Незаконные связи

От ПЕРВОГО ЛИЦА Хеймитча

Она мне снится. В шелковом платье. Ее волосы стянуты сзади лентой. Моя голова покоится у нее на коленях. Нас окружает море полевых цветов, и она нежно откидывает мои волосы назад. Наступает день жатвы. Мы сидим на лугу, пока ее кузина охотится. Мы наслаждаемся небольшим количеством тишины перед тем адом, который нам предстоит пережить. Сойки-пересмешницы кружат над головой. Поют свои тихие песни. “Спой что-нибудь”. Я прошу. Ее голос завораживает. Как теплый мед. Мне нравится, как птицы подхватывают ее мелодию. “В пещере, в каньоне Раскопки в поисках шахты Жил шахтер, сорок девятый” птицы начинают подпевать. “И его дочь Клементина ... О, моя дорогая, о, моя дорогая О, моя дорогая, Клементина Ты потерян и ушел навсегда Ужасно извиняюсь, Клементина ” Я мог бы умереть здесь, и я был бы счастлив. В цветущем поле, отдыхая на коленях девушки, которую я люблю, ее песни убаюкивают меня, июльское солнце припекает меня. Я мог бы умереть здесь. “Нам скоро нужно уходить”. Она шепчет, отрываясь от песни. Я приподнимаюсь и целую ее в мягкие розовые губы. Затем я притягиваю ее к себе, осыпая поцелуями ее шею, ключицу, грудь. Ее рука в моих волосах. “Сколько у нас времени?” Я спрашиваю, Она хихикает, запуская пальцы в мои волосы. “Двадцать минут до того, как нам придется возвращаться”. “Идеально”. Она лежит на мне, волосы развеваются на ветру. Любуется мной, когда я стягиваю бретельки ее платья, беру ее грудь в кулак, затем в рот. Посасывая, облизывая и нежно покусывая, она стонет, хватая пригоршни травы. “Ложись”. Я шепчу. Она делает, как я говорю, позволяя мне забраться на нее сверху. Я чувствую, что во мне нарастает возбуждение, и игнорирую это. Если сегодня мой последний день свободы - если меня выберут на жатве - я хочу провести последние несколько минут, поклоняясь ее телу. Я крепко целую ее, прижимаясь своим телом к ее телу, и провожу рукой вниз по ее телу, к подолу платья, и поднимаю его вверх. Я начинаю с указательного пальца, затем перехожу к указательному и среднему, играя с ней, как кошка с мышью. Она протягивает руку, чтобы коснуться меня, но я еще сильнее прижимаюсь к ней, чтобы она не могла дотронуться до нее. У нас сегодня уже был секс. Она уже взяла меня в рот. Моя очередь. Я опускаюсь, подталкивая ее колени вверх, так что она оказывается распростертой передо мной. Я целую внутреннюю поверхность ее бедер, моя голова у нее под юбкой, ее руки у меня в волосах, я целую вершинку ее лона, слегка высовывая язык, и описываю круги вокруг нежного комочка нервов. Я слышу ее всхлипы, я наслаждаюсь тем, как она двигает бедрами. И я мог бы кончить от одного звука ее голоса, когда она выкрикивает мое имя - оргазм разливается по ее венам. Я люблю ее. Не думаю, что когда-либо смогу полюбить кого-то так, как люблю ее. И она понятия не имеет. Она не знает, какой эффект производит на меня. Я лежу рядом с ней, пока она переводит дыхание. “Спой еще раз?”

От ПЕРВОГО лица Китнисс

Когда Прим и моя мама крепко спят, я встаю с кровати. Я крепко обхватываю себя руками, пробираясь по коридорам в комнату Пита. Я не удивлен, что вижу его бодрствующим и одиноким в своем купе. Он выбрал верхнюю койку. Он листает книгу, которую взял из дома в двенадцатом. Свет выключен, и он щурится, его фонарик завернут в одеяло, чтобы приглушить яркость. Я прислоняюсь к дверному косяку и позволяю себе изучить его на мгновение. Он выглядит прекрасно в темно-оранжевом свете. - У тебя разболится голова- Говорю я. Он подпрыгивает, затем издает смешок. Я на цыпочках вхожу в его комнату, запрыгиваю на нижнюю койку и упираюсь руками в перила верхней койки. Мой подбородок уперся в металлическую опору. - Я хотела поблагодарить тебя за то, что ты прикрываешь мою спину и Прим. - говорю я. Он выглядит озадаченным и откладывает книгу. - Конечно. Жаль, что я не смог сделать достаточно - Ну, ты все сделал-. Я говорю ему. - Как она? - Она немного потрясена. Думаю, мы все потрясены Мы крепко держались друг за друга во время взрыва бомбы, разрушившей здание. Пит кивает в знак согласия. - Как Делли? - Делли? Делли Картрайт?- Спрашивает он. -Да. Я видел вас двоих вместе прошлой ночью. Как она?- Я пытаюсь небрежно ослабить хватку. Пит прерывисто выдыхает. -С Делли все в порядке. Она напугана, мы все напуганы. Но с ней все в порядке - Делли мне как сестра Сестра? У Пита другое определение сестры, чем у меня? - Так вы не спите вместе? - Нет! Боже, нет ... мы просто друзья! Прошлой ночью мы говорили о ее семье - ты и я не единственные, кто потерял друзей и семью - Я это знаю - Кроме того, сказать, что я спал с ней - у меня есть полное право, не так ли? ДА. У него действительно есть все права. - Да, Ты знаешь...Извини-. Я спрыгиваю и направляюсь к двери. - Подожди, Китнисс... Пит пытается успокоиться, когда я ухожу. Я действительно зла, я даже не знаю почему. Но у меня нет права что-либо говорить, и я не хочу причинять ему боль. Итак, мне нужно уйти. - Подожди!- Он хватает меня за руку- Мне жаль- . Он шепчет. Теперь мы на свободе. - Не извиняйся-. Говорю я, пытаясь вырвать свою руку. Он не позволяет этого, его хватка крепка. Я бы испугался, если бы это был кто-то другой, но мы с ним оба знаем, что я могу победить его в драке. - Я сожалею. Я сожалею обо всем этом”-Я продолжаю. -:Китнисс-. Он все еще обнимает меня -Мне очень жаль. Я - развалина. Я разрушила твою жизнь. Я разрушила нашу дружбу, наши отношения.… Я ужасен, а ты хороший. Я взял твою доброту и использовал ее. Мне так жаль, Пит. Мне так жаль, что я была такой ужасной. Рука Пита отпускает мою руку, и теперь он держит мое лицо обеими руками и наклоняется так, что я могу ясно видеть его даже в темноте. - Китнисс, ты хорошая. Ты такая. Ты совершала плохие поступки, но я прощаю тебя - я простил тебя давным-давно. Ты и Хеймитч. Я простил вас обоих - Он вытирает мои слезы большими пальцами. - Пит Я...- он останавливает меня поцелуем. Это не нежный поцелуй. Это не нежный поцелуй. Он жесткий и настойчивый. Мои руки тянутся к его воротнику; и я притягиваю его ближе. Я ахаю, когда его тело прижимает мое к стене. Он хватает меня за задницу и тянет вверх. Мои ноги инстинктивно обвиваются вокруг его талии. Он осторожно ведет меня в свое купе, пока я расстегиваю пуговицы на его комбинезоне. Я слышу щелчок двери, но не могу ничего сказать, потому что меня прижимают прямо к стене. Его губы на моей шее, целующие и покусывающие. Заявляющие права. И слова Финника вспыхивают у меня в голове. “Пит хороший. Он любит тебя. Но ты можешь пойти к нему, только если будешь уверена. Что-нибудь еще может разбить его сердце безвозвратно ”. Я кладу руки на грудь Пита, мягко толкая его. Он останавливается. Все еще удерживает меня на месте, пока мы оба переводим дыхание. -:Пит… Я не готова… Я имею в виду, я даже не знаю, что я чувствую по поводу всего этого. Я так сбита с толку исчезновением Хеймитча и всем остальным - Я начинаю, он останавливает меня коротким покачиванием головы. -:Я знаю. Мне все равно. Можем ли мы просто... всего на одну ночь совершить ошибку? - Но я не хочу причинять тебе боль. Не больше, чем я уже причинила Моя рука на его груди. Я чувствую каждое биение его сердца. - Мне действительно все равно, Китнисс. Не сегодня. Сегодня давай просто забудем все. Пожалуйста.- Он наклоняется к моему уху и тихо говорит - Пожалуйста. Мне это нужно. Только сегодня вечером Его пальцы убирают прядь моих волос, и я подчиняюсь. Я позволяю ему продолжать целовать меня, делая меня своей. Я целую его в ответ, постанывая, когда его твердость трется обо меня. Это ощущение такое знакомое и приятное, чего у меня давно не было. Его пальцы проникают в мои трусы, дразня. Я стону от этого ощущения. Наслаждаюсь экстазом, когда он находит идеальное местечко - как и всегда. Я приподнимаю бедра выше, предоставляя ему больший доступ ко мне, пока оседлаю его пальцы. У меня вырывается стон, добавляющийся к звукам нашего тяжелого дыхания и поцелуев глубокой ночью. К счастью, эти отделения кажутся звуконепроницаемыми, хотя я на всякий случай прикрываю губы рукой. Я вслепую вытаскиваю его из штанов, накачивая его рукой. Его твердость наполняет мои руки, и он издает умоляющий звук. - Черт. Ты мне нужен. Сейчас Он выпрямляется и берет меня. Прямо у стены. Этого не хватало. Бессонными, одинокими ночами. Холодными и запутанными днями. Почему мы так долго ждали? Почему я позволила себе чувствовать оцепенение так долго, когда знала, что он был рядом, чтобы согреть меня? Это простой ответ. Потому что я недостаточно хороша. Я недостоин его. Он это знает, я это знаю, весь Панем это знает. И за эту ошибку придется расплачиваться. Но сейчас, на эту ночь, его губы здесь, чтобы утешить меня. Его тело здесь, чтобы согревать меня. Его темп быстрый и жесткий. Каждое движение его бедер совершенно. Мои зубы впиваются в ладонь, когда он попадает в идеальное место, и мне приходится почувствовать боль, чтобы не закричать. По телу пробегает дрожь от кончиков пальцев ног до макушки головы. Странное чувство, не слишком далекое от ощущения удара электрическим током. Я должна напоминать себе дышать, пока он трахает меня. Мои глаза слезятся, ногти впиваются, когда он входит глубже, глубже, глубже. - Пожалуйста!- Я стону. Его правая рука зарывается в мои волосы, правой прижимая меня к стене. Я начинаю дрожать, когда оргазм сотрясает мое тело. Его освобождение следует за моим. Жестко и основательно, когда он выходит и изливается в мой желудок. Прежде чем я успеваю моргнуть, его губы возвращаются к моим.   Мы лежим на нижней койке. Моя голова на его обнаженной груди. Его руки гладят мою голову, массируя меня. Я слушаю ровный звук его сердцебиения. - Китнисс?- Спрашивает он. Его голос мягкий, так что, если я сплю, он меня не разбудит - Ммм? -Как ты думаешь, что они собираются сделать с Хеймитчем? Пит, заговоривший о Хеймитче, застает меня врасплох, и мне приходится поднять голову, чтобы заглянуть ему в глаза, просто чтобы убедиться, что он не шутит. Его лицо серьезно. На его лице грустное выражение. Он не шутит. Он также не заманивает меня в ловушку. -Я не знаю. Я не могу понять ... то ли они убивают его, то ли пытают. Я не знаю - Я не думаю, что они убили бы его, по крайней мере, я этого не делал ... но это - предупреждение нас о нападении. Это спасло жизни. Не могу представить, что Сноу так хорошо справляется - Нет, я не могу представить его таким - Такое чувство, что Сноу держит его над нашими головами. Играя с тобой ...” он умолкает. -Ты не понимаешь-… Я не понимаю, что ты чувствуешь к нему. ” Говорю я честно. Пит хихикает и продолжает запускать руки в мои волосы. -:Я тоже не знаю. Иногда мне хочется убить его. В другие дни я хочу поблагодарить его за все, чем он пожертвовал. В любом случае, я смотрел "Подавление". Я наблюдал, как он снова и снова ставил тебя выше себя. Я видел, как он был готов умереть за тебя. И я смотрел интервью, где он спас нас всех. Думаю, это сложно. Но я не думаю, что он заслуживает смерти в тюрьме Капитолия. -Нет, нет ... он этого не делает Я не могу сдержать легкой улыбки над добротой Пита. Мы все ожесточились так, что это невозможно объяснить. Но каким-то образом он все еще остается мальчиком с хлебом. Каким-то образом он все еще хороший. С этого момента я буду делать все, что в моих силах, чтобы помочь ему оставаться таким. Я зеваю, все мое тело расслабляется, когда он гладит меня по голове. - Тебе следует пойти поспать. У тебя был долгий день- Он говорит мне. Я киваю и поднимаюсь. Он останавливает меня, накрывая одной твердой рукой мою. - Остаться здесь? -;Хорошо

От ПЕРВОГО ЛИЦА Хеймитча

Я снова в особняке. Женщина с волосами цвета электрик пудрит мне лицо, а пухлый мужчина расчесывает мои волосы. - Я все еще не понимаю, почему они беспокоятся, последние два интервью только еще больше разозлили повстанцев- Говорит женщина. Мужчина шикнул на нее, но она прищелкнула языком. - Не волнуйся. Он по-прежнему на высоте, как воздушный змей, понятия не имеет, о чем мы говорим. Видишь?- Она щелкает длинными ногтями перед моим лицом, и я не вздрагиваю. -Один из охранников сказал мне, что это новая марка героина, которую до него никогда не испытывали, кроме как на крысах-… я уверенаа, что в следующий раз, когда мы его увидим, у него в голове будет полная каша- Добавляет она. - Это отвлекающий маневр, вот и все. Повстанцы будут настолько сосредоточены на наблюдении за тем, как этот дурак связывает бессвязные предложения, что не заметят, как летят наши бомбы. Как только тринадцатый уйдет, остальным повстанцам придется сдаться. В комнату входят двое миротворцев, они смотрят на меня с презрением. - Президент готов принять вас Меня сажают в кресло, телесуфлер находится на уровне глаз, и мне дают четкие инструкции о том, как себя вести. Я не могу не чувствовать покалывающий зуд, который одолевает мои чувства, близкие к ломке, но мой разум сосредоточен на этих бомбах. Я должен предупредить их - я должен предупредить ее. Президент Сноу приветствует меня дьявольской ухмылкой и похлопывает по спине. На мониторах появляется герб Капитолия, на заднем плане звучит гимн. -Добрый вечер, жители Панема ... все до единого. Я выкроил время из своего плотного графика, чтобы рассказать об актах терроризма, которым подвергается наша великая страна Скажи что- нибудь, Скажи что- нибудь, Скажи что -нибудь. - Я еще раз призываю вас, пошевелите мозгами, люди - у нас недостаточно населения, чтобы противостоять глобальной катастрофе. Никто из нас не может позволить себе еще одну войну Бум - без предупреждения - она на моем экране. Разгуливает по развалинам двенадцатого дистрикта. Она жива, и с ней все в порядке, и она есть… она настоящая. Слезы застилают мне глаза, но лента возвращается ко мне. - Террористические акты в Панеме включали в себя разрушенную плотину в седьмом дистрикте, сход с рельсов поезда с токсичными отходами, которые теперь отравляют питьевую воду людей и воду для купания, а... “ Ты, ты, идешь к дереву?” ее голос прорезается, как волна. Эта песня ... эта песня. Как она могла петь эту песню? Знает ли она историю? Ну, историю, которая, по крайней мере, касается меня. Знает ли она причину? Боль? Она нашла мою книгу? - За моей спиной карта всех мест, где нет ни еды, ни воды “ Они вздернули человека, говорят, он убил троих. Странные вещи творились...“ Сноу кладет руку мне на плечо, говоря, чтобы я замолчал. - Очевидно, что повстанцы пытаются помешать нашему вещанию сейчас… чтобы помешать нам распространять важную информацию Это вспыхивает у меня в голове. Артемида и ее песни. Это была одна из них. Моя мать, сломавшая шею. Мой брат истекает кровью. Не может быть, чтобы все это было напрасно. - У вас есть какие-нибудь последние соображения по поводу мисс Эвердин?- Спрашивает президент. Мама, Артемида, Себастьян, Мэйсил- - Только одно- . Я смотрю в дуло камеры.- Помни, кто настоящий враг, милая. Помни, кто они. Потому что, если ты не будешь осторожна там, в тринадцатом округе, завтра тебя здесь не будет, понимаешь?- Сноу кричит, чтобы камеры выключились, когда миротворец бросается на меня, кулаки с медными кастетами врезаются мне в нос. Боль. Первое и последнее чувство.

От ПЕРВОГО лица Китнисс

Мы поднимаемся, чтобы осмотреть завалы всей группой. Я, Финник, Пит и съемочная группа. Пальцы Пита переплетаются с моими, что Финник сразу замечает. Мы обходим разрушение. -Если бы Хеймитч ничего не сказал, мы все были бы мертвы - тихо говорит Финник. Я киваю, пиная обломки. Я почти пропускаю это. Белое и розовое выделяются на фоне серого пепла. Но я этого не делаю. Я пристально смотрю, фиксирую на нем взгляд и спешу к цветам. - Подожди! Они для меня! Розы. Розы, сложенные дюжинами. Оброненные Сноу. Оброненные для меня. Точно так же он подарил мне цветы перед туром victory, пытаясь заручиться моим сотрудничеством. Насколько это провалилось. Как сильно я разочаровала его. - Они от Сноу. Это послание- Это послание, - дрожащим голосом говорю я. Затем смотрю на Пита. Он тоже замер. Молчит. В его глазах стоят слезы. - Они собираются убить его. - Говорит он холодным, бесстрастным тоном. У меня подгибаются колени, и сильная рука Финника удерживает меня. Следующим рядом со мной Пит, он держит меня за лицо, говоря мне дышать, просто дышать. Он не может умереть. Они не могут просто убить его. Они не могут. Если они убьют Хеймитча, как я смогу жить с этим? Он жертвовал собой ради меня и Пита снова и снова, и теперь собирается заплатить высшую цену. Он не может умереть, он не может умереть. Я теряю сознание и оказываюсь в прекрасном промежутке между бодрствованием и сном. Я хотел бы остаться здесь навсегда. Оцепеневший и одинокий. Но я прихожу в себя на койке в лазарете. Финник сидит на кровати рядом со мной. Нам обоим поставили капельницы, наполняющие наши вены спасительной жидкостью. -Как долго я была без сознания?- спрашиваю Финника. - Несколько часов. Ты, потом я.… они дали мне небольшое успокоительное, но тебе нужна была доза побольше. Я думаю, у тебя выработался иммунитет к меньшим - Он отвечает. в его руках кусок веревки. Он завязывает и развязывает узлы. - Ты можешь идти?- Спрашивает Он. Я шевелю пальцами ног и киваю. Но даже в моем сонном состоянии чего-то не хватает. - Где Пит? - Пойдем к командованию- Мягко говорит он. - Финник.. - Давай, перейдем к командованию

От ПЕРВОГО лица Китнисс

“Прямо здесь, в старом городе. Где больше ничего не осталось”. Самый красивый голос, который я когда-либо слышал, возвращает меня к жизни. Мои глаза медленно открываются, и я вижу ее сидящей на краю моей кровати. Ноги скрещены, черные волосы распущены волнами. Ее карамельная кожа светится даже в болезненно белом флуоресцентном освещении комнаты. Ее глаза смотрят в мои. Серые, но с золотистой искоркой в них. “Доброе утро, солнышко”. Она шепчет “Артемида?” Я спрашиваю “Ты проснулась"… ты слишком долго не спала. ” шутит она. На ней платье, которое я видел раньше. Зеленое и шелковистое, ткань идеально облегает ее тело. Я видела это платье раньше, но не могу вспомнить, что именно. “Где я?” - Спрашиваю я, пытаясь сесть, но чувствую боль, когда пытаюсь приподняться, как будто мои кости сделаны из стекла. “Ты все еще в Капитолии”. “Как ты сюда попала?” Я спрашиваю “Ты впустил меня”. Она встает с кровати и ходит по комнате, проводя пальцем по белой кирпичной стене. “Эта Китнисс кажется классной. Ты скоро вернешься к ней. Обещаю ”. Я вытягиваю шею, чтобы посмотреть в сторону двери, убедиться, что охранники не входят. Когда я это делаю, я чувствую, как горит каждая мышца. Это не совсем боль. Кажется, что у меня сломана шея. “Эй, не двигайся. Ты сильно ранен”. Она подходит ко мне. Я не видел ее много лет, но рад, что она здесь сейчас. Как раз тогда, когда я в ней нуждался. Она всегда приходила ко мне вовремя, всегда была рядом. А потом… что произошло? “Как я пострадал?” Спрашиваю я, мысленно сканируя свое тело. “Что последнее, что ты помнишь?” Она откидывает назад мои волосы, ее кожа на моей наэлектризована. Она для меня все. Безопасная, теплая и правильная. Она пахнет медом и лавандой. Как луг, который она когда-то так любила. “Сноу брал у меня интервью”. “Хорошо ...” - она постукивает наманикюренными пальцами по краю моей кровати. “А потом… Я услышал пение. Твоя песня, только ее пела Китнисс ...” “А потом?” А потом я предупредил ее. А потом меня избили до полусмерти ... а потом- “Эта песня. ”Висящее дерево", ты пел ее однажды". Это возвращается вспышками. Недели, которые я потратил большую часть своей жизни, пытаясь заглушить алкоголем. Ее публичное проявление неповиновения Капитолию после убийства моего брата. Поет те ноты , которые привели к ее смерти Ты, ты Подходим к дереву   Подождите - ее смерть. Она умерла. И все же она стоит передо мной. На ней то же платье, что было на вечеринке в честь моего приезда, и она выглядит так же, как и много лет назад. Двадцать пять лет назад. Хотя я постарел, она осталась точно такой же. “Ты умер после того, как спел эту песню”. Изображения ее окровавленного черепа на белом цементе. Убегаю, пытаясь спасти ее .... Последнее предупреждение, которым она была, доказательство того, что Сноу всегда будет контролировать меня. Она лишь грустно и едва заметно кивает мне. “Но я ... я мертв?” “О, милая, нет. Ты не умерла. Тебе просто больно”. Я снова пытаюсь сесть, используя все свои силы. Мне удается сдвинуться на дюйм, затем на два, затем на тебя. К сожалению, мое тело всего лишь падает с кровати на пол. “Все в порядке. Ты в порядке”. Она успокаивает меня. “Я умираю?” Я стону. Мир вращается, но ее маленькая фигурка и нежный взгляд удерживают меня в центре внимания. “Хеймитч, ты должен меня выслушать. Это важно”. Моя голова в ее руках, знакомая хватка прижимает меня к ней. “Тебе нужно бороться. Китнисс и Пит скоро спасут тебя. Ты сможешь быть со своим ребенком и своей девушкой, но только если будешь бороться ”. Она делает паузу, ее волосы плавно спадают с лица. Боже, она самая красивая женщина в мире. Холод пробегает по моему телу, и тошнота обжигает желудок. Я пытаюсь сдерживаться, но не могу удержаться, чтобы не выплеснуть на землю то немногое, что я съел. Это смерть. Так должно быть. “Тебе просто нужно продержаться подольше. Ты самый сильный человек, которого я знаю. Я говорил тебе перед играми, ты выносливый, храбрый и сильный. Ты пройдешь через это. Но ты должен бороться. Бороться нужно со всем, с каждым дюймом себя ”. “Я не знаю, смогу ли”. Я стону. “Ты должна”. В комнату входят два охранника, и она смотрит на меня с беспокойством. “Борись с этим”. - шепчет она. “Артемида… пожалуйста. Поскольку ты ненастоящая, можешь остаться со мной?” “Хеймитч, я здесь столько, сколько ты хочешь. Я не оставлю тебя без твоей просьбы, и, возможно, даже тогда”. Она целует меня в лоб, и я возвращаюсь в свою постель. По пути наверх меня пинают, царапают и избивают. Даже несмотря на все это, она не отходит от меня.

От ПЕРВОГО лица Китнисс

- Ах, мисс Эвердин. Добро пожаловать обратно в страну живых- Плутарх улыбается. Я смотрю на него в ответ. - Где Пит? - Почему бы тебе не присесть? - Где Пит? Финник сжимает мою руку. Я отстраняюсь от него, отступая назад. - Он в Капитолии, помогает спасать оставшихся победителей- . Говорит президент Койн. Ее волосы в униформе колышутся, как волна, когда она поворачивается, чтобы посмотреть на меня. Пит на задании? Он помогает спасти Хеймитча? -Почему меня там нет?? - Вы были бы слишком большой обузой. Для вас лучше быть здесь, и мы могли бы воспользоваться вашей помощью- . Койн отвечает прямо.- Ты и Финник Я смотрю на Финника. Его зеленые глаза обведены синими и фиолетовыми кругами от усталости. - Ты отпустил его? - Прохрипел я. - Нет. Я был в нокауте, когда они приняли решение - Боггс возглавляет команду. Было пятнадцать добровольцев. Пит был одним из них. Как и Гейл Пит, Гейл и Хеймитч. Я мог бы потерять их всех сегодня вечером. У меня острая боль в виске, когда мысли проносятся в голове. - Тебе не следовало посылать Пита. Он все еще не может полностью использовать свою новую ногу. Это опасно для него ... - Пит посещал занятия по военному делу. Он лучший в своем классе, становится отличным стрелком и может пробежать пять миль на этой новой ноге. С ним все будет в порядке - . Койн прерывает меня. Она считывает данные с листа. Я не знала, что он все это делал. Часть меня предположила, что, как и я, он не придерживался никакого графика. Финник поворачивается ко мне, - Мы можем им помочь - Да. Мы планируем заблокировать трансляции Капитолия с помощью предложений. Нам нужно, чтобы вы с Финником поговорили, раскрылись о некоторых вещах. Надеюсь, мы сможем отключить системы вещания Миротворцев - Объясняет Бити. До этого момента я даже не осознавал, что он был с нами в комнате. -Это могло бы быть полезно. Это дало бы нам какое-нибудь занятие Финник пытается успокоить меня, сжимая руку, но я совершенно оцепенела. Все же это лучше, чем сидеть на заднице. Лучше, чем ждать и гадать. - Хорошо

От ПЕРВОГО ЛИЦА Хеймитча

Все причиняет боль в десять раз сильнее. Я привязан к кровати, машины капают что-то в мои вены, обезболивающее, которое, кажется, только парализует мой разум. Входит женщина во всем белом с большим шприцем. “Нет ...” Я всхлипываю, мой голос потерял всю свою силу. “Это твоя последняя доза, Хеймитч”. Женщина говорит мне. “Просто расслабься. Скоро ты почувствуешь себя лучше”. “Артемида”. Я тянусь к ней, и она оказывается рядом со мной. “Прости меня"… я ничего не могу поделать. ” Шепчет она, беря меня за руку и сжимая ее. Я действительно чувствую себя лучше в ту секунду, когда игла входит в мои вены. Мир стирается до чистого листа, и это она, и это я, и это сейчас. “Теперь ты можешь отдохнуть, детка”. Доносится другой голос. Голос моей матери. Я прищуриваюсь, чтобы разглядеть ее. Она в том синем платье, которое так любила. Она выглядит так же, как в последний день, когда я ее видел, только менее измученной. Менее печальной и сломленной. Я поворачиваюсь к Артемиде, той, кто советовала мне бороться, но она лишь слегка кивает. “Спой мне перед сном?” Я прошу ее. “Глубоко на лугу. Под ивой”. Начинает она, лаская мое лицо. “Постель из травы, мягкая зеленая подушка”. Моя мать присоединяется. Сквозь слезящиеся глаза я расслабляюсь и позволяю их голосам убаюкивать меня, погружая в великое запредельное.

От ПЕРВОГО лица Китнисс

Я дала короткое интервью. Дрожащие ноги, потные руки, сухие губы. Все мое тело, казалось, не слушалось. Я не смогла сказать правильные вещи. Я запинался на словах и ловил себя на том, что повторяю одни и те же фразы снова и снова.  Теперь я смотрю Финника. В Финнике всегда было что-то особенное. Как и к Питу, к нему тянутся люди. Его улыбка заразительна, его голос притягивает, как песня сирены. Его история тоже притягивает. Его история, такая темная и тревожная. История изнасилования, злоупотребления властью, отравления, эксплуатации. Я хочу убежать и спрятаться, пока он перечисляет все ужасные вещи, через которые президент Сноу заставил его пройти. Его интервью закрепляет в моем сознании тот факт, что никто из нас не будет в безопасности, пока Сноу не умрет. Никто из нас никогда не почувствует себя свободным, пока Кориолан Сноу не окажется в шести футах под землей. Часть меня хочет отвернуться от стыда, когда я слышу историю Финника, когда я слышу все ужасные вещи, которые с ним сделали. Когда я вспоминаю все ужасные вещи, которые я о нем думал. Также я странно заинтригован его историей. Его слова поразительны и увлекательны. Тем не менее, когда Финник закончил - Снято. Я так сильно дрожу. Я не хочу ничего больше, чем перебежать улицу и обнять его. Обнять его. Извиниться. Плутарх уводит Финника. - Ты знал?- Я шепчу Бити, как только мы возвращаемся к командованию. Он мрачно кивает мне. - Не наверняка, но мы всегда подозревали. Такое часто случается с трибутами - более привлекательными. Кашемир, Финник, Энни… как вы думаете, почему Анобария точила зубы? Это, вероятно, случилось бы с тобой, если бы не Пит… это случилось бы с Питом, если бы не ты. Это еще один долг, который я никогда не смогу вернуть Питу. Мое девичество. Мое тело. Я думаю о том, как проснулась в центре ремейка после Игр. Я думаю о Хеймитче, кричащем на кого-то за закрытыми дверями, возражающем против увеличения моей груди. Я думаю о Цинне, одевающем меня по-девичьи и невинно. Люди защищали меня от очередной травмы, полученной в Играх. Я думаю о Джоанне, у которой не осталось никого, о ком она заботилась. Интересно, отказалась ли она, и нашли ли они все-таки способ заставить ее это сделать - К счастью, я никогда особо не любила смотреть- Вздыхает Бити . - Это случилось с Хеймитчем?- Спрашиваю я, откусывая кусочек ногтя. - Я не знаю. Тебе просто нужно спросить его, когда он вернется Если он вернется. От одной этой мысли у меня скручивает живот. Что будет, если он не вернется? Я сижу, положив голову на плечо Финнику, и жду. Мы вяжем веревки; мы ждем. Мы ждем; мы вяжем веревки. Я напеваю "Дерево для подвешивания", пока мастерю маленькую петлю. - Если дела пойдут плохо, по крайней мере, мы будем вместе- размышляет Финник. Задумывалось, что это шутка, но она не проходит. Шутки Финника редко не проходят. Я люблю Финника. Я люблю свою мать и Прим. Смогла бы я продолжать, если бы потеряла Хеймитча, Пита и Гейла. Гейл, которого я ненавижу, но все еще не могу видеть убитым руками Капитолия. А у Финника никого нет. Если Энни умрет, если ее не станет - что от него останется? Оболочка человека, которому не за что больше бороться. Я думаю о Джоанне и всей ее ярости. Возможно, отсутствие того, за что нужно бороться, делает человека еще более бесстрашным. В конце концов, им нечего терять. Никого, кто будет по ним скучать. Я иду в ванную, достаю зажигалку и обжигаю левое бедро, пока на глаза не наворачиваются слезы. Потом я обжег себе правое бедро из-за того, что был таким ребенком. Мы не разговариваем, пока не входит Плутарх и не объявляет, что они вернулись. А потом мы просто беремся за руки и следуем за ним. В лазарете беспорядок. Вокруг бегают медсестры в белом, людей, которых я не могу узнать, несут на носилках. Финник отпускает мою руку и бежит к светящейся рыжеволосой женщине. Она улыбается и бросается в его объятия. Я ускоряю шаги, разыскивая его. Боггс поймал меня. - Где они?- Я спрашиваю - Питу делают операцию- . Он отвечает. - Операция?- Я чуть не падаю на пол. Моя рука сжимается в кулак. - С ним все будет в порядке. Он получил пулю в плечо, но медики оказали ему помощь, как только мы добрались до корабля на воздушной подушке. С ним все будет в порядке . - А Хеймитч? - Он только сейчас просыпается Мое тело словно парит. Наполовину я - наполовину дух. Я захожу в отдельную комнату. Интервью с Цезарем не подготовили меня к тому, как он выглядит. Его кожа пожелтела - кожа, которая не покрыта большими бинтами или фиолетовыми синяками. Его волосы взъерошены. Его глаза обведены черным. Когда он в последний раз спал? Я не знаю, как к нему подступиться. Он едва может сидеть. К нему прикреплены аппараты, которые вливают ему в вены лекарства и жидкости. - Хеймитч? - Хеймитч? - спрашиваю я, хрипло глядя на него. Я подхожу к нему, хватая за руку. - Привет- Я улыбаюсь, когда его глаза фокусируются на моих. Его руки дрожат. Слезы начинают катиться по его щекам, когда онрассматривает меня. Он изучает мое лицо, как будто запоминает каждую деталь. - Артемида? Мы вернулись?