на селе

до начала учебного года времени оставалось все меньше и меньше. Петя мысленно готовился, настраивался на рабочий лад, попутно натаскивая в дом всякие нужные (а иногда и не очень) вещи в быту. не без помощи своих новых друзей, конечно. Игорь и Олежек сводили его в «уют» и помогли за раз притащить гладильную доску в цветочек, небольшую – Хазин подозревал, что и не самую крепкую – сушилку, набор тарелок, кружек, полотенец как кухонных, так и огромных для бани, еще взяли солонку, перечницу, маленькую кастрюльку, в которой удобно варить каши на завтрак, и всего по мелочи. пришли домой довольные. Олег потом перемывал всю посуду начисто, Игорь вытирал насухо полотенцами, а Петя придумывал композицию, в которой все это добро должно было стоять в шкафах. после уборки пили чай с купленным черемуховым пирогом и конфетами уже из вазочки!  попрощались затемно. Игорь с Петей обменялись номерами телефонов. Хазин в тот же вечер, лежа в своей уже полюбившейся постели, сменил тариф на тот, в котором в комплекте к гигабайтам интернета шли бесплатные смс. в мессенджерах-то с Игорем особо не наобщаешься.  теперь Гром (фамилию Петя подсмотрел в списке класса Олега, где он шел под гордым первым номером – Гром Олег Игоревич) раз в два дня интересовался – «не холодно?», так как сам Хазин печку пока растапливать не решался. Игорь мог написать еще более лаконичное «зайду?», вместе с тем и более пришедшееся по нраву (или правильнее будет по сердцу?) Пете, которому пока, до начала учебного года, вечера занять было нечем. а так вместо сериалов на ноутбуке его развлекала вполне себе занимательная и приятная беседа с живым человеком, с которым, наверное, впервые в петиной жизни зарождалась дружба. чистая и настоящая.  тридцать первого августа был назначен первый педсовет на новом для Пети месте. уведомлен он был заранее через общий чат педагогов в вацапе, куда его добавил Федор Иванович почти сразу по приезде. Хазин заметно переживал за знакомство с коллегами и то, как вольется в коллектив. все-таки как минимум три года с ними бок о бок трудиться. хотелось бы чем хорошим запомниться.  Игорь очень чутко отреагировал на ставший более тоскливым петин взгляд и задал вопрос прямо, особо не расшаркиваясь. в тот момент он нарезал полукольцами лук для жареной картошки. Хазин напротив слишком задумчиво чистил  картофелины.  – да волнуюсь просто. новый коллектив это всегда так тяжело, – честно поделился своими мыслями москвич.  – тут я с тобой согласен, – на ты перешли, когда Петя озвучил, что очень странно выкать человеку, которому ты почти каждый день готовишь еду. Гром согласился легко. – но у нас чудесные педагоги. точнее молодые которые. со стариками держись подчеркнуто вежливо, и с ними удастся сладить. так, навскидку все люди адекватные, никто аммиаком тряпку пропитывать не станет и воском доску натирать тоже.  – откуда такие познания в школьных шалостях? – Петя засмеялся, а Игорь закатил глаза, грозясь подкинуть к шутнику луковицу!  – как будто сам был послушным мальчиком. ни за что не поверю!  – конечно, не был. мать только так отхватывала за меня на каждом собрании.  – и почему тогда сам решил связать свою жизнь со школой? из садистских или благородных побуждений? – Хазин отложил нож и брызнул водой из тазика с очищенной картошкой в Игоря. тот только засмеялся и подошел ближе, но не чтобы навалять Петьке люлей за забрызганную серую футболку, а чтобы отобрать начищенные корнеплоды и приступить к их нарезке.  – назло отцу. он хотел меня на юридический запихнуть, а я не дался. отнес документы в пед.  Пете казалось, что голосом он никак не выдал, что говорить об отце тяжело и в целом не совсем хотелось, но то ли ошибся, то ли Игорь – чертов экстрасенс, потому что благополучно сворачивает со скользкой дорожки на более приятную тему.  картошка в итоге получилась зачетная, потому что Гром настоял на том, чтобы жарить не на подсолнечном масле, а на засоленном бабой Нюрой сале. Петя, конечно, сначала к этой затее отнесся скептически, но игорево «ты даже не знаешь, от чего отказываешься, Петр Юрич» почему-то возымело убеждающий эффект, и Хазин просто махнул рукой, мол, делай, что душеньке угодно. и не прогадал! они еще и ели не из новеньких тарелок, а прямо из сковородки, поставив ее в центр стола на деревянную разделочную доску, которую Игорь нашел в недрах шкафов. было так вкусно, что Хазин кое-как поборол свое желание облизать сковороду. Гром сидел напротив и откровенно подсмеивался над бедным москвичом, который впервые на тридцатом году жизни открыл для себя жаренную на сале картошку.  – ну че ты смеешься? прояви уважение к познающему новое человеку! – заворчал Петя, когда Игорь уже смеялся в голос. наверное, до того у Петьки было глупое лицо.  – смеюсь исключительно из большого уважения к твоей персоне, Петр Юрич.  Хазин только закатил глаза и немного покраснел щеками, когда Гром отложил вилку в сторону, оставляя почти треть сковородки одному Пете. конечно, может, он и наелся, но почему-то казалось, что Игорь просто добродушно отдал эту часть голодному товарищу.  они были вдвоем, потому что Олег сразу после субботника в школе махнул с дедом, Константином Игоревичем, который работал завхозом в местной больничке, на рыбалку. они наверняка уже были дома, но Игорь особо не торопился домой, так как знал, что дед внука голодным не оставит. небось варят уху из добычи или запекают в фольге с зеленью и луком.  – вы все вместе живете? – Петя залил чайные пакетики кипятком. Игорь не разбавлял, что повергло Хазина в шок. не понимал он таких людей. Гром же ответил, что не понимал, как можно больше половины набулькивать холодной воды, а потом пить эту еле теплую бадью.  – да, у отца дом двухэтажный, кирпичный. конечно, не такой огромный как у Суворовых, но нам места хватает. при желании можем даже за весь день ни разу не встретиться друг с другом.  – бывает такое желание? – хитро улыбаясь, спросил Хазин. он отхлебнул своего чая мерзкой, по мнению Игоря, температуры и закинул в рот цветную мармеладину.  – иногда настигает. хочется тишины и ни с кем не разговаривать. но обычно мне достаточно одного вечера на перезагрузку. у Олега возраст такой, непростой, поэтому тоже шарики за ролики закатываются, бывает, – Петя понимающе кивнул. он тоже в таком возрасте частенько не хотел видеть никого из домашних. правда, с тех пор мало что изменилось.  – а кто такие Суворовы?  – Кирилл Владимирович – глава поселка, нормальный мужик. дело свое хорошо знает, бюджетные деньги в карман не складывает. уже который год пытается с региона вытрясти какой-нибудь грант на ремонт в больнице, а то там на некоторые палаты без слез не взглянешь. оборудование новое он вот года два назад выбил, теперь хоть рентген есть на чем делать. в райцентр везти не надо. два сына у него, младший, кстати, еще в школе учится, так что с ним ты успеешь познакомиться. как это сказать? – Игорь задумался, заведя глаза под потолок. – а! спойлерить, во! не буду, потом хочу послушать твое мнение, – Хазин вздохнул. все было и так примерно ясно. знавал он таких вот младшеньких сынков порядочных родителей при хорошей должности. не так давно и сам таким был. – а старший служит по контракту в части в райцентре. ты, кстати, с женой Кирилла Владимировича познакомишься. она у девчонок труды ведет.  – капец, у вас тут жители все фейс-контроль проходят что ли? все как на подбор. даже глава поселка у них не ворует!  Игорь только улыбнулся и сделал два глотка своего кипятка.  посидели еще чуть-чуть, допили чай. потом Гром сходил в баню, чтобы закрыть трубу, засобирался помыть Петьке посуду, – «ну хотя бы сковородку!» – но получил категорический отказ, потому принялся прощаться.  – не буду беспокоить, тебе еще вон прибираться, мыться и спать пораньше лечь надо, так что я пойду.  Хазин проводил его до калитки и помахал рукой, чуть задержавшись у раскрытой двери, глядя Игорю в спину, пока он не обернулся и не улыбнулся.  на следующий день Петя в школу пришел заранее. сделал глубокий вдох-выдох перед тем, как зайти в методический кабинет, в котором и должен был проходить педсовет. когда он зашел, там уже сидели пять человек: два старика и три молодых педагога.  Петя попытался состроить самое дружелюбное лицо и улыбнулся широко, представился, возрастным коллегам пожал руки, стойко выдерживая их явно оценивающий взгляд. потом к нему подошла женщина средних лет с кудрявыми волосами и восточной внешностью. она тоже улыбалась и подала сухонькую ладонь, на которой были два кольца: потрепанное обручальное на безымянном и скромное, но новое на среднем.  – Суворова Диляра Ильясовна, очень приятно познакомиться, – Петя понял, про кого вчера Игорь рассказывал. он незаметно оглядел ее: выглядела ухоженно, одежду явно не на рынке покупала, наверняка муж возит ее в райцентр за покупками.  потом к нему подошла молодая девушка, даже моложе, чем сам Хазин. едва ли не вчерашняя выпускница. и была она невероятной красавицей! белые волосы, огромные голубые, будто из чистого стекла, глаза, аккуратный острый носик и естественные пухлые губы.  – Гончарова Нина Платоновна, – она улыбнулась, и стала еще красивее. видимо, все восхищение ее внешностью слишком очевидно читалось на петином лице, поскольку Нина почти сразу смутилась, и щеки ее расцвели. сцена затянулась. за спиной девушки раздалось покашливание. Нина отошла в сторонку, но продолжила украдкой бросать взгляды на Петю.  – Константин Андреевич Цветков, преподаю физику и астрономию, – холодно произнес парень примерно его возраста. смотрел он на Хазина несколько раздраженно. Пете захотелось вздернуть подбородок и макнуть этого Цветкова головой если уж не в серную кислоту, то хотя бы в унитаз, но он лишь сдержанно пожал руку, не желая сразу портить отношения с коллегой. может, день у этого физика не задался, кто его знает.  Петя поинтересовался в общем-то у всех, но смотрел на Нину, куда ему можно сесть. в квадратном кабинете стоял средних размеров круглые стол. наверное, у каждого было свое место, поэтому во избежание всяких ненужных неловкостей стоило уточнить заранее.  Нина только снова покраснела и уже приоткрыла рот, чтобы ответить, но Диляра ее опередила, указав Пете на один из стульев.  – думаю, вы можете сесть сюда. раньше тут сидела Татьяна Лаврентьевна, теперь вы как ее преемник, – он поблагодарил Диляру и прошел к своему месту.  Нина и Цветков сели вместе наискосок.  каждый раз, как в кабинет кто-то входил, Пете приходилось вскакивать, говорить свое имя, улыбаться и протягивать руку. в принципе, все были либо дружелюбно настроены, либо подчеркнуто вежливо. слева от Хазина сидел суровый Анатолий Анатольевич, с которым ему придется разделить часы по биологии, а справа, как оказалось, Федор Иванович, который зашел в кабинет последним ровно за две минуты до назначенного времени. все педагоги встали со своего места, таким образом приветствуя директора. Прокопенко на это всех оглядел и громко сказал «добрый день, коллеги!»  потом Федор Иванович снова всем представил Петю и выразил надежду на то, что сотрудничество с таким специалистом – «почти заморским» неловко пошутил он –  будет плодотворным и полезным в первую очередь ученикам.  затем занялись рабочими вопросами. первого числа в качестве открытия учебного года первым уроком у всех классов пройдут классные часы, о готовой программе которых отчитались все руководители, а потом по три урока, сокращенных в честь праздника. всего по полчаса.  все получили распечатанное на завтра расписание, полное расписание на неделю, как сказала Елена Владимировна, уже висит на стенде объявлений.  обсудили еще какие-то мелкие вопросы и с легким волнением перед новым учебным годом разошлись. Петя задержался по просьбе четы Прокопенко. выходя из кабинета, Нина бросила на него заинтересованный взгляд. Хазин его поймал и чуть улыбнулся, на что она смущенно опустила глаза. шедший рядом Цветков недовольно зыркнул к его сторону, Петя успел прочитать по его взгляду, что он бы с радостью провел на нем электрические опыты.  – ну как ты, Петенька? устроился на новом месте? – ласково спросила Елена Владимировна.  – все хорошо, спасибо. если бы не Игорь, конечно, не знаю, как бы я справился. думаю, пора предлагать ему уже почасовую оплату за то, что он возится со мной чуть ли не каждый вечер.  – Игорек у нас хороший, да, – довольно протянул Федор Иванович. – но ты деньгами его не обижай, он на этот счет очень категоричен. вспылит чего доброго да разобидится… – ага, будет потом неделями дуться и ходить чернее тучи, – добавила Елена.  – и как мне его поблагодарить? стихи читать я не умею, петь тоже, – как-то глупо произнес Хазин.  – жаль, конечно, ему бы понравилось, – рассмеялся Прокопенко в свои густые усы. – но вообще сейчас вот грибной сезон в самом разгаре, он это дело любит. можешь предложить свою компанию, думаю, Игорек оценит жест.  – так они с Олегом, наверное, ходят вместе. чего я буду путаться у них под ногами, не знаю и не умею ничего.  – да нет, Олежка и сами грибы не любит, и ходить за ними тоже. вечная трагедия у них, как сентябрь, – Елена Владимировна засмеялась, видно вспомнив какой-то забавный случай. – в эти выходные мы, правда, картошку будем копать. а вот в следующие – пожалуйста.  Петя кивнул. поблагодарил за заботу и помощь и направился домой. завтра у него тяжелый день.  // так как у Хазина не было классного руководства, пришел он несколько позже, чем многие коллеги. класс его был ожидаемо свободен. он подготовил доску, разложил на столе стопочкой учебники седьмого, восьмого и девятого классов и двадцать минут просто сидел за своим столом и пролистывал попеременно учебные пособия, хотя надобности в том не было – к урокам он вчера подготовился хорошо.  прозвенел звонок с классных часов, и Петя удалился в лаборантскую, не желая смущать детей, которые вот-вот начнут заполнять класс. день начинался с самых младшеньких – семиклашек.  перемена закончилась через десять минут. Хазин наконец-то вышел к детям.  – доброе утро, – поприветствовал он поднявшихся при его виде мальчиков и девочек. Петя немного удивился, так как, оказалось, в школе у всех была единая форма с повязанными зелеными галстуками на манер пионерских. – садитесь, – произнес он, и все заняли свои места, разглядывая нового преподавателя с легким испугом. – меня зовут Хазин Петр Юрьевич, и я буду вести у вас химию, а через два года еще и биологию, но до этого еще надо дожить. сейчас мы с вами познакомимся. я назову имя и фамилию каждого, прошу поднять руку, – все кивнули. Петя сел за стол и раскрыл бумажный журнал, заполненный еще пять дней назад, на нужной странице – 7 «Б». – прошу прощение, если назову неправильно. не стесняйтесь поправлять, – первым в списке был уже знакомы Хазину Гром Олег Игоревич, который тем не менее с совершенно невозмутимым лицом поднял руку. сидел он на втором ряду за третьей партой с рыжим мальчиком. чуть позже Петя узнал и его имя – Разумовский Сергей Дмитриевич.  познакомившись со всеми ребятами, Петя дал первое домашнее задание – завести тонкую тетрадь в клетку на двадцать четыре листа, подписать ее как для лабораторных и контрольных работ и принести на следующий урок, который состоится через неделю. потом он перешел к самому занятию, и за оставшееся время рассказал вводную часть курса: вкратце про историю науки, разбавив интересными фактами про якобы родство с алхимией; про место химии среди других наук и обозначил, что именно они будут изучать в рамках курса. дал еще одно задание – прочитать первый параграф, и тут уже прозвенел звонок. он попрощался с ребятами, на что каждый, покидая кабинет, ответил робким «до свидания».  все шло неплохо.  следующими пришли девятиклассники. с ними Петя повторил все организационные моменты. когда в списке он дошел до буквы «с» и назвал Суворова Марата, дверь класса распахнулась – Хазин подозревал, что открыли ее ногой – и в кабинет ввалился потрепанный пацан. руки были в карманах форменных брюк, зеленый галстук был завязан криво, рубашка выглядывал из-под пиджака, так как не была вправлена.  – можно? – поинтересовался мальчик. ни в голосе, ни в глазах никакой вины и в помине не было, конечно же. он на Петю-то даже и не смотрел толком, лениво разглядывал стены.  – можно, – легко сказал Хазин и встал из-за стола, обойдя его и оперевшись бедром на него сбоку. – но только после того, как вы представитесь, молодой человек, и извинитесь и перед классом, и передо мной за опоздание.  – а перед классом-то за что? – искреннее непонимание отразилось на подростковом лице. почему-то Петя догадывался, как зовут этого мальчика. были у него кое-какие мысли на этот счет.  – за то, что вы прервали нашу работу своим появлением, это раз. а два, за то, что вы прямо сейчас отбираете у ребят время, тратя его на бестолковую беседу с преподавателем, – Марат, а Хазин был уверен, что это именно он, открыл рот, чтобы вякнуть что-нибудь несомненно дерзкое и грубое, но почему-то делать этого не стал.  – простите меня, ребята, – сказал он своим ботинкам. Петя отметил, что начищенным до блеска. наверняка отец вчера заставил. по рассказам Игоря у Хазина сложилось впечатление, что Суворов старший точно не позволил бы своей супруге заниматься обувью уже взрослого (по крайней мере, для такого нехитрого дела» сына. – за то, что так бездарно трачу ваше время, – язвительно добавил мальчишка. – и вы… эм, меня простите.  – извинения приняты, можете присаживаться. впредь прошу вас приходить на урок вовремя, Суворов Марат, – пацан кивнул и, как ему казалось, незаметно закатил глаза, падая за парту рядом с Ахмеровой Айгуль, которая смерила его строгим взглядом, какой имеют лишь женщины.  Петя дошел до конца списка, потом предупредил о входной контрольной работе, которая ожидала класс уже во вторник, и начал рассказывать первую тему, она у девятиклассников не была такой лайтовой. надо было вникать, хотя, по сути, они все это уже должны были знать. но по некоторым лицам Петя понял, что слышали они информацию о том, как влияет расположение элемента в таблице Менделеева на его характеристики, впервые. может, оно и к лучшему. до входной контрольной он не знает, чему тут этих детей успели научить, поэтому пускай теперь запоминают правильно.  что-то они даже записали, Хазин задал перерисовать таблицу из учебника, выучить ее и прочитать параграф. под конец снова напомнил о входной контрольной и о тоненьких тетрадях.  с восьмым классом он снова повторил все то, что сказал девятому. однако с ними успел не только пройти первый параграф (примерно такой же бесполезный, как и у семиклашек), но и захватить второй, разобрав два определения. им Хазин пообещал, что второй параграф они закончат на следующем уроке после написания входной, а на третьем – уже будут делать первую лабораторную. детей это вроде бы воодушевило. оно и понятно – на лабораторных можно было запросто заработать пятерки и скрасить тем самым свой средний балл.  уроки закончились, не успев особо и начаться. счастливые школьники поскорее убегали из «своего второго дома», как, собственно, и учителя.  на крыльце Хазина поймала Нина, негромко окликнув. благо, первая и самая многочисленная волна школоты уже унеслась с воплями, поэтому Петя смог расслышать нежный женский голос.  он обернулся. Гончарова выглядела сегодня еще лучше, чем вчера. на ее лице был блестящий макияж, из-за чего на солнце она вся светилась, а теплый ветерок раскачивал юбку черного сарафана, приличной длины, которая тем не менее не закрывала собой красивые ноги.  они поздоровались и дальше шли вместе. Петя галантно предложил свою руку на ступеньках. на аккуратных каблучках Нина была почти ростом с Хазина.  – как прошел ваш первый рабочий день?  – честно говоря, из-за сокращенных уроков особо и не понял, но вроде бы все было неплохо, – про стычку с Маратом он решил не рассказывать, приберегая все подробности и свою эмоциональную оценку для Игоря. – а вы что преподаете?  – русский и литературу, – что-то такое Хазин и предполагал. – в Москве у вас какая нагрузка была? вы, кажется, совсем не утомились за сегодняшний день.  – хотелось бы сказать, что от школы зависело, я ведь и в общеобразовательной работал, и в лицее, но история везде одна и та же. учителей не хватает, поэтому помимо своих часов берешь еще чужие, подменяешь кого-нибудь, классное руководство пихают, аж по два класса. в общем, работаешь за себя и за того парня, – Пете не хотелось ныть, но и героя из себя делать тоже. просто хотелось поделиться.  – два класса, ничего себе! – Нина от удивления приложила ладонь с аккуратными ноготками к губам. – это же закопаться можно в бумажках в конце года.  – особенно если совпадает девятый и одиннадцатый.  глаза девушки расширились еще больше, и выглядело это достаточно комично. Петя улыбнулся. вся она была какой-то кукольной: глазки эти удивленные, реснички подкрученные, губы приоткрытые, кожа почти фарфоровая и без единого изъяна.  они дошли до того места, где асфальтовая дорожка от школы заканчивалась и начиналась просто трава. по тому, как Гончарова остановилась, Петя догадался, что дальше им не по пути, и тут же его мысли подтвердил подъехавший на мопеде Цветков.  хотя он и поздоровался, взглядом Хазина не удостоил, смотрел только на Нину.  – была рада поболтать, – нежно произнесла она.  – взаимно, – кивнул ей и добавил, глядя уже на Цветкова. – хорошей дороги.  // в пятницу и субботу Игорь не заглядывал, так как помогал Прокопенко и отцу копать картошку, чем занималась вся деревня, судя по абсолютно пустой школе. в субботу Хазин пришел в школу, чтобы распечатать задания для контрольных работ, так как принтер был только в том самом методическом кабинете, служившем еще и учительской.  оставшуюся часть субботы готовился к урокам по расписанию, а в воскресенье и вовсе откровенно скучал за сериалами. они явно проигрывали Игорю и его блюдам. да и одному Игорю тоже, только, может, не с таким огромным отрывом.  в воскресенье Гром зашел всего на пару минут, чтобы проверить печки – можно ли уже закрывать трубу. он дал Пете добро и почти сразу засобирался домой, при этом не выглядя ничуть раздраженным тем, что пришлось после изнуряющей под палящим солнцем работы на поле тащиться куда-то, а не сразу после бани упасть в постель.  Игорь выглядел действительно уставшим и сонным. он приехал на мотоцикле Федора Ивановича, и Петя вслух выразил свои опасения за уровень безопасности вождения в таком состоянии.  – а что, предлагаешь заночевать у тебя? – зевая и открывая калитку, спросил Гром.  – предлагаю на следующих выходных сходить за грибами, – несколько смущенно произнес Хазин, разглядывая следы, оставленные колесами мотоцикла на траве. Игорь смотрел на него в упор и как будто бы даже взбодрился от такого заявления.  – а ты типа любишь?  – я даже ни разу не делал этого, но мне интересно… кое-кто мне сказал, что тебе нравится вся эта грибная тема, а Олежек не горит желанием пропадать в лесу, пребывая в скрюченном состоянии большую часть дня. и я ну… решил предложить себя, – Игорь не смог сдержаться и усмехнулся на последних словах. до Пети начало доходить, как глупо это прозвучало, но он не растерялся и строго посмотрел на веселящегося мужчину. – ты понял, что я имел в виду.  – понял-понял, не смущайся, Гюльчатай, – это уже верх наглости! поэтому Петя не чувствовал никаких угрызений совести за то, что хорошенько так шлепнул Грома по плечу. тот сделал мученический вид, но Хазин знал, что ему это как слону дробина. – хорошо, значит, ты предлагаешь себя… – Петя угрожающе снова занес руку, и Игорь поспешил закончить предложение. – в качестве компаньона. хорошо! тогда договорились, в следующие выходные.  Петя кивнул и с особым интересом наблюдал за тем, как мужчина устраивался на мотоцикле, заводил его. это был не какой-то драндулет доисторических времен, а вполне себе прилично выглядящая раритетная модель.  – подбери слюни, Гюльчатай, как-нибудь прокачу, – засмеялся Игорь и уехал прежде, чем ему в спину прилетели бы, скажем, модные петины тапки, которые он купил в Москве и ходил теперь в них по ограде. в серых носочках, конечно.  – напиши, как будешь дома! – крикнул он вдогонку.  когда Петя гладил одежду на завтрашний день, на телефон пришла смс’ка – «я дома».  рабочая неделя началась и тут же затянула в круговорот событий: каждый день у Хазина уроки шли лентой, по пять-семь штук. во вторник он снова отчитал Суворова уже не только за десятиминутное опоздание, но и за отсутствие тетради для лабораторных работ… да что там специальной тетради, у него даже обычной рабочей не было и учебника в придачу. Пете не хотелось выставлять себя истеричкой, которая чуть что орет «родителей в школу!», но этот мальчишка порядком раздражал его своим поведением. и Хазин уже подумывал действительно прибегнуть к старому, правда, не всегда работающему методу, но тут озорной блеск в юношеских карих глазах натолкнул его на другую, более удачную мысль. пацан его проверяет, прощупывает, ждет, что вот-вот «щегольский москвич» (это прозвище Петя случайно услышал, проходя по коридору. не самый плохой вариант, кстати) сдастся и поступит так же предсказуемо, как и престарелая Татьяна Лаврентьевна.  – что ж, раз тетради у вас нет, да и ребята уже заканчивают работу с входным контролем, жду вас после уроков, – Марат едва заметно, но удивился. Петя успел прочитать это по глазам. – а пока ребята дописывают, повторяйте таблицу, выученную дома, послушаем в вашем исполнении что-нибудь кроме «простите-извините».  конечно же, никакую таблицу Суворов не знал. это было понятно с самого начала. было ясно, что он в принципе ничего знать по химии (да и по другим предметам тоже) не собирался. такие дети рассчитывают, что тройки им нарисуют просто так, чтобы не доставлять себе лишней головной боли и побыстрее сплавить нерадивого ученика в какой-нибудь захудаленький техникум в райцентре. но Петя еще не был в том возрасте, в котором учителя теряют азарт и интерес к борьбе с подобными Марату кадрами, поэтому он был намерен немного поиграть. за те семь минут, что оставались у класса на проверочную, Суворов успел запомнить чуть меньше половины таблицы, – учебник ему любезно предоставила соседка Ахмерова –  что-то он и вовсе пытался воспроизвести по памяти с прошлого года, и это настолько порадовало Хазина, что он похвалил мальчика, но сказал, что до четверки чуть-чуть не хватает, предложил сходить к доске и решить задачу. Марат уже собирался ляпнуть что-нибудь из разряда «мне и тройки выше крыши», но Айгуль пихнула его локтем и посмотрела так, что Суворов с самым обреченным вздохом поднялся со своего места и направился к зеленой доске. условие записал сам, даже вспомнил, что и какими буквами обозначается. с формулами, конечно, затормозил, но с петиной подсказки решил все быстро – мозги у парня работали неплохо, еще б вкладывал он в них базу, цены бы не было. Хазин поставил заслуженную четверку и продолжил опрос.  снова в класс химии Суворов ввалился сразу после звонка, недовольно расталкивая еще не успевших выйти семиклассников. видно, труба звала. хотел поскорее свалить из школы. Пете хотелось нарочито медленно искать лист с заданиями, потом так же медленно искать чистый листочек, так как тетради у Марата по-прежнему не наблюдалось, но решил, что и сам не горит желанием засиживаться в школе. ему еще несколько стопок контрольных проверять.  Суворов наугад натыкал ответы в тесте – по правилам, входная контрольная может состоять только из заданий с вариантами ответов – и сразу же умчался, кинув «до свидания». Петя только закатил глаза, сунул его листочек в одну из тетрадей девятиклассника, сложил все тетрадки в пакет и направился домой.  на большой перемене каждый день Хазин ходил в столовую, где кормили сносно, не как Игорь, конечно, но есть было можно. за стол к нему неизменно подсаживалась Нина, а за ней и Цветков. Нина участливо интересовалась, как у Пети дела, как проходил день, Цветков рядом угрюмо ковырялся в супе или салате и не говорил ни слова. в четверг Костя не пришел обедать, и они с Ниной остались вдвоем за своим столиком. перед тем как начать есть свое оливье, она как-то замялась, покраснела, а потом протянула маленький билетик. Хазин подумал, что в кино, а оказалось – в местный клуб. дискотека должна была пройти в субботу, в восемь вечера.  – спасибо большое за приглашение, но я не могу, – девушка тут же сникла глазами, но улыбку на лице удержала. она попыталась изобразить понимание и еще что-то, но Петя ее прервал. – я просто уже запланировал поход за грибами с другом.  – вы успели с кем-то подружиться? – удивленно спросила Гончарова. билетик она мяла в руках под столом. к салату так и не притронулось, а перемена ведь не резиновая.  – с Игорем Громом, он помогал мне с домашними делами в первое время, вот и сошлись как-то.  – с Громом? но он же грубиян! – несколько пар глаз обратили свое внимание на них после столь громкого и эмоционального заявления.  Петя почувствовал себя неловко. он бы, может, и засомневался в Игоре, так как объективно знал его не так уж и долго, а потому попытался бы свернуть с этой темы на что-нибудь нейтральное, но, с другой стороны, Игорь был чудесным! и не только с Петей, а со всеми жителями, которых они встречали по пути из магазина или в него. когда они болтали за оградой перед тем, как Гром возвращался домой, каждый, кто проходил мимо по траве или шел по дороге считал важным и нужным окликнуть Игоря и поздороваться с ним. это что-то да значило.  к тому же Петя припоминал, как Олежек говорил о Гончарове Платоне, с которым Игорь повздорил. всех подробностей он не знал, и, может, конфликт действительно затеял Гром, но… но Игорь был другом! поэтому Хазин посчитал необходимым защитить его честь.  – он не грубиян. он просто слишком прямолинейный, я… я не знаю сути ссоры между ним и твоим отцом, но мне бы не хотелось, чтобы ты плохо говорила об Игоре, – Петя говорил спокойно, почти ласково, потому что не хотел обижать милую Нину. однако она все равно осталась недовольной его словами, судя по сжатым губам и тому, как она резко выпрямила спину, хотя до этого всегда слегка наклонялась через стол к Пете.  – вот именно. вы, – Хазин дернулся от того, как жестко это прозвучало. он почувствовал себя тринадцатилетним школьником, которому отец вот-вот устроит выволочку в своем кабинете. – ничего не знаете, а уже позволяете себя делать какие-то суждения. ваш Гром совершенно по-свински поступил с моей старшей сестрой. а когда отец хотел с ним поговорить, он сказал, что его вины в танином разбитом сердце нет! – Петя захлопал глазами, не зная, как реагировать на выплеск агрессии со стороны обыкновенно спокойной Нины. а она и не ждала от него ничего, так как сразу после своих слов встала вместе с подносом, подчеркнуто равнодушно пожелала приятного аппетита и ушла, стуча каблучками по деревянному полу.  – охереть, – тихо сказал себе Хазин. до начала урока оставалось пять минут. он доел свой обед и направился в кабинет, отправляя на ходу сообщение Игорю – «зайдешь сегодня?» Игорь зашел сразу после работы. у него была своя мастерская в райцентре, поэтому он каждый день туда мотался на своем стареньком ниссане. удивительно, но никаким машинным маслом от него не пахло. видимо, петино удивление было слишком очевидно.  – у нас есть душ. у меня работают молодые парни, и на свиданки бегать после того, как искупался в мазуте, не очень удобно, – легко ответил Гром.  сегодня Хазин сам приготовил сырный суп, и, собственно, пригласил Игоря на дегустацию.  – ну как? – спросил он, когда Гром съел первую ложку.  – остро, но мне нравится, – улыбнулся и довольно съел еще одну ложку.  за ужином говорили о том, как прошел день и неделя в целом.  – Олег не обидится за то, что ты не сразу домой приехал?  – да нет, ему все равно некогда особо со мной сидеть. весь в делах, все химию твою зубрит.  – не надо тут этого! я не так уж много и задаю.  они рассмеялись. Петя разрезал вишневый пирог, который купил в магазине, пока Игорь наливал им чай.  – кстати, я все спросить хотел. у тебя одежда старая есть? просто в том, в чем ты обычно ходишь даже дома, – Гром многозначительно кивнул на петину явно не дешевую кофту. – за грибами мы не пойдем. надо что-нибудь такое, что было бы не жалко.  – а мы что, в грязи собрались валяться?  – как пойдет, – Хазин закатил глаза. – моя одежда тебе будет великовата… не знаю, может, у Олега что найдется, – и от того, что Игорь задумался всерьез над этим, Петя вспыхнул щеками.  – эй! – что бы не значило это возмущенное «эй», Грома оно только рассмешило. – штаны какие-нибудь я найду.  – ладно, верх тогда с меня. извини, но в твоем мажорском пальто в лесу делать нечего.  – мажорское пальто?  – мажорское пальто, – и крыть было нечем. несмотря на то, что Игорь откровенно над ним подшучивал, злобы или грубости в том не было.  они поговорили еще о какой-то ерунде. Гром пообещал как-нибудь свозить Петю на прогулку в райцентр: там этим летом сдали новую набережную как раз неподалеку от мастерской Игоря. и как-то до того уютно и тепло им было, что Хазин не решился портить обстановку своими расспросами. так он и отпустил Игоря домой, не узнав ничего о ссоре с Платоном Гончаровым.  в пятницу Нина в столовой не появлялась. Цветков был один, но несмотря на это все-таки сел за один с Петей стол. ели в тишине. никто ничего не спрашивал.  в десять утра в субботу Игорь уже стоял под петиными окнами. он действительно привез ему огромную серую футболку с изображением Кремля на груди и надписью «СССР» на спине.  – патриотично, – хмыкнул Хазин и надел ее на себя. в нее могло поместиться два таких Пети. старьем она, кстати, не пахла. наверное, Гром специально постирал ее с очень душистым порошком.  еще Игорь вручил ему олимпийку прямиком из девяностых.  – отец в молодости носил, – сказал он, когда застегнул олимпийку на Пете. – теперь ты точно похож на деревенского жителя.  – отлично! можем ехать?  Гром с каким-то сомнением оглядел Петра с ног до головы, но потом все-таки кивнул.  – да, если станет холодно, скажи. в машине есть кофта. – как скажешь, мам, – Хазин получил заслуженный подзатыльник по надетой козырьком назад кепке, поднял ее с травы, и они сели в машину.  несмотря на то, что внешне ниссан выглядел не совсем круто, внутри было уютно и пахло вкусно.  Игорь мастерски водил на механике. Петя аж залюбовался, до того красиво это выглядело. сам он сдавал, конечно, тоже механику, потому что отцово «на автомате только бабы водят» ощутимо проехалось по самооценке. но машина, которую он оставил в Москве, так как решил, что на ауди в деревне делать нечего, была на автомате. он вдруг подумал, что сейчас уже не вспомнит все передачи. а Игорь даже не смотрел на коробку.  к слову о «собрались валяться в грязи», где-то через два часа после того, как они зашли в лес, Хазин поскользнулся на грязи, припорошенной пожелтевшими листьями. Гром сказал, что летел он красиво. лукошко (да, у Игоря были лукошки) прижимал к груди, как самое ценное сокровище, ведь там уже лежали несколько парочек лично срезанных лисичек.  – голова не кружится? – Игорь посадил Хазина на огромный пень, до которого его же и донес.  – да вроде нет, неприятно только, что все теперь грязное, – позади у него была полоска из грязи и листьев. – как я теперь в машину сяду?  – нашел, о чем думать. так, давай посидим пока. если через минут двадцать начнет мутить, поедем к Рудаковым домой.  – кто это?  – Наташа Рудакова работает в нашей больнице, она хорошая, толковая, как это сейчас модно говорить, докторица?  Петя засмеялся.  – возьми на заметку, что бы ты ни сказал после слов «как сейчас модно», оно не будет звучать модно.  Игорь улыбнулся и сел рядом на пень. они сидели в тишине посреди леса. пахло хвоей, отчего Пете хотелось спать. вчера он до поздней ночи проверял лабораторные работы, так как хотел освободить себе воскресенье.  особенная природная тишина, свежий воздух и недосып немного разморили Хазина, еще и это дурацкое падение настолько раздосадовало его, что он посчитал вполне приемлемым опустить голову Игорю на плечо.  – все хорошо? – тут же отреагировал он, но не отстранился.  – да.  Грому как будто было этого достаточно. они сидели так какое-то время. Петя незаметно старался поглубже вдыхать парфюм Игоря и при этом совсем уж не уснуть. совсем не так они планировали провести время. – Игорь.  – что такое?  – что у тебя за история с Платоном Гончаровым?  Гром ответил не сразу. перед этим вздохнул.  – он настойчиво сватал мне свою старшую дочь. Татьяну. а я, дурак, не понял этого. Платон сказал, что устроился на кондитерскую фабрику в городе, поэтому теперь не сможет возить ее каждый день на работу, у них же смена рано начинается. а Таня в театре городском работает, вот он и попросил меня забрасывать ее. мы к тому же живем на одной улице, было вполне сподручно. вот мы так месяц ездили, разговаривали, вечером она могла сказать, что хочет по парку прогуляться, мы гуляли. а как у нее сезон закончился, так Платон пришел к нам в дом и моему отцу заявил, что все, мол, сватами они заделались. меня дома не было, прихожу, а они уже чуть ли не смету свадьбы составляют. я говорю, что никаких отношений у нас с Таней нет, а они оба выпучились на меня, мол, как нет? говорят, ты ж ее каждый день на работу возишь, по парку гуляете, мороженое едите. может, мне и не стоило с ней по парку гулять, но не скажу же я нет, если она предлагает! к тому же за руки мы не держались и вообще ничего такого не делали. да даже разговоров об этом не шло! я это все объяснил Платону, а он мне в ответ – ну и какая разница? за ручки не держались, так подержитесь после свадьбы! так, мол, еще лучше даже. порядочнее. я говорю, что не нужна мне никакая свадьба, что не люблю я Таню. а он мне – да и что, любишь или не любишь, какая разница, если уже пятый десяток на подходе… в общем, когда я все равно отказался, он сказал что-то про то, что я сгнию в одиночестве, когда приемыш мой сбежит от меня после восемнадцати.  – а Таня что? – осторожно произнес Петя, не осознавая, что все сильнее и сильнее прижимается к игореву плечу.  – она хорошая. сразу мы поговорить не смогли, потому что Платон шагу ей без своего ведома не давал. потом, когда успокоился, стал отпускать ее одну в магазин, там мы и встретились. извинилась за отца и вообще попросила прощение за всю эту историю. я тоже хорош, конечно. мог бы и догадаться, знал ведь, что у Платона старые нравы. ему уже за семьдесят, дочки поздно появились, и все замуж выйти не могут. внуками старика не радуют, – Петя поднял голову, чтобы взглянуть на Игоря. выглядел он потеряно. видно, что вся эта ситуация была ему неприятна. Гром посмотрел на него в ответ. – ты, кстати, будь умнее меня.  – в смысле?  – по деревне уже слухи ходят, что москвич у Цветкова Нину отбил. а они вроде как жениться собирались, – Игорь не осуждал, не читал нотацию, скорее давал дружеский совет. – Платон прознает, и тоже так вот придет к тебе свататься.  – это вряд ли, – усмехнулся Хазин и лег обратно Грому на плечо.  – почему?  – потому что мы поссорились еще до того, как подержались за ручки.  – поссорились? из-за чего?  – я просто защищал твою честь, а она… скажем так, не смогла этого принять.  Игорь завозился, из-за чего Пете пришлось отстраниться. Игорь смотрел на него своими удивленными прекрасными серыми глазами, и столько всего в них было! столько всего! Хазин смотрел как завороженный.  – спасибо, это очень… очень трогательно, – это маленькое слово, сказанное таким большим и сильным Игорем, просто размозжило сердце Пети. все, конец! нечему теперь биться в его костлявой груди. – как ты себя чувствуешь?  Хазин решил на пробу подняться и сразу же почувствовал, как все вокруг начало плясать. в следующее мгновение его подхватили крепки руки.  – ну что, грибник, отмучился, – с усмешкой, но и с долей беспокойства произнес Игорь и подхватил Петю под колени.  – стой-стой! – что такое? – конечно же, Игорь остановился.  – лукошки дай заберу.  в машину в таком виде – с полоской гряди позади – Хазин садиться отказался. пришлось рыться в багажнике в поисках каких-нибудь пакетов. каким-то чудесным образом удалось найти мусорные. Петя тут же предложил залезть внутрь, на что Игорь только закатил глаза и принялся обклеивать с помощью скотча переднее сидение.  только после всех подготовительных мероприятий Хазин со спокойной душой сел на место.  – Петь, а ты вообще собирался? – голос Грома вырвал его из полудремы. голова начинала гудеть.  – что собирался?  – ну, держаться с Ниной за руки. ты там просто сказал… – а, – потребовалось время, чтобы понять, о чем Игорь говорил. Петя глянул в окно, они уже выехали из леса и ехали по трассе. – нет, ничего я не собирался. мне эти ваши деревенские страсти не нужны. походишь тут, подержишься за руки, а потом выяснится, что у вас тут так не делается, поэтому ты должен жениться и содержать всех семерых детей, которые появились из непорочного зачатия, – Хазин подумал еще какое-то время и потом добавил. – прозвучало так, будто я боюсь обязательств, но нет, точнее я боюсь преждевременных обязательств. для нас в Москве совершенно нормально повстречаться пару месяцев и разбежаться, потому что вы вдруг поняли, что не подходите друг другу. и никто не в обиде, понимаешь? а у вас тут так не получится. да и к тому же я в школе работаю, мне все эти сплетни не нужны.  – понятно.  оставшуюся часть пути Петя проспал. проснулся он от ласкового голоса Игоря и его руки на своей шее.  – хей, мы уже дома, – Хазин оглянулся. действительно, они стояли напротив его забора. – давай выбираться, – Гром помог выкарабкаться из машины и под ручку повел его к калитке. Петя достал ключи из внутреннего кармана олимпийки старшего Грома, и они зашли в ограду. Игорь посадил его на лавочку. – ты же говорил, мы поедем к какой-то там врачице?  – мы уже у нее были. я рассказал, что случилось. она сказала, что у тебя скорее всего просто ушиб. сказала выпить таблетку и приложить что-нибудь холодное. если после таблетки боли не пройдут и ориентация все еще будет нарушена, то поедем в райцентр, будем делать рентген черепа.  – о Господи, – Петя сморщился и уткнулся лицом Игорю в живот. тот ненадолго замер, а потом погладил его по волосам. – прости, мы совсем не так собирались провести этот день.  – все хорошо. я сейчас нагрею воды в бане, там, думаю, со вчерашнего еще тепло. к тому же жара тебе все равно сейчас не нужна. помоешься, поешь, выпьешь таблеточку и ляжешь. а пока, – Игорь ушел в зимовье и через минуту вынес пачку пельменей из морозильника. – приложи.  времяощущение страдало, поэтому через сколько минут Гром снова появился перед Петей, он сказать не мог. от холода было полегче.  Игорь повел его в баню. ему надо было вымыть волосы и вообще все тело, так как он не просто шлепнулся в грязь, а еще и проехался по ней уже лежа, потому что там была небольшая горка.  в предбаннике Гром принялся снимать с Хазина олимпийку, футболку, когда дело дошло до штанов, он дернулся.  – а ты как себе это представляешь?  – зайти мне придется с тобой, если ты об этом. а то поскользнешься там еще, так вообще расшибешься.  – но я буду без одежды! совсем!  – вряд ли ты сможешь меня чем-то удивить, – Игорь попытался отшутиться, но, когда понял, что Пете это совсем не помогало, он вздохнул и заговорил своим этим низким успокаивающим голосом. это было слишком подло! – хорошо, если тебе так будет комфортнее, мы можем оставить белье, – Хазин кивнул. – я выйду, и ты поменяешь его. на том и договорились.  Игорь остался в одежде полностью, и Петя не знал, смущало ли это его еще больше или нет. мужчина помыл Хазину голову и тело, тот просто сидел на полке и иногда бубнил на то, что шампунь попадал в глаза. Игорь тут же промывал ему их теплой водой.  – сейчас будет самая крутая часть. я так Олегу делал, когда он был маленьким, – улыбаясь, заговорил Гром, а потом вылил целый таз теплой воды на плечи Пети. и это было так приятно, так хорошо, что он даже не смог сдержать потрясенный визг! – Олег называл это водопадиком. хочешь еще? – Игорь был таким добрым, хорошим, и все те чувства, которые он проявлял по отношению к Хазину, отразились у него где-то внутри и заполнили все собой. нельзя было ни моргнуть, ни вздохнуть без этих чувств. поэтому Петя довольно кивнул и снова ощутил, как вода текла по его телу и забирала с собой все неприятности и будущие, и прошедшие, всю боль и головокружение. оставался только Игорь и его настоящее очарование.  потом он закутал Хазина в огромное полотенце, другим обтер волосы, оставив их в полном беспорядке.  – так, переодевайся и выходи. только, пожалуйста, не шлепнись.  Игорь обжарил вчерашние макароны и куриную котлету. Петя их кое-как запихнул в себя, выпил таблетку, и они ушли в дом, где Хазин лег в постель.  – поспи, я буду здесь, когда проснешься, – последний раз ему такое говорила мама, когда он в третьем классе сломал ногу и попал в больницу. осознание того, что кто-то оберегает его сон, так сильно расслабило горе-грибника, что он вырубился почти сразу.  проснулся, когда за окном уже было темно. прислушался к своим ощущениям. голова не болела. привстал на локтях. и не кружилась.  Петя поднялся и оглядел комнату. на соседней кровати поверх одеяла спал Гром, умильно сложив руки под щекой и подтянув длинные ноги к груди. наверняка замерз. Хазин накрыл его пледом и решил пойти приготовить что-нибудь, как вдруг его голову прострелило мыслью – на улице уже темень, а когда Игорь последний раз связывался с семьей, непонятно. Петя вышел в коридор, где стоял кофейный столик с цветком, и там нашел игорев кирпич. на экране высветилось – «два пропущенных от "сын"» – где-то с полчаса назад. Хазин не знал, как правильнее поступить, так как будить Грома не хотелось, он ведь весь день носился с Петей как со списанной торбой, пускай отдохнет немного. звонить с чужого телефона было не очень порядочно, ровно как и оставлять в неведении и беспокойных чувствах семью. поэтому Петя решил, что самым лучшим вариантом будет написать смс.  «Игорь устал, поэтому заснул. с ним все в порядке. скоро будет дома. Петр Юрьевич».  Хазин потратил на это небольшое сообщение едва ли не пять минут, вспоминая, как вообще пишутся смс’ки на таких доисторических телефонах.  «хорошо. спасибо, что предупредили, Петр Юрьевич» – тут же пришел ответ.  в зимовье Игорь зашел, когда куриный суп был почти готов. Гром поблагодарил Хазина за проявленную заботу, – плед и смс Олежеку – сразу справился о петином самочувствии, и только после того, как Петя прошел настоящее медицинское анкетирование от беспристрастного доктора Грома, который реагировал на все хмурым выражением лица, но в конце все-таки удовлетворено кивнул, они сели за горячий немного пересоленный супчик.  // конец первой четверти подкрался незаметно. Петя работал за себя и за того парня, так как помимо ведения уроков химии у всех классов и биологии у старшего звена, он проводил консультации с выпускными классами, которые решили сдавать огэ и егэ по химии и биологии. таких было немного, потому что эти предметы традиционно и не без оснований считались самыми сложными; по биологии стабильно каждый год было меньше всего стобалльников. из одиннадцатых к нему ходили четыре человека на биологию и три на химию, так как Дима Дубин собирался подаваться в ряды не медиков, а настолько необходимых стране в последнее время айтишников. правда, жизнь свою информационно-технологическую все равно планировал связать с медициной – производить что-нибудь новое и нужное! таков был слоган маленького Димки Дубина. из девятых к Хазину ходили также три человека на химию и два на биологию. среди химиков затесался Марат Суворов.  так, Петя решил, мальчишка показывал, что Хазин проверку на вшивость прошел и можно считать его настоящим пацаном.  такой оценке своей персона Петя обязан случаю, который еще и примирил его с Ниной, что почти два месяца гордой ланью ходила перед ним, подчеркнуто вежливо здоровалась и смотрела холодно. Петя перед ней не извинялся и первым разговоры не заводил даже тогда, когда подворачивались откровенно подходящие случаи, потому что считал, что ему и извиняться-то не за что. он ведь ничего грубого не сказал и не сделал, да и Нине можно было не просить прощение, а всего лишь перешагнуть через свои задетые чувства и вновь нежно улыбнуться Пете. но она этого не делала, видимо, ожидая первого шага от него. а Хазин решил, что не нужны ему никакие лишние слухи, поэтому инициативу не проявлял. в принципе, сложившаяся ситуация его устраивала, так как на его жизнь в целом изменение температуры в их отношениях с Ниной никак не повлияло – работал он хорошо, с удовольствием; коллеги здоровались и улыбались, руки протягивали; Игорь по-прежнему был рядом и, кстати, действительно свозил его на прогулку в райцентр.  раз в две недели по пятницам в местном клубе проводили дискотеки для учеников. так как школа в округе была одна и, соответственно, все ученики обучались именно в ней, в обязанности учителей входило присутствие и надзор за тем, чтобы все было прилично. распределяли их по тройкам в сентябре на весь год. Пете «повезло» оказаться в компании с Ниной и Дилярой. против Суворовой он ничего не имел… да и против Нины тоже, просто чувство напряжения не оставляло его на протяжении всего пути до клуба. Диляра любезно предложила поехать всем вместе на ее машине.  дискотека начиналась в половине седьмого. преподаватели занимали свои места в углах большого зала и периодически должны были обходить его. Петя удивился играющему репертуару – никакой новомодной пошлятины, которую включали в московских клубах, не было. что-то из любимой всеми поколениями классики – типа «руки вверх» – все завирусившиеся песни «артика и асти» и сольные «асти» (на «царице» Петя почему-то думал о том, как Игорь бы танцевал вот здесь, в центре зала под разноцветными огнями диско-шара), парочка треков «мияги», проскользнула даже «там где нас нет» оксимирона. в общем и целом, Хазин мог бы поставить за подборку лайк, если в один момент ему не показалось подозрительным отсутствие только что крутившихся сбоку Марата и Айгуль. Петя догадывался, что они не просто так сидят всегда вместе на его уроках (да и, наверное, на всех), но все-таки образ плохого парня, который Суворов так усердно демонстрировал всем, заставил Хазина усомниться в том, что девочка из очень правильной и патриархальной (судя по рассказам Игоря) семьи в безопасности. поэтому он пошел их искать. в зале парочки действительно не оказалось. на втором этаже были кабинеты, которые использовались для всяких клубов по интересам и детский кружков.  когда Петя зашел в один из таких кабинетов, поражено замер в дверях от увиденного и тут же опустил глаза, потому что первое, за что зацепился его взгляд был     светящийся в свете уличного фонаря девчачий белый бюстгальтер с каким-то узором.  Айгуль испуганно пискнула и спряталась за Суворова, на лице которого было написано сложное чувство: гнев, страх, растерянность и остатки хмеля от возбуждения крепко смешались на мальчишеском лице.  – Суворов, иди сюда, быстро! – Петя смотрел в пол. послышалась какая-то возня с одеждой, всхлипы и – о, нет – звук застегнувшейся молнии на джинсах.  когда Марат подошел к Хазину, тот схватил его за запястье и выволок из кабинета. подросток пытался что-то пролепетать, но еще не мог прийти в себя от внезапно настигшего стресса, поэтому Петя никак не реагировал на мычание слева от себя, а лишь торопливо искал в контактах номер Нины и молился про себя, чтобы в шуме она расслышала звонок.  – кому вы звоните? – яростно просипел Суворов, когда Хазин приложил телефон к уху. мальчишка попытался вырвать устройство из рук преподавателя, но был остановлен крепкой мужской хваткой. может, Петя и не был таким сильным как Игорь, но справится с шестнадцатилеткой он пока еще мог.  Марат брыкаться не прекратил, отчаянно пытаясь вырвать чужой телефон, из-за чего Пете пришлось зажать телефон между плечом и ухом и не сильно, но ощутимо выкрутить Суворову руку. тот зашипел, и в ход пошли пинки.  – не звоните родителям! они ж ее убьют! Петр Юрич, не надо!  Хазин не успел успокоить молодого Ромео, так как в этот момент Нина взяла трубку.  – Нина, пожалуйста, поднимайся на второй этаж, ты мне очень нужна здесь. только скажи что-нибудь Диляре, чтобы она ничего не заподозрила, – протараторил Петя. Марат притих, вслушиваясь в разговор.  – что? я не понимаю… – Нина, просто поднимись наверх, – петин голос звучал ровно, но несколько взволнованно, хотя такие тонкости можно было и не расслышать, находясь внизу.  Гончарова показалась на втором этаже через несколько минут, и ее лицо снова приняло кукольный вид, как только она увидела, в каком положении находились Хазин и Марат Суворов из девятого «б».  – что происходит?  – зайди сейчас в этот кабинет, там Айгуль Ахмерова, и спроси у нее… блин, я не знаю, как тебе это объяснить… в общем, спроси у нее по-женски так, аккуратно, ненавязчиво, не обижал ли ее Марат, – Петя говорил сбивчиво, с трудом подбирал слова, и, кажется, именно это подтолкнуло Нину к истинному смыслу того, что пытался Хазин ей донести. она лишь раскрыла рот от удивления, но тут же собралась, серьезно кивнула и зашла в комнату, бросив непонятный взгляд на Марата.  как только Нина скрылась за дверью, Петя отпустил подростка и тут же получил от него толчок. Суворов был разозлен, его лицо покраснело, – и теперь уже не от смущения – а кулаки сжимались и разжимались. дышал он тяжело.  – какого хрена вы тут устроили?! вы подумали, что я… что я насильно… тьфу! – мальчик плюнул в сторону и снова толкнул Хазина. – я не трогал ее так! мы встречаемся!  Петя почувствовал, как слюни Суворова коснулись его лица, и сморщился, зато сразу пришел в себя. он наконец отлепился от стены, к которой оказался прижат разгневанным учеником, и с суровым взглядом взрослого человека отвесил Марату подзатыльник. тот от неожиданности растерял весь свой пыл.  – значит, так. во-первых, успокойся и соблюдай субординацию. во-вторых, слушай и мотай на ус жизненный совет – мужчины никогда не должны судить о том, было ли насилие, ясно? – Марат никак не отреагировал, только тупо смотрел на петино лицо. – я спрашиваю, ясно или нет? – Хазин чуть повысил голос, но не кричал. Суворов испуганно вздрогнул, кивнул и опустил голову.  – но м-мы правда по любви, мы встреч-чаемся уже давно, – вместе со словами из горла вырвались и всхлипы. пацан утер покатившиеся из глаз слезы рукавом клетчатой рубашки.  – давно – это сколько? – это Хазин спросил уже спокойно. он отошел к противоположной стене, чтобы еще больше не давить на школьника. тот растер лицо руками в попытке спрятать слезы.  – мы с самого детского сада дружим. встречаемся уже два года, все девять лет за одной партой сидим, – Марат всхлипнул еще раз и сел на пол, облокотившись спиной на стену. выглядел он обреченно. у Пети сжалось сердце. он никогда не видел Суворова таким эмоциональным, все, что мальчик показывал до этого, казалось дешевой клоунадой, а сейчас он был настоящим. по-настоящему переживал, но Петя знал, что не за себя, а за девушку, что находилась за дверью. Марат выкручивал пальцы и гипнотизировал взглядом побитой собаки деревянную недавно покрашенную дверь.  Хазин вздохнул.  – просто в следующий раз будьте осторожнее. для любви надо находить более подходящие места, – ругать и запрещать смысла не было. шестнадцать лет – это тот возраст, когда криками и запретами ничего не исправишь. повлиять на подростка в такое время можно только, если встать на его сторону и просто подсказать, посоветовать в качестве более опытного товарища.  Марат согласно кивнул. через несколько минут дверь отворилась, показалась заплаканная, но улыбающаяся Айгуль, которую обнимала за плечи Нина.  Суворов тут же подскочил и сделал несколько шагов к девушке, но она вдруг перевела смущенный взгляд на Петю и заговорила тихим голосом.  – простите, Петр Юрьевич.  – ничего, я просто… забеспокоился о тебе.  девочка покраснела. Марат подал руку, и Айгуль сжала ее своей. и Петя подметил этот жест: Суворов не вторгался в ее пространство в собственной нужде телесного контакта, а лишь предлагал свою поддержку. это было хорошим знаком. Петя внезапно открыл доя себя небывалую чуткость, которой обладал Марат.  – спасибо. вы очень хорошо поступили, – Суворов согласно кивнул и тут же спохватился.  – вы не расскажете родителям?  – нет, – уверенно проговорил Петя, заметив, как посветлели глаза девочки.  – и я тоже, – Нина улыбнулась детям своей милой улыбкой и сказала им, что они могут идти вниз.  подростки удалились, держась за руки и перешептываясь о чем-то своем.  Гончарова подошла к нему, смотря в спину ученикам. она заговорила первой.  – это был очень хороший поступок. я даже не ожидала, что мужчина может проявить такую деликатность.  – спасибо, – собственно, что еще ответить на такое Хазин не знал. все варианты, которые приходили к нему в голову, казались какой-то ужасной пошлостью.  – я ошибалась, Петр Юрьевич. мне очень жаль, – она повернулась к Пете, и снова в ее огромных стеклянных глазах не было ничего кроме нежности. Нина сжала ладонь в кулачок и выпрямила один мизинец, протягивая руку Пете. – мир?  Хазин ломаться и не собирался, поэтому с превеликим удовольствием зацепил ее мизинчик своим и они, как будто им тоже вдруг по шестнадцать, потрясли руками несколько раз, прощаясь со всеми обидами недопониманием.  дискотека закончилась в восемь белым танцем.  Диляра забрала сына, Айгуль и еще двух девочек, которым было с ними по пути. за Ниной на мопеде приехал Цветков, несколько недовольно глянув на вновь разговаривающих друг с другом Гончарову и Хазина, однако после того, как Нина села позади Кости, крепко обняла его за грудь и счастливо чмокнула в щеку, он смягчился и даже на прощание кивнул Пете. тот махнул им рукой и остался на крыльце в ожидании Игоря, с которым они договорились выпить пива этим вечером.  в понедельник на своем столе Петя нашел горький шоколад и, хотя никакой записки не было, догадаться о том, от кого она, было нетрудно. Суворов начал готовиться к его урокам на твердую четыре, иногда даже перебиваясь на пять, а потом и вовсе записался на огэ по химии. работал старательно, все задания выполнял. бывало, даже подсказывал Айгуль, что стало новостью не только для Хазина, но и для самой девочки, круглой отличницы. но еще удивительным Пете казалось, что девочку совсем не обидело, что ответ на вопрос, в котором она допустила ошибку, был верно произнесен Маратом. в ее глазах была лишь гордость за своего… товарища.  все складывалось благополучно, и вот под конец октября Петя мог с уверенностью заявить, что в коллектив и новую жизнь он влился, что адаптационный период прошел.