The Blood

Солнце стремительно клонится к горизонту, и очередной день близится к своему завершению. В квартиру входит невысокий мужчина, бережно неся в руках бумажный экопакет, доверху наполненный продуктами. У двери его радостно встречает померанский шпиц — пёс смешанного окраса, в котором преобладают чёрные и серые оттенки. Хозяин квартиры, слегка полноватый, с заметным животиком и лёгкой одышкой, устало передвигает своё тело, направляясь к кухне. Там он начинает разбирать свои покупки. Квартира немалого размера не оставляет сомнений в том, что её хозяин явно не среднего заработка человек. Помещение полностью выдержано в элегантной черно-серой гамме с изысканными бежевыми и белыми вставками, украшенными металлическими, золотыми и бронзовыми деталями. Вся мебель на невысоких ножках, что придаёт интерьеру особую лёгкость и воздушность. Встроенные шкафы, идеально гармонирующие по цвету со стенами, создают ощущение простора и порядка. Множество зеркал и глянцевые поверхности мебели отражают свет, делая тёмный интерьер более уютным, элегантным и статусным. Тёмные цвета не вызывают ощущения мрачности или давления, а, наоборот, способствуют расслаблению, создавая обволакивающий эффект. В просторной гостиной расположено одно большое широкое окно, из которого открывается завораживающий вид на мерцающий вечерними огнями город. Два меньших окна в каждой комнате выходят на солнечную сторону, наполняя помещения теплым светом. В гостиной прохладно, только очень сильно разит тем особенным свежим запахом, который всюду расползается от вечерних сумерек. В очередной раз камердинер* забыл закрыть окно в комнате. В последнее время он заметил, что обслуживающий омега, который приходит в его апартаменты три раза в неделю, ведёт себя как-то странно. Он стал менее общительным, уборка в квартире оставляет желать лучшего, а на прошлой неделе тот забыл сдать его костюм в химчистку. Кроме того, запах мандарина, который всегда присутствовал в запахе камердинера, стал менее ярким. «Похоже, действительно встретил свою пару. Вот и думает о хуе своего дружка», — предполагает мужчина. Он стремительно шагает в свою спальню, на ходу сбрасывая одежду, и тут же направляется в ванную комнату. Холодные струи контрастного душа мгновенно прогоняют усталость после долгого и изнурительного рабочего дня. Ощущая приятное тепло, он накидывает тёплый халат и спешит обратно в кухню, надеясь, что воздух там уже прогрелся. Насыпав в миску корм для питомца, хозяин с удивлением замечает, что тот не притрагивается к еде. «Разве ты не голоден, Ёнтан?» — ласково спрашивает он, потрепав песика по шерсти на пушистой мордочке. Затем он включает чайник и направляется в гостиную. Из кармана пиджака, лежащего на спинке кресла, он достает телефон, который звонит без остановки. Посмотрев на экран, он хмурится и удрученно поджимает губы. Похоже, избежать разговора всё же не получится. «Чёрт», — нервно прошипев, хозяин дома с неприкрытым страхом прилаживает к уху телефон. Голос, пропитанный нескрываемым недовольством, звучит масляно и натянуто: «Мистер Файнс. Добрый вечер, господин». — Ты! Люто охуевший мудак! — раздается гневный рык в трубке. — Какого хуя произошло в порту? — Господин Файнс, — растерянно начинает оправдываться мужчина, — Я клянусь, я не имею к этому никакого отношения! Я правда не знал, что Чоны всё разнюхали. Я даже не подозревал о планах клана Чёрного Пса. Должно быть, в моем отделе завелась крыса, которая сливает им информацию. — Вот скажи мне, Сын-Рён, ты дебил? Про твои связи с нами никто в принципе не должен был знать! Долбоеб! О какой крысе ты говоришь? — Простите, господин Файнс. — Заебал! Я сэр Файнс. — Да, да. Простите, сэр. — Ты подвёл меня. И теперь из-за тебя мы потеряли крупную партию товара.— холодно говорит Файнс. — Как теперь ты будешь отрабатывать ту сумму, что мы тебе отвалили? — Я совершенно не в курсе, что произошло в доках. Но всю информацию, которую я вам передал о коридорах, я лично знал от Чон У-Сона. — Хули ты блеешь? Я не знал… Я не в курсе… Не знал, что произошло? Ты меня за идиота держишь? Твой проëб обошелся моей семье в миллионы долларов. — Простите. Я честно не знаю, откуда Чоны узнали. — Ты должен был следить за каждым их шагом! — кричит Файнс. — Ты должен был знать, что они замышляют! Пот стекает по спине. Сын-Рëн понимает, что его карьера и, возможно, жизнь, висят на волоске. — Сэр Файнс, я не мог предвидеть, что они узнают так быстро — Блядь, эти волки ёбаные перебили половину моих людей. Они узнали, что мы собирались перевезти свой товар через их коридоры на территорию Танься. Знали, что мы отправляли с одиннадцатого пакгауза.* Знали, какого перевозчика мы выбрали. Хотя ты обещал, что всё пройдет как по маслу! — Сэр, я сам лично видел ваши коносаменты.* Всё было чисто. Как они узнали о том, какой вы намереваетесь провезти товар в Танься, я понятия не имею. Возможно, потому, что они, блядь, долбанные короли моря! — Ну так что мы будем делать, Сын-Рён? Сердце сжимается от страха. Бедолага понимает, что его судьба в руках этого человека, и что он должен сделать всё возможное, чтобы исправить свою ошибку. — Я могу вернуть вам деньги. Все до копейки! — Не блядь! Нихуя! Мне не нужны деньги! Они у меня есть. Я чувствую себя так, будто мне по лицу членом надавали. Знаешь, весьма неприятное ощущение! — Что мне нужно сделать? Чтобы вернуть долг. Он надеется, что его слова прозвучат убедительно и что Файнс поймёт, что он действительно сожалеет о случившемся. — Притащить мне голову кого-нибудь из своры Черного Пса. Я хочу голову того, кто максимально покроет моральный и материальный ущерб, нанесенный мне. Мне, блядь, маркизу!* Его, блядь, Королевского Высочества! И ты принесешь мне эту голову, мудак! — Но я не убийца. — Да похуй мне, кто ты! Я буду добр к тебе, потому что я, черт подери, долбаный гуманист! Поэтому дам тебе 36 часов. А дальше, если к этому времени у меня на столе не будет лежать голова псины Чонов, я сам лично приду и оторву твои маленькие яйца и заставлю тебя их сожрать вместе с вашим любимым кимчи! Понял меня?! — Да Господин… то есть… Сэр Файнс. Звонок на другом конце сбрасывают. Отвечать ничего не приходится. В трубке звучат короткие гудки отбоя, отдаваясь прямо в мозг. Означающие одно — время пошло. Альфа, отбросив телефон на диван, гневно-нервозно простонав, без сил падает в кресло рядом. Мужчина остается несколько шокирован той порцией отборного мата, которой накормил его английский аристократ голубых кровей, да еще и на родном для Рю Сын-Рёна языке. Мысли одна чудовищнее другой судорожно вертятся в голове. Сбежать на край света, где его не найдут. Сделать всё самому. Или отдать приказ. Какой-нибудь бравый воин из его отдела притащит к нему мальчишку. «Точно, именно мальчишку Чонов». Дальше он отвезет того, передаст в руки сэра Файнса, а что будет после — уже не его дело. И долг вернет, и руки останутся чистыми. «Так, где тут у нас школа Святого Октуса Данелии?»* — размышляет вслух Сын-Рён. Он хватает телефон и, закусив нижнюю губу от волнения и воодушевления, начинает искать в поисковике информацию о престижной школе для детей элиты города Силлы. Внезапно кто-то накидывает удавку на шею сзади и начинает затягивать. Хриплый голос шипит: «Тебе не стоило даже допускать подобную мысль». Мужчина чувствует, как петля все туже сжимается на его горле. Боль становится невыносимой, кожу и трахею обжигает. Кислород перестает поступать в легкие. Он осознает, что допустил ужасную ошибку, задумавшись о похищении мальчика из клана Чон, который не должен был стать даже объектом его мыслей. Сердце колотится, готовое пробить грудину. «Прошу, не надо!» — хрипит он, но его голос теряется в шорохе кожаного кресла и собственном хрипе. Он пытается бороться, но силы стремительно покидают его. Затем хватку слегка ослабляют, давая возможность наказанному отдышаться. Судорожно разевать рот, хрипя сдавленной гортанью. Шепот раздается прямо над ухом, а кожу возле лица опаляет жаркое дыхание. Мужчина напрягается еще больше, всем телом, потому что ему не надо даже оборачиваться для того, чтобы понять, кто стоит за его спиной. Барахтаясь, как зверь, мужчина пытается брыкаться и царапаться. Но чужая доминанта с тяжелой аурой стихии, соразмерной тайфуну, подчиняет его ментально. «Тебе стоило хоть иногда поднимать глаза выше моей задницы. Мне жаль, но твой камердинер Рэн уже три недели как кормит червей», — зловеще шепчет жнец. С этими словами он с силой дёргает за концы гарроты, и струна почти перерезает горло жертвы, войдя глубоко под кожу. Через мгновение тело обмякает и становится тяжелым. Сопротивление прекращается, как и дыхание. Глаза застывают. Шуга ослабляет хватку и, не торопясь, выпрямляется, сложив в руках своё оружие. Сейчас его не узнал бы даже Чонгук в его нынешнем облике. Теперь он омега, с чужим для него запахом мандарина и длинными черными волосами вместо привычного морского аромата и светлых волос. Благодаря мастерству перевоплощения и маскировки, глаза и губы стали визуально больше и приобрели совершенно другую форму. Уже более двух лет, выполняя заказы, Шуга пользуется исключительно гарротой. Однако у него есть и именные кунаи, которые он достает на различные церемонии или использует для тренировок, чтобы не утратить навыки. В первый год своей деятельности синоби также пробовал выполнять заказы с помощью этого клинка, но что-то пошло не так. Теперь об этом ему напоминают шрамы на плече и внизу живота. С каждым выполненным заданием, Шуга становится все более осторожным и расчетливым. Он знает, что только тщательное планирование и безупречная подготовка могут обеспечить успех. В его арсенале не только физические навыки, но и острый ум, позволяющий предугадывать действия противника или жертвы. Каждый заказ требует от него полной концентрации и железной дисциплины. Шуга превратился не просто в наёмного убийцу, а в настоящего мастера своего дела, чье прозвище уже вызывает страх в кругах, где правят власть и деньги. Синоби с ледяным спокойствием, которое не нарушает убийство очередной крысы из бюро, и даже невинного, которого он убил три недели назад, направляется к входной двери. Его лицо не выдаёт ни капли вины или жалости. Внутри царит пустота, словно бездна, поглощающая все человеческие эмоции. Для него не имеет значения, чью жизнь забирать — невинного или виновного. Если у него есть цель, он достигнет её, и неважно, если на пути придётся пожертвовать несколькими фигурами. Даже если это был наивный и безобидный омега, ищущий большой любви. Но Шуга не отрицает, что они с Рэном тогда знатно покувыркались. Камердинера, чью жизнь он оборвал собственными руками, будут искать, но никогда не найдут. В этой мёртвой тишине раздаётся лишь его собственный зловещий смех. У самого порога он слышит жалобный скулёж, разрывающий тишину. Как заворожённый, он опускает взгляд вниз, где у его ног прыгает и виляет хвостиком маленький пушистый комочек, будто умоляя не оставлять одного. «Ну что, Ëнтан, как мне быть с тобой?» — спрашивает альфа у песика. Опустившись на колени, он нежно гладит мягкую шерсть шпица, но в ответ тот лишь тихонько поскуливает, не переставая моргать своими круглыми глазками. «Ладно, так и быть, возьму тебя с собой», — наконец решает он. С заботой держа в одной руке маленького трепещущего щеночка, парень прижимает его к груди. Второй рукой, аккуратно извлекая из кармана брюк два кусочка сахара, формованных в белоснежные кубики, он кладет их на столешницу. Шуга покидает место преступления, оставляя за собой след, как послание для тех, кто принадлежит к миру власти, денег и насилия. Дверь закрывается. В квартире, погружённой в полумрак, воцаряются кладбищенский холод и тишина. Кожаное кресло с безжизненным телом хозяина стоит словно могильный камень. Камердинер* — слуга. Мужской эквивалент горничной. Пакгауз* — закрытое складское помещение особого типа при портах, предназначенное для кратковременного хранения коммерческих товаров. Коносаменты* — документ для международных перевозок водным транспортом. Играет роль расписки, которая подтверждает, что перевозчик получил груз в надлежащем состоянии, имеет право его перевозить и обязуется доставить получателю. Маркиз* — В Зап. Европе — дворянский аристократический титул, по степени средний между графом и герцогом. Октус Данелий* — альфа, последний глава рода, возглавлявшего культ первопредка — альфы Адама. Первый Патриарх по версии новых первосвященников, авторов Нового Завета. (Религия во вселенной Омегаверс) Гаррота* — инструмент, который используется для удушения человека. Обычно гаррота изготовляется из струны от фортепиано, к которой с двух сторон крепятся деревянные ручки.

***

Глава клана Чон, закончив ланч, направляется в свой кабинет. В отличие от крупных компаний, занимающихся морскими грузоперевозками, штат его сотрудников невелик. Но это его нисколько не смущает. Ведь его деятельность далеко выходит за рамки законных. За этой скромной ширмой скрывается настоящая империя торговли наркотиками. Однако в последние годы основное внимание клана переключилось на экспорт оружия. Чон У-Сон понял, что это шанс выйти на новый уровень. Полуостров и так перенасыщен торговцами наркотиками, но только Чоны будут контролировать экспорт оружия. Теперь главная задача — вовремя распознать и пресечь попытки других трех кланов повторить успех Черного Волка. Он не допустит, чтобы кто-то другой воспользовался его достижениями и укрепил свои позиции на рынке. На расстоянии он замечает, что старший сын и его друг стоят у дверей кабинета. Присмотревшись внимательнее, Чон с теплой улыбкой оглядывает своего ребенка. На красивом и благородном лице не видно ни тени волнения. У Чона-младшего гладкий лоб, идеально очерченные брови и прямой аккуратный нос. Всё-таки Хосок — его копия. Ему хочется так думать, ведь Чонгук взял больше от Сонджина. На губах старшего сына играет улыбка, а в прищуренных глазах мерцает озорной огонёк. Он совсем не похож на мужчину, который вскоре расстанется с юностью, или на наследника империи Чон. Скорее, на шалопая-подростка с затянувшимся пубертатом. Уже подойдя ближе, У-Сон надевает маску вожака стаи, главы клана Черных Волков, чтобы скрыть свое лицо главы семейства, любящего супруга и отца. Сейчас его внешность за секунду преображается, и перед всеми предстает суровый, но величественный лидер, готовый вести свой клан вперед. Парни немедленно кланяются в глубоком поклоне, демонстрируя свое уважение к хённиму. — Пройдемте, — коротко приказывает У-Сон, не останавливаясь, он открывает дверь в свой кабинет. Он проходит внутрь и занимает место за столом, удобно расположившись в черном кресле. Молодые люди следуют за ним, нерешительно останавливаясь у входа. — И-Чжон, поздравляю с вступлением в наши ряды! — холодно и по-деловому произносит У-Сон, хотя в тоне его звучат нотки уважения и одобрения. — Что привело тебя ко мне? Есть ли что-то, что ты хотел бы обсудить? — Нет, хённим. — Парень старается держать голову ровно, но его взгляд устремлен не на лидера, а чуть выше, на точку на стене над головой босса. — Шуга просит передать вам, что «душа» теперь у него, — с легкой дрожью в голосе говорит И-Чжон, передавая чужие слова. — И то, что теперь он возвращает себе пещеру Желтого Дракона. По едва заметным движениям лица Чона-старшего можно понять, что он не только внимательно слушает новобранца, но и о чём-то глубоко задумывается. Через минуту-другую он, словно размышляя вслух, произносит: — Да, конечно, ведь мне сразу озвучили, что хотят получить в качестве вознаграждения. — Затем, снова помолчав, добавляет: — Может быть, ты хочешь что-то уточнить или попросить лично для себя, И-Чжон? — Что вы, нет, пока что я не доказал свою полезность, поэтому не смею просить вас о чем-либо. — Однако, немного поколебавшись и покусав губу от волнения, парень несмело произносит: — Могу я только попросить вас называть меня Эль Капитан. — Эль Капитан? — удивляется мужчина, откинувшись на спинку кожаного кресла. — Я знаком с вашими сыновьями с самого детства, мы росли вместе, — начинает объяснять молодой человек, слегка покраснев от затянувшейся речи, хотя в его голове диалог выглядел гораздо короче. — Однажды Юнги назвал меня так, и с тех пор я откликаюсь на это прозвище. Мне оно нравится. — Что-то ещё, Эль Капитан? — слегка улыбнувшись, уточняет У-Сон, делая акцент на прозвище парня. — Нет, хённим. — Тогда я прошу вас подождать своего друга детства в приёмной, — обращается У-Сон к молодому волку, переводя взгляд на старшего сына, который сразу же становится по-отечески строгим. — Нам нужно поговорить как отец с сыном.

***

Хосок, ещё не зная, о чём пойдёт речь, уже насупился, готовясь к отцовским нравоучениям. Он сидит в кресле напротив стола главы, чувствуя, как давит на него холодная атмосфера делового кабинета. В этот момент ему кажется, что лучше бы он выслушал все наставления и упреки дома. По крайней мере, там не было бы такого гнетущего ощущения. Мысленно Хосок перебирает последние дни и пытается понять, где он мог накосячить или сделать что-то такое, из-за чего он оказался перед строгим отцом. И сейчас, судя по взгляду того, ему предстоит не просто нагоняй, а настоящий разнос. — Ты, наверное, уже догадываешься, о чем я хочу поговорить? — строго начинает У-Сон, скрестив пальцы перед собой и положив локти на подлокотники кресла. Отец надеется, что сын, желая оправдаться, выдаст еще несколько своих грешков, о которых он не знает. У-Сон в курсе всех проблем старшего сына: прогулов в школе, ночных визитов в клубы, где подростку по возрасту быть не положено, и его нового увлечения — уличных гонок. Всё это он уже давно знает, ведь он глава клана, а Чон Хосок — наследник. Однако отец старается не вмешиваться с нравоучениями, вспоминая свои молодые годы. Он и сам когда-то был не так осторожен и испробовал много вещей, пока однажды его сердце не пленил очаровательный омега, утянув в бескрайний космос своих глаз. Он видит, что увлечения Хосока не сильно влияют на его поведение в кругу семьи, близких друзей и на успеваемость в учебе, а также на характер. Поэтому не давит на сына, считая, что альфа должен закалять себя, а не сгибаться под давлением. — Нет, отец, я не знаю, — отвечает Хосок, поднимая на него взгляд. У-Сон ясно видит, как сын старается сохранять зрительный контакт и не сдаться под давлением старшего альфы. — Что ж, — тянет он, слегка ослабляя ментальное давление, позволяя сыну немного выдохнуть. — Мне поручено поговорить с тобой от имени твоего папы. — Вот же черт! — бубнит под нос подросток, подумав, что лучше десять раз получить от отца, чем один раз от папы. Ведь в гневе первый омега клана превращается в настоящую бестию. Чтобы справляться с тремя альфами в доме, нужно обладать поистине железным характером. — Твое увлечение омегой Ян… — отец позволяет словам повиснуть в тишине кабинета, чтобы оценить реакцию сына. Заметив её, он продолжает: — Я не имею ничего против, но твой папа настаивает на том, чтобы ты прекратил совращать ребёнка. Ведь ему всего шестнадцать лет. — Но и мне не сорок! — возмущается Хосок, широко раскрывая глаза и губы от недоумения. — И что значит «прекратить»? Мы с ним встречаемся с четырнадцати лет. Я, между прочим, знакомил своего омегу с папой, и он не возражал! — Не возражал, но это не значит, что ты должен оставлять этого ребенка на ночь в своей постели. Вы не супруги, — произнося эти слова, он мысленно усмехается. У-Сон понимает, что подростки не прекратят изучать азы половых отношений, но осознает, что должен выполнить требования Сонджина и убедить сына перестать вести себя неподобающе в стенах родительского дома. Когда Сонджин застал омегу у спальни сына, он был возмущен, позволив себе высказать свои требования: «А лучше пускай не занимаются сексом до свадьбы». И обязал обсудить эту тему с сыном. — Вы еще слишком молоды и можете совершить ошибки, о которых кто-то из вас потом пожалеет, — добавляет У-Сон. — Никогда не пожалею о своём выборе! — с твёрдой уверенностью, свойственной юности, отвечает Хосок. — Это не просто какой-то омега. Он — мой будущий супруг! И затем, с ещё большей уверенностью и страстным порывом, заявляет: — Я — будущий глава клана, а Ян Чонин — будущий первый омега клана Чёрного Волка, отец! Такой ответ приводит отца в искренний восторг, и он не может не гордиться абсолютной уверенностью сына в своих целях и решениях. Однако жизнь полна сюрпризов, и то, что сегодня кажется самым близким и любимым, завтра может обернуться в объект ненависти. Поэтому он говорит ему чистую правду, не приукрашивая и не щадя его чувств. — Жизнь — это непрерывное движение и развитие, и ничто в ней не остается неизменным. Сегодня мы можем быть уверены в своих целях и решениях, но завтра всё может измениться. То, что ты любишь сегодня, завтра может вызвать у тебя ненависть, и наоборот. — У-Сон поворачивается в кресле и смотрит в окно, задумчиво постукивая пальцами по столу. При этом продолжая говорить. — Эта переменчивость жизни напоминает нам о том, что ничто не вечно, и ни одно решение не может быть принято раз и навсегда. Ты должен быть готов к тому, что твои планы могут измениться, и уметь адаптироваться к новым обстоятельствам. — Что ты хочешь услышать? — заводится парень. — Что я его бросил? Хочешь, чтобы мы расстались? — Я попросил Мистера Ли разузнать о его семье... — Ты мог бы просто спросить у меня, — раздраженно бросает юноша отцу. В ответ на это отец смотрит на сына таким взглядом, что воздух вокруг младшего альфы становится тяжелым, грозя раздавить его невидимым прессом. И тот, опустив глаза, произносит: — Прости, отец. Я перебил тебя. — Тебя устраивает то, что твой омега из семьи простого слуги? — Для меня это не имеет значения, — уже более спокойно отвечает молодой альфа. — Я не стремлюсь к созданию семьи с его родителями. Моя цель — построить будущее с ним, основанное на любви и уважении. Я готов преодолеть любые барьеры, в том числе и социальные, ради нашего будущего. — Это конечно так, — произносит отец наставительно. — Но тебе не следует полагать, что семья Ян исчезнет из твоей жизни. Выбирая его, ты должен осознавать, что его корни всегда будут частью вашей совместной жизни, независимо от того, насколько высоко твой омега взлетит. — Я уверен в силе своих плеч, — усмехается Хосок. — Я смогу их потянуть. Но я также понимаю, что поддержка и уважение к его семье станут основой наших отношений. В кабинете воцаряется тишина, и на некоторое время разговор замолкает. Затем парень обращается к главе семьи: — Не переживай, отец, в ближайшее время Чонин не будет появляться в нашем доме. — Он сцепляет пальцы и, погружаясь в раздумья, долго смотрит на свои руки. — Мы вроде как расстались. — Он снова усмехается и добавляет: — В очередной раз. — Хорошо, можешь идти, Хосок, — У-Сон с трудом скрывает гордость, отпуская сына. Глава семьи размышляет о том, что Хосок проявил себя как истинный наследник Дома Черного Волка, демонстрируя мудрость и зрелость в своих суждениях. Отцовское сердце переполняется гордостью, но в то же время он не может не заметить, что тому еще предстоит научиться сдержанности и серьезности. Уже у самого выхода Чон-старший окликает сына. Тот на мгновение останавливается, все еще держась за дверную ручку. Наконец он поворачивается к нему. — Передай Мистеру Ли, что я дал распоряжение передать тебе ключи от квартиры, находящейся в районе Квансангу. — с добродушной усмешкой произносит он. — Это на случай, если вы с твоим омегой решите помириться. Сейчас Хосок осознает, как невероятно ему повезло с родителями. Их любовь и поддержка для него — настоящий маяк в жизни. Родительская забота и внимание наполняют сердце теплом и радостью, заставляя улыбаться так ярко, что его улыбка способна затмить само солнце. В такие моменты он чувствует себя невероятно счастливым и благодарным за всё, что они для него делают.