Счастливый сезон

В актовый зал они с Эндрю обычно являлись сразу после обеда, пока остальные ребята искали карту или выполняли очередные поручения вожатых. Тренировки им пропускать не разрешалось — Эндрю это жутко бесило, а Нил мчался на поле едва ли не вприпрыжку. Эрик — их художественный руководитель — оказался молодым резвым парнем, который здорово гонял их по залу и не обращал никакого внимания на попытки Ники создать между ними «романтическую атмосферу». Сделать это было довольно сложно, учитывая, что в актовом зале постоянно прогоняли творческие номера с танцами, песнями и смешными сценками, и Эрик явно был больше заинтересован в том, чтобы к концу смены концерт прошел без запинок, чем в юном подмастерье, который услужливо советовал поставить музыку посовременнее. Ники так лез из кожи вон, пытаясь привлечь чужое внимание, что Эрик принял его энтузиазм за ярое желание поучаствовать в концерте и назначил ведущим. Наблюдать за их взаимодействием было жутко забавно, и порой даже Эндрю не сдерживал насмешливого фырканья, встречаясь взглядом с отчаявшимся кузеном. С Кевином Нил так и не помирился. Его все еще неприятно укалывала мысль о том, что друг так малодушно позволяет своей трусости встать между ним и Рико, который унижал Жана. Да и за себя было обидно — единственным человеком, по-настоящему вступившимся тогда за него в столовой, был Эндрю. И то, он сделал это не потому, что считал Нила близким человеком, а ради демонстрации грубой силы и власти — единственных вещей, которые Рико понимал и которых опасался. Их разлад с Кевином тут же отразился на динамике в игре, теперь их команда была еще менее слаженной и еще более рассеянной, а Эндрю и вовсе ходил тренироваться из-под палки. С таким отношением первое место им, разумеется, не светило. — Зачем ты играешь в экси, если тебе это не нравится? — осмелев однажды, спросил Нил, когда они с Миньярдом остались одни в зале, растаскивая реквизит для театральных сценок по местам. По правде говоря, его просто живьем снедала мысль о том, что Эндрю — поразительно талантливый игрок, который растрачивает свой потенциал впустую. Самому Нилу пришлось много заниматься для того, чтобы играть хорошо, как сейчас, но Эндрю игра на воротах давалась просто с поразительной легкостью, даже если он не прикладывал особых усилий. Иногда Нилу казалось, что мяч пролетит в ворота только при условии, что Эндрю совсем не двинется с места. Это одновременно пробуждало зависть и странный трепет внутри, который Нил списывал на восхищение — он редко видел таких талантливых игроков вне профессиональных команд. — Я пообещал Кевину, — просто ответил Эндрю, печатая что-то в мобильнике. За те несколько дней, что они вынуждены были проводить бок о бок, Нил понял, что оборванность его предложений вовсе не означала скрытую агрессию или знак захлопнуться, просто иногда Эндрю больше предпочитал слушать, чем говорить. Он постоянно каким-то образом оказывался в спальне, когда они с Жаном зависали вместе, и порой Нил даже забывал, что в комнате есть третий лишний, однако стоило ему повернуться, Эндрю был тут как тут, вскидывая золотистые прищуренные глаза. — И что, из-за этого ты третий год подряд делаешь то, от чего тебя воротит? — в замешательстве спросил Нил, закидывая последнюю разукрашенную коробку, замаскированную под куст, за кулисы. Он устало рухнул на край сцены рядом с Эндрю, и тот заблокировал телефон, вздохнув так, будто с расспросами к нему приставал надоедливый пятилетка. — Кевин тоже мне кое-что пообещал. Чтобы сделка состоялась, мы оба должны выполнять условия, вот и все. — Нилу хотелось выпутать из Эндрю признание в том, что на самом деле экси ему нравится, но подобных откровений на горизонте не предвиделось. — Что за условия? — Разбежался и все тебе рассказал, — коротко и почти искренне усмехнулся Миньярд. Изогнутые под невиданным ранее углом губы так удивили Нила, что он еще несколько секунд тупо пялился на них даже после того, как лицо Эндрю приняло обычное бесстрастное выражение. — Бесплатным бывает только сыр в мышеловке. — Мне тоже нужно в чем-то признаться? — догадался Нил, получая в ответ кивок. — Хорошо, давай. — С поразительной быстротой согласился он, удивляя даже самого себя. — Когда мы только познакомились, Кевин меня жутко бесил, — начал Эндрю, разглядывая разрисованные красками стены на противоположном конце зала, — он был просто помешан на экси. Вернулся от Воронов, мнил себя чуть ли не королевским отпрыском. Но быстро спелся с Аароном и Ники — их впечатлило, как хорошо он играл. Потом… он вдруг начал тренировать их отдельно, исправлять технику, давать советы. Даже Ваймак в том году столько не возился с нами, как Кевин. Рико несколько раз уговаривал, а потом требовал, чтобы Кевин вернулся в их отряд — Кевин прав, отец Рико спонсирует лагерь, он бы мог это провернуть. Но Кевин наотрез отказывался, и я все не понимал, почему. С чемпионскими замашками Воронов ему там было самое место, но он почему-то прицепился к отбросам вроде нас. Чтоб ты понимал, три года назад команда у нас была совсем дерьмовой. И каждый год Кевин подтягивает слабых игроков. Я только в прошлом году понял, почему он не стал возвращаться — Рико просто задавил бы его. В одной команде не может быть двух королей. Ему костью в горле встало то, что в лагере нашелся игрок, равный ему по силе и технике. Он не выносит, когда что-то идет не так, как он этого хочет, и Кевин далек от следования чужим ожиданиям. Для него важнее играть не с Рико, а против него. Поэтому в прошлом году он попросил меня выложиться в матче с воронами на полную и не бросать экси — видите ли, ему больно видеть, как я растрачиваю свой талант впустую. Нашелся ценитель. Взамен я потребовал, чтобы он попросил отца похлопотать в администрации — чтобы нас вчетвером всегда ставили в один отряд, одну команду и комнату. Аарону и Ники здесь очень понравилось, их-то вставляет от беготни с мячиком по полю. Если бы мы попали в разные отряды, проблем было бы не обраться. Удовлетворен ответом? — Эндрю мрачно посмотрел на него в упор, словно злился на то, что пришлось так много говорить — и все из-за Нила и его любопытства. Но Нил еще долго не мог найтись с ответом. Он ожидал, что Эндрю потребует от Кевина что-то сугубо для себя, что-то материальное и существенное, но по итогу его условием оказалось благополучие братьев? Наверное, на его лице отразилось именно то изумление, которое он испытывал, потому что Эндрю вдруг раздраженно закатил глаза. — Моя очередь. Какие у вас отношения с Жаном? Почему ты за него так впрягаешься? — Резкая смена темы слегка сбила с толку, и на секунду Нил напрягся — какое отношение Жан имел к их разговору? И что такого интересного мог углядеть Эндрю в их дружбе, если сам голыми руками готов был придушить любого, кто хотя бы не так посмотрел в сторону его братьев. — Мы лучшие друзья, — в итоге ответил он то очевидное, что являлось правдой, — когда моя мама погибла, опеку надо мной взял дядя. Мы переехали в Пальметто, и там я познакомился с Кевином и Жаном в команде по экси. С тех пор мы дружим. — Собственный ответ по сравнению с Эндрю показался сухим и односложным, словно Нил что-то утаивал. На самом деле он просто не понимал, чего от него ждали — намеки он расшифровывать не умел, а у вопроса Миньярда точно было второе дно. — Жан плохо переносит психологическое давление. И ему не нравятся конфликты. Поэтому обычно это я… решаю проблемы. — «Скорее устраиваю» опустил Нил не столь важную часть. Да, может, иногда можно было и не качать права с тем усердием, как это делал он, но не быть же терпилой всю жизнь! — Это всё. — Неловко пожал плечами Нил, когда Эндрю продолжил требовательно прожигать в нем дыру. — То есть, вы просто друзья? — уточнил он, когда дальнейших разъяснений так и не последовало. — Да, а кем еще мы можем… — нервно усмехнулся Нил, а потом его словно огрели обухом по голове. — Мы не вместе! Мы не встречаемся и… Да он мне почти как брат! — Ясно, — коротко отрезал Эндрю, и вот это уже точно было побуждение к тому, чтобы закрыть тему. Нил еще несколько секунд каменным изваянием просиживал полы в сцене, вдруг чувствуя себя одновременно раздраженным и смущенным. Опять эта дурацкая тема про отношения. Разве люди, которые встречаются, ведут себя, как они с Жаном? С другой стороны он в целом плохо представлял, что делают влюбленные помимо постоянного обмена слюнями, который его мало интересовал. — Мне вообще никто никогда не нравился, — скороговоркой вырвалось у Нила прежде, чем он успел обдумать, о чем говорит — собственно, как это обычно и происходило. — Прямо никогда? — с сомнением протянул Эндрю. Его недоверчивость заставила чувствовать себя еще более странным и чужим. Нил вяло пожал плечами. — Тогда то, о чем говорил Ники — хороший вариант для тебя. — Вдруг куда мягче заметил Эндрю. — Эксперименты. Обычно то, что начинается в лагере, там и заканчивается. — Он соскочил с края сцены и направился к выходу из зала: их ждали на ужин через десять минут. Подавив тянущее разочарование в груди, Нил последовал чужому примеру, стараясь выкинуть из головы навязчивые идеи о том, в чем именно могли заключаться его эксперименты.

***

На следующий день после обеда их отправили на озеро. К этому времени, к середине смены у лисов прошло уже три тренировочных игры — две с троянцами и одна с воронами, но их состав пока ни разу не выпустили на поле, и от желания схлестнуться с соперниками в чем-то более серьезном, чем подначки в столовой и кинотеатре, у Нила зудели кончики пальцев. Новость про озеро его мало обрадовала — ни загорать, ни купаться он желанием не горел. Он даже попросился у Элисон остаться и дальше помогать Эрику с концертом, но как только она догадалась, что ее злобный умысел проучить малолеток не осуществится по его же просьбе, тут же наотрез отказалась — вот же стерва. Зато его соседи идею с озером восприняли на ура — Ники от восторга просто светился, собирая пляжную сумку с самого утра; Аарон подрастерял настрой докапываться до них по каждой мелочи, что за последнюю неделю стало его излюбленной привычкой, стоило встать не с той ноги; Кевин тоже слегка просветлел, перестав походить на брошенного щенка, а Эндрю никак не выразил недовольства — что на его языке означало «сносно». Если парни и заметили, что Нилу неловко от идеи щеголять перед всеми с голым торсом, никто не решился его в этом упрекнуть, а когда они добрались до озера вместе со старшими командами Троянцев, Дэн смилостивилась и предложила ему посидеть под зонтом с телефоном, раз уж купаться он не хотел. Пока Ники всех за исключением Эндрю заботливо обмазывал кремом от солнца, к Джостену присоединился Жан. — Можно и в футболке искупаться, — предложил он, протягивая Нилу бутылку холодной колы — контрабанда от добросердечных вожатых Троянцев. — Вряд ли это будет самым странным, что здесь произошло, — задумчиво нахмурившись, Жан взирал на то, как группа девчонок пытается уйти под воду на надувном матрасе, кидаясь на него сразу впятером и всем весом. И не лень же было тащить его в лагерь. Некоторые из них, кстати, тоже были в футболках. Нил, недовольно нахохлившись, выдул сразу полбутылки, с завистью наблюдая за тем, как Ники и Кевин пытаются утопить друг друга. Аарон, несвойственно отводя глаза, говорил с их рыжеволосой соседкой с глубоким декольте, а Эндрю нашелся рядом с Рене, которая дрейфовала по воде в гигантском надувном круге голубого цвета. — Нил, — вдруг громко позвал Жан, и Джостен оторвался от бесцеремонного созерцания широких мокрых плеч Миньярда. Повязки на предплечьях он оставил, а упругая бледная кожа на шее и торсе ярко блестела под солнцем. Крепкие мышцы под ней перекатывались всякий раз, когда Эндрю поднимал руки, чтобы накрыть круг и не дать Рене ускользнуть к центру озера. — А? — рассеянно откликнулся Нил, оборачиваясь на удивленно улыбающегося Жана. — Ники зовет играть в «Цыпленка». — Джостен поглядел на Хэммика, активно махающему ему ладонью с требованием срочно залезть в воду. — Им не хватает двух игроков. Пойдем? В конечном итоге, будет куда более странно, если он до самого ужина просидит под зонтом, так ведь? Кивнув, Нил схватился за протянутую Жаном руку и поднялся с насиженного покрывала, решительно настроенный игнорировать все косые взгляды. Если они и были, он действительно не заметил, стоило стопам коснуться прохладной — а сначала и вовсе кажущейся ледяной, — воды, которая обдала приятной свежестью сразу всё тело, успевшее здорово нагреться под припекающим солнцем. Жан, вдруг отличаясь невиданной прытью, тут же застолбил себе в напарники Кевина, Аарон изначально был в паре с Ники, и Нилу ничего не оставалось, как объединиться в одну команду с Эндрю. Вот только сказать об этом вслух Нил не решался, судорожно перебирая варианты, при которых во время игры в настолько тактильную игру касания можно будет сократить до минимума. За все то время, что они провели в лагере, даже полный дурак догадался бы, что Эндрю терпеть не может, когда до него дотрагиваются, особенно без предупреждения. Даже Аарон лишний раз старался избежать прикосновений к брату, говорить об остальных не приходилось — Нилу было просто незачем трогать Эндрю, а Кевин и Ники находили другие способы добиться его внимания. Естественно, никто ни разу не потрудился объяснить, почему Эндрю так агрессивно избегает любых прикосновений, но Нил и без лишних комментариев понимал, что слово «нет» означало нет, и если теперь Эндрю так бдительно охраняет свое личное пространство, однажды кто-то грубо переступил допустимую черту. Его самого жутко раздражало, когда вожатые в порыве необъяснимой нежности трепали его по волосам или гладили по плечам — и пусть это делалось как раз для того, чтобы вывести его из себя, менее дотошным не становилось. Может, набросить Эндрю на плечи полотенце? Или самому поменять короткие шорты на брюки, только вот где их взять посреди озера? Поменяться с Аароном? Но тот уже взгромоздился Ники на плечи и с язвительной ухмылочкой взирал на воинственно настроенного Кевина. — Ты долго будешь собираться? — невозмутимо окликнул его Эндрю, едва заметно вздернув светлую бровь. — Ты не против? Немного помявшись, Нил подождал, пока Миньярд присядет достаточно для того, чтобы чужой вес не опустился на него сразу полностью, а затем осторожно влез на широкие плечи, стараясь лишний раз не дотрагиваться руками до бледной кожи на груди и спине. Эндрю накрыл ладонями его бедра и медленно, словно проверяя, сжал пальцы, удерживая Нила сверху. От резкого подъёма у него слегка закружилась голову, а из груди вырвался нервной смешок. Стало почему-то даже жарче, чем под зонтом на горячем песке, а в местах, где их кожа с Эндрю соприкасалась, и вовсе будто ожоги оставались. Боясь потерять равновесие, Нил неловко опустил руки на собственные коленки, но Эндрю вдруг дернул его ладони к своим волосам. Никогда еще Джостен не был так благодарен за то, что не мог встретиться с другим человеком глазами: он отчетливо ощущал, как нещадно горит у него лицо. Зато всем остальным это было отлично видно, и если соседи все еще пытались удобно устроиться на своих сокомандниках, Жан, кажется, с трудом сдерживал смех, наблюдая за ним. Нил оказался ненамного выше Аарона, потому что у того и трамплин был подлиннее, зато Кевин их обоих превосходил в росте, а с Жаном в качестве опоры у него были все шансы выйти безоговорочным победителем. Вот только Нил все еще таил горькую обиду и не собирался уступать, а еще знал, насколько сильно Дэй боится щекотки. Когда они все вшестером столкнулись в неразборчивой каше из голых рук, ног, возмущенных криков и смеха, уже было не до глубоких умозаключений: Нил пытался не грохнуться затылком в озеро, при этом сбить спесь с Кевина и не дать Аарону схватить себя за шиворот. — Щекочи его! — приказал Нил Аарону, подло объединяясь с соперником против общего врага. Вопли Дэя были слышны на всю округу, Дэн даже пригрозила им с берега, что сейчас вытащит всех из воды, но усмирить жажду победы уже было невозможно. Не прошло и десяти минут, как раскрасневшийся Кевин с оглушительным криком рухнул в воду, потянув за собой несопротивляющегося Жана, и они с Аароном, избавившись от основной угрозы, принялись толкаться и пихаться, словно два гиперактивных детсадовца. Только вот Эндрю был сложен куда крепче высокого худощавого Ники, который колыхался под весом Аарона, будто осенний лист на ветру. Стоило Нилу выгадать момент и упереться в плечи Аарона сильнее обычного, как хрупкая конструкция тут же полетела в озеро, поднимая по всему периметру море брызг. Их с Эндрю тоже окатило, а в следующую секунду руки на бедрах Нила разомкнулись, и он «грациозно» бултыхнулся затылком в воду, тут же всплывая на поверхность. Сладкое ощущение собственной победы и раздающийся поблизости смех не оставили места ни обиде, ни злости. Нил и не подумал дуться за грубое столкновение с водной гладью, улыбаясь от уха до уха. — Мы победили! — довольно заявил он, как будто весь пляж только что не стал наблюдателем их громкой заварушки. Нил до сих пор ощущал, как в местах, где Эндрю сжимал его кожу, пульсацией расходится тепло, и чувствовал себя натянутой от напряжения струной — то смеялся невпопад, то смущался без причины, то не знал, куда себя деть от бурлящей внутри энергии. Он и раньше много раз испытывал тревожность, порой доходящую до панических атак, и сразу узнал ее, вот только теперь это было очень приятное, щекотное волнение, расползающееся мурашками по спине и легкими искрами тока на кончиках пальцев. Пока Кевин возмущался из-за того, что у него из рук нагло вырвали победу, что являлось абсолютно бесчестным, они еще некоторое время порезвились в озере, а затем уселись на том самом покрывале под зонтом, уминая сэндвичи и печенье с соком, которые вожатые раздали всем своим подопечным вместо перекуса. Жан присоединился к своему отряду, и впервые с момента приезда в лагерь, упустив друга из виду, Нил не ощутил щемящего одиночества. Рядом с ним о чем-то говорили, смеялись, кого-то подначивали и что-то планировали, но все, на чем мог сосредоточиться Нил, был сидящий по правую сторону Эндрю, от которого тянуло блаженной прохладой и странной безмятежностью. Нил до сих пор помнил, как чужие плечи под его ногами ощущались непробиваемой скалой, как крепкие руки уверенно сжимали ерзающие бедра, как мягкие мокрые волосы путались между беспокойных пальцев. Он знал, нутром чувствовал, что Эндрю не уронит его. И эта уверенность творила с ним что-то дикое и незнакомое. После еды и накинутых на плечи сухих полотенец в воду больше лезть никто не спешил: Эндрю взялся за чтение, Кевин и Ники задремали прямо на покрывале, а Аарон страждущим взглядом облизывал девчонок-чирлидерш, которые фотографировались на фоне озерной глади. Нил с сытым и усталым видом наблюдал за неспешным течением чужих разговоров и движений, а один раз даже заметил, как Элисон — сама невинность — заходит в рыбацкий домик. Перед тем, как идти на ужин, они все-таки поплавали еще немного, но солнце начинало садиться, поэтому вожатые дали им буквально десять минут, а затем погнали обратно в лагерь. Разморенный днем на пляже, Нил плелся позади остальных, беспрестанно зевая и клюя носом. — Значит, Эндрю, да? — раздалось над ухом, когда он едва не познакомил свой лоб со стволом дерева. Жан с хитрым блеском в глазах дернул его в сторону. — Что с Эндрю? — недоуменно уточнил Нил. — Он тебе нравится? — Чего? — вскинулся Джостен, резко оглядываясь по сторонам, чтобы убедиться в отсутствии лишних ушей. — Мы просто соседи. Он… классный парень. Но ничего такого. — Какого? — допытывался Жан, вновь не дав ему прополоть носом землю, споткнувшись о корягу. — Блин, — психанул Нил, — нет у нас ничего! Мы даже не друзья. И вообще, ему это не надо. — А ты спрашивал, что ли? — с сарказмом поинтересовался Моро. — Ладно, извини, — стушевался друг, заметив его недовольный вид. — Просто мне показалось… — Ну что? — потребовал Нил, когда пауза затянулась. Они тащились в самом хвосте, и вдруг идея воспользоваться редким одиночеством показалась очень удачной. — Что показалось? — Показалось, что вы друг другу нравитесь. — Жан пожал плечами. — Он так смотрит на тебя… Не так, как на остальных. У меня от его взгляда кровь в жилах стынет. Жутковатый парень. А с тобой он словно другой, поспокойнее, что ли. И ты бесстыдно поплыл, как только он тебя немного полапал. А говорил, тебе это не интересно, — насмешливо пропел Моро, глумясь над его вспыхнувшим лицом. — Кто бы говорил! — прошипел Нил. — Коленки еще не дрожат, когда Нокс в поле видимости оказывается? Ему ожидаемо прилетело локтем в бок и возмущенным шиканьем в ухо, но Нилу срочно нужно было, чтобы Жан заткнулся. Не хватало еще, чтобы из-за глупых предположений он всерьез начал на что-то надеяться, будучи даже не в состоянии определить, когда и что именно пробуждает в нем влечение. К тому же Эндрю, не терпящий прикосновений даже от близких родственников, казался последним человеком, заинтересованным в нем. И все же он позволил Нилу себя касаться.

***

После ужина Кевин подловил его одного в спальне. Близнецы и Ники были внизу, на скамейке возле домика и разговаривали с Бетси по видеосвязи. Сегодня за костром должны были подвести итоги первой половины смены, Ваймак тоже обещал подойти. За это время им удалось отыскать ровно половину карты, и Кевин бесконечно ныл о том, что им нужно ускориться. Аарон постоянно напоминал, что поиски зависят не только от них — весь старший отряд ищет клад, но Дэй в своем стремлении завоевать дополнительные очки был неумолим.

— Мы можем поговорить? — спросил Кевин таким тоном, словно ответ Нила его совсем не интересовал: разговор состоится, хочет он того или нет. Заручившись едва заметным кивком уткнувшегося в телефон друга, он спросил: — Нил, ты ведь не считаешь, что я бы правда позволил Рико всерьез навредить тебе или Жану? — чужой голос сквозил плохо скрытым отчаянием. Нил действительно так не считал, особенно после разговора с Эндрю, но эта новая версия Кевина, одновременно робкая перед противником и безжалостно жестокая перед тягой победить любой ценой, казалась чужой. Дома Кевин был другим: легче в общении и на подъём, уверенный и отважный иногда до безрассудства, им с Жаном никогда не надоедало шутить о том, что после экси его главной любовью является он сам. Этот же Кевин, проявившийся в лагере и прячущийся у Эндрю за спиной, вызывал смешанные чувства. С одной стороны Нилу было жаль, что Кевину пришлось столкнуться с яростью Рико в одиночку, что его привычная решимость и устойчивость оказались надломлены, но с другой — он не мог смириться с чужим бездействием. Еще несколько лет назад, в другой своей жизни Нил бы посчитал Кевина разумным, потому что тот не лезет на рожон за другого, но сейчас, после стольких лет дружбы, он казался предателем. И предавал он в первую очередь самого себя. — Не считаю, — в итоге отозвался Нил, откладывая телефон на стол и серьезно смотря на друга, — но я не буду мириться с тем, что ты позволяешь Рико вытирать об себя ноги. Я бы сказал, что мне не нужен такой друг, но это было бы неправдой. И все же это не значит, что я готов поддерживать тебя в этом. — Нил, пожалуйста, пойми, — заполошно начал Кевин, — ты не знаешь Рико так, как я. Я понимаю, что кажусь трусом, и да, я не буду ломать комедию — я боюсь его. Я знаю, что он делал с бывшими друзьями и знаю, что он творит со своими сокомандниками дома. Боюсь представить, как он изматывает свою команду даже сейчас, когда у них на носу финальный матч, возможно, с нами. Но слова, угрозы, оскорбления — это не имеет для него никакого веса, только раззадоривает его. Единственный способ заткнуть его раз и навсегда — вынести Воронов на поле. Все остальное — просто провокации. Он будет только рад, если кто-то из вас ввяжется в драку и окажется дисквалифицирован. Лучше не допускать с ним вообще никаких столкновений вне площадки. И — не спорь — но у тебя язык без костей, и ваши стычки рано или поздно подведут нас под какой-нибудь пиздец. Я не говорю тебе молчать так же, как и я, но хотя бы… просто не лезь лишний раз. Я никогда себе не прощу, если он тебя покалечит так же, как меня когда-то. Мне огромных трудов стоило выпутаться из этого всего. Поэтому я никогда не рассказывал о нем вам с Жаном. Если бы не Эндрю… не знаю, чем бы все кончилось. Он здорово помог мне, как только я попал к Лисам. Хотя, конечно, он в этом никогда не признается. Нил впитывал каждое слово, слегка пораженный чужой откровенностью. Он ждал, что Кевин начнет отчитывать его или заставит держать язык за зубами, но никак не лавины отчаявшейся правды. В груди у него что-то болезненно заныло, подозрительно напоминая чувство вины. Хоть он не бросал Кевина с концами, но и не пытался понять до конца, воспринимая все в весьма однобоком свете. Однажды осенью Кевин вернулся в Пальметто со странными отметинами на руках, словно кто-то держал его насильно. Они довольно быстро сошли, и Кевин постоянно пытался их спрятать, поэтому Нил благоразумно не стал спрашивать, что случилось. Сейчас он получил ответ на свой невысказанный вопрос. — Тогда… мы просто обязаны выиграть в финале, да? — тихо спросил он. Кевин вскинул на него полный надежды взгляд и с облегчением выдохнул, решительно кивая. — Да, только… — Кевин со странной нервозностью облизнул губы, — ты можешь кое о чем попросить Эндрю?

***

Просьба Кевина дамокловым мечом висела над головой Нила весь следующий день, но он не позволил беспокойству помешать слаженности команды. На утренней тренировке они сыграли гораздо лучше, чем до этого — сказался недавний разговор с Кевином и почти пропавшее между ними напряжение, что позволило остальным ребятам чувствовать себя более свободно и расслабленно. Кевин, хоть и продолжал сыпать критикующими замечаниями направо и налево, был в своих советах куда более конструктивен и не орал попусту, выводя из себя даже девчонок-чирлидерш. Нил подозревал, что если бы Кевин не сбавил обороты, они бы перешли в другую команду. Единственной проблемой оставалась игра Эндрю, точнее, ее отсутствие. Ваймак скрипел зубами, но не решался отчитывать Миньярда при всех, а на мнение Кевина ему было глубоко фиолетово. В среду Эндрю было особенно лень играть, и мяч изящной дугой забивали в ворота все, кому удавалось до них добраться. После окончания тренировки Кевин кинул в сторону Нила умоляющий взгляд и поспешил ретироваться вон из раздевалок, даже душ решил принять в спальне. Вечером их ждала еще одна тренировка, а через полторы недели решающий матч, и Нил не знал, чего ждать от него, если Эндрю продолжит играть в зависимости от настроения. Он ума не мог приложить, с чего бы вдруг его просьба оказала бы на Эндрю хоть какое-то влияние, но победить ему хотелось не меньше Кевина, поэтому пришлось переступить через себя и проглотить смущение. — Можно тебя попросить? — прохрипел Нил, когда Эндрю, сложив спортивную сумку, закинул ее на плечо. Было проще говорить, не видя его лица и изучающего, цепкого взгляда, но Нил знал, что полностью избегать зрительного контакта не выйдет — подобно коту, Эндрю исследовал и анализировал людей вокруг посредством наблюдения, и Нилу он намеревался своими холодными глазами залезть в самое нутро. — Нам очень важно победить Воронов в финале, ты, наверное, и так знаешь… — пробормотал Нил, позорно растеряв свое хваленое красноречие. — И было бы здорово, если бы ты более серьезно относился к тренировкам и товарищеским матчам. Ты классно играешь, и если поможешь нам, я буду очень благодарен. Под испытующим взглядом Эндрю он мечтал провалиться сквозь землю, проклиная Кевина и его дурацкие наставление — «но только не забудь сказать, что это нужно конкретно тебе!». Может, Миньярд настолько привык к остальным членам команды, что был совсем не заинтересован в том, чтобы их впечатлить? Нил в качестве новичка и свежей крови больше подходил на роль того, перед кем можно было повыделываться, по крайней мере, именно так ему казалось. Он не раз становился свидетелем того, как мальчишки, особенно в спорте, хвастаются друг перед другом, выпрыгивая из штанов в попытке доказать свое превосходство. Ему не хотелось становиться красной тряпкой для быка, но если бы это помогло Эндрю взять себя в руки, игра хотя бы стоила свеч. Только вот Нил был почти на все сто уверен, что его просьба Эндрю придется до лампочки. — Ладно, — коротко бросил Миньярд и вышел из раздевалки, оставляя его, оглушенного собственным неверием, еще несколько секунд растерянно хлопать глазами вслед захлопнувшейся двери. Сообразив, что скоро пропустит обед, Нил резво покинул здание, несясь до корпуса как угорелый. Кевин поджидал его внутри, лихорадочно наматывая круги по комнате. — Он согласился. Кевин вытаращился на него так, словно Нил вдруг отрастил хвост или вторую голову. А затем расплылся в яркой, довольной улыбке, пораженно качая встрепанной головой. — Господи, наконец-то и у меня появился рычаг давления, — счастливо пробормотал он, проплывая к выходу мимо растерянного Нила и благодарно похлопывая его по плечу. Разбираться, что там Кевин имел в виду в своем странном заявлении, Джостен не решился: от собственной удачи до сих пор слегка мутилось в голове, даже аппетит пропал. За обедом им пришлось успокаивать Ники, который окончательно впал в отчаяние из-за того, что Эрик не понимал его намеков и сводил все их разговоры исключительно к обсуждению концерта. Нил разумно помалкивал, не решаясь давать соседу советы на тему, в которой совсем не разбирался, хотя для него все было очевиднее некуда — скажи о том, что испытываешь, напрямую, а дальше разбирайся с последствиями, какими бы они ни были. Спустя пятнадцать минут бурного обсуждения Аарон, не выдержав, предложил то же самое, за что ему тут же прилетело многозначительным «А что же тогда Кейтлин не скажешь, зачем ты на самом деле напрашиваешься на девчоночьи посиделки?!», и на этом время рациональных решений подошло к концу, потому что Ники начал перебирать варианты подарков, любовных записок и даже способы соблазнения. На вечерней тренировке Эндрю послушно ловил каждый мяч и принципиально запускал его на противоположный конец поля, но даже бесконечная беготня по площадке не смогла стереть с лица Кевина довольное выражение. — Чего это с ним? — в подозрении прищурившись, спросил Ники, когда Эндрю в очередной раз заблокировал несущийся в нижний угол удар. Ваймак свистнул, останавливая подачи от Аарона, и выкрикнул что-то одобрительное, а затем перешел к другому составу, отрабатывающему атаки. — Скажите спасибо Нилу, — заметил Кевин. — Я просто попросил, — тут же попытался отвязаться от любопытных взглядов сокомандников Нил, но это мало помогло. До конца тренировки на него таращились так, словно он в одиночку возвел восьмое чудо света. К концу второй недели им удалось отыскать пять из шести необходимых для сбора полноценной карты кусков. Причем затерялся как раз лоскут, на котором был отмечен клад. Радовало только то, что никто из остальных отрядов еще не добрался до него раньше них. Любимой частью дня Нила теперь стали их с Эндрю похождения в театре, заменив родные и знакомые тренировки по экси. Их Нил тоже ждал с зудящим под кожей нетерпением, но от моментов наедине с Эндрю сердце заходилось со странной смесью трепета и восторга — смесью, которая напоминала Нилу хрупкое ощущение надежды, когда ситуация кажется совсем отчаянной; приятную легкость в мышцах после утомительной, но удачной игры; чувство безмятежного спокойствия, которое раньше посещало только в моменты, когда от смеха рядом с Жаном и Кевином начинает болеть живот. Нил раньше и не знал, что столько разных эмоций и ощущений может провоцировать в нем лишь один человек. Им часто приходилось задерживаться после окончания репетиций, чтобы разобрать по местам реквизит, но Нилу эта работа никогда не была в тягость, даже если Эндрю ленился и усаживался на краю сцены, без зазрения совести наблюдая за тем, как Джостен работает за двоих. Бывало, что они просто сидели рядом в тишине, вслушиваясь в привычную возню детей и вожатых за распахнутым окном, и в такие моменты Нилу приходилось буквально заставлять себя не дернуться случайно в попытке коснуться чужой руки в миллиметре от его собственной. А бывало, что Эндрю был в достаточно хорошем настроении для того, чтобы смотреть с ним странные документалки про животных и включать свою музыку, потому что, как выяснилось, у Нила был «отвратительный вкус во всем, чего касалось медиа-пространство». Музыка, которую слушал Эндрю, была тяжелой и мрачной, но нравилась Нилу куда больше попсы и кантри, которое все поголовно выбирали для концертных номеров. Иногда, просто чтобы подольше не уходить, Нил предлагал поиграть на телефоне или обменяться новыми секретами. Эндрю почти никогда не отказывал в ответ на его искренность, и так Нил узнал, что Бетси усыновила их с Аароном пять лет назад, когда их биологическая мать погибла в автомобильной катастрофе, а еще Эндрю терпеть не может слово «пожалуйста» и одержим сладостями — вовсе не нужно было быть гением, чтобы догадаться об этом. О том, что он три года провел, скитаясь по приемным семьям, прежде чем Тильда забрала его обратно, Эндрю упомянул так мимолетно, словно говорил о погоде за окном, и по его абсолютно бесцветному, равнодушному голосу Нил понял, что все, что так не любит Эндрю — неожиданные прикосновения, слово «пожалуйста» и любые попытки подмять под себя тех, кто слабее и меньше, — как-то связано с этим мрачным фактом его биографии. Осознание неизбежности расставания творило странные вещи с понятием честности, к которой Нил раньше относился столь настороженно. Он не хотел думать о том, что они могут больше никогда не увидеться, как только эти три недели истекут, но вместе с неотвратимостью разлуки приходило та самая отчаянная решимость, про которую говорил Ники — то, чем он поделится с Эндрю в лагере, останется исключительно в этом разрисованном детскими рисунками месте. И так на поверхность вспыли годы, которые он провел с матерью в бегах от отца-тирана, пока она не погибла, бесконечные суды в попытках упечь его за решетку, натянутые отношения с дядей, в которых они оба не знали, как подступиться друг к другу. — Если бы Би не была психологом, я бы тоже вряд ли смог когда-то довериться ей. — Заметил Эндрю в ответ на это. — Поначалу все, что она делала и говорила, казалось сплошной промывкой мозгов. Но потом она каким-то образом внушила нам, что весь прошлый опыт не должен иметь никакого влияния на то, найдем мы какое-то подобие счастья в жизни или нет. И она здорово помогла Аарону с биполярным расстройством. Они не всегда говорили о плохом — бывали хорошие дни, когда беседовать хотелось исключительно о ерунде вроде плана по выживанию во время зомби-апокалипсиса и шутить о глупостях. Смех и юмор Эндрю давались не очень, но Нилу было приятно замечать даже дрогнувшие уголки губ в ответ на его нелепые замечания и неуклюжие столкновения с незаметным порожком у основания сцены или оборвавшимся плакатом с надписью «Лисы вперед!». В пятницу устроили дискотеку. Накануне Лисы победили Воронов в товарищеском матче, и в этот раз на площадке был состав их комнаты, но вот играли они не против Рико. Зато он не чурался оставлять язвительные замечания прямо с трибун, и Нил бы не удивился, обнаружь они следующим утром матерные надписи в сторону их команды на стенах оранжевого корпуса. Соседи моментально раскритиковали его наряд, стоило Джостену переступить порог, соединяющий спальню и ванную — в этот раз на нем была обычная белая футболка, синие шорты и удобные спортивные кроссовки. Танцевать он не собирался, даже если бы его шантажировали победой в финальном матче, но вожатые не разрешали ошиваться в домиках во время всеобщего веселья: мало ли, что взбредет в голову оставленным на собственное попеченье подросткам. Зато на низких трибунах в шатре всегда можно было поживиться сладостями, фаст-фудом и даже алкоголем — Троянцы по доброте душевной делились со своими товарищами по несчастью за символическую цену. Так что даже если бы Нил попытался соскочить с общей вечеринки, друзья бы не дали ему этого сделать. — Ну простите, я не приволок с собой целый чемодан гламурных шмоток в чащу леса, — недовольно надулся Нил, игнорируя коллективные страдальческие вздохи. — Сразу понятно, что тебе не хватило мотивации, и ты не осознаешь главной цели лагеря, — со знающим видом пожурил Ники, роясь в собственном чемодане. — Не у всех цель поездки — потерять девственность под кустом облепихи, — одернул кузена Аарон, придирчиво крутясь возле зеркала. Настроение у него сегодня было хоть сразу на чемпионат — видимо, задумал что-то серьезное, даже к Нилу за весь день особо не цеплялся. — Я вовсе не об этом! — насупился Хэммик, выуживая на поверхность полупрозрачную рубашку с гипюровыми вставками на плечах — Нил бы скорее предпочел пойти голым, чем надеть подобное. — Если бы Нилу было, ради кого стараться, уверен, он бы нас всех уделал. — Неудачная попытка приободрить понурую катастрофу фэшн-индустрии оказалась безрезультатной. — Неправда, у него стильный кретинизм, — встрял Кевин, — в его гардеробе отсутствуют вещи, не подходящие под категорию «на поле». — Это безжалостное преступление против моды, с твоей-то мордашкой, — пораженно ахнул Хэммик. Нилу подумалось, что если он так и будет перебирать свои шмотки, на дискотеке они окажутся только к моменту отбоя. — Надевай, — Эндрю небрежно бросил на его кровать черную водолазку с укороченными рукавами и высокой горловиной и серые джинсы с широкими размашистыми дырами на коленках и бедрах. — Эй, это мои! — Аарон оторвался от созерцания отражения в зеркале, и состроил сердитую мину. — Ты все равно их ни разу не надел, — сухо заметил Эндрю, впихивая Нила в ванную раньше, чем его брат успел бы что-то предпринять. Главный плюс дискотеки состоял в том, что под шатром собирались все отряды и многие вожатые, за исключением малышей и их воспитателей, поэтому даже без пресловутых танцев Нилу было чем заняться — они с Жаном нашли друг друга сразу же, и пока из динамиков лились мелодичные американские поп-хиты о независимости молодых артисток, сексе без обязательств и вечной юности, они успели облазить все трибуны, выдуть пачку литрового сока и свистнуть пару сигарет у знакомого Джереми. Нил запрятал одну для Эндрю, а вторую с наслаждением выкурил в укромном месте под вторым и третьим рядом, наблюдая, как «чирлидерши» прячут в сумки стеклянные бутылки, звонко громыхающие от каждого шага. Краем глаза он выцепил в цветастой толпе под неоновыми огнями Кевина и Эндрю, столкнувшихся с Рико, но подходить сам не решился, помня о предостережении Дэя. Сердце, стремительно тарабанящее в груди в такт музыке, успокоилось только к моменту, когда самодовольная физиономия Рико оказалась на другом конце шатра, а со стоически невозмутимого лица Кевина сошла вся краска. Веселиться после этого хотелось мало, поэтому они начали закругляться как раз вовремя — Элисон и Дэн объявили об отбое. Однако сдувшийся Кевин на настроение остальных влиял мало, поэтому уже через пятнадцать минут Нил обнаружил себя в комнате девчонок-соседок в окружении слегка запьяневших взглядов, сдавленных смешков и нелепых предложений поиграть в бутылочку. Изначально он хотел отказаться от приглашения, но остальные ребята восприняли перспективу продолжения банкета, да еще и с алкоголем, довольно живо, а в свете своих переживаний по поводу отношений и влечения, Нил не хотел выделяться, особенно когда пойти к девчонкам согласился даже Эндрю. Кевин, кажется, просто хотел наклюкаться до невменоза, Ники всегда был за любой кипиш, Аарон не мог отказаться от возможности провести лишний час времени с Кейтлин, а Эндрю не желал отпускать их одних без присмотра. Убедившись, что горизонт чист, а вожатые были заняты собственными посиделками, девчонки под предвкушающее улюлюканье достали алкоголь. К ним присоединился Ники, успевший прикарманить бутылку виски, а вскоре подошли еще несколько парней из соседних комнат и, разумеется, не с пустыми руками. Играть в карты всем быстро надоело, для «уно» они были слишком пьяны, зато идею с альтернативой «семь минут на небесах» все восприняли на ура. Время решили сократить до пяти минут — все-таки буянить всю ночь было бы слишком опасно, а выбирать счастливчиков (или несчастных — это уж как посмотреть) решили стандартным разыгрыванием бутылочки. — Предлагаю дать добро разговорам и поцелуям, — хитро прищурившись, предложила одна из «лисичек». Пока в высокий шкаф, которого и в помине не было предусмотрено в комнате мальчишек, запихивали первого игрока — пьяно улыбающегося Майка, — Нил судорожно пытался решить, не пора ли ему соскочить. Оказаться запертым в закрытом пространстве с закрытыми глазами с кем-то из соседей или девчонок казалось очень, очень плохой идеей, но если он струсит и откажется играть, то как вообще сможет разобраться, что ему нравится, а что — нет? Эксперимент, напомнил он себе, умоляя горлышко бутылки обойти его стороной. В пару Майку в шкаф отправился сдавленно булькающий неразборчивый лепет Ники, и когда они вдвоем вывалились наружу, по довольному Хэммику, слегка ошалелому Майку и их мокрым распухшим губам было вполне очевидно, чем они занимались внутри. Нил подумал, стоит ли ввести какие-то правила, если вдруг выпадет он — не целоваться? Не касаться? Не делать резких движений? Но в чем тогда смысл?! Никто из присутствующих даже не подумал о том, чтобы ввести какие-то ограничения — в шкафу побывали пары всех вариаций, и когда от роящихся подобно стае бабочек мыслей у Нила начала кружиться голова, его взгляд, словно в поисках спасительного маяка, сам собой метнулся к Эндрю. Тот сидел справа, отделенный Аароном и Кевином, и лениво потягивал алкогольный коктейль прямо из стеклянной бутылки. Его расслабленная, почти вальяжная поза и ответный взгляд заставили нарастающий шум вокруг сжаться до неразборчивого бормотания на задворках сознания. Они просто развлекаются, напомнил себе Нил: среди этой кучи нетрезвых ребят, с которыми они каждый день носятся по корту, нет ни одного человека, всерьез настроенному причинить ему вред. И он тоже может развлечься и перестать биться, словно загнанный в капкан лис — стоит просто глубоко вдохнуть и выдохнуть. Через секунду горлышко бутылки остановилось аккурат на Ниле, и его со всех сторон окружило радостное улюлюканье, на несколько секунд парализуя изумленного виновника всеобщего веселья. София, задорная кудрявая блондинка, повязала ленту ему на глаза и осторожно провела внутрь пустого шкафа, из которого выволокли все вещи и обувь, а затем тихо прикрыла дверь и вернулась в общий круг. Нил, ощущая, как тело наливается раскаленным свинцом, пытался вслушаться в шум за дверью, но единственное, что сумел различить — это восторженный вскрик Ники, на которого сразу зашикали. — Время пошло! — крикнула Кейтлин с другой стороны, и Нил услышал, как скрипящий шкаф отрезал его и таинственного гостя от остального мира. Несколько секунд — или минут, он абсолютно утратил счет времени, — они просто стояли рядом, и Нил кожей ощущал тепло чужого тела, от которого по венам растекалось щекочущее ощущения страха вперемешку с волнительным трепетом. Ему нужно что-то сказать? Спросить, кто это? Может, коснуться первым? Но собственные руки казались просто неподъемными, словно превратились в жидкий свинец, и стекали вдоль тела бесполезной квинтэссенцией тяжести и жара. Его же не парализовало от ужаса, да? Перспектива случайного поцелуя не может быть ужаснее всего, что произошло с ним до этого момента. Кстати, об этом… Что, если сейчас в узком шкафу с ним вовсе не один из присутствующих в комнате? Его ведь не могли найти, правда? Да и находить некому, ведь… Ладонь, теплая и уверенная, опустилась на его шею, став сигналом к тому, чтобы легкие пропустили внутрь воздух — Нил только сейчас понял, что все это время не дышал. Он судорожно закашлялся, наклоняясь под давлением, и проталкивая в себя спасительный кислород. Кончики пальцев у него тряслись, будто в лихорадке, а темнота перед глазами ходила ходуном, заставляя ощущать себя брошенным в открытом космосе. Накрывшая его шею рука мягко погладила короткие волоски на затылке, и Нил ощутил, как дышать становится легче. Рядом с ним был парень, это стало ясно по крепкой широкой ладони, но ни голос, ни действия не выдавали его личность. Когда Нил окончательно успокоился, рука пропала, и с ее отсутствием накатила новая волна тревоги — почему он молчит? И почему больше ничего не делает? Нил, наверное, показался ему безумно жалким, да и… — Так и будем тупо стоять? — резко сорвалось с его губ, когда голова грозилась взорваться от бессилия. В этот раз руки его наоборот не могли найти себе места: он цеплялся за прорезь на джинсах, грозясь расцарапать бедро ногтями, сжимал край водолазки, словно по ее материалу смог бы угадать, кто перед ним. От желания протянуть руки и коснуться случайного спутника до боли сдавливало стенки черепа, но самого Нила до сих пор никто не трогал, и нарушить безмолвный договор о тактильном нейтралитете он не решался первым. Но его нервная реплика, кажется, рассмешила парня, потому что до слуха долетело легкое фырканье — в тишине шкафа оно показалось почти оглушительным. В следующий момент ладонь снова накрыла его шею, а через мгновенье губы обдало волной теплого воздуха. К нему приблизились вплотную, еще бы сантиметр, и Нил смог ощутить собственной грудью, ходящей ходуном, чужой торс, однако нигде, кроме шеи, они больше не соприкасались, и Нил всерьез переживал, как бы ему не сгореть заживо, если от простого касания ладони по телу разливается лихорадочная дрожь, а под ребрами стреляют искры. Его ждали. Видимо, это был именно тот момент, когда он мог сказать нет и отстраниться, вот только… Нил не хотел. После мучительной путаницы, после всех подозрений и сомнений, которые снежной лавиной обрушились на его дурную голову с момента приезда в лагерь, ему просто необходимо было довести всё до конца. И даже если он желал, неуёмно и отчаянно, чтобы перед ним оказался один конкретный человек, отстраниться сейчас было бы малодушием. Он подался вперед, накрывая теплые, отдающие фруктовым привкусом алкоголя губы своими, вырывая из партнера удивленный выдох. Все ясные мысли, яро штурмующие его мозг до этого момента, отлетали от стенок черепа, как миллион ярких круглых шариков йо-йо, оставляя вместо себя только мягкий сдавленный полу-стон и робкое движение губ вслед за чужими — смелее и увереннее, ведущими за собой и обещающими тягучее, как сладкая патока, наслаждение. Прикосновение ладони к его шее ощущалось пленительно убаюкивающим транквилизатором, пускающим по позвоночнику легкие разряды удовольствия. Горячее, дурманящее касание языка к нижней губе заставило потеряться во времени и пространстве, и Нил, поддавшийся настойчивому движению чужого рта, оказался приперт к стенке шкафа, судорожно вжимаясь ногтями в твердое дерево. Его вдруг резко обдало холодом. Поцелуй прервался, влажное тепло на губах было единственным его доказательством, потому что ощущение чужого тела в опасной близости от собственного тоже пропало. Нил, безуспешно сражаясь со вспышками перед глазами, пытался привести в норму вырывающееся мятыми обрывками дыхание, когда услышал, как захлопнулась дверь шкафа. Он остался один. Вывалившись наружу через несколько показавшихся вечностью мгновений, он стянул повязку, жмурясь от яркого света. Мутная картинка перед глазами быстро обретала четкость: его друзья и соотрядники сгрудились в привычный круг, переговариваясь о своем и передавая друг другу бутылки с алкоголем. На появление Нила внимание обратили только некоторые, что показалось довольно странным, учитывая, как ликовали ребята, когда из шкафа вываливались остальные игроки. Игра продолжилась, но Нил едва ли ощущал себя ее частью: тело казалось тяжелым и неуклюжим, хотя он и глотка спиртного не принял, а голова шла кругом. Все события дня смешались в одну неразборчивую кашу, и единственное, чего ему хотелось, это рухнуть на постель и забыться беспробудным сном до утра. К счастью, вылакавший бутылку портвейна Кевин полностью разделял его желания. Не прошло и пятнадцати минут, как они привычным составом оказались в собственной комнате, оставляя по соседству только вошедших в раж «чирлидерш». Нил слышал, как в ванной льется вода и раздаются знакомые голоса, но разобрать слова уже был не в состоянии. Кто-то милосердный выключил свет, и его утянуло в сладкий, безмятежный сон до самого утра.