Любимый шарлатан генерала

Вечноцветущий сад в обители Дремлющего Генерала — одно из самых прекрасных скрытых достопримечательностей на Лофу. По крайней мере, именно такие слухи ходят по всему Сяньчжоу. До этого дня у Цзяоцю никогда не было возможности своими глазами увидеть этот поражающий воображение городской пейзаж: двухэтажный особняк с покатой крышей, держащейся на плечах огромных каменных воинов; обступившие здание по кругу раскидистые деревья с переливающейся на солнце золотистой листвой; пестрый ковер из редких экзотических цветов, привезенных из самых разных уголков Альянса, и царственные нефритовые статуи, придающие этому буйству природы акцент упорядоченной рукотворности. — Потрясающе… — с придыханием произнес он, оглянувшись вокруг с высоко поднятыми от любопытства ушами, и подернул носом, вдыхая волшебный цветочный аромат. Впрочем, когда Цзяоцю приблизился к ближайшей клумбе и обнаружил, что среди пышноцветущих растений нет ни одного съедобного, то сразу же издал вздох полнейшего разочарования. — Что случилось, доктор? Вы что-то потеряли? Осознав, что слишком сильно увлекся местной флорой, лис поспешил нагнать служанку, которая все это время терпеливо ожидала его в отдалении. — Нет-нет, все в порядке! Просто я был наслышан о том, что генерал живет в окружении прекрасного сада, но не мог даже себе представить, насколько тот красив! Должно быть, он вложил в этот проект много души! Служанка кивнула, принимая его комплимент, но затем отрицательно покачала головой: — За растениями каждый день ухаживают десятки садовников из Комиссии по ремеслам. А мы с благодарностью принимаем их тяжелый профессиональный труд… Прошу, следуйте за мной. Развернувшись, она повела Цзяоцю вглубь сада, оставив гостя в недоумении своим уклончивым ответом. «И что бы это могло означать? Генерала на самом деле совсем не интересует, в каком состоянии находится его дом? Неудивительно, у него ведь на это есть слуги…» Цзяоцю понял, что скучает по своему небольшому дому в Яоцине. Из-за военной службы он редко там бывает и его собственный сад сейчас представляет собой крайне печальное зрелище. К счастью, практически везде в Альянсе у него было множество знакомых торговцев, которые за демократичную цену доставляли ему ингредиенты любой редкости. Вот и сейчас в его чемоданчике, помимо походного котелка и растопки, лежали свежие овощи, мясо и разнообразные приправы, готовые к тому, чтобы стать пищей и лекарством для очередного страдающего тела. Гость и служанка обошли особняк по боковой дорожке, пройдя мимо каменных стражей, застывших в угрожающей позе, пока не достигли заднего дворика, где деревья и цветы уступили место большому озеру, по стеклянной глади которого неспешно, словно маленькие ялики, плыли сухие золотистые листья. — Господин, доктор с Яоцина прибыл. Служанка поклонилась большому шезлонгу, на котором в расслабленной позе лежал крупный мужчина, одетый в небрежно накинутый на его мускулистое тело шелковый халат. На его красивом лице с правильными чертами держалось умиротворенное выражение, а волосы, неаккуратно схваченные алой лентой на затылке, разметались по широким плечам белым водопадом. Даже если Цзин Юань и ожидал сегодня гостей, то явно не собирался жертвовать ради них домашним комфортом. Приоткрыв один глаз, генерал посмотрел на застывшего на почтительном расстоянии лиса и мягко улыбнулся, приветствуя его в своей тайной обители: — Добрый день, доктор Цзяоцю. Прошу простить мой неподобающий внешний вид. Ваши коллеги назначили мне принудительный постельный режим, чем я теперь бессовестно пользуюсь… Пожалуйста, присаживайтесь. Хотите чаю? — Не нужно, благодарю вас. Получив отрицательный ответ, служанка сразу же откланялась и ушла, а Цзяоцю, оставшийся с генералом наедине, сел на пустующий шезлонг напротив, поставив чемоданчик у своих ног. На низком столике рядом он увидел полупустой чайник с одной чашкой, наполненной зеленым чаем, и игровую доску, выглядевшую так, будто кто-то от скуки играл в шашки сам с собой. — Генерал Фэйсяо передает вам свои наилучшие пожелания, генерал Цзин Юань, — вежливо заговорил лис, — Как только она узнала, что вам сильно нездоровится, то сразу же отправила меня на Лофу в надежде, что мой многолетний опыт поможет вам успешно справиться с недугом. — Вот как, — доброжелательная улыбка генерала вдруг стала печальной, — Тогда я снова приношу извинения за то, что вам пришлось зря потратить время на дорогу сюда, ведь сейчас вместо скучных бесед со мной вы могли бы спасать раненых солдат. Ручаюсь, что они заслуживают вашего внимания гораздо сильнее, чем я. — Не беспокойтесь об этом. В последней битве мы далеко отбросили вражеские силы, и в данный момент на передовой царит спокойствие. Мое присутствие там пока что не требуется. Генерал Фэйсяо лично настояла на том, чтобы я занялся вашей проблемой, поэтому я не могу ослушаться ее приказа. Цзяоцю бегло изучил взглядом натренированное тело Цзин Юаня и, не обнаружив на нем ни единой царапины, деликатно поинтересовался: — Впрочем, я не вижу никаких внешних повреждений. Что конкретно вас беспокоит? Цзин Юань повел полуобнаженным плечом, словно пытаясь смахнуть с него какое-то неприятное ощущение, и ответил: — Сильная усталость. Ломота в костях. Боль в мышцах. Особенно — по ночам… Снотворное и обезболивающие помогают лишь на короткое время. В такие моменты я почему-то вспоминаю свою последнюю битву со Слугой Разрушения. Когда Фантилия взяла меня в плен, я думал, что у нее все-таки получится меня убить. Сейчас же каждую ночь я мечтаю лишь о том, чтобы ей это действительно удалось… — … Цзяоцю печально посмотрел на свой чемоданчик, мысленно прощаясь с лекарством, которым он сегодня планировал угостить Цзин Юаня. Питательное хого с правильным букетом приправ сразу бы поставило генерала на ноги, страдай он от обычной боевой травмы, но после услышанного он понял, что этого явно будет недостаточно. — Не переживайте так, доктор, — утешил его генерал, заметив разочарование на его лице, — Врачи из Комиссии по алхимии приходят сюда целыми делегациями и потчуют меня самыми современными пилюлями. Полагаю, что в один прекрасный момент они либо вылечат меня, либо окончательно сведут в могилу, ха-ха-ха… Цзин Юань устало посмеялся, а вот Цзяоцю было не до смеха. Далеко не раз он был свидетелем того, как в попытке найти эффективное лекарство его бывшие коллеги пичкали пациентов вредными для здоровья препаратами вместо того, чтобы просто укрепить организм и помочь ему справиться с недугом самостоятельно. Если Комиссия продолжит в том же духе, тогда бессмертный генерал сможет и не дожить до дня своего выздоровления… — Ох-ох-ох… Вот же незадача! Вытащив из рукава красный перьевой веер, Цзяоцю начал нервно обмахиваться им, изображая крайнюю степень беспокойства. Наблюдая, как его хвост бешено бьется из стороны в сторону, Цзин Юань тоже заволновался: — Доктор Цзяоцю? Что с вами?.. — Похоже, мой богатый опыт в итоге оказался совершенно бесполезным для многоуважаемого Божественного Предвидения! — лис всплеснул руками в отчаянии, — Что же я скажу генералу Фэйсяо, когда вернусь к ней без хороших новостей?! Она тотчас же отдаст меня под трибунал за то, что я ослушался ее приказа! О горе мне, несчастному!!! — Неужели госпожа Фэйсяо настолько строга?.. Пытаясь придать своим словам большей драматичности, Цзяоцю схватился за собственные уши, дрожа от притворного ужаса: — Генерал Фэйсяо невероятно переживает о вашем здоровье! Вы же знаете, что она сама очень долгое время борется с безнадежной болезнью! Я поклялся собственной жизнью, что исцелю ее, но, к сожалению, пока что не достиг успеха… Захочет ли она и дальше доверять мне свое здоровье, если я не смогу помочь в вашей беде, генерал Цзин Юань?! — … Маленькая шалость удалась. Генерал нахмурился, очевидно, пытаясь предугадать дипломатические последствия своего отказа. Пусть они с Фэйсяо были совершенно не похожи друг на друга, обоих генералов объединяла общая черта — неравнодушное отношение к горю ближнего. Чем хитрый лис не погнушался воспользоваться. — Я вовсе не хотел подвергнуть ваш профессионализм сомнению, доктор, — извинился Цзин Юань, — Прошу вновь простить мое неподобающее поведение. Как я могу загладить свою вину? Цзяоцю спрятал довольную улыбку победителя за веером и ответил: — Сперва стоит начать с диагностики. Могу я ознакомиться с уже назначенным лечением или хотя бы взглянуть на лекарства, которые выписали мои коллеги? — Разумеется, все документация находится в моей спальне. Пожалуйста, пройдемте со мной. Цзяоцю протянул генералу руку, чтобы помочь ему подняться, но тот наотрез отказался. Пристально наблюдая за тем, как Цзин Юань с трудом встает с шезлонга, лис распознал в его скованных движениях сильную ригидность мышц и явные признаки болезненных ощущений, которые тот мужественно пытался скрыть. Бросив последний взгляд на цветущий сад, в котором вечная жизнь теперь поддерживалась лишь благодаря кропотливым стараниям верных слуг, Цзяоцю отправился вслед за генералом в глубины особняка. Неспешно преследуя высокую фигуру в халате, лис прошелся по просторным коридорам, стены которых были увешаны разнообразными боевыми трофеями, добытыми из многочисленных битв. Все эти сокровища напомнили ему очередной невыносимо скучный музей древностей, которые он посещал, когда был еще новобранцем. «Наверное, мне бы тоже захотелось умереть, если бы я каждый день видел перед глазами одни лишь тени прошлого», — подумал Цзяоцю. Сам же он всегда считал лучшим трофеем с поля боя жизни тех солдат, которым удалось уйти из его лазарета на своих собственных здоровых ногах. Наконец, после небольшой экскурсии по особняку Цзин Юань и Цзяоцю оказались у дверей в спальню генерала. Войдя внутрь, мужчина сразу же направился к большой кровати, чтобы прилечь, оставив гостя хозяйничать в его комнате. — Прошу, доктор. Будьте как дома. Назвать это, пусть и богато украшенное, помещение «домом» у Цзяоцю бы язык не повернулся. В просторной генеральской спальне с роскошной мебелью из редких пород дерева, украшенной яркими драпировками, ясно ощущалось незримое присутствие меланхолии — лис сразу почувствовал ее горький запах, едва переступив порог. Цзяоцю поставил чемоданчик возле письменного стола, на котором в беспорядке валялись коробочки из-под пилюль — пустые и нетронутые, а также свитки с медицинскими рецептами, написанными от руки самыми разными людьми. Взяв несколько документов наугад, лис начал внимательно вчитываться в их содержимое, где, как и опасался, он нашел лишь врачебные предписания разной степени нелепости. — Глупость… Бред… Чушь… Ерунда… Недовольно бубня себе под нос, Цзяоцю отбросил каждый прочитанный рецепт в сторону, так и не разыскав в них ни малейшего зерна истины. Очевидно, каждый из этих горе-лекарей был так ослеплен желанием первым исцелить военачальника от неведомой болезни, что назначал лечение наугад, даже не вдумываясь в истинные причины его состояния. Лишь когда абсолютно все свитки оказались в мусорном ведре, он вернулся обратно к пациенту, который все это время лежал на своей постели с закрытыми глазами. — Разрешите прикоснуться к вам, генерал? — спросил Цзяоцю, непринужденно усаживаясь на кровать рядом с ним, — Нужно провести мануальную диагностику. — Делайте все, что посчитаете нужным, доктор. Лис обиженно скривился, распознав в интонации Цзин Юаня вымученное смирение. Похоже, тот все еще не верил, что Цзяоцю действительно удастся его вылечить, и изображал покорность только из уважения к Фэйсяо. «Не воспринимаете меня всерьез? Это ненадолго… Хи-хи-хи!» Коварно усмехнувшись собственным мыслям, лис размял свои ловкие пальцы легким массажем, пока те не стали теплыми и гибкими. Пусть для него самого диагноз уже был очевиден, перед назначением лечения он все равно хотел убедиться в своей правоте. Для подобного анализа не подходил ни один из методов диагностики, которые практиковались в Комиссии по алхимии, и, несомненно, каждый из этих высокомерных врачей немедленно бы поднял его на смех, если бы увидел за работой, но Цзяоцю было все равно. Самым главным приоритетом для него было выздоровление пациента, а не мнение научных авторитетов. — Если вдруг почувствуете дискомфорт, сразу сообщите мне об этом. Дождавшись согласного кивка, Цзяоцю бережно положил ладонь на лоб Цзин Юаня. Тот оказался влажным и холодным, а длинные ресницы генерала слегка затрепетали в ответ на прикосновение, что не осталось для лиса незамеченным. «Похоже, к нему уже давно никто так не прикасался…» — подумал Цзяоцю с хитрой улыбкой. Вознаграждая пациента за послушание, он огладил его скулы и подбородок кончиками пальцев, и далее скользнул вниз по шее и ключице — под тонкую ткань халата, что сейчас являлась единственным препятствием между ним и обнаженным телом генерала. Положив ладонь на его широкую грудь, он закрыл глаза и мысленно сосредоточился на ровном биении храброго сердца в своей руке. «Спокойное. Возможно, даже слишком. Какая жалость…» Закончив с диагностикой грудной клетки, лис приподнял левую руку Цзин Юаня и сделал неторопливый массаж от плеча до запястья, пытаясь расслабить напряженные мышцы, которые причиняли пациенту мучительную боль при каждом движении. Такое их состояние казалось крайне неестественным. Неужели Дремлющий генерал даже в собственной обители не ощущает себя в безопасности?.. — Как вы себя чувствуете? — У вас очень нежные руки, доктор… — Ха-ха-ха! — Цзяоцю игриво засмеялся, — Спасибо за комплимент, но не стоит уходить от ответа! — Странно, но сейчас я совсем не чувствую боли. Мне просто… приятно. И это неудивительно. Цзяоцю и его ассистентам в лазарете часто приходилось отказываться без обезболивающих, которых никогда не хватало на всех пациентов, поэтому он обучился специальной технике массажа, на время усмиряющей болезненные ощущения. Пусть эффект от него был не таким долгим, как от препаратов, но зато не вызывал наркотического привыкания и вредных последствий. Закончив с левой рукой, лис пересел на другой край кровати. Ненавязчиво раздвигая для себя границы дозволенного, он положил правую руку Цзин Юаня себе на колено и повторил с ней ту же самую процедуру. Когда мышцы наконец расслабились, а кожа стала теплой и мягкой на ощупь, Цзяоцю оставил руки генерала в покое и положил свою голову ему на живот, прислушиваясь к тяжелому глубокому дыханию, в котором так же ощущалось мрачное присутствие неведомой болезни. «Неудивительно, что ему сложно здесь дышать. В этом особняке он как пленник, запертый в личной тюрьме…» — Что-нибудь обнаружили?.. Возможно, у Цзин Юаня закончилось терпение, или нежные касания лиса, что неумолимо приближались к его паховой области, начали вызывать у мужчины вполне справедливое беспокойство, но внезапно тот решил вмешаться. — Да. Но нужно еще кое-что проверить, чтобы убедиться. — … Воспользовавшись тем, что генерал покорно ждет окончания диагностики с закрытыми глазами, Цзяоцю поднялся с кровати и очень медленно, чтобы не издать ни одного громкого звука, начал снимать с себя военную униформу. Сперва он аккуратно стянул с ног сапоги и поставил их на пол, а затем снял и повесил на спинку кровати бело-красный военный китель и синие брюки вместе с нижним бельем. Оставшись совсем без одежды, лис осторожно забрался на постель и приблизился к Цзин Юаню на четвереньках. Забравшись на мужчину сверху, он лег на него всем своим телом, чтобы без всяческих препятствий ощутить, каким образом циркулирует энергия внутри его организма. Пациент, который не сразу осознал произошедшее, даже не потрудился открыть глаза в ответ, но при этом каждая его расслабленная бережным массажем мышца снова напряглась. — Доктор… Что вы вытворяете… — Признайтесь мне честно. Вам одиноко? Цзяоцю прошептал ему на ухо, подкрепив свои намерения влажным прикосновением горячего языка. Цзин Юань так и не оказал ему никакого сопротивления, а лишь устало усмехнулся. — Это и есть ваш диагноз?.. Доктор Цзяоцю, мне кажется, что вы на самом деле шарлатан. — Шарлатаны — это те, кто травит вас препаратами, состав которых даже сами не до конца понимают. Никто из них не видит, что причину вашей боли нужно искать вовсе не в физическом теле. — И что же тогда видите вы? Цзяоцю накрутил на палец шелковистую прядь волос генерала, а затем прижал ее к носу и вдохнул сладкий аромат вечноцветущего сада. — Болезнь разбитого сердца, которую нельзя исцелить пилюлями или эликсирами. Только горячими прикосновениями. Жаркими взглядами. Теплыми словами… Я чувствую ее в вас, Цзин Юань. Вы уже давным-давно забыли, что значит любить что-то или кого-то. Как и то, как быть любимым. — … Генерал вдруг открыл глаза и грозно посмотрел на него осуждающим взглядом, от которого у Цзяоцю по спине пробежали холодные мурашки. Теперь он панически прокручивал в голове запоздалую мысль, не пересек ли он черту, к которой не стоило даже приближаться. Одно дело — заставлять упрямых солдат есть его лечебное хого, и совсем другое… — Я полностью согласен с вашим диагнозом. И готов принять предложенное вами лечение. — … Цзяоцю совсем растерялся, когда убийственный взгляд золотистых глаз в мгновение ока снова стал безмятежным, как озеро, а напряженный рот растянулся в улыбке — доброжелательной и спокойной. — Делайте все, что посчитаете нужным, доктор. — … Понимая, что только что получил полный карт-бланш, Цзяоцю почувствовал, как внутри него разгорается неудержимый азарт. Именно он был тем, кто сделал первый шаг, а значит, притворяться паинькой больше нет никакого смысла. Теперь только его собственное пламя было способно согреть охладевшее от одиночества сердце генерала. — Хи-хи-хи… Коварно ухмыльнувшись, лис хищно облизал губы и, наклонившись к мужчине, увлек его страстным поцелуем. Длинный гибкий язык начал забавляться со ртом Цзин Юаня как с игрушкой, то сплетаясь с его языком, то облизывая его губы перед тем, как сразу же впиться в них клыками. Тот же никак не противостоял его горячему напору, позволяя делать с собой все, что угодно. Когда ему стало не хватать воздуха, Цзяоцю прервался, чтобы перевести дыхание, однако его партнер все еще выглядел так, словно этот животный поцелуй нисколько его не завел, несмотря на то, что его губы стали красными и припухшими от укусов. — Должен признать, никогда еще я не пробовал настолько вкусного лекарства. — Хи-хи-хи… Тогда позвольте еще немного его подсластить. Вытерев рот от липкой слюны, Цзяоцю распрямился и, подцепив разболтавшийся шелковый пояс, одним ловким движением стянул его с бедер генерала, заставив полы халата распахнуться и обнажить мускулистый, покрытый мелкими боевыми шрамами торс. Это восхитительное зрелище заставило его собственное тело дрожать от нетерпения. — Похоже, вы склонны симулировать, генерал. Ваше тело говорит со мной гораздо красноречивее, чем ваши слова. Какой же трудный мне попался пациент… Цзяоцю удовлетворенно погладил большой бугорок, выступающий под нижним бельем Цзин Юаня. Похоже, ему все-таки удалось вызвать у него интерес, а значит шансы, что лечение в итоге будет эффективным, сильно повысились. Улегшись у мужчины между ног, он вытащил наружу его возбуждающийся член и, нежно обхватив ствол своими ловкими пальцами, чувственно облизал влажную головку. — М-м-м… Что вы… Ай-ай! Пока Цзяоцю самозабвенно игрался с его членом, Цзин Юань, что с ленивым комфортом разлегся на больших подушках, протянул руку к голове лиса и схватил его за правое ухо. Ощущение было не из приятных, но он терпеливо продолжил свое дело, рассудив, что у Божественного Предвидения хоть где-то должно быть право на детские капризы. — Простите. Я причинил вам боль? — Да… Но так и быть, сегодня я потерплю… Моему любимому пациенту можно все… — Ха-ха-ха… Как бы вам не пришлось пожалеть о своих словах. Голос мужчины оставался, как и прежде, спокойным, но хватка сильных пальцев стала гораздо жестче. Стараясь отвлечься от того, как партнер грубо тискает его за уши и волосы, Цзяоцю тщательно вылизал его член вместе с яичками, пока тот не стал совсем твердым и скользким у него во рту. «Мало… Этого мало… Я хочу еще…» Возбуждение все сильнее нарастало, и в попытке усмирить его Цзяоцю заглотил член генерала так глубоко, что теперь мог чувствовать в своем горле каждое его движение. Наслаждаясь этим болезненным, но таким сладостно-запретным ощущением, он скользил губами по всей длине, все сильнее погружаясь в глубины похоти, пока, наконец, рука генерала не схватила его за волосы на затылке, грубо приказывая прекратить. — Достаточно. Глоток свежего воздуха оказался на удивление отрезвляющим. Цзяоцю так сильно увлекся минетом, что легко мог бы потерять сознание, и тогда помощь лекаря понадобилась бы уже ему самому. Пойдя на поводу у собственного голода, он совсем позабыл о том, с какой целью вообще начал свое «лечение», а это было для него совершено неприемлемо. Выздоровление пациента — прежде всего. Так он решил, однако когда он прикоснулся к торсу Цзин Юаня, то понял, что предпринятых им действий недостаточно, — его тело все еще было таким же холодным и напряженным, как и во время диагностики. Неужели, того огня страсти, что сейчас заживо пожирало самого Цзяоцю, оказалось недостаточно?.. — Мало… Этого слишком мало! Нужно еще больше тепла! — Хватит уже этих игр, доктор. Я знаю, что вы… Цзин Юань осекся, видя, как лис снова подкрадывается на четвереньках и садится на него сверху. Тщательно смочив средний палец слюной, которой во рту после минета было предостаточно, он запустил его под хвост и начал разрабатывать себя, готовясь к более серьезным методам лечения. — Не волнуйтесь, генерал. Я пообещал, что хорошо позабочусь о вас. Когда я закончу, вам больше не придется страдать… — … Тот ничего не ответил, наблюдая, как завороженный, открывшимся перед его глазами зрелищем. Стройное тело лиса, мокрое от горячего пота, соблазнительно выгибалось и дрожало от удовольствия, которое он доставлял себе сам; розовые волосы, ранее убранные в аккуратные косы, намокли и растрепались на влажной коже, а на его коварном лице появился смущенный румянец. — Потерпите еще немного… Я… Уже почти… Цзяоцю закончил с подготовкой и уже был готов приступить к активным действиям, как вдруг генерал резко схватил его за плечи и повалил. Прижатый к кровати его внушительным весом, лис сжался от страха, снова встретившись с грозным взглядом, в глубине которого устрашающе вспыхивали искорки молний. — Зачем ты это делаешь? Голос Цзин Юаня стал жестким и угрожающим, и когда Цзяоцю попытался избежать его взгляда, отвернувшись в сторону, мужчина грубо схватил его за подбородок и насильно развернул обратно к себе. — Я прекрасно вижу, когда кто-то пытается втереться мне в доверие. Говори мне правду! Немедленно! Цзяоцю трусливо задрожал перед его гневом, прижав уши к голове и спрятав хвост между ног. Оказавшись в смертельной ловушке, он начал укорять самого себя за глупость. С чего он, наивный лис, вообще решил, что ему удастся перехитрить Божественное Предвидение?! — Генерал Фэйсяо… на самом деле… не посылала меня к вам. — Тогда кто послал? Слуги Разрушения? Что они пообещали тебе в обмен на мою смерть?! Отвечай! — Никто меня не посылал! Я пришел сам, как только узнал, что вы больны! — Какое коварство! Значит, обманул своего командира, дезертировал и воспользовался служебным положением, чтобы соблазнить меня и убить… Этого уже достаточно, чтобы бросить тебя гнить в Дом кандалов! Несчастный Цзяоцю задрожал еще сильнее, когда властная хватка мужчины больно сжала его челюсть, требуя объяснений: — Все совсем не так, клянусь! Я вовсе не дезертировал! Сегодня мой заслуженный отгул! Генерал Фэйсяо действительно не знает, что я здесь, и она не имеет к этому никакого отношения! Это я все придумал… Только я… — И для чего же? Цзяоцю сдался, понимая, что генерал не позволит ему выбраться из своей спальни невредимым, пока не узнает истинную причину его визита. — Вы правы, я действительно воспользовался своим служебным положением и именем генерала Фэйсяо, чтобы обмануть вас. В нашу самую первую встречу я сразу увидел, как в вашем теле развивается болезнь, но у меня никогда не было шанса даже приблизиться к вам, ведь я — всего лишь простой военный врач с Яоцина, а за ваше внимание борются лучшие врачи Комиссии по алхимии… — И ты правда думал, что окажешься лучше них и сможешь вылечить меня? — Нет. К сожалению, разбитое сердце невозможно исцелить одними добрыми намерениями. Простите, если дал вам ложную надежду, генерал… Но я не врал, когда говорил, что вы никогда не получите должного лечения от этих напыщенных консерваторов! Комиссия по алхимии всегда думает только о своей репутации, а не о здоровье пациентов! — Не понимаю. У тебя уже есть своя миссия — вылечить госпожу Фэйсяо. Раз она доверяет твоим навыкам, то и у меня нет ни единого повода сомневаться в них. Зачем идти на такой риск, чтобы что-то мне доказать? — З-затем что вы мне понравились!!! — … В спальне повисла неловкая тишина. Выкрикнув последние слова признания, Цзяоцю сжался в маленький комочек, как напуганный лисенок, и закрыл покрасневшее лицо руками. — Посмотри мне в глаза. Цзяоцю сразу послушался, опасаясь, что неповиновение еще сильнее усугубит ситуацию. Взгляд Цзин Юаня оставался таким же убийственно грозным, но черты лица смягчились, придав ему отстраненное выражение. — Скажи еще раз. Правду. — Я уже все рассказал, — повторил Цзяоцю, — Я пришел, чтобы помочь. Если вы считаете меня шарлатаном, то и пусть. Я не мог просто стоять в стороне и смотреть, как Комиссия по алхимии убивает вас! — Почему тогда ты пытался соблазнить меня?.. — Потому что это единственное лекарство для вас, которое у меня есть… Нет… Это тоже ложь… Я сделал это, потому что оказавшись рядом с вами… Я не сдержался… Цзяоцю перестал дрожать и смиренно закрыл глаза, понимая, что его план окончательно и бесповоротно разгромлен. Даже если Цзин Юань поверит ему и будет настолько великодушен, чтобы не бросить в тюрьму за мошенничество, то абсолютно точно добьется его отлучения от армии Яоцина. И тогда обещание, что он дал Фэйсяо, будет… — Ха-ха-ха… Ха-ха-ха-ха-ха-ха! — Генерал?.. Снова открыв глаза, Цзяоцю увидел, что хмурые морщины на лбу Цзин Юаня разгладились, в его золотистых глазах пляшут веселые искорки, а рот растянулся в широкой улыбке. Генерал Лофу Сяньчжоу откровенно потешался над ним, содрогаясь всем телом от громогласного смеха. — Н-над чем вы смеетесь?! Лис возмущенно поднял уши и замахал хвостом, не находя в произошедшем совершенно ничего забавного. — Сам не знаю. Но совершенно точно могу сказать, что ты, доктор Цзяоцю, самый упрямый врач из всех, кого я когда-либо встречал. Теперь я понимаю, почему все говорят, что армию Яоцина невозможно победить! — Разумеется! Я не успокоюсь, пока абсолютно каждый солдат не получит свою ежедневную порцию питательных веществ! Препараты вовсе не нужны, если организм способен справиться с болезнью своими силами! Даже если… Цзяоцю так и не смог договорить. Цзин Юань прервал его гневный монолог, заткнув ему рот поцелуем, таким же бесчувственным, как раньше, но зато настойчивым и долгим. — Я живу слишком давно, чтобы терпеть такие продолжительные прелюдии. Ты согласен взять на себя ответственность и продолжить лечение или просто сдашься? Лис удивленно уставился на генерала, чьи мягкие губы и дыхание с легким ароматом горького зеленого чая теперь ласкали его лицо. Похоже, несмотря на открывшуюся истину, «шарлатану» с Яоцина был дарован второй шанс. Обхватив шею Цзин Юаня обеими руками, Цзяоцю жадно впился в его плечи острыми ногтями, заново заявляя на его тело свои права. Одарив генерала хищной улыбкой, он прижал его мощный торс к себе и, широко расставив ноги, потерся об его возбужденный член своим разгоряченным пахом. — А может, лучше вы проявите инициативу? Несправедливо, что только я один заинтересован в вашем выздоровлении… После этих слов их обоих захватила волна всепожирающей похоти. Цзин Юань резко сбросил его руки с себя и перевернул на бок, тяжело навалившись сзади всем весом. Схватив партнера за основание хвоста, он грубо вошел в его анальное отверстие головкой члена, вызывав в теле Цзяоцю массу болезненных, но приятных ощущений. — Еще… Я хочу почувствовать вас полностью… Генерал выждал некоторое время, пока их тела не привыкнут друг к другу и вошел глубже, пока его член полностью не погрузился в нутро партнера. Наслаждаясь тем, как Цзяоцю сдавливает его внутри себя, Цзин Юань начал двигаться, сперва медленно, а затем все быстрее наращивая темп, в то время как его сильная рука по-хозяйски держала лиса за волосы, не позволяя ему двинуться без разрешения. — Быстрее… Хочу… Еще… Все происходящее превзошло все самые жаркие фантазии Цзяоцю. Иногда он целыми ночами не мог заснуть, фантазируя о том, как Цзин Юань прижимает его к своему мужественному телу и берет его снова и снова в самых разнообразных позах. И теперь, обманом оказавшись в его постели, был согласен принять любое наказание, которое тот бы захотел ему назначить. — Какой развратный лис… — довольным тоном пожурил его мужчина, — Возможно, я слишком рано решил помиловать тебя. Твое прекрасное тело восхитительно смотрелось бы в цепях… Одурманенный его заботливым голосом, Цзяоцю не сразу осознал значение последних слов. Пока он пребывал в сладкой эйфории, Цзин Юань незаметно снял со своих волос алую ленту и, заведя руки партнера за спину, крепко связал их надежным узлом. — Г-генерал… Что вы… М-м-м! У Цзяоцю больше не было ни единой возможности контролировать ситуацию. Цзин Юань поймал его, скованного и беззащитного, в капкан своих властных объятий, одной рукой придерживая за ногу под коленом, а второй — обхватив за туловище и лаская затвердевшие от возбуждения соски. В это время его член бешено двигался внутри, наполняя пах своей жертвы страстным напряжением, настойчиво требующим разрядки. — Быстрее… Глубже… Еще… Я скоро… — Уже на грани? — разочарованно прошептал Цзин Юань ему на ухо, — Не смей кончить без моего позволения. Пока ты находишься в моем доме, Я — твой хозяин… Пальцы генерала схватили его член и начали настойчиво скользить по всей длине, усугубляя и без того невыносимо сладкое ожидание того момента, когда они смогут достичь оргазма одновременно. — С-смилуйтесь, генерал… Я больше не могу… Ха-а-а-а-а! Теряя остатки разума в диком ритме, в котором двигались их тела, Цзяоцю, наконец, ощутил, как член Цзин Юаня входит в него полностью в последний раз, чтобы наполнить изнутри горячей спермой. В этот момент из его собственного вырвалась белая струя, принесшая ему долгожданное освобождение. — Ха… Ха-а… Хорошо… Мне так… Хорошо… Цзяоцю расслабился в цепких объятиях генерала, который никак не комментировал свои ощущения, но лис, к своему удовлетворению, все сильнее чувствовал, как в его ригидном теле вновь расслабляются мышцы, а многолетняя холодная скорбь уступает место теплой энергии, которую он добровольно подарил пациенту во время их любовного акта. — Генерал, как вы себя чувствуете? Где-то болит? — Немного. Но уже все… хорошо. — Я рад это слышать. Может, тогда развяжете меня?.. — Ни за что. Хватка Цзин Юаня стала удушающей и жадной, как у маленького ребенка, который наконец-то заполучил долгожданную мягкую игрушку. Его глубокое дыхание неприятно щекотало левое ухо Цзяоцю, но он был не против. Главное, что его лечение все-таки принесло положительный результат. — И все-таки ты настоящий шарлатан, доктор… — П-почему?! —Твое «лекарство» явно развивает наркотическое пристрастие. Я уже хочу, чтобы ты позволил мне снова попробовать его. Сегодня… И завтра тоже… — З-завтра?.. Боюсь, что я попросил отгул только на сегодняшний день. Генерал Фэйсяо разозлится, если я опоздаю к завтрашней… Ай-яй-яй!!! Раздосадованный его отказом, Цзин Юань внезапно впился зубами в его ухо, от чего по телу Цзяоцю пробежал электрический разряд, а шерсть на его хвосте встала дыбом. Пылая от возмущения, он начал яростно вырываться из объятий генерала, чем лишь сильнее его развеселил. — Что вы делаете?! Больно же! И это — великий генерал Лофу Сяньчжоу?! Вы просто избалованный лентяй!!! — Ха-ха-ха-ха! Это правда. Неужели таким я тебе больше не нравлюсь?.. Холод одиночества снова подкрался к его спине, и Цзяоцю поспешил успокоить пациента, пока все его сегодняшние старания не пропали даром. — Конечно, нравитесь. И очень сильно… Но я знаю свое место. Оно на передовой, рядом с генералом Фэйсяо и солдатами Яоцина. Пусть многие мои коллеги зовут меня шарлатаном, но я точно знаю, что никто из них никогда не позаботится о здоровье моих пациентов лучше меня!.. Однако… Я мечтал хотя бы ненадолго побыть рядом с вами и невероятно рад, что мне удалось утешить вашу боль. Пусть даже для этого мне пришлось вас обмануть… — … Раздался глухой шелест развязывающейся шелковой ленты, и руки Цзяоцю наконец-то получили свободу. Лис повернулся лицом к генералу, разминая затекшие запястья, и снова увидел печальный взгляд и мягкую улыбку, от вида которых его сердце сжалось от тоски. — Я понимаю твои чувства. Пока твои товарищи еще живы и рядом с тобой, ты должен заботиться о них, как о самом себе. И даже сильнее… Можешь уходить и приходить, когда захочешь, доктор Цзяоцю. В моем доме для тебя теперь всегда будет место. — Генерал!.. Цзяоцю жадно прижался к Цзин Юаню, желая отдать ему всю любовь, все свое тепло без остатка, а тот ответил ему мягким обволакивающим объятием, в котором ему захотелось утонуть, как в глубине того озера посреди прекрасного, но одинокого сада. Пускай на это может уйти много времени, но Цзяоцю не успокоится, пока не найдет способ излечить ту холодную тоску, что захватила в плен громогласное сердце генерала Лофу Сяньчжоу. А пока все, что он может, — снова и снова утешать его душевную боль тем, что он умеет делать лучше всего. Горячими прикосновениями. Жаркими взглядами. Теплыми словами. — Раз ты остаешься до завтра… Тогда, может, приготовишь для меня свое фирменное лечебное хого? Я слышал, что это самое вкусное блюдо во всем Яоцине… — Хи-хи-хи… Разумеется, мой генерал. Ради вас — все, что угодно!