В ночной тиши

      — Мальчишка! — прозвучал басовитый, недовольный голос дяди. Он проходил мимо комнаты Гарри и не забыл ударить по двери тяжёлой рукой. — Не забудь убрать со стола и вымыть посуду, прежде чем отправишься спать!       Подошёл к концу очередной учебный год, и Дамблдор, несмотря на нависшую угрозу в лице воскресшего Тёмного Лорда, снова отправил его к Дурслям. Вновь он должен выполнять роль домашнего эльфа и не мешать родственникам нормально жить. Как же Гарри устал от этого! Хочется, чтобы кто-то забрал его от них. Возможно, Сириус сжалится над ним и, плюнув на Дамблдора, всё-таки заберёт? По скромному мнению парня, защита на площади Гриммо лучше, нежели кровная защита его матери, которая всё равно через месяц спадёт. Что в таком случае предпримет достопочтенный директор? Отправит его к чёрту на кулички?       Порой у Гарри закрадывались страшные мысли о том, что добрый дедушка Альбус только притворяется таковым, а на деле предпринимает всё, чтобы у Гарри не оставалось никаких ниточек, ведущих к близким, к созданию семьи, чувств и прочего. Что он играет определённую роль в предстоящей битве, а выйти живым из неё — слишком большая роскошь.       Тяжко вздыхая, парень сваливается на постель. Прямо так, в одежде. Не расправив кровать. Плевать. Было бы плевать и дальше, если бы не проходящая мимо тётя Петунья, которая заметила отсутствие реакции со стороны Гарри на слова её мужа.       — Никчёмный мальчишка! Мы дали тебе кров над головой, вырастили тебя, а ты даже посуду помыть не можешь! — после чего ушла.       Смотря в потолок, Гарри представлял, как он выскажет им всё. Скажет, что никчёмные и жалкие здесь только они. Выместит свою злость и ненависть за прожитые годы рабства и унижения. Но всё это оставалось лишь мечтами, а пока надо было молча спуститься вниз и вымыть эту грёбаную посуду.       Поднимаясь и шагая к двери мимо окна, Гарри не заметил, что возле фонаря стояла высокая тёмная фигура.       

***

      Небольшая стопка посуды превратилась в целую гору. После её мытья пошли приказы протереть кухонный гарнитур и заранее подготовить всё для завтрашнего раннего завтрака. Чёрта с два Гарри выполнил последнюю просьбу приказ. Он в любом случае поднимался раньше всех. Когда дорогие родственнички спускались, Поттер успевал всё приготовить, а потом плевал в потолок в ожидании, когда же все приступят к завтраку и дадут ему возможность поесть отдельно ото всех.       В одиннадцатом часу Гарри закончил. Принял душ, смывая с себя очередной нудный, наполненный физическим трудом, день и неприятный запах пота. Летом особенно много нужно ополаскиваться, чтобы не благоухать потом. Но кто бы ему позволил? Конечно.       Чувствуя себя заново рождённым, Поттер поднялся к себе в комнату, на ходу вытирая голову. К удивлению, около комнаты никого не было, чтобы запереть его на ночь. Никто не сказал ему про воду… Настороженный этим затишьем, Гарри тихо проскользнул в свою комнату, краем сознания отмечая тишину в спальне тёти и дяди. Видимо, они не стали его дожидаться и ушли спать. Ему же лучше.       В спальне стоял приятный полумрак. На рабочем столе горела лампа. Гарри откинул полотенце и на ходу потушил свет. Теперь свет лился лишь от фонаря за окном. С тех пор как парню позволили занять вторую комнату Дадли, он никогда не закрывал шторы. Ему нужен был не только простор после чулана, но и выход. Наблюдение хоть за чем-то. Поэтому окно всегда открыто. И даже решётка на окнах больше не волновала. Главное — видеть окружающий мир, а в особенности ночное небо. Иногда парень подолгу лежал и смотрел на него, считая редкие звёзды или наблюдая, как медленно плывёт луна. В некоторой степени это даже успокаивало и убаюкивало. И вот сейчас, прослеживая линии от одной звёздочки до другой, Гарри не заметил, как уснул, даже не потрудившись снять очки.       

***

      Холодное прикосновение к лицу. Сначала мягкое. Затем острое. Словно кто-то провёл… длинным ногтем?       Гарри поморщился и протянул руку, на автомате желая избавиться от прикосновения, словно от надоедливой мошки. И это произошло. Но ненадолго. Прикосновение вскоре вернулось, и Гарри чувствовал его не только на лице. Чьи-то пальцы прошлись по голым рёбрам, животу, а затем переместились на бедра. Будучи еще во сне и не совсем осознавая реальность, Гарри вновь отмахнулся от прикосновений и перевернулся на живот.       И тогда он услышал. Голос, бывающий только в кошмарах. Всегда тихий, с легкими шипящими нотами. От этого голоса, вместе с прикосновением к спине — длинный ноготь прошелся по позвоночнику — по коже побежали мурашки.       — Гарри…       Тело отреагировало быстрее, чем мозг, и, прежде чем он успел дёрнуться и встать с кровати, на него обрушилось обездвиживающее заклинание. Тело не двигалось, он не мог повернуться и удостовериться в своих страхах, но тихий шипящий смех и рука, вернувшаяся на спину, подтверждали, что это не сон. Сердце колотилось в бешеном ритме, и он понял — его сейчас убьют. Перед этим, скорее всего, запытают, но потом убьют.       — Ты возмужал, Гарри, — неожиданно ответил Волдеморт. В его голосе отчётливо слышалась улыбка. Безумно жуткая, как и он сам, но всё же улыбка. — Ещё недавно ты был щуплым, нескладным мальчишкой.       В подтверждение своих слов, руки ночного кошмара прошлись по плечам, вновь скользнули по позвоночнику и остановились на заднице… На его. Голой. Заднице. Мозг после резкого пробуждения соображал плохо, и только сейчас Гарри осознал свою наготу. Волдеморт собирался выставить его обнажённый труп на всеобщее обозрение?       — Как же громко ты думаешь, — усмехнулся тот.       Пальцы прошлись между половинок. Это было настолько непривычно и странно приятно, что, имей Гарри возможность двигаться, непременно бы дёрнулся. А так… реакция была разве что в виде мурашек.       — Но ты частично прав, Гарри. Я пришёл, чтобы убить тебя. Так же, как уже расправился с жалкими магглами, являющимися твоими родственниками.       Он-убил-их-Гарри-теперь-свободен-свободен-свободен.       Если бы Поттер мог двигаться, он бы задрожал. Правда, непонятно, от чего: от счастья или страха, что он следующий?       — Хм. Какая необычная реакция, — немного удивлённо проговорил Волдеморт. Его рука остановилась на пояснице и слегка надавила. — Гарри, — протянул его имя, кое-что осознав. Кое-что безумное и невероятное. — Ты — грязный мальчишка, не так ли? Тебе всё это нравится.       Что ему нравится? О чем этот монстр вообще говорит?       Рука в ответ на его мысли прошлась мимо ягодиц и скользнула вниз, к полутвёрдому члену.       — «Это физиология, и ничего больше!» — хотел было выкрикнуть Гарри, но он до сих пор не мог двигаться, поэтому надеялся, что его мысленный крик дойдёт до Волдеморта.       — Никакая физиология не возьмёт вверх, если испытываешь чистейшее омерзение и ненависть. А тебе это нравится, Гарри. Давай проверим.       После последней фразы магия окутала тело парня. Гарри ощутил неожиданную свободу. Даже дышать стало легче, словно с него сняли огромную тяжесть, давящую на лёгкие. Реакция тела, казалось, усилилась в разы. Рука Волдеморта не исчезла; она продолжила своё исследование: касалась мошонки, спускалась к яичкам, затем обхватила крепкий ствол и потянула вперёд. Весь член Гарри оказался перед взором Тёмного Лорда. А Поттер, хоть и чувствовал всё, имел власть над собственным телом, не дёргался и не пытался отстраниться. Он замер, испуганный, как лань, и испытывал постыдное удовольствие.       — О чём я и говорил, — убедился Волдеморт. Ладонь неожиданно шлёпнула по правой ягодице. — Если хочешь ещё — перевернись на спину.       Тело хотело — жаждало — продолжения прикосновений, но головой он понимал, что так не должно быть. Этот человек убил его родителей. Из-за него Гарри пришлось прожить всю жизнь, подобно домашнему эльфу, в крошечном чулане под лестницей. Из-за него каждый год в Хогвартсе заканчивался катастрофой. Гарри был зол, и именно на этом чувстве сбросил с себя чужие руки. Перевернувшись, он, по маггловски, бросился на Волдеморта с голыми руками, желая разодрать змееподобное лицо, но был тут же остановлен. Волдеморт с лёгкостью отбил атаку, повалив обратно на кровать, и приковал беспалочковой магией руки над головой. Поттер предстал перед тёмным магом во всей красе: злой, тяжело дышащий, обнажённый и с эрекцией.       — Я никогда — слышишь?! — никогда добровольно не подчинюсь тебе!       — Ещё как подчинишься, — оскалился тёмный волшебник. Его лик от улыбки был сильнее обезображен. В рубиновых глазах горел огонь ликования и похоти. Он с жадностью осматривал под собой поджарое тело с красивым загаром. Лишь в самых интимных местах кожа оставалась невинно-молочной, что лишь сильнее притягивало взгляд.       Язык Волдеморта оказался куда длиннее человеческого. Ему не нужно было сильно наклоняться, чтобы самым кончиком коснуться пупка парня.       Гарри инстинктивно поджал живот, уходя от прикосновения. Хотелось дёргаться и кричать. Но этого не позволяли скованные над головой руки и зажатые чужим телом ноги. А крики ничего не изменят. Никто его не услышит и не спасёт. Его родственники, как оказалось, мертвы. На тёплых постелях лежат остывающие трупы! А он здесь… со своим кошмаром! И с такой крепкой эрекцией, что на глаза наворачивались злые слёзы.       Волдеморт перестал сильно давить своим телом. Неожиданно избавился от первого слоя своих одеяний и остался в чём-то, что напоминало сюртук и в плотно облегающих штанах. Эта форма, без мантии, делала фигуру Тёмного Лорда ещё более худой и высокой.       Будь они кем-то другими, не Мальчиком-Который-Выжил и Тёмным Лордом Волдемортом, Гарри, возможно, и понравилось бы. Но сейчас нельзя. Нельзя-нельзя-нельзя. Он зажмурил глаза, пытался себя в этом убедить, но резкий шлепок по бедру заставил его дёрнуться и зашипеть; вновь посмотреть в глаза своему врагу. Врагу, который сейчас имел над ним полную власть.       — Ну, ну, Гарри.       От наигранно-сочувствующего тона тошнило.       — Не стоит лить слёзы. Я ведь не сказал тебе о том, что планы подверглись небольшой корректировке. Я позволю тебе жить.       Волдеморт опёрся на руки и подтянулся ближе. Их лица оказались слишком близко. Поттер мог ощутить дыхание своего врага. Оно было таким же холодным, как и прикосновения.       — Мои планы изменились, стоило увидеть тебя. И испытать то, чего я не надеялся никогда испытать по отношению к тебе. Мальчишки, столь много раз рушившего мои планы. Я сделаю тебя своим, Гарри Поттер. Ты отдашь своё тело, а затем своё сердце и душу — мне.       Омерзение прокатилось по всему телу. Сердце и душу ему отдать, разбежался. Гарри не хотел отдавать ни тело, ни душу, но где-то в глубине поселилось смирение и желание, чтобы это поскорее закончилось. Пусть сделает своё грязное дело и уйдёт как можно быстрее. Оставит Гарри одного оплакивать свою жизнь, в который раз загубленную монстром.       Он вновь зажмурился и попытался слиться с подушкой, когда увидел, как Волдеморт наклоняется. Его безгубый рот коснулся сначала подбородка, а затем жадно напал на губы парня. Гарри вздрогнул, пытаясь отвернуться, но рука с острыми ногтями впилась в щёки, не позволяя отодвинуться. А длинный, нечеловеческий язык оказался глубоко во рту. Словно щупальца какие! Испытав чистейшее омерзение в начале, громко мыча, Гарри жмурился и пытался отстраниться от змееподобного урода. Но его лишь сильнее сжимали в тисках и продолжали своё грязное дело. Язык исследовал глубины его рта, проходя по верхнему ряду зубов и нижнему. Ласкал внутреннюю сторону щёк, нёбо. В какой-то момент Гарри и сам начал двигать языком. Его заставили! Им! Двигать! И тогда… низ живота окатило жаром возбуждения.       Из глубины горла вырвался стон, когда второй рукой Тёмный Лорд взял его член и стал стимулировать. Это было приятно. Это было очень приятно, но так неправильно! «Это не мое возбуждение, он внушил мне это», — Гарри пытался сам себя убедить, чем лишь рассмешил Волдеморта. Но он продолжал выгибаться навстречу руке. Продолжал сам касаться языка тёмного мага, когда тот специально замер. А когда Волдеморт стал отстраняться, держа язык высунутым, Гарри потянулся навстречу с тем же высунутым языком, желая коснуться, обхватить, приласкать.       Это вызвало смех и куда более сильное влечение. Ускоряя движение руки, он наклонился и коснулся языка Гарри. Они сплетались вместе, ласкали друг друга, не касаясь губами. В какой-то момент Поттер и вовсе обхватил длинный, болтливый орган губами, со стоном его посасывая. Это было настоящее безумие! И он тонул в нём! Как тонул в алом взгляде. Когда он успел открыть глаза? Когда успел попасть в ловушку этих глаз и запереть все доводы разума, поддаваясь прикосновениям и жадным поцелуям? Гарри чувствовал, как внизу живота сжимается узел. Это же почувствовал и Волдеморт. Стал не просто стимулировать, но и выкручивать, обводить скользкую головку, тереть уретру. Подвёл Гарри к краю. Выгнувшись, парень кончил себе на живот и грудь. Его крик блаженства был пойман губами Тёмного Лорда. Это был самый яркий оргазм в жизни парня. И, должно быть, самый болезненный, потому что Волдеморт продолжал дрочить чувствительный ствол. Гарри пытался вырваться, уйти от жадных поцелуев и руки. Но не мог. Садист выдаивал из него всё до последней капли. И жадно хватал его горячее дыхание и стоны. Всё эгоистично забирал себе.       — Хороший мальчик, — вдруг похвалил, облизываясь. — Хороший и очень грязный мальчик, Гарри. Скажи, тебе ведь понравилось? Даже не пытайся отрицать. Просто посмотри на это, — Лорд протянул руку, на которой осталась сперма.       Гарри стыдно было признавать, что ему понравились эти ласки, и то, как похвала Волдеморта отозвалась теплом внутри. Из-за осознания этого лицо запылало стыдом. Правильно дядя говорил, что он испорченный мальчишка. Теперь и Волдеморт это подтвердил. Он — грязный и испорченный. И как же он сейчас ненавидел себя! Гарри отвернулся от самодовольного лица Тёмного Лорда и попытался проглотить комок, вставший в горле.       И тогда он почувствовал болезненную хватку. Заострённые ногти впились в щёки, а подбородок оказался в тисках самой руки.       — Когда я говорю с тобой, Гарри, ты должен отвечать и смотреть мне в глаза.       — Я ничего тебе не должен, — зло выплюнул, смаргивая вновь набежавшие слезы. — Ты получил моё тело, теперь убирайся.       От громкого смеха парень содрогнулся. Тот не нёс в себе ничего хорошего. Как и последовавший взгляд. Хватка стала сильнее, и это лишь добавляло напряжения. Волдеморт развязал руки Гарри и подхватил под талию, заставляя принять сидячую позу, а затем усадил его на свои бедра.       — Наивный гриффиндорец. Тебе недавно исполнилось семнадцать, а ты всё ещё не знаешь, что такое секс?       — Мне еще шестнадцать! — огрызнулся Гарри, не желая признавать, что о сексе и впрямь ничего не знает. Да и откуда ему знать? У него был какой-то неловкий разговор с парнями из гриффиндорского общежития, но дальше того, что для этого нужны парень и девушка, они как-то не ушли. Да и какой секс, когда на носу война, а тебя постоянно пытаются убить?!       Принятая ими поза смущала, особенно то, что он был полностью обнажён на фоне одетого Тёмного Лорда. И эти следы на теле… Гарри вдруг поднял твёрдый взгляд на Волдеморта, прижавшись всем телом к нему и стараясь стереть с себя следы спермы. Мелочь, а приятно. Но его детская пакость не осталась без внимания. Над ухом раздался приятный вибрирующий смешок. Прохладные ладони Волдеморта легли на горячую спину, сжимая и направляя. Потому что, когда Гарри своё выполнил, его заставили снова двигаться. Уже не для того, чтобы пометить. Под давлением рук тёмного мага Гарри потирался о чужое тело, словно мартовский кот.       И только сейчас парень почувствовал ответную эрекцию Тёмного Лорда.       — Я не буду тебе дрочить, — выпалил Поттер, испугавшись.       — Неужели тебе не интересно? — проговорил Волдеморт на ухо. Кончик языка проник в ушную раковину.       Гарри содрогнулся от этого действия, отстраняясь. Ещё и ухом потёрся о плечо, словно желая стереть воспоминание о чужом прикосновении.       — Что вообще может быть интересного в дрочке? — любопытство взяло верх, но он был всё так же насторожен. Гарри осознавал свои маленькие шансы на победу, поэтому смирение всё больше и больше брало верх над сопротивлением. Он не может использовать магию, не боясь, что его опять попытаются выгнать из школы. Он не может применить физическую силу, потому что противник сильнее. Он не может ни-че-го. Только попытаться уменьшить урон и выжить, как делал всегда.       — Обоюдное удовольствие, как минимум, — произнёс Волдеморт, куснув вздрогнувшего парня за щёку, — тебе ведь понравилось, когда я к тебе прикасался. Освободи мой. Взгляни на него. И попробуй коснуться.       «Всего-то коснуться чужого члена, подумаешь», — Гарри нервно засмеялся и тут же заткнул себя. — «Не время поддаваться панике. Я смелый. Я сильный. Я выдержу это», — пытался себя утешить, когда отодвинулся на коленях Тёмного Лорда и коснулся его ширинки. В горле вновь встал комок, а руки задрожали. Он отвернулся, не желая смотреть на это, и, расстегнув штаны, коснулся чужого члена сквозь бельё.       И это единственное, казалось, тёплое место. И кожа, и дыхание, и голос — всё в Волдеморте казалось холодным и отталкивающим. А это место неожиданно другой температуры. Более приятной.       Когда же убралась последняя преграда, Гарри поджал губы. Этот член соответствовал пепельной коже. Он был того же цвета, с бордовой головкой, из которой сочилось. По форме был чуть изогнутым, тонким и длинным — куда длиннее его собственного. Вопиюще длинный.       — И удобно тебе с такой дубинкой ходить? — нервно спросил Гарри, на пробу пытаясь погладить член. Сухо. Он коснулся головки, размазывая по ладони смазку, и вновь провёл рукой. Ухо словно опалило дыханием, но на этот раз Волдеморт спустился к его шее, обводя раздвоенным языком бьющуюся жилку.       — Он редко бывает в боевом положении, — неожиданно ответил Тёмный Лорд. Гарри уже и не ожидал услышать ответ. Всё его внимание было уделено «дубине» и реакции своего врага на касания к ней.       — Как мне повезло, — невесело хмыкнул, за что получил несильный укус в шею как предупреждение.       — «Если он не часто возбуждается, значит, и кончить должен быстро», — рассудил Гарри и стал активнее надрачивать член, желая, чтобы тот поскорее кончил и отпустил. Потому что большего уже не будет. Не может быть!       Волдеморт облюбовал шею Гарри. Целовал её, всасывая кожу, вылизывал и кусал. Казалось, Волдеморт метил его, словно хотел показать кому-то, что Гарри Поттер теперь принадлежит ему. Но Гарри никогда не станет его. Во всяком случае, не добровольно.       Руки Тёмного Лорда шарили по его телу, то сминая ягодицы, то бёдра, то бока. Гарри был уверен, если он выживет, то не только на шее будут постыдные отметины, на всём теле!       — Приподнимись, — отдал новый приказ.       Подняться? Это он с радостью. И резво вскочил с колен, намереваясь вовсе слезть с кровати, но чужие руки впились ногтями в бока, останавливая.       — Я сказал «приподняться», а не «подняться», — с улыбкой, в которой скрывался угрожающий оскал, объяснил Лорд. — Ощущения будут неприятными, поэтому приготовься.       Что бы змеелицый ублюдок не запланировал, Гарри был против! Он только сильнее напрягся после предупреждения и попытался совершить очередную попытку выбраться. Но на полпути замер, поморщившись. Неприятные ощущения охватили живот и… задний проход! Словно в него стали вливать клизму!       Гарри в панике вцепился в плечи Тёмного Лорда.       — Что… что ты со мной сделал?!       Такое чувство, что он хочет в туалет, причём срочно. И как только он снова захотел вскочить, это чувство пропало. В животе как будто стало легко и пусто. На всякий случай он прощупал живот, убеждаясь, что органы на месте, а затем поднял вопросительный взгляд на Волдеморта.       — Чистка прямой кишки. Нам не нужны неприятные казусы, Гарри. Я собираюсь трахнуть тебя, и сделать это без риска заляпать член в дерьме.       От шока Гарри снова сел на колени Тёмного Лорда. Он ослышался? Трахнуть? То есть, заняться сексом?       Поттер посмотрел на Волдеморта, как на умалишенного.       — Я мальчик, а не девочка. Всё, что у меня есть, так это руки, — как разумному объяснил Гарри. Или, может быть, принимающей стороной будет Тёмный Лорд? Гарри с сомнением опустил взгляд вниз на по-прежнему возбуждённый член. Он вообще ничего не понимал.       — Меня всё ещё поражает твоя наивность, — усмехнулся Волдеморт.       Его палец, уже в чём-то прохладном и скользком, стал кружить и мягко надавливать на анальный проход. Гарри от шока напрягся и забыл, как говорить. Новые ощущения выбили из колеи.       — Вот сюда я собираюсь ворваться. Сразу, как разработаю хорошенько.       От ужаса Гарри забыл, как дышать, а в голове звучала лишь одна мысль: «Беги!». К Мордреду смирение — на такое он не подписывался. Уж лучше смерть! Хотя этот чудовищно длинный член, скорее всего, и убьет его.       Гарри предпринял новую попытку вырваться, и он назвал бы её более удачной, чем предыдущие, потому что ему удалось оттолкнуть от себя Лорда, повалить его на кровать и оказаться сверху. Но уйти дальше не смог, потому что тело стало каким-то ватным, и он упал на грудь злобно смеющегося Волдеморта.       — Куда ты собрался бежать? Тебе не убежать от меня, мальчик! Ты связан по рукам и ногам. Мне ничего не стоит наложить барьер на этот дом. Тогда он превратится в одну большую клетку. Так что не улетишь, пташка.       Волдеморт наслаждался своим положением. Даже лёжа на спине, именно он был главным. Он контролировал ситуацию. Гарри находился в его власти.       — Ну же, — неожиданно мягко заговорил. Одной рукой тёмный маг обхватил ягодицу и сжал её. Пальцы второй руки начали гладить сжавшееся колечко и слегка проситься внутрь. — Расслабься. Ты почувствуешь много приятного. Задница — одна из главных эрогенных зон мужчин.       И Гарри расслабился. Ему больше ничего не оставалось. Волдеморт прав, он заперт в ловушке с чудовищем. У него больше нет выхода или сил бороться.       Он лежал, уткнувшись щекой в плечо Тёмного Лорда, и смотрел, как уходит из поля видимости луна. И хорошо. Он не хотел, чтобы она видела его таким. Гарри закрыл глаза. По щеке вновь скатилась слеза.       Волдеморт же, не заботясь о внутренних терзаниях Гарри, как только почувствовал расслабленность мышц, проник внутрь первым пальцем. Сначала на одну фалангу, потом на две, и вот он уже двигал всем пальцем, наслаждаясь мягкой плотью. Скоро этот мальчишка будет полностью его.       От новых возможностей и вседозволенности голова шла кругом. С самого начала Волдеморт должен был приметить мальчишку. Присмотреться. Гарри ведь единственный, кто никогда не боялся. Кто столько раз бросал вызов. В ком есть огромная сила, которую он толком и контролировать не умел. Тех крох, что преподают нынче в школе — ничтожно мало. Если бы Гарри находился под крылом Лорда Волдеморта, он по праву бы стал одним из сильных волшебников. Кто был бы достоин стоять по правую руку Великого Тёмного Лорда.       Прекрасные картины будущего только улучшили настроение. Наклоняя голову, Волдеморт стал целовать золотистую, нежную кожу парня. А внутри, тем временем, уже находилось два пальца. Жар и узость задницы парня безумно заводили. А какие звуки она издавала… А какие звуки стал издавать Гарри, когда Волдеморт начал играть с его простатой! О, эти тихие постанывания и всхлипы. Наверняка лицо мальчишки опять залилось краской стыда, а глаза покраснели от слёз. Восхитительное зрелище. Сейчас он его сломает, а потом вылепит из него своё подобие. Не будет больше у Светлой стороны надежды.       Тёмный Лорд не смог сдержать собственного стона от заманчивой картины.        Обхватив свободной рукой лицо мальчишки, он с удовольствием посмотрел на лицо, исполненное страданием и наслаждением. Язык собрал солоноватые слёзы, коснулся приоткрытых, нежных губ, а затем ворвался в жаркую глубину рта. Присваивая обратно своё, он помечал со всех сторон.       Гарри только сильнее застонал. И сильнее заплакал, отвечая на поцелуй. Его тело также отвечало и на ласки. Он сам стал насаживаться на пальцы. Напряжённый член тёрся о грубую ткань и живот врага.       Грязный. Испорченный. Сломленный.       И весь его!       О, знал бы мальчишка, какое наслаждение испытывал Лорд в этот момент. Неописуемый экстаз. И скоро он окончательно пометит его. Третий палец вошёл с небольшим трудом и сопротивлением со стороны мальчишки, который невольно зажался. — Тише, — успокаивающе прошептал и несвойственно ему, почти нежно, поцеловал в подбородок, а затем в губы, — не напрягайся. Сейчас будет ещё приятнее.       Не соврал. По простате прошлось уже три пальца, надавливая и всячески обводя её, почти не выходя. Гарри каждый раз подбрасывало от этого, и он всё сильнее тёрся членом о лежащее под ним тело, всё так же тихо постанывая. Мордред, как же хотелось кончить.       Ощущения усилились и помогли уйти за грань второй раз со стимуляцией члена. Гарри не выдержал ласк с двух сторон. Почти с трёх, ведь его рот Волдеморт тоже не хотел оставлять в покое. Со своим жутким, длинным языком… от которого Гарри сильнее возбуждался.       Семя брызнуло на руку и одежду. Гарри в последний раз выгнулся, до боли сжимая и одежду, и плечи мужчины, и окончательно распластался на его груди. Тяжело дыша. Пытаясь прийти в себя.       Довольный Лорд замедлил свои движения в заднице парня, давая ему прийти в себя, но не остановился полностью. Всё же их ждет вкусное продолжение, а для этого требуется ещё один палец. Он попытался добавить четвертый, но из-за спазмирующих после оргазма мышц не удалось этого сделать.       Пришлось ограничиться тремя. И двигать только самими пальцами внутри, не всей рукой. Постанывающий мальчишка, горячо дышащий в шею, — он оказался чуть выше, как только попытался приподняться и убраться от ярких ощущений из-за неги, но не смог, — только сильнее распалял.       Для следующих махинаций пришлось прекратить даже небольшие ласки. Тёмный Лорд ловко поменялся местами. Уложил мальчишку на своё место, а сам устроился сверху. Ноги немедля были закинуты себе на бёдра. Одежда с щелчком исчезла. Она начала раздражать, и магия очень помогла не тратить время на раздевание. Волдеморт пристроил головку члена к готовой дырке. Она слишком сильно манила.       — Не причиняй мне слишком много боли, — всё, что смог произнести Гарри, когда головка члена наконец-то вошла внутрь столь долгожданного тепла. Он откинул голову назад, задыхаясь от переполняющих чувств. Душевная боль и физическое наслаждение; ненависть и принятие. Всё смешалось в один коктейль и поселилось под кожей.       В кои-то веки Волдеморт его послушал и, несмотря на своё сильное желание ворваться внутрь и долбить, осторожными, медленными толчками прокладывал себе путь. Он поднял ноги мальчишки выше, закидывая себе на плечи. И не сдержался, гортанно простонал и прикрыл от наслаждения глаза, когда вошёл полностью.       Из Гарри же вышел жалкий скулёж, когда он заметил на своём тощем животе выпуклость. С трудом подняв руку, он надавил на холмик и да, это был член Тёмного Лорда, который выпирал внизу его живота. При этом Гарри ещё жив. Чудо, не иначе.       Волдеморт, заметив на что обратил внимание парень, слегка двинулся, от чего «холмик» под ладонью парня сдвинулся.       — Он весь в тебе, дорогой, — оскалился Волдеморт и неожиданно обратился к мальчишке слишком ласково. Слишком интимно. Губы нашли к чему прижаться — к ноге. На неё же обрушился шквал укусов. Тёмный Лорд двигался в желанном теле, успев дать время привыкнуть. А теперь не мог остановиться. Слишком сладка его победа над Мальчиком-Который-Выжил.       Движения были плавными, Волдеморт наслаждался этим и по-максимуму растягивал удовольствие. Его личная Немезида лежала перед ним раскрасневшаяся и тяжело дышащая. С его отметками по всему телу. При каждом толчке, когда Лорд попадал по простате, мальчишка содрогался и стонал. От частого дыхания губы выглядели сухими, а от поцелуев-укусов — припухшими.       Склоняясь к нему, практически складывая пополам, Волдеморт припал к ним жарким, неистовым поцелуем. И продолжил двигаться, сильнее и быстрее подводя к краю.       Воздуха катастрофически не хватало. Дышать и так было тяжело из-за сложенного положения, а теперь ещё и губы вновь были атакованы жадными поцелуями. Гарри отвечал на них, пытаясь забыться во всём этом и получать удовольствие.       Толчки стали грубыми, для неопытного тела Гарри это было слишком, и он вновь кончил от избытка чувств, кусая Волдеморта за губы и сжимая его внутренними мышцами. То ли заставляя замедлиться, то ли подводя к краю.       Последнее. Ещё два грубых толчка внутрь, и тёмный маг прижался губами к шраму на лбу мальчишки, молнией прошившей тела обоих. И содрогнулись они вместе.       Тёплое семя выстрелило, заполняя внутренности.       Волдеморт распахнул глаза в неверии. В ту ночь на кладбище, после воскрешения, он думал лишь о желании дотронуться, чтобы причинить боль. Но сегодня он прижался к руне смертельного проклятья, жаждая соединиться с парнем полностью. И почувствовал нечто родное внутри. То, что испытывал каждый раз, беря в руки свои крестражи.       Пятнадцать лет назад, в ту роковую ночь, смертельное заклинание не просто отразилось от кровного щита грязнокровки — оно разделило его душу, а её осколок поместился в единственном живом существе. В Гарри. Этот мальчишка, его предопределённый враг, стал его крестражем.       Не ночь, а сплошное удовольствие. Одна победа за другой. Волдеморт подхватил мальчишку, всё ещё не ссаживая со своего члена, и крепко прижал к своей груди. Седьмой крестраж. В его руках.       Гарри дёрнулся от внезапной смены положения и обхватил Волдеморта руками, боясь упасть. Телу вернулась его обычная подвижность, но вырываться парень не спешил.       — Отпусти меня. Ты уже получил своё, — устало проговорил Гарри, положив свою голову на плечо Волдеморта.       — Не бывать этому, — с победной улыбкой выдохнул прямо в лоб парню. Коснулся языком шрама. Медленно обвёл руну убивающего проклятья, наслаждаясь отзывчивостью и самого крестража, и тела.       Гарри фыркнул и невесело рассмеялся.       — Тогда что? Наконец-то убьёшь меня? Или заберёшь меня и кинешь в подвал, посадив на цепь?       — Я заберу тебя, — частично согласился Тёмный Лорд. — Но не кину в подвал. Ты будешь подле меня, Гарри. Я вылеплю из тебя настоящего, сильного волшебника. И ты на веки будешь со мной. Удерживать меня на этой бренной земле, — шепнул на ухо, как самое сокровенное, и добавил, окончательно разбивая мальчишку, — мой драгоценный крестраж.       И это было последнее, что Гарри услышал. Сердце в ужасе забилось в груди, в ушах стоял звон, и он не заметил, как на их телах, сотканные из теней, появились мантии. В голове лишь билась мысль, что они всё проиграли. У Светлой стороны больше нет Спасителя, а Волдеморт никогда не умрёт, и Гарри вместе с ним.       И вот так, не выходя из поражённого мальчишки, Тёмный Лорд аппарировал их из маггловского дома, напоследок кинув огненное заклинание на кровать парня. Пусть весь мир сгорит, а они с Гарри Поттером будут править им.