюменцию — его фигурка исчезла из белого пространства их общего стола.       «Френк?» — Гарри посмотрел на лежащего на столе Пожирателя.       «Еще минуточку, пап», — попросил Френки, не просыпаясь.       Обращаться к Чарли было заведомо бесполезно. Мальчишка заглядывал в рот Дрейку с первых дней знакомства. Все, чего Гарри мог добиться от мистера Доу — это растерянного вида и советов, как угодить господину директору.       — Толку от вас, — вздохнул он, открывая дверь в кабинет.       — А вот и наше спасение! — воскликнул директор.       Несколько профессоров в мантиях, от которых за время службы в Аврорате Гарри успел отвыкнуть, обсуждали что-то возле директорского стола.       — Он уволился вчера! Вы же не взяли первого попавшегося фокусника из Лютного, как в позапрошлый раз?! — строгий голос МакГонагалл заставил Гарри выкинуть сигарету в ближайшую урну. С запозданием он заметил, что урна была античной вазой. Из недр сосуда заструился вверх подозрительно сизый дымок. Гарри закашлялся.       — Гарри? — первым его окликнул Флитвик. — Гарри Поттер?       — Сложно найти кандидатуру лучше! — воскликнул директор.       Профессора смотрели на Гарри по-разному: кто-то — с ненавистью, кто-то — с удивлением, кто-то — с жалостью.       — Мистер Поттер, вне всяких сомнений, обладает талантом влипать в истории, но это не делает его подходящим кандидатом на должность профессора соответствующей дисциплины, — отрезала МакГонагалл. Гарри тут же вспомнил, по какой причине дрожал на диване факультетской гостиной перед экзаменами по трансфигурации.       — Уверяю, профессор, я полностью согласен с вашим мнением, — сказал он и закурил, чтобы чем-то занять руки.       — Слабое утешение, — МакГонагалл скрестила руки на груди.       — Минерва, не горячитесь, — тон Дрейка показался Гарри умиротворяющим, хотя в это сложно было поверить. — Конечно же, мистер Поттер плохо подходит для преподавания Истории Магии…       — Тогда я пойду? — обрадовался Гарри и уже собрался улизнуть, когда услышал:       — Именно поэтому я принял тяжелое решение в этом году передать ему право преподавать Темные Искусства.       В гробовой тишине было слышно только подозрительный треск позади Гарри. Он обернулся за секунду до того, как урна взорвалась, и успел Протего закрыть от осколков большую часть кабинета.       — Византия, — прокомментировал Дрейк, когда дым рассеялся. — Последний экземпляр.       — Вы уверены, что он не убьет студентов? — спросил профессор, которого Гарри видел впервые в жизни. Темные волосы были убраны в небрежный хвост, к строгой мантии у сердца был прикреплен значок. Орден, медаль или эмблема любимой команды по квиддичу.       — Только если того потребует программа, — улыбнулся Дрейк.       Гарри видел по лицам собравшихся, что слова директора не убедили ровным счетом никого.

***

      Всю первую половину дня Гарри пытался вникнуть в методическое пособие, составленное неким Бордотендромомом, и треть от этой половины уходила на то, чтобы не смеяться каждый раз, когда он натыкался на фамилию автора. Первым уроком в расписании Гарри, которое ему вручил домовик в трех экземплярах, стояли шестикурсники. Смутное подозрение, что среди них может оказаться Скорпиус, заставляло то и дело отвлекаться от методички. Гарри снова и снова возвращался к последним разговорам с младшим Малфоем, чтобы высчитать дату… Она ускользала.       Когда класс начал наполняться студентами, все, что Гарри мог рассказать им, было парой шуток про Бордотендромома, выдуманных на ходу. И возможный возраст Скорпиуса.       Студенты занимали свои места по непонятному Гарри принципу, потому что расспросить Дрейка о том, кто и где должен сидеть, что вообще проходили шестикурсники до этого дня… словом, на все это у него просто не оказалось времени.       В этом прослеживался коварный план господина директора, но пронзить его замысел Гарри не пытался уже давно. Когда было нужно — Дрейк рассказывал обо всем сам.       — Честно говоря, — начал Гарри, когда все студенты расселись по своим местам, — я понятия не имею, что делать.       Шестикурсники начали переглядываться. Пользуясь их замешательством, Гарри посчитал головы (тридцать восемь?!) и в процессе наткнулся на Скорпиуса. Младший Малфой не скрывал удивления, бросал взгляд то на бумажку у себя в руках, то на Гарри и обратно.       — Прошу прощения, мистер Поттер, — сказал он, перекрикивая гул. Студенты притихли, следя за Малфоем. — Здесь написано, что преподавать Темные Искусства в этом году будет директор.       — Есть две новости, хорошая и плохая, — вздохнул Гарри.       — Хорошая в том, что вы преподаете Темные Искусства? — робко спросил кто-то с первой парты. Гарри решил игнорировать его весь следующий год.       — Нет, — сказал он. — Это плохая новость. Хорошая в том, что ваш прошлый профессор по Истории Магии попал в Мунго, потому что уверен, что нарглы отобрали его дом и жену.       Шестикурсники рассмеялись. Вслед за ними рассмеялся сам Гарри. Все было не так уж плохо.       — Давайте вместе подумаем, какое проклятье может довести волшебника до такого состояния, — он подошел к доске и заставил мел вывести тему урока: «Как отправить профессора по Истории Магии в Мунго».

***

      Крошка Софи рыдала на руках Гарри уже вторую или третью минуту, каждая из которых показалась ему вечностью. Пять рядов напуганных первокурсников смотрели на него в надежде, что он успокоит сначала крошку Софи, а потом — их.       — Ну-ну, что ты, — пробормотал Гарри. Если бы у него при себе был шоколад — он заткнул бы им рот девчонки и отправил на место, не опасаясь, что господин директор вынет из него душу для профилактики. Но шоколада не было, как и одобряемого в Хогвартсе способа быстро заткнуть первокурснице рот.       — Все потому что я полукровка-а-а, — ревела Софи, захлебываясь рыданиями.       «Убейте меня, кто-нибудь, умоляю», — вырвалось у Гарри. Тени фигур за белым столом рассмеялись.       — Давай попробуем еще раз, — предложил Гарри.       Девочка вытерла слезы рукавом. Сопли расползлись по лицу.       — Можно? — она с надеждой посмотрела на него.       — Давай вместе: «Петрификус…», — начал он.       — «Тоталум», — закончила девочка.       — Тоталус, — подсказал Гарри. — Давай попробуем еще раз, хорошо?       Крошка Софи покорила его своим бесстрашием и готовностью выйти против пикси в свой первый учебный день в Хогвартсе. После отличного урока в компании шестикурсников, удовлетворительной лекции о ликантропах для третьекурсников и беседы с семикурсниками о карьере в Министерстве он расслабился. Поэтому, когда крошка Софи единственная подняла руку, увидев пикси, он легко согласился.       Кто мог подумать, что пикси сможет не только отобрать у девочки палочку, но еще и отхлестать девочку этой палочкой по щекам.       Может, господин директор и предугадал бы такой поворот событий, но Гарри пришлось бороться с накатывающей истерикой и маскировать хохот под кашель. Драгоценные секунды утекали, пикси шлепал палочкой Софи по щекам, а Гарри надеялся, что Дрейк никогда… никогда не увидит этой картины.       — А можно какое-нибудь еще заклинание? — спросила крошка Софи, когда все сопли оказались размазаны у нее по лицу и мантии.       — Дай-ка подумать… — Гарри пришла в голову интересная идея.

***

      — Господин директор, при всем уважении, мистер Поттер не подходит для должности, — профессор Гамп, тот самый, которого Гарри видел впервые в жизни еще утром, толкнул целую речь после общего ужина. Другие преподаватели молча пилили Гарри таким взглядом, что обладай хоть кто-то из них способностью к беспалочковой магии, Гарри уже несколько раз пришлось бы возвращаться из небытия.       — Профессор, я понимаю ваши сомнения, — кивнул Дрейк. Гарри заметил, что профессора смотрели на него без страха, но с интересом, а некоторые — с уважением. Как именно он заслужил их уважение и интерес, Гарри догадывался.       — В таком случае, быть может, лучше мне некоторое время взять на себя преподавание у старших курсов, а профессора Флитвик и МакГонагалл смогут разделить между собой студентов младших курсов? — предложил профессор Гамп.       Еще утром Гарри охотно поддержал бы эту идею. Но за день произошло много событий. Самым впечатляющим из которых было Редукто крошки Софи, превратившее пикси в алую кашицу. Первокурсники были в восторге.       — Кто он такой? — спросил Гарри у МакГонагалл.       — Прошу прощения, мистер Поттер? — вежливо уточнила та.       — Что он преподает? — спросил Гарри, потягивая тыквенный сок. Сколько он ни просил домовиков, никто так и не разрешил ему добавить в напиток джин.       — Зелья, — ответила МакГонагалл.       — Мистер Поттер, вы могли уточнить свой вопрос у меня лично, — сказал профессор Гамп. — Кроме того, моя должность указана в справочнике.       — Мне сказочно жаль, — огрызнулся Гарри. — С какой стати ты решил, что можешь преподавать Темные Искусства?       — Мои оценки по Защите… — начал профессор Гамп.       Гарри наложил на него Силенцио, Петрификус и Вингардиум Левиоса, не отрываясь от тыквенного сока.       — … были явно завышены, — сказал он вслух, левитировал на тарелку кусок яблочного пирога и потянулся за кувшином с соком. Когда-то ему рассказывали заклинание, которое могло добавлять небольшой градус любой жидкости…       — Мистер Поттер, вы в приличном обществе, — назидательно сказала МакГонагалл, но он видел, что она сдерживает улыбку.       — В приличном обществе не принято оскорблять собеседников за ужином, — ответил Гарри. — Он получил что хотел — экзамен по Темным Искусствам. Я даже не перешел к Непростительным.       — Как мило с вашей стороны, — отозвалась МакГонагалл, помрачнев.       — Гарри, в следующий раз, пожалуйста, предупреждай, прежде чем проклинать других преподавателей, — сказал Дрейк. — Уверен, профессор Гамп не успел защититься от твоих заклинаний, потому что считал тебя своим близким другом.       — Как скажете, господин директор, — пожал плечами Гарри, отменил заклинания и проводил взглядом летящее на пол тело Гампа. — Моя ошибка. Приношу свои глубочайшие извинения, профессор, — сказал он, переходя к пирогу.       — Карекс, поднимайтесь, — директор обратился к Гампу. — Мистер Поттер пообещал, что больше не будет проклинать вас без предупреждения.       Гамп с грохотом отодвинул кресло, сел на свое место и долго разглаживал мантию и поправлял волосы. Весь его вид говорил о том, что Гарри нажил себе смертельного врага. Принять предложение Дрейка показалось Гарри еще более заманчивой идеей, чем несколько минут назад.       — Сегодня у всех был тяжелый день, — сказал директор, обводя взглядом стол. — В этом году студентов еще больше, чем было в прошлом. Думаю, нам стоит собраться всем вместе, чтобы обсудить ситуацию. В следующем году, если к нам придет столько же студентов, боюсь, мы уже не сможем соответствовать нужному уровню. Нам придется разбить потоки на группы.       — Вы знаете мое мнение, господин директор, — подала голос МакГонагалл. — Стоило сделать это еще год назад.       — Я помню, Минерва. Проблема в том, что нам не хватает талантливых преподавателей, и ты это знаешь не хуже меня, — сказал Дрейк.       — Господин директор, ваши стандарты… — вмешался еще один незнакомый Гарри волшебник. Достаточной седой, чтобы Гарри удивился, как за столько лет ни разу не встретился с ним.       — Мои стандарты полностью оправданы, Мардер, — отрезал Дрейк. — Нет никакого смысла обещать детям и их родителям высокий уровень образования и нанимать на должности профессоров бездарей.       — Господин директор… — начал настаивать Мардер.       Гарри удивило, как легко он сделал это — начал возражать Дрейку. До сих пор Гарри считал, что Дрейк если не запугал профессоров, то хотя бы дал понять, что скрывается за маской мистера Селвина. Но теперь, слушая перепалку Мардера и директора, Гарри лучше понимал, почему с каждым годом все больше волшебников шли на любые ухищрения, лишь бы запихнуть детей в Хогвартс. Дрейк не использовал страх. Во всяком случае, не использовал запугивание. Профессора уважали его, а он слушал их мнение, даже самое поверхностное, с искренним интересом.       В конце концов спор закончился тем, с чего начался. Дрейк объявил, что соберет преподавателей для обсуждения вопроса.       — Если у тебя есть свежие идеи, Гарри, мы с удовольствием выслушаем их, — добавил директор, когда все уже поднимались со своих мест вслед за ним.       — Попробую придумать что-нибудь, — ответил Гарри, уворачиваясь от чужих взглядов. Ему было неуютно среди них. Они не понимали его и никогда не смогли бы понять. Все, кроме «господина директора».       Он шел в свою комнату в дальнем крыле второго этажа, наслаждаясь сигаретой и заначкой во фляжке, когда увидел возле двери студента.       — Скорпиус? — окликнул Гарри.       — Профессор Поттер? — тихий девчачий голосок эхо сделало жутким — Софи звучала как маленькое привидение.       — Что случилось? — спросил Гарри, когда подошел ближе.       Софи протягивала ему сверток:       — Извините, что я расплакалась. Я не испугалась. Просто. Просто они все смеялись.       Гарри забрал сверток, убрал в карман и потрепал Софи по голове:       — Не страшно. Я привык к слезам. Беги спать. Найдешь дорогу?       — Меня отведет мистер Пивз, — доверительно сообщила Софи.       Гарри заметил тусклый край полтергейста на потолке:       — Смотри у меня. Если она заблудится — это будет твой последний день в Хогвартсе.       — С возвращением! — завопил Пивз, устремившись вдоль галереи к лестницам. Софи побежала за ним, требуя остановиться.       Гарри открыл дверь комнаты, надеясь, что хотя бы здесь Хогвартс оставит его в покое. На его кровати лежал Скорпиус.       — Да чтоб тебя, — пробормотал Гарри.       — Отличный урок, профессор, — Скорпиус спрыгнул с постели, подошел и протянул ладонь. Это был их условный знак, когда младший Малфой выпрашивал сигарету. Гарри достал пачку — оставалось две. Он вытащил одну и положил на ладонь Скорпиуса, а потом помог прикурить.       — Издевайся сколько хочешь — меня теперь отсюда не выгнать, — сказал Гарри.       — Чем вас зацепил «господин директор»? — хитро спросил Скорпиус. Чем старше он становился, тем больше напоминал Драко, хотя их сходство и раньше было почти фантастическим. Но младший Малфой, в отличие от старшего, даже не пытался скрывать свои эмоции.       — Гампом, — усмехнулся Гарри.       — Ого, — Скорпиус с наслаждением затянулся, вернулся на кровать, залез на нее в обуви и сел, скрестив ноги. Спрашивать разрешение по мелочам он перестал еще год назад.       — Расскажешь про него что-нибудь? — спросил Гарри.       — Две пачки, — Скорпиус счастливо улыбнулся.       — Ты ведь можешь попросить отца, — вздохнул Гарри.       — Он пришлет галлеоны, — Скорпиус посерьезнел. — В Хогсмиде маггловская дрянь не продается.       — Так я твоя единственная надежда? — улыбнулся Гарри.       Скорпиус прищурился:       — Прошел слух, что вам понравилась маленькая Софи, — он начал издалека, но Гарри знал, про что будет разговор.       — Не наглей, — предупредил он. — Тронешь Софи…       — Пальцем не прикоснусь, — Скорпиус широко улыбнулся. — В Хогвартсе всякое случается.       — Из-за двух пачек? — поморщился Гарри.       — Друзья не торгуются, — сказал Скорпиус.       — Так мы друзья? — Гарри схватил его за галстук, слегка затянув узел.       — Две пачки, — прохрипел Скорпиус.       Гарри оттолкнул его и выругался:       — Ладно, две пачки. Завтра схожу в Лондон.       — Купи шоколадную лягушку Софи, — рассмеялся Скорпиус, разворачивая сверток.       Сверток, который Софи передала Гарри…       — Отдай! — Гарри попытался выхватить подарок, но Скорпиус уже развернул его, и удалось схватить только обертку.       — Ого! Да здесь взятка! Друбблс и записка! — восхитился Скорпиус.       — Видит Мерлин, я пытался… — прошипел сквозь зубы Гарри, накладывая Петрификус, но Малфой, в отличие от Гампа, успел закрыться Протего. Теперь они стояли друг напротив друга с палочками в руках. Скорпиус оказался выше, потому что топтался на высоком матрасе. Гарри держал его на прицеле.       — Да ладно вам, профессор, — Малфой издевался. — Будете пытать меня? Вас же исключат!       Гарри использовал Обездвиживающее невербально, но к его удивлению Скорпиус успел отвести проклятье щитом.       — Ты напрашиваешься, — предупредил Гарри.       — Вы же не нападете на студента, профессор! — воскликнул Скорпиус и захохотал, разворачивая свободной рукой записку: «Мистер Поттер, спасибо, что помогли мне на занятии. Это было мое первое занятие…».       Империус заставил Скорпиуса ненадолго отвлечься от чтения. Последовавший за попыткой хохот избавил Гарри от последних сомнений: «Круцио».       Записка выпала, Малфой согнулся на кровати, прижимая свободную руку к животу, но не выпустил палочку.       — Ты факультатив взял? — спросил Гарри, затягиваясь. Отменять проклятье он не спешил.       — Инди… индивидуальные занятия, — выдавил Скорпиус, и до Гарри дошло, что Малфой согнулся не только от боли, но и от хохота.       — Тоже принес мне подарок к первому дню в Хогвартсе? — огрызнулся Гарри. На самом деле он не злился. После долгого дня чувствовать боль Скорпиуса было гораздо приятнее, чем пить огневиски из фляжки.       — С назначением, профессор, — выдавил Скорпиус, цепляясь за ткань дрожащими пальцами.       Гарри усилил воздействие, надеясь, что еще утром закрывшийся от него окклюменцией Драко до сих пор не проявляет интереса к обучению младшего поколения.       Вместо возмущенных криков Скорпиус издал подозрительно довольный стон, и Гарри отменил проклятье.       — Выкладывай, — сказал он.       Скорпиус зло посмотрел на него исподлобья. Длинные волосы прилипли к лицу. На лбу и щеках блестели капли пота.       — Что выкладывать? — спросил Малфой.       — Гамп, — напомнил Гарри, прокручивая палочку в пальцах. — Дай мне что-нибудь вкусное, и я принесу две пачки.       Скорпиус с досадой прикусил губы.       — Не расскажешь — не получишь даже этого, — сказал Гарри.       — Хотите задеть его или уничтожить? — спросил Скорпиус, подбирая с пола окурок, который выпал у него из рук.       Гарри прикурил последнюю сигарету и отдал ему после затяжки:       — Сначала одно, потом, если не поможет, другое.       — Начните с невесты, — сказал Скорпиус. — Полукровка, отец в резервации. Он скрывает.       — Ты-то откуда узнал? — улыбнулся Гарри.       — Поболтали по душам с одним парнем, — Скорпиус выдохнул дым в сторону от Гарри. — Если не поможет — напомните про Слагхорна.       — Что со Слагхорном? — спросил Гарри.       — Вы как думаете? — серьезно спросил Скорпиус.       Гарри нахмурился:       — Я понятия не имею, на что ты намекаешь.       Скорпиус облизал губы:       — Совсем-совсем?       — Да ладно, — Гарри нахмурился.       — Профессор зельеварения, — напомнил Скорпиус.       — У тебя есть доказательства? — спросил Гарри.       — Парой пачек вы не отделаетесь, — предупредил Скорпиус.       — Ты понимаешь, что я могу с тобой сделать? — Гарри схватил его за галстук и теперь не стал ограничиваться легким удушением. Когда Малфой у его ног пытался распутать узел, Гарри уточнил: — Доходчиво?       — Еще пару раз так сделаете — доказательство ваше, — прохрипел Скорпиус.       — Вали в общежитие, — Гарри подтолкнул Скорпиуса к выходу.       — Не за что! — крикнул тот, вышел и аккуратно прикрыл дверь.       Записка Софи валялась на смятой кровати: «Мистер Поттер, спасибо, что помогли мне на занятии. Это было мое первое занятие. Я очень волновалась. Мама сказала не волноваться. Я напишу ей, что вы самый классный профессор. Обнимаю!».       Гарри рухнул на кровать и попытался выбросить из головы весь минувший день. Работать Палачом Темного Лорда было в сто раз проще, чем преподавать в Хогвартсе.