Дельта.

      Айс могла ожидать многого. Очень много. Хотя, не совсем так. Айс думала, что она готова ко всему. К тому, что из разрезанной напополам вибро-клинком вентиляции вывалится один из роботов Эггмана, а может кто-то из «компашки» синего ежа или же он сам. Такой вариант развития событий она смогла бы спокойно понять и принять. Ведь в одном случае — бадники — это бадники, а в другом — Соник и его приятели — те ещё психи, которым только дай шанс вытворить что-нибудь эдакое, потенциально опасное как для самих себя, так и для всех окружающих людей и морфов. Они сами это отлично показали, а папа, вместе с многими остальными высокопоставленными членами G.U.N. и простыми солдатами — лишний раз доказали эту простую истину, которую предпочитают игнорировать как члены её отряда, так и большинство жителей Земли, которым вообще известно о существовании этого синего комка иголок, очевидно, объевшегося таблеток и так и не сумевшего повзрослеть морально.       Где-то внутри, Айс, почему-то, ожидала именно второй вариант немного больше, чем первый. Она сама без понятия почему. Однако у реальности, как обычно, свои планы абсолютно на всё, касающиеся их жизни. И плевать, сходятся их планы хоть где-то или нет. Поэтому вместо Соника, Тейлза, одной из болванок Эггмана или кого-либо ещё, на полу, распластавшись на животе и своим неудачным приземлением едва не сломав себе шею, лежал лежал не кто-нибудь, а человек, одетый в чёрно-серую военную униформу G.U.N., с потемневшим от грязи и пыли уже не столь белоснежный герб одноименной правительственной структуры.       Взметнувшись ввысь при падении человека, пыль начала неторопливо оседать обратно на пол. Мужчина зашелся в резком приступе кашля, схватившись за грудь. Видимо, падение всё же не прошло для него бесследно.       Айс сделала несколько знаков пальцами, на языке жестов G.U.N., приказав Грею прикрывать её сзади на случай любой нештатной ситуации. Возражений не последовало, и Грей остался сидеть за её спиной, удерживая на готове заряженный новой обоймой с бронебойными пулями HMG, параллельно с этим продолжая перебрасывать данные из одного из компьютеров на свой КПК, используя механическое хранилище огромного количества информации, как щит.       Айс заставила острое чёрное лезвие клинка втянуться обратно в кобуру на запястье, а затем Айс присела на корточки к откашливающему свои лёгкие солдату в изношенной военной форме, и потрясла его свободной рукой за плечо, привлекая внимание к своей персоне:       — Солдат, ты в порядке? — искаженным из-за массивных фильтров на маске с одной сплошной серой линзой голосом спросила крольчиха.       — В кхомвнтхе омва! — пробормотал солдат, снова зайдясь в приступе кашля.       — Что? — недоумевающие спросила крольчиха.       — В комнате бомба!!! — выкрикнул солдат, наконец, справившись с приступом уже изрядно осточертевшего ему кашля и поднял глаза на склонившуюся над ним фигуру.       Твою мать!!!       Глаза крольчихи расширились в ужасе и она едва ли не начала паниковать, однако вовремя смогла взять себя в руки и не поддаться испугу, вместо этого громко спросив:       — Где она именно?! — снова спрашивает крольчиха, наклонившись к бойцу ещё сильнее.       Солдат попытался подняться на ноги и крольчиха подставила ему свое плечо, дабы он смог на него опереться.       Мужчина вновь закашлялся, а затем ткнул пальцем в ободранной чёрной перчатке в сторону самых дальних стоящих у стены компьютеров:       — Там, — показывает он в их сторону, — на самом верху! — прохрипел солдат и вновь закашлялся.       Айс взглянула сначала туда, куда показывал боец, а затем в сторону своего напарника.       Прекрасно слышавший весь диалог и наблюдавший за ним Грей, буквально вскочил со своего места, оставив подключенный к колонне КПК лежать на прежнем месте — на полу. Сейчас было определенно не до него.       Бросив взгляд в сторону оперевшегося на её плечо солдата, Айс посадила его у стены, тот снова закашлялся, однако ничего не сказал, лишь жестом показав, что всё в порядке. Кивнув в ответ, крольчиха подхватила свой пулемёт, а затем устремилась вслед за напарником.       За несколько секунд преодолев небольшое расстояние до нужной точки, Грей остановился и начал осматривать все находящиеся в той зоне компьютеры на предмет взрывных устройств, предварительно отключив тепловизор, так как искать тёплый объект, висящий на другом тёплом объекте — гиблое дело, особенно в их ситуации.       Несколькими мгновениями позже, к нему подбежала Айс, и они уже вдвоём продолжили поиск бомб в противоположных друг от друга направлениях, пока оставленный у холодной поверхности мужчина наблюдал за слаженной работой двух оперативников.       Первый — чисто, второй — тоже. Грей продолжал в невероятно быстром темпе оглядывать каждую поддающуюся ему на пути прямоугольную колонну, громко оповещая напарницу об отсутствии результатов и получая их в ответ.       Сердце бешено колотилось в груди, а адреналин цунами хлынул прямиком в кровь, разгоняя все органы до предельных скоростей. Он чувствовал, что каждая секунда промедления буквально стоит им шансов на выживание, а поэтому продолжал искать.       И, в один момент, нашёл.       Оглядывая очередной компьютер, в надежде, что хотя бы на нём он обнаружит треклятый взрыватель. Его взгляд неожиданно цепляется за прикреплённую к тёмному корпусу колонны небольшую светло-серую пластину с тикающим красными неоновыми цифрами таймером.       5:36 отображается на хронометре. Грей приходит в ещё больший ужас, однако молча давит его внутри, не давая эмоциям выйти наружу и затмить трезвый рассудок. У них ещё пять с половиной минут. Обезвредил — и дело с концом. Уже не впе...       Взгляд ежа опускается немного ниже — прямиком на высеченные на сером корпусе едва различимые буквы. Eggman bombom mini (chaos edition) — написано на бомбе.       Вот дерьмо!!!       Грей отшатывается, а затем до его ушей доносится голос крольчихи:       — Чисто! — ёж оборачивается в её сторону, а затем громко кричит:       — У нас пять минут!!! — начал он. — Нам нужно уходить отсюда, быстро!!!       Крольчиха выглядывает из-за одного из компьютеров и, не задавая лишних вопросов, отвечает:       — Поняла! — конечно, она могла бы потребовать ответов почему, где и как, однако реакция Грея говорила лучше каких-либо слов. И поэтому вместо того, чтобы тратить их время на разговоры, она молча присоединяется к стоящему около солдата G.U.N. Грею, наблюдая за тем, как они перебрасываются парой слов и солдат встаёт на ноги, чуть пошатываясь в разные стороны, ёж находится рядом, готовый в любой момент его подстраховать, но он выставляет вперёд распахнутую ладонь, мол «всё в порядке», а затем говорит:       — Недалеко отсюда есть лифт, — начинает он чуть сиплым от кашля голосом. — Я знаю к нему дорогу!       Морфы синхронно кивают, а затем все втроём выбегают из серверной.       «Четыре минуты двадцать пять секунд,» — отсчитывает в своей голове Айс       Грей бежит рядом, связываясь с Виспер по коммуникатору, а когда она наконец приняла вызов, тот кричит ей, чтобы она шла прочь от комплекса, потому что он скоро буквально взлетит на воздух из-за «уменьшеной» версии бомбы, что не так давно превратила Тюремный остров в радиоактивную свалку, при этом уничтожив большую его часть. А эта модель включает в себя компоненты, работающие на энергии хаоса, так что все её характеристики увеличиваются в два раза минимум, ещё и особенности взрыва в придачу.       Айс мысленно кивает, вспоминая, что уже сталкивалась с подобными бомбами в своё время. Безусловно, она с отрядом проходила курс подготовки сапёров, по крайней мере базовые знания у них есть, однако их определённо недостаточно, чтобы обезвредить подобный сложный механизм, при этом не убив себя и всех окружающих её существ в радиусе ближайших пятисот шестидесяти метров.       Налево, вперёд, ещё раз налево, направо, вперёд по коридору. Маршрут до спасательного лифта оказался весьма извилист. Она не знает, сколько они уже бегут, но где-то на подкорке своего разума, Айс удивляется тому, насколько же это место огромное.       Впрыснувшийся в кровь адреналин практически полностью нивелирует последствия от длительного бега на максимальных скоростях, заставляя зрение концентрироваться исключительно на том, что находится перед её глазами, а слух — на командах ведущего их к подъёмнику солдата. И это выходит ей боком.       Из-за того, что её зрение полностью сосредоточилось на происходящем перед её носом, Айс не смогла заметить лежащие на полу обломки одного из разбитых бадников. А обнаруживает она это только тогда, когда её нога запинается об его грязную металлическую броню.       Крольчиха теряет равновесие и падает на пол, однако Грей реагирует мгновенно, поймав свою напарницу в последний момент, не дав ей окончательно столкнуться с твёрдым полом.       За то короткое мгновение, во время которого она безвольной куклой повисла на руках своего напарника, крольчихе открылся более подробный вид на разбитого робота. Глаза мгновенно цепляются за его обширные повреждения, а мозг автоматически начинает их анализировать: тело робота уже успело покрыться слоем пыли. Не слишком толстым, однако всё равно очень заметным. Значит лежит здесь не так давно — неделя минимум. Хотя, возможно и две — не слишком большая разница.       Айс очерчивает взглядом огромные рваные раны, словно бы баднику пришлось вступить в бой с какими-то зверем, что способен был голыми руками содрать с его тела целые пласты бронепластин, вместе с пулеметом и половиной тела, обнаружившейся лежащей у противоположной стены.       Крольчиха не успевает рассмотреть больше, так как руки Грея одним рывком возвращают её обратно в стоячее положение.       — Ты в норме? — спрашивает Грей.       Айс кивает:       — Всё в порядке, — отвечает она, а в следующий момент, до её ушей доносится голос безымянного солдата, окликнувешго их двоих. Кратко кивнув ему, они поравнялись с бойцом и продолжили свой путь к лифту. Однако Айс на мгновение оглянулась, бросая взгляд в сторону поверженной машины. Что-то беспокоит её. И она знает, что именно. Её беспокоит непонимание того, что же всё-таки расправилось с этим роботом? И то, где же оно сейчас?       Однако любые мысли об этом оказались практически мгновенно задвинуты глубоко в подсознание, когда она вспоминает о бомбе, неумолимо отсчитывающей последние минуты до взрыва. Осознание этого подгоняет Айс двигаться ещё быстрее, едва ли не обгоняя бегущих рядом напарников. Те замечают неосознанное изменение темпа крольчихи, но не пытаются её осадить, вместо этого ускоряясь сами.       — «Минута десять». — Примерно высчитывает крольчиха. Однако, если быть честным, то она абсолютно не уверена в правильности своих вычислений. На деле, у них может быть как больше времени, так и гораздо, гораздо меньше. И Айс не знает почему, но ей кажется, что верный именно второй вариант.       Однако, как бы то ни было, в конце заваленного оторванными деталями роботов коридоре, виднеется дверь спасительного лифта.       Взгляд Айс быстро очерчивает останки лежащих тут и там роботов Эггмана, однако времени на то, чтобы постоять и поглазеть у них просто нет. И крольчиха прекрасно понимает это, за считанные секунды пересекая коридор вместе с напарниками, оказываясь у заветной дверцы лифта. Однако Айс всё равно осмеливается бросить один последний взгляд на всю это разорванную толпу, мысленно прикинув, кто бы мог это сделать? Не найдя ответа на свой вопрос, Айс решает ненадолго отбросить наименьшую из их проблем в долгий ящик, мысленно пообещав себе спросить их неожиданно появившегося помощника обо всём, что здесь происходит. Если они, конечно, выживут.       Дрожащими пальцами, Грей нажимает на кнопку вызова подъёмника и железные ворота практически мгновенно раскрываются, приглашая солдатов «G.U.N.» войти внутрь.       Оказавшись внутри на удивление просторной кабинки, ёж нажимает на кнопку спуска на единственный доступный этаж — второй. И дверцы закрываются, скрывая за собой вид на усеянный телами коридор.       Механизм пришёл в движение и лифт начал неторопливо спускаться вниз, унося свой груз как можно глубже и дальше от смертельно опасной зоны, где с секунды на секунду произойдёт взрыв страшной силы, что гарантированно сотрёт весь комплекс с лица земли. Думая об этом, Айс лишь надеется, что её подруга послушалась Грея и не станет соваться в это место, дабы попытаться их найти. В глубине души Айс понимает, что Виспер определённо не глупая, однако какое-то странное беспокойство за судьбу подруги не перестаёт тисками сжимать её сердце. Словно бы с ней должно было скоро что-то произойти. А учитывая количество трупов бадников в том коридоре, из которого они только что сбежали, то страх за её жизнь может быть вполне себе оправдан. Ведь вполне возможно, что та тварь, учудившая такое, могла выйти прямиком из катакомб, куда они прямо сейчас спускаются.       Крольчиха поворачивает свою голову в сторону Грея и неожиданно сталкивается с ним взглядом. Пускай, из-за шлема она и не может видеть его эмоции напрямую, однако Айс чувствует, что ёж сейчас думает ровно о том же, о чём и она. В конце концов, Грей не мог не заметить всю это кучу распотрашённых тел бадников, лежащих прямо у входа в лифт, а значит тоже думает от том, что же могло вылезти из подземелий.       Айс поджимает губы.       Или наоборот — пробраться туда. И если верным окажется второй вариант... То у них определённо очень большие проблемы.       — Кажется, получилось... — облегчённо выдыхает их новоявленный напарник.       Чужой голос мгновенно отрезвляет и выводит из пучины своих размышлений двух молодых морфов.       Прервав зрительный контакт, Айс слышит на выдохе тихое «возможно» из уст Грея, однако сама она расслабляться пока не планирует. Вместо этого, голубоглазая крольчиха переводит свой взгляд в сторону безымянного солдата. Тот незамедлительно ловит его, всем своим видом вопрошая, мол «что такое?». Айс сама в этом неуверенна, мысленно перебирая в голове варианты того, о чём можно поинтересоваться в первую очередь. С одной стороны, ей интересно, кто или что перекрошило бадников наверху? С другой — кто и зачем заложил бомбу в серверной? Об их прибытии туда что, было известно заранее? Обе темы одинаково важны и интересны как крольчихе, так и наблюдающему за её действиями ежу.       В лифте повисла тишина, прерываемая лишь тихим гудением механизмов снаружи лифта, отвечающих за его передвижение по этажам и едва слышимым потрескиванием электричества в единственной лампе, закреплённой под потолком и заливающей всё тесное пространство ярким оранжево-жёлтым светом.       Взгляд солдата, смотрящего на неё через разбитые чёрные линзы окуляров шлема G.U.N. приобретает едва заметные нотки нервозности и напряжения, ему не понятно, что крольчихе от него нужно, но он молчит, видимо, опасаясь прервать неведомый ему мыслительный процесс в голове новой напарницы.       Глядя в чужие глаза, Айс неожиданно вспоминает о том, что им с Греем абсолютно ничего неизвестно о личности их спасителя. Ни имени, ни отряда, ничего. И за подобное упущение Айс хочется ударить себя железным прикладом HMG по лбу. Ведь подобная информация должна уточняться в самую первую очередь, а за ней должно следовать всё остальное. Так, по крайней мере, их обучали.       Мысленно выругавшись на свою невнимательность, Айс уже открывает рот, чтобы, наконец, задать столь интересующий её вопрос. Однако она не успевает.       Внезапно сверху прогремел оглушительно громкий взрыв, на мгновение заставивший всех находящихся в лифте оглохнуть. Лампочка на миг потухла, однако затем снова зажглась, чтобы в следующий момент снова погрузить помещение во мрак.       Крепкие металлические тросы, держащие на себе вес всего лифта и его пассажиров, оборвались, не сумев выстоять и мгновения среди убийственной для всего сущего энергии хаоса, что словно лавина накатила на них, в один миг распылив их на первичные составляющие.       Потеряв важнейший компонент, держащий его на весу, лифт начал с огромнейшей скоростью падать вниз. Кабинку зашатало с огромной силой в разные стороны, заставляя ту с оглушительным скрипом сталкиваться с окружающими её каменными стенами, высекая из под точек их соприкосновения огромнейшее количество раскалённых докрасна искр.       Айс швырнуло в одну из стен, и та ударилась спиной о поручень, а затем она обхватила его обеими руками, дабы её не отбросило ещё куда-нибудь. Пулемёт в это время, бился обо всё, что только можно, словно бы взбесившаяся собака, удерживаемая хозяином на поводке.       — Все на пол! Живо! — скомандовала она отчаянно пытающимся удержаться на ногах напарникам. Тем не пришлось повторять дважды и они подчинились, сначала аккуратно присаживаясь на корточки, а затем и ложась на жёсткий стальной пол, раскинув руки и ноги в разные стороны, дабы вся энергия равномерно распределилась по их телам, нанеся тем самым минимальный — в их ситуации — урон организму.       Не раздумывая более ни мгновения, Айс последовала примеру своих напарников и тоже распласталась на дребезжащий поверхности лифта.       Сердце, словно сумасшедшее, билось в груди, будто бы отчаянно пытаясь проломить своим стуком прочные кости защищающих его рёбер и тёмные пластины бронежилета, вырвавшись тем самым из мягкой клетки тела крольчихи, и, с большей вероятностью, разбившись о совсем не мягкий потолок лифта, смявшись в бесформенную кровавую кашу.       Айс глубоко вздохнула, пытаясь тем самым успокоить бушующий глубоко в груди страх. Когда в академии её с остальной частью отряда инструктировали по теме поведения в такой ситуации, с целью обеспечить себе как можно больший шанс выживания, Айс не боялась. Совсем. Она думала, что сможет с лёгкостью и без какого-либо намёка на страх пережить подобное. В конце концов, что в этом сложного? Просто ложись на пол и жди: распределение кинетической энергии по всему телу и новейшие защитные костюмы, позволяющие пережить падение с высоты двенадцатиэтажного здания практически восьмидесяти процентной вероятностью, сделают своё дело. В теории — ничего страшного. А вот на практике... На практике совсем другое дело. Интересное наказание за чрезмерную уверенность в своём бесстрашии. Ничего не скажешь. Жизнь прекрасно умеет сбить всю спесь с излишне самоуверенных личностей.       Айс прикрыла глаза, а затем вдохнула вновь, пытаясь успокоиться и не думать об плачевном и их положения. Однако как бы разум крольчихи не пытался абстрагироваться от окружающего мира, факт того, что они находятся в состоянии свободного падения, при этом будучи запертыми в стальном ящике, что вполне может стать гробом для их крайне хрупких и главное смертных тел, совсем никуда не делся, не позволяя Айс думать ни о чём другом, кроме как о вариантах развития событий. Далеко не самых светлых вариантах развития событий, нужно сказать.       Она без понятия, сколько они уже здесь. По ощущениям сбитых ко всем чертям из-за сильнейшего стресса внутренних часов, они падают уже целую вечность и ровно эту же вечность они вынуждены терпеть этот противный срежет металла и постоянную непрекращающуюся тряску, от которой крольчиху начало откровенно подташнивать. Отлично. Не хватало ей ещё и блевануть в шлем. Вообще красота неописуемая будет.       В груди что-то кольнуло, а затем резко задрожало. Айс вдохнула ещё одну порцию кислорода, словно бы он мог избавить его от давящего предчувствия, расплывшегося в груди и перетёкшего прямиком в живот. А в следующий момент, по всему её телу прошлась волна нестерпимой боли. Тело крольчихи подбросило в воздух, едва ли не согнув пополам. В ушах застыл оглушающе громкий звон, больше похожий на отчаянный писк какого-то существа. Её рот широко раскрылся в немом крике, вырвашимся наружу совсем тихим, едва слышимым хрипом. Глаза заволокла непроглядная чёрная пелена и спустя ещё секунду, Айс отключилась, безвольной куклой свалившись обратно на жёсткий пол, уже не видя и не слыша ничего, что происходит в реальном мире.

* * *

      Академия G.U.N. Эмпайр Сити. Восемь лет назад:       Айс упала спиной на пол, устеленный множеством цветных татами для единоборств, что скреплялись друг с другом, подобно кусочкам одного большого пазла, образуя единую однотонную картину.       Деревянный посох выпал из рук крольчихи, укатившись куда-то в сторону. В глазах на мгновение потемнело, когда головой шмякнулась об не слишком мягкую поверхность.       Как только чернота разверглась перед её глазами, позволяя ей вновь видеть, Айс бросила взгляд в сторону укатившегося оружия и уже готовилась перевернуться и подхватить его обратно, однако в следующий момент к её шее оказался приставлен кончик чужого тренировочного посоха Бо, чья шершавая поверхность не слишком приятно натирала чувствительную кожу под белоснежной шерстью.       Айс нетропливо перевела глаза в сторону своего противника, на корню присёкшего её попытки выкрутится из затруднительного положения.       Подняв взгляд, крольчиха увидела там ровно того, кого и должна была увидеть — черноглазого ежа с таким же белым, как и у неё, цветом шерсти, покрывавшей всё тело и крайне короткие для его биологического вида колючки: у него они были практически в два раза короче, чем у его собратьев в этом же возрасте.       Грей дышал загнанно, словно бы он пробежал целый марафон вокруг здания академии и вернулся обратно. Впрочем, это было не так уж и далеко от правды.       Как только весь её новый отряд собрался в зале, инструктор сходу дал понять, что поблажки им никто делать не собирается. И если их сюда и перевели, то им придётся пройти через натуральный ад, хотят они этого или нет, дабы на выходе из куска угля, с которым их сравнили, получился блестящий алмаз, что не содрогнётся ни перед какими препятствиями, трудностями или миссиями. В конце концов они — отряд «Дельта», отряд, что должен в будущем занять место среди элитных войск G.U.N., возвысившись и привзойдя своей подготовкой, навыками, умом, смекалкой, решимостью и силой всех прочих солдат организации, встав в числе сильнейших её бойцов.       Подготовка началась буквально сразу после этих слов, и в течение следующих нескольких часов, практически без каких либо перерывов, их начали нещадно гонять по всему крошечному залу, выжав все соки ещё в первые полтора часа. Они никогда не чувствовали подобной усталости. Воздуха в крошечном помещении их нового зала для тренировок катастрофически не хватало, а тот что был, насквозь пропитался отвратительным смрадом пота, рекой струившигося по их телам.       Духота в комнате стояла просто адская. Словно бы они находились в бане, работающей без перерыва не один день. А единственная вентиляция, установленная в одной из стен, не справлялась со своей задачей должным образом, заставляя подростков едва ли не падать с ног от удушия. Айс не известно, было ли это сделанно специально для того, чтобы ещё сильнее усложнить их процесс тренировок и процесс тренировок тех несчастных, что окажутся в этой комнате после них.       Особенно сильно не повезло морфам с густой шерстью, типа возвышающегося над ней Грея и её самой. У них двоих было ощущение, словно бы их сунули в раскалённую печь, и быть честным, они сейчас ничего так сильно не желали, как оказаться где-нибудь в Голоске, желательно посреди снежной бури или в прямиком в ледяной воде.       А под конец, инструктор решил окончательно добить своих подопечных, заставив их спаринговаться друг с другом. Из-за чего к общей измотанности и жару, от которого не стыдно было бы и упасть в обморок, прибавились ещё и многочисленные ушибы, синяки и ссадины, что останутся заживать на их телах на следующие несколько дней. Если они, конечно, смогут их пережить. Одно радует: их поединок с Греем был заключительным на сегодня. По крайней мере, Айс очень сильно надеется на то, что их тренеру не придёт в голову что-нибудь ещё.       На лице Грея застыло выражение смертельной усталости, а пушистая грудь под серой спортивной майкой беспорядочно вздымалась. Однако его глаза до сих пор не теряли сосредоточенности, продолжая наблюдать за каждым её действием и очередным шумным вздохом, совершаемым ей в попытке, наконец, отдышаться в должной мере.       — Достаточно! — твёрдым голосом приказал инструктор.       Айс облегчённо выдохнула, позволив себе на мгновение прикрыть глаза, чтобы затем лицезреть, как Грей убирает посох от её шеи и протягивает руку, чтобы помочь подняться на ноги.       Айс несколько мгновений молча смотрит на протянутую ладонь, никак не реагируя на мир вокруг. Вставать не хотелось абсолютно. Хотелось просто отключиться прямо на полу и больше не просыпаться. Однако внутренний страх перед непредсказуемой реакцией их тренера на то, что она не поднимается на ноги, из-за чего он вполне себе может заставить их вместо похода в душевую и перерыва на завтрак тренироваться дальше, всё же заставляет её протянуть руку в ответ и подняться обратно на ноги.       Едва вернувшись в положение стоя, Айс едва не упала обратно: ноги казались ватными и плохо поддавались контролю. Благо, Грей вовремя её подстраховал, не дав завалиться обратно на пол и, скорее всего, навлечь на себя гнев тренирующего их человека. Ибо это последнее, чему они хотят позволить воплотиться в жизнь.       Отпустив руку Грея, Айс подхватила свой укатившийся минутой ранее посох, спиной ощущая чужой недовольный взгляд, определённо принадлежащий их новому учителю.       Не желая проверять его терпение на прочность, Айс быстро оказывается на другом конце крошечной арены, встав лицом к изнемождённому напарнику. Перефирийным зрением, крольчиха ловит силуэты сидящих у дальней стены напарников, молчаливо наблюдавших за их поединком. Айс им очень завидовала. И Грей, скорее всего, тоже. Остальные же, в свою очередь, скорее всего отлично их понимали. Так как сами совсем недавно были в подобной ситуации.       — Поклон друг другу! — прозвучал новый приказ. Не раздумывая лишнего мгновения, морфы выполнили чужое требование. Кости Айс ощутимо затрещали, явно выражая своё недовольство действиями хозяйки. Айс скривилась, поджав губы. Пускай это и длилось от силы несколько секунд, менее неприятным этот процесс не стал. И теперь, к перечню всех проблем добавилась ещё и тянущая боль в пояснице. Класс. — Пожать друг другу руки! — ещё один приказ, по сути являющийся обычной традицией, чем необходимостью. Но тем не менее, выполненный ровно также, как и все остальные. — Построиться в линию возле стены! — все мигом переполошились. Уставшие подростки начали подниматься со своих насиженных мест, недовольно хмурясь, но никак более не выражая своё состояние. Спокойнее всех, пожалуй, отреагировала Виспер, занявшая своё место в строю раньше, чем Майти и Рей успели подняться на ноги и подхватить своё тренировочное оружие, а Грей и Айс — подойти к ним.       Дальнейшее происходящие практически полностью выпало из головы белоснежной крольчихи. Она была слишком уставшей и измотанной, чтобы помнить все дальнейшие события в точности. Она ощущала себя фантомом: вроде бы она была здесь, в зале для тренировок, стояла вместе с остальными в строю, однако вместе с этим, она чувствовала, что выпала из реальности практически полностью. Она даже сама не поняла, когда это произошло. Словно бы в голове кто-то резко переключил рубильник, мигом отключивший функции мозга, кроме самых базовых и необходимых для её выживания.       Она помнила лишь ноющую боль в ногах, покалывание в пояснице и раздражающую пульсацию в тех местах, куда неоднократно прилетало оружие её напарников, оставив на теле как минимум синяки, а может быть и что-то похуже. У Айс не было возможности проверить, как собственно и желания.       До её ушей доносились обрывки фраз их инструктора, смысл которых она никак не могла разобрать. Она словно бы плавала под водой, когда их тренер стоял на берегу, неразборчиво бормоча себе что-то под нос. К счастью для крольчихи он не заметил, что его не слушают от слова совсем. Видимо, у её организма всё же хватило сил на то, чтобы по крайней мере не выдавать себя и не подставлять под удар своих напарников.       Как только их отпустили, Айс этого сразу даже не поняла. Несколько секунд, она просто стояла на месте, словно бы кто-то забыл дать команду телу к передвижению. И сдвинулась она только тогда, когда она всё же смогла заметить отсутствие своих напарников. А поэтому, вместе с ними сдав оружие, Айс поплелась обратно в женскую раздевалку, дабы забрать оттуда сумку с её чистой повседневной одеждой, рыльно мыльными приборами и остальными принадлежности.       Дальше тесная маленькая комнатка сменилась залом, в котором они провели добрые несколько часов, зал перетёк в серые коридоры академии, по которым они всем строем перемещались в сторону их следующей точки назначения, а коридоры, в свою очередь — душевой.       Прийти в себя Айс смогла только тогда, когда в лицо ей ударил поток тёплой воды, смывающий с её тела не только грязь, но и боль в мышцах.       Первые несколько минут, Айс молча стояла под душем, блаженно закрыв глаза и не педпринимая каких-либо действий. Однако долго так продолжаться не могло.       Айс вынырнула из транса, в который уже успела впасть, будучи полностью расслабленной под струями тёплой воды и её длинные уши встали торчком, когда услышала, как чьи-то оголённые стопы звонко шлёпаются об успевшую покрыться тонким водяным слоем поверхность пола, расплывшуюся прямиком из кабинки, в которой находилась Айс, утекая дальше по трубопроводу, благодаря небольшим отверстиям, закрытым при помощи небольших металлических люков с многочисленными отверстиями в них, через которые жидкость могла спокойно проникать внутрь.       Рядом с ней, буквально в следующей кабинке, включился душ: волчица зашла туда. Айс не знает, что Виспер так долго делала в раздевалке, однако ей и не важно. Вместо этого, она молча берёт в руки шампунь и опускает уши, позволив им привычным образом упасть ей за спину, став похожими на две длинных косы, которые иногда заплетают человеческие девушки.       Виспер была волчицей с весьма необычным цветом шерсти: шоколадно-коричневым на теле и мордочке, кремово-золотистым — на голове, своим видом имитирующие длинные человеческие волосы с чёлкой, частично спадающей на правый глаз, однако недостаточно, чтобы хоть как-то закрыть его и тем самым мешать ей видеть окружающий мир.        Некоторое время они простояли в относительной тишине, разбавляемой громким шумом воды, льющейся из серебристой лейки над головами. Каждый занимался своим делом, никак друг другу не мешая, если подобное определение может быть использовано в нынешней ситуации.       Однако даже не смотря на молчание напарницы-соседки, нутро Айс подсказывало ей, что разговора избежать не удастся. Крольчихе было неясно, что навело её на эту мысль. Может то, что волчица заняла именно ту душевую кабинку, что стояла по соседству с её, а может, что-то другое. В любом случае это было не важно, важно было лишь то, что она не прогадала.       Диалог начался просто, даже заезженно, словно бы по давно написанному, но до сих пор эффективному сценарию — с вопроса о имени:       — Мне неловко об этом спрашивать, — начала Виспер и Айс снова навострила уши. — Однако как твоё имя?       — К чему вопрос? — аккуратно спрашивает крольчиха, беря в руки прозрачную бутылочку с вязкой тёмно-синей жидкостью, явно подозревая неладное.       Виспер на некоторое время замолчала, словно бы раздумывая над следующим вопросом.       Даже не видя её силуэт напрямую, Айс чувствует то, как она закусывает коричневую губу острыми клыками едва ли не до крови, пытаясь сформировать в голове нечто похожее на складную мысль.       Повисшее в воздухе напряжение можно было резать ножом. Неожиданная тишина начинает давить на обоих. Но в особенности — на Айс.       Крольчиха очень ясно ощущает эмоции, которые в данный момент испытывает стоящая за тонкой стенкой душевой кабинки волчица. Её нервозность передаётся самой крольчихе подобно вирусу, попадающему в организм жертвы воздушно-капельным путём. Она стремительно затапливает её тело и целиком захватывает мысли, заставляя думать исключительно о том, что же такое страшное готовит ей Виспер, раз уж она так долго мнётся — уже около минуты прошло, однако для встревоженной крольчихи, эта одна единственная минута длилась часами, с каждой прошедшей секундой заставляя зубы сжиматься на внутренней стороне щеки всё сильнее и сильнее, из-за чего она начала откровенно побаливать и постепенно неметь.       Однако вечно так продолжаться не могло. И спустя ещё несколько секунд томительного молчания, Виспер, наконец, произносит:       — Ты ведь дочь капитана Флейка, да?       — «Ты ведь дочь капитана Флейка, да?» — слова волчицы проносятся в голове крольчихи снова и снова, словно бы кто-то забыл переключить песню на mp3 плеере, заставляя композицию раз за разом повторяться.       По всему крохотному помещению проносится звучный треск хруст пластика, отражаясь от стен причудливым эхо: Айс смяла прозрачный бутылёк в своих руках, из-за чего немалая часть сапфировой жидкости вылилась на пол. Однако крольчиха этого даже не заметила. Все её мысли были обращены к словам напарницы.       – «Ты ведь дочь капитана Флейка, да?» «Ты ведь дочь капитана Флейка, да?» «Ты ведь дочь капитана Флейка, да?» «Ты ведь дочь капитана Флейка, да?» — в её искажённом восприятии, голос Виспер полнился неприкрытым злорадством, словно бы она потешалась над тем, через что заставил её пройти отец, одно лишь упоминание имени которого, уже являлось триггером для крольчихи, подобно красной тряпке быку.       Айс злилась. И злилась сильно. Злилась на Виспер, «издевающейся» над ней и на отца с раздражающими выходками. Одно лишь его существование уже заставляло кровь Айс кипеть, подобно воде в работающем чайнике. От того ещё против нее осознавать, что она была в какой-то мере обязана ему за то, что он убедил руководство академии не исключать её, лишив пускай и не идеального, в какой-то мере не любимого, но всё же единственного дома. Мама должна была скончаться ещё в прошлом месяце, а если она и не скончалась, то вряд на долго. И что ей, в таком случае, делать после? На что жить? Родственников у неё нет, имущества тоже, а на отца рассчитывать не приходится.       И именно поэтому Айс рычит, раздражённо проводя лапой по омываемой тёплыми каплями морде:       — Ты что, издеваться с меня удумала?! — едва ли не переходя на крик начинает крольчиха. — Совсем страх потеряла, что ли?!       Виспер дёргается, ожидая подобную реакцию на свои слова. Однако нужно продолжать. Крольчиха вряд ли на неё набросится. А если и набросится, то ей это очень сильно выйдет боком, и крольчиха это прекрасно понимала. Идиоткой она явно не была, и забывчивостью, вроде, не страдала. Да и сама Виспер себя в обиду не даст. Однако сейчас не подходящий момент, чтобы думать об этом. Нужно попытаться успокоить её и только после этого сообщать новость:       — Нет, ни в коем случае! — отрицает Виспер, Айс это не убедило, но она всё равно молчит, позволяя волчице продолжить мысль. — Просто меня попросили тебе кое что передать...       Крольчиха раздражённо цокает языком, уже догадываясь кем является тот «таинтственный» адресант, решивший передать весть не лично, а через её напарницу. Впрочем, ничего удивительного. Но из вежливости, наверное, крольчиха решила поиграть в незнайку:       — Кому я там потребовалась? — спрашивает Айс, а затем добавляет, — и что ему или ей от меня нужно?       Пока Виспер снова мнётся над ответом, крольчиха молча смывает шампунь с шерсти.       Волчица глубоко вдыхает, собираясь с силами, а затем, наконец, отвечает:       — Оте... — оговаривается она и Айс чует неладное, но ничего не говорит. — Капитан Флейк просил передать, что мы с тобой будем жить под одной крышей.       — «Чё?» — крольчиха впала в ступор.       — В смысле, «под одной крышей»? — удивлённо спрашивает Айс. — Это что значит?       Виспер снова вздыхает, запрокинув голову, чего Айс, конечно, видеть не может.       — Через неделю родители забирают своих детей на каникулы, — начинает она и Айс впадает в ещё больший ступор. — Капитан решил забрать нас домой... — и добавляет. — Он сказал, что это не обсуждается...       Шестерёнки в голове Айс, кажется, замерли полностью, отказываясь даже пытаться обработать поступивший им запрос. Она окончательно потеряла связь с реальностью. В смысле отец решил забрать их домой. В смысле их. Что ещё за ИХ домой. Что здесь вообще происходит?       — В каком смысле домой?! — непонимающе спрашивает Айс. — И в смысле нас?!       Крольчиха ставит особый акцент на слове «нас» и молча ждёт ответов на свои вопросы, медленно разрываясь на части от навалившегося на неё непонимания.       — В самом, что ни на есть, прямом, — ровно отвечает ей Виспер, пытаясь подавить в своём голосе рвущиеся наружу нотки волнения. — Твой отец... Удочерил меня, когда я была ещё совсем ребёнком. И именно поэтому мы будем жить... Вместе.       Вот значит, как...       Айс молчит, замерев подобно каменной статуе, повторяя в голове услышанное от Виспер. Нервозность и неведомое беспокойство пропадают без следа. А на их место приходит жгучая злоба. Хотя нет. На её место приходит не она, нет. О не-е-е-т! Если бы всё было так просто! На её место приходит ненависть. Жгучая и липкая. Она затапливает её до краёв, заставляя зубы скрипеть от чудовищного давления, а когти впиваться в плоть до кровавых разводов на ладони и крохотных багровых капель, спадающих на пол и смешивающихся с водой, окрашивая ту в красно-розовый цвет.       Айс хочется кричать от переполняющей её злобы. Ей хочется ударить Виспер по лицу, разбить ей нос, выдрать глаза и бить. Бить до появления чёрных гематом. Избивать до сломанных костей. Избивать, пока её лицо не превратится в уродливое кровавое месиво. Ей хочется, чтобы волчица захлебнулась в собственной крови. Она хочет, чтобы она сорвала голос, пока будет кричать на протяжении всего того времени, пока Айс будет ломать её. Пока она будет бить её головой об пол, ломать ей пальцы, выдирать когти. Делать всё, что угодно, лишь бы ненависть в её душе утихла. Лишь бы внутренний ребёнок, каким-то чудом оставшийся в живых, пока она надрывалась, пытаясь наскрести матери денег на лечение всеми возможными способами, чтобы её любимая мамочка могла встать на ноги, могла ходить на работу, могла помогать ей, могла успокаивать её, могла снова кормить её, могла радоваться с ней, могла смеяться с ней и могла играть с ней, наконец, заткнулся, перестав рыдать и отчаянно желать того, чтобы отец, как бы самой Айс не было бы тошно, мерзко и противно, обнял её и заменил бы собой маму, что скорее всего уже умерла в холодной и грязной комнате на отшибе города, пропахший бытовым мусором, объедками от еды, пылью и плесенью, медленно расползающейся по деревянным гнилым стенам. Глубоко внутри, она хотела этого. Хотела этого больше всего на свете. Если бы он в один момент просто бы остановился, улыбнулся и раскрыл руки для объятий, Айс бы забыла обо всём, она бы забыла о матери, забыла бы о всех его ошибках и деяниях, и бросилась бы к нему прямо в руки. Ей было бы наплевать, через что ей пришлось бы пройти, чтобы отец просто бы улыбнулся ей. Она была готова на всё, ради всего одной его улыбки, тёплого взгляда в свою сторону, похвалы или объятий. И эта жгучая ненависть, смешанная с иррациональной любовью и ревностью, сводила её с ума.       На самом деле, в душе она была счастлива. Счастлива тому, что отец решил взять её к себе домой. Но она была готова драть на себе шерсть от того, что он взял ещё и Виспер. Она завидовала ей. Ведь у неё определённо всё это было! Были улыбки, были взгляды, были объятия. А у Айс ничего! Только больная мать, постоянный голод, страх и десятки, сотни тараканов в голове, играющих её настроением, мыслями, желаниями, мотивами, целями, принципами, как они захотят.       «Почему она?! — кричит в голове Айс. — Почему она с нами, пап?! Почему?! Это из-за моего поведения?! Это из-за того, что я подралась с Каем?! Это из-за того, что я родилась?! Папа! Почему?! Пожалуйста, скажи?! Я всё пойму! Просто не молчи, пожалуйста!» — кричит, надрывая голосовые связки маленькая крольчиха, стоя вместе со своим отцом посреди чёрного ничто. Почва уходит у Айс из под ног и она падает вниз, когда в реальности, она скатывается по тонкой стенке душевой кабинки, хватаясь за сердце и часто-часто дыша, словно бы пытаясь перевести дыхание. Всхлипы начинают сдавливать её горло и она не выдерживает. Она плачет, надрывая горло от криков. Совсем как в тот раз в карцере. Только сильнее, гораздо сильнее, чем тогда.       Реальность и наваждение становятся для неё единым целым и она больше не способна отличить одно от другого. Где-то на фоне она слышит истеричный голос Виспер, отчаянно зовущей её по имени, а может и не слышит? Может, это просто её игра воображения? Что здесь вообще реально?! А может, это всё вымысел или же... Просто сон..?

* * *

      Глаза Айс резко распахиваются и она вскакивает на месте. Лёгкие сводит противным спазмом и она начинает часто дышать, хватаясь обнажённой рукой за сердце.       Она не видит практически ничего, однако слышит чьи-то громкие шаги, негромким эхом разносящиеся по укутанному тёмными одеялами помещению. А в следующий момент, руки в грубых перчатках аккуратно подхватывают её под спину, пытаясь успокоить крольчиху и свести её истерику на нет.       Однако это было бессмысленно.       Вместо реакции на чужие прикосновения и слова, игнорируемые её мозгом чуть больше, чем полностью, она шарит ладонями по телу, пытаясь руками нащупать подсумок, в котором хранится то, что может помочь ей прийти обратно в себя. Однако вместо привычных миниатюрных хранилищ, обычно висящих на поясе, её руки находят лишь пустоту. И тогда паника усиливается. Айс начинает бормотать себе под нос что-то неразборчивое, пока её зрачки расширяются всё сильнее и сильнее, едва ли не поглощая собой голубую радужку.       Вокруг она видит лишь темноту, однако в один момент, на её полусогнутые в приступе паники ноги приземляется пояс со знакомыми подсумками. Айс мгновенно переводит свой замутненный взгляд на знакомый ей элемент костюма и её руки начинают лихорадочно шарить по маленьким чёрным сумкам, пытаясь найти то, что ей сейчас было больше всего необходимо.       Первый — ничего. Второй — тоже. Третий — туда же. Айс мычит, впадая в отчаяние всё сильнее и сильнее, однако в один момент, её пальцы обхватывают твёрдый предмет продолговатой формы и вытаскивают его наружу.       Простая длинная серебряная шариковая ручка оказывается крепко прижата к немаленькой груди крольчихи, передавленной защитным костюмом G.U.N., словно бы величайшее сокровище и истерика начинает постепенно сходить на нет, оставляя её разум в долгожданном покое и тишине.              Айс глубоко вдыхает, и, наконец, осматривается вокруг. Темнота немного расступается и в её глаза тут же бьёт неизвестный источник света, заставляя девушку рефлекторно зажмуриться. Пускай, несколько согнутый зелёных светопалочек, сваленных в одном месте, и были совсем тусклыми, не позволяя видеть дальше двух-трёх метров, для Айс даже такой свет казался ослепительным и она начинает несдержанно шипеть.       Как только глаза немного привыкают к тусклому освещению, она продолжает осматриваться вокруг и почти сразу натыкается взглядом на лицо Грея, скрытое под шлемом и защитной маской. Он заботливо держит её под спину, однако его взгляд устремлён куда-то в область её груди. Айс требуется всего мгновение, чтобы понять, на что он немигающим взглядом пялится уже как с минуту. А пялится он на ручку, подаренную её отцом около года назад. В тот момент, Айс, даже сама не зная почему, была буквально на седьмом небе от счастья, когда получила этот маленький, но такой важный для неё подарок, и с тех пор она не расставалась с ним, держа ручку в кармане будучи на гражданке или в подсумке — на заданиях, словно какой-то оберег.       Айс нахмурила брови и быстрым движение руки спрятала ручку обратно в сумку. Грей ещё некоторое время молча смотрел в никуда, и только через несколько секунд осознал, что ручка пропала из его поля зрения.       Он неловко осматривается, а затем поднимает голову, взглядом сталкиваясь с недовольным лицом Айс. На некоторое время, в помещении царит тишина. На самом деле, ёж также недоволен происходящим, однако он молчит, беззвучно поджимая губы под маской. Крольчиха, несомненно, чувствует его настрой, однако и она не решается прервать наконец, это безмолвие.       В её глазах он видит немой упрёк и осуждение. Правда почему, Грею не совсем ясно. Ровно также как и чрезмерная одержимость крольчихи её отцом, причём именно нездоровая одержимость, а не обычная любовь. И Грей не уверен, приобрела ли она её относительно недавно или была с ней всё то время в академии и на службе, тщательно скрываемая под вполне понятной и закономерной маской неприязни, граничащей с ненавистью. Грей не понимает этого. Сама Айс, возможно, тоже, или, по крайней мере, не понимала когда-то. Однако одно Грею всё же ясно: молчание пора заканчивать:       — С возвращением, — сиплый от долгого молчания голос Грея, прошедший сквозь несколько стадий обработки с непривычки режет Айс по ушам, пускай она старалась этого и не показывать. Первый звук после пробуждения всегда неприятный. И этот раз не стал каким-то исключением. — Как ты?       Грей мысленно бьётся головой об стену, за столь неуместный вопрос. Конечно, твоя бывшая девушка, чувства к которой до сих пор не угасли, снова проснулась от очередного кошмара и только что пережила паническую атаку. Конечно же с ней всё в порядке! Грей, ты гений!       — В порядке, — холодно отвечает Айс, а затем продолжает. — Где мы?       Кажется, девушка только сейчас осознала, что не понимает, где они находятся. Она помнит падение лифта, боль и темноту, следом за которой идёт сон, выстроенный исключительно из её воспоминаний о не самом лучшем знакомстве со своей сестрой-подругой-напарницей. Такой себе набор, не так ли?       Айс вдыхает носом чуть влажный воздух, и наконец, замечает ещё две вещи, пока Грей думает над тем, что ответить своей негласной начальнице. Забавно. Во-первых, она была без шлема и тонкого тканевого капюшона соответственно, что на данный момент был откинут назад, позволяя длинным белым ушам расслабленно свисать ей на спину, не будучи плотно прижатыми к её голове. А во-вторых — на её голове было что-то лишнее, пускай и не слишком ей мешающее.       Айс тянется левой рукой к своей голове, силясь понять, что это такое.       Прикоснувшись пальцами к пока неизвестной вещи, крольчиха проводит подушечками пальцев по мягкой немного шершавой поверхности.       «Бинт» — быстро понимает она и продолжает ощупывать повязку дальше. Плотный кусок стиральной марли был достаточно плотно обвязан вокруг её лба, проходя через левый глаз крольчихи, полностью загораживая обзор и лишая её полного зрения. Хотя в такой темноте, без шлема, это особого значения не имело. Но вот в бою... В бою это могло ей помешать. И помешать сильно. Впрочем, сейчас не версия об этом думать.       Мгновением позже, Айс осознаёт ещё одну вещь: она без наручей. Крольчиха оглядывается вокруг, сопровождаемая взглядом Грея, терпеливо ждущего, когда ему позволят говорить.       Наручи находятся быстро — они лежали чуть в стороне от неё, рядом со снятым с её головы шлемом.       Хорошо, с этим разобрались.       Айс продолжает свой осмотр, ощущая какое-то странное инородное давление на своей талии, приносящее собой небольшой дискомфорт — не слишком заметный, но всё же он был, словно бы вокруг её тела лениво обернулась удавка, не слишком заинтересованная в том, чтобы давить на её тело сильнее или, по крайней мере, двигаться к шее. Скорее всего, это тоже бинт. Она, конечно, может это проверить самостоятельно, однако для этого потребуется снять всю верхнюю часть костюма, а тратить на это время было бы не слишком разумно, учитывая факт того, что можно узнать это у напарника, что как раз сейчас находится буквально у неё под рукой, и получить тот же результат:       — Теперь, говори. — Наконец, даёт ему разрешение Айс. Её голос такой же сиплый, как и у него, с нехарактерной ему хрипотцой. Айс прокашливается, чтобы избавиться от возникшего у неё горле противного кома и выбрасывает руку в сторону подорвавшегося было с места Грея, мол «всё в порядке».        Как только кашель стихает, Грей начинает свой рассказ:       — Когда ты и тот солдат отключились, — Грей кивает в сторону лежащего у противоположной стены солдата с перемотанной, как и у неё, головой. А она уже про него забыла. — Я решил перенести вас в безопасное место и там перевязать, — голос Грея звучал немного неуверенно, судя по всему, он ещё не полностью пришел в себя после панической атаки, которую пережила крольчиха. Однако Айс этого не заметила или не обратила внимания. — Как только я с этим закончил, стал дожидаться вас. А потом... Сама знаешь... — уложив всё сказанное Греем в голове, Айс кивает, а затем задаёт интересующий её вопрос:       — Талию ты мне тоже перевязал?       Грей кивает:       — Да, это я, — подтверждает он. — Что-то не так?       Айс качает головой в знак протеста.       — Нет, всё в порядке, — на несколько секунд повисла тишина. Которую, тем не менее, практически сразу обрывает Айс неожиданным вопросом. — Сколько сейчас времени?       Грей едва заметно дёргается, то ли от неожиданности, то ли от чего-то ещё, а затем сверяется с часами:       — Пол одинадцатого! — немного растерянно отвечает он.       — Поняла, — Айс потянулась к чёрному капюшону, сопровождаемая непонимающим взглядом Грея. Схватившись когтями за край тёмной ткани, она натягивает её себе на голову. Уши переворачиваются на противоположную сторону и надёжно прижимаются к её голове. Сдвинув их немного в сторону, чтобы белые кончики не лезли в единственный здоровый глаз, Айс тянется руками к шлему и закрепляет его на голове. Затем, она надевает наручи и поднимается на ноги. И прежде чем сидящий рядом ёж успевает спросить, куда она собралась, крольчиха продолжает. — На ночь останемся здесь, — её голос мгновенно изменился, став грубее и обретя в своём звучании не свойственные ему механические нотки, появившиеся благодаря шлему на голове крольчихи. Айс закрепила свой пояс с подсумками на талии и повесила на плечо стоящий у стены HMG, к счастью, переживший падение с чёрт знает сколько метров на огромной скорости, умудрившись при этом не быть хзаваленным и по потерянным под обломками. Впрочем, то же самое можно и сказать в отношении их троих. Грей уже открыл рот, чтобы задать крольчихе ещё один вопрос, однако не успевает. — Сейчас ты идёшь спать, а я — в караул. Через три с половиной часа сменишь меня. Понял?       Грею оставалось лишь покорно кивнуть:       — П-понял. — Согласившись ответил он, в душе надеясь, что Айс не услышала то, как сильно задрожал его голос, пока его повторный вопрос о её самочувствии остался не высказанным.       Поднявшись на ноги, Грей подхватил свою винтовку и ушёл в самый дальний угол маленькой пещерки, в которой они обосновались на ночлег.       Сняв автомат с плеча и положив его рядом с собой, чтобы до него в случае чего можно было бы дотянуться, Грей бросает последний взгляд в сторону изящной фигуры девушки, ненароком останавливаясь на шее, укрытой исключительно тонкой чёрной тканью капюшона.       В его голове ненароком всплывают слова их учителя:       — «Шея — самое слабое место костюма. Там нет никаких защитных пластин, а значит, любое попадание, скорее всего, окажется для вас летальным».       Грей вздрогнул, представив картину того, как в эту самую незащищённую шею прилетает шальная пуля, войдя в плоть с одной стороны и вылетев с другой, раздробив на своём пути всё. Начиная от кожи и мяса, и заканчивая костями...       Ёж потряс головой в разные стороны, не желая об этом думать. Вместо этого он глубоко вздыхает и закрывает глаза, пытаясь очистить разум и, наконец, уснуть. В конце концов, сегодня был тяжёлый день.

* * *

      — Мы скоро прилетаем! — громко кричит Тейлз.