Shinra Tensei

Even though this freedom feels a lot like treason, I know staying’s worse than leaving.

      Долгое время Сакура могла видеть только деревья. Она бежала двенадцать часов всю ночь на максимальной скорости и, наконец, почувствовав усталость от бега в сочетании с нервами, остановилась у чайного домика. Она чувствовала себя слишком возбужденной, чтобы заснуть. Она почти достигла границы со Страной Травы.       Маленький чайный домик был открыт не более часа. Было раннее утро, и в маленьком заведении было немного народу. Сакура чувствовала, что заслужила перерыв.       Это все еще была страна Огня. Там все еще было безопасно. В конце концов, она не сделала ничего плохого. Пока. Ей следует успокоиться.       Сакура провела рукой по волосам, которые свободно падали ей на лицо. На ней не было хитай-атэ, который мог бы держать их.       Часть ее знала, что, будучи нукенином, ей будет трудно достать деньги. Она должна быть очень осторожна с тем, как она тратит их. С другой стороны, она хотела поесть немного данго. После всех эмоциональных потрясений, через которые она прошла, Сакура чувствовала, что заслужила это маленькое удовольствие.       Она напомнила себе, что это правильное решение и что они даже не заметят, что ее не будет еще неделю или две. Это было лучшее решение, если она когда-либо хотела снова быть счастливой. Тем не менее, она не могла избавиться от ощущения, что за ней наблюдают. Её могли преследовать за то, чего она еще не совершила, за путь, с которого она все еще могла свернуть (но не станет).       Сказав себе перестать быть таким параноиком, Сакура вошла в чайный домик. Он был маленьким, что было неудивительно, поскольку они находились почти на границе между Огнем и Травой, рядом со страной Дождей.       Ну, она надеялась, что они были где-то поблизости. Сакура хотела отправиться в Страну Травы или, может быть, Водопада, небольшие страны между Землей и Огнем, о военной силе которых нечего и говорить. Это означало бы, что у них мало медиков, так что Сакура могла бы оказать им большую помощь.       Закрывая за собой дверь чайной, она вдохнула запах свежего данго. В животе у нее тихо заурчало. Здесь могло поместиться не более двадцати человек, хотя, вероятно, в этом месте редко бывало так много народу.       Других посетителей было всего несколько. За стойкой сидел пожилой мужчина, и одна пара, которая заняла столик слева от нее. Молодой человек сидел в углу, потягивая чай.       Сакура села за стойку. Пожилая женщина подошла к ней.       — Здравствуйте, юная леди, что бы вы хотели заказать? — спросила женщина с дружелюбной улыбкой.       Сакура заказала чай и данго. Через несколько минут ее обслужили. Она ела медленно, пытаясь насладиться тем фактом, что у нее было все время в мире. Она еще не перечеркнула знак листа на своем хитай-ате. Она сняла протектор, но когда посмотрела на символ деревни, то не смогла заставить себя сделать это.       Отчасти это было потому, что она не хотела, чтобы люди боялись ее. Может быть, когда-нибудь это даже пригодится. Честно говоря, возможно, было бы лучше вообще не надевать хитай-атэ. Она будет путешествовать по миру, исцелять людей… И, может быть, однажды найдет новый дом.       — Это звучит замечательно. Мы можем стать местными чудо-женщинами. Если найдем хорошую деревню, нуждающуюся в защите и целителе, нас наверняка будут приветствовать как героев! — Иннер весело сказала ей. Что ж, по крайней мере, один из них был полностью согласен с решением покинуть Коноху.       Хотя это и звучало неплохо. Найти то, ради чего стоит жить, что нужно защищать, место, которому можно принадлежать.       Новый дом.       Сакура вытерла рот и поднялась со своего места. Пора идти. Она огляделась в поисках хозяйки, чтобы расплатиться, и увидела, что та стоит с молодым человеком в углу, подавая ему новую чашку чая.       Внезапно трое ниндзя вломились в маленький магазинчик, полностью снеся дверь с петель. Сакура видела их лица не один раз, но не могла вспомнить их имена. Трое шиноби Конохи выхватили оружие и нацелились на молодого человека в углу, который тоже встал в боевую позицию.       Сакура на мгновение замерла, размышляя о том, что делать. Она не думала, что ниндзя Конохи ее уже заметили. С другой стороны, что с ней будет если её увидят? Она была в отпуске и все еще не так уж далеко от родной деревни. Насколько им было известно, она не сделала ничего плохого.       — Исума Оротаби, сложи оружие и сдавайся. Ты обвинен в предательстве Сунагакуре. Ты можешь пойти с нами добровольно или же нам придется привести тебя насильно, — авторитетно заявил один из трех ниндзя Конохи.       Нукенин. Сакура не стала бы вмешиваться. Хотя она могла сочувствовать бывшему ниндзя Песка (от этой мысли ей стало так странно), это была не ее проблема.       Пожилая женщина, которая сейчас стояла между четырьмя ниндзя, была белой как полотно.       Взрыв. Бывший шиноби Суны бросил в стену взрывную печать, и теперь в левой стене заведения зияла дыра. Он сбежал через нее, а трое ниндзя Конохи сидели у него на хвосте.       После того, как дым рассеялся, Сакура оценила ущерб. Несколько стульев и столов были опрокинуты на бок, но другие посетители не пострадали.       Однако пожилая женщина лежала на боку, откинутая назад силой взрыва. Из ее левой руки текла кровь. Сакура бросилась к ней.       Трое шиноби Конохи даже не оглянулись.       Женщина задыхалась, на ее лице была видна паника. Сакура подбежала к ней: Успокойтесь, прошу вас. Я ирьёнин из… я ирьёнин, и я исцелю вас, — сказала ей Сакура успокаивающим голосом, спохватившись, прежде чем упомянуть Коноху. Это была привычка, от которой она должна будет избавиться.       Пожилая женщина посмотрела ей в глаза, все еще напуганная. Сакура позволила своим рукам засветиться зеленым.       Сломанная рука и несколько ушибленных ребер. Рука была полностью сломана. Сакура выдохнула, довольная, что женщина серьезно не пострадала, и осторожно начала процесс заживления. Минуту спустя она закончила.       — Вам уже не больно? Вы можете снова пошевелить рукой? — спросила Сакура женщину, помогая ей встать.       Женщина пожала ей левую руку и улыбнулась с благоговением на лице: Чувствую себя совершенно прекрасно! Спасибо, шиноби-сан, я не могу выразить вам, как я благодарна.       Сакуре была рада услышать эти слова, улыбнувшись она ответила: Не за что. Это моя работа, и вы в любом случае не должны были пострадать. Я сожалею о причиненном ими ущербе.       — Не извиняйся, дорогая, это была не твоя вина. Ты уже многим помогла, — Сакура снова улыбнулась, чувствуя себя счастливой от того, что может помочь этой женщине: Ты очень хороша в этом искусстве, — сказала женщина: Это восхитительно. Твои волосы… Ты случайно не ученица Хокаге-самы?       Сакура внутренне съежилась: Верно, так и есть.       Женщина поклонилась ей: Для меня большая честь быть исцеленной вами, шиноби-сан.       Сакура отмахнулась: Без проблем, я здесь, чтобы помочь, когда и чем смогу — теперь ее улыбка была немного неловкой, и Сакура быстро отвернулась, чтобы проверить других клиентов. Все они были в порядке. Старик был немного потрясен, но не более того.       — Мы сильно сглупили.       — И не говори. Как думаешь, в какой цвет нам покрасить волосы?       Конечно, люди узнают ее по розовым волосам. Она была так занята решением того, чем она хочет заниматься, что не подумала о практической стороне этого.       — Мы не готовы к этому.       — До сих пор мы тратили все свое время на принятие решения уйти. У нас есть несколько недель, прежде чем мы действительно станем… ниндзя-отступниками Конохи. Не волнуйся. У нас есть время составить план.       — Я надеюсь, что у нас получится.       Очнувшись от внутреннего диалога, Сакура подняла упавшие столы и посмотрела на дыру в стене. Жаль, что она была разрушена, но женщина, вероятно, могла бы получить деньги на ее ремонт в Конохе.       Через несколько столиков она услышала, как пожилая женщина разговаривает с молодой парой.       — С нами все в порядке. Спасибо, что спросили, — Сказал мужчина с ребенком на руках: Но что насчёт вашего заведения? Оно нуждается в ремонте. Поможет ли вам Коноха?       Пожилая женщина ответила еще более мягким тоном, бросив взгляд на Сакуру и рассудив, что она находится вне пределов слышимости: Ах, если бы только Коноха вела так дела. Мало того, что потребуется слишком много времени на оформление всех документов, чтобы запросить деньги — я не смогу работать с дырой в стене моего заведения даже на протяжении двух недель — я думаю, шансы, что они выполнят мою просьбу, невелики.       Пожилая женщина бросила еще один взгляд на Сакуру, и та притворилась, что разглядывает стену: Правительство Конохагакуре немного жадное, особенно по отношению к таким местам как это. Нет, будет быстрее, если я просто попрошу своего сына вернуть как было. Он уже делал это раньше. Извините, я пойду проверю кухню. Спасибо за вашу заботу и приношу извинения за доставленные хлопоты, — женщина исчезла в задней части магазина.       Сакура нахмурилась. Еще одно чёрное пятно на имени ее (бывшей?) деревни.       Она снова огляделась. Убедившись, что все и вся в относительном порядке, девушка полезла в кошелек, чтобы заплатить старухе, вернувшейся с кухни. Ей уже пора уходить.       Неудивительно, что пожилая женщина отказалась от своих денег. Сакура испытывала это очень часто и знала, что сопротивление бесполезно, поклонилась и ушла. Она обдумывала использование земного дзюцу для ремонта стены, но чайный домик был из дерева, и, судя по всему, женщина могла справиться.       — Сакура,— заговорила Иннер, когда она закрыла за собой дверь.       — Да?       — Нам нужен план. Коноха так просто нас не отпустит. Мы не хотим постоянно бегать по Стихийным Странам, пытаясь оторваться от АНБУ.       — Ты права. Давай найдем место, чтобы устроиться и подумать обо всем.       После того, что произошло в маленькой чайной, она почувствовала, что усталость от ночного бега настигла ее. Ближайшая деревня с гостиницей называлась Киру, вспомнила она. Пробегая по верхушкам деревьев, ей потребовалось всего полчаса, чтобы добраться туда. Последние несколько минут она провела, идя пешком в сторону Киру, наслаждаясь моментом и кивая фермерам, вспахивающим землю, когда они попадались ей на глаза.       Киру был типичной деревней в Стране Огня, с большой широкой песчаной дорогой, вдоль которой стояли деревянные дома. В середине она могла видеть очертания гостиницы, в которой, вероятно, был бар, и более широкую часть дороги, которая была городской площадью. Несколько человек шли через деревню с ферм или просто проходили мимо.       Хотя на ней не было хитай-атэ, она не слишком скрывала свою чакру или свою внешность. Очевидно, что она была больше, чем простой деревенской девушкой, и хотя люди, мимо которых она проходила по дороге, не избегали ее, они старались перед ней расступаться.       Потребуется практика, чтобы по-настоящему выдавать себя за гражданского. Сакура мало работала под прикрытием, и хотя она хорошо умела сливаться с толпой, скрывать свою принадлежность к шиноби как перед шиноби, так и перед гражданскими лицами она не могла.       Она снова задалась вопросом, как именно она справится с жизнью нукенина.       — Давай снимем себе комнату, хорошо? — голос Иннер прервал ее размышления.       Сакура кивнула самой себе и зашла в гостиницу.       — Доброе утро, — сказала женщина у входа и окинула ее беглым взглядом —… шиноби-сан. Чем я могу вам помочь?       Сакура вздохнула и еще раз убедилась, что скрыть то, что ты шиноби было намного сложнее, чем просто снять свой хитай-атэ. Особенно для такой девушки, как она — у какой гражданской женщины было такое телосложение, как у нее?       — Доброе утро. Мне нужна комната на ночь, пожалуйста.       Женщина неуверенно улыбнулась: Ах, да… Могу я спросить, какой деревне принадлежите, шиноби-сан? — спросила она, склонившись в легком поклоне.       Сакура снова вздохнула и достала свой хитай-ате из сумки, радуясь, что решила сохранить символ целым: Коноха, — вежливо ответила она.       — Ах, конечно! — сказала женщина, ослепительно улыбнувшись ей: Это даст вам право на скидку, шиноби-сан. Позвольте мне достать вам ключ…       Когда Сакура села на кровать, ее мысли закружились вихрем. Она никогда не осознавала, насколько сильно привыкла к тому, что ее признают и к ней относятся как к шиноби Конохи, находясь за стенами деревни. Отчасти потому, что она не слишком часто выходила за эти стены, но также и потому, что она, как и большинство шиноби, принимала это как должное.       Но гражданским имело смысл опасаться неизвестных шиноби. Как бы к ней относились, если бы знали, что она ниндзя-отступник?       Некоторым гражданским лицам может и нет дела до того, кто их вылечит или снимет у них комнату на ночь. Другим, однако, было не все равно, особенно тем, что живут на территории одной из Великих Стран. Некоторые чувствовали бы себя обязанными сообщить о любых появлениях нукенинов в свою Скрытую Деревню, на защиту которой они полагались.       Так её могли легко отследить. Ей нужно было бы постоянно скрываться под видом гражданского, чтобы избежать того, что ее узнают и о ней доложат Конохе — или в другую скрытую деревню, смотря на то, на какой территории она находилась. И если бы кто–то узнал ее — пришлось бы ей убить их, чтобы обеспечить собственную анонимность?       Смогла бы она это сделать?       — У нас есть время все обдумать, Сакура. Давай сначала начнем с больших проблем. Помнишь, что произошло во время нашей миссии с Командой 7?       Сакура кивнула.       — Как ты думаешь, мы могли бы снова так поговорить? Я бы предпочла видеть тебя, пока мы обсуждаем эту тему. Может быть, если мы обе попробуем, мы снова сможем достичь того состояния.       — Есть только один способ узнать.       Сев, скрестив ноги, на своей кровати, Сакура закрыла глаза и выровняла дыхание. Она часто занималась медитацией, чтобы увеличить количество своей чакры, и пополнить ее запас в своей печати Силы Сотни. Она с легкостью погрузилась в медитативное состояние.       Это напомнило ей о тех днях, когда они с Цунаде-шишоу сидели на полигонах после тренировки, и Цунаде всегда говорила, что это лучшие моменты для медитации. Тогда она была такой юной и невинной, все еще веря, что Саске вернется в Коноху, все еще веря в благо деревни.       У нее слегка защемило сердце при воспоминании, но вскоре это чувство прошло.       Прошли годы с тех пор, как Цунаде находила время для спарринга или медитации с ней. Ее печать Силы Сотни бездействовала еще дольше.       Выбросив ностальгию из головы (какая от нее была польза, кроме как напоминать ей о былых временах и утраченной невинности?), она сосредоточилась на своем дыхании и позволила своей чакре просочиться в комнату, исследуя ею местность.       И затем она обратила свое внимание не наружу или на саму свою чакру, как при обычных тренировках, а внутрь, в свой разум.       Если быть точнее: она сосредоточилась на том месте своего сознания, где всегда присутствовал голос Иннер.       — Я чувствую тебя. Не очень хорошо, но я знаю, что ты здесь. Да, ты приближаешься… Нет, не там…       Когда Иннер заговорила, ее голос был подобен нити, за которую ее чакра могла цепляться и следовать за ней.       — Продолжай говорить, Иннер, это помогает.       — Хорошо! Я бы так хотела, чтобы это сработало, ну, знаешь, потому что иногда здесь может быть одиноко, хотя я могу следить за твоей жизнью, я все равно всегда одна в этом месте.       Ее чакра змеей скользнула, ориентируясь на голос Иннер, вверх, хотя никаких верхов и низов не существовало, приближаясь к… чему-то?       — Было бы здорово, если бы ты могла появляться здесь, когда нам хочется. Может быть, ты могла бы даже создать клона, управляемым мной, или мы могли бы поменяться местами, или — подожди, я чувствую тебя, или, по крайней мере, я что–то чувствую, я попытаюсь притянуть твою чакру своей — погоди, она мне даже не нужна, я просто воспользуюсь руками, мне кажется, я что–то вижу…       Во время бессвязных речей Иннер нить, за которую она цеплялась, становилась сильнее. Ее чакра обвилась вокруг нее и крепко ухватилась, а затем ее что-то потянуло —       — Сюда! — Иннер прямо кричала.       Довольно странное ощущение. Она была в комнате гостиницы, сидела, скрестив ноги, на своей кровати. В это же время она стояла на до боли знакомой поляне, а ее руки держал другой человек.       Зеленые глаза, чуть светлее и холоднее ее собственных. Розовые волосы, но темнее. Черты лица грубее и со шрамами, но все еще отражение ее собственных.       — Иннер.