Bilberry

Приз для Доброго фикрайтера. Дафна полной грудью вдыхает воздух: прелый, томный, полный жаркого солнца и мельчайших отголосков морской свежести, что доносят до верхних этажей королевского дворца Домино. Океан плещется там, глубоко внизу, переливаясь лазурной гладью, тихие волны мерно накатываются на берег. Дафна держится за горячие, нагретые за день перила открытого балкона, и часть ее рвется вниз, туда, в соленую воду, на таинственную глубину, чтобы задержать дыхание и немного проплыть в тишине и покое. Прочь ото всех, людей и забот. Она знает, что Торен замирает позади нее и не решается тревожить ее покой, но она спиной чувствует, как паладин тихонько улыбается: нимфа его заметила. Об этом говорит одно маленькое, на первый взгляд не заметное движение, только влюбленный, помнящий мельчайшие подробности тела своего партнера, видит такие особенности. Сведенные плечи - всего лишь пара секунд, ничего особенного, но это сигнал. Дафна откидывает голову назад и прикрывает глаза, позволяя Торену приобнять ее за талию. Они оба стоят и смотрят вниз, где слабо, лениво плещится океан, пот крупными каплями стекает по их коже. И, как это часто бывает, им одновременно в голову приходит одна и та же мысль. - Океан так и манит, верно? - смеется Дафна, плавясь от невыносимой жары. Здесь, наверху, во дворце, с нагретым мрамором и душными комнатами, несмотря на то, что окна везде распахнуты целыми днями, взгляд неизменно приковывается лишь к одному месту - огромному океану, который так и приглашает войти в свои воды - пусть теплые, еще без ледяных течений, которые опустятся в середине августа и принесут с собой ядовитых медуз с прозрачно-фиолетовыми шляпками, но такие ласковые, гладящие по волосам и лоснящейся коже воды. - Верно, - соглашается Торен, - мне нравится твоя идея. Дафна, которая так и ждет сигнала, берет его за руку - и оба оказываются на песчаном берегу. Подальше от дворца, подальше от всех. Еще один щелчок пальцев: купальник - на ней, пляжные шорты - на нем, и оба врываются в соленые волны, приветствующие их слабыми пенными всплесками. Океан дружелюбен. Он смывает с нимфы и паладина пот и мертвые клетки, усталось и раздраженность, счастье и радость, обновляя их, забирая в себя, очищая, баюкая в своей утробе, словно мать бережет свое дитя. Дафна отталкивается от песчаного дна и, быстро перебирая ногами, загребая руками воду, плывет все дальше от берега. Она натренирована - может надолго задержать дыхание под водой. Торен следует за ней, оба негласно соревнуются друг с другом, кто дальше проплывет. Они неизменно встречаются друг с другом глазами, плывя под водой, а между ними проплывают косяки мальков с серебристо-зелеными боками, и кажется, что абсолютно ничего не может нарушить это единение. Дафна думает, что ей невероятно повезло. Повезло выжить, повезло вновь обрести тело, а главное, встретить человека, с которым хочется провести всю оставшуюся жизнь. Человека, который понимает тебя без слов, с такой родной и теплой душой. Двадцать лет леденяя в холодных водах океана, она отчаянно желает согреться, тянется к солнцу, его жарким, манящим ладоням. И тянется к людям - без всяких заскоков и вечных проблем, простым в общении, хотя и не наивным. С Тореном Дафна не замечает, что, в общем-то, старше его на двадцать лет. Все это вторичное, то, что стирается, стоит ей ощутить его губы на своих. Она не чувствует себя зрелой женщиной - так, лишь замечает, что порой ей не угнаться за неугомонными Винкс, пышущими энергией. Ее душа, выросшая гораздо раньше тела, хочет покоя, размеренности и понятливости. Дафне не надо взрывов, встрясок и эмоциональных качелей, которые взлетают быстро и четко: вверх-вниз, вверх-вниз. Дафне хочется быть с человеком, в котором она всегда будет уверена, на которого можно будет положиться. Которому не стукнет что-нибудь внезапно в голову, и он не оставит в самый неподходящий момент. Торен, наверное, тоже повзрослел намного раньше своих сверстников, ему хочется того же, что и Дафне. Они и сошлись на этом, наверное, оба знали, чего хотели, и могли это предоставить друг другу. Один нашел другого легко и непринужденно. Казалось, от первого разговора до первого касания за руки под лунами Домино прошло всего ничего. А потом они и не заметили, как во время все новых и новых миссий, на которых оказывались вместе с Винкс, все чаще оставались наедине. Было все: и разговоры обо всем на свете, и поцелуи, и первая близость. Потом - как бы смешно это не было признавать - они уже не могли жить друг без друга и в конце концов сделали то, что и делают все нормальные люди в таких случаях: поженились. Кажется, это устроило не только их, Домино и Эраклион потирали руки, не веря своей удаче: мало того, что младшая принцесса первой планеты выйдет за наследного принца второй, так и старшая сочеталась браком с его кузеном. Это невероятно способствовало налаживанию отношений между государствами, две свадьбы выступали гарантом того, что планеты ждет долгое и продуктивное сотрудничество. Домино, последнее пристанище Дракона, и Эраклион, богатейшая планета во всем волшебном измерении, - мощный союз, способный заявить о себе на межпланетной арене. Все сложилось как нельзя лучше. Правда, некоторые судачили, что, мол, что-то слишком быстро наследная принцесса Домино выскочила замуж. Особенно на фоне младшей сестры (да и остальных Винкс), которая уже столько лет спасает мир, но не спешит начинать семейную жизнь. Подозревали, что причина банальна: Дафна залетела, однако ничего подобного. Но такие слухи Дафна лишь качала головой, тихонько посмеиваясь. Ну как объяснишь людям, что она - не Блум, не Винкс. Она - взрослый человек, которая встретила другого взрослого человека, и когда все хорошо, понятно и ясно, они оба поступили так, как поступают и многие люди в таких случаях: не стали бежать от судьбы или оттягивать момент, который рано или поздно наступит. Годом раньше, годом позже - для них разницы не было, просто оба хотели быть вместе. Во всех смыслах. И сейчас, плывя вместе под водой, периодически выныривая, чтобы глотнуть свежего воздуха, а затем неизменно бултыхаясь назад, они наслаждаются тем, что в последнее время достается им нечасто, - драгоцеными минутами покоя и безмятежности. Кажется, что нет никаких проблем и государственных забот, долга, запретов и принципов, негласных правил и десятков кодексов, которые непременно нужно соблюдать. Сейчас она - просто Дафна, а он - просто Торен. И ничто не сможет сломать их союз, они держатся друг за друга, как за каменную твердыню, и знают, что в случае чего каждый может спокойно положиться на другого. В их отношениях не бушуют страсти, но у них есть кое-что, чего так часто не достает другим: удивительное взаимопонимание, которое позволяет иметь много-много моментов, шуток, фраз, понятных только им двоим. Стоит им переглянуться или прошептать что-то - другой поймет по глазам, прочитает по губам и сдержанно улыбнется, показывая, что догадался. Они давно уже выучили самые маленькие особенности движений, интонаций, настроений друг друга. И за это, пожалуй, не жалко отдать и все сокровища мира, потому что такое понимание встретишь нечасто. Родной человек, он на вес золота, если нашел, то держи крепко и не отпускай. Ни за что и никогда, потому что потом ты, конечно, оправишься, можешь с кем-то забыться, возможно, даже проживешь неплохую жизнь, но все это будет не то, никто не сможет заменить душу, что поет в унисон с тобой. И нет ничего больнее, нет ничего такого, что сильнее бы разрывало сердце, чем понимание того, что ты опоздал, пропустил, прошел мимо, недоглядел, а то и вовсе собственными руками прогнал свое счастье, часть жизни, которая могла бы у тебя быть, но уже никогда не будет. Но Дафне и Торену повезло. Где-то через час они возвращаются во дворец, погружаясь в государственные дела: у нимфы - свои, у паладина - свои, и пересекаются лишь изредка, мимолетно, даря друг другу нежные поцелуи, а после несясь вперед. Жизнь в королевстве не стоит на месте, это огромное вертящееся колесо, и если ты сразу не взял темп, влиться будет очень сложно. А еще нужно удержаться, чтобы не упасть. Пусть у них пока еще маленький круг обязанностей, но даже они загружают весь день, оставляя совсем немного времени для отдыха. Дафне предстоит править - она должна знать все тонкости и моменты, чтобы удержать Домино на межпланетной арене. За Торена Орител взялся так же, он восхищается молодым человеком, способным на лету схватывать очень многие вещи. Король считает, что из паладина получится достойная смена. Но насколько у них заняты дни - настолько свободны ночи, и тогда они остаются одни в целом мире. И тогда наступает их время. Они удивительно гармонируют: не только в повседневных отношениях, но и в постели. Конечно, в самом начале не обошлось без мельчайших трений - было время, когда они привыкали друг к другу, изучая собственные тела, чужие привычки и вкусы, учились доставлять обоюдное удовольствие и отдавать себя целиком, без остатка. Падать в объятия любимого человека и забываться с ним. Не до утра, конечно, но на долгое-долгое время. Торен покрывает поцелуями шею Дафны, та приглушенно стонет. Торен легко касается губами чистой и шелковистой кожи - чуть ниже затылка, там, где обычно покоятся белокурые волосы, ныне переброшенные через плечо. И Дафна ахает, потому что это - ее слабое место. Она цепенеет, когда паладин ласкает ее груди - не очень большие, но мягкие, с персикового цвета сосками, которые Торен нежно покусывает, и это заставляет нимфу закрывать глаза от блаженства. Он покрывает ее ключицы, живот долгими, чувственными поцелуями, и Дафна изнывает, слегка дергаясь на кровати, ее руки сжимают чуть вьющиеся волосы Торена, покоятся на его спине, оставляя на ней длинные царапины, которые заживут через пару дней. Торен не может сдерживаться - эта женщина, с которой он связал тело и душу, эта женщина невероятно его возбуждает, и ее хочется касаться, ласкать во всех доступных местах, не пропуская ни сантиметр этой дивной, восхитительно пахнущей кожи. И слегка затуманенный взгляд, таинственная улыбка на губах Дафны говорит о том, что его действия находят отклик, и это, это врывается в голову яркими образами, заставляя терять себя, падать в устрашающий водоворот чувств и мчаться, мчаться навстречу другому человеку. Он входит в нее привычными движениями, легко и непринужденно, скользит внутри нее, такой влажной и желающей, чтобы он заполнил ее. Они двигаются, с первых секунд подстраиваясь под ритм друг друга, раз за разом неизменно создавая новый - свой, единый, наполненный таким крепким, постоянным чувством и безграничной потребностью одного в другом. Дафна чуть выгибается, и Торен двигается внутри нее, и оба не могут сдерживаться, из обоих вырываются громкие стоны. Торен начинает медленно, постепенно увеличивая темп, и Дафна... Дафна загорается все больше с каждой секундой, ей всегда будет мало этого потрясающего мужчины, которого она называет своим мужем, и ей почти хочется плакать от счастья, потому что он в ней - прямо сейчас, в эту секунду, и это чувство отзывается невероятным теплом внутри. Ее накрывает волна удовольствия, невыносимого, чуть терпкого блаженства, и она кончает, а вслед за нимфой внутри нее изливается и Торен, они дрожат почти в одновременном оргазме, и в этом... В этом есть что-то такое удивительное, будто некое таинство, делающее их еще ближе. А потом они засыпают в объятиях друг друга. После спокойных, расслабленных разговоров ее голова покоится у него на плече. И пока они могут вот так быть вместе, они, пожалуй, будут живы и счастливы. Потому что любовь - это прекрасно. А когда вместе с любовью ты получаешь и человека, который становится для тебя самым родным на свете, тогда, пожалуй, больше ничего и не важно. Тогда больше ничего не нужно. Потому что хватает и этого. А все невзгоды мира кажутся преодолимыми. И в этом, наверное, и есть счастье.