Ring my bells

      — Я ничего не понял, Тэхëн-а, — говорит Намджун. — Что-то случилось? Ты по телефону звучал так, словно кто-то умер.       Возможно, Тэхëн излишне драматизировал, но в тот момент в его голове набатом бил лишь один вопрос: «Зачем он переспал с Юнги?» Ещë и Чимин с Чонгуком, вдруг вспылившие из-за какого-то случая, о котором Тэхëн не знал, накалили атмосферу. Поэтому, когда он звонил Намджуну, прося вернуться из Ильсана как можно скорее, вероятно, едва не рыдал в трубку.       — Я хочу уехать в Лондон, — твëрдо отвечает Тэхëн, сидя в кресле со сложенными на коленях руками. — Немедленно.       — Но до конца недели...       — Намджун! — Тэхëн вскакивает на ноги. — Я хочу уехать в Лондон немедленно!       — Хорошо, успокойся, — мягко произносит тот, кладя ладони на плечи Тэхëна. — Ты помнишь, что мы ехали сюда, чтобы продать эту квартиру? Я сейчас посмотрю, не нашëлся ли кто-то желающий, и потом мы вместе ещë раз обсудим такой внезапный отъезд.       — Да кто вообще решил, что возможно продать квартиру за неделю?       — Я, — улыбается Намджун. — Ты же знаешь, я иногда испытываю проблемы с расчëтами.       «Ты сам так и решил», — сказал бы Юнги, потому что это правда. Именно Тэхëну в голову почему-то пришло, что они за неделю с Намджуном решат вопрос с квартирой и счастливо вернутся обратно в Лондон. Да только кому нужна непонятная квартира на задворках Тэгу в районе, который постоянно то достраивается, то перестраивается?       Намджун, как обычно, берëт всë на себя, даже слова Тэхëна забирает, лишь бы тот не заламывал руки в бессилии. Юнги никогда бы так не сделал. Если бы Тэхëн в чëм-то налажал, то сам бы исправлял свои ошибки, потому что ему не пять лет, чтобы не уметь отвечать за поступки и слова.       — И давно он стал истеричкой, интересно? — вполголоса спрашивает Чонгук, подперев щëку кулаком. Они с Чимином никуда не уехали, хотя после той ссоры последний вбежал в квартиру и начал раздражëнно собирать вещи. Застëгивая сумку, Чимин вырвал замок на молнии, но вряд ли именно это заставило его задержаться тут ещë на день.       — Видимо, с тех же пор, как ты стал мудаком, боящимся признаться самому себе.       В соседней комнате с открытой дверью Намджун пролистывает комментарии к их с Тэхëном объявлению. Кто-то просит сбросить цену, кто-то хочет увидеть документы на квартиру, однако отказывается для этого приезжать лично, а кто-то справедливо сетует, что мебель старомодная и всë равно выкидывать, так что, лучше бы оставили голые стены.       — Можно попробовать предложить аренду, — рассуждает Намджун. — Кто знает, вдруг так получится заработать даже больше, ведь за квартиру будут платить каждый месяц.       Намджун не спрашивает у Тэхëна, что он думает по этому поводу, так как знает, что Тэхëн ответит, мол, ему всë равно, он хочет только поскорее вернуться в Лондон.       — Аренда, да, аренда — это выход, — Намджун что-то нажимает на экране телефона, видимо, переводя объявление из одного раздела в другой.       Сидящие за столом на кухне Чимин и Чонгук могут видеть всë, что происходит в соседней комнате. В другое время они давно обменялись бы хоть парой комментариев, но не сейчас, когда находятся почти в состоянии вражды.       Раньше Чонгук этого не замечал, правда, он нечасто видел Тэхëна и Намджуна вместе, однако теперь Чонгуку неприятно видеть, как его друг находится в полной зависимости от своего будущего мужа. Тот решает, что они будут делать, выдавая это за помощь в проблемах, с которыми Тэхëн не в состоянии справиться. Наверное, Тэхëн действительно не в состоянии, ведь ему даже не предложили попробовать, убив самостоятельность в зародыше. И Чонгук вспоминает, каким деятельным, полным энергии был раньше Тэхëн, а теперь он сидит, не шевелясь, и ждëт, когда Намджун обрадует его новостью, что они могут уехать из Тэгу буквально завтра.       Намджун не плохой человек. Просто у него такая модель проявления заботы и себя в отношениях. Якобы он старше, он давно живëт за границей, отлично знает чужой язык и уже набил те самые шишки опыта в различных бытовых вопросах, с которыми Тэхëн, что логично, не сталкивался, пока жил с родителями или в общаге при университете на всём готовом. Чонгук не может винить Намджуна в тирании и намеренном подавлении чьей-то воли. Но Чонгук не может смотреть на то, во что превращается его друг, и, возможно, если бы тот остался со своим Юнги, этого бы не произошло.       — Чувак, давай-ка поговорим, — Чонгук берëт Тэхëна за руку, заставляя выйти вместе на лестничную площадку. — Ты собираешься ему рассказать? Или просто улетишь в Лондон навсегда, похоронив все свои ошибки здесь?       — Как я могу рассказать? — в глазах Тэхëна почти испуг. За целый вечер его решение быть честным с Намджуном растворилось полностью.       — А чего ты боишься? Того, что Намджун погладит тебя по головке и вытрет слëзы? Я готов спорить на миллион долларов, что даже если ты распишешь ему во всех красках, как именно ты переспал с Юнги, он лишь пожмëт плечами и скажет что-то вроде: «Хорошо, милый, в этом нет ничего страшного, кто из нас не совершал глупостей».       Тэхëн тоже готов спорить на миллион долларов, что Чонгук окажется прав, потому что действительно знает Намджуна. Тот не тряпка и не подкаблучник, совсем нет, просто и вправду скорее простит, ибо: это единичный случай, Тэхëн способен совершать глупые ошибки, и вообще прощение — поступок умных, милосердных людей.       Вот если бы Тэхëн изменял ему на протяжении несколько лет, тогда, вероятно, Намджун предложил бы разойтись, да и то, скорее всего, они остались бы друзьями, словно десять лет до этого не строили серьëзные отношения. И, может быть, Намджун так же предложит Тэхëну расстаться, если он признается, что до сих пор любит Юнги. Проблема в том, что вряд ли Юнги теперь его примет после вчерашнего побега. За несколько часов Тэхëн смог загнать себя в угол испорченных отношений с двумя дорогими людьми и потери доверия со стороны, возможно, даже друзей. Выходит, давать Тэхëну свободу и правда не стоит.       — Я не знаю, что будет лучше, — Тэхëн склоняет голову. — Как будто ничего не изменится, что бы я ни делал. Я хочу быть с Юнги, но мне безумно жаль Намджуна, который потратил на меня десять лет своей жизни. Я готов рассказать ему об измене, но если он предложит разойтись, это совсем не значит, что Юнги теперь захочет быть со мной, ведь я сбежал. Я могу кинуться ему в ноги и просить прощения, но, зная Юнги, он скажет валить обратно в Лондон и больше не трепать ему нервы. Но что мне делать в Лондоне? Хотя и тут мне делать вообще нечего...       Чонгук узнаëт в этих сомнениях себя. Его тоже одолевают мысли о собственном выборе уже не первый год. Он решился на развод, думая, что это чем-то поможет, но словно стало только хуже, потому что Чонгук всë так же боится озвучить самому себе, кто он на самом деле, кого любит и почему.       — Нам нужен Чимин, — вздыхает, запуская пальцы в волосы на затылке. — У него всегда есть какие-то идеи, когда дело касается подобных соплей.       — Что-то его идеи приводят к страшным последствиям, — неуверенно говорит Тэхëн, вспоминая, что пойти к Юнги с объяснениями в чувствах предложил именно Чимин.       — Куда уж лучше сидеть на заднице и ныть, что всë плохо.

***

      Сидеть на заднице и ныть — это точно не про Юнги, который и вспомнить-то не может, когда плакал в последний раз. Ну, возможно, на похоронах родителей, правда, там это скорее обязанность, чем искреннее желание побыстрее избавиться от давящего груза скорби. В общем, обычно Юнги предпочитает не сидеть на месте, а двигаться дальше, беря в руки себя, свои чувства и волю.       Когда Тэхён уехал в Лондон, Юнги запустил телефон в стену, пнул кровать, глубоко подышал и пошёл работать в кафе, в тот день продав больше всего десертов и приготовив несчётное количество порций кофе. Когда умер отец, а старший брат отказался приехать на похороны, Юнги взял всю подготовку на себя, освободив от этого мать, которая слегла в горе и не поднималась с кровати на протяжении двух недель. Когда умерла мать, Юнги наорал на своего брата, снова швырнул телефон в стену, пнул кровать и пошёл организовывать очередные похороны, попутно продолжая тянуть на себе кафе. Когда кафе грозились закрыть, Юнги не побежал жаловаться на каждом углу о своей горькой невезучей жизни, он просто начал придумывать способы сделать так, чтобы кафе осталось работать.       Вот и сейчас, проснувшись в одиночестве, Юнги переворачивается на спину, мысленно говоря себе: «А чего ты ожидал?» Зато несколько часов назад было очень хорошо, и Юнги ждал этого тринадцать лет, так что...       — Да к чёрту, — он рывком принимает сидячее положение и бросает взгляд на будильник. Смена Хосока уже началась, но ничего не мешает Юнги спуститься в кафе и провести этот день там, помогая своему сменщику. Хосок вряд ли будет против.       Через полчаса Юнги закатывает рукава своей рабочей рубашки, осматривая её на предмет помятости. Зачёсывает волосы пальцами назад, видя в зеркале, как чёрные длинные пряди падают на лицо. Юнги облизывает губы, и к горлу подкатывает злость. Где там кровать? Давно он её не пинал.       В это время входная дверь открывается, и Сокджин вопросительно уставляется на неё, не понимая, почему она была открыта.       — Юнги-я, ты дома? — громко спрашивает Сокджин в сторону комнаты.       — Да, а что?       — У нас была открыта дверь.       — Тэхён уходил.       — В смысле?       — Ну, мы вчера переспали, утром он сбежал, — спокойно произносит Юнги, показываясь в коридоре и начиная натягивать кроссовки. Сокджин даже не знает, что только что спас кровать от побоев.       — Какая странная шутка.       — Похоже, чтобы я шутил?       Сокджин цокает языком, хватая Юнги за локоть, заставляя выпрямиться.       — Ну, уж нет, я требую объяснений.       — Я опаздываю на работу, извини. Поговорим вечером, если захочешь.       Однако Сокджин продолжает крепко держать Юнги за руку, не пуская к двери. Он не даст ему в очередной раз просто «заработать» проблему. Честно говоря, Сокджин вообще не понимает, как на протяжении стольких лет Юнги может держать всё это в себе. Почему ни разу эмоции не захлёстывали его и не вырывались наружу хотя бы в банальной истерике? То, что он периодически разбивает телефоны о стену и калечит кровать, не в счёт. Это агрессия, которая проявляется лишь на короткий миг.       Вообще-то, Сокджин хочет разобраться в проблеме Юнги не только из-за желания помочь ему, но и чтобы сейчас не оставаться в одиночестве на целый день. Если Юнги уйдёт в кафе, то Сокджину придётся столкнуться с пониманием, что его вчерашнее свидание с Джихуном завершилось их окончательным разрывом, который привёл к увольнению Сокджина из цветочного... И к нескольким синякам, оставленным Джихуном на теле Сокджина, но думать об этом тем более нет никакого желания. В конце концов, Сокджин понимал, на что идёт, когда вчера утром решился покончить со своими нелепыми отношениями.       — И что ты думаешь об этом? Ты не хочешь поговорить с ним?       — О чём мне с ним разговаривать? — хмыкает Юнги. — Я знал, что это ничего не изменит. Да, обидно, что мне навешали лапши на уши, а я так глупо повёлся.       — Кто бы не повёлся на слова человека, которого любишь, — Сокджин вздыхает, но тут же собирается, думая, что сейчас Юнги может спросить у него что-нибудь про Джихуна. — Хорошо, а ты не рассматриваешь тот вариант, что Тэхён не сбежал, а, наоборот, пошёл решать проблему? Например, сейчас говорит с Намджуном, объясняет ему, что любит тебя.       — Намджун, насколько я знаю, в другом городе.       А вчера Тэхён упоминал, что забыл дома телефон, поэтому для разговора с Намджуном ему, в любом случае, пришлось бы покинуть Юнги. Опять же, вполне возможно, что такие вещи нельзя решать по телефону, так что, либо Тэхён скоро вернётся, либо надо ждать до завтра. Как будто в словах Сокджина есть какой-то смысл, но для Юнги они звучат пустой надеждой. Сокджин ведь действительно такой. Сколько времени он убеждал себя, что у них с Джихуном нормальные отношения?       — Чёрт, мне надо вернуть ему цветы в магазин, — Сокджин запрокидывает голову, мучительно представляя, как перетаскивает горшки и вазы по улице в течение дня.       — Зачем?       — Ну, это ведь его собственность. Я так не хочу его видеть, ты бы знал. А он точно сейчас в магазине, потому что иначе кто там останется работать, я же был единственным.       — Пошёл бы он в задницу, — говорит Юнги. — Ты больше не его работник, он вообще тебе никто. Так что, пусть сам приходит за своими цветами... Или, знаешь, я даже придумал, как мы поступим.       В следующие сорок минут Хосок удивлённо наблюдает, как около дверей кафе постепенно вырастает армия из цветочных ваз и горшков. Проходящие мимо люди тоже задерживают внимание на странном оформлении входа, и одна девушка даже подходит узнать, не продаётся ли случайно что-нибудь. Юнги отвечает ей, что всё совершенно бесплатно, поэтому она может забрать какой угодно цветок или собрать себе целый букет, если хочет.       — А на вас не могут подать в суд за это? — интересуется Хосок, видя, как очередной горшок с кактусом уходит в руки двум пожилым дамам, чьи лица тут же освещаются улыбками.       — Придурок Джихун не мог позаботиться о помещении, — объясняет Юнги. — Сокджин сам принял решение хранить их у нас дома, так что, думаю, Джихуну совершенно плевать на цветы. А так люди порадуются, заодно, зайдут к нам. Да, Хосок, вернись за кассу, там уже очередь.       Раздача цветов и комнатных растений заканчивается ближе к вечеру. За это время многие из случайных прохожих остаются выпить кофе или съесть что-нибудь сладкое, на все лады расхваливая хозяина заведения, устроившего такую замечательную акцию совершенно бесплатно. Настроение Юнги заметно улучшается, и он даже не думает о том, что целый день Тэхён никак не заявлял о себе.       — Может быть, отметим это событие? — предлагает Сокджин. — Тут через два квартала открылась замечательная лапшичная. Хосок-ши, пойдёшь с нами?       Ужин в приятной компании, где не прекращаются беседы, снова отвлекает Юнги от насущной проблемы, и он вспоминает о Тэхёне только на следующий день.       — Кажется, ты ошибся, — говорит Юнги Сокджину. — Ни черта он не вернётся.       — Слушай, ему явно надо дать время. Такие вещи не решаются за несколько часов.       — Предлагаешь подождать ещё тринадцать лет? — грустно усмехается Юнги.       Сокджин опускает взгляд, понимая, что действительно не учёл момент, что Юнги уже не впервые вынужден ждать от Тэхёна чего-то, что может не случиться вовсе. И он не станет снова тратить время попусту, надеясь на лучшее.       Однако Сокджин всё равно почему-то не хочет верить в то, что Тэхён просто ушёл. Сокджину хочется верить, что тот сейчас сидит у себя дома и думает, как выйти из своего непростого положения, ведь Сокджин уверен, что Тэхён действительно Юнги любит, несмотря на присутствие Намджуна в своей жизни. Так что, Сокджин решает взять ситуацию в свои руки и лично выяснить, какие мысли у Тэхёна.       Когда они виделись, Тэхён говорил, что вернулся в Тэгу ради продажи своей квартиры. Где именно находится квартира, Сокджин понятия не имеет, но несколько раз в своих рассказах Юнги упоминал, что она была недалеко от кафе, значит, в этом районе. Сокджин ищет объявление, однако не находит, хотя такого просто не может быть. Вряд ли кто-то уже купил квартиру, это ведь довольно не быстрый процесс. Тогда Сокджин решает поискать через объявления об аренде, вдруг по какой-то причине квартира Тэхёна оказалась там, и находит то, что нужно. Во всяком случае, адрес похож на правду, а номер телефона некого Ким Намджуна лишь убеждает Сокджина в том, что он добился цели.       Недолго думая, Сокджин звонит и договаривается о встрече через полчаса, якобы он поблизости и готов посмотреть на квартиру вживую. Теперь главное, чтобы Тэхён был дома, потому что именно он нужен Сокджину.

***

      Уговорить Чимина помочь Тэхёну довольно легко, впрочем, если слово берёт кто-то не по имени Чонгук. Лично его Чимин не то что слышать, видеть рядом с собой не хочет, поэтому даже не вслушивается в просьбу подсказать Тэхёну, как быть в настолько непростой ситуации. Сам Тэхён по заветам любого запутавшегося в себе человека молчит и только поглядывает в сторону комнаты, где Намджун радостно отвечает на звонок возможного арендатора квартиры и договаривается с ним о встрече.       — Скажи обо всём Намджуну, потом приди к Юнги и скажи, что ничего не поменялось, ты всё ещё его любишь, — пожимает плечами Чимин, словно ему всё равно. Тэхён несколько обижен таким отношением к своей проблеме, но может понять, что Чимин в плохом настроении.       — А если он не отреагирует на это? Ну, допустим, скажет, что ему всё надоело, — предполагает Тэхён.       — Ты сам-то чего хочешь? — интересуется Чонгук.       Из комнаты выходит Намджун, который надеется обрадовать Тэхёна новостью, что через полчаса придёт человек, готовый арендовать эту квартиру на полгода. Поскольку при телефонном разговоре человек показался Намджуну достаточно вежливым и приятным, есть надежда, что именно с ним они уже сегодня-завтра заключат договор, а значит очень скоро поедут в Лондон. Как Тэхён и хотел.       На вопрос Чонгука Тэхён ответить не успевает, как и не считает хорошей идеей именно сейчас кинуть в Намджуна новостью, что, вообще-то, ни в какой Лондон он уже не собирается, потому что вчера переспал со своей первой и самой лучшей любовью и хотел бы остаться с ней навсегда. Впрочем, пока у Тэхёна есть полчаса до встречи с арендатором, он начинает взвешивать, насколько действительно готов остаться в Тэгу. Ведь Юнги, понятное дело, ни в какой Лондон не поедет. Ему там нечего делать, да и бросать здесь целое кафе совершенно безумно.       То, что арендатором оказывается Сокджин, лишает Тэхёна дара речи. Тот, впрочем, отлично делает вид, что никогда Тэхёна не знал, всё своё внимание отдавая услужливому Намджуну, проводящему экскурсию по квартире, хозяином которой даже не является. Просто Намджуну показалось, что Тэхён не очень горит желанием водить незнакомого человека из кухни в ванную, расписывая расположение розеток.       — Он всегда всё за тебя решает? — спрашивает Чонгук, вытирая полотенцем крошки со стола.       — Нет, просто...       — Тебя это не бесит?       — А должно? Он ведь помогает.       — Он за тебя разве что зубы не чистит.       — Он так проявляет заботу и внимание, — вставляет слово Чимин. — Или было бы лучше, если бы он по пьяни обещал звёзды с неба, а утром просто тихо сваливал? — Тэхён кашляет. — Я не о твоём поступке в отношении Юнги сейчас. Хотя, знаешь, одно и то же.       — То ли дело превратить нормального человека в тряпку без собственного мнения, — закатывает глаза Чонгук.       — Уж лучше быть тряпкой, чем подстилкой.       — Окей, Чимин, пойдём поговорим, — Чонгук откидывает полотенце в сторону.       — Наговорились.       — Пойдём поговорим, — с нажимом повторяет Чонгук. — Или, может, мне тебя вместе со стулом отнести на лестничную площадку? Да, точно, тебе же нравится, когда за тебя что-то решают. Поздравляю, я решил, что мы идём разговаривать.       Тэхён удивлённо поднимает брови, когда Чонгук берётся одной рукой за спинку стула, а другую кладёт под сидение, поднимая стул над полом. Чимин, не ожидавший такой резкой потери контакта с землёй, дёргается, пытаясь вцепиться руками в стол. Предсказуемо, он начинает валиться со стула, однако Чонгук успевает поставить стул и придержать Чимина за плечо, потянув на себя.       На шум из комнаты выходят Намджун с Сокджином, и последний задаёт вопрос, который, вероятно, на его месте побеспокоил бы любого, пришедшего узнать об аренде квартиры и заставшего там уже нескольких посторонних людей.       — Извините, а вы тоже квартирой интересуетесь?       — Разумеется, — кивает Чимин. — И я, между прочим, первым пришёл.       — Я после него был, — добавляет Чонгук, понимая, что таким образом Чимин хочет или устроить бурные торги, в результате которых Тэхён получит наибольшее количество прибыли, или просто убрать незнакомца из квартиры, которая, возможно, ни в какую аренду сдаваться не будет, если Тэхён всё же решит остаться в Тэгу ради Юнги.       — Я просто хозяин квартиры, — произносит Тэхён.       — О, так это вы её сдаёте? А можно тогда я поговорю с вами наедине? Просто хочу уточнить несколько важных деталей, — последнюю фразу Сокджин проговаривает специально для Чимина и Чонгука, чтобы те не думали, будто он действительно собирается увести у них жилплощадь самым наглым образом.       Подхватив Тэхёна под руку, Сокджин очаровательно улыбается Намджуну, показывая, что беспокоиться не о чем, они всего лишь выйдут на балкон. Кажется, это убеждает Намджуна не присутствовать рядом и понять словосочетание о разговоре наедине, как и следовало.       — Что ты тут делаешь, Сокджин? — всё равно шёпотом спрашивает Тэхён.       — Арендую твою квартиру, разумеется. Нет, на самом деле, квартира действительно хорошая, но это неважно. Я хотел узнать, что у вас произошло с Юнги недавно.       — Он что-то рассказывал? Он, наверное, ненавидит меня, — Тэхён скашивает взгляд в сторону, поджимая губы.       — Думаю, он сильно разочарован. Но, знаешь, Юнги не из тех людей, кто будет страдать из-за таких вещей. Ему проще сделать вид, будто ничего не случилось, типа всего лишь один день из жизни. Вчера я убедил его, что ты ушёл, потому что решил поговорить с Намджуном об этом. Как ты понимаешь, больше дня моя легенда не продержалась, потому что Юнги, ну, не то чтобы обожает ожидание. Я должен был убедиться, что ты не просто сбежал, поэтому я тут.       — Я сбежал, Сокджин, — признаётся Тэхён и замирает, потому что это получилось слишком легко. — Я не знаю, зачем переспал с Юнги. То есть, да, я люблю его до сих пор, но...       — У тебя есть Намджун, — понимающе кивает Сокджин. — Послушай, Тэхён, ты должен сегодня поговорить с ним. В смысле с Юнги. Я уверен, что вы вместе должны решить, действительно ли любите друг друга так, как раньше, или это просто эмоции, условно говоря.       — Юнги захочет со мной разговаривать?       — У него нет выбора. Если он не поговорит с тобой, я надену ему цветочный горшок на голову. Шучу. Но я, правда, заставлю его тебя выслушать, даже если он будет иного мнения.       — Спасибо, Сокджин.       — Надеюсь, это достаточная услуга для того, чтобы ты сдал квартиру мне, а не тем двум из кухни? — усмехается Сокджин.       — Это просто мои друзья, не обращай внимание.       Вернувшись после разговора с Тэхёном в комнату, Сокджин громко сообщает, поддерживая собственную легенду, что его полностью устраивает квартира, но в данный момент у него нет денег, однако он готов принести некоторую часть завтра, если это устроит Тэхёна с Намджуном. Разумеется, Намджун соглашается на это, ведь он всё ещё помнит о том, как сильно Тэхён желает вернуться в Лондон.       — Извините, мы готовы дать деньги уже сегодня, — вмешиваются Чонгук с Чимином.       — Мы не сдаём квартиру курящим и... имеющим татуировки, — отмахивается от них Тэхён, пытаясь донести, что необязательно разыгрывать спектакль дальше.       — Ну, так, в чём проблема? — не доходит до Чимина.       — А луны до поясницы тебе по наследству достались? — спрашивает Чонгук.       Чимин давится воздухом от такого прямого заявления при незнакомых людях о том, что кто-то где-то видел его поясницу.

***

      Энтузиазма Сокджина Юнги совершенно не разделяет и потому не испытывает никакой радости от того, что Сокджин взял на себя роль решателя чужих проблем. Юнги его ни о чём не просил. Юнги считает, что их ситуация с Тэхёном уже окончена, а Сокджин со своими попытками снова дать им поговорить только сильнее портит отношения между ними. Лучше было бы расстаться на этой ноте, чем после очередных бессмысленных объяснений друг перед другом.       Тем не менее, в Юнги теплится надежда, что сам Тэхён просто не придёт. Всегда есть вероятность, что ему не хватит сил вновь встретиться лицом к лицу с человеком, от которого так малодушно сбежал утром. Но надежды Юнги с треском рушатся, когда он выходит на сигнал звонка у кассы.       — Привет.       — Добрый день.       — Ты сейчас очень занят?       Юнги оглядывает помещение кафе. За несколькими столиками сидят посетители, но очереди нет. Тем не менее, он отвечает Тэхёну, что тот всё равно не должен задерживать других людей, поэтому либо быстро говорит, что хочет, либо перестаёт занимать место.       — Я знаю, что поступил ужасно по отношению к тебе, когда просто ушёл, — начинает Тэхён. — Но я правда хочу как-то изменить это. Я должен признаться Намджуну и расстаться с ним. Я сделаю это и тогда...       — А если я скажу тебе, что больше не люблю? Не будешь тогда бросать Намджуна?       — А ты больше меня не любишь?       Юнги просто молчит, не смотря на Тэхëна. Конечно, невозможно избавиться от чувств, наполнявших сердце так долго и дававших значительные причины жить дальше, за короткое время. Даже с годами чувства могут лишь поутихнуть, но от какого-то незначительного момента вновь проснуться.       Сейчас Юнги испытывает обиду и злость на Тэхёна. Однако это не ненависть, способная затмить собой любовь. Ответить на вопрос, любит ли Юнги всё ещё, мешает именно раздражение от невозможности предугадать, не попадётся ли он в очередную ловушку, не останется ли, в итоге, опять ни с чем.       — Я начинаю думать, что было бы лучше, если бы ты уехал в Лондон.       Когда Сокджин рассказал о своих разысканиях Тэхёна через объявления о продаже и аренде квартир, Юнги вспомнил, что единственное, до сих пор удерживающее Тэхёна в Тэгу, — это именно квартира. И тогда Юнги был готов лично отнести деньги за аренду, тем самым, дав Тэхёну возможность побыстрее уехать, раз ему здесь настолько плохо. В целом, Юнги готов это сделать и сейчас.       Тэхён не знает, что ещё может сказать. Возможно, стоило изначально решить вопрос с Намджуном.       — Когда я уеду, чем займёшься? — спрашивает Тэхён.       — Посмотрим.       Дома Намджун сообщает, что поменял их билеты на завтрашний вечер. Звонил Сокджин, обещал утром принести даже не часть суммы, а всю, чтобы больше не беспокоить никого. Значит, сразу после Намджун с Тэхёном смогут поехать в аэропорт. Соответственно, Чонгук с Чимином завтра также отправятся обратно в Пусан, только на поезде. Чонгук говорит, что они негордые, дойдут пешком до остановки и сядут на автобус, благо, с течением времени их стало больше, и ходят они теперь чаще.       — Может, не поедем в Лондон? — предлагает Тэхён поздно вечером.       — Разве ты не хотел уехать отсюда как можно скорее? — Намджун останавливается в полуобороте.       — Я передумал.       — И почему?       — Хочу остаться в Тэгу. Надолго. В идеале, навсегда.       Намджун пытается сопоставить эту информацию с тем, как вёл себя Тэхён совсем недавно, и находит явные несоответствия. Как будто бы у Тэхёна не могло вдруг появиться причин остаться в Тэгу навсегда.       — Я встретил одного человека, которого любил и с которым встречался много лет назад, — продолжает Тэхён. — Дело в том, что я всё ещё люблю его, а он меня ждал всё это время. И поскольку мы оба до сих пор любим друг друга, я решил, что будет лучше, если я останусь здесь с ним, а ты, Намджун, уедешь в Лондон. Понимаю, что звучит не очень, меня самого это всё приводит в шок. И я прошу у тебя прощения за то, что ты потратил на меня десять лет своей жизни, хотя мог бы найти кого-то значительно лучше.       — Так, подожди, — между бровей Намджуна залегает складка, а подбородок чуть выходит вперёд. — Какой ещё человек, которого ты любишь?       — Я не рассказывал тебе о нём раньше, потому что не хотел об этом вспоминать. Когда мне было девятнадцать, я влюбился в бариста из кафе, в которое мы заходили в первый день тут. Мы с ним встречались какое-то время, а потом моя семья сказала, что я должен уехать в Лондон ради учёбы. Я не хотел уезжать без него, но мои родители не принимали наши отношения. Я предлагал ему сбежать вместе куда-нибудь, но он не согласился, и так как у меня не было выбора, пришлось уехать в Лондон. Но, оказывается, все тринадцать лет он любил меня и ждал, понимаешь?       — Нет, не понимаю, Тэхён. Ты сейчас несёшь какой-то бред. Послушай, я впервые слышу про твои отношения столетней давности, но в любом случае это было слишком давно, и я совершенно не могу понять, с чего ты решил, что надо обязательно возродить это.       — Потому что я действительно люблю его.       — Хорошо, я тоже люблю тебя. И, в отличие от него, я десять лет был рядом с тобой, я тебя поддерживал, помогал во всём.       — Да, Намджун, всё так, и я очень благодарен тебе за это. Но я люблю его.       — А меня, выходит, не любишь?       — Люблю... То есть... Я любил тебя, как раз потому, что ты заботился обо мне, у нас было много общих интересов, я чувствовал себя комфортно рядом с тобой. А потом мы приехали сюда, и я понял, что люблю его, как и раньше, а это совсем по-другому, очень сильно, и я... Ну, я не знаю, как описать тебе это. Ты никогда не любил так, чтобы хотелось бросить всё, что у тебя было, ради одного-единственного человека?       — А ты уверен, что он любит тебя так же? И он точно не встретит кого-то другого, ради которого захочет бросить тебя?       — Он за тринадцать лет не завёл себе никаких других отношений, потому что любил только меня.       — Во-первых, почему ты так уверен в этом? Во-вторых, ты не думал, что он не завёл других отношений, потому что, допустим, у него это просто не получилось? А тут вернулся ты, и вот он решил, м-м-м, интересно провести время, назову это так.       — Юнги никогда так не поступил бы, — твёрдо заявляет Тэхён. — Он готов был пожертвовать своими чувствами, лишь бы я не ломал себе жизнь расставанием с тобой.       — Очень благородно, — кивает Намджун. — Но ты, однако, решил не прислушиваться к его мудрым советам.       — Потому что я хочу быть вместе с ним.       — А завтра ты захочешь что-то другое.       — С чего ты это взял?       — С того, что я десять лет постоянно бегаю между твоими «хочу» и «не хочу», которые меняются в течение дня. Мне постоянно приходится самому принимать все важные и даже абсолютно незначительные решения, ведь ты не способен чётко и сразу определиться. Нет, Тэхён, завтра нам приносят деньги, мы подписываем договор с Сокджином и уезжаем в Лондон. Иначе мы застрянем тут до самой свадьбы, потому что ты встретишь на улице ещё какую-нибудь любовь всей жизни и начнёшь мне рассказывать, что я обязан тебя отпустить к ней.       — Можно подумать, ты давал ему шанс самому решить хоть что-то. Ты даже мнения его не спрашиваешь, — на пороге комнаты появляется Чонгук, который, как и Чимин, разумеется, слышал если не весь разговор, то большую его часть.       — Когда пришёл этот Сокджин, чтобы посмотреть квартиру, ты даже не сказал ему, что Тэхён на самом деле хозяин, и не дал ему провести экскурсию, — добавляет Чимин.       — Потому что он всё равно не стал бы этого делать. Или сделал бы плохо. Или... — начинает перечислять Намджун, загибая пальцы.       — С чего ты это взял, интересно? — спрашивает Чонгук.       — С того, что живу с ним десять лет бок о бок.       — И что теперь? А я с ним с начальной школы за одной партой сидел до самого выпускного, — фыркает Чимин. — Ещё я знаю этого Юнги, и знаю их историю, и, поверь мне, Намджун, там действительно всё серьёзно. Если Тэхён сказал, что хочет остаться в Тэгу, зачем ты насильно заставляешь его ехать в Лондон, да ещё и собираешься сыграть с ним свадьбу?       — Ну да, естественно, я ужасный, издеваюсь над вашим другом, а вот люди, которые даже между собой не могут ничего решить, определённо, в моих с Тэхёном отношениях разбираются лучше. Этот разговор окончен, мы завтра уезжаем в Лондон, а вы возвращаетесь в Пусан.       Намджун закрывает дверь в комнату, хотя и встречает некое подобие напора от Чонгука, выставившего руку. Однако сказать больше никому нечего, ведь кончились как факты, так и аргументы.       — Я изменил тебе с Юнги, пока ты был в Ильсане, — делает последнюю попытку Тэхён.       — О боже, я хочу спать, завтра нужно встать пораньше из-за Сокджина, — ворчит Намджун, ложась на кровать и отворачиваясь к стене. — Если придумаешь за ночь что-нибудь ещё, я обязательно тебя выслушаю, как проснусь.       Он даже не воспринимает слова Тэхёна всерьёз, и от этого становится не больно, но отвратительно на душе. Неужели десять лет Тэхёна это устраивало? Неужели он не замечал, как к нему относится будущий муж? Или, может быть, до сегодняшнего дня Намджун действительно вёл себя совершенно иначе?

***

      Целую ночь Тэхён практически не спит, постоянно мучаясь мыслью о том, что может прямо сейчас сбежать из дома к Юнги. Однако он отметает эту идею, потому что вряд ли Юнги оценит подобный поступок и не скажет возвращаться обратно, да и, в целом, идея кажется какой-то безумной, словно Тэхёну вновь девятнадцать. Будь Тэхёну действительно девятнадцать, его ничего не остановило бы от побега, он даже не задумался бы о последствиях и том, что ему скажут другие. Но с возрастом каждый поступок начинает обдумываться тщательнее, и зачастую всё безумное, сиюминутное заканчивается решением не менять старое, давно проверенное и знакомое. Зачем нужен риск при стабильности?       Сокджин с деньгами явно не торопится, и Тэхён думает, что тот решил вовсе не приходить, ведь, по сути, квартира ему не нужна. Он точно так же платит Юнги за комнату, а съезжать от него нет никаких причин. Возможно, Сокджин думает, что если не принесёт деньги, то Тэхён задержится в Тэгу снова, однако, судя по всему, Намджуну уже плевать, сдадут они квартиру или нет. Он выносит их с Тэхёном вещи, укладывая их в багажник машины.       Около подъезда сидят Чимин с Чонгуком. Последний курит вторую сигарету, глазами следя за перемещениями Намджуна. Вчера он предложил Чимину силой отбить Тэхёна, если уж на то пошло, но Чимин покрутил пальцем у виска, сказав, что не хватало Чонгуку только сесть в тюрьму из-за такой дурости. Чонгук заявил, что ради друга он, вообще-то, готов даже сесть, тем более, Намджун его буквально раздражает.       — Может, такова судьба, — произносит Чимин.       — И ты туда же, — недокуренная сигарета летит под ноги и придавливается носком ботинка. Чонгук не понимает, почему все вокруг просто смирились, но и сам не может придумать ничего лучше рукоприкладства.       Из-за поворота появляется Сокджин, и сердце Тэхёна окончательно падает. Вот и всё. Сейчас он отдаст Намджуну деньги, и на этом кончится история их пребывания в Тэгу. Больше Тэхён сюда точно не вернётся.       Однако рядом с Сокджином идёт тот, кто заставляет сердце Тэхёна вновь взлететь и сделать кульбит. Тэхён хочет броситься к нему с места, но из последних сил остаётся стоять около машины, потому что Юнги... просто проходит мимо, даже не задержав на нём взгляд. Будто случайно гулял поблизости и решил заодно свернуть в этот двор.       Пока Сокджин о чём-то разговаривает с Намджуном, Юнги стоит рядом, старательно рассматривая то дерево около дороги, то небо, то свою пачку сигарет. Тэхён знает, что Юнги не обязан сейчас что-либо делать, ведь не он обещал им изменить всё ради отношений. У Тэхёна же ничего не получилось, поэтому он садится на переднее сидение машины сразу после Намджуна.       Намджун рассказывает, что Сокджин действительно принёс всю сумму за полгода сразу, и это прекрасно. Ещё он оставил свой телефон, чтобы, возможно, продлить аренду или завершить её раньше. Тэхёна нисколько не беспокоит это всё, пусть бы хоть Сокджин вообще послал Намджуна в лицо. В боковое зеркало Тэхён видит Юнги, вытаскивающего из пачки одну сигарету, которая тут же отправляется в рот.       — Ты попрощался с друзьями? — интересуется Намджун, нажимая кнопки на панели для того, чтобы включить музыку. Он почти никогда не ездит в тишине. Включается радио на середине какой-то песни, и Тэхён может узнать её из тысячи. — О, это разве не твоя любимая?       «Так позвони же в мои колокола...»       Юнги щёлкает зажигалкой, взглядом спрашивая у Сокджина, мол, не стоит ли уже уйти, для чего он встал посреди дороги, просто смотря на чужую машину. И, тем более, для чего полчаса уговаривал Юнги пойти вместе с собой, если от Юнги ничего не требуется здесь.       «Позвони в мои колокола...»       Тэхён буквально чувствует горький вкус сигарет на своём языке и усмехается, покачивая головой.       — Извини, Намджун, но я всё решил, — говорит Тэхён, распахивая дверь машины.       Быстрыми шагами он подходит к Юнги, обхватывая его лицо ладонями и прижимаясь к губам. Горечь сигаретного дыма впитывается в дёсна, оседает на зубах, лезет в горло, раздирая изнутри, но Тэхён обещал. Он обещал всё изменить.       — Я не уеду, Юнги, потому что я люблю тебя. Даже если ты больше нет.       — Разве я хоть раз говорил тебе такое?       Юнги делает очередную затяжку и вновь целует Тэхёна. Тот думает, что однажды всё-таки заставит купить его сигареты с каким-нибудь приятным вкусом.