Третий шанс на счастье

Больно... Господи, как же больно лежать на холодном паркете, растирая следы от наручников на запястье и тихо рыдая от этой боли... Больно... Ира никогда даже представить не могла, что секс может причинить такую ужасную боль. Низ живота тянул настолько сильно, что Павлова уже несколько минут боялась даже дышать. Что говорить о других местах, которые просто выворачивались наизнанку от этой боли. Больно... Хотелось кричать, но связки издавали только хрип. Хлопнула входная дверь, оповещая об уходе мучителя. Ира потеряла сознание. Очнулась Павлова уже глубокой ночью. Лунный свет бил сквозь приоткрытые жалюзи, создавая некий потусторонний эффект. Боль всё ещё душила, однако спустя несколько попыток Ира смогла подняться, опираясь обеими дрожащими руками об край шкафчика. Через несколько дней Ира проснулась от телефонного звонка. Номер незнакомый. С работы не должны звонить, она взяла на неделю отгулы, пытаясь придти в норму в физическом и эмоциональном плане. - Да? - Ирина Алексеевна? Алеников. Захотелось бросить телефон в стену, а потом растоптать его ногами, крича во всё горло и представляя, что это всё происходит с Анатолием. Но Ира вспомнила и то, как будет больно, если она сделает что-нибудь не так. - Да... Я вас слушаю... - Я сегодня к вам приеду, подписать кое какие документы. - Я... - Ирина Алексеевна. Не заставляйте снова делать вам больно. Я уверен, что прошлый урок не зажил. Ира вздрогнула и в такт этим словам живот отозвался тупой болью, а на глазах выступили слезы. Она одна... Сейчас рядом нет даже Гены, который смог бы помочь... - Хорошо... Приезжайте... Буду ждать... - Отлично. Думаю... Через несколько часов буду.

***

Месяц пролетел слишком, слишком быстро, оставляя на губах неприятный вкус, как после дешёвого вина, выпитого в компании горькой сигареты. Ира находилась в неком тумане и в один из дней окончательно поняла, что жить больше не хочет. Подписывая новые и новые поставки каждый день, Павлова видела, как медленно разрушает отделение. Косые взгляды заставляли вздрагивать заведующую практически каждый день. Это не могло продолжаться вечно. Вслед за роботами больница перешла на импортные лекарства, от которых погибло двое пациентов. На все вопросы коллег Ира молчала, понимая, что никому не сможет рассказать о том, что происходит сейчас в её жизни. Павлова очнулась от ужасных мыслей когда в двери кабинета постучали. - Да-да, войдите. В кабинет зашёл Брагин и только по одному выражению его лица заведующая поняла, что этот разговор не принесёт ей ничего, кроме ещё одной головной боли. - Ирина Алексеевна, робот сломался на операции. - жёстко сказал хирург, усаживаясь напротив. Ира побледнела. - Пациент...? - Состояние тяжёлое. Я не даю гарантий, что доживёт до утра. Особенно с новыми поставками лекарств. Вы снова взялись за старое? - Я не понимаю, о чём вы говорите. Павлова невольно опустила глаза перед тяжёлым взглядом хирурга. Уже однажды она напоролась на «Тромбостаз» и чуть не погорела на взятке. Тогда её спас Брагин. Взамен на обещание больше таким не заниматься. - Не понимаете?! Пациенты умирают от новых поставок! Роботы не работают! Вчера нам доставили еле дышащий аппарат МРТ! Ирина Алексеевна, вы что, действительно так мало получаете, что снова пошли на откаты?! - Не повышайте на меня тон! - хлопнула Павлова по столу ладонью и побледнела ещё больше. Они не поймут. Даже если узнают правду. Для них всех она навсегда будет начальником и никогда не будет женщиной, которая просто боится снова быть изнасилованной и избитой. Для них она лидер и на данный момент лидер, который снова погряз в своей жадности и амбициях. - Не буду. Я увольняюсь. Я не хочу работать под вашим руководством. Правильно говорят, люди не меняются! - Олег... - Главный подпишет заявление. До свидания. - Брагин вышел, громко хлопнув дверью. Ира дёрнула волосы на голове и взвыла в голос. Она сейчас себя ненавидела. Ненавидела за то, что творит. За то, что вынуждена творить. Или же за то, что вынуждена бороться в одиночку. Решение пришло далеко не сразу. Но уже через несколько часов Ира писала на листе А4 крупными буквами: Прошу уволить меня с поста заведующей отделением неотложной хирургии...

***

- Ты мне скажи, ты реально такая дура или только прикидываешься?! Ира дёрнулась в сторону, когда возле подъезда перед ней вырос Алеников. Кричать? Бессмысленно. Стоял двенадцатый час ночи и вокруг не было ни души. Да и помогать вряд-ли кто-то захочет... - Я не понимаю, что я сделала не так. - холодно сказала женщина, удивляясь тому, что голос вообще не дрожит. - А заявление об увольнении значит не ты сегодня главврачу отнесла? Знает? Так быстро... Ира думала, что у неё в запасе есть ночь. Забрать вещи, сбежать. А может подать заявление об изнасиловании? В голове вертелись эти мысли весь день после разговора с главным. Было плевать, что заявление ещё не подписано. Бежать. Вот что хотела больше всего Ира на данный момент. Просто бежать из Москвы в другой город, бежать не оглядываясь и надеясь, что чиновник не станет её искать. Но всё произошло слишком быстро. Доложили. Уничтожили. Вот только вопрос, кто? Неужели сам главный, которого она знает много лет? Нет. Значит есть шишка. Возможно в отделении, что очень, очень вряд-ли. Или же... - Да, я. Я не буду больше работать на тебя. Сегодня от меня уже ушёл первый человек и если так будет продолжаться и дальше, то я просто потеряю отделение. - Ты будешь делать то, что я сказал, а иначе... Ира вскрикнула, когда Алеников схватил её за плечи и прижал к железной двери подъезда. Сердце стало судорожно отбивать 120 ударов в минуту, а дышать было очень тяжело. Неужели снова? Нет, нет... НЕТ!!! Павлова стала трепыхаться и даже закричала, за что получила ногой ровно в промежность. Перед глазами взорвался сноп искр и женщина от боли рухнула на колени, сгибаясь практически до земли и судорожно пытаясь восстановить дыхание. - Больно... - Да? Знаешь, не знал. Поднимайся, идём домой. - К...к... куда?.. - Домой. С сегодняшнего дня я лично буду жить с тобой и смотреть, чтобы ничего лишнего ты больше не совершила. - Что?.. - Добро пожаловать в реальность, Ириша. С этого момента ты официально будешь моей любовницей.