
Пэйринг и персонажи
Метки
Описание
Спустя тринадцать лет Тэхёну приходится вернуться в район своей юности и узнать, что кафе на соседней улице до сих пор работает, а за стойкой по-прежнему тот самый бариста, с которым однажды уже ничего не вышло.
Примечания
Название работы — отсылка на песню Энрике Иглесиаса «Ring My Bells».
Фраза «Ring my bells» — своеобразная игра слов. В прямом переводе она означает: «Позвони в мои колокола» (а-ля постучи в мою дверь). В песне Энрике — это жаргонная интерпретация: «Подари мне удовольствие».
https://t.me/carrot_sailor/330 — обложка
Посвящение
Работа написана в рамках замечательного конкурса D-Town Coffee Shop (https://t.me/taegifamily/542)
Бонус. Bad liar
10 ноября 2024, 11:30
17
Жизнь построена по принципу иерархии. Место в ней определяется текущим статусом человека. Статус необязательно означает богатство или престижную должность. Даже просто учась в школе, нужно вовремя успеть заполнить собой какую-то нишу. Быть лучшим учеником в параллели, старостой класса, заниматься в спортивной секции, общаться с самыми популярными парнями и самыми красивыми девчонками. Или учиться средне, но иметь творческие способности, например, красиво рисовать или петь, танцевать, играть на каком-нибудь инструменте, чтобы постоянно куда-то опаздывать после школы и не успевать найти себе друзей, поскольку творчество перетягивает на себя всё свободное время. А можно учиться из рук вон плохо, бродить допоздна по улицам, встревать в различные неприятности, носить кожаную куртку и смотреть на всех посмеивающимся высокомерным взглядом, но всё равно привлекать к себе заинтересованных. Неважно, кем ты выберешь быть или кем тебе придётся стать, в любом случае, нужно получить хоть какой-то статус, а не существовать безликой тенью, про которую никто и не вспомнит после выпуска. Родители всегда учили Чимина тому, что нужно делать, что не нужно, а что надо смотреть по ситуации. Он прекрасно знал, с кем надо быть вежливым и почтительно склонять голову, кого обходить стороной и даже не смотреть вскользь, и, наконец, кому и сколько информации о себе выдавать. А главное, необходимо всегда помнить, как важно ценить связи, созданные ещё со школьных лет. В классе Чимина уважают — он староста и вызывает уважение беспрекословно лучшими оценками. Его не могут упрекнуть в зазнайстве и занудстве — его лучшие друзья совсем не такие, они шумные и общительные, и Чимин их в этом поддерживает, хотя и держит язык за зубами почаще. Чимин пользуется определённой популярностью — помимо компании, привлекающей к себе всех, у Чимина были непродолжительные, но всё-таки отношения, что безусловно повышает его статус в глазах одноклассников. И буквально обожествляет в глазах Чонгука... Чонгук — это отдельная тема. Чимин как-то упустил момент, когда он стал вторым лучшим другом, сразу после Тэхёна. Долгое время они общались только вдвоём, их семьи дружили и часто встречались друг у друга дома, чего Чимину было, в принципе, достаточно для счастья. А потом появился Чонгук, и у Чонгука обнаружилась некая особенность: он смертельно обижался, если хоть что-нибудь между друзьями происходило без него. Без Чонгука нельзя дружить. Без Чонгука нельзя гулять. Без Чонгука нельзя делать ничего, вероятно. Временами Чимина это напрягало. Он не мог доверять только появившемуся Чонгуку так же, как Тэхёну, которого знал ещё до школы, а Чонгук требовал быть посвящённым во все тайны мира, которыми могли делиться друзья. При этом, Чимин знал, что обижать Чонгука тоже нельзя, это плохо скажется на их общей дружбе, да и в классе обязательно заметят, что что-то случилось и спросят, мол, как же так, вы же были не разлей вода. Но Чонгук не разносил сплетни, ничего сам не утаивал, никакими сомнительными вещами не занимался, поэтому Чимин всё-таки свыкся с его постоянным присутствием. Но почему-то вновь упустил момент, когда стал для Чонгука чуть более значимой фигурой, чем Тэхён. Вообще-то, у Чимина идеально ровная жизнь. У него нет никаких потрясений ни со своей стороны, ни со стороны семьи, всё идёт чётко и благополучно, и вряд ли это изменится в ближайшее время. Возможно, именно поэтому Чимин общается с Тэхёном и Чонгуком. Они вносят в его жизнь те отсутствующие краски и эмоции, которые Чимин никогда не получил бы, не находясь рядом с вот этими конкретными людьми. У Тэхёна постоянно что-то происходит, а если ничего не происходит, то он старательно делает всё, чтобы произошло. Ну, например, он начинает подбивать Чимина поспорить о чём-нибудь, прекрасно зная, что Чимин, скорее всего, проиграет. Споры — единственное неидеальное в жизни Чимина, там только беспросветная серия неудач, но, благо, мелких и практически смешных. — Нет, ты реально встречался с Соён? — дёргает Чимина за рукав Чонгук. Ответ на его вопрос они выяснили вскользь ещё вчера, когда Тэхён должен был на спор попросить недружелюбного бариста сменить играющую в кафе музыку или рассказать друзьям секрет одноклассницы. — Да три дня всего, — фыркает Чимин. — Целых три дня?! Чуть больше года назад у Чонгука появился какой-то пунктик о том, что он обязан найти себе девушку. Для него это важный статус, он хочет, чтобы в классе на него тоже смотрели с завистью, как смотрят на Чимина иногда, хоть тот не в отношениях уже достаточно долго для своих семнадцати. Вообще-то, у Чонгука полно достоинств, за которые его любят в классе, и ему совершенно необязательно становиться ещё лучше путём приобретения любви. Тем более, Чонгук не понимает, что это зависит не только от его неудержимого желания гордо заявить всем, что он с кем-то встречается. — Ты слышал, он встречался с Соён три дня?! — теперь Чонгук пристаёт к Тэхёну, который глубоко ушёл в свои мысли, гоняя во рту языком клубничный чупа-чупс. Тэхёну плевать на Соён и продолжительность её отношений с Чимином. Это было года два назад, и тогда Соён очень хотела хвастаться своим подружкам, что у неё есть парень, поэтому смущённо призналась Чимину в чувствах. Он зачем-то согласился с ней встречаться, хотя ни тогда, ни сейчас не воспринимал её больше, чем просто приятельницу. Даже не подругу. В общем, Соён писала ему эсэмески до ночи, вставляя кучу сердечек между словами, постоянно норовила быть рядом и держать его за руку, а после школы упрашивала пойти на свидание в парк или на площадку. Чимин зачем-то соглашался, хотя и не хотел, хотя переплетённые пальцы Соён заставляли его пальцы неметь через некоторое время, а она всё не отпускала его руку, хотя её рюкзак Чимин не планировал нести на втором плече, хотя звук уведомлений на телефоне отвлекал от домашнего задания. Спустя две с половиной недели Чимин сказал, что всё перечисленное его не устраивает, и Соён до слёз расстроилась. Она разыграла громкую драму на весь коридор, чтобы все знали, как трагично кончились их отношения, после чего, по закону жанра, убежала в туалет. Чимин тогда тоже расстроился. Он всегда делал всё так и говорил такие слова, чтобы никого не обидеть и все остались довольны. А тут от него убегают в слезах при многочисленных зрителях. Чимин подумал, что теперь на него постоянно будут неодобрительно коситься, но это делали только девчонки, да и то недолго, потому что Чимин им слишком нравился. Уже через неделю к нему подошла Минхи и положила на парту открытку с признанием. После Минхи была Боён, затем Дарэ, Унха и кто-то ещё. И это только за последний год. Бесконечные открытки, записки, ярко-розовые стикеры, подбрасываемые в рюкзак, кажутся Чимину настоящим проклятием. Кто угодно на его месте жил бы и радовался той популярности, которой он пользуется у девушек, но Чимин лишь устало вздыхает, прекрасно зная, что если ответит согласием одной, то сразу обидятся все остальные и начнут шептать о них по углам всякий бред из зависти. Чимин не хочет слухов, не хочет становиться центром внимания в плохом смысле, поэтому мило улыбается каждой девушке и отказывает, объясняя, что сейчас не время. Сейчас действительно не время для отношений. Скоро экзамены, потом поступление в университет, а семья Чимина хочет вернуться в Пусан, в родной город, как только Чимин закончит школу. — Ты дурак, — заявляет Чонгук. — Как можно игнорировать таких прекрасных, замечательных, милых, красивых, наверняка классно целующихся девушек? Слушай, а если тебе это не надо, может, ты хотя бы лучшему другу поможешь? — Каким образом? — спрашивает Чимин, откладывая в сторону учебник английского. — Когда кто-нибудь снова предложит тебе встречаться, ты откажешь, но скажешь, что у тебя есть крутой друг, и он очень одинок и несчастен, буквально умирает без любви. Я недавно читал в журнале, что девушки часто ищут себе тех, о ком можно заботиться, это у них там какой-то инстинкт, что ли. — Не думаю, что, если описать тебя, как крутого, но убогого, кто-то заинтересуется. — Да ты ни хрена не понял, Чимин! — цокает языком Чонгук. — Мы должны создать мне образ офигительного парня, у которого единственная проблема — это отсутствие любви. Я красивый, занимаюсь спортом, смешной, не тупой, общаюсь с лидерами класса, то есть с тобой и Тэхёном, а ещё я амбициозен и перспективен. — И от скромности не помрёшь. Только от одиночества, — издевательски улыбается Чимин. Он соглашается помочь Чонгуку найти девушку. Это решает целых две проблемы: во-первых, сам Чонгук, наконец, перестанет доставать с этой темой, во-вторых, это всё равно куда интереснее, чем ходить с Тэхёном каждый вечер в «Ring The Bell». Между прочим, Чимин не горит желанием страдать в одиночку и хочет подключить к решению проблемы Чонгука Тэхёна тоже, но у Тэхёна какие-то свои непонятные заморочки, постоянно ведущие его в одно-единственное кафе около дома. Чимин об этом старается не спрашивать, зная, что не получит чёткого ответа. А вот Чонгук начинает ревновать. Как это так, один из двух лучших друзей вдруг выбирает не его, а непонятного бариста, увиденного всего пару раз. Может, он теперь с ним начнёт дружить тогда? — Мне кажется, ему больше с нами неинтересно, — упавшим голосом сообщает Чонгук, лёжа на кровати. Он рассматривает оклеенную плакатами женских айдол-групп стену, вспоминая свою неудачную прогулку с Херин. Он думал, у них получится замечательное свидание, даже собирался купить цветы, а Херин всего лишь хотела у него выяснить про Тэхёна, почему он отказал её подруге Юнджин, неужели у него уже есть девушка. Херин — ужасная сплетница. — Сколько раз мы звали его с собой, а он вечно торчит в этом тупом кафе. — Слушай, Тэхён всегда был немного своеобразным, это нормально. Если бы что-то действительно случилось, он бы точно не стал утаивать, — спокойно произносит Чимин, сидя на полу, обняв колени. Вообще-то, его тоже немного беспокоит отстранённость друга. В конце концов, они с Тэхёном знакомы очень давно, и вдруг перестать общаться было бы слишком сильным ударом для Чимина и его идеальной жизни. Впервые он ощущает странную тревогу за будущее. — Мы же поклялись быть друзьями навсегда. Не может же быть такого, чтобы мы перестали общаться? — Боже, Чонгук, не драматизируй. Родители Чимина как-то сказали, что семнадцать — это возраст, когда случаются всякие неприятности, но ведь их сын не такой, у него точно всё будет в порядке и сейчас, и потом. Чимин уверен, что родители не могут ошибаться. Да и было бы глупо прожить семнадцать одинаковых лет и вдруг найти себе потрясения.19
В комнате повисает напряжённая тишина после слов Тэхёна о том, что он встречается с Юнги, тем самым бариста, уже полтора месяца. Тэхён переводит взгляд с одного своего друга на второго, взволнованно ожидая какой-нибудь реакции, кроме молчания. Решение признаться им далось ему тяжело, потому что Тэхён не был уверен, что их это обрадует или хотя бы не расстроит. Но Тэхён помнил о том, что они дружат почти всю жизнь, и они клялись друг другу быть рядом всегда, что бы ни случилось. — Думаю, мне нужно время, чтобы осознать это, — Чимин старается звучать спокойно, хотя он действительно шокирован. И нет, он не в ужасе от того, что Тэхён выбрал встречаться с парнем. И дело даже не в том, кто этот парень. Быть может, Юнги милый и добрый рядом с ним, быть может, их любовь прекрасна. Шок Чимина связан лишь со внезапностью новости и молчанием Тэхёна так долго. Разве они не друзья, которые не должны ничего скрывать друг от друга? Хотя, вообще-то, Чимин тоже скрывает. И понимание, что он не единственный среди них, кто боится признаться, заставляет его сказать эту странную фразу: «Мне нужно время». Для чего? Сколько? Чимин хочет ударить себя по лицу, потому что, кажется, только что опять кого-то расстроил, и чтобы исправиться, он уже открывает рот, как вдруг: — Что?! — у Чонгука завершилась загрузка информации, и вот теперь он может выкрикнуть своё удивление. — С парнем?! Ты же прикалываешься, да? Чимин закрывает рот, замирая. Он во все глаза смотрит на Чонгука, не понимая, к чему тот ведёт. Тэхён хмурится и качает головой. — Нет?.. — ещё раз уточняет Чонгук и снова получает тот же ответ. — О, чёрт, какой ужас! Это... Это... — Чонгук вздыхает, не находя слов. — Я просто не могу поверить, Тэхён! Мы же так долго общались, и ты никогда, вообще ни разу, не делал что-то такое. — Какое? — Тэхён выгибает бровь. — Ну, это. Чтобы хоть кто-то догадался, что ты, ну, такой. Чонгук мог бы сказать много некрасивых слов, но он решает обойти их дурацкими местоимениями, которые звучат гораздо хуже. Чонгук выделяет их интонацией, в которой явно читается пренебрежение и полное непонимание. — Ты считаешь, что мои отношения с Юнги какие-то неправильные? — спрашивает Тэхён. — А разве это не очевидно? — Чонгук, — произносит Чимин, предупреждая. — Как вообще можно считать, что отношения с парнем правильные? Это же... Да фу! — морщится Чонгук, видимо, представляя себя или кого-то ещё рядом с парнем в романтическом ключе. — Чонгук, прекрати. — Ты что, на его стороне? — удивляется Чонгук, чувствуя, как Чимин дёргает ткань его футболки. — Нет, я... Тэхён поднимается на ноги и отрывисто произносит что-то вроде благодарности за встречу, собираясь уходить. Чимин встаёт следом, будучи уверенным, что всё не должно закончиться так. Они не виделись достаточно долго после своего небольшого празднования окончания экзаменов и вот, наконец, собрались, но во что это превратилось. Остановить Тэхёна Чимин не успевает. Тот захлопывает дверь комнаты, и Чимин слышит его громкие шаги по коридору. Не проходит и минуты, как куртка Тэхёна мелькает за окном на улице, и Чимин воздевает руки вверх, поворачиваясь к Чонгуку. Что бы сделал хороший друг? Нет, не хороший, а идеальный. Он бы сейчас сказал Чонгуку, что совершенно не ожидал подобной новости и разделяет его шок, но никоим образом не показал бы своего истинного отношения к ситуации. А завтра следовало бы позвонить Тэхёну или лучше даже попытаться застать его дома, чтобы объясниться, мол, все друг друга неправильно поняли. Никто не осуждает Тэхёна за выбор парня, они оба желают им счастья, просто всё это так внезапно свалилось на голову, что они растерялись. — Что ты, чёрт возьми, наговорил, Чонгук?! — сквозь зубы произносит Чимин. Плевать на образ идеального друга. — Какая тебе разница, с кем он встречается? — В смысле, какая? Мы с ним так долго общались, и тут выясняется, что он гей! Это же отвратительно. — Отвратительно? И чем же это отвратительно? То, что Тэхёну нравится Юнги, то, что он любит его, как-то меняет самого Тэхёна? Он стал хуже? Он перестал быть тебе другом только потому, что полюбил парня? Чонгук, я без понятия, откуда в твоей голове этот странный бред и предвзятость. Ты считаешь отношения между парнями чем-то противоестественным, но разве Тэхён хотя бы раз трогал тебя, чтобы относиться к его выбору настолько категорично? Чем тебе мешают его отношения? — Ты просто представь. Допустим, мы сидим за столом. Ты со своей девушкой, я со своей и Тэхён... с парнем. Ты держишь свою девушку за руку, я свою глажу по колену, а Тэхён целует этого своего парня. Целует прямо за столом, на глазах у всех! — И что? — Да это же бред какой-то! Ненормально! — Хорошо, а если бы не только Тэхён был с парнем, но и я? И я бы тоже решил его поцеловать. Ты, сидя рядом с нами, продолжал бы орать о том, что это ненормально? — Ты? — Чонгук хлопает глазами. — С какой радости ты стал бы встречаться с парнем? Ты же нормальный, Чимин. Мы же вместе тусовались с девчонками из школы, когда пытались построить мои отношения. И ты встречался с Соён, и там потом ещё с кем-то. — О, а ты не думал, что я могу отказывать всем девушкам именно потому, что они мне не нравятся? Не привлекают. Не хочу я их. А тебе я помогал, потому что, как истинный гей, лучше знаю, что они любят? И да, Чонгук, представляешь, ты всё это время боготворил человека, который на самом деле любит парней. О ужас и кошмар, как же ты теперь на самого себя будешь в зеркало смотреть? — Но ты же сейчас несерьёзно. — С чего ты взял? Чонгук не верит. Он облизывает губы и говорит, что это очень странная шутка, которая ему неясна. Но раз вечер превратился в такое безумие, он, пожалуй, пойдёт домой, пока Чимин не решил с ним вдруг поссориться из-за какой-то глупости. — Пока ты считаешь чужие чувства, особенно чувства твоего лучшего друга, глупостью, мне не о чем с тобой разговаривать, — произносит Чимин, закрывая за Чонгуком дверь на замок. Чимин ненадолго прикрывает глаза, запрокидывая голову на стену. Злость на слова Чонгука улеглась, теперь в груди неприятно ноет и тянет. Сначала слабо, но с каждой новой мыслью и воспоминанием о том, что именно прозвучало в комнате совсем недавно, чувство усиливается, превращаясь в боль. Чимин думал, что это бывает только в сопливых дорамах, где друзья детства вдруг влюбляются. Вернее, это всегда только один из них. Он страдает, смотря, как второй бегает за всеми симпатичными парнями или девушками, оставаясь с вымученной улыбкой позади и ощущая, как в сердце разрастается дыра. Залечить её можно, только прекратив любые отношения с другом, потому что он не то что не воспринимает тебя как объект для любви, а в принципе безразличен ко всяким твоим душевным терзаниям, ставя на первое место только себя. Сложно сказать, когда Чимин понял, что ему нравится Чонгук. Возможно, они слишком много времени проводили рядом, постоянно пытаясь найти Чонгуку девушку мечты. Возможно, Чимин слишком сильно погрузился в решение этой проблемы, узнавая у Чонгука все его интересы и желания, чтобы найти ту самую. Чем больше мелочей, которые обычно показываются лишь для вторых половинок, Чимин замечал, тем больше думал о них. Они казались милыми и приятными, и Чимин понимал, что и сам хотел бы в свою сторону чего-то похожего. Но кто бы Чимину это дал, если не Чонгук? Незадолго до выпускных экзаменов — как сказал тогда Чимин, в самое дурацкое время — Чонгук обрадовал своих друзей новостью, что он теперь встречается с Юми. И вроде бы Чимину стоило радоваться, ведь его помощь наконец-то принесла плоды. Он и порадовался, когда Чонгук только сообщил, потому что на словах это звучало не так... ярко. А потом в коридоре Чимин увидел смущённо улыбающуюся Юми, и зачем-то Чонгук потащил её вместе с ними по дороге из школы. Они держались за руки, иногда отставали, и когда Чимин поворачивался, чтобы проверить, идут они или нет, то всегда видел, как Чонгук коротко целует Юми в щёку. Один раз или несколько, и тогда она начинала смеяться. Чимину вдруг стало неприятно. Конечно, он подумал, что это просто зависть. Может быть, даже ревность, как у Чонгука, когда его друзья начинали слишком часто общаться с кем-то ещё. Чимин мысленно долго ругал себя, твердя, что не имеет права не радоваться за Чонгука. Он ужасный друг, если счастье Чонгука доставляет ему дискомфорт. Он улыбался, смеялся, подкалывал Чонгука насчёт Юми. Он никогда не говорил, что против её присутствия у себя дома или с ними на прогулке, или в кафе, или где угодно. Чимин выслушивал все восторги Чонгука о девушке. Чимин пытался дать совет, как лучше сделать то или это, один раз даже покупал её любимые цветы, поскольку Чонгук не успевал это сделать до закрытия магазина, а завтра у них с Юми было пять недель отношений. Стоило только попрощаться с Чонгуком и Юми, положить трубку телефона или отключить уведомления в диалоге, Чимин начинал чувствовать странную тяжесть на сердце. Будто он что-то делал не так, будто счастье Чонгука не приносило ему радости. Чимин с ужасом понимал, что ему не нравятся эти отношения. Не потому, что Юми какая-то не такая, и не потому, что Чонгук слишком сильно зациклен на них, а потому, что Юми прекрасная девушка, и Чонгук её действительно любит. И всё самое лучшее, что Чимин знает про Чонгука, тот отдаёт Юми. «О чём ты вообще думаешь накануне экзаменов?» — обругал себя Чимин. Он заглушал чувства учёбой, но та слишком быстро закончилась, и всё началось вновь. Чимин собирался рассказать Тэхёну, потому что только с ним можно было обсудить подобное. У Тэхёна были дела, и теперь Чимин знает, какие именно. В отличие от него, Тэхён не побоялся признаться обоим друзьям, а Чимин даже сейчас, зная, что он не одинок в своих переживаниях, не сумел раскрыть рот и сказать. Может быть, потому что после слов Чонгука это означало бы разрыв между ними. Где-то неделю Чимин раз за разом берёт в руки телефон и глупо смотрит на диалог с Тэхёном, думая, что следует написать. Он откладывает телефон сразу же, стоит заметить пришедшее сообщение от Чонгука. Тот пишет каждый день. Словно ничего не случилось. Целую неделю он не получает ответа, и только ближе к её концу до него доходит, что, возможно, Чимин не шутил, когда сказал, что не станет с ним общаться, пока Чонгук не переосмыслит свои слова. На кухне идёт оживлённый разговор между родителями. Чимин почти не слушает, проходя мимо, чтобы добраться до своей комнаты, как вдруг до него долетает обрывок фразы. — Они завтра отправляют Тэхёна в Лондон. Чимин замирает. В Лондон? Тэхён ничего не говорил об этом. Наоборот, он несколько раз упоминал, как сильно не хочет поступать в университет, который ему подобрала семья. И ведь у Тэхёна тут Юнги, как он может сейчас уехать учиться? Чимин влетает в комнату и немедленно пишет другу, но ответа так и не получает. Утром он со всех ног бежит к дому Тэхёна, но не застаёт его там. От соседки, вышедшей на громкую непрекращающуюся трель звонка, Чимин узнаёт, что Тэхён и его родители уехали где-то минут сорок назад. У Чимина падает сердце. Он плетётся обратно по улице, кляня всё на свете, особенно себя, за то, что не сказал другу важных слов вовремя. Вряд ли это помогло бы Тэхёну остаться здесь, но, быть может, он обратился бы к Чимину за помощью и рассчитывал бы на его поддержку. Когда знаешь, что есть кто-то на твоей стороне, любой жизненный поворот становится проще. Те самые слова поддержки Чимин переписывает несколько раз. Он стирает сообщение за сообщением, почти нажимает кнопку отправления, но останавливает себя и снова думает о том, как лучше выразить свои чувства. Собственная нерешительность и медлительность раздражают, и Чимин сжимает пальцами волосы, беспомощно крича сквозь зубы. Ему хочется не просто поддержать друга, но и помочь ему, пусть даже с запозданием. Тэхëн отвечает через несколько дней сухим «спасибо». Чуть позже он добавляет к этому извинения за то, что так долго молчал. — У меня выдались тяжëлые дни, — и эти слова звучат издëвкой над Чимином. Тот чувствует укол вины. — Я облажался, Тэхëн. Мне надо было встать на твою сторону ещë в тот день, когда Чонгук... Ну, ты помнишь. — Да. Не хочу быть грубым, но можешь не беспокоить меня какое-то время? У меня много дел, всë это очень выматывает. Чимин закрывает глаза, тяжело дыша. Ему кажется, что вокруг рушится мир. Тот самый идеальный мир, в котором он провëл почти девятнадцать счастливых лет. Нужно открыть кому-то дверь, и Чимин проводит пальцами по щекам, стирая глупые беспомощные слëзы. За дверью стоит Чонгук, и его Чимин сейчас точно не хотел бы видеть. — Я всë понял, — произносит Чонгук, отодвигая Чимина с прохода. Он бесцеремонно двигается вглубь коридора, продолжая разговор так, будто его не игнорировали несколько дней подряд. — Я был идиотом, который всë испортил. Ты совершенно прав, Чимин, мои взгляды тупы и показывают мою ограниченность. Чимин удивлëнно изгибает брови, впервые в жизни слыша от Чонгука такие глубокомысленные фразы. Честно говоря, Чимин не до конца вообще понимает, что сейчас происходит. — Я разобрался в вопросе. Я реально решил, что мне надо поставить себя на место Тэхëна, чтобы прочувствовать всë то дерьмо, которое я сделал. Я прочитал кучу статей в интернете про любовь к мужчинам, я посмотрел фильмы и какие-то ролики на ютубе. А ещë, — Чонгук выставляет вперëд указательный палец, будто Чимин собирался его перебивать, — господи, Чимин, ты представляешь, я посмотрел гей-порно. Я даже плакал! Ну, не над порно, а над фильмами и некоторыми статьями. И я подписался в инсте на несколько гей-пар. Знаешь, они очень милые. Серьëзно, даже лучше некоторых гетеро. Не такие показушные... — Чонгук, Тэхëна увезли в Лондон, — произносит Чимин, шмыгая носом. — Но ты молодец, — его улыбка выходит натужной и жалкой, а через мгновение, пока Чонгук всë ещë осознаëт услышанное, Чимин вновь закрывает лицо руками, чтобы не было видно слëз. И быстрее, чем Чонгук понимает, что Тэхëну его изменившиеся взгляды теперь ни к чему, он успевает крепко обнять Чимина, дав тому возможность уткнуться себе в плечо.20
Год назад Чимин думал, что его мир рухнул, и свою молодость он начнëт совершенно один. К ссоре с Тэхëном и его отъезду в Лондон добавилось решение семьи перебраться в Пусан именно тогда, когда Чимин уже поступил в университет в Тэгу. Ещë и с Чонгуком общаться стало труднее, потому что Чимин продолжал испытывать к нему что-то неопредлëнное, зная, насколько это бессмысленно и безответно. Но Чонгук хотел уехать покорять Сеул, и Чимин даже успел обрадоваться этому, хотя одновременно он понимал, что лишается и второго близкого человека рядом. А потом Чонгук никуда не уехал и поступил в тот же университет, что и Чимин. Он был таким счастливым, постоянно трепался о том, как это круто, что они будут учиться вместе, пусть и на разных факультетах. Через месяц Чонгук начал встречаться с одногруппницей Чимина, и та, узнав, что парни дружат, решила, что будет хорошей идеей использовать Чимина как справочник по Чонгуку. Чимина это сильно разозлило, и, видимо, в порыве эмоций он завëл отношения с симпатичной Кёнхи из группы Чонгука. Естественно, на Чонгука и его девушку это никак не подействовало, но Чимин всеми силами пытался постоянно быть перед их глазами, доказывая непонятно что. Кёнхи сама предложила им расстаться, заявив, что Чимин ведëт себя странно. Словно он любит не еë, а кого-то другого, кого усиленно пытается перекрыть их отношениями. Разумеется, Чимин всë отрицал, но с облегчением согласился отпустить Кёнхи. Теперь его группа отмечает конец учебного года и успешную сдачу экзаменов. Чья-то квартира достаточно большая, чтобы вместить не только группу Чимина, но и нескольких человек со стороны. В том числе Чонгука, который почему-то пришëл без своей девушки и весь вечер выглядит понуро. К нему подходят поговорить едва ли не все присутствующие, кто-то приглашает потанцевать, но Чонгук отказывается от любого веселья, продолжая печально цедить алкоголь прямо из бутылки. — О, чувак... Чимин, ты здесь! — окликает он и не дожидается, пока Чимин подойдëт сам. — У меня горе. — Я заметил, — Чимин осторожно отцепляет пальцы Чонгука от своего предплечья. — Ты без неë сегодня. — Да, это просто... — Чонгук щëлкает пальцами, подбирая нужное слово, но останавливается на вздохе. Он ужасно пьян. Чимин это слышит и видит, хотя он не следил за Чонгуком весь вечер, чтобы знать наверняка. Когда он понял, что Чонгук будет на вечеринке, то постарался сделать всë, чтобы не пересекаться с ним. Было очевидно, что Чонгук придëт со своей девушкой, но слух о том, что он один, распространился по квартире достаточно быстро. И кого-то это обрадовало, кто-то удивился, а Чимин решил, что тем более не станет маячить перед глазами друга, который, правда, за последнее время стал чем-то вроде приятеля, если не сказать старого знакомого. Однако успешно скрываться в ограниченном пространстве довольно сложно, и вот Чонгук со страдальческим видом смотрит на Чимина, допивая свою бутылку. — Я думал пойти домой, — говорит Чимин. — Я с тобой. Совсем нет настроения. — Зачем тогда пришëл? — Меня бы не поняли, если бы отказался, — медленно выговаривает Чонгук, двигаясь в сторону вешалки, переполненной куртками и пальто. — И я знал, что тут будешь ты. Ты мне так нужен! Я так по тебе соскучился! Он порывается обнять Чимина, но тот делает полшага назад, запинаясь о чьи-то сапоги. Чонгук даже не замечает отстранённости друга, просто убирает руки и возвращается к поиску своей куртки среди множества. Чимин думает, что Чонгук до дома не дойдёт, придётся его проводить. Какими бы ни были их отношения теперь, Чимин просто не может оставить Чонгука в таком виде. Однако на улице Чонгук оттаскивает Чимина в сторону и прикладывает палец к его губам, заговорщически оглядываясь, опасаясь, что их кто-то подслушает. — Мне нельзя домой, — шепчет Чонгук. — Почему? — Мама и папа там, а я... — Чонгук разводит руки в стороны, подразумевая переизбыток алкоголя в крови, который даже немного мешает ему связно выражаться. — Тебе повезло. Ты один живёшь. «О нет», — в панике проносится в голове Чимина. Он уже догадывается, к чему Чонгук ведёт, и это просто недопустимо. Никаких ночёвок. Никогда. Только не для Чонгука. Правда, Чимин не совсем понимает, почему так сильно боится пустить друга за порог теперь только своей квартиры. Это ведь ещё ничего не значит. Он всего лишь позаботится о нём, уложит спать в комнате родителей, утром даст таблетку от головы и выпроводит. Ну, может быть, они вместе позавтракают. Но только лишь потому, что Чонгук начнёт ныть, что дома его кормить не станут из-за ночного загула, а идти в кафе он не захочет. — Так, что у тебя случилось? — спрашивает Чимин, не желая сохранять молчание на протяжении всего пути. Их дома с Чонгуком недалеко друг от друга, и некоторое время им нужно идти по одной дороге, а дальше разойтись. Может быть, за эти полчаса или даже чуть больше, учитывая медлительность Чонгука, Чимин успеет определиться, как ему лучше поступить. — О, мы расстались! — Чонгук произносит это так драматично, что не хватает только театрального взмаха руками. — Она сказала, что я скучный. Ты прикинь? Я скучный и одно... однообразный. — Странные претензии, — хмыкает Чимин. — Уж кто-кто, но ты точно не скучный. — А ещё я тупой! Да, она сказала, что я не её уровень... ну, по мозгам, короче. — Разве тупые могут учиться на вашем факультете? Ты, конечно, часто сначала делаешь, а потом только думаешь. И доходит до тебя не с первого раза, бывает. Но я бы не сказал, что ты тупой. — Ты всегда понимал меня, Чимин, — Чонгук тормозит, вынуждая и Чимина остановиться. — Знаешь, а пошла бы она подальше со своим мнением. Вот мне Санвон сказал, что врут все, но только не друзья детства. И я согласен. Чимин криво улыбается, кивая, и предлагает не стоять посреди улицы. Спустя полчаса Чонгук не отвязывается от него, явно намереваясь ночевать в чужом доме. Чимин смиряется, продумывая самый прозаичный сценарий оставшегося вечера. Чем ближе Чонгук к тому, чтобы лечь спать, тем болтливее он становится. Это утомляет, и Чимин, который, вообще-то, тоже был на вечеринке и выпивал, совершенно не чувствует себя ни выпившим, ни отдохнувшим. Ко всему прочему, Чонгук упрашивает его полежать рядом, пока он не уснёт, потому что ему ужасно грустно и одиноко, и вообще они так давно не проводили время вместе, словно прошло несколько лет. Чимин не собирается потакать этим пьяным желаниям, но Чонгук смотрит на него своими большими глазами, и против них не то что Чимин, наверное, всё человечество бессильно. Он ложится рядом, чувствуя, как близко Чонгук. Тот двигается ближе, дышит почти в висок, что-то опять болтает, но Чимин даже если бы хотел, никогда не услышал бы. Чонгук зарывается носом в его волосы, в сотый раз рассыпаясь в комплиментах, какой потрясающий Чимин друг. Чонгук всё-таки обнимает его и вскоре начинает сопеть. А Чимин думает, что тоже заслужил исполнение какого-нибудь своего желания, поэтому не уходит. Утром скажет, что случайно уснул ещё раньше, всё равно Чонгук вряд ли вспомнит такие мелочи. — Янг форевер, — читает Чонгук два слова над локтями Чимина, когда тот споласкивает чашку. — Я не помню у тебя татуировок. — Сделал несколько месяцев назад, — пожимает плечами Чимин. — Я тоже хочу, но не знаю, где, — Чонгук стоит позади, опираясь на стол, в одних штанах и тыкает пальцем себе в грудь. — Может, тут? Как думаешь? О, или на ключицах? Или где-то на животе... Внизу было бы прикольно, да? Чимин водит глазами по его телу. Он ведь всего лишь помогает другу определиться с местом для татуировки, а не разглядывает его, пока есть такая возможность. — Тебе рукав пошёл бы. — А? — Чонгук вопросительно смотрит на свою правую руку. — Кстати, вполне. Только это долго и дорого. И надо думать, что именно. Вот с чего бы ты начал? — Не знаю, что-то важное для тебя? Какой-то символ или дата. — Когда мы с тобой познакомились? — неожиданно выдаёт Чонгук после короткого размышления. — Ты считаешь это важным? Я бы выбрал дату, когда мы стали дружить втроём, — Чимин отводит взгляд, надеясь, что у него не начнут гореть щёки. Почему из всех возможных дат в своей жизни, Чонгук выбрал именно ту? И, к несчастью, Чимин совершенно не помнит, какое это было число или хотя бы месяц. — Да... Просто с тех пор много чего случилось, и мы, вроде как, уже не дружим втроём. А ты у меня всё ещё есть. — Ну, в последнее время мы... — Чёрт, я не помню, тогда шёл снег или цвела сакура? — перебивает Чонгук. Он намерен вспомнить тот день во всех его мельчайших деталях, а главное дату, от которой можно считать начало дружбы с Чимином. Чимину тоже приходится вспоминать, и он обнаруживает, что едва ли не выкинул этот день из своей жизни. Это было давно, и Чимин разве что помнит, как сначала были только он и Тэхён, а потом как-то сам собой появился Чонгук. Но Чимин решает не говорить об этом, вдруг Чонгук расстроится, что никто, кроме него, не придаёт значения тому дню. — Тогда светило солнце, — вдруг ярко встаёт перед глазами Чимина. Он вспоминает площадку недалеко от школы. Их с Тэхёном около качели, брошенные под ногами рюкзаки. Рядом носились какие-то парни с мячом, и этот мяч прикатился прямо к ноге Тэхёна. Почему-то всегда в таких ситуациях играющие просят пнуть им мяч, а не идут за ним сами. Тэхёна тоже попросили, но он не стал просто отдавать мяч одним ударом, он решил, что пусть его у него отберут. Чимину пришлось тоже включиться в эту странную затею. А Чонгук был одним из тех, кто сильнее всех хотел отобрать у них мяч, чтобы продолжить игру. Они носились под ярким солнцем, поднимая кроссовками пыль. Чонгук желал победы любой ценой, и он хотел принести её самостоятельно, поэтому, видимо, вспомнил всё, что когда-то видел в футбольных матчах, и ринулся прямо под ноги Чимина, лишь бы сбить его и перехватить мяч уже окончательно. Разумеется, Чимин не ожидал, что сзади в него воткнутся чьи-то ноги, он споткнётся и пропашет носом жёсткий слой песка на площадке. — Я из-за тебя тогда половину лица разодрал, — фыркает Чимин. — Это не помешало тебе вырасти красивым. Чимин отмахивается, но взгляд Чонгука продолжает лежать на его лице. — Надеюсь, ты не думаешь сейчас, что было бы хорошей идеей набить себе мой портрет, — добавляет Чимин. — Нет, я думаю... — Чонгук не договаривает, оставляя рот приоткрытым, и толкает языком щёку. Чимину не нужно спрашивать, о чëм думает Чонгук, ведь тот решает не болтать, а действовать, поэтому хватает Чимина за руки, чтобы притянуть к себе и поцеловать. Ему даже не нужно спрашивать, что Чимин думает по этому поводу, ведь Чимин не отталкивает, а позволяет себя целовать так откровенно и совсем не по-дружески. — Знаешь, из всех людей, с которыми я когда-либо общался, только ты всегда был рядом, — говорит Чонгук. — Может, мне и не надо было никого искать. Это так нелогично. Они могли поцеловаться, например, вчера, когда Чонгук был пьян. Они могли поцеловаться год назад на эмоциях, когда Чимин плакал ему в плечо после отъезда Тэхëна. Но они целуются прямо сейчас, когда оба слишком хорошо осознают происходящее. И Чимин думает, что это, наверное, о чëм-то говорит. Если Чонгук решил поцеловать его именно сейчас, если Чонгук вообще решил поцеловать его серьëзно, а не из-за какой-нибудь глупости, то это почти признание. Чимин подаëтся вперëд, чувствуя поглаживающие движения ладонями на своей спине под футболкой. Чонгук целуется как никто другой, и это понятно, ведь у него большой опыт. От его поцелуев ведëт так, что Чимин едва стоит на ногах, и, возможно, он настолько теряется в ощущениях именно из-за того, что это делает Чонгук. Он так его любит, слишком давно и слишком сильно, а сейчас согласен на всë, лишь бы его не отпускали, лишь бы Чонгук не передумал, лишь бы это был не последний раз. — Ты что, питаешься солнцем? — спрашивает Чонгук, слишком легко подхватывая Чимина на руки и прислоняя к стене. — Просто ты всегда был сильнее, — он мажет губами под его линией челюсти. — Иначе я бы не упал лицом в песок. Они могли бы целоваться целую вечность, до опухших губ и помутнëнных глаз, но Чимину вдруг становится слишком мало. Глупо отрицать, что он никогда не представлял, какой секс был бы у них с Чонгуком. Он думал об этом так же, как и об их теоретических свиданиях, жизни вместе и всëм, что ждало бы в дальнейшем. Сейчас Чимин понимает, что может воплотить любые свои мечты в реальность. Чонгук согласится. Чонгук, на самом-то деле, в его руках. А ещё Чонгук тоже хочет его. Чимин это прекрасно чувствует, и, казалось бы, что ещё может подарить ему счастье. Чонгук упирается одной рукой чуть выше его головы, глазами отыскивая в отодвинутом ящике комода смазку и презервативы. Чимин пытается подсказать, но он не открывал этот ящик с тех пор, как расстался с Кëнхи. — Я думаю, стоит переложить всë важное поближе, — произносит Чонгук. В его словах Чимин слышит намëк на то, что в дальнейшем им это ещё пригодится. Значит ли это, что они будут встречаться? Чимин заранее слышит положительный ответ. Он отказывается воспринимать слова Чонгука за шутку или неосторожность. — Давай я сам? — Чимин тянется к тюбику со смазкой. — С чего это? Ты что, забыл, я уже два года смотрю гей-порно! — Чимин изгибает бровь в сомнении. — Я расширял кругозор, не смотри на меня так. — А сейчас ты тоже расширяешь кругозор? — Сейчас я собираюсь расширить кое-что другое. Чимин ударяет себя ладонью по лбу, не сдерживая смех. Он всегда знал, что разговоры во время секса — это самое ужасное, что можно было придумать. Что бы там ни говорили, будто первый раз редко бывает удачным и чаще приносит не самый лучший опыт, Чимин не согласен. Во-первых, Чонгук не только тупо шутит, но и действительно старается быть аккуратным, тратит какое-то безумное количество времени на подготовку, и Чимин даже спрашивает, не думает ли он поторопиться, а то скоро стемнеет. Во-вторых, Чонгук следит за его реакциями, когда входит, и ещё пристальнее, когда начинает двигаться. Столкнувшись с его нелепо сосредоточенным взглядом, Чимин начинает переживать, а понравится ли вообще Чонгуку. Не то чтобы всë это было исключительно для него, но и не для одного Чимина, в конце концов. Тогда Чимин решает поменять их местами. Он садится сверху, чтобы самому контролировать свои ощущения и не вешать эту ответственность на Чонгука. Наконец, у них получается забыть о том, как сделать всë правильно, и просто насладиться процессом. Чонгук снова зарывается носом в волосы Чимина, когда прижимает его к себе перед оргазмом, и Чимин оставляет след от ногтей на его боку, вцепляясь слишком сильно. — Я могу спросить? — шепчет Чимин, прерывисто дыша. — Мы же... — Давай минут через пять, — Чонгук часто моргает, приходя в себя. Пять минут растянутся на два года.22
— Только давай не будем никому рассказывать? — Я и не собирался целовать тебя посреди университета. — И нам не стоит держаться за руки, когда идём рядом, да? И, может быть, сегодня устроим свидание у тебя? У меня родители, сам понимаешь, а кино, кафе или что-то ещё... — Чонгук надеется, что Чимин понимает, насколько опрометчиво для них ходить на свидания в публичные места, особенно, если эти места где-то поблизости от университета или их домов. А ездить каждый раз в другие районы слишком затруднительно. Они встречаются... Чимин не до конца уверен, что этим словом стоит описывать их отношения, но, в общем, это длится уже два года. Чимин вполне счастлив. Чонгук почти переехал к нему, что, видимо, полностью устраивает его семью, ведь он всего лишь проводит свои дни с лучшим другом, а не живёт по принципу «дом — учёба — дом» и не посещает какие-то сомнительные места, где с ним могло бы что-то случиться. То, что происходит между ними, Чимину нравится, ведь Чонгук именно такой, каким он себе его представлял в отношениях. Хотя их свидания чаще всего ограничиваются двумя комнатами в квартире Чимина, Чонгук делает их незабываемыми, постоянно удивляет каким-нибудь новым романтичным жестом. Может быть, большинство из них подходят для отношений с девушкой, а не с парнем, но Чимин не имеет ничего против ужинов при свечах, медленных танцев, разбросанных по полу лепестков роз и комплиментов. Однажды они выбрались на крышу дома, где хотели встретить рассвет, но так и не встретили. Чимину ужасно понравилось смотреть на звёзды, разговаривать об этом с Чонгуком, и когда тот сказал, что, пожалуй, выяснит, куда позвонить, чтобы новую звезду обязательно назвали именем Чимина, Чимину уже не нужны были никакие звёзды и рассветы, только Чонгук. Почти всегда их совместное время наедине заканчивается близостью. Чимин не может себя контролировать, когда видит Чонгука, а Чонгук никогда не откажется, даже если момент будто бы совсем не располагает. — Знал бы я, что ты такой, вообще ни на кого не смотрел бы больше, — произносит Чонгук, целуя Чимина за ухом, где теперь есть новая татуировка с прописным «Youth». Чимин считает свою молодость прекрасной и хочет помнить её до конца жизни. И раз это место за ухом Чонгуку так нравится целовать, то Чимин ни секунды не задумывался, где делать новую татуировку. — Ты потерял столько времени зря, — вздыхает Чимин, покачивая головой. — Но мы ведь можем это исправить? Чонгук улыбается, проводя пальцами внизу живота Чимина, выдыхая ему на ухо: «Конечно». У Чимина по телу бегут мурашки. Сильнее, чем Чонгука, он хочет только прокричать о своей любви всему миру. Ну, или хотя бы всего лишь одному Тэхёну. — Зачем ему об этом знать? — не понимает Чонгук. — Потому что он наш друг. — Вряд ли ему это интересно. — С чего ты это взял? — Я недавно поздравлял его с каким-то праздником, — Чонгук выглядит совершенно убеждённым в своей правоте. — И, по-моему, он ответил мне только из вежливости. А получить на сообщение о том, что мы с тобой встречаемся уже два года, убогое «ладно» с точкой вообще не хочется. — То есть мы с тобой встречаемся? Чимину нужен конкретный ответ на этот вопрос уже два года, но каждый раз Чонгук мастерски уходит от ответа, и Чимин ему прощает. В целом-то, всё отлично, зачем разводить ссору из ничего. Они два года ходят на свидания внутри квартиры, занимаются сексом и... и Чонгук говорит о том, какой Чимин потрясающий, лучше всех на свете, особенно когда берёт его член до конца. — Нет, наверное, тебе стоит написать Тэхёну, — говорит Чонгук, кивая на собственные слова. — Я думаю, возможно, дело во мне. Я тогда не извинился за свою сцену в твоей комнате. Ну, ты сказал, что Тэхён попросил не беспокоить его какое-то время, а потом я забыл, потом повода писать не было, потом вроде мы перестали общаться... Короче, если ты ему скажешь, то он может меня простить. — Чонгук. Что ты несёшь? Чонгук вопросительно приподнимает брови. — То, что между нами, хоть что-то для тебя значит? — Конечно, ты чего! — Тогда почему ты отказываешься называть это отношениями? Почему ты хочешь скрыть это ото всех, в том числе от Тэхёна? — Ну, а для чего орать об этом? Чимин-а, я же беспокоюсь о том, чтобы нам обоим было комфортно рядом. Ты же понимаешь, что может произойти, если узнает кто-то не тот. Моя бывшая с первого курса, которая с тобой учится, она недавно подошла ко мне, чтобы зачем-то спросить, почему меня уже два года никто не видел рядом с девушками, только с тобой. — Какое ей дело до твоей личной жизни? — Вот именно! Я так ей и сказал. Но если бы я сказал, мол, всё верно, ведь я встречаюсь с Чимином, ты представляешь, какие слухи пошли бы по всему универу? Мир безжалостен и ужасен, когда дело касается таких вещей. — И поэтому надо теперь до конца дней оглядываться по сторонам и жить в страхе, что какой-нибудь случайный мужик в автобусе заподозрит наши слишком близкие отношения? Ладно, Чонгук. Теперь я хотя бы понимаю. Наконец-то, спустя два долбанных года! Ты боишься, и я должен уважать твой страх, но и ты мог бы уважать мой взгляд на это. Мне наплевать на весь мир и его осуждение. Я люблю тебя почти пять лет! Чонгук опускает взгляд, а Чимин молча указывает ему на дверь. И следующие несколько дней Чимин не подходит к нему в университете во время перерывов, специально уходит как можно раньше после занятий, чтобы не идти вместе, а на звонки и сообщения не отвечает. И Тэхёну ничего не пишет. Чимину кажется, что писать уже не о чем, ведь позиция Чонгука ему понятна и неприятна. А потом Чимин решает плюнуть на всё и съездить в Лондон самостоятельно. Он совсем не ожидает увидеть Тэхёна вместе с каким-то мужчиной по имени Намджун, с которым они в отношениях уже год. Они живут в квартире Намджуна, и у них всё так замечательно, есть общие интересы, полное понимание, любовь. Всё это словно бьёт прямо по лицу Чимину. Разумеется, он рад за Тэхёна, особенно после той истории с Юнги, но радость выходит с привкусом слёз, ведь Чимин знает, что, когда вернётся обратно в Корею, у него никогда не будет ничего подобного. — Я собираюсь переезжать в Пусан, кстати, — сообщает Чимин, стоя рядом с Тэхёном на балконе и смотря на вечерний Лондон. — Поближе к родителям как-то спокойнее, чем в Тэгу. Идея появилась у него в голове во время этой поездки. Чимин вдруг понял, что ему срочно нужно начать всё с чистого листа, и лучше сделать это в другом городе. Там, где нет Чонгука, а значит, нет повода думать о своих бессмысленных чувствах к нему. — А Чонгук? У него всё в порядке? — Тэхён спрашивает так, словно забудет об этом уже через минуту. Слишком отстранённо и вскользь. — Думаю, у Чонгука всё лучше всех, — выдавливает из себя улыбку Чимин, закутываясь в плед. После возвращения в Тэгу Чимина встречает сотня записанных сообщений на телефонном автоответчике. Чонгук не только пытался ему дозвониться и дописаться на мобильный, но вспомнил и про стационарный, которым никто не пользовался с тех пор, как Чимину исполнилось пятнадцать. Чонгук использовал все способы поговорить с Чимином, только что записки под дверь не подбрасывал, но, возможно, если бы Чимин остался в Лондоне ещё на пару дней, то Чонгук прибегнул бы даже к голубиной почте. Чимин на автомате жмёт кнопку для озвучивания сообщений, без единой эмоции на лице прослушивая все извинения и предложения обсудить проблему. Чонгук словно книжный персонаж, чьё поведение было заранее прописано на предыдущих страницах. Это нисколько не удивляет Чимина, он лишь жмёт кнопку дальше, мысленно подсчитывая, сколько раз в день Чонгук звонил. — Что тебе нужно? — Чимин скрещивает руки на груди. Он не успел дослушать последнее сообщение из-за звонка в дверь. У него не было ни единого сомнения, кого он увидит за ней. — Мы должны поговорить. Почему ты не брал трубку? — Чонгук бесцеремонно проходит в квартиру, заставляя Чимина попятиться. — Я уезжал в Лондон к Тэхёну. В отличие от тебя, меня всё-таки интересует жизнь других людей. О чём ты хочешь поговорить? — Моя бывшая почему-то всё узнала или сама догадалась. Ну, про нас с тобой, что мы вместе. Как я и предполагал, она распустила слухи, и теперь весь универ только и делает, что тыкает в меня пальцем. Есть, правда, и сочувствующие. Им очень жаль, что такой парень, как я, вдруг оказался геем. — И зачем мне эта информация? — Я к тому, что ты сказал мне в прошлый раз, типа не нужно бояться осуждения. Я решил прислушаться к тебе, но выяснил только, что изначально был прав. Знаешь, я без понятия, как теперь быть, но раз ты хочешь бороться вместе... — Не переживай, не думаю, что тебе придётся с чем-то бороться, — произносит с улыбкой Чимин. — Я переезжаю в Пусан. Переведусь в филиал нашего университета там, спокойно закончу учиться и устроюсь на работу. И я не буду больше приносить тебе дискомфорт. И твоей безупречной репутации лучшего парня тоже. — Ты сейчас серьёзно? — спрашивает Чонгук. Чимин кивает, продолжая улыбаться. Он думает, что всё сложилось достаточно иронично. Чонгук решил рискнуть ради него, наконец-то, но время было упущено, и пусть это станет ему отличным уроком на будущее. Хотя, конечно, нельзя так поступать со своими лучшими друзьями, да и с теми, кого любишь уже много лет. Правда, Чимин давно не следует советам из детства. И плевать ему на статусы, положение в обществе и чужое мнение. Тэхён, который жил так всегда, оказывается, среди них был самым умным человеком. Пусть и не самым счастливым. — В чёртовом Лондоне при пересадке потеряли мой багаж, — сообщает Чимин обыденно, будто они с Чонгуком обсуждали погоду всё это время. — Мы с Тэхёном общались с аэропортом, и, кажется, им потребуется какое-то время, чтобы найти мой несчастный чемодан и доставить его в Корею. Проблема в том, что они в любом случае доставят его сюда, а я буду уже в Пусане. Поэтому, Чонгук, у меня к тебе просьба. Не мог бы ты позвонить мне и перенаправить чемодан в Пусан? Я оставлю тебе адрес моих родителей. Но Чонгук не слушает. Он и не думал, что так сильно облажается. — Ладно, я надеюсь, ты всё же исполнишь хотя бы что-то из того, что я у тебя прошу, — не видя никакой реакции на свои слова, вздыхает Чимин. В конце концов, окончательно потерять немного шмоток из чемодана — не такая уж большая проблема. Чонгук так и не найдёт в себе смелости рассказать о том, что скрывает на протяжении шести лет. Чимин так и не узнает, что тоже ошибался насчёт Чонгука.27
Пусан практически не знаком Чимину. Он родился в этом городе, но затем семья довольно быстро переехала в Тэгу. После этого они лишь раз посещали город на каникулах, чтобы показать Чимину, где он провёл свои первые годы жизни. С тех пор многое изменилось, наверное, и Чимин надеется, что в лучшую сторону. Впрочем, то, что он может сказать о Пусане сейчас, его вполне устраивает. Чтобы не обременять семью своим присутствием, Чимин решил снимать комнату в общежитии при университете. Последние несколько недель до перевода выдались для него достаточно тяжёлыми. Бывшая Чонгука действительно превратила их учёбу в настоящий ад из слухов, насмешек и откровенного презрения. Чимин не думал, что взрослые люди будут вести себя подобно подросткам, которые любят самоутверждаться за счёт чужой отличности от них. Однако Чимин мыслями был уже в другом городе, в окружении совершенно незнакомых людей, в своей новой жизни. Его новая жизнь была прекрасной. Чимин успешно закончил учёбу, под конец года встретился с замечательным парнем из Китая и с ним же сейчас живёт. Из недостатков у Джексона лишь то, чем он зарабатывает. Почему-то, имея нормальное образование, он решил стать порно-актёром, вернее, блогером. Чимин не знает, как точно называется такая деятельность, но суть в том, что Джексон делает фотографии и снимает видео сексуального характера со своим непосредственным участием, а потом публикует это в своём аккаунте. Несколько раз он предлагал Чимину снять несколько видео вместе, но Чимин наотрез отказался, посчитав, что их личная жизнь не должна становиться поводом к мастурбации сотен тысяч людей. И всё-таки прошлое не могло бесследно исчезнуть. Спустя пару месяцев после переезда к Джексону, на пороге их квартиры образовался Чонгук, о котором до этого не было никаких вестей. Чимин не стремился поддерживать с ним общение, между ними ничего больше не могло быть, даже дружба не была бы искренней и крепкой. Если из дружбы отношения сделать возможно, то вернуть всё обратно уже нельзя. Так вот, Чонгук привёз чемодан, когда-то потерянный в аэропорту Лондона при пересадке. Чимин и думать забыл про это, поскольку давал Чонгуку указание чуть ли не два года назад, однако вот он, с покоцанным чемоданом, каким-то образом нашёл адрес. — А... — когда ему открыл Джексон, Чонгук растерялся. — Пак Чимин здесь живёт? — Чимин? — Джексон чуть прикрыл дверь и крикнул что-то на китайском в сторону квартиры. — Бао, тут какой-то парень с чемоданом. Ты его знаешь? — Это Чонгук, — вздохнул Чимин так, словно перед ним был очередной продавец пылесосов, а не некогда лучший друг. — Привет, что ли. — Я чемодан твой привёз. Ну, тот, который потеряли в Лондоне, когда ты ездил к Тэхёну. — Спустя несколько лет? Да, спасибо. Чонгук начал оправдываться, мол, в то время он сдавал экзамены, потом искал себе квартиру, чтобы не жить с родителями, потом работу. Чемодан был у него, и Чонгук никак не мог найти время, чтобы позвонить Чимину или его семье и уточнить адрес отправки. Конечно, Чонгук не сказал о том, что даже не пытался решить ситуацию так, как просил Чимин. Он изначально хотел приехать к нему самостоятельно, и вот, наконец, выдалась такая возможность. Однако у родителей Чимина не оказалось, ведь тот жил в общежитии. Но из общежития Чимин уехал после конца учёбы, и Чонгуку пришлось каким-то невероятным образом узнавать, где находится квартира какого-то гонконгца, чтобы отыскать там своего друга. — Гонконг — это тот же Китай, парень, — поправил Джексон, продолжающий стоять в дверях вместе с Чимином и слушать истории Чонгука. — А это имеет значение? — не понял Чонгук. — О нет, стоп, никаких бесед о Гонконге и Китае, — прервал Чимин, зная, что для его парня безумно важно донести всем и каждому о проблемах разделения этих двух географических объектов. — Чонгук, слава богу, ты всё же привёз мне чемодан. Надеюсь, больше ничего не случилось? — Ну, я подумал, может быть, мы... Типа мы не общались пару лет совсем... — Ты же говоришь, что был смертельно занят. Значит, отлично, что я тебя не беспокоил. Ты же ценишь собственное спокойствие. — Чимин, я... — Слушайте, мы будем всю жизнь теперь на лестнице болтать? — недовольно заметил Джексон. — Соседи скоро начнут из квартир высовываться, пока вы тут возитесь. — Всё в порядке. Чонгук уже уходит. Он, наверняка, ужасно торопится, у него там работа или ещё что. И когда Чимин забрал чемодан, после чего тут же закрыл перед Чонгуком дверь, даже не попрощавшись, Джексон вдруг вспомнил: — Бао, это не тот Чонгук, который твой друг, бывший и какой-то придурок? Так-то он вроде ни чё. — Даже не начинай, — закатил глаза Чимин. Он думал, что это было ошибкой судьбы. Больше Чонгук не объявится, в конце концов, надо быть действительно придурком, к тому же, самонадеянным, чтобы кататься из Тэгу в Пусан ради попыток поговорить с бывшим. Чонгук не был самонадеянным придурком, за годы он, определённо, стал умнее, поэтому каким-то образом умудрился добиться своего перевода в Пусан по работе. И несмотря на то, что в университете они с Чимином учились совершенно разному, это никак не помешало им стать коллегами в одной фирме. Их отделы располагались на одном этаже, отделённые прозрачной перегородкой. Чимин сталкивался с Чонгуком у общего кулера в коридоре, заставал его в столовой, на парковке и даже в спортзале через дорогу. Абонемент туда для работников фирмы был со скидкой, чем Чимин и не преминул воспользоваться. Как выяснилось, не только его волновала собственная физическая форма. С тех пор, как Чимин видел Чонгука раздетым в последний раз, тот стал ещё шире в плечах, мускулистей в груди и рельефней везде. И он всё-таки решил набить себе рукав, правда, тот был явно в процессе. Чимин мельком разглядывал рисунки, не замечая ни одного, который был бы связан с днём их знакомства, который Чонгук когда-то считал чуть ли не самым значимым в своей жизни. На его руке нашлось место даже полоскам с флага страны и цитате Кобейна, но не Чимину. Не этого ли Чимин хотел, уезжая в Пусан? — Я тоже навещал Тэхёна, — сказал как-то Чонгук, вытирая полотенцем мокрые после душа волосы. — Как тебе этот Намджун? — Заботливый, любящий, верный. Прекрасный мужчина. Просто мечта. — Всё хотел спросить. Тот парень, который открыл мне дверь, он твой... — Да, мы вместе. — Мне показалось, будто я его где-то уже видел. — Ну, если ты всё ещё смотришь гей-порно, может быть. — Так, твой парень — порно-актёр? — усмехнулся Чонгук. — А вы случайно вместе... — Заткнись. Этого маленького разговора вдруг хватило для того, чтобы они рассмеялись. Напряжение между ними чуть рассеялось, и на следующей неделе Чимин уже не выискивал со страдальческим выражением на лице свободное место в столовой, лишь бы не рядом с Чонгуком. Возможно, у них ещё получится стать друзьями вновь. Получилось бы, если бы Чонгук не встретил одну девушку. Нет, Чимин не начал ревновать, как прежде. У него был Джексон, и он больше не любил Чонгука, но ему казалось, что сам Чонгук всё-таки продолжает что-то испытывать. Хотя несколько лет назад Чимин был убеждён, что Чонгук его по-настоящему никогда не любил. Теперь же у Чонгука появилась миниатюрная Джиён, с которой он познакомился во время отпуска в другом городе. Джиён была очаровательной и по счастливому совпадению жила в Пусане, как и все её многочисленные родственники, а это значило, что Чонгуку не нужно переезжать ради своей... — Кажется, это приглашение на свадьбу, — констатирует Джексон, видя застывшего с конвертом в руке Чимина. Тот несколько раз перечитал содержимое короткой открытки, будто слова могли измениться. — Чонгук и Джиён? Миленько. А... позвали только тебя? — Думаю, Чонгук вряд ли сможет объяснить огромной толпе всяких родственников, почему его друг привёл с собой парня. Зная Чонгука, он, как всегда, побоится столкнуться с осуждением. Даже если это осуждение не имеет к нему отношения. — И ты пойдёшь, бао? — Не знаю. С одной стороны, это свадьба моего лучшего друга, что бы там между нами ни было раньше. С другой, они не позвали тебя, а ещё я не сильно горю желанием появляться на таком мероприятии. — Потому что это свадьба Чонгука? — Нет, просто... Но Джексон прав. Чимин не хочет появляться на этой свадьбе только потому, что это свадьба Чонгука. Впрочем, поговорив с Джексоном об этом ещё, Чимин всё же решает пойти. Более того, наверняка, ради этого приедет из Лондона даже Тэхён, значит, Чимин будет не одинок. Тэхён не приезжает, Чонгук смертельно обижается на него, а Чимин пытается выдумать какие-то невероятные обстоятельства, оправдывающие друга. Просто, чтобы приободрить Чонгука, ведь это единственное, что он теперь может. — Удивительно, несмотря на то, сколько всего между нами было, ты продолжаешь оставаться рядом, — вновь понимает Чонгук. — Видимо, меня кто-то проклял, если даже после попытки уехать, мы всё равно встретились. — Чимин, я хотел сказать тебе... — начинает Чонгук, — тогда ещё хотел, на самом деле. Ты мне нравишься с шестнадцати. Я не знал, что тоже нравлюсь тебе, и я думал, что тебе вообще не могут нравиться парни, ты же встречался с девушками. Я решил, что если признаюсь, то мы поссоримся и перестанем быть друзьями. А потом Тэхён сказал, что любит Юнги. Мне показалось, что, вот, лучшего момента не будет. Но ты был так шокирован и сказал, что тебе нужно время, чтобы принять это, и я всё не так понял. Что ты против отношений между парнями, тебе это неприятно, и поэтому я стал нести ту чушь, которая обидела Тэхёна, лишь бы не показывать, что мне тоже нравится один парень. Ты начал переубеждать меня, но я всё равно побоялся остановиться. Чимин сглатывает, чувствуя, как стучит в груди сердце. Он надеется, что Чонгук врёт, иначе это какой-то замкнутый круг, из которого выхода никогда не было. Пусть Чонгук поступит, как мудак, и в конце заявит, что пошутил. — В общем, потом всё вышло совсем тупо. Я поступил в тот же университет, что и ты, но пытался встречаться с девушками, ведь ты во мне не заинтересован. И вдруг выясняется, что я идиот. Ты меня любил, а я старательно не замечал. — Если ты любил меня, почему вёл себя так? — Чимин слышит, как голос начинает дрожать. — Потому что больше я тебе не врал. Я действительно боялся и знал, что никто нас не поймёт. Ну, может быть, кроме Тэхёна. Я же насмотрелся этих фильмов, начитался всякого о гомофобии, до чего она доводит. Даже моя семья, какой бы понимающей она ни была, всё равно не приняла бы мои отношения с тобой. Но я правда любил тебя, Чимин. Чего я только ни произошло в тот год, когда ты уехал в Пусан. Одна компания меня даже избила, — усмехается Чонгук, и Чимин теперь замечает, что на щеке у него небольшой шрам, которого раньше не было. — И потом, на работе, я постоянно слышу эти дебильные шутки про всех, кто хоть немного похож на гея. Хотя это такой бред, как можно вообще определить, кого человек любит, если на нём не написано? Ну и ко мне есть вопросы о том, почему не рассказываю про свою девушку, не женюсь и всё такое. — И правда, зачем ты женишься на Джиён? — спрашивает Чимин. Теперь он понимает, почему её появление рядом с Чонгуком так неприятно. Слишком неожиданно и быстро, а потом не прошло и года, как они решили сыграть свадьбу. Будто не похоже на Чонгука. — Чтобы меня не трогали больше. Ни семья, ни коллеги, ни чёртов начальник, считающий, что для моей должности нужно обязательно завести жену и детей, чтобы иметь чистую репутацию и статус, — Чонгук вздыхает. — И потому, что у нас с тобой точно ничего не выйдет. У тебя есть Джексон, ты с ним счастлив. А Джиён очень милая и... она знает. Пустым взглядом Чимин смотрит в стену напротив. Всë, о чëм он может сейчас думать, помимо боли от услышанного, это: «Если я прямо сейчас его поцелую и предложу сбежать, он согласится?» Почему-то Чимин уверен, что да, но он также уверен, что им давно нужно поставить точку. — Вы с Джиëн — прекрасная пара. Ты обязательно полюбишь еë сильнее, чем меня, — говорит Чимин. Кто-то должен был это закончить.32
Чимин прекрасно знал, что будет дальше. Если на Чонгука так давят обязательства перед обществом и особенно перед начальством, то в течение года они с Джиëн заведут ребëнка. Потом Чонгук получит повышение, скатается в несколько командировок, займëт место своего начальника. У них с Джиëн будет ещë один ребëнок, они переедут в Сеул, ведь Чонгука отправят в головной офис за отличные достижения. Поскольку Чимин не хотел быть свидетелем вынужденного семейного счастья, он решил уйти служить в армию. У него тоже есть обязательства, в том числе и перед начальством, которое требует быть добросовестным гражданином. Чимин не мог даже представить, что в армии ему придётся служить вместе с Чонгуком. Судьба, Вселенная, Бог — кто-то точно издевался над ними, заставляя раз за разом сталкиваться, когда оба уже окончательно собирались забыть свои чувства и друг друга. В какой-то момент Чимин начал параноидально считать, что Чонгук специально это подстроил. Выяснил, когда и куда собирается зачислиться Чимин, чтобы всеми возможными способами пойти туда же. Не бывает таких совпадений, не в этой жизни. Но Чонгук ничего не делал специально. Он просто сбегал от семейной жизни, оттягивая, насколько возможно, все еë последствия, чтобы иметь уважительные причины не делать то или это. Например, после армии он стал ездить во все командировки по миру, какие только ему могли предложить. И он повидал много стран, узнал, что мир может быть совсем не таким жестоким к чужой любви, чтобы еë бояться и скрывать. У Чонгука появилась надежда. После армии Чимин предложил Джексону расстаться, объяснив, что любит другого человека. Джексон долго шутил на тему того, что обычно в армии не находят себе парней, но если уж у Чимина вышло, то, может быть, ему тоже стоит попробовать. Они расстались спокойно, и некоторое время продолжали жить вместе, но уже как просто соседи. На рëбрах Чимина красовалась новая татуировка с посланием не прислушиваться к другим, не брать в голову всякий бред. Он сделал еë почти сразу после свадьбы Чонгука, потому что действительно хотел каждый день напоминать себе не думать о тех словах, не зацикливаться и не искать хоть малейший шанс начать всë снова. Даже если Чонгук звонит ему, даже если они по-дружески проводят время в баре или кино, даже если Чонгук смотрит на него теперь так, как не смотрел, когда встречались. Чонгук не говорит, что всë ещë любит. Если признается, опять запустит круговорот сомнений, страхов, ссор. Разрушит жизнь Чимину, себе, Джиëн. Чонгук довольствуется тем, что может быть рядом. Много лет это давало ему успокоение и небольшое ощущение счастья и сейчас пока помогает. Правда, он замечает, что и Чимин смотрит на него по-другому. — Я хотел тогда тебя поцеловать, — вспоминает Чимин про день свадьбы. — Мы совершили так много ошибок, — шепчет Чонгук, утыкаясь ему лбом между лопаток. Он покрывает поцелуями каждый позвонок, прижимает Чимина к себе настолько сильно, словно хочет раствориться в нëм. Они должны быть вместе, иначе никак. Пока луна за окном освещает спальню, и Чонгук может жадно вбирать глазами силуэт Чимина, в голове проносится сотня признаний и слов любви. Но утром Чонгук просто уходит, потому что должен объяснить всë Джиëн и расстаться с ней. Она поймëт, ведь она всегда его понимала и была, возможно, единственной, кто знал про Чимина. Чимин устаëт. Его не радует развод Чонгука, потому что ему это ничего обещает. Он не хочет его видеть, но всë равно каждый раз думает о нëм, а потом сжимается в комок на кресле и не понимает, неужели действительно возможно так сильно кого-то любить, или это что-то ненормальное. Когда в Тэгу возвращается Тэхëн, Чимин не сомневается ни секунды. Им с Чонгуком обязательно нужно приехать, плевать, в каких отношениях они сейчас все находятся. Встреча с Тэхëном приносит чувство умиротворения, словно сейчас всë именно так, как должно было быть, просто почему-то они втроëм заблудились и потерялись. Узнав о том, что Тэхëн до сих пор любит Юнги, в чëм лишь сильнее убедился, увидев его, Чимин успокаивается. Значит, не один он любит так, что даже время бессильно. Чимин хочет, чтобы Тэхëн и Юнги были вместе. Когда Чонгук раз за разом не понимает, откуда взялось это навязчивое желание, Чимин отвечает ему просто: «Хоть кто-то из нас должен быть действительно счастлив». Оставив Тэхëна в кафе Юнги, Чимин предлагает Чонгуку пройтись по улицам, которые они не видели уже так много лет. Пусть темно, и даже фонари не помогают разглядеть знакомые с детства детали, Чимин всë равно переполнен странной эйфорией. В нëм много алкоголя, он только что, возможно, сподвиг своего друга изменить будущему мужу, но именно сейчас Чимин чувствует, как серая полоса жизни подходит к концу. Нужен последний шаг. — Ты любишь меня? — спрашивает Чимин у Чонгука, раздеваясь. На спине от шеи до поясницы мелькают фазы луны, и Чимин не знает, сколько сотен этих фаз сменилось с тех пор, как он ждëт от Чонгука ответа. И сколько ещë сменится перед тем, как он услышит? Тэхëн выбирает Юнги. Как и хотел Чимин, хоть кто-то из них теперь счастлив. А они с Чонгуком сядут на поезд в Пусан. Напротив мужчина с газетой и женщина с маленькой девочкой лет пяти. Девочка что-то напевает, играя с куклой на коленях. Еë мать улыбается, подсказывая слова песни. Чонгук смотрит в окно, за которым светит солнце. На его уже законченном рукаве, выглядывающем из-под футболки, фраза Кобейна пересекается с какой-то пословицей, последние слова которой выделены другим шрифтом и обведены в овал. Когда светило солнце. Чимин тянет руку и проводит по надписи большим пальцем, привлекая внимание Чонгука. И не только его — мужчина с газетой бросает странный взгляд на них, а девочка замолкает, внимательно наклоняя голову. — Она была последней, — произносит Чонгук. — Последнее всегда запоминается лучше всего, и я хотел, чтобы моя последняя татуировка напоминала о самом важном. — О дне, когда мы познакомились? — О дне, когда я влюбился в тебя. И о сто тысячах дней, когда не мог сказать об этом. Ни Чимин, ни Чонгук не знают, сколько будет таких солнечных дней впереди, сколько фаз луны сменится, и будут ли они счастливы вместе или отдельно. Но прямо сейчас Чонгук знает, что ничто не остановит его, и он целует Чимина под удивлëнный вздох женщины, непонимание еë дочки и скривившееся лицо мужчины с газетой. — Идите к чëрту, я люблю его.